Текст книги "Хирург дьявола"

Витя внимательно рассматривал экран телефона.

– Сергей Викторович, – решила я пойти другим путем. – Давайте вернемся обратно. Вашего друга постигла жуткая участь. Моя задача – разобраться в причинах, которые к этому привели.

– Извините, – очнулся Сергей Викторович, – просто до сих пор… вы понимаете?

Пришлось взять ситуацию в свои руки.

– Вы рассказали о преподавателе, который планировал уехать за границу.

– Да, – согласился Колесников, – но если придерживаться хронологии в повествовании, то я не хотел бы ее нарушать. Иначе запутаюсь.

Трудно было бы спорить. Он говорил вполне логичные вещи.

– Вы рассказали о том, что работали вместе, – напомнила я.

– Да, работали мы вместе. И часто общались в свободное от работы время.

– А подробнее? – мягко намекнула я. – Работали, отдыхали. Что случилось потом?

– А вот потом мы уехали в Англию.

– Вот это поворот, – радостно отреагировал Витя. – Все-таки вы туда попали? Вместе с тем самым преподом? Или одни? Врачевать поехали, да?

– Какое забытое слово – «врачевать», – улыбнулся Колесников. – Именно. Как я уже сказал, мы с Андреем постоянно были на связи. Он ничего от меня не скрывал, хотя и мог бы, наверное. Например, тот факт, что им с женой очень нужны деньги, потому что после обследования сына никаких накоплений в их семье не осталось. Да и те, что были, были невелики. И я предлагал помощь, предлагал деньги просто так или в долг. Андрей не брал. Гордость, я понимаю. Я с родительской дачи привозил им овощи, фрукты, какие-то ягоды. Родители мои за городом жили с мая по октябрь, садовничали. Поэтому всякие банки или мешки с картошкой у нас всегда водились. Я какую-то часть отдавал Андрюхе. Не очень много, но что-то, от чего и его семье, и мне в какой-то мере становилось легче.

– Вы настоящий друг, – искренне заметила я. – В Англию, значит, тоже вместе отправились?

– Да. Вышло так, что и туда мы тоже отправились вместе, – ответил Колесников.

– А как вас вообще туда занесло? Неужели Афиногенов посодействовал?

– О, это волшебная история. Однажды мы не совпали сменами, – ответил Колесников. – Андрей дежурил в хирургии днем, а я заступил в ночь. Буквально на пару минут пересеклись в ординаторской. Он спешил, и я спросил, куда он бежит. Он заговорил о какой-то встрече. Какая встреча? С кем? Не доложил. Я уж, грешным делом, решил, что он закрутил с кем-то из медсестер. Но он сам все рассказал на следующий день. Оказывается, случайно встретил на улице Афиногенова. Разговорились, обменялись новостями, а потом Илья Петрович сам пригласил Андрюху выпить пивка в каком-то баре. Сказал, что есть одно дело. Вот на эту встречу Андрей тогда и торопился.

– Что за дело? И при чем тут Англия? – снова встрял Витя.

Мне показалось, что он переигрывает. Я просила его быть внимательным, не более, а он, кажется, решил вести перекрестный допрос.

– Витя, – пропела я и достала из сумки кошелек. – Вот деньги, купи, пожалуйста, нам с Сергеем Викторовичем… Сергей Викторович, – обратилась я к Колесникову, – все равно ведь сидим, правда? Предлагаю задобрить стресс чем-нибудь съедобным. Вы что-нибудь конкретное ели сегодня?

– Воды выпил, признаюсь, – улыбнулся Колесников. – А больше и не особо хочется. Жара-то какая, а ведь только май.

– И не говорите. Но кофе я бы угостилась, – сказала я и открыла кошелек.

– Тогда уж угощу я, – остановил меня Колесников и решительно поднялся из-за стола. – Уберите деньги, дайте мне возможность почувствовать себя в норме. А то последние события, признаюсь, не лучшим образом отразились на моем самочувствии.

– Вау, – снова открыл рот Виктор. – Никогда не слышал, чтобы так красиво заменяли старую добрую фразу «Как же мне хреново».

