Текст книги "Смертельный взмах пера"

Глава 3

– Я быстро. Сидите тихо, пожалуйста, и не скандальте. – Предупредила я, выходя из машины.

Зинаида лишь вяло кивнула: она до сих пор приходила в себя после столкновения с «адской тачкой». Дмитрий что-то согласно промычал, занятый жареной картошкой. Едва мы достигли Тарасова, он заявил, что голоден как собака, просил притормозить «хоть где». Я возразила: безопаснее было бы поесть уже дома у Зинаиды. Несмотря на это, Дима продолжал упрашивать, пока сестра не рявкнула на него. Я решила не доводить эту ситуацию до абсурда и остановилась у ближайшего ресторана фастфуда. Дима выскочил и через считаные минуты вернулся с большим пакетом картошки, горой салфеток и тремя бутылками минералки.

– Я вам с Зиной без газа взял, – пояснил он. И бросил бутылку на переднее сиденье рядом со мной. – Картоху будешь?

– Нет, благодарю.

– Зин?

– Ешь сам, – отказалась старшая сестра.

– Вот спасибочки! – обрадовался Дмитрий.

Аппетит у него оказался изрядный: то ли стресс заедал, то ли так алкоголизация сказывалась.

Мила, как обычно, лишних вопросов не задавала. Сказано – работа, значит, работа. О том, кто моя клиентка, я умолчала. Вот уляжется эта история, и можно будет удивить тетушку.

Дмитрий, едва завидев меня, высунул руку в окно машины и помахал планшетом:

– Смотри, уже новости есть!

Экран планшета был заляпан – Дмитрий держал его замасленными пальцами, да и рот после картошки не вытер.

– Можно я хотя бы вещи в багажник закину? – язвительно откликнулась я.

Обходя машину, глянула в окно со стороны Зинаиды. Та спала, поплотнее запахнув пиджак и обхватив себя за бока.

– Она в порядке, просто вырубилась, – подтвердил Дмитрий.

Он свернул в ком пакет из-под картошки и, высунувшись из машины подальше, запустил его в урну. Попал.

– Есть! Трехочковый!

И наконец-то взялся за салфетки.

Зинаида заснула крепко: шумная возня брата ее не разбудила.

– У нее всегда так после стресса. – Дмитрий все-таки посматривал за сестрой, проверил, не отстегнулся ли ремень безопасности. – Наверное, стоило все-таки в пробке постоять. Место людное, фрики не пристроятся.

Сейчас он говорил спокойно и вполне рассудительно. Не как в Покровске. Любопытно.

– Идея была неплохая, кто же знал, – машинально отозвалась я, выезжая на придомовую дорогу.

Манеру Димы говорить всем «ты» я оставила без внимания. Это меня не задевало, лишь бы парень не мешал работать.

– Только Зине не говори, – без тени насмешки попросил он. – Она терпеть не может, когда ей на косяки пеняют.

Я притормозила перед выездом на проезжую часть.

– Так это же ваша идея была. Вы сказали Зинаиде про эту дорогу.

Дмитрий прекратил вытирать следы масла с планшета и удивленно уставился на меня:

– Зинкина, вообще-то. Она предложила срезать, сказала, иначе у нее вообще голова взорвется. Типа потратила на меня столько нервов и больше не собирается – и дорогу хочет сократить. Я-то про дорогу просто знал и поддержал ее идею.

Я оглянулась на свою клиентку: младенчески безмятежное лицо глубоко спящей женщины.

– Ладно, неважно. – Я выехала на соседнюю улицу.

Примерно через десять минут мы окажемся в квартире Зинаиды. Что-то мне подсказывало, что я и ночевать у нее буду, – так что в сумке вместе с «рабочими инструментами» лежали и сменная одежда, и зубная щетка.

– А что, Зинка тебе иначе сказала? – Дима, напротив, отложил планшет и потянулся вперед, пристроив локти на спинке переднего пассажирского сиденья. – Точняк сказала, а то чего б ты на меня подумала. Не, это Зинкина идея.

– Вы не поверите, но я поняла с первого раза. Сядьте нормально, я веду машину. – Я переехала «лежачего полицейского», машину слегка тряхнуло.

– Ух, аж шары зазвенели! – в прежней манере ухмыльнулся Дмитрий.

