Текст книги "Проделки обезьян"

– Началась самая настоящая битва. И даже я, не очень уж азартный человек, почувствовал жажду крови, – сказал Рэм. – Я не знал, за кого болеть. То мне хотелось, чтобы тигр повалил этого самоуверенного наглеца, то, наоборот, чтобы мужчина подавил дикую мощь природы.

– Теперь, после твоего рассказа, я понимаю, почему люди делают ставки и долго не могут соскочить с азартных игр, – сказала я.

– Но ты знаешь, потом, пересматривая саму запись, я увидел некую закономерность, что ли. Каждый шаг был осторожным, словно вычисленным, каждое движение было четко рассчитано, чтобы обойти все опасности и риски. Человек и тигр играли свои роли в очень эмоциональном спектакле. И никто из них не пострадал бы. Тигр, мощный и изворотливый, порой разъяренно кидался на своего соперника, показывая свою красоту, силу и мощь. Но в самый последний момент мужчина уходил из-под удара тигриной лапы или выдергивал свою конечность из его пасти прямо перед щелчком зубов. Это было на грани.

– И сколько это было? По твоему рассказу и я уже напряглась. Представляю, каково это все наблюдать.

– Импровизированная на первый взгляд, а на самом деле хорошо поставленная и отрепетированная битва продолжалась около часа, наверное, уж очень волнуя сердца зрителей. Ты бы видела, с какой скоростью в углу экрана мелькали цифры – это ставки, которые делали те, кто сидел дома и, лежа на мягком диване или сидя в удобном кресле, наблюдал за сражением.

– Я даже не спрашиваю о сумме, но примерно представляю. И что тянет людей к таким развлечениям?

– Нам, наверное, не понять. Но знаешь, восхищение, ужас и напряжение порой порождают странный симбиоз, в котором время останавливается, а нервы натягиваются до предела.

– А чем все завершилось?

– В конце концов была ничья. Сначала упал мужчина, тигр подошел обнюхал его, но потом человек собрался и дернулся. Стало понятно, что он жив. Экран потемнел, трансляция прекратилась, я получил сообщение об этом.

– Слушай, это на самом деле очень возможно. В зрителе вызывают первобытные инстинкты, на которых хорошо можно сыграть. Сейчас мужчины не ходят охотиться на мамонтов, не защищают свое жилье от диких медведей, не сталкиваются нос к носу с волком в лесу. А здесь словно возвращение к истокам и первым дням жизни на земле, – поделилась я с Рэмом своими соображениями.

И тут же мне в голову пришла мысль, что созерцание этой битвы – пожалуй, одно из самых ярких впечатлений тех, кто смотрел. Это состязание двух вечных сил: одна – мужское начало настоящего воина, которая основана на усилиях и амбициях, а вторая – особенности животного, его непредсказуемость поведения и абсолютная свобода, которая ограничена только стенами комнаты.

– И ты знаешь, Жень, в чем фишка? Чем удерживалось внимание? То тигр оказывался сильнее, то мужчина. Порой в ходе поединка он смотрелся даже сильнее тигра, усевшись на него сверху. Надо отдать должное и животному – оно обращалось со своим укротителем бережно и мягко, хоть и покусывало его за руку. Но о том, что тигр знает человека, – не было никому известно.

– А как ты понял, кто перед тобой, если он был в маске?

– Угадал, по счастливой случайности, по довольно затейливой татуировке на руке, которая прикрывала старый шрам. Помнишь, я тебе рассказывал, что одно время я увлекался дрессировкой, много читал, смотрел и интересовался методами, но до контакта с животными так и не дошел.

– Зато сейчас твои знания и внимательность пригодились?

– Ну да, за цирковой историей Картёшкина и его методами я следил достаточно давно. Но вернемся к видео. Тот бой закончился дружеской ничьей, хотя оставшегося в живых мужчину вполне можно считать победителем, тигр явно рисковал меньше. Просмотры росли с немыслимой скоростью. И ставки, видимо, тоже. Буквально через несколько часов после ее завершения Рэм получил свою оплату за организацию этой трансляции и полноценное предложение о сотрудничестве. Единственное, что его смутило, так это мимолетная фраза Львова о том, что нужно приготовиться к тому, что скоро будет много крови. Видимо, он хочет найти людей, готовых пойти на это безумие – сражение с тигром по-настоящему. Может, и им предложит некую сумму за непыльную, на его взгляд, работенку на час или полчаса – смотря кто и сколько продержится. Он спрашивал, нет ли у меня кого на примете.