– И это тоже, – заметил Колесников и пошел к прилавку.

Я выждала пару минут после его ухода и набросилась на Виктора.

– Ты что, друг мой, себе позволяешь?!

– Не, ну а че? – в недоумении вздернул брови старший лейтенант, заигравшийся в фамильярность. – Я реально удивлен – такой поворот событий! То у тебя денег нет, ребенок болеет, никакого просвета в жизни, и вдруг ты уже пакуешь вещички и дуешь в Великобританию.

– Ведите себя соответственно роли, старший лейтенант полиции, – придавила я его восторги. – Иначе мы распрощаемся еще до того, как…

– Понял, принял. Не вопрос, – послушно закивал Виктор. – Но в моих действиях есть скрытый смысл.

– Какой?

– Потом расскажу.

Я заметила его смеющийся взгляд.

– Ты же все испортишь, Виктор!

– Не испорчу. Доверьтесь мне, Таня.

Колесников принес нам не только кофе. Он приволок тарелку с кексами.

– Налетайте, – скомандовал он. – Другие пирожные не внушили доверия своим внешним видом.

– Иди сюда, – потянулся к кексу Виктор. – Ух ты, какой хорошенький.

– А картофельное пюре с сосисками, борщ или капустный салат я не рискнул брать из-за того, что не знаю ваших гастрономических предпочтений, – добавил Сергей Викторович.

– Все в порядке, – успокоил его Виктор. – Вы и без борща угадали. Спасибо.

Я попробовала кофе, который оказался довольно неплохим. Решила, что растяну удовольствие, потому что рабочий процесс стихийным образом превратился в какую-то сиесту. Сергей Викторович же выпил кофе и уничтожил свой кекс довольно торопливо, несколько раз бросив тревожный взгляд на входную дверь.

– Расскажите же про то, как вам удалось попасть за границу, – отставив пустую тарелку, попросила я.

– Афиногенов, оказывается, проживал и работал в Лондоне уже несколько лет, – сказал Колесников. – Во время отпуска приехал в Тарасов. Не знаю, по какой причине. Случайно встретил на улице Андрея, после разговора с которым вдруг предложил ему, скажем так, сотрудничество.

– Предложил, но после разговора?

– Да, Андрей получил от него письмо по электронной почте.

– Понятно.

– Ну, а Андрюха, разумеется, сразу же вспомнил про меня. В итоге Афиногенов предложил приехать в Лондон нам двоим, что и случилось примерно через полгода.

– Долго вы там пробыли?

– Нет, – уклонился от прямого ответа Сергей Викторович. – Быстро вернулись. А потом как-то жизнь развела.

– А что случилось? – поинтересовался Витя. – Почему не зашло?

В этот раз я мысленно присоединилась к вопросу. Мне тоже было интересно, почему два перспективных хирурга не остались работать за границей на более длительный срок.

– Были причины, – коротко ответил Колесников. – К делу отношения они не имеют.

Сразу стало понятно, что мы с Виктором слишком рано заступили на чужую территорию. Надо было срочно возвращаться.

– Сергей Викторович, – попросила я. – У вас есть какие-нибудь мысли насчет того, кто мог бы быть причастен к смерти вашего друга?

Колесников нахмурился.

– Возможно, позже я смогу расставить мысли по порядку, что-то вспомнить, что-то увидеть. То, чего раньше не замечал. Что-то, о чем вы спрашиваете. Но в данный момент я не могу назвать ни одного имени, – признался он. – Я знаю только тех, с кем он общался постоянно.

– Хорошо, – произнесла я. – Тогда расскажите о тех, кто окружал вашего друга. Семья, друзья.

– Я не всех знаю, к сожалению…

– Понимаю, – успокоила я его. – Давайте начнем с тех, о ком вам известно. С самых близких.

Колесников взглянул на наручные часы. Они мало напоминали мужские. Скорее, были сделаны в стиле унисекс. И даже на расстоянии было понятно, что они стоят довольно дорого.

– Торопитесь? – поинтересовался Виктор, заметив, что Колесников сверяет время.

– Нет, – ответил он. – Но и вас задерживать не хочу.

