Текст книги "Бегущая по головам"

Глава 3

Из гостиницы я уходила, когда большинство постояльцев еще видели сладкие сны. На улице было свежо. Пару минут я постояла на крыльце, наслаждаясь чистым воздухом, и бодрым шагом направилась к тротуару. Мне повезло – почти сразу же рядом со мной остановилась машина.

– До ближайшего автопроката!

А вот после этого мое бодрое настроение начало потихоньку улетучиваться. Единственное, что мне могли предложить в прокате, так это старинный «Запорожец» и его ровесницу по количеству намотанных километров «Ладу». Что и говорить, скупые предложения.

– Это все? – все еще рассчитывая на то, что фортуна обернется ко мне лицом, спросила я у щуплого парнишки, демонстрировавшего транспортные средства.

– Сейчас в городе полно приезжих. Все машины разобрали.

Я вздохнула, покачала головой и выбрала старенькую «Ладу».

– А она точно может ездить? – на всякий случай уточнила я.

– Еще как… – убежденно закивал парнишка, сдавший мне это чудо.

Обзаведясь квитанцией на право пользования сим, с позволения сказать, транспортным средством, а затем получив от толстой тетки, торговавшей рядом с прокатом газетами и прочей мелочовкой, карту города, я посчитала, что сезон охоты за убийцей Дмитрия Нуштаева открыт.

Я лихо запрыгнула в салон своей новой четырехколесной подружки, повернула ключ зажигания раз, другой… С третьей попытки «Лада» завелась и, бренча внутренностями, выползла на трассу. Отлично, первая трудность преодолена с успехом! Теперь хочется надеяться, что это дырявое корыто довезет меня куда надо без приключений.

Между тем Петровск просыпался, улицы начинали заполняться прохожими, а на трассу вливались все новые и новые партии автомобилей. Моя машинка лениво тянулась вслед за их нескончаемой вереницей, и так же медленно тянулись мысли у меня в голове.

Итак, вчера мне ясно и четко дали понять, что я подозреваемая номер раз в деле убийства Дмитрия Нуштаева. Малоприятный факт… Думаю, следственная группа во главе с гениальным сыщиком Курбатовым мало чего нароет, руководствуясь этой догадкой. Дело не в том. Если попытаться восстановить события того вечера, то получается очень странная картина. Сначала Дима спускается в холл и вручает администратору записку с четким указанием передать мне ее ровно в девять часов. Спрашивается, для чего ему нужен был такой большой промежуток времени? Чтобы подготовиться к предстоящей встрече? Возможно. Только он этого не успевает, поскольку следом за ним спускается господин в льняном костюме (или Александр Смирнов, если следовать записи в учетной книге Виктора Семеновича, которой лично я не верю!). Этот человек собрался выезжать из гостиницы, и пока администратор заполняет все необходимые документы, он читает записку, оставленную для меня. Дальше просто – он догоняет Диму и наносит ему несколько ножевых ранений, а потом идет на пляж и дожидается меня на веранде… Можно было бы предположить, что это правда, если бы не ряд нестыковок. Во-первых, Диму убили в парке, находящемся в совершенно противоположной стороне от пляжа. То есть мой любезный друг и сосед собирался куда угодно, только не на встречу со мной! И во-вторых, полагать, что убийца Димы и человек, с которым я так неудачно встретилась на веранде, одно и то же лицо, – полный бред! Как тогда объяснить то, что Диму он решил убить ножом, а в меня стрелял из пистолета? Как правило, убийцы действуют по одной и той же схеме. Да и вообще нелепо: сначала убить Нуштаева, а потом рысью мчаться на пляж и караулить меня там. Все это наводит только на одну мысль – моего соседа по номеру убил кто угодно, но только не тип, выехавший вчера вечером из гостиницы. Но это вовсе не значит, что мне совсем не хочется пообщаться с ним. Очень хочется! Уж больно мучает любопытство: чем же я так ему не угодила? А вообще все это очень смахивает на подставу… Если Дима был в курсе того, что за ним следят, то зачем так открыто оставлять записки у стойки администратора, где ее может прочесть кто угодно? Мог бы просто зайти за мной в номер или позвонить. Создается такое впечатление, что он сделал это специально, чтобы тип, следивший за ним, отправился именно на пляж, следом за мной, в то время как сам Дима был намерен решить какие-то другие неотложные дела и желательно без лишних свидетелей. Вот только решить их ему не удалось…

Ладно, все равно пока никаких конкретных версий относительно того, за что убили Диму, у меня нет. Найти типа в льняном костюме тоже не представляется никакой возможности. Поэтому буду работать с тем, что есть. А есть у меня только адрес нотариуса.

