Текст книги "Принеси меня в жертву"

Зима в тот год выдалась теплая, на улице было влажно, а в помещении жарко, и поток свежего воздуха был очень кстати. Начальство, давно покинувшее банкет, и думать о нас забыло. Но мы и без него не скучали.

Весь вечер я провела в женской компании и только сейчас вспомнила о «своих».

Подошла к окну и достала сигарету.

– Не боишься, что кто-нибудь стуканет? – поинтересовался Шумский. – Разве в конференц-зале можно курить?

– А ты прикрой, – посоветовала я.

– Может, по домам? – зевнул Гарик.

– Шутишь? – удивился Шумский. – Там, где я работал раньше, веселее праздники отмечали. Без обид.

– Какие обиды? – ответил на это Кирьянов. – И мы в свое время жизни радовались, а потом наверху гайки закрутили. Тань, помнишь, ребята из ГИБДД что устроили?

Я поперхнулась дымом.

– Это когда они в Снегурочек нарядились?

Шумский замер со счастливым выражением лица, представив, видимо, масштаб трагедии.

– Их было шесть человек, – пояснил Папазян. – И все в одинаковых костюмах.

– И с усами, – добавил Кирьянов. – Прикинь, Вася: вплывают один за другим, юбка у каждого в пол, а на голове гнездо из мишуры. Ох, как же мы ржали.

– Откуда они взяли эти наряды? – не понял Шумский.

– Скрутили из старых стенгазет, – с серьезным лицом объяснил Кирьянов. – Платья колом стояли.

Шумский прыснул.

В конференц-зале становилось все меньше людей. Секретарши отделов принялись собирать со стола пустые коробки из-под пиццы и смятые пластиковые стаканчики.

– Помощь не нужна, девушки? – спросила я.

– Не-а, сами справимся.

Кирьянов задумчиво покрутил в руках мобильник.

– Жена сейчас дома принимает подругу с детьми. Если сложить двух моих с тремя пацанами, которые пришли в гости, то мне уже становится плохо.

Он прищурился и внимательно осмотрел каждого из нас.

– Наверху в моем кабинете стоит сейф, – загадочно начал он.

– Серьезно?! – схватился за сердце Папазян. – Никогда не видел ни одного сейфа. Шумский, а ты когда-нибудь сейф вживую видел?

– Ты что, откуда? – на полном серьезе кивнул Шумский. – А можно посмотреть? Ну, пожалуйста. Ну, хотя бы издалека.

– Пожалуй, что-нибудь придумаем, – без тени улыбки ответил им Кирьянов. – Вам бы в театр, а не в полицию. А тебе, Гарик, особенно. Сейфа он не видел.

Шумский не скрывал своей радости от общения с новыми коллегами. Он радостно потирал руки в предвкушении. Ну, еще бы, сам начальник в теме. Поэтому прикалываться насчет сейфа продолжали до самого кабинета Кирьянова.

Киря не просто так упомянул о сейфе. Именно в нем пряталась бутылка коньяка, преподнесенная ему всем нашим коллективом на день рождения. Малопьющий Кирьянов мог хранить ее годами, потому что наверняка почти сразу же забыл о подарке. Но мы-то знали всю правду. Поскольку коньяк был дорогим, то принимался малыми дозами исключительно дорогими гостями и в исключительно особенных случаях. Обмыть чьи-то погоны или отметить рождение ребенка было святым делом.

Но сейчас меня коньяк мало интересовал. Хотелось кофе, который у подполковника тоже имелся.

– Пошли, – скомандовал нам Кирьянов и двинулся к выходу. – Все уже разбежались, рабочий день окончен. Девчонки, еще раз с Новым годом!

Мы шли, зачерпывая обувью обрывки серебристой мишуры. И откуда только взялось ее так много?

Наверное, Папазян заразил нас зевотой, потому что предпочтение дружно решили все же отдать не коньяку в чистом виде, а в виде его добавки в кофе.

Посидели мы недолго. Вспомнили прошедший год, поделились планами на будущий, посмеялись, уже не помню над чем. О делах почти не говорили. А потом, совершенно трезвые и очень уставшие, засобирались по домам.

Мы с Шумским отправились на одном такси по причине того, что, как выяснилось, он жил на соседней улице.

