Текст книги "Одна на миллион"

Глава 4

Мы подъехали к дому почти одновременно. Кира Леонидовна вышла из черной «Хонды» и решительной походкой направилась к подъездной двери. Я припарковалась рядом, бросила беглый взгляд на водителя, совсем еще молодого человека, хлопнула дверцей «девятки» и помчалась вдогонку за своей клиенткой.

– Подождите! – крикнула я.

Баранова оглянулась и придержала дверь.

Мы молча зашли в подъезд, затем в лифт. Кира Леонидовна нажала кнопку седьмого этажа. Лифт поднимался наверх без всяких толчков и практически бесшумно.

Наконец мы оказались перед дверью Машиной квартиры. Кира Леонидовна открыла своими ключами два замка и толкнула дверь. Мы вошли в однокомнатную квартиру типовой планировки. В ее интерьере я не нашла ничего особенного, никаких дизайнерских изысков, а мебель и бытовая техника были средней цены.

– Ну, с чего вы начнете осмотр? – деловито осведомилась клиентка.

– Если позволите, то я хотела бы начать с компьютера. – Именно на нем остановился мой взгляд.

– Почему с него?

– Вдруг Маша уже начала работать над статьей…

– Хорошо, включайте компьютер, – разрешила клиентка, и вдруг я заметила, что ее взгляд выхватил нечто необычное. – Странно, как это я вчера ее не заметила?

Баранова подошла к горке и взяла в руки раскрытую косметичку, из которой даже выкатилась губная помада.

– Вы полагаете, что этого хозяйства вчера здесь не было? – поинтересовалась я.

– Не уверена, но, по-моему, косметичка появилась только сегодня. Хотя, возможно, я была так взволнована, что просто не заметила ее.

– Посмотрите повнимательней, – предложила я, – может быть, есть и другие изменения?

Баранова отодвинула дверцу шкафа-купе.

– Вчера здесь вроде бы было больше вещей… красной блузки нет, пиджачка тоже. Да, я вижу, что не весь гардероб на месте… Но это ничего еще не значит. Так, надо взглянуть на шкатулку с украшениями… Таня, здесь только бижутерия, а золота нет! Украли, что ли? Впрочем, Мария могла все на себя нацепить. Она любит произвести впечатление.

– Ну так что – была здесь Маша или нет?

Кира Леонидовна растерянно пожала плечами и сказала:

– Пойду посмотрю, что на кухне.

Я включила компьютер и, пока он загружался, тоже отправилась на кухню.

– Татьяна! – радостно и даже как-то наигранно воскликнула Кира Леонидовна. – Моя дочь точно была сегодня дома!

– Что именно нового вы увидели?

– Чашка, ее вчера на столе не было. Я это точно помню. Потом цветы политы… Да, Машенька нашлась. Мне так неловко, что я устроила этот переполох. – Баранова достала из своей сумки мобильник и стала яростно нажимать на кнопки.

Я проявила неделикатность и осталась стоять рядом. Увы, Маша на звонок матери не ответила. Баранова сделала еще несколько безуспешных попыток дозвониться до любимой дочурки и в конце концов поняла, что радость была несколько преждевременной.

– Ничего не понимаю, что все это значит? – пробормотала она, убирая слайдер обратно в сумку.

– Кира Леонидовна, а вы в последнее время не ссорились с Машей?

– Нет, – ответила клиентка, практически не думая над моим вопросом.

– А с отцом Маша не конфликтовала? – осведомилась я.

– Ну что вы! У нас в семье все было нормально. Просто Маша чересчур самостоятельная. Да, мне кажется, что она сегодня приезжала домой, – сказала Баранова, выходя из кухни. В коридоре она задержалась, оглянулась на меня и сказала: – Надо еще в ванную заглянуть.

– Загляните.

