Текст книги "Склеп для живых"

– Как это выплачена? Кому? – я аж с места привстала от удивления.

– Автору проекта, – невозмутимо проговорил директор.

– Значит, он приходил за вознаграждением?

– Конечно, нет. Помните, я говорил, что проект был передан курьером? Так вот. К проекту была приложена записка с указанием, куда перевести деньги. Когда вопрос был решен положительно, мы просто действовали согласно распоряжению.

– Где эта записка? Вы сохранили ее? – не особо надеясь на удачу, спросила я.

– А для чего нам это делать? – удивился директор. – Деньги выплачены, договор подписан. Чего же еще?

– Не понимаю, как это подписан? Вы же только что говорили, что никогда не встречались с автором разработки. Каким же образом договор подписал фантом?

Дмитрий Сергеевич снова начал юлить, мямлить что-то невразумительное, и только после того, как я поднажала, признался, что с оформлением документов на подтверждение авторских прав и передачу всех полномочий по использованию продукта не все гладко. Если описать в двух словах, юристы завода оформили все так, будто формула нового аромата – это лишь результат текущей профессиональной деятельности штатных химиков, и ничего больше. Поработали ребята, получили премию за ударный труд и ни на какие авторские права претендовать не могут. Ловко, ничего не скажешь.

Хотя меня это не удивило. По крайней мере, теперь стало понятно, почему члены жюри так обошлись с Захаровым. Еще бы! Несколько месяцев целый сонм сотрудников ломал голову над решением этой задачи, и все без толку. Администрации даже пришлось привлекать светлые умы со стороны. А тут неизвестный преподносит им готовое решение на блюдечке с голубой каемочкой и не просит ничего взамен, кроме денежного вознаграждения, которое инвесторы и так готовы были отдать. Понятно, что появление Захарова с его проектом никак не могло улучшить настроение заводским властям. Вот они и постарались поскорее от него избавиться, заявив, что его изобретение вовсе и не его. Думаю, они были уверены, что Захаров с ними бодаться не станет. Не уберег свои изыскания, выходит, сам виноват!

– Послушайте, ведь вы должны понимать, что Захаров может подать на вас в суд. И не исключено, что ему удастся выиграть процесс. Доказать, что вы осознанно пошли на подлог, не такое уж невыполнимое дело! – рассерженно воскликнула я.

– Что ж, пусть попытается. Только не забудьте напомнить ему, что на нашей стороне целая гвардия юристов. И документы, между прочим, в полном порядке. Описание всех этапов разработки нового продукта у нас на руках. Подтверждение исключительных прав на использование результатов разработки у завода имеется. Этим вопросом занимались лично Пит Ковалевски и его коллеги из Канады. Мой вам совет: не стоит соваться в это дело. Все равно проиграете. И Захарову вы этим только навредите, – заявил директор. – Смиритесь. А Захаров – работник отменный. Никто не виноват, что так все обернулось. Профукал Вячеслав свой шанс, тут уж ничего не поделаешь. Впредь будет умнее.

Я понимала, что в словах директора есть здравый смысл, и, если уж кого и считать виноватым в сложившейся ситуации, то никак не администрацию завода. Эти лишь ухватились за удобную возможность легкой наживы. А вот того, кто так коварно воспользовался трудом Захарова, отыскать стоило. Даже если это не вернет химику права на разработку. Видя мои сомнения, директор доверительно произнес:

– Надеюсь, вы понимаете, что не сможете использовать мои откровения в суде? Если честно, я и сам не знаю, почему открылся вам. Наверное, потому что мне глубоко симпатичны и вы, и сам Захаров. А что касается остального, то для меня всегда интересы производства будут на первом месте. И в этом случае не важно, кто на самом деле придумал наш новый фирменный аромат. Главное, что он готов, одобрен нашими инвесторами и будет запущен в производство в срок.

Поняв, что ничего нового от директора не услышу, я, не прощаясь, вышла из кабинета. Встречаться сейчас с Коваленко я была не в состоянии. Пока спускалась на первый этаж, в голове моей вертелась мысль: медлить нельзя, замыслы врагов мужают. Предсказание сбывалось, а я была бессильна что-либо изменить. По крайней мере, пока бессильна.