Папазян тоже рвался составить нам компанию, но Кирьянов не дал ему этого сделать. Он увлек Гарика в сторону, забросав какими-то вопросами, за что я была ему очень благодарна.

Глава 2

Утром следующего дня подполковник попросил меня зайти в свой кабинет.

– Как самочувствие? – с порога спросил он.

– Да вроде бы ничего, – ответила я. – А ты? Голова не болит?

– С чего бы ей болеть? – пробурчал Кирьянов. – Не так уж много вчера и выпили.

– Не так уж, – согласилась я, садясь на стул около окна. – Тогда почему тебя интересует мое самочувствие?

Кирьянов стал пристально рассматривать свои руки. Словно оттягивал какой-то неприятный момент.

Я решила ему помочь:

– Вов, что-то случилось дома? Если проблемы с женой после вчерашнего, то пусть позвонит мне, я тебя отмажу.

– От чего ты меня отмажешь?

– Н-не знаю, – растерялась я. – Просто догадки.

– Дома все в порядке.

Он снова замолчал, но хотя бы свои пальцы оставил в покое.

– Пропал протокол допроса, Тань, – выдал Кирьянов. – Вчера был, а сегодня я его не нашел.

Пропажа служебных документов могла повлечь за собой серьезные неприятности, вплоть до увольнения из органов внутренних дел.

Кирьянов слыл человеком аккуратным, даже педантичным, и я растерялась, узнав о пропаже. Правда, чувство благодарности тоже испытала. Если поделился такой страшной тайной, значит, и в самом деле считает меня другом. Доверяет, значит.

Я уже было открыла рот, но он не дал мне сказать ни слова:

– Знаю, знаю. Уже искал. Перерыл все, все осмотрел, залез в каждый угол. Как корова языком слизала.

Я осмотрелась. Так бывает: один не видит то, что у него лежит перед носом, а другой сразу обнаружит потерю. Просто первый нервничает и не может сконцентрироваться, а второй спокоен… пока что.

– Давай-ка восстановим события, – предложила я.

– Да уже сто раз восстанавливал! – повысил голос Кирьянов.

– А теперь попробую я, а ты отдохни.

Часы показывали половину одиннадцатого утра. Скоро к Вовке должны были нагрянуть свидетели, он упомянул об этом вскользь вчера вечером. Пропавший документ был ему необходим прямо сейчас. Но его нигде не было.

– Когда ты видел его в последний раз?

– Перед корпоративом. Вместе с другими документами сложил в синюю папку и запер в сейфе.

– Больше сейф ты не открывал?

– Не открывал.

– А когда доставал кофе и коньяк?

– Папку не трогал, – покачал головой Киря.

– Но сейф-то ты открыл.

– Ну и что? – не понимал он.

– Дай-ка я посмотрю.

Я подошла к сейфу. Кирьянову совсем недавно заменили его: вместо старого, выпущенного в советские времена, поставили новый. Сейф, кстати, был у всех на глазах. Вовка установил его на подоконник и сверху украсил кактусом.

Спорить Кирьянов не стал. Наверное, понял, что настроена я решительно.

– Иди и смотри. Он открыт.

В сейфе обнаружилась высокая стопка разноцветных пластиковых папок.

– Папка точно была синяя? – уточнила я.

– Точно.

Но я стала перебирать каждую и проверила все документы в каждой. Чтобы не запутаться, аккуратно раскладывала все на поверхности стола.

Кирьянов попытался помочь, но я остановила его:

– Не мешай, Вов.

Документов не оказалось. Папка как в воду канула. Кирьянов коротко выругался.

– Подожди, – рискнула я попробовать еще раз. – Мы вчера тут разговаривали о всяком, помнишь? Зашла речь и о последнем деле, которое ты ведешь… с кем?

– С Шумским.

– И где он сейчас?

– Должен отрабатывать жилой сектор…

Кирьянов запнулся, уставился на меня во все глаза. Его лицо озарилось надеждой, взгляд просветлел.

– Да я же передал ему вчера документы. Сам! Блин, точно! И не помню не потому, что нажрался, как скотина, а потому, что незачем было галочку ставить – я ему сам в руки папку сунул! Ну, я и дурак.

Я стала собирать разложенные папки в стопку. Старалась соблюдать тот порядок, в котором они были сложены прежде.