Едва Кира Леонидовна открыла дверь, на нас сразу же пахнуло пряно-терпким ароматом. Даже если это был самый дорогой парфюм самой лучшей французской фирмы, вряд ли он держался бы в воздухе ванной комнаты, в которой имелось вентиляционное окошко, четыре дня. Очень хотелось верить, что Маша действительно нашлась, была сегодня дома, делала макияж, душилась духами, пила кофе или чай, а потом ненадолго куда-то вышла. Но мне почему-то в это не верилось. Шестое чувство подсказывало, что не стоит покупаться на все эти мелочи – как бы невзначай забытая на видном месте косметичка, одинокая, чисто вымытая чашка, дурманящий аромат духов. От всего этого так и веяло подставой. Но Баранова-старшая, похоже, была иного мнения.

«Таня, а может быть, это всего лишь стратегическая хитрость? Допустим, Кира Леонидовна пытается таким образом убедить тебя, что Машенька нашлась и твои услуги больше не нужны?» Что ж, такое вполне возможно. Клиентка вполне могла сегодня днем приехать сюда, без всякой жалости выплескать в атмосферу ванной комнаты флакончик дорогущих духов, подложить на видное место косметичку и так далее… Да, смелая версия, хотя с таким же успехом создать здесь эффект Машиного присутствия мог кто-то другой. Например, отец или Кирилл… Но зачем это надо последнему? Если Мария мертва, то в этой инсценировке нет особого смысла, а если ее где-то силой удерживают и ждут, допустим, выкуп, то тогда вообще непонятно, на кого рассчитан этот спектакль? Неужели только на меня? А может, Кирилл вместе с Машкой разыгрывают чудовищную антрепризу?

Я села за компьютер. Кира Леонидовна встала за моей спиной, и едва я открыла «Мои документы», она сказала:

– Неудобно как-то, сейчас Мария вернется, а вы роетесь в компьютере…

– Скажите, а у кого еще есть ключи от этой квартиры, кроме самой Маши и вас?

– Ни у кого. У нас с Семеном Петровичем один комплект на двоих, – сказала Баранова и только потом озаботилась вопросом, почему я об этом спросила. – Неужели вы думаете, что здесь была не Мария? Это же ее косметичка, и помаду эту я ей из Парижа привозила. А духи…

Аргументы были, надо сказать, не слишком убедительными. Вряд ли преступник принес бы сюда чужую косметику и парфюм. Все это можно было найти на месте. Похоже, Кира Леонидовна с опозданием, но все-таки поняла, что сморозила чушь.

Тем временем я стала просматривать файлы. Резюме, старенькая статья о юбилее краеведческого музея, интервью с главным дирижером театра хоровой музыки, гороскоп Льва, рекомендации по фэн-шуй, вероятно, скачанные из Интернета, и прочая эзотерическая чепуха меня совершенно не заинтересовала. Самогонщики, кровожадные убийцы, насильники и воры разных мастей ни в одном документе не фигурировали. Ничего мало-мальски касающегося криминала не обнаружилось, и это сильно меня разочаровало.

«Таня, признайся, ты хотела увидеть изобличающую статейку о нелегальном производстве винно-водочной продукции, схему сбыта, а главное – фамилии предпринимателей? Да, хотела».

– Что-нибудь нашли? – спросила Баранова, наклоняясь к монитору.

– Нет.

– Я так и думала!

– Почему вы так и думали?

– Я не могу представить ее в роли серьезной журналистки, тем более пишущей на криминальные темы. Мне кажется, у моей дочери новая любовь. Только это обстоятельство может объяснить ее странное поведение. Когда она влюбилась в Кирилла, то тоже ничего не соображала, делала одну глупость за другой. – Баранова замолчала, потому что в дверь позвонили. Я несколько напряглась, но клиентка успокоила меня, сказав: – Я думаю, что это – Семен Петрович.

Она пошла открывать дверь, а я осталась наедине с компьютером. На всякий случай заглянула в «Корзину», но она была пуста. До меня доносились голоса из прихожей. По разговору я поняла, что действительно пришел муж моей клиентки. Кира Леонидовна радостно сообщала Семену Петровичу, что Машенька скорее всего приходила сегодня домой.

– Что значит это твое «скорее всего»? – огрызнулся Баранов. – Ее видели соседи?

– Нет, Сема, я ни у кого не спрашивала об этом. Но вот некоторые вещи пропали, а другие появились…

– Да? – недоверчиво переспросил Машин отец, и мне было непонятно, рад он этому обстоятельству или не очень. – Так ты в этом не уверена?