– А я все свои дела ношу с собой, – Виктор щелкнул ногтем по корпусу своего мобильника. – Тут у меня и доступ к аккаунтам, и почту я могу проверить.

– Это вы к чему? – холодно поинтересовался мой собеседник.

– Ни к чему, – лучезарно улыбнулся Виктор. – Просто сказал, что в телефоне есть все, что мне нужно. Это экономит массу времени, а я всегда в курсе дел. Вот только что письмо в почтовый ящик капнуло – я товар один в магазине заказывал, его на складе не было. А теперь мне сообщили, что он в наличии.

– Рад за вас, – сказал Колесников.

– А вы не пользуетесь соцсетями или чем-то еще? – не отставал Виктор.

– Не пользуюсь, – ответил ему Колесников. – С электронной почтой дружу поскольку-постольку. Остальное можно решить с помощью, например, того же мобильного телефона.

– Серьезно? Даже Инстаграма нет? – округлил глаза Виктор.

– Нет.

– Не знаю, как вы так живете… нигде не регистрируясь… кошмар… – пробормотал Виктор, снова уткнувшись носом в экран мобильного телефона.

Колесников выразительно посмотрел на меня. Во взгляде явно читалась неприязнь.

– У нас с Андреем был один почтовый ящик на двоих, – вдруг произнес он. – Правда, я им совсем не пользовался. Когда мы учились в медицинском, то интернет не так сильно владел сознанием людей. Не то, что сейчас. Я не особо интересовался этими штуками, а вот Андрея это дело очень увлекало. Он мне показал как-то бумажку с непонятными цифрами и буквами. Сказал, что это пароль от электронного почтового ящика. Я удивился: зачем мне это? Он объяснил, что сейчас такие штуки очень облегчают жизнь. Удобно рассылать резюме или с кем-то поболтать. Сказал, что я тоже могу пользоваться. Добавил, что я темнота.

– Когда это было? – оторвался от своего мобильника Виктор.

– Лет двадцать с небольшим назад. Не помню точно, – ответил Колесников.

– Тогда интернет уже не был в новинку, – заметил Виктор.

– Для того, кто умел с ним обращаться, – уточнил Колесников. – Мы же, повторюсь, не имели с ним никаких дел. Мировая сеть вползала в нашу действительность очень медленно, к этому привыкали постепенно. А вся нужная информация находилась в книгах и учебниках. Компьютер в те времена считался роскошью, можно было вполне обойтись и без него.

– Ничего себе вы динозавры! – не выдержал Виктор.

– Та же история и с интернетом. У Андрея долго не было к нему доступа, а когда он появился, тогда мы и оценили всю полезность этого изобретения, – закончил мысль Сергей Викторович. – Правда, я так и не стал фанатом всего этого, а вот Андрюха подсел конкретно.

– Ага! Я же говорил!

Я опустила взгляд вниз, увидела около ножки своего стула кроссовок Виктора и с удовольствием наступила на него.

– Мы говорили о том, что ваш друг поделился паролем от почтового ящика, – напомнила я. – Дал вам доступ к своей личной переписке.

– Совершенно верно, – кивнул Сергей Викторович. – Правда, сам я никогда им не пользовался. Просто не было нужды. А если она появлялась, то все вопросы решал Андрей.

По улице промчалась иномарка. Пролетела мимо здания столовой, словно огромный рассерженный шмель. Трудно было не заметить, как сильно вздрогнул Колесников. Впрочем, я тоже повернула голову на резкий звук мотора.

Зал постепенно пустел. Видимо, большинство сотрудников тех организаций, которые арендовали офисы в пустующих корпусах завода, уже отобедало. Я решила пока оставить в стороне тему компьютерной неграмотности клиента.

– Сергей Викторович, – обратилась я к нему. – Все же расскажите, пожалуйста, о людях, с которыми приходилось общаться вашему другу. Давайте попробуем вспомнить.

– Я же уже сказал, что не знаю, кого можно подозревать, – неожиданно раздраженно ответил Колесников. – У Андрея была обычная жизнь, мы мало общались, откуда мне знать…

– Тогда я помогу, – решительно сказала я. – Начнем с членов семьи. Жена и сын. Какие у Слепнева были отношения с домашними? Какой была атмосфера в семье?

