Текст книги "Смерть в прямом эфире"

– Да, Валерий Петрович! Доброе утро! Я хотела кое-что вам показать, да и «картинки» посмотреть не мешает. Когда можно будет к вам заехать?

– Не раньше двенадцати, а еще лучше после обеда. Тогда я смогу уделить тебе полчасика, но не больше. – Бодров куда-то торопился, наверное, ему неудобно было говорить. Нужно заканчивать разговор.

– Хорошо, Валерий Петрович, буду в два, – сказала я и повесила трубку.

Значит, в отдел по борьбе с организованной преступностью я попаду только в два часа. Сейчас без четверти двенадцать. Ладно, нужно проститься с Павлом, съездить домой, а там видно будет.

– Павел, я, наверное, поехала, – сказала я своему мастеру, – загляну в начале той недели, когда с погодой будет все ясно.

– Значит, приедешь, как только выглянет солнышко? – улыбнулся Павел. – Резину потом не забудь забрать, – добавил он серьезно. – И позвони предварительно. А то если подвернется срочная работа, тебе придется ждать свой «Фольк» несколько дней.

– Не пугай меня, Паша, – он знал, что я не могу ждать несколько дней. – А то я упаду в обморок, и тебе придется меня откачивать.

– Коленным валом? – весело спросил мастер.

– Шуточки у вас, господин боцман, – в тон ему ответила я и вышла из гаража. Мой «Фольк» стоял там, где я его оставила. Я еще раз огляделась по сторонам, но вишневая «Лада» как в воду канула. Почувствовав прилив бодрости, я завела мотор и включила «Дорожное радио», которое тут же сообщило, что на проспекте Энтузиастов меня ожидает пробка. Мысленно чертыхнувшись, я развернула машину и поехала к дому узенькими улочками и переулками.

* * *

Дома я первым делом залезла в ванну и приняла душ. После вчерашних приключений мне почему-то доставило огромное удовольствие чувствовать на себе тугие струи воды и вдыхать запах лимонного геля. Я долго мылась, словно хотела смыть с себя весь негатив, полученный мной от общения с бандитами. После душа я завернулась в махровый халат и накрутила на голову мохнатое полотенце. В таком виде я предстала перед тетей Милой, недоумевавшей по поводу несвоевременного принятия водных процедур.

– Женя, у твоей клиентки нет воды?

– Почему? Вода есть. Просто я утром не успела принять душ и решила наверстать упущенное. – Я слегка кривила душой: мне не хотелось мыться у Анны. В ее ванной тоже все было перевернуто вверх дном, и я не стала искать место для каждой мелочи. Нетронутой оказалась только стиральная машина, в барабане которой лежало грязное белье. Неизвестно, почему его бандиты не тронули. Может, забыли, а может, побрезговали.

– Когда это ты не успевала принять душ? – проворчала тетя Мила себе под нос. – Ты завтракала? – Состояние моего желудка постоянно беспокоило тетю Милу. Теперь, получив утвердительный ответ, она даже немного обиделась. – Что же ты ела? – спросила она уничижительным тоном. – Опять тосты и кофе?

Тетя Мила как в воду глядела.

– Да, я ела тосты и кофе, а еще яичницу.

– На растительном масле?

– Тетя Мила, я пока сыта. Если хочешь меня чем-нибудь побаловать, дай мне эклер и чашку крепкого кофе. – Нужно ее чем-нибудь озадачить, иначе она так и будет переживать, считая, что я осталась голодной.

– Скоро обедать, не стоит перебивать аппетит эклерами, – сказала тетушка назидательным тоном.

– Я не останусь к обеду, у меня дела.

Тетя Мила глубоко вздохнула и пошла на кухню варить мне кофе из зерен, а я тем временем набрала номер Ильи Лугового и стала ждать, когда он снимет трубку.

– Алло! – услышала я чуть гнусавый голос.

– Добрый день, Илья. Меня зовут Евгения Охотникова, я телохранитель. Ваш телефон мне дал Стас Климов, наш общий знакомый. Он сказал, что я могу обратиться к вам по одному очень деликатному вопросу.

Трубка оглохла на пару минут, потом я опять услышала голос Ильи.

