Текст книги "Проделки обезьян"

– Девушка, – мужчины заговорщицки переглянулись, – у нас к вам предложение есть.

– Надеюсь, не непристойное? – вырвалось у меня внезапно само собой.

Мужчины расхохотались. Да уж, дала я маху! Мой мозг лихорадочно начал придумывать, что бы такого сказать, чтоб сгладить ситуацию, но тут поезд тронулся и впереди в проходе показалась проводница.

– Все, парни, я пошел к себе, – сказал тот самый, кто собирался сделать предложение.

Я посмотрела на крайнего, который был постарше остальных, и спросила:

– Я присяду?

– Да не вопрос, сиди. Может, чего налить?

Я не успела еще и рта открыть, чтоб отказаться, как мужчина, вальяжно развалившийся напротив, сказал ему:

– Не пали контору. Подвинь нормальные бокалы поближе, а «коньяковского» прикрой.

Они как-то все машинально в четыре руки сделали. В тот самый момент, когда проводница начала проверять паспорта у соседей с боковой полки, меня кто-то задел и плюхнулся со всего размаха напротив, громко выдохнув:

– Все нормуль. Есть один план. Только сейчас проводник билеты проверит, потом уже действовать будем.

Я смерила еще одного своего спутника, не сказать, что уж совсем презрительным, но крайне недовольным взглядом – он был моложе всех, в дорогом тренировочном костюме и идеально белых кроссах. Гладко выбритый, со свежей прической и широкой улыбкой, он то ли пытался очаровать меня, то ли по жизни был таким.

Проводница двигалась где-то в конце вагона совсем неторопливо, мимо нее то и дело, пытаясь протиснуться, туда-сюда сновали беспокойные пассажиры – кто с лапшой быстрого приготовления в руке, кто с граненым стаканом в подстаканнике, а кто просто так – с пустыми руками и слишком любопытными глазами.

Я, в ожидании, когда строгая барышня в форме подойдет ко мне, сунула руку в карман, желая достать телефон и проверить почту. Но как только мои пальцы нащупали то, что там лежало, я вспомнила, что теперь путешествую с «кирпичиком». Остается подождать, пока проводница проверит всех, и потом залезать на свою полку и постараться либо быстро уснуть, пока чудесная в кавычках компания не догналась и не развеселилась очень уж сильно, либо погрузиться в чтение, что пока весьма проблематично. Мне требуется определенное время и относительная тишина, чтобы въехать в сюжет, а потом уже – хоть потоп, хоть пожар – ничего не замечу.

Спустя некоторое время к нам вернулся третий сосед, которого я про себя окрестила мальчиком-зайчиком. Он был высокий, худощавый, с вытянутым и немного приплюснутым лицом, да вдобавок он еще так смешно шел подпрыгивающей походкой, что сходство между ним и этим зверьком было просто поразительное. За ним шел еще один товарищ в точно таком же спортивном костюме. Они что, из российской сборной, что ли?

– Девушка, – обратился «зайчик», – я снова насчет предложения. Давайте с вами местами поменяемся. Вам все равно, где ехать, наверное, а я тут друзей – тренеров наших – встретил. Мы с ними сто лет уже не пересекались – все по телефону да по скайпу больше общаемся, а вживую – ни-ни.

– Да, девушка, – поддержал его стоящий за спиной товарищ. – Там уже и постель застелили, но не ложился никто, и вещи, если надо, поднимем, поможем.

– У вас нижнее место? – с надеждой спросила я.

– Да нет, тоже верхнее, только на единичку отличается.

– Точнее, на десяток, – рассмеялся его сосед, – у вас восьмое, у Сан Саныча – восемнадцатое.

– Хорошо, давайте меняться, – я поднялась, терять-то мне точно было нечего. Главное, потом по вагону так незаметно пройтись и посмотреть внимательно, где же этот Дмитрий? Львов четко сказал: седьмой вагон. Поэтому и мне билеты купил здесь.