– С Ритой он развелся. Они прожили вместе двенадцать лет. Хорошие отношения не сохранили. На это было больно смотреть, Андрей даже стал пить после того, как они разъехались. Она адвокатов каких-то нанимала, он по судам шатался, но, кажется, Ритка сделала это сгоряча. Обратно Андрей не вернулся.

– Сын остался с матерью?

– Да, Тимка остался с Ритой. Андрей и не настаивал на том, чтобы ребенок был с ним. Он прекрасно понимал, что это просто бред. Зачем? Он весь в работе, Тимофею нужна мать. Да и его новая пассия вряд ли бы нашла общий язык с подростком, ведь на момент развода родителей Тимофею было что-то в районе двенадцати или тринадцати лет.

– Пассия, говорите? – заметила я. – Значит, вот она, причина развода: у Слепнева появилась другая женщина?

– Да, – нехотя сказал Колесников, – думаю, дело в ней. У Андрея и Риты были свои проблемы, конечно. Но если ты действительно хочешь их решить, то решай на необитаемом острове.

– Это как? – заинтересовался Виктор.

– Это значит, что не надо искать допинг, нужно сосредоточиться на проблеме, – пояснил Колесников. – Не мне судить Андрея. Думаю, они с Ритой все равно бы рано или поздно разбежались, потому что их история закончилась. Оба устали, это было видно. Но Андрей, еще не поставив точку, ушел из семьи к другой женщине. Конечно, Ритке было больно. Любому бы было. Расстались вот на такой ноте, да. А Тим, разумеется, встал на сторону матери. Пубертатный период вообще вещь непростая. Я бы даже сказал, что тяжелая. Тимофей после ухода отца ни видеть, ни слышать его не хотел.

– Откуда вам известны такие подробности?

Сергей Викторович помолчал. Видно было, что тема для него непростая.

– Понимаете, – он покрутил в руках бутылку с водой, – Андрюха, наверное, подумал тогда, что ему не к кому обратиться. Некому рассказать о том, что его топит изнутри. К тому времени мы уже реже виделись, почти не созванивались. Каждого закрутили свои дела. И вдруг мне позвонила Рита. От нее я и узнал, что они с Андреем разошлись. Мы встретились с ней, поговорили. Я не понимал, зачем ей нужен был именно я. Может, надеялась на то, что я побегу вразумлять ее непутевого мужа? Сомневаюсь. Наверное, тоже искала в ком-то отдушину. Она знала, что мы с Андреем уже мало общаемся. Рита – птица гордая. Не нужна? До свидания. Ну а какой сын может быть у такой решительной матери?

– Никакой, – ответил ему Виктор. – Мать может придавить сына своим железобетонным характером.

– Может и придавить, молодой человек, – подтвердил его слова Колесников. – Но не в этом случае. Сын принял ее сторону, стал защищать, но своими методами. Андрей несколько раз пытался наладить с ним отношения. Рита тоже пыталась уговорить Тимофея хотя бы отвечать на звонки отца, но у того реакция была всегда одна. «Увижу – убью».

– Рита до развода знала о том, что Андрей завел интригу на стороне? – спросила я.

– Она сказала, что догадывалась. Но никак не могла предположить, что все зайдет так далеко.

– Значит, бывшая жена и сын все-таки держали зло на Андрея Александровича?

– Не знаю насчет зла, – признался Колесников. – Вряд ли. История довольно печальная. К тому же Тимофею вот-вот исполнится восемнадцать. Взрослый человек со своими принципами. Кто знает, что у него в голове? Может, он решил по-своему поговорить с отцом, а силы не рассчитал.

– Вы не исключаете того, что Тимофей убил собственного отца?

– Я бы не хотел, чтобы это оказалось правдой.

Ну вот, подумала я, уже что-то отчетливо проясняется. Список подозреваемых можно считать открытым.

– Вы не курите? – вдруг спросил Колесников, поднимаясь из-за стола. – А я бы покурил.