Удерживая руль одной рукой, я поворошила содержимое сумки и извлекла из нее листочек, полученный от Константина Сергеевича Нуштаева. Так, Соколовая, 25. Я сверилась с картой города. Похоже, двигаюсь в верном направлении…

Номера телефона Александра Венедиктовича Ташкова у меня не было, поэтому предупредить его о своем визите я никак не могла. Но, насколько я помню, Нуштаев упоминал о том, что нотариус принимает клиентов на дому, а это значит, что шанс увидеться с человеком, у которого были какие-то дела с Дмитрием, у меня есть. Обнадеженная такими размышлениями, я припарковала свою машину у блочной пятиэтажки и выбралась из душного салона.

Ни о каком лифте, разумеется, и речи не шло. Мне пришлось топать пешком аж под самую крышу, прежде чем я остановилась перед нужной дверью. Я вдавила кнопку под номером семнадцать. Где-то в глубине квартиры загавкал звонок, но открывать мне никто не спешил. Ну, вот вам и пожалуйста… Я потопталась пару минут в ожидании ответа, потом надавила еще раз. Результат тот же. «Сегодня явно не мой день». Я отвернулась и уже хотела уйти, как вдруг в глубине нужной мне квартиры что-то зазвенело – похоже, упала сразу стопка тарелок или какая другая бьющаяся утварь. Значит, в квартире кто-то есть? Я тут же снова оказалась рядом с дверью и начала жать на звонок. Прежний результат. Может, у нотариуса дома живет кошка и это она столкнула что-то со стола? Я хотела прислониться к двери, чтобы послушать, не донесется ли изнутри еще какой звук, но стоило мне только коснуться ручки, как дверь скрипнула и чуть приоткрылась. Что еще за такое? Ой, не к добру все это…

– Эй, есть кто дома? – позвала я.

Можно было сразу же уйти или позвонить соседям, но я не стала делать ни того, ни другого. Сначала осторожно заглянула в приоткрывшееся пространство, потом еще приоткрыла дверь и, поскольку ничего страшного пока не произошло, решительно шагнула за порог. Я тут же оказалась в просторном коридоре, где, кроме огромного зеркала и тумбочки для обуви, ничего не было.

– Есть кто дома? – позвала я еще раз.

Откуда-то справа донесся странный звук. То ли шепот, то ли вздох. Я обернулась. Звук доносился из кухни. Недолго думая, я сделала несколько решительных шагов вперед и замерла.

На кухне, залитой ярким солнечным светом, у окна сидел человек. Весь пол рядом с ним был усыпан осколками битого стекла, а на стене висела, сорванная с одной петли, полочка. Белая рубашка на мужчине, стены вокруг были перепачканы чем-то красным. «Это кровь. Как же можно было так порезаться?» – пронеслось у меня в голове, а потом я вдруг поняла, что мужчина вовсе не случайно уронил полку и не порезался о битое стекло. Мой взгляд еще раз метнулся по недвижимому телу. Только теперь я заметила, что одна рука несчастного пристегнута наручниками к батарее. Его кто-то пытал, а потом бросил здесь умирать! К горлу подкатила тошнота. Я попятилась. И полочку он сам столкнул, специально. Я проследила взглядом за кровавыми отпечатками пальцев на стене. Должно быть, он из последних сил дотянулся и повис на полочке. Решил, что звон посуды привлечет внимание того, кто так настойчиво звонит в дверь!

Вдруг мужчина слабо пошевелился. Он все еще жив!!! Эта мысль привела меня в движение. Я метнулась к нему, упала на колени и заглянула в лицо несчастного.