Еще одно из возможных последствий перебора со спиртным – разговорчивость, не адекватная ситуации. Так что морально я была готова, что этот пассажир молчать не будет.

Он и не молчал.

– Так ты как, реально согласилась? – Кивок на Зинаиду. – Будешь работать на мою сестру?

– Уже работаю.

– Уболтала Зинка, значит. Она умеет. – Он сказал это с довольством и гордостью. Будто родитель ребенком похвастался: «Наш рисует. – А наша – убалтывает!»

– И как, телохранить ее будете? – Дима говорил и снова завозился с планшетом.

– Помогать в поисках вашего брата.

Я уже хотела попросить его помолчать, но Хохот это словно почувствовал.

Остаток дороги прошел в желанной тишине.

Я вела машину, следила за дорогой; «адской тачки», виновницы аварии, не было. Мысли завертелись вокруг этого происшествия, цепляясь за детали.

По словам Зины, получалось, что о дороге сообщил Дмитрий. По словам Дмитрия – наоборот. То же – с их родителями. Для Зинаиды они мертвы, для Дмитрия – нет. Только если он не посетил их могилы, говоря об этом так, словно виделся с живыми.

«Кто-то из вас, братец Иванушка да сестрица Аленушка, врет мне», – подумала я, покосившись в зеркало заднего вида.

Дмитрий поднял голову от планшета, поймал мой взгляд и подмигнул.

– Уже приехали? – Зинаида, совсем растрепанная, выпрямилась на сиденье и зевнула, прикрывая рот пухлой ладошкой.

– Ага, – хохотнул Дмитрий. – Так что давай, спящая красавица, просыпайся без чмока. И без чпо… Ай!

Для небольшой ладони Зинаиды подзатыльник вышел вполне неплохой.

– Давай уже, приходи в себя, – процедила она. – Делу время, потехе час.

– Все, не нуди. – Дима закатил глаза.

Старожилы к ковбоям в центре Тарасова привычны не были. Так что Зинаидин брат получил свои пару минут славы, пока мы шли через двор к старинному подъезду.

– Ты видела, как я по двору прошел? Тихо и послушно! – сообщил он сестре.

– Да, как овца на веревочке! – Зинаида откровенно огрызнулась.

Похоже, Дима просто не мог удержаться от того, чтобы не подкалывать и не дергать серьезную старшую сестру. Со мной, пока она спала, он разговаривал иначе. Тоже последствия от алкоголя или такое общение у них в порядке вещей?

– Пф… – Колкость сестры прошла мимо него. – А тебе с сумкой помочь? А то не сумка, а гробина!

– Я донесу, – отказалась я.

И удержалась от иронического: «А то еще упадешь вместе с моим багажом». Дмитрий не выглядел хлипким и слабым. Но вряд ли бутафоры и художники по гриму проходят ту же физическую подготовку, что и будущие спецназовцы. А у меня, по-честному, кое-что увесистое в сумке имелось. Правда, надеюсь, что не пригодится.

Прихожая в старинной однушке тоже была маленькая, так что в ней моментально стало тесно от присутствия сразу трех человек.

– Сумку можно пока вот сюда положить. – Зинаида распахнула створку узкого, но глубокого шкафа.

– Ух, ну и потолки! – присвистнул Дима, оглядываясь; нагнулся, стаскивая кроссовки. – Но квартирку ты себе не по размеру подобрала, это точно.

Зинаида на это уже и бровью не повела. Зато я не удержалась от жесткого замечания:

– Знаете, Дмитрий, для человека, у которого бесследно исчез брат, вы ведете себя чересчур весело.

– Подожди пару часиков, – пропыхтел он в ответ, разгибаясь и оставляя обувь валяться как попало, – я буду рыдать у тебя на груди, тебе футболку придется менять. И не только.

– Дим, это все твои вещи? – вклинилась Зинаида, кивая на тощий рюкзак.

– Хотя, – Дмитрий продолжал, не слыша сестру, – я думаю, это Зинка виновата, что Слава пропал. И еще эти, из «Короны».

– Заладил! – только и ответила Зинаида, уже из ванной.

– Нет, правда. Вы там, с этими пиарщиками и маркетологами, наверное, думали, что это будет как в прошлом году. А фиг вам! – Дима выдержал паузу и, обернувшись ко мне, смачно присовокупил: – Они все ло-ха-ну-лись!