– С удовольствием составлю вам компанию, – согласилась я и выключила диктофон. – Хоть дела так не делаются, а на улице просто адово пекло, но сигарета кому-то из нас сейчас точно не помешает.

– Курить вредно, – напомнил нам Виктор. – Но вы идите. А я пока в интернете позависаю, ваши вещи посторожу.

* * *

Мы довольно быстро расправились с сигаретами. Недалеко от столовой нашелся оазис – угол здания отбрасывал тень, а сквозняк делал эту тень пригодной для жизни. Но Сергей Викторович Колесников даже во время перекура вел себя довольно неспокойно, хоть и пытался всячески это скрыть. Он то и дело оглядывался или, напротив, принимался пристально следить за кем-то, кто попадал в поле зрения. На все проезжающие мимо машины он смотрел очень внимательно. Казалось, что он пытается тщательно разглядеть лица сидящих в салонах людей.

Я полагала, что в отсутствие Виктора он мог бы рассказать мне что-то, о чем еще не упоминал. Что-то важное. Но такого не произошло. От всех моих вопросов он уклонялся, переводил тему. Свою сигарету он выкурил очень быстро и не стал ждать, пока докурю я. Сослался на духоту и быстрым шагом направился в сторону столовой. Я смотрела ему вслед и думала, что, наверное, присутствие Виктора его все-таки сильно напрягает. Не нужно было брать его с собой, но этот промах теперь никак уже не исправить. Ладно, попробую вытянуть из клиента все, что смогу. Все равно потом понадобятся дополнительные вопросы, так всегда бывает, и я смогу их задать, когда Виктора не будет рядом. Скорее всего, и Колесников что-нибудь захочет добавить к своему рассказу.

От места, где мы с ним стояли, до дверей столовой была пара десятков метров. Но и это расстояние неожиданно стало опасным – по дороге снова проехала «бешеная» тачка, которая недавно так сильно напугала Сергея Викторовича. Только теперь водитель сбросил скорость, что, впрочем, не помешало ему забыть просигналить зазевавшимся пешеходам о том, чтобы они уступили дорогу. Я посмотрела вслед машине. Это был «Опель» темно-синего цвета, а в салоне находились два человека. Тот, который сидел на пассажирском сиденье, бросил на меня заинтересованный взгляд. Оценил, так сказать, не отходя от кассы.

Я постаралась запомнить номер «Опеля».

Вспомнив, что Сергей Викторович уже какое-то время находится наедине с Виктором, который в мое отсутствие может снова начать задавать ему вопросы не по теме, я поспешила вернуться в прохладный зал заводской столовой. Еще издалека оценила настроение Колесникова. Кажется, мой помощник еще не успел его довести до нервного тика.

– Что ж, – начала я, вернувшись за стол, – я на месте, а вы?

– Готов, – отрапортовал Колесников. – Включайте свою шайтан-машину.

Он кивнул на диктофон. Я нажала кнопку, чтобы продолжить запись нашего разговора.

– Та женщина, из-за которой Андрей Александрович Слепнев оставил семью. Что вы можете о ней рассказать?

Колесников запустил пятерню в волосы, задумался.

– Ее зовут Валентина. Она работала вместе с нами. Пришла к нам в хирургию сразу же после окончания медицинского института. Андрей тогда заявил, что вряд ли из нее выйдет толковый хирург, а уж он-то в этом прекрасно разбирался. Я к тому времени уже открыл собственное дело – стал продавать медицинское оборудование. Постепенно бизнес пошел в гору, я даже был способен оплатить услуги бухгалтера и рекламу, наладил связи с поставщиками. Все было отлично. Но при этом я каждый день ходил на работу. В какой-то момент понял, что совмещать два занятия не получится, поэтому уволился из больницы и занялся другим делом. На тот момент Валя и Андрей еще не были вместе. Только как наставник и ученик, но разве можно назвать это близкими отношениями?

– Вряд ли, – согласилась я. – Значит, спустя время Валентина и Андрей все же стали общаться теснее.