– Александр Венедиктович? – позвала я, хотя и не сомневалась в том, что передо мной нотариус.

Мужчина устремил на меня помутившийся взгляд.

– Я сейчас вызову врача. Подождите! – Я начала лихорадочно ворошить содержимое сумки в поисках сотового. – Потерпите немного, еще немного. Я вызову врача, вас спасут.

Рука нотариуса слабо обхватила мое запястье. Я вздрогнула и подняла на него голову.

– Что?

– Не надо, – выговорил он почти по слогам.

Я непонимающе уставилась на нотариуса.

– Они все равно не успеют. Но я должен сказать…

– Что? Вы знаете тех, кто это сделал?

– Они хотели знать секрет… – голос нотариуса прервался, и он зашелся в предсмертном кашле.

– Какой секрет?

– Секрет наследства Леонида Митрохина.

Услышав знакомую фамилию, я так и подскочила на месте.

– Митрохина?

– Да, передайте милиции…

Я прекрасно понимала, что Ташков понятия не имеет, кто я такая и зачем пришла. Скорее всего, он просто принимает меня за клиентку, каких часто консультирует у себя дома. Но излагать истинную цель визита не было времени.

– Они хотели знать секрет… Но я им его не сказал…

– Какой секрет?

– Его знал только старик Митрохин, Лиза и я…

– Какая Лиза? – еще раз попыталась я задать вопрос, но, похоже, нотариус совсем перестал меня слышать. Он только выдавал поток малосвязанных фраз, иногда прерываемых кашлем.

– Даже Дима ничего не знал, хотя и должен был передать…

– Что передать?

– Не понимаю, как ОНИ узнали?… Как ОНИ получили?.. Значит, Дима предал. Значит, он отдал ИМ. А как же теперь Лиза? Как Лиза? Это она должна была все получить…

– Александр Вениаминович, вы видели тех людей, которые это сделали? Вы их знаете?

Нотариус собрал остатки сил, сфокусировал взгляд.

– Вы их знаете?

Он хотел что-то сказать, но не смог. Глаза его, еще пару минут назад смотревшие на меня вполне осознанно, вдруг стали стеклянными.

Еще толком не осознав, что произошло, я медленно поднялась, и, давя осколки, вышла из кухни, прошла в коридор и уже хотела совсем покинуть квартиру, как вдруг неожиданная догадка заставила меня поспешно вернуться. Я заметалась по коридору, открывая все двери и заглядывая внутрь. Так, ванная комната, спальня… Тут явно не может быть ничего интересного. Ага, кабинет! Я решительно шагнула в маленькую комнату, тесно заставленную мебелью, с множеством шкафов и полок и с огромным письменным столом у окна. Мимо шкафов с книгами по юриспруденции и праву я прошла не останавливаясь. Меня интересовала вовсе не литература. Я присела за письменный стол и стала быстро выдвигать один ящик за другим. Мне повезло, нотариус явно жил в квартире один и ничего не запирал. Однако и ничего особенного не хранил. Но где-то же он держит всю документацию!!! Я начала быстро шарить по столу, перекладывая всякие ненужные бумаги с места на место, пока в моих руках не оказалась маленькая записная книжечка. Особо не надеясь на успех, я стала листать странички. Похоже, что это ежедневник.

«25 декабря. Встреча с Виктором Степановичем Хвостовым. По вопросу о разделе имущества. 26 декабря. Рожков. Развод».