– Ищи папку у Шумского, – подвела я итог. – Прямо сейчас позвони ему и все узнай.

Кирьянов схватил телефон. Иногда он становился послушным, как ребенок, и я старалась запомнить эти моменты, чтобы впоследствии, когда он решит поставить меня на место, вмазать ему напоминанием о том, что и он, бывает, ошибается.

Так себе защита, скажем прямо, но она работала. Это уравновешивало наше уважение друг к другу, а потом мы вспоминали собственные неудачи с улыбкой.

– Папка у него в кабинете, – выдохнул Кирьянов. – Сейчас принесет. Господи.

– Испугался?

– Нет. Но испытал чувство неловкости.

– Тебе было стыдно?

Кирьянов сгреб со стола стопку и вернул ее в сейф. Подошел ко мне и обнял за плечи.

– Да ладно тебе, – улыбнулась я. – Я ж рядом. Помогу.

– Уже помогла. Дружище. Боевая подруга. С меня коньяк.

– Я не против.

Он вернулся за стол, с силой провел ладонями по лицу.

– Никогда больше, – решительно заявил он. – Ни капли на рабочем месте.

– Ты и не пил раньше, – ответила я. – И ничего не терял, как выяснилось. Просто вылетело из головы.

Кирьянов покосился на дверь, лег грудью на стол.

– О сокращении слышала?

Я слышала, но не волновалась на этот счет. Меня это никак не должно было коснуться. Возраст, звание, должность – придраться было не к чему. А вот Кирьянов все чего-то опасался.

– А что, уже известны списки? – спросила я.

– Рано говорить о списках-то, – протянул Вовка. – Разнарядка только-только из главка пришла. Чьи-то головы полетят, конечно, но досконально неизвестно чьи.

– А ты к чему это о сокращении вдруг вспомнил?

– У меня семья, Тань. Лишний раз не хочется начинать все заново. Просто клоню к тому, что голова сейчас забита не только работой. Что, конечно же, неправильно.

Я поняла, о чем он думает. Блатных в нашем отделе было мало, и все они занимали невысокие должности. Скорее, перебивались в ожидании более хлебного местечка. Ну и запись в трудовой не помешает. Плюс стаж. Остальные, с кем я имела честь общаться, добились всего сами. И подполковник Кирьянов, и Гарик Папазян, и даже Мельников, который годами наворачивал вокруг меня круги в надежде на наше совместное светлое будущее.

Попав под сокращение, Кирьянов действительно потерял бы, и много. Но самое главное в его ситуации – это обеспечение стабильной жизни своим девчонкам, которых у него на попечении было аж три: жена и две дочки. В отличие от него у меня не было даже собаки.

– Ты мне вот что скажи, Тань. Как тебе Шумский?

– Да ничего, – пожала я плечами. – Но ты с ним чаще видишься.

– Ничего за ним не замечала?

– Что именно, Вов?

Сплетничать Киря не любил. Но если вдуматься, то работа следователя больше остального напоминает именно сбор сплетен и копание в чужом грязном белье.

– Да заметил я тут одну фигню за ним, – нехотя признался Кирьянов. – Даже не знаю, как реагировать.

– А подробнее?

– Подробнее? Ну вот, смотри. Поручил ему допросить свидетельницу. Женщина в возрасте, музейный работник, интеллигенция до десятого колена. Я с ней на месте происшествия побеседовал, она показалась мне вполне адекватным человеком. Ну и попросил я Шумского уточнить у нее кое-какие моменты. Он ехать к ней не захотел.

– Как это не захотел? – не поняла я. – Объясни-ка. Может, у него была причина?

– Не было у него причины, Тань. Он просто вызвал ее повесткой, а мне объяснил отказ выезжать примерно так: человек более откровенен, если сидит под вывеской «Полиция».

– Ничего себе.

– Слушай дальше, – продолжал Кирьянов. – После допроса свидетельница подошла ко мне и пожаловалась на него. Сказала, что хамил ей, разговаривал свысока и даже угрожал. Ну, я, разумеется, сразу к нему. Мол, ты что себе позволяешь? А он говорит, что ничего такого не было. Но я-то вижу, что врет, мерзавец, а вот та, которую он допрашивал, сказала правду.