Оказавшись на улице, я остановилась в задумчивости. Вариант с обращением в суд отпадал. Если бы Захаров был готов к такому повороту событий, он бы и обращаться ко мне не стал. В этом случае я ему просто была бы без надобности. Остается одно. Вычислить крысу и наказать. Как? Еще не знаю. Ясно одно: Дмитрий Сергеевич мне в этом помогать не станет. Ему проблемы не нужны, а мое расследование – это стопроцентная проблема. Пока нет обращения в суд, администрация завода дышит свободно и стрижет дивиденды с доходов от продажи нового продукта. Вместе с зарубежными инвесторами. Попытаться выяснить что-то через Коваленко? Но это и не в его интересах тоже.

Значит, надо искать слабое звено, с помощью которого я смогу больше узнать о таинственном участнике конкурса. В разговоре Дмитрий Сергеевич обмолвился о том, что секретарша его – человек крайне скрупулезный. Вот с нее и нужно начать. Правда, в таких организациях секретарь, как правило, всецело предан своему начальнику и не станет делать ничего, что могло бы ему навредить. Но если действовать хитростью, можно добиться успеха. И потом, не стоит сбрасывать со счетов элемент везения.

Я взглянула на часы. Четверть пятого. У Дмитрия Сергеевича на пять часов вечера назначена встреча. Значит, в скором времени он покинет контору, а вот секретарша его останется на месте. Этим стоит воспользоваться. Когда я сообщала охраннику цель визита, я сказала первое, что пришло мне на ум: обсуждение возможности делового сотрудничества. Хорошо, что я не стала представляться детективом. Это тоже сыграет мне на руку. Приняв решение, я начала действовать.

Отогнав машину на пару кварталов, я пешком вернулась к административному зданию завода. Пристроившись у киоска «Роспечати», я принялась наблюдать за входом в здание. Минут через десять к крыльцу подкатила черная «Ауди» представительского класса. Водитель вышел из салона и начал протирать лобовое стекло, доводя поверхность до совершенства. Он явно кого-то ждал. А еще через пару минут на крыльце показался директор завода. И, о чудо, его сопровождал не кто иной, как Пит Ковалевски собственной персоной. Вот удача так удача! Выходит, ни того ни другого в конторе не будет, и я смогу пообщаться с секретаршей, не опасаясь быть разоблаченной.

Вполголоса переговариваясь, мужчины уселись в машину. Водитель завел двигатель и рванул с места, оставляя за собой облако пыли. Прекрасно, путь открыт. Пора действовать! Я прошла в вестибюль. Узнав меня, охранник заулыбался. Я одарила его одной из своих самых лучезарных улыбок и, невинно моргая глазами, спросила:

– Дмитрий Сергеевич еще на месте?

– К сожалению, Дмитрий Сергеевич только что уехал, – сообщил охранник.

– Вот как? Он оставил для меня пакет? – наморщив лоб, будто что-то обдумываю, спросила я.

– Нет, мне он ничего не передавал, – ответил тот.

– Как же так? Мы договорились, что он соберет для меня нужные документы к пяти часам, – заявила я. – Неужели забыл?

– Бывает, – неопределенно ответил охранник.

– Может быть, он оставил их у своего секретаря? – «осенило» меня. – Наверняка он так и сделал. Что ж, придется снова идти наверх. Эх, времени и так в обрез, а тут еще по этажам скачи! Но, ничего не поделаешь, работа есть работа.

Выдав свой монолог, я решительно прошла через турникет, не встретив возражений. Охранник лениво вернулся на свое место, предоставив мне самой решать свои проблемы, чему я была несказанно рада. Первый этап авантюры прошел гладко. Посмотрим, что ждет меня впереди.

В приемной директора было пусто. Видимо, секретарша отлучилась по делам. Я прошла внутрь, прикрыв за собой дверь. Пользуясь тем, что хозяйки нет на месте, я быстро осмотрела стол. Так, что тут у нас имеется? Стандартный набор конторского служащего. Компьютер, пластиковый контейнер для текущих документов, две папки с надписями «входящая» и «исходящая». Перекидной календарь.