– А еще духи, Сема, иди в ванную, там стоит запах ее любимых духов…

– Да-а-а, как будто только набрызгали, – сказал он, но без буйной радости в голосе, и у меня создалось впечатление: Баранов не слишком верит в то, что Маша нашлась.

Далее супруги прошли на кухню, прикрыли за собой дверь и стали что-то оживленно обсуждать. По отдельным словам и репликам, доносившимся до меня, я догадалась, что они обмениваются мнениями о моей правомерности копаться в Машином компьютере. И что это их так встревожило, ведь ничего сенсационного в компе не было?

Напоследок я просмотрела папку с фотографиями и обнаружила несколько странных снимков. На них с разных сторон было запечатлено одноэтажное здание с обрешеченными окнами и облезлой металлической дверью. На одной из фотографий была видна «Газель» с тентованным кузовом, в нее грузили какие-то картонные коробки. У меня сразу же возникло предположение, что в коробках были бутылки с паленой водкой. Я быстро достала из сумки флешку и скопировала заинтересовавшие меня файлы. Сразу после этого в комнату вошли мои работодатели. Кира Леонидовна запоздало представила меня своему супругу. Это был высокий мужчина, блондинистый, но уже начинающий лысеть. Светло-серый костюм сидел на нем безупречно, а вот узел галстука был ослаблен и сдвинут в сторону.

– Значит, вы и есть та сыщица, которая отказала в помощи нашей дочери и толкнула ее в объятия криминала? – спросил он. По интонации я поняла, что Баранов скорее восхищен моей принципиальностью, нежели раздосадован.

– Сема, Татьяна объяснила мне свою позицию. Не надо об этом. Сейчас она занята поисками нашей дочери…

– Но если Маша была сегодня дома, то зачем ее искать? – резонно заметил Семен Петрович, и я почувствовала себя не в своей тарелке. – Татьяна, я подтверждаю, что по сравнению со вчерашним вечером в квартире есть некоторые изменения, а это значит, что Маша сюда сегодня приходила.

– Хорошо, если так, – ответила я и мило улыбнулась.

– Но вы в это не верите? – спросил Баранов, сверля меня острым взглядом.

Я пожала плечами. Стопроцентной уверенности в этом у меня действительно не было.

– Дочь ведет себя не очень примерно, не правда ли? – спросил Семен Петрович. Его веки задергались, выдавая нервное напряжение. – Вы там что-нибудь нашли? – Баранов махнул рукой в сторону компьютера.

– Нет, – соврала я.

– Тогда выключайте компьютер, – мягко потребовал он.

– Хорошо, – послушно ответила я и нажала на клавишу «Пуск». Но вместо того, чтобы сразу выключить компьютер, я стала поднимать курсор вверх и щелкнула по строке «Документы». Я могла позволить себе проявить чрезмерное любопытство, потому что Барановы не следили за моими действиями, они снова осматривали шкаф-купе. Надо сказать, любознательность была проявлена не зря, в меню остались названия некоторых документов, открыть которые уже не представлялось возможным, поскольку они были удалены, причем недавно. Все бы ничего, но названия этих файлов говорили сами за себя – «Крепость» и «Суррогаты». Сделав определенные выводы, я выключила компьютер.

– Татьяна Александровна, – снова обратился ко мне Семен Петрович. – Похоже, что Маша никуда не пропадала. У нее, вероятно, бурная жизнь – любовь, работа, и ей не до родителей…

– То есть вы хотите сказать, что больше в моих услугах не нуждаетесь?

Баранов кивнул головой, но его супруга была иного мнения на сей счет.

– Ну что вы, – взмолилась она. – Пока я не увижу Машу, от ваших услуг не откажусь. Семен Петрович хотел сказать, что произошедшее не должно стать достоянием гласности…

– Да, именно это я и хотел сказать. – Баранов вымученно улыбнулся и обнял жену за плечи. – Поймите, нам неловко оттого, что мы вырастили такую непутевую дочь, но и страшно, потому что находимся в полном неведении…

– Сема, я думаю, тебе или мне надо остаться здесь ночевать…

– Да, это хорошая мысль, но я остаться не могу, мне надо дома с документами поработать…

– Хорошо, тогда я переночую у Маши. Сейчас позвоню водителю и отпущу его… А вы, Татьяна Александровна, можете идти. Если дочь вернется домой, я сразу вам позвоню и дам отбой тревоги…

Мне откровенно указывали на дверь, и я не видела смысла за что-то здесь еще цепляться.