– Думаю, слово «теснее» уже не подойдет, – поправил меня Колесников. – Не прошло и года после развода Андрея с первой женой, как он пригласил меня на свадьбу. Я чуть со стула не упал, когда узнал, кто будет выступать в качестве его новой супруги.

– Почему это чуть не упали? – спросил Виктор.

– Потому что понял, насколько пути господни неисповедимы, – признался Колесников. – А еще я очень хорошо отношусь к его первой жене. И я бы непременно принял приглашение, но не смог себя заставить. Сказал Андрею неправду. Мол, нужно срочно уехать. Неприятный осадок потом мучил меня долго. Думаю, Андрюха все понял, и мой отказ повлиял на то, что мы почти полностью прервали связь.

– Прям как Маккартни, Леннон и Йоко, – заметил Виктор.

– Валентина, как бы это сказать… там амбиции на амбициях, – продолжил Колесников. – Она делала карьеру и не скрывала, что готова для этого на многое. Когда мы еще работали втроем, откровенно рассказывала, что бог должен помогать тем, кто идет к цели по чужим головам, потому что это оправданный способ добиться чего-то в жизни. Слабые и неуверенные должны знать свое место, если не способны на большее. Мир любит, когда его добиваются. Вот так примерно и прозвучали ее слова. Андрей это тоже слышал. Но в такие моменты, наверное, не особенно запоминаешь какую-то информацию. А потом, когда лучше бы о ней вспомнить, ее уже и след простыл. В памяти не сохранилось. Андрей увлекся, влюбился, сжег все мосты, ведущие в прошлое, а потом, когда понадобилось перейти на другую сторону, не смог их заново построить. Не думаю, что они были с Валентиной счастливы – совершенно не подходили друг другу. Но дело не только в какой-то схожести. Они прожили вместе несколько лет, но она успела сделать из него неврастеника. Очень требовательной оказалась девушка.

– А подробнее? – попросила я.

– Андрей со временем оброс знакомствами. Он был прекрасным специалистом, на таких врачей всегда большой спрос. Сосудистая хирургия помогает при большом списке заболеваний, и Андрей мог на начальных этапах обследования поставить диагноз – и редко ошибался. Вот такой вот талантище. Брался за самые серьезные операции. Порой его выдергивали в операционную ночью из постели, не считаясь с его личной жизнью. Конечно, пройти практику у такого человека считалось большим везением. Но на одной возможности стоять рядом с ним в операционной и ассистировать ему по время операции далеко не уедешь. Валентина же полагала, что этого вполне достаточно.

Когда они поженились, она стала вести себя очень нагло. Например, могла взять его мобильный и ответить на звонок, словно какой-то личный секретарь. На работе – после свадьбы она осталась в той же больнице, где и муж, – девушка сразу возомнила о себе бог весть что. У Андрюхи был свой кабинет, свое личное пространство. Там он вел прием пациентов, мог побыть после проведенных операций в одиночестве, чтобы отдохнуть, прийти в себя. Это не было похоже на то, что называют звездностью, нет. Это было необходимо. В конце концов, он заработал право на приватную территорию. Валентина же решила, что может заходить на эту территорию без стука, передвигать там стулья, наводить порядок на его рабочем столе или раздвигать занавески, когда ему нужно побыть в темноте.

– Он сам вам об этом рассказывал? – осторожно спросила я.

– Сам, – откликнулся Колесников. – В один из наших редких созвонов о многом поведал. Сказал, что натворил много ошибок. Что виноват перед Ритой и сыном, который теперь не желает его видеть. Но менять что-то тоже не хотел. Думаю, он боялся. Боялся, что снова сделает неправильный выбор.

– Анекдот вспомнил, – засмеялся Виктор. – Один профессор приходит домой, а жена в его кабинете уборку сделала. Он ей: «Ты пыль на столе вытирала?». Она говорит: «Конечно». А он ей: «Дура! Там у меня все телефоны записаны были!».

Колесников, не выдержав, улыбнулся.

– Жалко мужика, – заметил Виктор и тут же спохватился: – Извините, пожалуйста, Сергей Викторович.

– За что? Все верно говорите, мужика жалко. Поэтому, молодой человек, сто раз подумайте перед тем, как принять какое-то решение, – грустно улыбнулся Сергей Викторович.