Так-так, похоже, это то, что нужно. Я долистала до последних чисел. Вот, 7 июля!!! «Оглашение завещания Митрохина Леонида». Дальше шли подряд три фамилии, напротив каждой был записан телефон. Одна из фамилий оказалась мне знакома – Нуштаев, две остальные я видела впервые: Солодов, Цукарин. Очевидно, нотариус обзванивал всех людей, имена которых фигурировали в завещании. Я быстренько срисовала телефончик себе в блокнот и переключила свое внимание на полочку с папками. Если я не ошибаюсь, то оригинал завещания должен храниться у нотариуса. Посмотрим, что здесь… Однако меня ждало разочарование: переворошив содержимое всех папок, я так ничего и не обнаружила. Но ведь где-то же Ташков хранил отчетность по всем делам, которые он вел хотя бы за последний год! Я бестолково озиралась по сторонам. Шкаф, доверху забитый книгами, пара кресел в углу, еще один массивный шкаф. Я быстро пересекла комнату и оказалась рядом с этим старинным атрибутом мебели. Ага, похоже, что шкафчик-то с секретом, и внутрь его вделан сейф! Я присела на корточки, начала колдовать над замком, благо набор отмычек всегда имеется у меня в сумочке и поэтому особых проблем с проникновением куда-либо у меня не возникает. Через пару минут замок поддался, и в предвкушении, что вот сейчас заветные документы окажутся у меня в руках, я открыла дверцу. И – чуть не расплакалась от обиды: вместо полочек с разложенными бумагами я увидела литой кусок стали с кодовым замком. И с чего я взяла, что нотариус такой простак и хранил важные документы в легкодоступном месте? Пытаться открыть кодовый замок было абсолютно бессмысленным делом. Набор цифр знал только его хозяин и, скорее всего, хранил их в голове, так что я могу биться тут сутки напролет и так ничего не придумать. Мысль о хозяине сейфа заставила меня содрогнуться – в соседней комнате труп! Я тут же поднялась, аккуратно закрыла дверцу тайника, навела порядок на столе и поспешила покинуть квартиру.

На улице стало совершенно невыносимо. Воздух словно затвердел, ни одного даже слабого дуновения ветерка. Я запрыгнула в салон и чуть не сошла с ума. Все это время авто простояло на солнцепеке, и теперь здесь было как в духовке. Стараясь не думать о том, что это только начало рабочего дня, я завела мотор. Старушка-«Лада» послушно докатила меня до ближайшего таксофона, я зашла в будку и, кинув в автомат монетку, набрала 02.

– Соколовая, 25, квартира 17. Там труп мужчины, – монотонно произнесла я и тут же отключилась.

Пожалуй, это было все, что я могла сделать для покойного нотариуса.

Потом я вернулась к машине и погнала вниз по улице. Что мне теперь делать? Ни малейшего представления! «Нужно сесть и все как следует обмозговать», – решила я. Вот только возвращаться в гостиницу не хотелось. При мысли о кафе мне чуть не стало дурно. В итоге я просто доехала до пляжа, остановила машину в самом малолюдном местечке, под навесом из зеленой листвы, распахнула дверцу со стороны водительского сиденья и наконец-то вдохнула свежего воздуха. В голове начало проясняться.

Итак, выходит, что убийство Димы все же связано с завещанием Митрохина. Более того, из-за него погиб еще один человек. Невероятно, но факт! А ведь господин Нуштаев уверял меня, что все состояние его брата перешло государству. Получается, что не все… Было нечто, что Дима должен был передать неизвестной мне Лизе. Кто эта загадочная девушка? И почему ее имя не фигурировало среди тех, кого нотариус обзванивал накануне оглашения завещания? И, главное, о каком секрете он твердил? Возможно, кто-то из прочих претендентов на наследство Митрохина сможет ответить на эти вопросы? А заодно и снабдит меня экземпляром завещания, ведь наверняка нотариус должен был выдать каждому фигуранту копию. Жуть как хочется взглянуть на документик!

Я вышла из салона. Хотя вдалеке и раздавались голоса купальщиков, но выбранное мной местечко, почти со всех сторон окруженное кустарниками, было совершенно безлюдно. Очевидно, отдыхающие избегали этой заводи из-за отсутствия песчаного пляжа: вся прибрежная зона была выстлана мелкой галькой. А по мне так даже лучше! Я скинула босоножки и спустилась к самой реке. Зачерпнув полные ладони прозрачной воды, я хотела умыться, но вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Я резко обернулась. Между ветвями деревьев маячил какой-то мужчина. Когда наши взгляды встретились, он отпрянул назад и, прежде чем я успела что-либо сделать, скрылся из виду.