– Да, пожалуй, я пойду…

Моя ненавязчивость обрадовала Барановых. Но разве так должны вести себя родители пропавшей девушки? Другие бы заставили меня работать по двадцать пять часов в сутки, чтобы поскорее увидеть любимую дочурку живой и невредимой. А эти находились в каком-то подвешенном состоянии, они вроде бы и хотели, чтобы Маша поскорее нашлась, и в то же время многого от меня не требовали. Какая-то неискренность была в их поведении, но я пока не могла понять, что у них на уме.

– До свидания, Татьяна, – сказала Кира Леонидовна, а ее супруг только кивнул.

– До свидания.

Из соседней квартиры практически одновременно со мной вышла женщина средних лет и поздоровалась с Барановой. Потом она нажала на кнопку лифта, который сразу же открылся перед нами. Оказавшись вдвоем в замкнутом пространстве лифта, мы переглянулись и мило улыбнулись друг другу. Я решила заговорить с соседкой Барановой.

– Извините, а вы Машу давно видели?

– А разве ее сейчас нет дома? – удивилась она.

– Нет, там только родители.

– Я сегодня ее видела, правда, лишь в глазок.

– А вы уверены, что это была именно Маша?

– А почему вы меня об этом спрашиваете? – насторожилась женщина.

Дверцы лифта раскрылись, и соседка, не дожидаясь каких-либо объяснений, поспешила покинуть кабинку.

– Подождите, – окликнула я ее. – Дело в том, что я частный детектив. Могу показать свою лицензию.

– Не надо, если Барановы вас пустили в квартиру, значит, не сомневаются в вас.

– Вы могли бы ответить на несколько моих вопросов?

– Спрашивайте, – охотно согласилась женщина и открыла подъездную дверь.

Мы вышли во двор, и я сразу обратила внимание на стоящий рядом со служебной машиной Киры Леонидовны золотистый «Лексус». Наверняка именно на этом престижном автомобиле приехал сюда Семен Петрович.

Мы свернули за угол, и я поинтересовалась:

– Вас как зовут?

– Нина Ивановна.

– А меня Татьяна. Нина Ивановна, вы уверены, что видели в глазок именно Машу?

– А что, квартирку Барановой обчистили, да?

– Нет, здесь дело совсем в другом, я пока не могу вам всего рассказать, – замялась я.

– Понимаю, тайна следствия. Знаете, я сегодня протирала в прихожей пыль, – доверительно сообщила мне соседка, – и услышала звон ключей. Это меня заинтересовало, я посмотрела в глазок. Сами понимаете, четкой видимости сквозь эту стекляшку нет, да и смотрела я всего секундочку, но мне показалось, что именно Маша открывала дверь. Во всяком случае, девушка была на нее очень похожа, хотя лица ее, конечно, я не видела. Только мне показалось странным, что она сразу не смогла открыть дверь. Минуты две мучилась с замками, хотя потом все-таки открыла.

– А раньше у Маши были проблемы с открыванием двери? Может, замки всегда барахлили?

– Нет, не замечала, – ответила Нина Ивановна.

Я вспомнила, что Кира Леонидовна без проблем открыла дверь. Возможно, Маша сегодня чрезмерно волновалась или это была другая девушка. Я замешкалась со следующим вопросом, и соседка подумала, что на этом наш разговор окончен, поэтому ускорила шаг.

Я поспешила за ней:

– А что вы вообще можете сказать о Маше?