Я, взяв свой рюкзак, поднялась и пошла по проходу, мысленно отсчитывая полки и места – не ошибиться бы. Когда подошла к восемнадцатому месту, увидела, что этот отсек плацкарта пуст. Совсем пуст. Вот это везение! Быть такого не может!

Правда, через пару станций моя радость поубавилась – сначала на свое нижнее место уселся ворчливый старичок, от которого неуловимо несло чесноком, сушеной рыбой и то ли потом, то ли старостью. За те несколько минут, пока он застилал постель, я успела узнать о его заслугах перед государством – все годы молодости, силы и здоровье были отданы на благо человечества во имя светлого будущего; о мизерной пенсии – «черт бы ее побрал»; о том, что это сыновья купили ему путевку в санаторий аж на двадцать один день – «это ж какие деньжищи», и, конечно, о том, что «государство и в ус не дует, сидят там все наверху, мордовороты, жируют, а простым людям дети на путевки тратятся». А еще, что зовут его Антон Иванович.

Мысли мои снова летели вперед языка, поэтому, устав слушать старческие разглагольствования, я брякнула:

– Да был бы мой отец такой, я не то что на двадцать один день, я бы сразу на несколько месяцев путевку купила.

Но старик моей иронии не заметил и воодушевленно сказал:

– Вот сразу видно, молодая ты, а умная! Хорошего человека сразу разглядела, не то что некоторые! Ух!

Я вздохнула, не ответила ничего, помня о том, что язык мой – враг мой, и посмотрела в окно. Мы проезжали какую-то небольшую станцию, где ярко сияли фонари. Вечерняя темнота быстро все поглощала, когда мы поехали дальше. Через час поезд снова затормозил у старинного красивого здания небольшого вокзала. Казалось, оно выросло здесь или было перенесено из какого-то старинного фильма – бело-бирюзовые кирпичи складывались в затейливый узор, полукруглые окна светились каким-то домашним светом, высокие тяжелые двери выпускали пассажиров на перрон.

На этой станции на вторую нижнюю полку приземлилась женщина неопределенного возраста – ей можно было дать и шестьдесят, и восемьдесят – откуда посмотреть. Она быстренько разобрала сумку, переобулась, достала пижаму и дала этим понять, что собирается сразу спать. Разговаривать она явно ни с кем не собиралась. Но это и к лучшему.

Я вздохнула, сняла куртку, расшнуровала удобные кеды, обула шлепки. Затем сняла широкие брюки, под которыми у меня были легинсы, и начала расстегивать рубашку. В этот момент я заметила, что старикашка начал чуть ли не в открытую пялиться на меня и совсем уж перестал бурчать. Но каково было его разочарование, которое так отчетливо прочиталось во взгляде, когда под рубашкой оказалась просторная футболка. Эх, не дала старичку простора для фантазии и бурчания про нынешнюю молодежь.

Я ловко взобралась на свою полку, порадовалась тому, что она оказалась застеленной, уложила подушку, чтоб было поудобнее. Потом закинула рюкзак повыше, достав из него лишь документы, телефон и электронную книгу.

Немного почитав, я поставила будильник на восемь утра, а то вдруг просплю – книга совсем мне не заходила для чтения в поезде, и глаза начали слипаться.

Я подумала, что Малышев, может, сейчас сидит в вагоне-ресторане или в соседнем вагоне, также встретил кого-то, с кем можно было зацепиться языками, поэтому сильно не переживала. Успею еще его найти, он явно где-то в этом поезде.

Глава 5

Незаметно для себя я задремала и проснулась только с первыми лучами солнца, которое пробивалось сквозь серую пелену, затянувшую в это утро небо, – маленький кусочек всего этого я смогла увидеть со своей верхней полки через окно. А когда я посмотрела налево, то заметила, что к нам прибавился еще один сосед – сейчас он, скукожившись под простыней, крепко спал на соседней верхней полке, отвернувшись к стене и слегка посапывая во сне.

Я достала электронную книгу, спать мне совсем не хотелось. На удивление, я выспалась, чувствовала себя бодро. Когда посмотрела на время, то поняла, что через несколько минут у поезда будет получасовая стоянка в городе, от которого дорога резко свернет и пойдет потом перпендикулярно морю. И уж совсем скоро наш путь будет пролегать практически по самому побережью. Ух, красота!