– По какому именно? – Редактор не хотел встречаться и торопился отделаться телефонным разговором.

– Не по телефону, – огорчила его я. – Давайте встретимся. Я могла бы подъехать к вам на телеканал.

Илья опять немного помолчал, потом согласился.

– Не более получаса и не ранее, чем в шестнадцать часов. До этого времени меня в студии не будет. У меня, знаете ли, день расписан плотно, и встречу со мной лучше планировать заранее.

Я извинилась за беспокойство, заверила Илью, что дело очень срочное, иначе я бы не решилась его беспокоить.

– Я отниму у вас максимум десять минут, – пообещала я, рассчитывая, что разговор растянется как минимум на полчаса.

– Хорошо, – Илья сменил гнев на милость. – Жду вас сегодня в шестнадцать десять в двести четвертом офисе. – И продиктовал мне свой внутренний телефон.

Довольная собой, я вышла на кухню, где меня ждал горячий кофе и самый большой эклер. У меня в запасе оставалось немного времени до визита в отдел по борьбе с организованной преступностью, и я могла позволить себе расслабиться. Уже через каких-нибудь двадцать минут мой день опять превратится в сплошную беготню по инстанциям, а пока у меня есть время, я буду наслаждаться крепким кофе и свежайшим эклером тети-Милиной выпечки.

Но всему приходит конец, в том числе и свободному времени. Посмотрев на часы, я заторопилась: Бодров ждал меня ровно в два, а стрелки показывали четверть второго. За пятнадцать минут я должна успеть одеться, взять видеофайл с бандитами и продумать вопросы, которые буду задавать начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью.

Я пошла в свою комнату и включила компьютер. Пока загружалась система, я быстро оделась и приготовила флешку, на которую планировала сбросить файл. Вообще загрузка Windows всегда раздражала меня своей медлительностью – и не только. Нужно как-нибудь позвонить Володе и попросить поставить его новую версию, а то Vista уже замучила меня вопросами.

Когда сборы были закончены, я еще раз проверила, все ли взяла с собой. Неизвестно, где я сегодня буду ночевать, у Анны или дома, поэтому нужно взять с собой все необходимое – шампунь, зубную щетку и кучу прочих мелочей, без которых не может обойтись ни один современный человек. Кроме того, я должна быть, что называется, во всеоружии на случай стычки с бандитами. Пока они ведут себя спокойно, но неизвестно, сколько это продлится. Рано или поздно они покажут зубы, и мне придется отражать их атаку.

– Тетя Мила, я ухожу! – крикнула я в сторону ее комнаты.

– Ночевать сегодня придешь? – Тетя Мила всегда беспокоилась, когда я не ночевала дома.

– Пока не знаю. Вечером будет ясно.

– Ты смотри, осторожнее там, – тетушка вышла из комнаты и с тревогой смотрела, как я надеваю специальные кроссовки с металлическими вставками в подошве.

– Все будет хорошо, – сказала я бодреньким тоном и вышла из квартиры.

Оказавшись во дворе, я первым делом осмотрела окрестности на предмет присутствия вишневой «Лады». Бандитов нигде не было видно, и я спокойно села в свою машину. Через пару минут я уже ехала по центральным улицам и обдумывала, как лучше построить разговор с Валерием Петровичем.

К зданию Городского отдела полиции я подъехала за пять минут до назначенной встречи и, предъявив охраннику удостоверение, поднялась на третий этаж, где размещался отдел по борьбе с организованной преступностью. Около кабинета начальника отдела не было посетителей, и я постучала в обитую кожей дверь.

– Войдите! – услышала я голос Валерия Петровича.

Начальник отдела сидел за двухтумбовым столом и перебирал какие-то бумаги, лежащие перед ним в открытой папке. На минуту он оторвался от бумаг:

– Здравствуй, Охотникова! С чем пожаловала?

– Добрый день, Валерий Петрович!

– Подожди, я сейчас закончу, потом поговорим.