– Ну что сказать?.. Она здесь уже год живет и ни разу еще на площадке не убиралась. У нас, знаете ли, уборщицы нет, поэтому жильцы по очереди свой этаж моют. Никто не брезгует. А когда ей об этом сказали, так она сразу на дыбы встала – не будет такого никогда, и все тут! Она Татьяне из шестьдесят восьмой квартиры пятьдесят рублей каждый месяц платит, чтобы та за нее убиралась. Она иногда и у нее в квартире прибирает за отдельную плату.

– А эта Татьяна внешне на Машу похожа?

– Ну в общих чертах… Вы хотите спросить меня, могла ли это быть Таня?

– Вы отгадали.

– Нет, я в это не верю. Таня такая набожная, у нее ребенок неизлечимо больной родился, вот она и уверовала в бога, в церковь ходит, все посты соблюдает…

– Ясно. А вы видели, когда Маша или другая девушка, на нее похожая, вышла из квартиры?

– Нет, не видела, – коротко ответила Нина Ивановна и посмотрела на часы.

– Скажите, а в котором часу она приходила?

– Примерно с часа до двух, точнее не скажу.

– А вы вообще обращали внимание, кто бывал в гостях у вашей соседки?

– Машина мама часто бывала, папа – немного реже. Подружка периодически заходит, высокая такая блондинка. А еще парнишка один все время к ней бегает, иногда ночевать остается…

– А когда вы его в последний раз видели?

– Недавно. Может быть, вчера или позавчера.

– А при каких обстоятельствах? Они были вместе с Машей?

– Нет, он мне встретился один. Я выходила из лифта, а он входил. Такой озабоченный был, нервный, – сказала Нина Ивановна, и я сделала для себя определенные выводы.

– А Машу когда в последний раз видели?

– Так сегодня же, в глазок…

– Ну это понятно, а до этого?

– Да уж давно не встречалась с ней, может, с неделю, а что?

– Нет, ничего, так…

– Тогда вы извините меня, я должна ехать на работу, это мой троллейбус.

– Да, конечно, спасибо за помощь.

Я вернулась во двор, ни «Лексуса», ни «Хонды» там уже не было. Это означало, что Семен Петрович уже уехал, и Баранова своего водителя тоже отпустила. Быстро, однако, супруги расстались. Будто им поговорить друг с другом не о чем. Впрочем, я не стала сильно морочиться взаимоотношениями Барановых. Машина соседка дала кое-какую пищу для размышлений, и ее надо было переварить.

Я уселась в свое любимое кресло, сделала глоток обжигающего кофе, затянулась сигареткой и стала думать думу. Дело, которое мне предстояло расследовать, не казалось архисложным. Я просто не располагала пока всей нужной информацией. Было такое ощущение, что из поля моего зрения выпала какая-то мелочь, сущий пустячок, но без которого нельзя сложить целостную картину произошедшего.

Итак, жила-была рыженькая девушка, двадцати двух лет, не суперкрасавица, но и далеко не уродка. Что касается ее умственных способностей, то тут все было в норме. Двенадцатигранные косточки сказали, что она человек с интеллектом. Стоит уточнить – с дипломом о высшем образовании. Конечно, журналистского опыта у Барановой не было. Но это не беда. Опыт получишь – всему свое время. Нужно только захотеть. Кстати, насчет желаний. У Маши имелось огромное желание работать в «культурном» месте, пройдя испытательный срок на «криминальном». Желание-то было, а вот с возможностью как-то не очень сложилось, потому что главный редактор газеты «Мы» хоть и обещал, но не собирался брать ее на работу вместо Лены Ваниной. Сволочь, конечно, но, как говорится, хозяин – барин.

Стоп! Возможности у молодой журналистки были, стоило только ее родителям замолвить словечко, и Машу взяли бы с удовольствием в любую тарасовскую редакцию. Кстати, а как это Шиянов не догадался, чья дочурка к нему пришла на работу устраиваться? Впрочем, фамилия у нее довольно распространенная… А может, и догадался, но плевать хотел на Барановых. Типа, что хочу, то и ворочу! «Таня, не отвлекайся на редактора, вернись к журналистке». Возвращаюсь…

Машенька категорически не хотела, чтобы предки за нее хлопотали. Девочка сама выбрала себе профессию и намеревалась доказать, что способна самостоятельно найти работу. Причем доказать это она хотела не себе, не друзьям, а именно маме и папе. И вот здесь напрашивается вопрос – почему Мария все время шла наперекор родителям, с которыми ей, надо прямо сказать, повезло?