– Слушай, он такой приличный, интеллигентный человек, я ни за что бы не подумала, что его увлечение может быть таким кровожадным. Он этакий коллекционер редких животных, у которого просто идеальный частный зоосад. Все обитатели, я так полагаю, просто в шикарных условиях, которым может позавидовать среднестатистический обитатель Тарасова.

– Это да. Ему еще могут привезти раненого редкого зверя или птицу, и он вполне справится с ее лечением – в детстве увлекался зоологией и даже выучился на ветеринара во времена тихой тарасовской молодости. Он отлично знаком со всеми особенностями и повадками экзотов, может поддержать беседу на эти темы. А теперь, видишь, решил замутить новый бизнес.

– Спасибо за ценную информацию. Мне ее еще, конечно бы, надо переварить. Не совсем в голове укладывается.

– Естественно. Переваривай. Но ни гугу, – сказал Рэм и вдруг ни с того ни с сего шутливо пропел: – Это наш с тобой секрет, – он потрепал меня по руке, – расслабься. Просто прими к сведению эту информацию. И все.

– Да уж, переваривать есть что.

Попрощавшись с Рэмом, я в некой прострации дошла до машины и, лишь только когда села за руль, вспомнила, что заходила спросить у него что-то новенькое. Эх, надо было хоть тогда про эту трансляцию уточнить – можно ли посмотреть. Ну да ладно. «Умная мысля приходит опосля», – как говорит в таких случаях Мила. Что ж, придется еще разок к нему как-нибудь заглянуть. «Дурная голова ногам покоя не дает». Так, кажется, говорит в подобных случаях моя тетушка.

Сейчас мне срочно требовалось то, что соберет мои мысли в кучу и расставит их по полочкам. Для этого отлично подходил большой стаканчик бананового рафа и классический пломбир.

Я повертела головой и заметила совсем недалеко от меня ряд киосков, ведущих от торгового центра к трамвайным путям – там были и чай, и кофе, и шаурма с бургерами, и мое любимое тарасовское мороженое. Отлично! Я захлопнула дверцу и направилась прямиком к ним.

Только я укусила шаурму и ощутила всю гамму вкуса, как раздался звук сигнализации.

– Моя машина! – воскликнула я, не сдержавшись. – Что на этот раз? Дорожные приключения продолжаются?

Когда я подошла, то увидела, что аккурат в заднюю фару моего автомобиля вписался старый джип. За рулем сидел парень в цепях, в кожаной куртке, именуемой в народе косухой, с модной стрижкой.

Увидев меня, он попытался сдать назад, но я оказалась быстрее. Покачала головой и, согнув указательный палец, поманила его. Парень распахнул дверцу, спрыгнул и развязной походкой сделал пару шагов ко мне – лишь столько позволяло расстояние.

Он лениво перекатывал во рту жвачку, посматривал с презрением на меня – то ли так в себе уверен, то ли, наоборот, боится до дрожи и делает вид, что крут.

– Ну, здравствуй. Что делать будем?

– Ну, здорово, коль не шутишь.

– Ты сейчас въехал в мою машину. Как мы будем решать этот вопрос? – я спокойным тоном пыталась договориться, хотя проще всего было вызвать полицию.

– И че? Большая поломка, что ли? Ну разбилась старая фара, и че? Ты не могла нормально свою машину вовремя обслуживать и фары поменять? Тогда бы этого вот не было, – паренек нагло рассуждал, стоя рядом, потом сплюнул и облокотился на капот своего джипа.

Я медленно начинала закипать.