Я выдвинула первый ящик. Там царил идеальный порядок. Ручки, ластики, дырокол, скрепки и прочие мелочи. Во втором ящике лежали журналы. В таких секретари обычно ведут регистрацию документов. Пролистав несколько страниц, я убедилась, что ничего относящегося к моему делу в них не найду. Задвинув оба ящика, я открыла последний. Самый нижний. Там-то я и нашла то, что искала. Цветная оберточная бумага, аккуратно сложенная вчетверо. Сверху наклеен белый лист с адресом и фамилией получателя. Из-под оберточной бумаги выглядывал еще один лист. С отпечатанным текстом. Взгляд ухватил строчку, в которой было сказано что-то о вознаграждении. Неужели это то самое письмо, о котором говорил директор? Указания, как связаться с плагиатором?

Времени на раздумья не было. Хозяйка кабинета могла вернуться в любую минуту. Вынув письмо, я прошла к копировальному аппарату, быстро вложила туда лист, нажала кнопку копирования. Пока работал аппарат, я прислушивалась к звукам, доносящимся из коридора. За дверью было тихо. Свернув копию, я сунула ее в сумочку. Вернула оригинал на место и скоренько задвинула ящик. Открыв дверь, я вышла из кабинета и отправилась искать «дамскую» комнату. Мне не хотелось, чтобы секретарша застала меня в приемной. Вернусь через несколько минут. Как будто меня здесь и не было.

«Дамская» комната находилась в противоположном конце коридора. Войдя туда, я нос к носу столкнулась с секретаршей. Она удивленно уставилась на меня. Я же радостно затараторила:

– О, здравствуйте еще раз! А я к вам собиралась. Ну, не в том смысле, что надеялась застать вас именно здесь, а вообще к вам. Забежала макияж подправить, а вы тут. Удачно, правда?

Секретарша посмотрела на меня еще подозрительнее. Я прямо слышала ее мысли, мол, ненормальная какая-то, несет чушь всякую. Не обращая внимания на ее настороженность, я продолжала нести околесицу:

– Вы меня не подождете? Я только губы подкрашу и руки помою. Вы не сильно торопитесь?

На этот раз секретарше, как любому воспитанному человеку, пришлось ответить.

– Не спешите. Я подожду снаружи.

Она вышла, а я бросилась к раковине, пустила воду, вытащила из сумочки помаду. Мазнув ею по губам, сунула обратно. Намочила руки, закрыла кран и выскочила из туалета. Секретарша терпеливо дожидалась у дверей. Я улыбнулась, ухватила ее под локоть и потащила в сторону кабинета, не переставая балаболить.

– Я не сильно вас задерживаю? Дмитрий Сергеевич сказал, чтобы за подробностями я обратилась к вам. Между прочим, он очень вас хвалил! И умница вы, и красавица, и профессионал настоящий. Вы давно у него работаете?

– Четыре года, – высвобождая руку и отстраняясь, ответила секретарша.

– Правда? А я почему-то решила, что гораздо дольше. А сам Дмитрий Сергеевич давно директорствует?

– Почти столько же, – сухо произнесла секретарша.

– А раньше кто директором был? До Дмитрия Сергеевича? Он что, уволился?

– Почему же уволился? Ушел на заслуженный отдых, – сообщила секретарша. – По состоянию здоровья.

– Оно и понятно. У начальства работа жуть какая нервная. Никакого здоровья не хватит, – согласилась я. – А вы и при прежнем начальнике работали?

– Работала. Только не секретарем, а лаборанткой. В отделе инновационных технологий, – неохотно сообщила секретарша.

– И охота вам была в секретари уходить? Тут же скукотища страшная! На прежнем месте наверняка интереснее было, – продолжала я.

– Я бы так не сказала, – возразила секретарша.

– Ну, как же? Ведь инновационные технологии, это должно быть невероятно увлекательно, – с жаром заявила я. – Я бы ни за что такое место на конторскую писанину не променяла.

– Да что там может быть интересного? Для мужчины возможно, но только не для женщины. По сути, та же конторская рутина. Напечатай отчет, разошли по инстанциям. Вся тягомотина на женщинах, а лавры от результатов совместного труда мужчинам достаются. И все это за мизерный оклад. А тут хоть оплата достойная.

Секретарша разгорячилась. Видимо, эта тема была для нее наболевшей. Наконец-то я смогла нащупать ее уязвимое место. Желая закрепить результат, я понимающе кивнула:

– И не говорите. Мужикам вообще легче живется. Стоит только получить приличное место, и денежки к тебе прямо рекой потекут. Нам, женщинам, в этом отношении гораздо сложнее. Горбатимся по двенадцать часов, а в итоге все равно гроши получаем.