Зинаида показалась в коридоре. Напряженное ее лицо покраснело, взгляд останавливался то на мне, то на Диме.

– Я чего-то не знаю, Зинаида Ипполитовна? – невозмутимо поинтересовалась я.

– А что она тебе вообще сказала? – встрял Дима.

– Например, что у вас не осталось никаких живых родственников. Только вы вдвоем и ваш двоюродный брат Вячеслав, – медленно проговорила я.

– А, ну это она как обычно, – только и сказал на это Дима.

Он снял свою ковбойскую куртку, но не повесил ее на вешалку, а небрежно закинул в шкаф. И прошел в ванную комнату.

Зинаида тоже скрылась там, не посчитав нужным объясниться.

– И все? – с сарказмом спросила я. – Тогда вы должны мне за полдня работы. Расплатитесь, пожалуйста, и я пойду.

Зинаида с намыленными руками резво выскочила в коридор.

– Так ведь… вы же согласились! – с неподдельным возмущением воскликнула она. – Согласились помочь мне в поисках! Нам без вас никак, я же объясняла ситуацию, нам нужен профессионал!

– Да, я профессионал, – отчеканила я. – И не понимаю, с чего вы держите меня за дурочку. Я согласилась помочь. Но я не девочка на побегушках. Чтобы помочь, я должна знать весь расклад – нравится вам это или нет.

– Зин, ты палишься, – заключил Дима, тоже выходя в коридор. Он вытирал руки полотенцем. – Что, все за репутацию трясешься?

– Ничего я не трясусь! – вскинулась она. – Они же не в тюрьме, в конце концов!

– Тогда зачем… – начала я.

Зинаида всплеснула намыленными руками и вновь скрылась в ванной.

Дима обернулся туда, вернул полотенце и закрыл за сестрой дверь.

– Ща, у нее кран прорвало. Подожди, прорыдается и будет снова человек-адекват.

Я наконец разулась и вслед за Дмитрием прошла на кухню. Глухие рыдания моей клиентки доносились и сюда. Дима выглядел одновременно умиротворенным и пристыженным.

– О, макароны с фаршем! Пища богов! – Похозяйничав в холодильнике, он выпрямился с большой кастрюлей в руках. – Будешь?

– Да. Спасибо.

– У Зинки бывают перегибы, от нервяка. То истерит, то как статуя командора у Пушкина. То клюет как птичка, то у нее волчий жор, – продолжал откровенничать Дима.

И, разогрев еду, поставил тарелку и мне, и сестре. К тому моменту как засвистел вскипевший чайник, Зинаида вышла из ванной – без косметики, рукава дорогой блузки небрежно закатаны по локоть. Умытая и посвежевшая, сейчас она тянула лет на тридцать, не больше. Ее брат из-за поведения больше напоминал недавнего школьника, только-только свалившего из-под родительского надзора. Я в свои двадцать шесть такой не была.

– Щас поедите, – Дима достал чашки, – и все вопросы порешаете. Только без «Санта-Барбары».

– Правильно говорить «решите вопросы», – фыркнула Зина, – а не «порешаете».

Самообладание она обретала так же быстро, как и теряла. Да и в ванной пробыла совсем недолго. Моя тетушка называет людей такого типа «люди-качели». Хотя для такой ситуации Зинаида еще неплохо держалась. Занятно, что «кран прорвало» у нее не от очередного упоминания о пропавшем брате, а при упоминании родителей. Если я верно поняла, вполне себе живых и здравствующих.

– Кому чаек-кофеек? Бариста-фигиста вновь в деле! Лучший, вашу дивизию, на весь Дикий Запад!

Дима устроил целое представление: держал чашку на вытянутой руке, закидывал туда чайный пакетик, высоко поднимал горячий чайник – длинная струя кипятка попадала прямо в чашку, ни капли мимо.

Зинаида нарочно не обращала внимания; ела молча, не поднимая глаз от тарелки. Но когда она хмыкнула себе под нос, Дима улыбнулся и прекратил выкрутасы.

Это было даже трогательно: то, что он постарался развеселить и отвлечь сестру в сложной ситуации. Вероятно, заодно извиняясь за свое поведение.

Но Зинаидиного вранья это не отменяло.