Кирьянов был человеком опытным, и я не сомневалась в том, что он сразу отличил вымысел от правды.

Однако сам факт меня неприятно удивил. Получается, Шумский злоупотребил служебным положением? Плохо. Зарвавшихся коллег никто не любит.

– Может быть, свидетельница приняла его манеру общения за грубость? – предположила я. – Может быть, она слишком нежная натура?

– Слишком хорошо воспитана, вот что я тебе скажу. И не похожа на скандалистку. А на глазах слезы были. Ну ладно, замяли мы это дело, но я ему, конечно, напомнил о правилах поведения. К тому же я сам всего не видел, а Шумский так искренне оправдывался, что я предпочел не развивать тему. Решил подождать.

– Дождался?

– Представь себе. На днях он при мне стал звонить в телефонную компанию насчет запроса, и что же ты думаешь?

– Хамил? – догадалась я.

– Я попробую изобразить.

Кирьянов кашлянул и изобразил на лице презрение.

– Мне нужно знать, сколько раз человек звонил по такому-то номеру. Немедленно. Я из полиции. Ты меня не поняла, что ли? Пошла и сделала справку! А потом пусть курьер привезет в отдел. Капитан Шумский, уголовный розыск. Еще остались вопросы?

Я не поверила ушам.

Кирьянов сделал успокаивающий жест.

– Он думал, что я не слышу, что я уже вышел из кабинета, а я стоял в дверях. Он меня не видел. Думаю, это потому, что Вася привык управлять этим миром. Он же раньше тоже опером в угрозыске был, и довольно талантливым. Я связался с его прежним начальником, тот был доволен работой Шумского, но как только я поднял тему о его методах вести допрос, так начальник сразу свернул разговор. Так вот, Иванова, можешь считать меня кем угодно, но предупредить я обязан. По-дружески. Если Шумский был вынужден оставить прошлое место работы именно из-за того, что неоднократно перегибал палку и превышал полномочия, то я не удивлен. Но он пока не знает, на кого нарвался. Я просто возьмусь за его воспитание. Еще раз услышу, как он материт кого-то – сразу…

В дверь постучали.

– Да? – отозвался Кирьянов.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Шумский.

Увидев меня, улыбнулся. Я на автомате ответила ему тем же. И успела заметить взгляд, которым Кирьянов скользнул по нам обоим.

Ой, да ладно. Он что, решил, что мы эту ночь провели вместе?…

– Владимир Сергеевич, вы просили.

Он подошел к столу и положил на нее синюю папку.

Киря тотчас взял ее в руки, открыл, перелистал документы.

– Отлично, – обронил он. – Ко мне как раз скоро придут по этому делу. Ты как, опросил соседей?

Шумский кивнул.

– Так точно. И нашел двух очевидцев. Их показания тоже сюда вложил.

– Сами раскололись или ты помог?

Слова Кирьянова прозвучали на полном серьезе.

Шумский на несколько мгновений стушевался. Коротко посмотрел на меня, словно не хотел отвечать при свидетелях.

– Сами, – ответил он.

– Жалоб с их стороны не будет? – вкрадчивым голосом спросил Кирьянов.

– А должны?

– Не знаю. Иди пока.

Шумский вышел из кабинета.

– Воспитываешь? – улыбнулась я, кивком указывая на закрывающуюся за капитаном дверь.

– А что остается? – развел руками Кирьянов. – Не получится – расстанемся. Может, его скоро сократят.

Но сократили меня. А Шумский и Кирьянов остались.

С тех пор я ничего о Васе не слышала. Его имя не мелькало в сводках новостей, у него не было аккаунтов в соцсетях, а подполковник ничего о нем не рассказывал. В моменты последующих редких посещений отдела полиции я с Шумским не сталкивалась. В общем, разошлись пути-дорожки.

Но сейчас, глядя на него, я не могла понять, как же так вышло, что мы снова встретились. И где?! На перекрестке двух разбитых дорог, на фоне кривых березок, где-то между небом и землей.

Шумский подошел ко мне и осторожно обнял. Помедлив, я ответила тем же. В конце концов, объятия тоже могут быть дружескими, особенно если они случаются спустя много лет.

– Показывай, – приказал мой бывший сослуживец. – Твоя тачка уже глохла сегодня?