Этот человек за мной следил? Зачем? На пляжах и среди отдыхающих, конечно, бывает много полоумных, но этот факт меня как-то не очень утешал.

Оставаться здесь и дальше у меня пропало желание. Я быстро вернулась к машине, запрыгнула в салон и, повернув ключ зажигания, резко сорвалась с места.

Проехав пару кварталов, я остановила машину в тихом проулке и принялась за решение наиболее насущного вопроса. Таковой на данный момент был только один: с кем из двоих неизвестных мне кандидатов на наследство стоит поговорить вначале? Я достала из бардачка блокнот и раскрыла его на последней страничке. Цукарин? Или Солодов? В принципе, ни об одном из них мне не было ничего известно. Можно, конечно, навести справки, но на это уйдет уйма времени.

Ладно, махнула я рукой и набрала первый номер. Он был заблокирован. Я вздохнула и уже без особой надежды позвонила господину Солодову. В трубке потянулись длинные гудки. Неужели и тут никто не пожелает со мной общаться? Я уже хотела нажать на кнопку отбоя, когда на том конце провода что-то щелкнуло и далекий женский голос ответил:

– Да.

– Добрый день, могу я услышать господина Солодова? – бодро заговорила я в трубку.

– Игорь Петрович занят, – отчеканил голос.

– Простите, а когда он освободится?

– У вас что-то срочное?

– Да.

– Тогда могу записать вас на прием, на вторник следующей недели, – все в той же манере вещал голос.

Я слегка обалдела. Что же это за птица такая, этот господин Солодов, что попасть к нему на прием можно только через четыре дня и никак не раньше!

– Так вас записывать?

– А пораньше с ним встретиться никак нельзя?

– Нет. На все дни уже записаны посетители.

Говорят, там, где бесполезны уговоры, на помощь приходит либо взятка, либо наглость. И поскольку первый вариант был невозможен по чисто техническим соображениям, то я придала своему голосу побольше важности и заявила:

– Дорогуша, у меня к Игорю Петровичу более чем важное дело. В его же интересах со мной встретиться. Немедленно меня с ним соедини.

Пару секунд в трубке была полная тишина, а потом моя собеседница неуверенно протянула:

– Я попробую. Скажите только, как вас представить и по какому вы вопросу.

«Наглеть – так по полной программе!» – решила я и выпалила первое, что пришло в голову:

– Татьяна Александровна. Просто скажите, что я хорошая знакомая Леонида Митрохина. Этого будет достаточно. Он поймет.

– Подождите минуточку…

Моя собеседница переключилась на вторую линию, а у меня в трубке запиликала какая-то знакомая мелодия.

Как это ни странно, но ждать мне пришлось совсем недолго. Почти тут же она оборвалась, что-то щелкнуло, и из мембраны донесся давешний голосок, но на сей раз с совершенно иной интонацией:

– Можете приезжать. Игорь Петрович готов вас принять и уже ждет.

– А адрес не подскажете? – успела вставить я словечко в водопад патоки, так неожиданно на меня обрушившийся.

– Тархова, семь.

Я тут же схватилась за свой путеводитель. Вот только улицы с таким названием в Петровске не оказалось. Я хотела уже опять набрать номер господина Солодова и пообщаться с его секретарем, но тут заметила тоненькую синюю линию на карте, выходившую за пределы городской черты. Линия тянулась к Тарховскому поселку. Так, значит, мой новый знакомый поселился за городом…

Поселок оказался элитной загородной новостройкой. На въезде меня встретил суровый охранник и попросил предъявить документы.

– К Солодовым? – уточнил он.

– Именно, – обнажила я зубки в наилюбезнейшей улыбке.

Шлагбаум был тут же поднят, и я въехала на территорию. Вскоре я уже тормозила у высокой резной ограды. Появление очередного служителя порядка меня не удивило.

– У меня назначена аудиенция с господином Солодовым, – отрекомендовалась я.

– Татьяна Александровна? – проявил полагающееся ему любопытство охранник, на бейджике которого значилось имя Александр.

– Да.

– Оставьте машину здесь и можете пройти в дом.