Мое настроение поднялось, а потом резко опустилось, словно крепкая ладонь на надоедливого комара. Дмитрия-то я так и не нашла! За кем следить буду и кого охранять? Еду, словно сама решила отдохнуть на курорте и сбежать из серого Тарасова в солнечно-желтый Сорочинск.

– Тьфу ты! – вслух и, видимо, слишком громко, выразила я свое негодование, потому что спящий сосед дернулся и стукнулся рукой о полку.

В этот момент поезд стал притормаживать, а я решила, пока все еще спят, аккуратно слезть со своей верхотуры и выйти постоять на улице, иначе мои руки и ноги откажутся действовать.

Поезд остановился, я накинула куртку и уже через минуту вдыхала влажный воздух, который остро пах дождем, молодой травой и почему-то мимозой.

Полчаса пролетели незаметно. Я уже успела размяться, сделать короткую зарядку, пробежаться вдоль поезда. Некоторые сонные пассажиры тоже вылезли из теплых постелей и теперь лениво наблюдали за моими действиями: кто-то курил, кто-то разговаривал, кто-то пил кофе.

О, точно! Кофе! Я знаю, после чего мой мозг придет в рабочее состояние и его начнут посещать дельные мысли. Я поднялась назад и, увидев проводницу, спросила ее о напитке.

– Кофе есть, но только в пакетиках.

– А в вагоне-ресторане?

– Там есть кое-что получше. Делайте заказ, вам все принесут.

– Каким образом заказать?

– На столике есть кьюар-код, отсканируйте его, и попадете в наше приложение, а дальше, я думаю, и сами все поймете, что нужно сделать.

– Отлично. – Я, чуть успокоившись, направилась к своему месту – утро вечера мудренее, и сейчас по-любому умная и нужная мысль придет мне в голову.

Издалека я увидела, что моя соседка снизу уже не спит, а что-то выкладывает на столик.

– Можно я присяду, – обратилась я к ней, так как сидеть рядом с пахнущим стариком мне с утра не хотелось.

– Да, присаживайтесь. Места всем хватит.

Я развернулась, встала уже на носочки, чтобы достать свой рюкзак, а из него – шоколадку, да так и плюхнулась на сиденье – рядом с бодрым старичком сидел не кто иной, как Дмитрий, которого я уже и не знала где искать. И как ни в чем не бывало прихлебывал чай. Один в один как на фото.

– Митя, – он протянул мне руку, а я машинально ее пожала в ответ.

– Евгения.

– А я – Аделаида Марковна, – сказала дама неопределенного возраста.

– Вот и познакомились. Приятного аппетита.

– Приятного, – хором, как пионеры, сказали все и потянулись к своим бокалам.

После завтрака пассажиры начали покидать поезд достаточно крупными группками – быстро на каждой станции выходило по четверо, по шестеро человек. Каждый добрался до своего места назначения. В вагоне стало посвободнее. Я пересела на освободившееся боковое место и стала любоваться видами, открывающимися этим утром. Мой подопечный был рядом, поэтому можно расслабиться и просто смотреть в окно. Поезд как раз стучал колесами, навевая незатейливую песенку на довольно простой мотив – что-то неуловимо знакомое и родное слышалось мне в ней.

Промелькнула горная быстрая речушка, которая брала начало где-то высоко-высоко, в самых ледниках, а потом шустро несла свои мутно-бирюзовые воды к морю. Показались скалистые уступы. Они были достаточно интересные, какие-то слоистые и почему-то лежащие на боку. Словно давным-давно великаны играли в куличики и сломали несколько, а они так и остались, застыв со временем и превратившись в молчаливых стражей дорог.

Чем ближе мы подъезжали к морю, тем светлее становилось вокруг. Казалось, что кто-то, сидя высоко на небе, раздвигал руками серую пелену туч и грязных облаков, растаскивал их по углам, навешивая на острие дальних гор для просушки, а потом потихоньку начал выкатывать на небосклон и теплое солнце. Оно было еще робким и не особо хотело выкатываться, показывалось из-за облаков то одним, то другим боком.