– Вот поэтому, когда Дмитрий Сергеевич позвал меня к себе в помощницы, я с радостью согласилась. И не прогадала. Он, хоть звезд с неба не хватает, вполне приличный начальник. К тому же прихват в администрации города имеет. Жена его – племянница какого-то там заместителя главы администрации Тарасова. Так что во многих отношениях место стоящее, – разоткровенничалась секретарша.

– А почему он именно вас выбрал? – полюбопытствовала я.

– Так мы же с ним в одном отделе несколько лет проработали. А работник я действительно хороший. Дисциплинированная, ответственная и очень пунктуальная. Кого же еще в секретари брать, если не меня? При такой должности ближайшее окружение нужно подбирать из проверенных людей, – компетентно заявила секретарша.

– Значит, Дмитрий Сергеевич тоже работал в отделе инновационных технологий? – переспросила я.

– Ну, да. А я что говорила? – подтвердила секретарша.

Мы уже давно дошли до приемной, секретарша расположилась на своем привычном месте, а я осталась стоять напротив нее. Спохватившись, секретарша перебила сама себя и спросила:

– Вы, собственно, для чего меня искали?

– А я разве не сказала? Вот болтушка! У меня всегда так. Приду за одним, а как говорить начну, так обязательно на другую тему перескочу. Вот и приходится по нескольку раз в одно и то же место возвращаться, – засмеялась я.

Секретарша понимающе кивнула. Я сделала вид, что вспоминаю, по какому вопросу пришла. Она терпеливо ждала, пока я сосредоточусь. Дольше терпение секретарши я испытывать не решилась. Посчитав, что достаточно ее запутала, я радостно произнесла:

– Вспомнила! Дмитрий Сергеевич сказал, что все курьерские доставки проходят через вас. Это так?

– Только те, что адресованы непосредственно ему, – ответила секретарша, мгновенно переходя на деловой тон.

«Так, Танюша, теперь ври искуснее. Экземпляр, что перед тобой, относится к той категории работников, которые бытовое и деловое общение никогда не смешивают. Если она заподозрит, что ты пытаешься ее провести, тут уж тебе никакое красноречие не поможет», – предостерегла я саму себя.

– Вот и прекрасно. Значит, вы легко сможете мне помочь. Дело в том, что я отправляла Дмитрию Сергеевичу заказное письмо. Примерно неделю назад. А он утверждает, что никакого письма от меня не получал! Можете посмотреть, дошла ли до вас моя документация? – попросила я.

– У вас с Дмитрием Сергеевичем деловое сотрудничество? – удивилась секретарша.

– Еще нет, но я очень сильно на это надеюсь, – с вызовом глядя ей в лицо, проговорила я.

Мне были понятны ее сомнения. На деловую женщину я никак не тянула. Особенно после всего того, что наговорила ранее. Но секретарша была женщиной воспитанной, на что я, собственно, и рассчитывала, и не стала высказывать своего мнения о моих «деловых» качествах. Зато версия с «потерянной» почтой прекрасно вписывалась в тот образ, который я так старательно пыталась создать. Женщина, забывающая, зачем пришла в серьезную организацию, вполне могла забыть отправить курьерскую почту, но считать, что давно это сделала.

– Какого числа было отправлено письмо? – уточнила секретарша, раскрывая записную книжку, которую выудила из аккуратной стопки документов.

– Точно сказать не могу, но не меньше недели назад. Его должны были доставить в конце прошлой недели, так как на этой неделе я надеялась уже получить ответ, – ответила я.

– Письмо было подписано вашим именем? – спросила секретарша, изучая свои записи.

– Естественно, – ответила я, пытаясь заглянуть в записи секретарши. – Ну, имеется у вас отметка о получении письма?

– Я пытаюсь найти, – недовольная моей настойчивостью, произнесла секретарша. – Вообще-то я никогда не забываю фамилии адресатов. А уж вашу и подавно не забыла бы. И моя память подсказывает мне, что почтовых отправлений от вас мы не получали.

– Вы все же сверьтесь с записями повнимательнее, – продолжала настаивать я. – Ведь это же не бумажный носовой платок, чтобы бесследно исчезнуть в мусорной корзине. Это все-таки документ.