– Это случилось из-за тебя, ты сейчас каким-то образом на парковке, где места полно, умудрился врезаться и разбить мне фару. Тебе, в принципе, должно быть без разницы, сколько ей лет. Как давно я ее меняла и как обслуживаю свой автомобиль, понятно?

– Это тебе надо тачку нормально ставить, а не мешать нормальным людям выезжать с парковки.

– Это ты, что ли, нормальный человек? – во мне все уже бурлило и эмоции побеждали разум на раз-два.

– Ну не ты же! – пацан ухмыльнулся, цокнул и стал поворачиваться, видимо, чтобы уйти.

Этого я стерпеть уже не могла. Я резко шагнула и схватила его за плечо:

– Стоять! Куда пошел?

– Э, слышь, тетя, – пацан дернулся, пытаясь скинуть мою руку с плеча, но ему это не удалось, – ща как врежу, не посмотрю, что ты баба.

– Если кто здесь баба, так это ты.

– Чего?

Видимо, моя последняя фраза вывела его из себя, потому что лицо исказилось, и парень собирался с мыслями. Но так как ничего дельного ему в голову не приходило, он решил плюнуть в меня, но я увернулась и залепила звонкую пощечину.

Наши шум и крики разнеслись по всей стоянке, напоминая какую-то звериную возню или начало средневекового боя: парень пытался меня хоть как-то задеть, что-то яростно выкрикивая мне в лицо, и вообще, не переставал махать руками в мою сторону, словно он был ветряной мельницей.

Я устала от этой бестолковщины, поэтому применила старый как мир метод: сделала выпад, поставила подножку, пацан упал, я скрутила ему руки и села на него сверху.

– Отпусти, дура! Мне больно! – взвыл он и дернулся.

Но я с места не сдвинулась. Просто выдохнула и тоном учительницы начальных классов осведомилась:

– Ну, и стоило ли затевать такую свару, зная, что ты не прав?

– Это ты не права, коза драная, – зашипел из-под меня поверженный соперник.

Я скрутила руку чуть сильнее.

– Ай! Да больно же, говорю тебе! – уже прохрипел он.

Я чуть ослабила хватку, но все равно его не отпускала.

– Давай-ка, милый мальчик, мы решим эту проблему полюбовно.

– Отпусти меня сначала.

– Отпущу, но ты даже не сделаешь и попытки сбежать.

– Я что дурак, что ли? Уже понял, что ты ненормальная. Себе дороже будет.

– Вот и умничка, что понял, вот и молодец.

Я слезла с парня, он неловко поднялся, начал отряхиваться. На лице его теперь отражалась лишь усталость и замешательство, словно он и не понимал, что только что здесь между нами произошло. В другой раз будет знать, как выделываться.

Я снова набрала номер Алика, а сама думала и гадала: что же это за день у меня такой сегодня? День дорожных происшествий? То утреннее столкновение, когда я вступилась за незнакомку, оказавшуюся Ритой, то вот сейчас.

Алик и на этот раз откликнулся быстро. Оказалось, что он тоже был в «Черном лебеде» – заезжал в пекарню «Умная зебра», которая располагалась почти у самого выхода из торгового центра, за тортиком для дочери. Кулинария здесь была на высшем уровне, тортики и пирожные пекли ну просто изумительнее. Вкуснее выпечка была только у моей тетушки. Но вот тортиками она меня баловала нечасто, а уж если сказать точнее, пару раз в год – на Новый год и Первое мая.

Алик подошел к нам, в одной руке он держал торт в крафтовой упаковке, в другой – мягкую игрушку в виде огромного гуся, которого он тут же торжественно вручил мне.

– Женя, держи. Это сокровище могу доверить только тебе. Если с ним что-то случится, твоя младшая тезка этого не переживет.

Дочку Алика звали тоже Женя, ей было пять лет. Несколько раз, когда папа брал ее с собой на работу, мы премило общались. Не думала, что в таком возрасте дети могут быть достаточно сообразительными и интересными. Так-то я не особо люблю мелких пищащих людей, которые постоянно задают глупые вопросы и совершают странные действия. Но моя тезка была не такая. Она уже читала книги, забавно рассуждала и в свои пять лет знала практически все марки машин.