Я присела на стул, стоявший у стены, и от нечего делать стала рассматривать обстановку. С момента моего последнего визита в кабинете Бодрова произошли некоторые перемены. Так, сейф, стоявший раньше в углу, переехал ближе к столу. Теперь до него можно было дотянуться, не вставая с кресла. Место ноутбука занял мощный моноблок, а вместо кактуса на сейфе стояло модное в Тарасове растение с цветками, похожими на каллы. Тетя Мила как-то говорила мне, как оно называется, но я не запомнила длинное латинское название.

Стулья по-прежнему стояли у стены напротив стола, но кресло хозяина кабинета заменили компьютерным стулом, сидя на котором можно поворачиваться в любую сторону. В общем, обстановка стала более современной, только хозяин нисколько не изменился. Он все так же был вечно занят пересмотром дел и рассмотрением заявлений, на которые ставил резолюцию. Его виски еще больше поседели, но он был по-прежнему бодр и доступен для общения.

– Женя!

Я с трудом оторвалась от своих мыслей.

– Какие у тебя вопросы? Говори быстрее, а то через полчаса ко мне придут, и я не смогу уделить тебе ни минуты, – Бодров закрыл папку и отодвинул ее на край стола.

– Валерий Петрович, я сейчас охраняю Анну Горенок.

– Это жена того самого журналиста, который ведущий «Очевидца»?

– Да.

– Ну и что с ней случилось? – Валерий Петрович торопил события.

– Пока ничего особенного. Ее преследуют бандиты, а вчера ее квартиру взломали, – сказала я будничным тоном. В отделе по борьбе с организованной преступностью о таких событиях можно было говорить только так.

– Что пропало?

– Около двух тысяч рублей.

– И все?

– И все, – я полезла в карман за флешкой. – Я тут вот сняла их на видео. – Флешка легла на стол к Бодрову. – Может, посмотрите?

– Конечно, посмотрю, – Валерий Петрович повернул к себе моноблок и вставил флешку в гнездо. – Сейчас-сейчас, – приговаривал он, ожидая, пока загрузится программа. Наконец файл открылся, и я услышала голоса преследователей Анны.

– Мы что, похожи на таксистов?

– Нет, ребята, вы похожи на бандитов, – ответил им Бодров, увеличивая видео, – хороши молодцы. Типичные гоблины. Это они преследуют Анну Горенок?

– Да, Валерий Петрович, они. Я хотела спросить, а среди разыскиваемых не может быть их фотографий? – Я немного сомневалась, но кто знает, может быть, они уже побывали на зоне за какие-то преступления. Тогда более близкое знакомство с ними может оказаться очень опасным.

– Нет. Точно нет. Эти лица я впервые вижу. Нужно взять их на заметку. Спасибо, Женя, – сказал Бодров, сбрасывая файл на жесткий диск. – Сегодня же ими займется Нефедов, такие кадры по его части.

– Валерий Петрович, можно их пока не трогать? Анна не хочет обращаться в полицию, она боится, что будет еще хуже. – Я тоже была против вмешательства отдела по борьбе с организованной преступностью. Единственной причиной, которая привела меня к Бодрову, было желание узнать о прошлом этих парней. Кроме того, я хотела услышать мнение Валерия Петровича о том, что могло вызвать преследование. – А как вы думаете, кто мог их нанять и почему?

Бодров посмотрел на меня удивленно.

– Откуда мне знать? Горенок громит всех подряд. У него врагов пол-Тарасова. А если мы не возьмем этих молодцев за жабры, то никогда не узнаем, кто их послал, – Валерий Петрович начинал нервничать.

– Но если вы возьмете их за жабры, может быть хуже. Кто даст гарантию, что эти ребята сразу сдадут вам заказчика? А пока они сидят в КПЗ, к Анне подошлют других, и, возможно, ее жизнь действительно будет в опасности.

Валерий Петрович задумался.

– Знаешь, Женя, а ты, наверное, права. Пусть пока видео полежит, а мы посмотрим, чем это все обернется. Только смотри за ними хорошенько: шаг влево, шаг вправо – и сразу к нам. Не тяни, иначе будет поздно.

– Спасибо, Валерий Петрович, – я предвидела, что в отделе по борьбе с организованной преступностью мне мало чем смогут помочь. Но я хотя бы узнала, в каком направлении двигаться. Остальное решит разговор с Ильей. – Валерий Петрович, вы обещали показать мне «картинки».