Зато в редколесье, мелькавшем теперь за окном, я заметила первую яркую зелень – то ли листья необычной формы, а то ли лианы. А потом то тут, то там стали появляться странные желтые кучки. И лишь когда поезд чуть притормозил на повороте, я поняла, что вижу первые цветы, и чуть не задохнулась от восторга. Дикие цветы в начале марта! Это же просто чудо какое-то!

Хотя цветов в моей жизни всегда было предостаточно – дарили и дарят друзья и родные, и благодарные клиенты присылают помпезные корзины, и поклонники, которыми я умудряюсь обзаводиться, порой сама того не желая, но вот почему-то от простых цветов, растущих на свободе, мое сердце замирает больше, нежели от тех, что составлены флористами.

Что-то затуманилось вдали, и вдруг во всей своей красе на нас стало надвигаться море – большое, светлое, нежно-бирюзового оттенка, плавно переходящее в небо.

Я притихла и боялась выдохнуть. Хотя, казалось бы, что тут такого – море и море, много воды и не видно берега. Но вот почему-то каждый раз при виде него меня охватывал вот такой замирательный восторг. И не важно, какое это было море – Черное, Белое или вообще Карибское.

– Вы не против, если я присяду рядом? – Чей-то голос вывел меня из раздумий и созерцаний.

– А? Что? – пыталась очухаться я, как от сна.

Рядом со мной стоял Митя.

– Ну так можно? У вас такой вид красивый открывается, а там, – он кивнул на свое место, – лишь скалы да скалы.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – я даже улыбнулась – то ли море на меня так опьяняюще действовало, то ли мой новый знакомый обладал особой харизмой.

Оставшуюся часть пути мы проговорили ни о чем, обмениваясь мнениями по разным поводам, и при выходе на нашей станции были практически хорошими приятелями. Я не могла нарадоваться тому, как удачно складываются мои дела.

Сорочинск встретил нас ясным небом с редкими облаками, солнечным теплом и огромными пальмами, росшими рядом с вокзалом удивительной красоты. Казалось, что это не общественное место для сбора пассажиров, а как минимум музей или кусочек старинного императорского дворца.

– Евгения, а вы в какую сторону направляетесь?

– В отель сразу, тут недалеко. Нужно немного разобрать вещи, прийти в себя и поваляться на широкой кровати – после узкого и тесного пространства на верхней полке мне это просто жизненно необходимо.

– О, прекрасно понимаю вас, сам такой. Отдохну, а потом можно и город посмотреть. Или поужинать вместе. Вы не против?

Я мысленно усмехнулась. Ну надо же, как быстро развиваются события. Мне практически и делать-то ничего не приходится, все само собой направляется в нужное русло.

– Отчего бы и нет? После прогулки по городу и набережной есть захочется однозначно.

– И лучше это сделать в приятной знакомой компании.

«О, да Митя, оказывается, мастер пикапа. Хм, смешной», – подумала я, но решила все-таки косить под наивную барышню, которая рада такому знакомству и приятному, необременительному времяпровождению. Поэтому я улыбнулась, кивнула ему и сказала, что он прав, мол, да, приятная компания в таких делах играет большую роль.

Насколько я помнила, наш отель располагался буквально в пятистах метрах от железнодорожного вокзала, нужно было лишь пройти прямо, а затем свернуть на соседнюю улицу.

Мы шли и разговаривали, как мой спутник вдруг переполошился:

– Ой, Евгения, совсем я вас заговорил. Может, такси нужно вызвать? Мой-то отель совсем рядом. А ваш?

– Я забронировала номер в «Авеню Плаза», уж настолько очаровательными показались мне их номера – все мягкое, пушистое и такое уютное, – играла я роль наивной чукотской девушки, которая выбралась на несколько денечков к морю отдохнуть. А теперь радуется всему, что вокруг нее – обстановке, погоде, природе.

– Серьезно? В «Авеню Плазе»? – Митя даже остановился.