Я обнялась с гусем, да так и простояла то время, за которое Алик оценивал нанесенный мне ущерб, а потом пацан из джипа рассчитывался с ним, оплачивая предстоящий ремонт. Сама я с ним разговаривать не захотела. Да и зачем лезть в мужские разговоры? Тем более в тот момент, когда тебе хотят оказать реальную помощь?

Пацан, после того как они с Аликом даже пожали друг другу руки, быстро вскочил в машину и резво помчался. Благо, никого на пути у него не было.

Я вздохнула, вернула гуся Алику и села в свою машину. Пора двигаться в сторону дома, там меня еще ждет несобранный рюкзак и какая-нибудь вкусняшка от Милы. Очень надеюсь, что за сегодня больше ни в какой переплет я не попаду.

Глава 4

Я решила ехать налегке, с одним рюкзаком, в котором уместилась бы пижама, шлепки для поезда, пара водолазок, смена нижнего белья и носков. Собралась я достаточно быстро. Ну еще бы не собраться! Дело мне предстоит легкое, без заморочек. Если кто-то и попытается напасть на моего подопечного, уж я-то с ним справлюсь наверняка.

Любимое оружие я взяла с собой – серьги-бомбочки, которые легко заменяли дымовую шашку карманного формата, перстень, из которого при определенном нажатии выскакивали микрокинжалы с тонким лезвием – особо опасной раны ими не нанесешь, но заставить отвлечься на собственную боль противника вполне возможно. Взяла и красивый стильный браслет из множества тонких кожаных веревочек, который на самом деле был удобной удавкой, на себя, поверх рубашки, под которой была на мне надета удобная хлопковая футболка, я нацепила кулон – на самом деле это был замаскированный электрошокер, о чем, разумеется, никто не догадывался.

Брать с собой пистолеты, ножи-выкидушки и прочее настоящее оружие не имело смысла – меня развернут домой при первом же досмотре на входе в железнодорожный вокзал. Хорошо, если еще полицию не вызовут. Так что рисковать лишний раз, зная, что никакая глобальная опасность на моем пути не предвидится, я не стала.

Надела легинсы до колена, широкие брюки и весеннюю куртку с капюшоном – по всем прогнозам в Сорочинске в эти дни должны были лить дожди. В зимнем пуховике на берегу моря делать абсолютно нечего, а в облегченном пальто под дождем не погуляешь. Так что выбор, в принципе, у меня не велик. С собой бросила в рюкзак еще толстовку и то, что пригодится везде, – зубную щетку, пасту, влажные салфетки, мягкую туалетную бумагу, крохотные флакончики с шампунем и гелем для душа, похожие на те, что ставят в номерах отелей для гостей.

Я вспомнила свои сборы и наш недавний разговор с тетушкой. Мила, когда услышала о моей предстоящей поездке, начала с упоением шуршать на кухне.

– Женечка, сейчас быстренько отварю яичек, картошечки. Возьмешь еще огурчики – купила с утра у Ахмеда, говорит, привез из Грузии – у брата теплица.

– Мила, ты больше верь! – рассмеялась я. – Его огурцы уж очень смахивают на те, что лежат в обычном сетевом магазине на первом этаже соседнего дома.

– Ну не знаю, не знаю. Они и правда огурцами пахнут, зеленью, когда их режешь, и сочные такие. Попробуй.

Я подошла к Миле, взяла кружок огурца с разделочной доски, куснула:

– И правда, вкусно.

Мила умудрялась и собирать меня в дорогу, и одновременно накрывать нам ужин.

– Сейчас с тобой перекусим, а это возьмешь с собой, – она показала на аккуратную стопочку контейнеров, стоящих на столе.

Надо же, а я их и не приметила.

– Там курочка. Возьмешь. И даже не вздумай ее оставить, – сказала Мила, видя мой скептический взгляд. – Я вот, как чувствовала, сегодня зажарила ее в духовке по новому рецепту.

– О-о-о, Мила, я так люблю твои новинки, всегда что-то оригинальное и вкусное, хотя готовишь из тех же самых продуктов. Слушай, а как это у тебя все получается?