Бодров посмотрел на часы.

– Женя, мне уже некогда. Сходи к Нефедову, у него полный набор. Там все, что прислала Москва, все местные и все залетные, даже из Казахстана. Иди, он сейчас у себя, а я его предупрежу. – Бодров снял трубку внутреннего и переговорил с Нефедовым. В это время в дверь кабинета постучали.

– Все, Женя, – заторопил меня Валерий Петрович. – Если что – заходи, поможем.

– Спасибо, Валерий Петрович, – сказала я, поднимаясь со стула. – Если что – я сообщу.

В дверях я столкнулась с пожилым мужчиной, державшим под руку молодого парня, а когда вышла из кабинета, увидела на стульях рядом с дверью заплаканную пожилую женщину в платочке. Это были посетители, которых ждал Бодров. А я пошла по коридору в триста третий кабинет, где сидел Алексей Нефедов, у которого была потрясающая коллекция фотографий разыскиваемых уголовников. С этой фотогалереей мне предстояло познакомиться, чтобы при случае узнать преступника в лицо и по возможности предупредить злодеяние.

* * *

Фотогалерея, собранная в отделе по борьбе с организованной преступностью, потрясла меня своими масштабами. Там были фотографии и фотороботы преступников всех мастей, от матерых киллеров до карманных воров. Но реально в Тарасове могли появиться немногие. А из этих немногих меня заинтересовал только один киллер, да и то в связи с возможным убийством Анны. Я боялась только этого.

Прочие же, в том числе и гопники, меня интересовали мало: с двоими из них я уже была знакома, а прочих обиженный Андреем человек мог и не нанять. В общем, после посещения Бодрова я утвердилась во мнении, что за Анной следят именно наемные люди, которым платит кто-то из героев «Очевидца». Но кто? Это предстояло выяснить как можно скорее. Пока дело дошло только до взлома квартиры, но кто может предсказать, что будет завтра? Запугивание в любой момент может перерасти в преступление, и моя задача этого не допустить.

В общем, визит в полицию оставил у меня глубокую уверенность в том, что заказчика мне поможет отыскать Илья. Именно к нему я сейчас ехала по Шелковичной. Точнее, не ехала, а ползла в пробке, насмерть зажатая между «КамАЗом» и троллейбусом. Но меня это пока не беспокоило: Илья ждет меня в шестнадцать десять, и у меня до встречи еще достаточно времени.

Но вот пробка стала рассасываться, и я выехала на развилку, откуда одна из дорог вела к телеканалу. Подъехав к воротам, я припарковала машину у обочины и пошла на проходную. Когда я сказала, что иду к Илье Луговому, уже знакомая мне женщина-контролер посмотрела на меня подозрительно, но пропустила. Попав внутрь, я поднялась на второй этаж, отыскала дверь с цифрой двести четыре и деликатно постучала.

– Войдите, – услышала я голос Ильи и открыла дверь. Прямо с порога редактор огорошил меня вопросом: – Вы – частный детектив?

– Не совсем, – не растерялась я, – я – телохранитель Евгения Охотникова и расследованием занимаюсь исключительно ради безопасности клиента.

– Не совсем скромно с моей стороны, но кого вы сейчас охраняете? – Очки в тонкой оправе очень шли Илье. В них он немного напоминал Гарри Поттера, и я невольно почувствовала расположение к нему.

– После вчерашней вечеринки об этом, наверное, знает весь канал – Анну Горенок.

– Я об этом слышу впервые. А что у нее, какие-то проблемы? – заинтересовался Илья.

– У нее множество проблем, и я пришла к вам, чтобы узнать, откуда, – Илья не догадался предложить мне стул, и я, взяв первый попавшийся, поставила его у стола напротив кресла, в котором сидел редактор. – Как я поняла из объяснений Стаса, вы имеете какое-то отношение к «Очевидцу». Скажите, пожалуйста, кто из героев передачи мог обидеться на Андрея так сильно, что нанял людей для преследования его жены. – Я выпалила это на одном дыхании и поняла, что до Ильи не дошел смысл моей тирады. Он продолжал внимательно смотреть на меня, словно чего-то ожидая. Наконец он сформулировал вопрос:

– Евгения! Из ваших слов я понял только то, что Анну кто-то преследует. Как это объясняет ваш визит ко мне? Я чем-то могу вам помочь? – Вопрос был задан с внутренним сомнением, но я не растерялась.