– Да, Вась. Утром завелась не сразу. А потом и вовсе с трудом. Ну а сейчас совсем «уснула».

– Разберемся…

Он исчез под капотом, потом попросил меня сесть за руль и попробовать завести машину. Не получилось.

– Слушай, а ты сильно торопишься? – спросил он, опуская крышку капота.

– Да, Вася. Меня ждут. Очень важный груз везу подруге.

– Помогаешь, – хмыкнул Василий. – Хороший ты человек, Татьяна. Но у меня плохие новости. Машина твоя никуда не поедет.

– Ты уверен? – растерялась я. – Ты что, автомеханик?

– Ну, у меня есть опыт, конечно, – задумчиво пробормотал Шумский. – И побольше твоего. Но мой механик разобрался бы лучше. Предлагаю отправиться к нему.

– Твой… кто?

– Механик, – терпеливо повторил Шумский. – Я живу недалеко. У меня и трос найдется. Поехали?

И мы двинулись в путь.

– Сразу не починю, – сообщил невысокий смуглый парень, представившийся Эмином. – Тут диагностика нужна, на это уйдет время.

– Сколько? – напряглась я.

– Завтра к обеду смогу сказать точнее.

– К обеду?!

Шумский вынырнул из-за плеча Эмина.

– Постарайся, друг, – попросил он. – А то у девушки важное дело в городе.

– Быстрее не смогу, – покачал головой Эмин. – Нужно время.

Шумский задумчиво почесал пальцем подбородок.

– Я бы, Тань, отправил тебя на такси. Только сюда не каждый таксист поедет.

Это я уже поняла. Дом или, лучше сказать, особняк Шумского стоял на краю чистого поля, все еще очень далеко от Тарасова. И ни одного населенного пункта рядом.

– Я бы тебя сам отвез, Танюш, – извиняющимся тоном произнес Шумский, – но пока вы с Эмином тут возились, уже принял сто граммов.

– Чудесно, – не выдержала я. – И что же мне теперь делать?

– Не маяться ерундой. Завтра утром кто-нибудь отвезет тебя в город, а машину Эмин пригонит попозже. Там что-то серьезное, Тань. Иначе он бы не стал попусту говорить. Если утверждает, что ремонт будет небыстрым, значит, так оно и есть. Да не волнуйся ты. Позвони подруге, объясни ей все. Если уж ей так срочно нужно то, что у тебя в машине, то отправлю к ней Эмина. Но тогда ремонт придется отложить.

Последнее предложение я отмела сразу. Вряд ли Ленка, получив столько ящиков с овощами-фруктами, тотчас станет закатывать банки и варить джем. Но сообщить ей о том, что я задержусь, конечно, следует.

Ленка ни капли не расстроилась.

– Я очень рада, что тебя наконец-то спасли. Отдыхай, чини машину, ни о чем не думай, – успокоила она меня. – Вот если бы ты везла мне лекарства, то я бы, наверное, напряглась. А так-то я все понимаю.

– Как себя чувствуют дети? – спросила я про Ленкиного сына.

– Легче, – ответила подруга. – Температуру сбили, слава богу. Вон, лежат с планшетами в обнимку. Видишь, как все вышло по-дурацки.

– Вижу. Лечитесь.

– Ты извини, – повинилась Ленка. – Это из-за меня ты там застряла.

– Твоей вины тут точно нет. Машина все равно скоро сломалась бы, Лен. А так я и бывшего коллегу встретила, и тачку на ремонт поставила. Все не просто так. Есть и плюсы.

– Ну, если ты в этом уверена…

– Уверена. До завтра.

Попрощавшись с Ленкой, я спрятала телефон и осмотрелась.

Шумский, однако, отстроил целое поместье. Гараж, в который затащили мою машину, был рассчитан на четыре автоместа. Одно занимала моя машина. На второе встал Васин внедорожник. По соседству с ним отдыхала ярко-красная «БМВ», определенно принадлежавшая женщине. Четвертый бокс занимала новехонькая серая «Мазда». Неужели именно она и принадлежала Эмину? Если так, то я вообще что-либо отказывалась понимать. Шумский вообще не вязался со всем этим добром. Насколько мне было известно, и денег-то лишних у него никогда не водилось.