Покончив с едой, я отодвинула посуду и в упор посмотрела на обоих Хохотов.

– Итак, – пригласительно произнесла я. – Что там с вашими родителями?

– Живы они, – Дима начал, как я и думала. – Они в Запокровском, в монастыре. Ну, не оба в одном, они монахи. Там два монастыря, мужской и женский.

– Туда еще туристы ездят, из-за архитектуры, – вставила Зинаида.

Она держалась уже совсем уверенно и деловито. Разве что глаза до сих пор были красные, как и у ее брата. Хоть и по иной причине.

– Про туристов я знаю, – уточнила я.

Года два или три назад я и сама посетила Запокровский женский монастырь в связи с расследованием.

– Короче, у нас родители такие… очень верующие. – Дима чуть заволновался. Чашку в руках вертел совсем как старшая сестра. – И мне лет четырнадцать было…

– Пятнадцать почти, – уточнила Зинаида.

– Может, ты и расскажешь? – сердито огрызнулся он. – Спасибо. Ну, мне пятнадцать, Зинке двадцать три почти, а Славка на втором курсе в универе учился. Девятнадцать ему было, да, Зин? Во-от. Зинка последний курс училась. И тут предки решают, что все, быть родителями – это не то, чего от них хотел Господь. Типа откровение им было. Берут и уезжают в монастырь, или стригутся, или как там вообще это делают…

– Умонахиваются, – едко и заковыристо выразилась Зина.

Дмитрий молча вытянул руку, сжатую в кулак, Зинаида по этому кулаку ударила.

– У них там, стало быть, высшее служение божьей воле. Семья – это уже мирское, ага. Не для монахов. А о детях, которых они по божьей же воле наделали, боженька как-нибудь позаботится. Зина в результате сначала академ взяла, потом пришлось совсем универ бросать.

– Что взяла? – не разобралась я. – А, академический отпуск. Ясно.

– Я тогда подумала, что раз мне легче удалось поступить, то потом будет проще восстановиться. – Мрачно добавила Зина, попивая чай. – Слава-то с трудом поступил, со второго раза. И факультет престижнее моего. Хорошо хоть его на бюджет взяли.

– Несколько лет перебивались как могли, – продолжил Дима. – Я подрабатывал между учебой, Зинка пахала как вол. Родителей вообще не интересовало, как мы там. Тогда ж еще вроде эти монастыри активно восстанавливались, чинились-штукатурились. И они в эту починку с головой ушли. – Дима с горечью покачал головой. – Богоугодное дело! Потом статья в тарасовской газете была, большая. Я в интернете смотрел. Фотки всех монахов-послушников и кто там еще в монастыре бывает. Про родителей чуть ли не особо сказали, про их самоотверженный труд и прочее. А что дети полуголодные – это фигня, правда?

– А потом у меня накопился опыт, я работу денежную нашла. Слава начал рассказы писать после университета. – Зинаида перехватила инициативу. – Я посмотрела – предложила в журнал отослать. Там у него один рассказ взяли, другой… Заплатили… Потом он взялся за роман, дело пошло. Я Славу раскрутила, на учебу раздумала возвращаться. Теперь вон сколько времени прошло, мы в Москве живем. А они… Не знаю даже, помнят ли про нас.

– Так вы все-таки местные. Тарасовские, так? – рассудила я.

– Неа. – Дима встал и, не спрашивая, снова налил чаю и себе, и сестре. – Мы из Всеволожска, это Ленобласть.

– Далековато у вас родители махнули, – удивилась я.

– А это чтобы от мирских соблазнов удержаться, – ядовито отозвалась Зина. – Чтобы слезы детей и укоры знакомых не искусили вернуться. Да вдобавок тут на восстановление монастырей клич кликнули, рабочие руки были нужны.

Она помолчала, принимая чашку из рук брата, и положила себе сразу четыре ложки сахара. И совсем зло добавила:

– Так что Слава оказался дважды брошенный. Сначала – когда его в пять лет родители из машины выпихнули, прежде чем автобус в машину врезался. А потом вот так. На черта, спрашивается, усыновлять ребенка, когда и о своих толком не заботишься. А потом вообще – вот так вот. – Она тяжело вздохнула. – Я, когда работала, была на них очень зла, ненавидела прямо. А потом поняла, что не могу прекратить злиться. И решила, что они для меня умерли. Вот так, взяли и умерли. И то, что я не проводила их в последний путь как положено – это у меня такая месть. Иначе, боюсь, я бы тогда на последние деньги к ним приехала и сделала бы с ними что-нибудь ужасное.