– Вы лучше всех знаете о событиях, которые имели место после выхода в эфир очередного «Очевидца». Кто из героев Андрея мог захотеть ему отомстить? – Я надеялась, что на этот раз сформулировала вопрос правильно, и не ошиблась.

Илья пододвинул к себе ноутбук и углубился в чтение. Минут через пять он вспомнил про меня и не очень уверенно сказал:

– Я просмотрел список героев последних передач Горенка и нашел троих, для кого последствия эфира стали роковыми. Может быть, роковыми – громко сказано, но последствия были, и достаточно ощутимые. Записывайте.

Я попросила листок бумаги и ручку и приготовилась писать.

– Иващенко Андрей Модестович, директор предприятия «Российские колбасы». После передачи было много шума в прессе, а само предприятие оштрафовала налоговая. Иващенко в интервью газете «Гудок» позволил себе выпад в адрес канала «Вторая Садовая», в частности он нелестно отозвался о работе Андрея Горенка и пообещал принять соответствующие меры. Злобин Виктор Николаевич, директор супермаркета «Семейный». В ответ на вопрос Андрея он не стал объяснять причины неудовлетворительной работы, а прямо в эфире призвал телезрителей бойкотировать «Очевидец», как вредоносную программу, способствующую распространению нездоровых суждений. В прессе проскользнуло сообщение о визите в супермаркет представителей санэпидстанции. Штраф за нарушение санитарных норм превысил все ожидания Злобина. Гордеев Руслан Михайлович, директор предприятия по обслуживанию и ремонту иномарок. Во время передачи вел себя вызывающе, позволял себе оскорбления в адрес ведущего и под конец выразил надежду на справедливое возмездие. Вот, наверное, и все. Остальные вели себя более сдержанно, хотя после эфира у них тоже был повод для полемики.

Илья отодвинул от себя ноутбук и ждал, когда я закончу писать.

– У вас сохранились координаты этих людей, адреса, телефоны? – спросила я, сворачивая исписанный лист и пряча его во внутренний карман куртки.

– Я не имею права давать вам эту информацию. Она считается конфиденциальной. Но у названных мной предприятий есть сайты.

– То есть у вас имеются все координаты, но вы отправляете меня в Интернет? – Мне была непонятна логика редактора. Он назвал мне имена и должности, но по каким-то причинам не сообщает контактную информацию.

– Да, Евгения, большего сообщать я не имею права, – Илья снял очки и протер их платочком. Я поняла, что продолжения разговора не будет, и поднялась, чтобы уйти.

– Спасибо, Илья, – поблагодарила я редактора, извинилась за отнятое время, вышла в коридор и посмотрела на часы. Была уже половина пятого, и мне пора было забирать Анну. Я достала телефон, набрала ее номер и долго ждала, когда она снимет трубку. Наконец я услышала:

– Алло! Женя, это ты?

– Я. Я здесь, на канале.

– Не поняла. Ты уже прошла в здание? – удивилась Анна. – Кто тебя пустил?

– Я была у Лугового.

– Зачем ты к нему ходила?! – с досадой воскликнула моя подопечная. – Теперь весь канал будет знать, что у меня есть телохранитель.

– Ну и что? – я не понимала ее логики: притащить меня на вечеринку, где присутствовала вся молодежь телестудии, а потом упрекать, что я встретилась с одним-единственным редактором.

– Луговой – известный сплетник. Где ты сейчас?

– В коридоре на втором этаже.

– Ты знаешь, как пройти ко мне?

– Конечно, знаю.

– Тогда поднимайся, я тебя жду. – И Анна повесила трубку.