– А все равно можно не угадать, – вздохнул Виктор.

– Можно, – согласился Колесников.

Я посмотрела на настенные часы. Мы разговаривали больше полутора часов. За это время успели поесть, поднять несколько тем, не имеющих отношения к инциденту, сходить на перекур. Теперь вот докатились до анекдотов.

Все, о чем говорил Колесников, конечно, могло иметь отношение к делу и помочь мне в расследовании, но если покопаться в полученной информации, то многозначительных фактов там окажется не очень много. Мне не хватало конкретики.

– Могла ли Валентина желать смерти вашего друга? – прямо спросила я. – Или так: что бы ей дала его смерть?

– Я не знаю, – честно ответил Колесников. – Они сильно ругались в последнее время. Если честно, я не знаю, почему Валя не разорвала с ним отношения. Хотя нет. Подозреваю, что причина у нее была. Она приехала в Тарасов из такой малонаселенной «дыры», что вполне могла бы уцепиться за Андрея и по причине того, что искала лучшей жизни. Только вот способы добиться таковой выбрала не очень честные. Но повторюсь, это только мои предположения. С другой стороны, она родила ему ребенка, а это серьезный шаг. Ему сейчас всего три года. Она уволилась и теперь, как и Рита в свое время, занимается сыном.

– Значит, девушка его использовала, – подвел черту Виктор.

– Если можно так сказать, – замялся Колесников. – Судя по тому, что мне рассказывал Андрей, судя по ее поведению, а также учитывая некоторые черты ее характера… Да, она его в какой-то мере использовала.

– Что именно рассказал убитый? – снова задал вопрос Виктор.

– Андрей был крепким в физическом и моральном плане. Он занимался спортом, и даже тогда, когда стал известным человеком, а работы прибавилось, то все равно время от времени то гантели, то пробежка, знаете ли. Говорил, что такие нагрузки отвлекают и поддерживают в тонусе не только мышечную массу, но и нервную систему. А нервничать ему приходилось не только на работе. Валентина, как я уже говорил, дама напористая, не терпящая возражений. Любительница контролировать процессы, в которых не очень разбирается. После того как вышла замуж за Андрея, стала вести себя очень по-хозяйски. Я бы даже сказал, что величественно.

– Да, помню, – сказала я. – Присвоила себе его личный кабинет.

– Не в кабинете дело, – перебил меня Колесников. – Однажды в его отсутствие она стала принимать его пациентов.

– Это так страшно?

– Представьте, что вы живете в коммунальной квартире, – продолжил Сергей Викторович. – Вы готовите себе суп. Допустим, рассольник. На плите стоит ваша кастрюля, в ней бульон, который вы приготовили. Суп не полностью готов, и вы на минуту уходите из кухни. А когда возвращаетесь, то видите, что рядом с плитой стоит сосед по коммуналке, который решительно высыпает в кастрюлю макароны. И когда вы напоминаете ему о том, что он немного попутал свое и чужое, то он удивляется: а что тут такого?

– А что тут такого? – выдал Виктор. – Рассольник превратился в суп с макаронами. Все равно же это можно есть.

– Да, суть не изменилась, суп остался супом, – холодно ответил на его замечание Колесников. – Только к Андрею приходили пациенты, которыми занимался он. Только он. Это была его работа, он вел свой учет, наводил свой порядок. Для каждого разрабатывал схему лечения. И он не просил жену замещать его и раздавать назначения. Она попросту не имела на это прав.

– Понятно, – опустил голову Виктор.

– Рад, если так. Разумеется, Андрей не стал молчать и запретил ей заниматься подобным. Тогда она стала просить ставить ее на плановые операции.

– А он считал ее плохим хирургом, – вспомнила я.

– Не просто плохим, – внес ясность Колесников, – а бездарным. Она могла навредить человеку, иногда грубила пациентам. Не принимала в расчет их жалобы, а ведь это не пустой звук. В общем, Андрей сделал все, чтобы она держалась как можно дальше от лечебного дела.

– Ну и какой же была ее реакция?