Старшая из Хохотов умолкла.

– Меня лично радует, что шоу-бизнес – это последнее место, где они хотели нас видеть, – философски отметил Дима. – Я в гримеры пошел, чтобы девчонок лапать на законных основаниях. По работе, правда, не только девчонок приходится.

– Да, картина так себе, – подытожила я. – Понимаю, что вы, Зинаида, не смогли пересилить свою привычку. Но в расследовании важна правда, поэтому, пожалуйста, больше никакой лжи. Тем более что эта обнаружилась очень быстро.

– Сергей говорил, вы умеете хранить тайны, – кивнула Зинаида.

– Он абсолютно прав.

– Теперь понимаете, – усмехнулся Дима, – почему я к бабе Рае сразу после монастырей поехал? Такое дело запить надо хорошенько! А то вдруг святошей стану, попки женские пудрить разлюблю.

– Да, – в тон ему отозвалась я. – Не понимаю только, зачем вас туда понесло. Не за родительским же благословением?

– Нее, – со смешком отмахнулся Дмитрий, – боженька у них по-прежнему самый любимый ребенок в семье.

Он выдержал почти мхатовскую паузу перед следующей фразой:

– Но Слава к ним тоже зачем-то приезжал. К обоим. Недели две назад.

– Вот ты всегда так! – укоризненно вскинулась Зинаида. – Я ищу, ищу… раньше не мог сказать?

– Прятать не надо было, – парировал Дима. – Может, и искать не понадобилось бы.

У меня голова кругом пошла:

– И давно вы узнали, что он там был?

– Вчера буквально. – Дима и не думал оправдываться. И виноватым не выглядел. – Узнал бы раньше, поехал бы раньше.

– Кто тебе сказал? – Зинаида подалась вперед, локти на стол, взглядом так и впилась в лицо брата.

– Я по его бумагам догадался.

– Я все его бумаги просматривала! – заволновалась Зинаида. – Из тарасовской квартиры забрала, из московской, ездила в Петергоф…

– В Петергофе квартиру попросили освободить на прошлой неделе. Издательство не стало ее дальше за Славой удерживать. Я в Москву все его вещи забрал, – пояснил Дима.

– Сволочи, хоть бы сообщили! Я Славин агент, между прочим! Он им столько денег заработал! – Она вскочила, энергично прошлась по кухне из конца в конец. – Все, разберемся с этой книгой – и к черту эту «Корону», к черту!

– Зин, договорить-то дай, – тихо попросил Дима.

– Ладно, все, я спокойна. Я спокойна. – Обратно Зинаида не села, так и застыла возле кухонной тумбы, сложив руки на груди. – Ну?

– Знаешь, – протянул Дима, – ему все-таки было от чего бежать. Я считаю, что ты ему с этим контрактом сделала чуть-чуть каторгу. Я же сказал – чуть-чуть! И я исходил из того, что, если бы он сам спрятался, он бы, наверное, хотел, чтобы я знал, где он. Дал бы подсказку.

– До нынешней книги его все устраивало, – не удержалась Зина.

– Потому я и решил просмотреть его самые свежие бумаги. Связанные с «Лесным ужасом». Уже каждую запятую проверил и тут думаю: а может, я не так смотрю? Помнишь, мы в детстве в секретные письма играли? Чтоб предки про наши секреты не догадались?

– Помню. – Зинаида улыбнулась. – «Письма Штирлица», мы так их называли. Три способа, кажется?

– Ага. «Колонка», «Слова в начале» и «Окошечко». Я вначале «Окошечко» попробовал. У Славки это был самый любимый метод. Даже трафарет его любимый помню. У меня есть копия черновика «Лесного ужаса» – только не пали меня перед этими жлобами из «Короны», ок? Копия совсем старая. – Дима вдруг отвлекся и повернулся ко мне: – Понимаешь, что за «Окошечко»?