– Я это понимаю, – с нажимом произнесла секретарша. – Нет, такой почты курьеры не доставляли ни на прошлой, ни на этой неделе. Я просмотрела записи за месяц. От Ивановой курьерских доставок не было.

– Не может этого быть! – вскричала я. – Я точно помню, что отправляла вам письмо не меньше недели назад! Оно должно было дойти. Это же не «Почта России», где все всегда бесследно исчезает. Это курьерская доставка! У них сбоев не бывает.

– Наверное, вам стоит обратиться именно в эту службу. Выясните, по какой причине ваш заказ до сих пор не выполнен, – предложила секретарша.

– Если бы я могла, то так бы и поступила, – бросила я на секретаршу сердитый взгляд.

– Что же вам мешает сделать это? – не впечатлившись моим взглядом, спросила она.

– Дело в том, что я не помню, услугами какой фирмы воспользовалась, – призналась я.

– О, понятно, – протянула секретарша.

Мой рейтинг упал еще на несколько пунктов. Теперь секретарша поставила мне окончательный диагноз. И, боюсь, озвучь она его, моя нервная система не выдержала бы позора! «Вот теперь можно дожимать!» – решила я.

– Послушайте, а может быть, вы просто засунули конверт куда-нибудь и забыли про него? – подозрительно сощурилась я. – Давайте вместе поищем. Обещаю, я ничего не скажу Дмитрию Сергеевичу. Мне главное бумаги найти. Понимаете, они существуют в единственном экземпляре. И если мы с вами их не отыщем, работа целого отдела пойдет коту под хвост!

Секретарша была настолько возмущена моим предположением, что у нее не возникло вопроса ни о том, что за документы я пересылала, ни что за загадочный отдел трудился над этими документами. Рассчитала я все точно. Как только она услышала предположение, что виновницей пропажи может быть она, никаких других вопросов больше в природе не существовало.

– Вы в своем уме, девушка? – забыв о приличиях, воскликнула она. – Да вы вообще понимаете, о чем говорите? Да как вы могли хотя бы предположить подобное? Чтобы я засунула документы непонятно куда, да еще и забыла о них? Это же полный абсурд!

– Что же в этом абсурдного? – удивилась я. – Ну, забыли про письмо. Ну, не помните, куда его убрали. С кем не бывает?

– Со мной не бывает! – возвысив голос до самого высокого регистра, взвизгнула секретарша. – Нет, вы не понимаете! Я никогда, ни разу в жизни не потеряла ни одного документа!

– Тем более, что тут особенного. Все когда-то случается впервые, вы не согласны? В этот раз вы впервые потеряли письмо, – успокаивающим тоном говорила я. – Не нужно так нервничать. Мы просто отыщем его вместе, а потом еще и посмеемся вместе. Главное, чтобы оно нашлось.

– Знаете что, с меня хватит! Я сыта по горло вашими бредовыми идеями и всей той чушью, которую вынуждена выслушивать на протяжении того времени, что вы здесь находитесь. Повторяю последний раз: ваше письмо в нашу организацию не поступало. Если бы было иначе, то оно непременно попало бы в руки директора. Причем в тот же день.

– Как вы можете быть в этом настолько уверены? – проговорила я. – И потом, чем вы можете это доказать?

– Чем? Че‑е-ем? Да вот чем!

Секретарша раскрыла записную книжку и принялась тыкать ею прямо мне в лицо. При этом она непрерывно приговаривала, чеканя каждое слово:

– Вот. В этой. Книжке. Отмечены. Все. Доставки. За. Последний. Год.

– Что вы делаете? Успокойтесь. Да прекратите совать мне в лицо свои записульки. Я все равно не смогу ничего так разглядеть, – отбивалась я, продолжая играть роль «недалекой девицы».

Признаться, такой реакции я никак не ожидала. Мой расчет был на то, что, пытаясь доказать свою компетентность, секретарша просто покажет мне записи, и я смогу получить необходимую информацию без лишней крови. Но такое… В моей обширной практике такое происходило впервые. Внезапно секретарша осознала, что натворила. Мгновенно ослабев, она откинулась на спинку стула. Записная книжка выпала из рук. Краска стыда залила щеки. Мне и самой стало стыдно. Надо же было довести ни в чем не повинную женщину до такого состояния! Но на войне как на войне. Своего я добилась. Нужно было заканчивать представление. Подняв записную книжку с пола, я сочувственно произнесла:

– Ну, зачем так волноваться? Не стоит этого делать. Вот ваша книжка. Надо было просто показать ее мне, и все. Теперь я вижу, что у вас ничего не могло пропасть. Смотрите, какие точные тут записи.