«Таня, а почему ты считаешь, что повезло?» А почему нет? Во-первых, Барановы умелые добытчики материальных благ, что, по идее, должно радовать дочь. Во-вторых, они люди современных взглядов. Влюбилась Машенька, так они квартирку ей отдельную купили… Другая бы ценила родительскую любовь и заботу, а эта почему-то то и дело выказывала им вредность своего характера.

А ведь характер у Маши действительно паршивый – взбалмошный и непредсказуемый. Мне показалось, что Барановы уже привыкли к выходкам дочери и понимали, если она на сей раз и найдется, то это будет далеко не последний инцидент. Тем не менее я ни разу не услышала от Киры Леонидовны, да и от ее мужа ни одного плохого слова о дочери. Они терпеливо покорялись каждому ее капризу, но понимали, что этого делать не стоило. Кажется, они, особенно отец, винили себя в том, что были плохими родителями.

«Таня, а не кажется ли тебе, что твоим клиентам на самом деле есть в чем винить себя, поэтому они так терпимы к поведению дочери? Заметь, не безразличны, а именно терпимы!» Да, мне кажется, что я чего-то недопонимаю в их отношениях…

«Дорогая, а ведь ты опять отвлеклась от темы». Хорошо, возвращаюсь к расследованию, точнее, к журналистскому расследованию механизма подпольного изготовления и продажи водки. Маша, как и грозилась мне, занялась-таки серьезным делом! Так, что же мне об этом известно? Девочка купила в ближайшем магазине пару бутылок водки и угостила каких-то пьянчуг. Они были так тронуты этим актом благотворительности, что в знак глубочайшей признательности открыли ей большой секрет для маленькой компании о том, где в Тарасове процветает подпольный алкогольный бизнес. Похоже, что Баранова заглотила эту наживку и, недолго думая, отправилась в цех по изготовлению водки… Интересно, а откуда законченные алкоголики знали о криминальном бизнесе?

Я включила свой компьютер и сбросила в него информацию с флешки. Строение, запечатленное на фотографиях, где предположительно изготавливали или разливали алкогольную продукцию, казалось мне до боли знакомым. Но, увы, я никак не могла вспомнить, где оно находится. Было ощущение, что я едва ли не ежедневно мимо него проезжаю, но, поскольку это здание не имело ничего примечательного в архитектуре, я его своим вниманием ни разу и не удостоила. Жаль, очень жаль. Да и вывески никакой около двери нет. Оно и понятно – эта сфера деятельности требует жесткой конспирации.

Итак, Машенька, вооружившись цифровым фотоаппаратом, отправилась по этому адресу, засела неподалеку в засаду, например на лавочку под сенью какой-нибудь раскидистой ивы, сделала от скуки несколько снимков и стала ждать более интересного момента. Рано или поздно этот момент все-таки настал – подъехала «Газель», ворота раскрылись, и в кузов стали грузить какие-то коробки.

Стоп! А что, если увеличить картинку и попытаться рассмотреть номера этой машины? Пара щелчков мышью, и изображение открылось для редактирования, значительно увеличившись в размерах.

Вау! Таня! Ты – компьютерный гений!

Вот он, номер машины, на которой по магазинам развозят паленую водку. Уже завтра я легко смогу узнать, кому она принадлежит.

«Спокойней, Таня, спокойней. Это будет завтра. А сегодня ты еще не довела до конца свои логические измышления. Продолжай дальше!» Продолжаю.

Наверняка Баранова не ограничилась только фотосъемкой. Для человека с интеллектом было бы крайне неразумно подойти к работникам этой «фирмы», представиться корреспондентом газеты «Мы» и попросить дать интервью. Возможно, Маша придумала какую-нибудь незатейливую легенду и попыталась завести непринужденный разговор с грузчиками. Но не исключено, что она решила воспользоваться своим обаянием и попыталась закрутить роман с каким-нибудь менеджером этого доморощенного «Спиртпрома». А далее события могли развиваться по разным сценариям.