– Недовольство, чуть позже – непринятие вынесенного вердикта. Потом начались ссоры, которые инициировала она, а не Андрей. Цеплялась к мелочам, могла раздуть из мухи слона. Грозила разводом, пугала отлучением от новорожденного сына. Может, если бы Андрюха был жив, то в конце концов он ушел бы от нее.

– Понятно, – протянула я. – А еще, Сергей Викторович? Кто еще был недоволен Андреем? Может ли быть так, что он кому-то сделал неудачную операцию?

– Нет, среди тех, кого он лечил, такие вряд ли были, – твердо сказал Колесников. – Но вы навели меня на мысль. Я вспомнил, что Андрей рассказал о том, что к нему несколько раз приходили очень обеспеченные люди. Им что-то не понравилось там, где их лечили прежде. И Андрюхе приходилось порой исправлять чужие врачебные ошибки.

– Он мог мешать конкурентам, – догадалась я.

– Я бы не стал сбрасывать это со счетов, – подтвердил мою догадку Колесников. – Люди порой очень мстительны. Может, Андрей кому-то из них и перешел дорогу. Богатый пациент – это всегда деньги. А там, где крутятся большие деньги, всегда пахнет бедой.

Добавить было нечего. Оставалось поговорить о формальной части.

– Сергей Викторович, – сказала я. – Я попробую разобраться в этом деле.

– Заплачу любую сумму, – пообещал Колесников и покосился на Витю. – Если только сумма не будет помножена на двоих. Извините.

– Можно оплатить в кредит, – поспешил успокоить его Виктор.

– Ты стажер, и все, – обрубила я Виктора. – Потом обсудим.

– Как скажете, шеф. А где вы сами-то были в момент убийства, Сергей Викторович? – не моргнув глазом, продолжил «стажер». – А то этот момент мы упустили.

– Не беги впереди паровоза – раздавит, – прошипела я в сторону Виктора.

– Я ждал этого вопроса. Я был в другой части города. Подполковник Кирьянов, кажется, уже все проверил, – спокойно ответил Колесников. – В полиции назвали точное время смерти. На тот момент я еще не ушел с работы, где меня видели несколько человек.

– А после работы? – не отставал Виктор. – Вы уж извините, но все это не из праздного любопытства.

– Я понимаю. После работы подвозил сотрудницу до дома. Ничего личного, просто живет в отдаленном районе, а мне по пути. Неоднократно сам предлагал ей помощь. Около дома столкнулся с курьером, который доставил кому-то в нашем подъезде пиццу. Он со мной в лифте доехал до моего этажа, я вышел, а он остался. Потом я уже был один в своей квартире. О смерти Андрея узнал от полицейских, которые заехали ко мне и отвезли в управление.

– Ага, – кивнул Виктор.

– Спасибо, Сергей Викторович, – сказала я и выключила диктофон. – Сохраните мой номер в телефоне, пожалуйста. И будьте готовы к моим звонкам в любое время суток.

– Уже сохранил, – ответил Колесников. – Буду на связи.

– Вас подвезти? – напоследок спросила я, набрасывая на плечо ремень сумки. – В любую точку смогу, время есть.

– Нет, спасибо. Я такси вызову, – быстро сказал Сергей Викторович. – Мне еще поездить надо.

Перед уходом я решила купить на дорожку кофе. Пока мило болтала с продавщицами, попросила Виктора незаметно проследить за Колесниковым. Меня смутила его реакция на предложение подвезти. Ему же все равно выбираться отсюда нужно, так почему бы не воспользоваться моим предложением?

Ждали мы недолго. Колесникову кто-то позвонил, и он вышел на улицу, держа трубку около уха. Витя пошел за ним, но от дверей вернулся и сообщил, что клиент только что загрузился в какое-то авто и уехал прочь. Причем, открыл он дверь машины своим ключом.

– Зачем же он гнал эти сказки про такси? – спросил Виктор, придерживая передо мной дверь, ведущую на улицу. – Как думаете?

– Значит, была причина, – ответила я. – Во всем этом надо разобраться. Чего ты от меня хочешь? Я всего пару часов как занимаюсь этим делом.