– А что не так? Вы что-то знаете про этот отель? Я вот ни одного негативного отзыва не прочитала. А вы? – играла я испуг и одновременно легкое недоверие.

– Да нет, все нормально. Просто я тоже направляюсь туда.

– Вот это совпадение, – я сделала вид, что безумно удивлена.

При заселении нас ждало еще одно «удивление» – наши номера оказались на одном этаже, правда в разных концах коридора. Мой номер был ближе к лестнице, а номер Мити – к лифту.

Девушка на ресепшене объяснила, что пройти мы можем здесь пешком до второго этажа, а потом сесть в лифт и подняться до своего этажа. А можем выйти на улицу, обогнуть здание и там зайти в красивый стеклянный лифт, который доставит нас на третий этаж, который и был нам нужен. Хм, интересно у них тут все устроено.

Мы с новым знакомым переглянулись.

– Пешком?

– Пешком.

В коридоре мы попрощались. Я, зайдя в номер, включила свет, заглянула в ванную комнату, сняла рюкзак и включила душ. Быстро вылезла изо всей одежды и встала под бодрящие струи. Ух, хорошо-то как! В голове крутилось множество разных мыслей, которые вызывали у меня улыбку и улучшали настроение.

Кстати, сейчас двенадцать часов. Насколько я помню, в эсэмэске, которую мне присылал Львов, было указано, что встреча будет в три часа. Значит, у меня сейчас есть несколько часов, чтобы привести себя в порядок и отправиться знакомиться с городом. Ну не зря же я сюда попала. Полежать на мягкой кровати я и дома смогу, это уж точно не проблема для меня – найти удобное ложе. Тем более что Митя сказал о своих планах на ближайшее время – он тоже хотел отдохнуть.

А как известно, мужчины куда более ленивые существа, чем женщины. Их-то точно на экскурсию не затащишь в здравом уме и твердой памяти. Или, наоборот, память должна быть не твердая, а трезвая? Ну как бы там ни было, на прогулку Митя сейчас точно не отправится. А я как раз найду местное кафе или ресторанчик и отведаю что-то из морских гадов: местных мидий в каком-нибудь пряном соусе или устриц с лимонным соком, а может, гигантского краба или омара?

Ох, от таких мыслей и планов у меня слюнки потекли. Я облизнулась и включила душ еще сильнее – дорожная пыль и грязь смыта, а теперь нужно взбодриться, и контрастный душ для этого – самая подходящая штука.

Узнав, что в отеле есть и бассейн с сауной, я немного расстроилась, что не взяла купальник. Но потом решила, что это как раз прекрасный повод для шопинга. А недалеко от нашего отеля располагается торговый центр с громким названием «Сорочинск-молл». Туда-то я и направила свои стопы.

Торговый центр выглядел довольно презентабельно, если не сказать помпезно. Но людей было не очень много, чувствовалось, что еще не сезон.

Я уже встала на эскалатор, поднялась на уровень второго этажа, как, взглянув машинально вниз, увидела за огромной стеклянной стеной, где были выставлены различные модели телефонов, парня, который наводил на них что-то типа пульта, дотрагивался и преспокойно уже убрал в карман парочку телефонов и двинулся к выходу.

Средь бела дня творилось нечто невообразимое. Я чуть ли не собралась уже прыгать через ступеньки на эскалаторе, но впереди меня были люди, которые никуда не торопились. Но аккурат в тот момент, когда я добралась до нужного этажа, воришка прошмыгнул мимо меня.

Я, недолго думая, цапнула его за капюшон черного худи и притянула к себе. Он дернулся, не понимая, что происходит, обернулся и сказал:

– Отпусти.

– Нет, я все видела.

– Что именно?

– Тебя в магазине.

– И что? По магазинам теперь ходить, что ли, нельзя? Ты вообще кто такая?

– Я-то? Бдительная прохожая.

– Прохожая? Вот и прохаживайся дальше, нечего меня лапать, – пацан дернулся изо всех сил и вырвался.

Я наклонилась вперед и еле удержалась на ногах.