– Точно так же, как и у тебя.

Я рассмеялась:

– Мила, ты что! Максимум, что я умею готовить, так это вареные яйца и омлет в микроволновке. Даже макароны и те у меня превращаются в кашу, а не в гарнир. Хотя что с ними такое, я вообще не понимаю.

– У макарон есть свой секрет. Я всегда беру только твердых сортов, их не нужно промывать, они менее калорийны, да и пользы от них желудку больше. А про какой ты омлет сейчас говорила? В микроволновке? Это как?

– Мила, это самое простое, что я узнала. Правда, я сто лет его не делала уже – повода не было. А тебе-то он зачем? Ты и в духовке такую вкуснятину делаешь, что пока я половину противня не съем, не успокоюсь.

– Рассказывай уж. Или это твой фирменный секрет будущего шеф-повара.

– Мила, ты издеваешься? – спросила я с притворной обидой. – Ладно, рассказываю. Берешь кружку, самую большую, которая у тебя есть, чуток смазываешь маслом, разбиваешь яйцо и наливаешь столько же молока, солишь и сыпешь специи. Я обычно только перец – красный да черный и щепотку орегано. Потом перемешиваешь все вилкой и ставишь в микроволновку на полную мощность на минуточку. Главное – сразу не открывать крышку, иначе опадет.

– А потом так из кружки и есть?

– Нет, конечно. Аккуратно кружку вынимаешь, накрываешь блюдцем и – хоп – переворачиваешь. Омлет и выпадает такой пышной шапкой на него. Вкуснотища, а главное, очень быстро и просто. Если хочешь завтракать, а времени в обрез или холодильник полупустой.

– Интересный вариант, я такого еще не встречала. Завтра как раз и попробую его приготовить.

– Мила, ты это серьезно? – моему удивлению сейчас не было предела.

– Серьезней некуда. Ты же знаешь, что я любитель экспериментов.

– Это да-а, – протянула я и смачно укусила кусочек поджаренной грудки, лежащий у меня на тарелке. Рядом была картошечка по-деревенски, свежие огурчики, помидорчики, маринованный чеснок и капуста с клюквой. Тетушка еще попыталась оправдаться, что на столе совсем немного.

– Вот это немного! Целая скатерть-самобранка получилась, – поспешила успокоить я ее.

Тихий семейный вечер перед дорогой был очень сытным, вкусным и ароматным. Я порадовалась, что надела широкие брюки, а не джинсы с завышенной талией, где требовалось на поясе застегивать целый ряд металлических пуговок. Сейчас бы после такого ужина они только помешали бы.

Мила встала, ополоснула руки, промокнула их голубым полотенчиком с ярко-желтыми тюльпанами, шагнула к окну и задернула плотные шторы. Щелкнула чайником, поставила на стол прозрачный заварник, в котором уже плескались пухлые листья плектрантуса – комнатной мяты, достала из холодильника небольшой торт.

– Наполеон? Мой любимый! Мила, да когда ты все это успела?

– Это утречком мне что-то не спалось, думаю, дай-ка я на скорую руку нам к чаю что-нибудь сварганю.

– Мила, омлет в микроволновке – на скорую руку, а вот наполеон… – Я не договорила и вцепилась зубами в кусочек, который тетушка заботливо отрезала и положила передо мной на тарелку.

– Ммм, Мила, ничего вкуснее в своей жизни я не ела.

Тетушка звонко рассмеялась. Надо же, с возрастом ее голос нисколько не стареет, остается таким же чистым, как колокольчик.

– Женечка, ты так каждый раз говоришь, когда садишься за стол.

– Но это же чистая правда.

– Верю-верю, ешь давай. Скоро тебе уже отправляться.

– Ой, точно! – Я уже и думать забыла про поезд и про то, что мне предстоит небольшое путешествие.

Я налила чай, сделала глоток, запивая невероятный тортик, сотворенный тетушкиными руками, и протянула руку к телефону посмотреть, сколько у меня в запасе есть времени.