– Да, вроде бы, – отозвалась я. – Лист бумаги, в нем прямоугольные прорези, они же окошки. Кладешь лист с прорезями на чистый лист. В окошки вписываешь секретный текст. Потом лист с прорезями убираешь, а на листе с секретным текстом…

– …заполняешь оставшееся место другим текстом. Чтобы посторонний не знал, на что обратить внимание, – подхватила Зина. – У нас у троих были одинаковые трафареты. И чистые листки одинакового размера.

– Прямо какой-то «Код да Винчи», – оценила я. – И как, помогло?

– «Окошечко» не сработало. – Дима покачал головой. – Эх, сейчас бы лучше все на самой рукописи наглядно показать. У меня тут в Тарасове съемная хата, все вещи в ней остались.

– У меня есть, забыл? То, что он присылал. – Зинаида вышла и вернулась с распечаткой. – Слава, когда с черновиков набирал, мало что менял.

Дима подскочил и быстро расчистил стол от посуды. Обратно не сел, начал раскладывать листы.

– Один, два, три… – бубнил он. – Ага, все шесть глав на месте. Вот, смотрите. Он совместил и «Колонку», и «Слова в начале». Первый метод – когда на каждой странице первые буквы красных строк складываются в слова. А потом в предложения. А «Слова в начале» – это когда в начале каждой главы берешь первое слово первого предложения. И эти слова тоже складываются в предложение. Карандаш есть?

Зина протянула ему ручку:

– Черкай так. И давай без лекций, просто покажи.

– Ага… смотрите, вот что тут у нас.

Он быстро подчеркнул первые слова – по одному в начале каждой главы. И написал их на последней странице распечатки. Получилось: «Я еду монастырь родителям середина лета».

– Очень расплывчато, – скептически заметила я.

– Но указаны место и цель визита, – возразила задумавшаяся Зина.

Она не дала брату показать дальше; грузно опустилась за стол, перехватила ручку и рукопись; зашелестела страницами, просматривая и очень быстро выписывая по первой букве из каждого абзаца.

Я же подумала, что…

– Он планировал это заранее, – вслух предположила я. – Как только сел за новую книгу.

– Я бы не удивился.

– На всякого мудреца довольно простоты. – Зина закончила возню с бумагами. Но не давала смотреть на получившийся текст и на рукопись, держала листки так, чтобы брат не подсмотрел.

– Что у тебя, Дима, получилось по его черновикам?

– Думаешь, я с ним в сговоре? – усмехнулся тот.

– Я вас обоих знаю. – Зина была серьезна. – Перестраховка не помешает.

Дмитрий задрал голову к потолку и ответил, будто стишок Деду Морозу рассказывал:

– «Ищи меня у родителей. Если не застанешь, иди на почту на улице Авангардистов, дом два. Абонентский ящик номер восемь. В нем все есть». Это все, Зин. И сообщение начинается не с первой главы, а почти в самом конце второй. И в самом начале четвертой главы заканчивается.

– В остальных абзацах сообщения нет? – нетерпеливо спросила Зинаида.

– Неа.

– Все сошлось! – обрадовалась она. – Ты проверял ящик?

– Раньше, чем по монастырям двинул, – кивнул Дима. – Прикинул, что в монастырях он вряд ли задержится.

– И что нашел?

– Запечатанный пакет. А в нем – карта, и точечками всякие места обозначены.

– Господи! – всполошилась Зинаида. – Надеюсь, эта карта не в твоей машине осталась?

– Да нет! Дурак я, что ли? В квартире моей. Я в тачке вообще ничего ценного не держу никогда.

– А ваши родители? – напомнила я. – Они подтвердили, что он их навещал?

С лица Димы пропало всякое довольство.

– Да. Только они так говорили про это, словно к ним приходил кто-то очень давно знакомый, но из этой их… прошлой жизни. Они, по-моему, и меня за знакомого приняли. Хорошо хоть вспомнили, как зовут. – Он угрюмо посмотрел на меня. – Нормально вообще? В женский монастырь меня сначала даже пускать не хотели, пришлось паспорт показывать, разъяснять, что родственника разыскиваю, а не просто так на монашек… да неважно.

– А Славу пустили? – заинтересовалась Зина.