Я посмотрела на оглохший телефон и покачала головой. Все-то у них на канале не так, как у обычных людей. Какие-то тайны, недомолвки. Вот и сейчас я сходила к какому-то редактору, а моя подопечная уже паникует. У меня у самой были подозрения насчет некоторых «героев» «Очевидца», но я решила уточнить детали. Что в этом плохого?

Теперь я не буду тыкаться, как слепой котенок, выискивая, кто мог нанять бандитов. Благодаря Луговому у меня есть небольшой список участников передачи, позволивших себе нелестные выпады и угрозы. А это уже что-то. Кстати, список руководителей предприятий, которые посетил Андрей, наверняка есть и у Анны. Она-то и даст мне их координаты, чем значительно облегчит поиски.

Рассуждая таким образом, я поднялась на третий этаж и пошла в конец коридора, где был расположен офис супругов Горенок. По дороге мне встретилась Лайза, не удостоившая меня даже взглядом. Мне это показалось странным, хотя, если посмотреть с другой стороны, ведущая развлекательной программы здороваться со мной не обязана.

Когда я открыла дверь, Анна даже не оторвалась от монитора, и я своими глазами увидела, как монтируют видео профессионалы. Скорость, с которой моя подопечная нарезала и сшивала материал, впечатляла, и я с тоской вспомнила, как сама недавно возилась с видео, подготавливая его к показу Бодрову. У меня на монтаж двухминутного сюжета ушло около получаса. Думаю, что Анне для этого хватило бы пяти минут.

– Привет! – поздоровалась я, но Анна погрозила мне указательным пальцем. Наверное, это означало, что ей некогда ответить на приветствие. Я приняла ее жест как должное и, не дожидаясь приглашения, села на ближайший стул.

Минут через пять моя подопечная откинулась в кресле и сказала:

– Все!

– Уже? – иронизировала я.

– На сегодня – все! – повторила она бодреньким тоном и вместе с креслом повернулась в мою сторону. – Зачем ты ходила к Луговому? – Ее глаза потемнели.

Я объяснила зачем. Анна вздохнула и завела глаза горе.

– Почему ты не спросила об этом меня?

Мне нечего было ответить на ее вопрос, и я пожала плечами.

– Ты мне не доверяешь?

Я заверила Анну, что доверяю ей как самой себе.

– Тогда зачем ты ходила к Луговому?

– Мне посоветовал Стас.

– Какой еще к черту Стас? Что твой Стас может знать о нашем канале? Кто он? – Анна начинала злиться.

– Менеджер по рекламе из «Брикса».

Мой редактор всплеснула руками.

– Какое отношение он имеет к нашей студии? Он заказывает у нас рекламные ролики?

– Да. И не только их, – я не знала точно, что, кроме роликов, заказывает Стас на «Второй Садовой», но решила придать вес нашему рекламщику.

– Ладно. Давай сначала. Какая информация тебя интересует? – Анна повернулась к компьютеру. – Иди сюда, – позвала она меня.

Я подошла к ее креслу и вынула исписанный в кабинете Ильи листок. Моя подопечная взяла его в руки и быстро пробежала глазами.

– Что ж, здесь я полностью согласна.

– Ты тоже считаешь, что этих людей нужно проверить?

– Не помешало бы. Мне особенно не понравился он, – она ткнула пальцем рядом с фамилией Гордеева. – Он встретил Андрея после передачи и пообещал, что у него будут проблемы.

– А что насчет остальных? Илья говорил, что о них не стоит беспокоиться.

Анна посмотрела на меня так, как смотрят на малого ребенка.

– Любой человек способен на пакость. И если он не говорит об этом открыто, еще не означает, что на его счет не стоит беспокоиться. Ладно, записывай телефоны. – Анна открыла какой-то файл и продиктовала мне адреса предприятий и телефоны записанных мной руководителей. – А теперь поехали домой, – сказала она, выключая компьютер, и встала с кресла.

Мы вышли из офиса, спустились вниз и подошли к контролеру.

– Отметься, что ушла из телестудии, – сказала мне моя подопечная.

Я предъявила паспорт, и женщина-контролер отметила что-то в журнале, покачав при этом головой.

– Пошли, – скомандовала Анна и первая вышла из здания.