Пришлось выбираться из салона и под пристальным взглядом Александра топать по аллейке к дому, а вернее сказать, к шикарному особняку с высокими окнами и широкой верандой. У дверей меня встречала маленькая бледная девица, которая, несмотря на жару, была одета в строгий серый костюм. Очевидно, с ней-то мне и выпала честь разговаривать по телефону.

– Игорь Петрович вас ждет, – любезно оповестила она. – Прошу пройти за мной.

Мелкими шажками секретарша засеменила впереди меня, указывая дорогу. Мы миновали просторный холл, поднялись по лестнице на второй этаж и прошли по коридору.

– Сюда, – указала моя проводница на дверь и тут же потянула за ручку. Я шагнула следом за ней.

– К вам Татьяна Александровна, – произнесла она и тут же юркнула за мою спину. Я машинально обернулась, но ее уже и след простыл. Я осталась стоять одна посреди комнаты.

Напротив меня за широким письменным столом сидел мужчина. Явно высокий, поджарый, в кипенно-белой рубашке и при галстуке. Я бы даже сказала, что он был очень красив для своего возраста, но прищуренные хитрые глаза, внимательно следившие за всем и вся, выдавали в нем человека с прескверным характером и производили отталкивающее впечатление, по крайней мере, на меня…

Но уже заданный в телефонной беседе тон нагловатой девицы просто обязывал меня не стушеваться перед новым знакомым. Пришлось взять себя в руки, выдать свою самую ослепительную улыбку, а затем прошествовать к столу и усесться в мягкое кресло – замечу, без какого бы то ни было предложения со стороны хозяина.

– Значит, вы и есть та самая Татьяна Александровна, – оценив мое дефиле, спросил господин Солодов.

Я лишь улыбнулась краешком губ, мол, совершенно верно.

– Вы, кажется, сказали, что у вас есть информация, касающаяся Леонида Митрохина?..

– Я такого не говорила. Я лишь сказала, что являюсь знакомой Леонида.

– Ну, это не так уж и важно, – отмахнулся Игорь Петрович. – Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Вы были его близким другом? – даже не зная, с какой стороны лучше подобраться к интересующей меня теме, начала я.

– Бывшие компаньоны, только и всего, – парировал Игорь.

– И все же претендовали на его наследство, – наобум ляпнула я.

Солодов буквально вцепился в меня взглядом.

– Простите, а кем вы, собственно говоря, приходитесь Леониду? Только лишь знакомая? Мы много общались с Леней, но вас я не припоминаю.

Я поняла, что хватила лишку, и тут же пошла на попятный.

– Я его давняя приятельница. Познакомились, когда он приезжал в Тарасов, и с тех пор поддерживали дружеские отношения. Правда, в основном созванивались. О том, что Леня умер, мне стало известно только теперь. Это так ужасно… – Я старательно изображала расстройство и даже всхлипнула. – Вот и решила найти хоть кого-нибудь из его друзей…

– Зачем?

Ну, пожалуйста! Может, человек испытывал в высшей мере гуманные чувства, а его обескураживают такими вопросами!

– Хотела расспросить, как все произошло. Однажды Леонид сказал, что если с ним что-нибудь случится, то я могу обратиться к вам.

– А еще о ком говорил вам Леонид?

– О Диме, – сама не знаю зачем, ляпнула я и тут же пожалела. Было уже поздно. Игорь как-то странно поднял брови и вопросительно на меня уставился.

– А вы успели увидеться и с Димой?

– Нет. Я сначала вам решила позвонить. А Диминого телефончика у меня нет, он, кажется, в другом городе живет, – сыпала я известными мне подробностями в надежде на то, что это подкупит доверие моего собеседника.

– В другом… – кивнул Игорь.

«Интересно, а он уже в курсе, что племянника Митрохина убили?» – пронеслось у меня в голове.

– А вы общались с племянником Леонида? Может, подскажете мне его номер? Ведь он был единственным родственником Лени. С братом-то он совсем не общался.

– Боюсь, что ничем помочь не могу. Ничего о Диме не знаю.

– А разве он не приезжал на похороны?