Но с последней нашей встречи прошло несколько лет, и я не знала, как Вася жил все это время. Хотелось бы послушать, как он докатился до частных владений. Глядишь, и я чему-то научусь на его примере.

После гаража, который располагался сразу за воротами, мой взгляд проследовал дальше, пока не уперся в самую настоящую двухэтажную крепость. Иначе я это строение назвать не могла. Дом имел форму куба, во всяком случае, с моего ракурса он выглядел именно так. «Куб» делился надвое странным выступом, разделяющим дом на два этажа, и на его углах красовались смешные пузатые башенки.

– Вася, – обратилась я к Шумскому, стоявшему неподалеку, – а ты буржуй.

– Сам себя ненавижу, – тут же отозвался он, подошел и снова обнял меня за плечи. – Очень рад тебя видеть. Очень, Тань!

– И я рада. Ну, приглашай в гости, что ли?

Он тут же подошел ближе, галантно поклонился и подставил локоть. Пришлось брать его под руку. Так и пошли в сторону дома.

– Ты даже не представляешь, насколько вовремя ты тут оказалась, – сказал Шумский. – У нас с женой сегодня годовщина. Десять лет вместе. Ты же не откажешься присоединиться?

– Не откажусь.

– Ну и правильно.

Мне действительно хотелось отвлечься от последних событий. Пока что все складывалось удачно, так пусть этот сложный день завершится праздником.

– И дети есть? – спросила я.

– Есть. Близнецы. Анка-пулеметчица и Колян.

– Близнецы. Какая прелесть, – умилилась я. – И сколько им?

– Четыре года.

– Слушай, Вась, а ты ведь уже после службы женился? – попыталась вспомнить я. – Кажется, когда мы работали вместе, у тебя на личном фронте было глухо.

– Ну, женился я не сразу, а спустя время. А что касается зарабатывания денег, то да, решил сменить поле деятельности. Теперь я поставщик фермерской продукции для ресторана «Первая свежесть».

– Это же совсем другая область, – удивилась я.

– Знакомый устроил, – ответил Василий. – Ну а чем плохо-то?

– Ну да, и холодильник полный, – согласилась я.

– И сам важная шишка, – рассмеялся Шумский. – Владелец ресторана Антон Саранский теперь мой хороший знакомый. Слышала о таком? Наверняка слышала.

Шумский открыто кичился знакомством, но не ту жертву выбрал. Мне было абсолютно все равно, с кем или на кого он работает. А вот название ресторана было мне знакомо, и я удивилась еще больше.

«Первая свежесть» считался лучшим рестораном Тарасова и в народе был давно переименован в «Свежак». Не каждому удавалось туда попасть. Некоторые из моих знакомых, правда, сумели. Бронь расписывали на полгода вперед, и от нее редко кто отказывался. Цены в меню, правда, ужасали, но те, кто там побывал, в один голос твердили, что все было на высоте: от качества подаваемых блюд и уровня обслуживания до концертной программы и удобных стульев. Но в основном «Свежак» специализировался на обслуживании крупных мероприятий. Сливки общества отмечали там свадьбы, дни рождения, устраивали благотворительные вечера, а люди побогаче закатывали закрытые тематические вечеринки.

Самой же мне ни разу не довелось посетить это место. Не было повода.

Про Антона Саранского я не знала ровным счетом ничего. Просто знакомая фамилия в списке людей, чьи имена изредка мелькают в средствах массовой информации.

– Кажется, ты добился в жизни всего, чего только можно, – констатировала я. – В гараже целый автопарк, дом вон отстроил, работа денежная. Ты счастлив, Шумский?

Он покачал головой.

– Автопарк, говоришь? Да, есть такое дело. Ну ладно, пусть будет автопарк, хотя я лично предпочитаю слово «коллекция». Люблю красивые и быстрые машины и уверен, что таких, как я, миллионы. Но не каждый может себе позволить наслаждаться слабостями в полной мере. У меня получилось. Но я должен внести ясность, Тань. Дом стоит в безлюдном месте, до ближайшего магазина семь кэмэ в одну сторону, а в другой только ферма старика Доброва, да и до него нужно пилить и пилить по убитой трассе. Мы же тут как отшельники. По делам приходится разъезжать часто, а дороги ты сама видела. Поэтому внедорожник был выбран осознанно. «БМВ» принадлежит жене, покупала себе сама, а «Мазда» у нас у всех в общем пользовании. Она на тот случай, если остальной транспорт выйдет из строя. «Маздой» может пользоваться любой человек, у каждого помощника, кто тут работает, есть водительские права. Мы специально подбирали таких людей. Не будет же кухарка брать авто супруги, чтобы сгонять за покупками?