Потом пришла в себя и погналась за ним, чуть ли не сшибая на своем пути тех, кто пришел просто сделать покупки или зашел поглазеть на интересные товары. Пацан врезался в достаточно пышную барышню в коротком красном платье, которая тут же заверещала и плюхнулась с размаху на стоящую рядом скамейку. Пацан обогнул их, а я решила перепрыгнуть.

Рядом с двумя удобными низкими скамейками, на которых хорошо отдыхать мужьям, пока их жены шествуют от одного магазина к другому, находилась выставка картин местной художницы, как гласила надпись на баннере.

Она не только показывала их, но и тут же продавала, а по выходным еще и писала портреты на скорую руку, рисовала шаржи и карикатуры. В тот момент, когда я совершала свой прыжок, художница с противоположной стороны решила переставить мольберт, или как там называется эта подставка, поближе, и я со всего размаха врезалась в нее. Из глаз полетели искры, совсем как в детских мультиках, где с героем постоянно случаются какие-то злоключения. Мне было не больно, но очень обидно.

Художница вообще не поняла, что происходит, а я кое-как поднялась и завертела головой. Где же беглец? В этот момент прозрачный лифт по соседству пришел в движение. Там-то мной и был замечен этот странный тип.

Тогда я не придумала ничего лучше, как прыгнуть вновь на эскалатор, а там на месте уже сообразить. Самодвижущаяся лестница, как назло, замедлилась. Или мне это просто показалось? В тот момент, когда я очутилась на четвертом этаже, заметила, что двери лифта открыты, в них пытается пройти девушка с коляской, а пацан хочет выйти, но пока безуспешно. И тут, на мое счастье, рядом оказался охранник в черной форме, с дубинкой или своеобразной охранной палкой за поясом. Я подошла к нему, вкратце объяснила ситуацию и показала на пацана.

Мы тихими, но быстрыми шагами дошли до лифта и встретились с ним ровно в тот момент, когда девушка и воришка поменялись местами. Он стоял спиной к нам, поэтому наше появление стало для него совсем уж большой неожиданностью.

Я с чувством выполненного долга сдала его на руки охране и пошла по своим делам. Дальше пусть разбираются как хотят – это уж не моя забота.

Отдышавшись, я осмотрелась и поняла, что идти мне, в принципе, уже не сильно далеко – я практически добралась до места. Прямо передо мной пестрил разнообразием купальников и купальных принадлежностей магазинчик «Морской рай».

Недолго думая, я приобрела первый приглянувшийся мне купальник, выдохнула и с чувством выполненного долга и собственного профессионального достоинства двинулась на прогулку.

День тянулся, как соленая карамель в шоколадном батончике. Я удивлялась, что прошла всего-то пара часов, а я уже успела посмотреть местечко, где снимался один из самых любимых советских фильмов – с запоминающимися песнями, приключениями, погонями и искрометным юмором. Неподалеку от морского вокзала я нашла и памятник героям этого фильма. Эх, был бы со мной мой телефон, я бы столько кадров сейчас классных сделала. Чего стоит одна цирковая афиша, выполненная в стиле какого-то футуризма – резко, броско, ярко.

Оказывается, что сегодня сюда приезжает цирк шапито. Ого! Неужели такие еще существуют? Думала, что они остались где-то далеко-далеко, еще в моем детстве. И что сейчас лишь есть обычные цирки, да и то не во всех городах. Ну надо же.

Я подошла поближе, почитала список номеров и имена участников, которые мне ни о чем не говорили, еще раз полюбовалась на необычную афишу и двинулась дальше. Впереди меня ждало море и неизведанный Сорочинск.

Вдруг мое внимание привлекло вдалеке что-то ярко-розовое. Птицы какие? Розовые фламинго? Да нет, быть такого не может.

Я ускорила шаг, мне не терпелось узнать, что же это такое. А когда подошла, то увидела абсолютно голое дерево, без единого листочка, сплошь покрытое огромными нежно пахнущими цветами.