– Приезжал, но мы с ним не общались. Даже не знаю, у кого он останавливался.

– Скажите, а оглашение завещания уже было? – полюбопытствовала я.

– Да.

– И что же? Кому все досталось?

Игорь снова уставился на меня. Представляю, о чем он думает после такого вопроса. Ну и ладно! Мне все равно! Пусть считает меня наглой и корыстной! Лишь бы не догадался, кто я такая на самом деле.

– А никому! Все перешло государству! – хмыкнул он.

Согласно выбранной роли, мне полагалось расстроиться, что я и не замедлила сделать.

– Как обидно! А что же теперь будет с Лизонькой?

Это был выстрел наугад, и теперь я выжидающе уставилась на Солодова, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. Так же молча он потянулся к телефонной трубке, ткнул на кнопку.

– Гарик, быстро ко мне!

Прежде чем я успела сообразить, что вот сейчас самое подходящее время, чтобы уносить ноги, дверь распахнулась, и пред моими очами предстал тот, кого именовали Гариком. Здоровенный бугай под два метра ростом ввалился в комнату и уставился на своего босса глазками-бусинками.

– Вызывали?

– Ее, – Солодов указал в мою сторону, – больше никогда не должно быть в моем доме! Понятно?

– Понятно, – кивнул Гарик и, обернувшись назад, крикнул куда-то в темноту коридора. – Ребята!

Тут же в комнате материализовались еще два типа аналогичной наружности и по умственному складу не ушедшие далеко от своего командира.

– Ее тут быть не должно!

– Что все это значит? – наконец-то решила и я принять хоть какое-то участие в увлекательном действе. – Вы хоть понимаете, что это незаконно? Я буду жаловаться!!!

– Папочка, а что здесь происходит? – зазвенел девичий голосок.

Все одновременно повернули головы в сторону двери. На пороге стояла худенькая девчушка лет девятнадцати. Она недоуменно взирала на открывшуюся ей картину и хлопала глазами.

– Аня, я сколько раз тебе говорил – не сметь выходить из комнаты, когда у меня гости! – гаркнул любвеобильный папаша.

Так, значит, я в этом доме гостья?! Вот если бы он сейчас об этом не сказал, то сама ни за что бы не догадалась!

Девушка бросила на меня беглый, затравленный взгляд и тут же скрылась за дверью.

– Выведите ее из моего дома! – заорал Солодов.

Двое горилл, под руководством Гарика, схватили меня под руки, легко подняли с кресла и понесли в сторону двери.

– Немедленно оставьте меня!!! Я и сама запомнила, куда надо идти!!! – сопротивлялась я, но уже на середине лестничной клетки решила смириться со своей участью и безвольно повисла на руках своих противников – все равно мои слова ни до кого не доходят. Краешком глаза я только успела заметить, как приоткрылась одна из дверей, оттуда выглянула белокурая голова Анны. Пару секунд девушка смотрела на то, как меня под белы ручки выводят из дома господина Солодова, а потом исчезла за дверью.

Оказавшись уже за воротами, от душившей меня злобы и досады я топнула ногой. Легкий хруст – и каблук сломан! Из моих глаз чуть было не брызнули слезы.

– Может, вам помочь? – раздался голос за моей спиной.

Я обернулась и увидела охранника Сашу. Он стоял в сторонке и с сочувствием наблюдал за мной.

– Едва ли вы чем-то можете помочь, – покачала я головой, осматривая сломанную туфлю.

Саша присел на корточки и тоже уставился на мою обувь.

– Ну, не босиком же вам теперь за руль садиться. Думаю, я смогу кое-что исправить. По крайней мере, до ближайшего обувного магазина вы доберетесь без проблем. Идемте.

Должна признать, парень был прав, но куда-либо идти с ним мне совсем не улыбалось. После некоторого знакомства с царящими здесь нравами стоило опасаться всего и всех. Поэтому я сняла туфлю и протянула ее Саше.

– Я вас тут подожду.

– Не советовал бы вам здесь маячить. Не ровен час, опять Гарик со своими дружками выскочит, а вы все еще тут.