Экран был черным. Я нажала на кнопку блокировки – ноль реакции. Попыталась включить – то же самое. Разрядился, что ли? Так он у меня практически весь вечер лежал воткнутым в розетку. Попробую тогда подсоединить к пауэрбанку, может, так лучше будет?

Поблагодарив Милу за прекрасный ужин, я сложила контейнеры, предназначенные мне в дорогу, в рюкзак – он был теперь наполнен под завязку, точнее, под застежку.

Попытка зарядить телефон через пауэрбанк ничего не дала. Да что же это такое? Я начала было паниковать, но, бросив взгляд на часы, поняла, что рано это делать – до поезда у меня два часа. От нашей квартиры до вокзала ехать полчаса на общественном транспорте и минут двадцать на маршрутке.

«Все нормально», – пыталась я успокоить саму себя.

Вспомнила про то, что у меня где-то валялся допотопный кнопочный телефон, который весил как раз как мой пауэрбанк, но зато и зарядку держит столько же, и фонарик у него яркий. Вот, правда, интернета нет, от слова совсем. Нашла его – телефон, не интернет, – переставила сим-карту. Огорченно взвесила в руке «кирпичик» – как с таким ехать-то? Ни карты, ни соцсетей, ни электронной почты, ни мессенджеров. Надо хотя бы в ремонтную мастерскую зайти, что ли, хоть буду знать, что случилось и удастся ли быстро реанимировать мой нормальный телефон. Покупать новый мне сейчас совершенно не хотелось. Дело в том, что я долго привыкаю к технике, осваиваю ее, а потом не хочу менять. Мне для начала нужно изучить все характеристики, свойства. Поэтому посещение магазина с телефонами в мои планы на этот вечер совершенно не вписывалось.

Я обняла Милу на прощание, чмокнула ее в щеку, взбила копну волос перед зеркалом, сунула в карман с полки резинку – пригодится, в поезде сделаю хвост, стала обувать кеды. На мой взгляд, самая практичная и удобная обувь, которую только могли придумать. Но ее я еще и усовершенствовала – в подошве были закреплены небольшие гильзы с чихательным порошком, на тот случай, если мне потребуется от кого-то убегать, то нужно будет лишь посильнее притопнуть и развернуться в ту сторону, откуда дует ветер, если он, конечно, будет. А есть риск самой слегка задохнуться в лучшем случае, а в худшем – на короткое время потерять сознание, а потом еще несколько минут соображать, кто ты, где ты и как тебя зовут.

В мастерской по ремонту телефонов, которая располагалась неподалеку от нужной мне остановки, меня огорчили, сказав, что моя модель телефона и ей подобные имеют общую «болезнь» – выход из строя процессора за два-три года работы. И даже самый срочный ремонт занял бы дня три как минимум но это не гарантирует, что телефон не прикажет долго жить еще раз. Да и сумма, которую следовало бы отдать за сие действие, озвученная мне, была внушительная – как раз можно было добавить еще столько же и уже купить новый телефон.

Я, что-то буркнув на прощание, вся в расстроенных чувствах вышла на остановку. Рядом притормозил автобус, чья конечная остановка была как раз железнодорожный вокзал. Ну хоть что-то радостное в этом вечере.

Пока за окном мелькали серые типовые здания, голые деревья, кустарники и заляпанные грязью автомобили, я размышляла, что, в принципе, у меня масса достоинств, и самое главное среди них – моя фотографическая память. Вот что бы я делала сейчас, если бы не запомнила лицо того человека-обезьяны, которого мне поручено охранять? Его портрет стоял у меня перед глазами – ошибиться было невозможно. Хорошо, что хоть билеты у меня распечатанные. Конечно, по новым правилам в поезд сажают по паспорту, не требуя билетов – все уже есть у проводника в его базе данных, но мало ли что.

Я и не заметила, как добралась до вокзала. На границе, перед входом в железнодорожный вокзал, охранники в форме проводили досмотр пассажиров. Как обычно, на ленту, которая проходила сквозь резиновые шторки, укладывались чемоданы, сумки, рюкзаки, пакеты. Я стояла в очереди, так как желающих показать свои вещи было сегодня предостаточно. От скуки я разглядывала всех, кто стоял рядом.