– Не будет, – согласилась я. – Но почему именно «Мазда»? Почему не что-то подешевле?

– Потому что дешевый автомобиль ненадежен, Тань.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – вдруг расхохотался Шумский, обогнал меня, взлетел на крыльцо и открыл дверь. – Заходи. И ни о чем не думай.

Изнутри дом выглядел гораздо уютнее, чем снаружи. Тот, кто занимался дизайном интерьера, не делал упор на роскоши. Никаких тебе золотых подсвечников или тигриных шкур на полу. Только мягкие диваны, деревянный пол и недорогие удобные кресла. На стенах пейзажи, а не портреты в посеребренных рамах. Не пальмы в кадках по углам, а алоэ на подоконниках. Ничего из того, что намекало бы на желание жильцов дома выделиться, я не увидела.

И мне вдруг полегчало. Пропали остатки тревоги и раздражения из-за сломанных планов. Дом мне нравился, а с его хозяином я была давно знакома. К черту плохое настроение.

– На втором этаже наша спальня и детская, – объяснил Шумский. – Там же наш с женой рабочий кабинет. Один на двоих, нам хватает. И «шмоточная» тоже неподалеку, но это уже не моя вотчина, там Ленка царствует. Комнаты помощников тоже на втором этаже.

– Подожди, – оборвала я его. – Ты сказал «помощников»?

– Я не могу называть их обслугой. Помощники. Именно так.

– И сколько у тебя… помощников?

Он зашевелил губами, подсчитывая количество.

– Четверо. Нет, стой. Да, четыре человека.

Мне стало смешно. Шумский так непосредственно разыгрывал роль растерянного и забывчивого добряка-богатея, что в это легко верилось. Но я не забыла, что Киря описывал его совсем другим. Вряд ли он изменился с тех пор. Наверное, просто поводов выражать превосходство стало меньше.

– Присаживайся, – указал он в сторону ближайшего кресла. – Я принесу чай. Или кофе? Кофе ты, кажется, любишь больше. Я ничего не путаю?

– Все правильно, Вась, – кивнула я. – Кофе. Спасибо.

Я упала в кресло, вытянула ноги и закрыла глаза. Тут же потянуло в сон. Ей-богу, будь я дома, я бы мгновенно уснула. Но я была в гостях. Поэтому, чтобы сбросить дремоту, приняла решение покопаться в своей сумке. Хоть какое-то занятие.

За этим занятием меня и застали.

Она появилась словно из ниоткуда, чем сильно меня испугала. Просто вдруг боковым зрением я заметила, что в мою сторону движется какой-то темный объект, но мозг не успел идентифицировать поступившую информацию. Он в это время был занят другим: помогал мне отделять ненужное содержимое сумки от того, что может еще пригодиться. Хлама, к слову, оказалось больше, чем я думала. Лидировали зажигалки, которых я нашла семь штук.

– Простите? – услышала я удивленный женский голос.

В доме с высокими потолками любой звук отбрасывает эхо. Это, собственно, и заставило меня вздрогнуть.

Женщина остановилась и с интересом уставилась на бардак, который я устроила на коленях. В ее взгляде отчетливо читалась тревога с легким налетом брезгливости.

Одним движением я ссыпала свои вещи в сумку и посмотрела на женщину. Она молчала, все еще ожидая объяснений. Пришлось подняться и представиться.

– Добрый день, – поздоровалась я.

– Вы кто?

– А вы? – в свою очередь спросила я.

– Вы это сейчас серьезно?

Ух ты, какое высокомерие. Несмотря на то что я находилась в чужом доме, все же хотелось более уважительного к себе отношения.

– Татьяна Иванова, – представилась я. – А с кем имею честь?

– С кем имеете честь? – холодно улыбнулась женщина. – С хозяйкой дома, которая впервые вас видит и, разумеется, хочет узнать причину вашего тут…

Она запнулась, подбирая нужное слово.