Я уныло поплелась за ней, но вид вишневой «Лады» придал мне энергии, я обогнала Анну и пошла немного впереди нее. Открыв машину, я усадила подопечную на заднее сиденье и плотно закрыла за ней дверь. Потом села за руль, завела мотор и поехала к ее дому, а вишневая «Лада» как тень следовала за нами.

* * *

– Женечка, это ты? – тетя Мила встретила меня у порога. – А я тебя не жду, думала, ты и сегодня заночуешь у Анны. Как она там? – Тетушка то ли радовалась, что я пришла домой, то ли беспокоилась за мою подопечную. Ее лицо выражало целую гамму чувств, и я не знала, с чего начать.

– Анна сегодня расхрабрилась и отослала меня домой. Так что у меня сегодня есть шанс выспаться, – сказала я, отстегивая кобуру.

– Вот и славненько! Ужинать будешь?

– Да, только переоденусь. – И я пошла в свою комнату. Но тут проснулся телефон. Номер показался мне незнакомым, и трубку я снимать не торопилась. Но телефон не умолкал, и я сдалась.

– Алло!

– Эжени! Добрый вечер! Как твои дела? – это был Ален. Нет, не то чтобы я ждала этого звонка, но он меня почему-то очень обрадовал. Вообще, француз начинал мне нравиться. Он не был похож ни на одного из тех мужчин, с которыми я была знакома. Он был не из красавчиков, но его лицо постоянно находилось в движении. Ему не были знакомы тонкости русского языка, но мимика позволяла ему выразить самые тонкие оттенки чувства.

– Привет, Ален!

– Ты меня узнала? Это очень хорошо, – чувствовалось, что француз улыбается. – Я сегодня хочу сходить в музей. Будешь моим гидом?

Мне не очень хотелось в музей, но перспектива провести вечер с Аленом меня привлекала.

– Даже не знаю, что тебе ответить. Я давно не была в музее. А куда ты хотел пойти?

– В музей Радищева. Говорят, там много картин и есть старинные иконы. Я вообще планирую посмотреть весь Тарасов и хотел просить тебя меня сопровождать. У тебя найдется для меня свободное время?

Свободное время – это хорошо. Только как выкроить хотя бы пару часов в день, когда впереди столько дел?

– Сегодня вечером я свободна. Только у меня режим: в десять я должна быть в постели.

– О! До десяти часов мы с тобой обойдем все музеи Тарасова! Значит, ты согласна?

А что мне оставалось? Отказать Алену, завернуться в махровый халат и провести весь вечер за компьютером?

– Сегодня – да, – ответила я в трубку, хотя вечер в музее с Аленом казался мне чем-то нереальным.

– Когда мне тебя ждать?

– Я подъеду прямо к музею примерно через час, – сказала я, рассчитывая до этого времени привести себя в порядок и поужинать.

– Ты будешь на машине? Не нужно, – попросил Ален. – Я оплачу тебе такси.

Значит, мой французский друг планирует ужин в кафе. Поэтому не хочет, чтобы я была за рулем.

– Хорошо. Я подойду к центральному входу в семь.

– О! Эжени, я буду просто счастлив!

Мы уточнили детали, и я повесила трубку. Значит, сегодняшний вечер я проведу в обществе Алена. Нужно предупредить тетю Милу, что ужинать я не буду. Тетушка страшно обидится, но что поделаешь? Я вышла на кухню, чтобы сказать тете Миле, что ухожу, но, видя ее старания, села за стол.

– Мне немного.

– Ты что, не хочешь есть? – встревожилась тетушка. – Ты не заболела?

Я объяснила, что сейчас ухожу и буду ужинать в кафе.

– А два ужина за один вечер я не осилю, – сказала я с виноватой улыбкой. К моему удивлению, тетя Мила нисколько не обиделась.

– Ладно, иди, погуляй, девочка, ты сегодня хорошо выглядишь, – сказала она с хитрой улыбкой и налила мне чашку крепкого кофе. Наверное, почувствовала, что я иду встречаться с мужчиной. Ох! Если бы не ее мечты о моем замужестве, тете Миле цены бы не было! Закончив с кофе, я вернулась к себе и стала одеваться. Поход в музей можно сравнить с походом в театр, но в отличие от последнего вечернее платье надевать не обязательно. Но я решила произвести впечатление, поэтому сделала вечерний макияж, тщательно расчесала распущенные волосы и надела свое любимое черное платье. У этого платья были все достоинства, кроме одного: некуда спрятать пистолет. Пришлось взять с собой сумочку и положить оружие туда.