– Да. Там и там сколько-то времени провел. Но, кажись, ни о чем важном не говорил, – расписывал Дима. – И не ночевал у них, это точно. Родители и тут какие-то мутные были. Будто не втыкали, про что я их расспрашиваю. Говорю, а о чем вы со Славкой-то говорили? Печальный он был, говорят. В каком смысле, спрашиваю, печальный? И так далее, едва разобрался. Тьфу, блин, я даже подумал: может, у них у обоих уже того… Альцгеймер?

– Может, он им и не говорил ничего, – заметила я. – Просто сбил след.

– Скорее всего. Он им не сказал, куда от них поедет. Но по итогам-то шифровка оказалась верной? – подмигнул Дима. – Вот ведь, додумался!

– Ума палата дороже злата. – Зина в кои-то веки расщедрилась на похвалу. – Погоди, а ведь он такое раньше проделывал! У нас это было в предыдущих книгах!

Она ушла в комнату и вернулась со стопкой книг Вячеслава, небольших, в твердом переплете.

– Вот, в самой первой он использовал метод «Колонка». По всей книге получалось сообщение. Кто разгадал, тот в лотерею получал экземпляр книги с автографом Славы – на весь форзац. А в третьей книге, «Кошмар в поселке», «колонка» складывалась в подсказку. После подсказки надо было смотреть «слова в начале» и загадку разгадывать. Кто разгадал – получал роль в массовке, потому что «Кошмар в поселке» экранизировали. Фанаты такое обожают. Мы как-то даже квест организовывали.

– Если это всенародная забава, – задумчиво протянула я, – если он сам планировал это заранее… и если кто-то догадался… его ведь и перехватить могли. Кроме редактора кто-то еще имел доступ к рукописи?

– Я, – нахмурилась Зина. – Еще Дима, но только в нынешнем случае. Раньше он его рукописи не смотрел.

– А вы уверены, что редактор умер своей смертью?

– Славкин редактор умер?! – Дима вытаращился на сестру. – Тарас Иванович?! От чего? Когда?!

– Что-то с давлением, – пожала плечами Зина. – Нам подробно не сообщали.

– Так вот чего меня в Славкину тарасовскую хату не пустили, – покивал сам себе Дима. – Ты хоть вещи его забрала?

– Да, разумеется!

– То есть теперь в рукопись посвящены только вы двое? – уточнила я.

– В идеале – да, – подтвердила Зина. – Директор «Короны» точно не читал, он такое не любит. – Она качнулась на стуле. – И да, Евгения, я уверена, что причина смерти естественная. Тарас Иванович и раньше жаловался на давление. А тут еще такие стрессы, ажиотаж вокруг книги. Как Слава пропал, на тематических форумах начались теории заговора, всякие домыслы.

– Вам еще кучу писем присылали в редакцию, типа Славу видели там, Славу видели здесь… – Дима достал кастрюлю из холодильника и начал есть макароны с фаршем прямо из нее большой ложкой. – Я, когда совсем психанул, по нескольким адресам даже съездил. Но это все фальшивки оказались. Для лайков.

– Так если карта – это указания для Димы, надо забрать ее и начать поиски. Видите, Зинаида, это дело может оказаться проще, чем мы все думаем.

– А самая ржака знаешь в чем будет? – Дима с грохотом водворил кастрюлю обратно и вытер рот кухонным полотенцем. – Если Зина тут вся такая психует и подскакивает, а все в итоге – опять реклама! Как в прошлом году!

– Дима!

– Хотя, если так, это жесть, конечно. Я слышал, тут, в Тарасове, и книжные магазы громили.

– Так что было в прошлом году?! – не выдержала я. – Только без вранья, пожалуйста. Ваш имидж меня не волнует.

– А это и не моя идея была. – Зина поджала губы. – Ладно, только я сама расскажу. Ничего тут такого и нет.

Она запустила пальцы в волосы.

– Твой брат сам это предложил. Продажи самой последней книги, «Смертельные прятки», шли так себе. И он, помня об успехе предыдущих рекламных акций и шифровок, предложил в качестве приза… найти его. Серьезно заявить на сайте издательства, что он уехал неизвестно куда. Пропал. И что подсказки надо искать в подарочном издании «Смертельных пряток», которое он сам верстал. – Она выпрямилась, язвительно посмотрела на брата. – Между прочим, для пущей натуральности мне тоже сначала об этом не сказали, как и тебе. Слава все это с Тарасом Ивановичем и с директором обговорил. Я потом на пресс-конференции такой дурой выглядела!