Я говорила успокаивающим тоном, а сама листала записи, отыскивая ту, ради которой и был задуман весь этот спектакль. Пролистав записи до четверга прошлой недели, я прочла: девять двадцать, агентство «Фокс-экспресс», Данилов, для Д. С., отправитель «Колумбия-лот». Так, с названием агентства определились, кому адресована доставка, тоже порядок. Отправитель указан. А кто такой Данилов? Перевернув лист, я изучила другую запись. Там тоже стояло время, название агентства, инициалы директора и имя отправителя. А вот фамилия после названия агентства была другая. Скорее всего, секретарша указывала фамилию курьера, который осуществлял доставку.

– Надо же, вы и фамилию курьера записываете? Это-то зачем? – удивилась я.

– Чтобы в случае чего было, с кого спросить, – устало ответила секретарша.

– А, понятно, – кивнула я и продолжила: – Куда можно книжку положить? А то затеряется.

– Кладите, куда хотите, – безучастно проговорила секретарша.

На меня она не смотрела. Я положила книжку ей на колени. Секретарша не реагировала. Краска со щек сошла, но вид у нее был не лучший. Мне не хотелось оставлять ее в таком состоянии. Подойдя к тумбочке, на которой стоял графин с водой, я налила половину стакана, поднесла секретарше и сказала:

– Выпейте это. Вам сразу станет лучше.

– Идите вы со своим сочувствием, – вяло ругнулась секретарша.

Она отвернулась к окну, а я, постояв еще секунду, направилась к выходу. У самого порога я задержалась.

– Простите, что пришлось вас расстроить. Я знаю, что вы не могли потерять моего письма. Ведь его просто не было.

Я понимала, что произношу эти слова напрасно, но ничего не могла с собой поделать. Видно, в этот вечер нервы сдали не только у секретарши. Ее реакции на мои слова я уже не видела. Быстро сбежав по ступеням, я выскочила на улицу и помчалась к тому месту, где оставила машину. Идти предстояло два квартала, но сейчас это было только на пользу. Перед встречей с Захаровым нужно было взять себя в руки и избавиться от неприятных ощущений, оставшихся от общения с секретаршей.

Я шла бодрым шагом, анализируя свои впечатления. В конце концов, ну что такого произошло? Ну, вспылил человек. А из-за чего, спрашивается? Из-за того, что какая-то финтифлюшка нелестно отозвалась о его профессиональных качествах. Только и всего? Стоило из-за этого так нервничать? Ведь по большому счету та девица, которую я так старательно изображала, ничего другого сделать и не могла.

Как гласит поговорка? По себе людей не судят? А в жизни, скажу я вам, только так и происходит. Практически все люди судят об окружающих по себе. И причесывают их под свою гребенку. И поступков от них ждут именно таких, какие бы сами совершили. Разве нет? Естественно, да! Поэтому и секретарша психанула. Ведь она ждала от глупой девицы, вечно все забывающей и теряющей, признания ее, секретарши, непревзойденной педантичности. А разве девица могла это признать? Да ни за что на свете! Ну, не может человек, который сам никогда ничего не помнит и ни в чем не может быть уверен, понять, как это другой человек никогда ничего не забывает.

Это все равно, что заставить обжору поверить в то, что кто-то не хочет есть! Или заядлого мясоеда убедить, что овощная котлета ничуть не хуже свиной отбивной. Или ленивца заставить признать, что каждому необходимо трудиться. Или лежебоке внушить, что физические упражнения гораздо приятнее дневного сна. Или… Ой, да мало ли этих «или»? Перечислять замучаешься.

И в том, что каждый человек старается убедить другого, что его мнение самое правильное, нет ничего из ряда вон выходящего. Следовательно, секретарша вспылила не столько оттого, что я ей говорила, сколько оттого, что кто-то не соглашался с ее мнением. А значит, не особо я перед ней и провинилась.

Такие рассуждения немного успокоили мою совесть, но все же не до конца. Садясь в машину и вставляя ключ в замок зажигания, я думала о том, что иногда просто ненавижу свою работу. Вот как сейчас, например.