Я надела длинный плащ, на ноги – облегающие сапоги. Ансамбль дополнил длинный яркий шарф и такие же перчатки. Все. Я готова к встрече с представителем другой страны.

– Тетя Мила, я ушла!

– Женечка, удачи! – тетушка не удержалась и выдала себя с головой. Мне тут же расхотелось куда-либо идти, но я подавила эту минутную слабость. В конце концов, если тетя Мила так хочет понянчить внуков, это ее личная проблема. А вопрос замужества пусть предоставит решать мне.

Я вышла из дома, поймала такси, и уже через полчаса подъехала к музею, расположенному в глубине скверика рядом с Театральной площадью. Таксист остановил машину напротив ограды, я вышла, ища глазами Алена. Он был тут как тут, подошел к машине, поздоровался со мной и протянул водителю деньги.

– Пошли, Эжени! – секретарь представителя Франции в Тарасове подал мне руку калачиком. Я взяла его под руку, и мы углубились в скверик, в дальнем конце которого стояло здание бывшего поместья господина Радищева, после семнадцатого года превращенное в музей, носивший его имя.

– Я купил билеты, но не знаю, ходить по залам с экскурсоводом или ты сама расскажешь мне про интересные экспонаты?

– Ален! Если я живу в Тарасове, это не означает, что я знаю каждый экспонат в каждом музее, – ответила я с улыбкой. Если честно, то я предпочла бы пообщаться с французом в атмосфере молодежного кафе. Музеи – не моя страсть.

– Давай тогда просто походим по залам. Говорят, здесь много картин, – Ален подвел меня к гардеробу и помог снять плащ.

– Тогда нам на второй этаж, – сказала я, пряча в сумочку номерок. В этот момент взгляд француза упал на лежавший там пистолет, и он поднял вверх брови.

– О-ля-ля!

– Все в порядке, – заверила его я. – Я всегда ношу с собой оружие и лицензию.

– Значит, мне с тобой некого бояться? – кокетливо спросил Ален.

– Считай, что ты под охраной, – в тон ему ответила я, застегнула сумку и повесила ее на плечо. – Пошли сразу на второй этаж. Картины там. – И мы поднялись по узорчатой металлической лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой.

В залах Ален вел себя как ребенок. Его приводило в восторг все: и подлинники Айвазовского, и импрессионисты, и старинные иконы. Он переходил из зала в зал, возвращался обратно и, казалось, не уставал восхищаться шедеврами живописи. Даже посуда девятнадцатого века вызвала у него восторг, хотя мне она показалась довольно грубой: в наши дни в хорошем магазине можно встретить изделия более изысканные и благородные. Но если делать скидку на существовавшие тогда технологии…

К концу второго часа путешествий по залам музея я устала так, как не уставала во время многочасового стояния за креслом какого-нибудь высокопоставленного подопечного, и сказала об этом Алену.

– Что ты раньше молчала? Я думал, что тебя это занимает так же, как меня. Пойдем отсюда, посидим в кафе. Я приглашаю.

– Здесь неподалеку есть суши-бар, там тихо и уютно, – намекнула я.

– Я не люблю суши, но если ты настаиваешь, пойдем, – француз готов был угождать мне во всем, но я решила не пользоваться его слабостью.

– Не любишь, значит, не любишь. На Проспекте много заведений, где можно в спокойной обстановке попить кофе и послушать легкую музыку. Жаль, что для летних кафе еще не сезон, – я намеренно не заговорила о ресторане «Арфа», до которого было пять минут пешком. Ресторан – это повод для более тесного контакта, а я к нему еще не была готова. Но Алена устраивала и обстановка кафе.

– Конечно, пойдем! – обрадовался он. – У тебя был трудный день? Ты сегодня устала? – спросил он заботливо.