– Зато все поверили, – едко заметил Дима. – Тираж раскупили моментально, в Сети куча сообщений, в соцсетях истерика. Фейковые посты, опять же. Почти все.

– Почти? – Я слушала, не отрываясь.

– Был один пост, который подтвердился. Наш литературный гений пил пиво в каком-то пафосном заведении в Тамбове, что ли. И это выложили на официальном сайте издательства. В спецразделе «Найди писателя». Мы с Зиной первое время реально проверяли инфу. В Тамбов подорвались, как Биба и Боба, два не скажу кто. Славу не застали, зато инфа подтвердилась. Возвращаемся в Москву, языки на плечах, а у меня и кое-что еще… и нам тут сообщают, что это пиар-акция! Я думал, Зинка их прибьет всех, особенно редактора Славкиного!

– Но я в итоге придумала еще лучше, – хмыкнула Зина. – Двух зайцев одним выстрелом! Слава-то прятался в какой-то глуши, заодно работал там над новым замыслом. А я предложила отправить его к Мерчинским. Они только-только раскручивались. И пиар от «Короны» форсировал их успех.

Я не успела спросить, кто такие Мерчинские, как Дима неожиданно рассмеялся и легонько толкнул сестру в плечо:

– Ага, самые умные фанаты дотумкали, приезжают – и попадают в какой-то дом ужасов с привидениями! Где все по Славкиным книжкам сделано! Наверное, уписались с восторгу.

– Да, мы с Тарасом Ивановичем переиграли содержание «Смертельных пряток», Слава кое-что от себя подкинул. И в результате все пути, как говорится, привели в Рим. Туда, куда нам надо было. Многие фанаты до сих пор даже не задумываются, что все было спланировано заранее.

– Еще и я постарался, – напомнил Дима. – Хотя лучше бы Слава все с самого начала нам сказал. У меня седины на жопе точно прибавилось в тот раз.

– А вы не думали, что он опять у этих Мерчинских?

– Он сначала у них и был, – вздохнула Зинаида. – Но совсем недолго. Накануне его исчезновения Мерчинская мне звонила, говорила, что Вячеслав немного странно себя ведет. Несет какую-то чушь про разоблачение, про то, что хочет сказать правду. Когда исчезновение случилось, мы Мерчинских проверили в самую первую очередь, Евгения, уж поверьте. В «Короне» на такую ищейку раскошелились! Уж если бы он что нашел… Но нет.

– Мерчинские сами чуток странные, – вставил Дима. – А я не каждого странным назову.

– Увлекающиеся натуры, вдобавок фанаты Славиных книг. – Зинаида собрала книги и разбросанные по столу листы рукописи. – Но обыск ничего не дал, они сами убивались из-за его исчезновения. Они каждую Славину книжку ждут, как первенца. Надеялись, что пребывание у них его вдохновит. Вдохновило!

Она унесла бумаги и книги.

– Мерчинские, Мерчинские… – пробормотала я, берясь за телефон. – Знакомое что-то.

– Наберите «Поместье ужасов», – подсказал Дима. – Во, да, вот их сайт!

– О… – только и произнесла я.

Я и не предполагала, что близ относительно провинциального Тарасова располагаются такие… заведения.

Супруги Мерчинские, Андрей и Тамара, были наследниками обедневшего дворянского рода, оба прославились в творческой среде. Разбогатев, выкупили родовое поместье Андрея, до того дряхлевшее в статусе культурного памятника, и более-менее привели в порядок. Но жить в нем оказалось накладно, для поддержания поместья в хорошем состоянии требовались деньги.

– Я с ними познакомился на одной театральной тусовке, – похвастался Дима. – Оказалось, от Славкиных книжек они балдеют, а еще на одной выставке Андрюха купил пару моих работ. Ну и мы как-то с ними законтачили, начали тусить вместе. Идея для парка у Томки родилась, Андрюха подхватил, тут я подключился. Получалось ничего так, а тут хлобысь – совпало со Славиной рекламой! Случайно, а такая крутая идея вышла! К ним теперь туристов ездит больше, чем в монастыри в Запокровском. Прикинь, они фирменный автобус завели, и вот такое регулярно недалеко от монастырей ездит! Монахи там небось всякий раз крестятся, как автобус видят!