Стоп! А ведь мамаша считает, что Машеньке снесла голову новая любовь и она дни и ночи напролет проводит со своим возлюбленным. Кстати, не факт, что он как-то связан с подпольным производством водки. Если это так, то надо ждать, когда сердце влюбчивой девушки несколько остынет и она наконец вспомнит, что у нее есть мама с папой, которые за нее волнуются. Что касается испытательного срока, то Баранова-младшая могла послать прожорливого Шиянова с его криминальными заданиями ко всем чертям, выкинуть из компьютера все наработки и предаться любовным утехам на полную катушку. Что ж, эта версия имеет право на существование.

Но возможен и другой вариант. Маша могла, проявив профессиональное рвение, броситься в другой омут – в реальное журналистское расследование. Разумеется, ее напор мог не прийтись по душе производителям и сбытчикам нелегальной алкогольной продукции, а потому они решили заставить ее замолчать. Как это ни печально, но чисто теоретически для данного сценария уместнее всего физическое устранение журналистки. Если бы Машу держали в заложницах, то давно бы уже попросили у ее состоятельных родителей выкуп. Думаю, она не побрезговала бы отплатить родительскими деньгами за свою свободу и сразу же заинтересовала бы их энной суммой в долларовом эквиваленте и назвала бы контактные телефоны Барановых. Но если верить клиентам, то четверо суток от их дочери не было ни слуху ни духу…

Таня, а ведь ты заблуждаешься! Дух как раз был – пряно-терпкий аромат французского парфюма в ванной комнате. Кто же все-таки оставил его в квартире Барановой-младшей? Сама ли хозяйка или девушка, внешне похожая на нее? Если сегодня забегала домой Маша, то скорее подходит «любовная» версия. А если это была не она? И в чем смысл этого смелого визита? Из компьютера удалены файлы «Суррогаты» и «Крепость». Стоп! Еще были политы комнатные растения. Неужели злоумышленница посещала в детстве кружок юннатов, а потому, завидев в горшках растрескавшуюся землю, так расчувствовалась, что полила чужие цветочки? Нет, скорее всего этим действием она создавала эффект Машиного присутствия. Значит, ей и, возможно, ее сообщникам было необходимо кого-то убедить, что Баранова жива и здорова. Причем эта необходимость возникла после того, как Кира Леонидовна подняла переполох по поводу исчезновения дочери.

Об этом переполохе было известно – Насте Можжухиной, Кириллу, а также мне. Стоп, еще Семену Петровичу. Беременной подружке сейчас было явно не до таких игр, к тому же ее трудно было даже в дверной глазок принять за Машу – Можжухина намного выше Барановой, и у нее другой цвет волос.

Кирилл вряд ли переодевался в женское платье и надевал рыжий парик. Конечно, я сегодня выдвигала версию о том, что он убил Машу по неосторожности, но теперь эта версия казалась мне слишком эксцентричной. Я еще немного над ней подумала и окончательно решила закрыть это направление.

Остаются родители…

«Таня, вечно ты в начале расследования подозреваешь своих клиентов чуть ли не во всех смертных грехах!» Да, такое бывает из-за недостатка информации. А потом, когда дело обрастает фактами, первые предположения кажутся нелепыми… Ладно, в этот раз родителей ни в чем подозревать не буду… Они известные, уважаемые люди, а вот их дочь…

А вдруг произошедшее всего лишь жалкая антреприза, которую все приняли за реальные сцены из Машиной жизни? Допустим, она сидит в каком-нибудь укромном местечке и посмеивается над нами, гадая, как скоро ее найдут. А потом в газете «Мы» появится гнусная статейка о том, как частный детектив Татьяна Иванова долго и безуспешно искала пропавшую журналистку… Да, это может повредить моей репутации…

Сигареты в пачке закончились, новые мысли в голове тоже. Я посмотрела на часы – время приближалось к полуночи. Открывать новую пачку сигарет уже не стоило, равно как и продолжать размышления. Пора было ложиться спать.

«Ну и повезло же Маше сразу наткнуться на тех людей, которые знали, где разливают левую водку!» – подумала я напоследок и уснула….