– …Отдыха, – подсказала я ей. – Охотно объясню.

В двух словах я рассказала ей о том, что со мной произошло.

Женщина стояла, скрестив руки на груди, и я чувствовала себя опоздавшей на работу секретаршей, которая блеет перед строгой начальницей.

Выглядела мадам именно так – начальственно. Узкая длинная юбка, короткий свитер и туфли на высоких каблуках. Вся одежда густого черного цвета. Короткая стрижка, и волосы также цвета сажи. Из украшений присутствовали лишь маленькие дамские часики на тонком коричневом ремешке. Что одежда, что часики, наверное, стоили немалых денег. Да и сама их обладательница выглядела недешево.

Она сама по себе была красивой. Бог не обидел ее ни ростом, ни телосложением. Такие результаты могут быть и от природы, но чаще всего они достигаются либо диетой, либо изнурительными тренировками. Или все-таки пластика?

Значит, вот вы какая, супруга Василия Шумского и мать его детей.

Выслушав короткий рассказ о моих злоключениях, женщина вдруг сменила гнев на милость. Очевидно, поняла, что я не забрела в ее дом по ошибке, а явилась по приглашению.

Ее взгляд смягчился, она явно расслабилась. Но позу не изменила. Как стояла, сложив руки на груди, так и осталась стоять.

– Извините, – едва заметно кивнула она. – Я подумала, что кто-то из прислуги притащил в дом родню. Они могут. Но муж тоже мог бы предупредить меня о том, что у него будут гости.

– Думаю, он просто не успел.

– Конечно же, он просто не успел… – с сарказмом в голосе произнесла она.

Я вспомнила, что Вася называл обслуживающий персонал помощниками, но Елене, очевидно, было удобнее использовать слово «прислуга». Приняла меня, значит, за непрошеного гостя, которого слуги осмелились привести в её дом и усадить в кресло. Окажись оно так на самом деле, то страшно подумать, какими бы словами она меня называла.

– Василий попросил подождать его здесь, – сказала я. – Обещал угостить кофе, но куда-то пропал. А зачем время терять? Я и решила покопаться в сумке.

– Правильно, – согласилась со мной женщина. – Тоже предпочитаю использовать каждую минуту по назначению. Меня зовут Елена.

– Очень приятно.

– Говорите, муж хотел приготовить кофе?

– Во всяком случае, он так сказал.

– На кухне застрял, значит, – резюмировала она. – Но если обещал, то принесет. Вы давно приехали?

Я растерялась.

– Не следила за временем, – призналась я. – А что, я как-то помешала?

Елена покачала головой.

– Просто не люблю, когда муж ставит меня перед свершившимся фактом. Я была в своем кабинете, все дела да звонки, тоже потеряла счет времени. У нас сегодня важное мероприятие, и я должна следить практически за всем. А вы надолго?

Слушая ее, можно было решить, что Шумский не живет в этом доме, а приходит в гости. Елена явно все считала своим: и общий с мужем рабочий кабинет, и дом и ни слова не сказала о том, что в организации праздника принимает участие кто-то еще. Все сама, все только на ней. Даже если она имела в виду исключительно организационные вопросы, все равно сильно чувствовалось, что она признает только свое лидерство. Ничье больше.

– Так вы надолго? – повысила голос Елена.

– Ваш муж пригласил меня на торжество, – заявила я.

Женщина приподняла одну бровь. Губы тронула едва заметная улыбка.

– Даже так? – осведомилась она.

– Понимаете ли, Елена, все случилось спонтанно. Я не планировала поломку машины и не знала, что тот, кто приедет мне на помощь, окажется моим давним знакомым. Но теперь я уже не смогу отсюда уехать и бросать машину тоже не собираюсь. Я приняла приглашение вашего мужа без какой-либо задней мысли, но если мое присутствие на праздновании как-то вас смущает, то я просто отсижусь где-нибудь.

– Где?

– В своей машине и посижу.

На самом деле мне бы тоже не понравилось, если бы мой муж приволок на семейный праздник старую знакомую. Но и разговаривать свысока я с ней не стала. В конце концов, я не бывшая пассия Шумского, чтобы демонстрировать столь явное нежелание меня видеть. Поэтому я решила уточнить, что попала сюда случайно, а приглашение приняла из вежливости.