Среди множества людей только один мужчина выглядел странно. Он почему-то нервно оглядывался по сторонам, потирал руки и постоянно менял позу. Такое ощущение, что он либо сильно хочет в туалет, либо что-то задумал и очень нервничает.

Я понаблюдала за ним еще несколько минут. Мужчина одет во все черное: балахонистая толстовка и мешковатые джинсы скрывали его фигуру. На голову был нацеплен капюшон, из-под которого выглядывал козырек кепки. Я не стала дожидаться, пока что-то произойдет и я не смогу уехать, поэтому подошла к ближайшей девушке-охраннику и шепнула:

– Обратите внимание на мужчину в соседнем ряду. Просто понаблюдайте. Там что-то не чисто.

Девушка ничего мне не сказала, легонько кивнула и, словно бы решив поправить чей-то сползший пакет, обернулась налево. Отметив подозрительное поведение, она, видимо, решила сообщить об этом своим коллегам.

Два парня-охранника подошли в эту же секунду, пристально посмотрели на мужчину и начали допрос. Он что-то бурчал невразумительное сначала, а потом, резко дернувшись, попытался прорваться сквозь рамку металлоискателя. Она запищала, а охранники, уже не стесняясь, применили силу.

Вся очередь насторожилась и обернулась к ним. Мужчина притих. Его попросили открыть сумку для досмотра. Он поставил сумку, начал медленно расстегивать, но небольшой рюкзак со спины так и не снял. Пока охранники водили разными приборами над сумкой, мужчина начал медленно пятиться, потом как-то резко развернулся и одним прыжком оказался возле меня. Мне же оставалась до прохода буквально пара шагов.

Мужчина толкнул меня и попытался снова выскользнуть в нужную ему сторону. Но я, несмотря на толчок, устояла на ногах и вцепилась в него мертвой хваткой со спины. Мужчина решил меня сбросить, но я сдернула капюшон и смахнула с него кепку, а потом, желая его повалить, почти обняла рукой за живот и вдруг ощутила под рукой странный знакомый предмет.

Взрывчатка! Это я угадала с первого взгляда, точнее, с первого прикосновения. Мое сердце заколотилось сильнее. Я понимала, что резкие движения сейчас небезопасны и я не могу рисковать жизнью людей, которые стоят сейчас здесь на досмотре.

Казалось, время замедлилось, движения тоже. Все ощущалось началом дурного сна. Медленно, очень медленно, в зал вошли люди в форме, толпа, готовящаяся к досмотру, как-то рассосалась и частично исчезла, все происходило в полнейшей тишине. Странного человека, который никак не мог сфокусировать взгляд – то ли был под действием психотропных веществ, то ли наркотиков, – взяли в буквальном смысле под руки. Молодой человек с какими-то приборами что-то пошаманил, снял с него широкий и плотный пояс, рюкзак и быстро вышел на улицу, вызванивая кого-то по телефону.

На улице послышались звуки полицейской сирены. Это сработало для странного человека как будильник – он дернулся, осмысленно посмотрел на тех, кто его держал за руки, и спросил:

– Что происходит?

– А это, голубчик, мы у тебя сейчас и узнаем, – сказали сотрудники в форме, выводя его на улицу.

Из окна было видно, как его посадили в полицейскую машину, которая тут же рванула с места.

Девушка, к которой я обратилась в самом начале происшествия, была, видимо, здесь небольшим начальством, так как сейчас она вышла вперед со словами:

– Уважаемые пассажиры и провожающие, просьба сохранять спокойствие, ситуация находится под контролем. Все благополучно завершилось, – и в этот момент она повернулась ко мне и показала рукой: – Благодаря вот этой бесстрашной и внимательной девушке.

Стоящие рядом как-то внезапно заговорили разом, начали меня благодарить, но я отмахнулась и поспешила быстрей на вокзал. До моего поезда оставалось совсем немного времени. С одной стороны, меня предательски трясло от всех пережитых эмоций, хоть с таким я сталкиваюсь не в первый раз, с другой – радость била через край: злоумышленник был пойман благодаря моей внимательности и наблюдательности. И все-таки я молодец!