Я дотянулась до самого нижнего и осторожно прикоснулась пальцем – цветок был тверд, словно вылеплен из тончайшего пласта воска, а сам мог бы с трудом уместиться у меня на двух ладонях, сложенных чашечкой. В голове крутилось название, но вспомнить я его никак не могла. Повертела головой и увидела на ближайшей скамейке мужчину слегка потрепанной, бомжеватой даже наружности, но с налетом благообразности.

– Добрый день, а подскажите, пожалуйста, что это за цветы.

– Добрый, если не шутишь, красавица, – мужчина прищурил глаза и приложил ладонь козырьком ко лбу, закрываясь от солнечных лучей, – я как-то однажды тоже вспоминал это название. Теперь даже если и захочу – не забуду.

– Интересно. Что ж с вами такого произошло, – включилась я с любопытством в беседу.

– Я как-то шел однажды домой в приподнятом настроении, вот таком же, как и сейчас, – и мужчина, протянув руку куда-то за скамейку, продемонстрировал спонсора этого настроения – бутылочку темного пива. – Так вот, шел я и вспоминал, что надо жену-то свою сначала порадовать, прежде чем она начнет нотации читать. Авось от радости и вообще позабудет про них.

– А как радовать-то собрались? Цветы купили?

– Зачем покупать, когда я ее просто могу вот сюда привести. Но она же просто так не пойдет, надо хотя бы сказать, что показать-то хочу. Всю дорогу я помнил название этих цветов, а как к дому подошел, так и забыл. Хожу, значит, круги перед подъездом нарезаю и бурчу про себя: «Хочу ли я? Могу ли я? Говно ли я?» Потом как вспомню: «А-а-а, магнолия! Магнолия!» Аж протрезвел.

Я рассмеялась. Да уж, порадовал таким ассоциативным рядом. А магнолия и вправду красива. От такой нежности сразу позабудешь про все бурчание и желание высказывать что-либо.

Я постояла еще немного, потом попрощалась со словоохотливым аборигеном. Он приподнял шляпу, помахал мне и снова прикрыл глаза, оставаясь нежиться на солнце, как мартовский кот.

Я посмотрела на телефон – время приближалось к трем. Пора бы двигаться в сторону «Мидийного места» – ресторанчика, где была назначена встреча Мити и продавца мусанга. Интересно, а как он его передавать-то будет? В переноске или коробке какой? Хоть одним глазком бы взглянуть на этого зверька.

До «Мидийного места» я дошла достаточно быстро. Предварительно прошлась вдоль огромных окон-витрин, где были изображены тонкими белыми линиями все обитатели морских глубин и широт во всей своей красе, потом открыла дверь и тихо вошла. Быстро окинула взглядом все вокруг – Мити еще не было.

Я села за самый дальний столик, практически в самом углу – отсюда мне открывался вид на весь ресторан, а я была не совсем на виду. Вскорости подошел официант, протянул меню в красивой обложке с тиснением. Для отвода глаз я сделала скромный заказ. Когда он хотел забрать у меня меню, я попросила оставить, мол, подумаю еще над заказом, пока не могу определиться с тем, чего мне хочется сейчас больше всего.

Услужливый юноша начал что-то было мне предлагать на свой вкус, рассказывать, что заказывают чаще и что является излюбленным блюдом многих гостей, но я его остановила. Помощники в этом деле мне не только не нужны, но и сейчас оказались бы совсем некстати. А вот папочка с меню может послужить хорошим укрытием для отвода глаз.

Настенные часы глухо, словно корабельный колокол, пробили три раза. Никто из новых посетителей так и не соизволил появиться.

Полчаса я просидела, смакуя крошечную порцию мидий в изысканном нежном соусе. Потом, поняв, что сегодня никто, по непонятным мне причинам, так и не придет, я попросила воды с лимоном и счет. Странно, очень странно. Неужели я перепутала место встречи? Да нет, другого ресторанчика с подобным названием не существует. Все это очень и очень странно.

Что ж, надо подумать, где же я тогда могу отыскать Митю. Надо было в поезде или на месте в отеле хотя бы телефонами обменяться. Вот я клуша, растаяла от внимания, что ли? Или это на меня так морской воздух влияет?