Я представила себе вариант очередной встречи с Гариком и решила рискнуть и принять предложение моего нового знакомого.

Логово охранника Саши оказалось рядом и представляло собой что-то отдаленно похожее на будку стрелочника, какие сооружают вдоль железных дорог. И внутри оно было так же обустроено, из мебели только стол, кровать и старенький холодильник советских времен.

– Присаживайтесь, а я пока займусь вашей туфлей.

Я осторожно присела на краешек кровати и стала разглядывать обшарпанные стены, в то время как Саша устроился на подоконнике чинить обувь.

– А вы давно с Солодовым знакомы? – спросил он после продолжительной паузы.

Честно говоря, особого желания обсуждать эту тему у меня не было, но правила приличия обязывали ответить.

– Я его дальняя родственница. В Петровске проездом, думала, приютит меня… Кто же знал, что он такой негостеприимный, – соврала я первое, что пришло в голову, лишь бы отвязаться от Сашиных дурацких вопросов.

– Да, не повезло вам с родственником, – посочувствовал он. – Но вы не расстраивайтесь. Конечно, Гарика он не каждый день зовет на помощь – только в экстренных случаях, но вообще гостеприимством, сколько я его помню, никогда не отличался.

– А что это еще за Гарик? – решила я разжиться информацией.

– Уголовник, – коротко пояснил Саша. – Для него в тюрьму сесть, как для любого из нас путевку на море приобрести. Не знаю, какими судьбами он познакомился с Солодовым. Но только служит ему верой и правдой, любого убьет, если тот ему прикажет. Гарика тут все сторонятся. Никто не хочет иметь с ним никаких дел.

«Поздравляю, Танечка! Умеешь же ты испортить отношения с теми, с кем надо дружить из последних сил», – подумала я, а вслух протянула:

– Вот оно как.

– Да, мне вообще кажется, что Солодов достиг таких высот только благодаря этому верзиле.

– Каких еще высот? – насторожилась я.

– Ну как же, ваш родственничек ведь только с виду так прост. Вроде как скромный владелец петровской газеты. А на самом деле, он в своих руках держит чуть ли не весь город! Конечно, когда за спиной такой тип, как Гарик, в этом нет ничего удивительного!

– Саша… – неожиданно позвал женский голосок со стороны улицы, и почти в ту же секунду в каморку охранника заглянула высокая блондинка, из числа тех, говоря о которых добавляют эпитет «эффектная». Дамочка бросила на меня беглый взгляд:

– Ты не один.

– Ничего особенного. Это моя сестра. Приехала погостить в город, вот я и решил ей показать свою работу. Можете не волноваться.

Я во все глаза уставилась на Сашу. Сестра? Быстро же я обзавелась родственными узами с совершенно незнакомым мне парнем!

– Понятно, – очевидно, дамочку вполне удовлетворил такой ответ, потому что она тут же потеряла ко мне всякий интерес. – Скажи, а Игорь дома?

– Да. С утра никуда не отлучался.

– А Анна?

– Тоже.

– Понятно. Тогда я оставлю у тебя этот пакетик. – Она протянула Саше беленький пакет. – Сегодня вторник, у Анечки тренировка в бассейне, там ее костюм. Передашь, хорошо? Она зайдет к тебе.

– Обязательно.

– Только убери его подальше…

Саша кивнул и сунул пакетик куда-то под стол.

– Спасибо тебе, – блондинка томно взглянула на Сашу и похлопала накрашенными ресницами. – Обещаю, в долгу не останусь.

«Похоже, в этом доме творятся интересные дела», – отметила я про себя.

Мадам выпорхнула из каморки. Когда дверь за ней закрылась, Саша крякнул и, потупив глаза, пробубнил:

– Вы уж простите, что так получилось.

– Может, уже перейдем на «ты»? – проявила я инициативу.

Саша как-то грустно на меня посмотрел и кивнул. Неужели его мучает совесть за то, что он записал меня в свои сестры? Вот я наплела ему легенду о родстве с Солодовым, и маловероятно, что меня будет мучить бессонница по этому поводу. Или сердобольный охранник за что другое переживает?