Отдышавшись, я, немного взвинченная после этого происшествия, зашла в здание вокзала, прошла в зал ожидания – минут десять у меня есть, чтобы перевести дух и собраться с мыслями, а потом уже полностью переключаться на поставленную задачу и постараться выполнить ее максимально точно.

Я взяла себе стаканчик кофе в автомате, сделала пару глотков и услышала, что поезд, следующий по маршруту Тарасов – Сорочинск, прибывает на первый путь.

Все, мне пора выходить на улицу. Моя задача сейчас не проморгать нужного человека – Малышева Дмитрия Вадимовича, так гласила подпись под его фото.

«Хоть до посадки еще есть целых пятнадцать минут, но уж лучше не рисковать», – подумала я и вышла на вечерний перрон.

Здесь пахло поездами, дымом, еще чем-то странным и неуловимо знакомым. Слышался лязг открываемых дверей, стук чемоданных колес, радостные возгласы встречающих. В небе зажигались первые звезды, виднелся тонкий серп месяца, вокзальные часы монотонными ударами отсчитали и пробили семь вечера. Вокзал жил в своем особом ритме.

Пассажиров, которые садились в Тарасове, было не так уж и много. Не прошло и десяти минут после того как объявили посадку, а платформа практически опустела. Стоянка у поезда была еще пять минут.

Я специально прогулялась туда-сюда и лишь после того, как меня окликнула высокая крепкая проводница со строгим лицом, поднялась в свой вагон. Место досталось в плацкарте, а не в купе. Сразу я как-то не удосужилась посмотреть на свои билеты, которые мне приобрел Львов, а уж теперь деваться было некуда.

Но мало того, что я очутилась в плацкарте, так и полка у меня была верхняя, а там – ни согнуться, ни разогнуться – всю дорогу только лежать. Интересно, а как же мне тогда приглядывать за этим Дмитрием – человеком-обезьяной? То ли Львов сильно торопился с покупкой билетов и взял первые, в которые тыкнул пальцем, то ли просто пожадничал и взял самые дешевые – одно из двух, третьего не дано.

Бурча про себя, я дошла до своего места и обнаружила там троих мужчин, которые, видимо, ехали уже некоторое время вместе, прекрасно расположились, уже успели достать бутылочку пятизвездочного напитка цвета качественного чая, закуску – помидорки черри, корнишоны в узкой высокой банке от неизвестного мне производителя, мясную нарезку и крупный солнечный лимон, которым сейчас пахло на весь вагон. Ну, может, не на весь, но, по крайней мере, на всю ту часть, где сейчас находилась я.

Сделав еще пару шагов, я остановилась и начала в задумчивости рассматривать свою полку, размышляя, как бы туда забраться, одновременно заранее сожалея о бессонной и, скорее всего, беспокойной, ночи. И, судя по настроению мужской компании, вряд ли мне этим вечером удастся насладиться чтением.

Уже перед самой дорогой я вспомнила о давно заброшенной мной электронной книге, куда были закачаны классные вещи – от классики до современных произведений. Чаще всего я скидывала туда те книги в электронном формате, о которых услышала в дружеских разговорах или о них упоминали герои фильма, который я смотрела. Иногда просто что-то всплывало из школьной поры и юности, и я находила те книги, которые мне нравились в нежном возрасте, говоря самой себе, что не мешало бы их перечесть. Говорят, что с возрастом даже к самым любимым книгам меняется отношение: кто-то видит новые смыслы, а кто-то недоумевает, чем же эта книга вообще могла его когда-то зацепить. Я тоже решила проверить эту теорию, тем более есть возможность – я осталась без телефона, по крайней мере, на ближайшую пару дней, и ночь предстоит провести в дороге. Разговаривать с попутчиками я особо не люблю – в силу своей профессии больше слушаю и мотаю на ус.

– Девушка, вы к нам? – вывел меня из раздумий и созерцаний своей полки хрипловатый мужской голос.

– Судя по всему, к вам. Добрый вечер. У меня восьмое место.