Текст книги "Незаконченный рисунок"

– Боже мой, сынок, так вот почему ты так вырядился! А почему ты меня не предупредил? Я бы тебе подыграла или, по крайней мере, не мешала, – воскликнула Мария-Луиза.

– Мама, между прочим, я хотел сделать Нике предложение еще в январе. Во время нашей прошлой поездки. Но из-за тебя это кольцо пролежало в моем столе еще четыре месяца.

– Что? Ты купил его в прошлом году? Ты хотел на мне жениться еще в январе? – растерянно спросила Ника.

– Знаешь, любимая, я решил на тебе жениться, как только увидел у фонтана возле Большого театра. В тот момент я сказал себе, вот моя жена!

Ника была переполнена счастьем. Она смотрела на Вячеслава и не верила, что это происходит с ней. Это был самый незабываемый момент в ее жизни. Так получилось, что она, а не Алка, станет его женой. Именно ей повезло, это ей улыбнулась удача. Самое главное, что Ника ценила в их отношениях это взаимопонимание и нежное отношение к ней и все, что с ней связано. Деньги тут не играют никакой роли. Ника полюбила его, как хорошего человека, а не как обладателя престижных машин и элитной квартиры. Но Вячеслав втянул ее в свой мир и свою семью. Она сопровождала его на светских приемах. Помимо семьи, он с гордостью знакомил ее с многочисленными друзьями. Ника чувствовала себя некомфортно, когда они собирались в дорогих клубах. Она не привыкла жить этой публичной жизнью, она являлась частью совсем другого мира. Вячеслав видел это, понимая, что Ника дружит с ним совсем не из-за денег.

– Ну, что, молодые! Я вас поздравляю, но, может поедем наконец в Шабли? – раздался звонкий голос Марии-Луизы. – Если мы не успеем на трехчасовой поезд, то нам придется проторчать здесь до шести часов.

– Теперь я могу Нику представить дедушке, как свою законную невесту и будущую жену, – не без гордости произнес Вячеслав. – Eh bien, allons! Пойдемте!

Ника крепче прижалась к жениху, и семья тронулась в путь.

К счастью, они успели на тот поезд. Им предстояла поездка, длящаяся около двух часов до имения дедушки. Оно находилось возле небольшого городка Шабли на севере Бургундии. Ника с интересом следила за проплывающими пейзажами в окне. Весна – чудесное время года в этих краях, когда природа оживает и расцветает удивительными яркими красками. Вдруг девушка вспомнила, как чуть больше года назад приехала в Москву так же на поезде с юга России. Какие тогда печальные, а порой устрашающие картины сельской местности вставали перед ее глазами! Сельская Франция выглядит совсем иначе. Здесь каждый акр земли аккуратно разработан. Полосатые поля, словно очерчены под линейку, кустик к кустику, деревце к деревцу выстроились в ровные ряды. Бескрайние просторы виноградников, уходящие далеко за горизонт, тоже имели ухоженный вид. Лазурные извилистые реки и те, казалось, текут веселее и игривее. Нет ни одного заброшенного места или перекосившегося домика. Вскоре их поезд прибыл на место назначения. А там еще немного и они очутились перед домом месье Дебуа, известного на всю Францию винодела.

Он радостно встречал их у резных ворот своего имения. Невысокий худощавый пожилой человек. Ему было около восьмидесяти, но он оказался достаточно бодрым для своего возраста. Смуглое лицо, карие глаза, в уголках которых, как лучики разбегались глубокие морщины, богатая шевелюра седых волос. Ника окинула взглядом, сравнивая их троих: свою будущую свекровь, ее отца и Вячеслава и заметила, что они сильно похожи. «Даже в старости мой Слава будет красивым», – с гордостью подумала она. После жарких объятий Этьен Дебуа провел их в дом. Тут же полилась, как музыка, французская речь. Мария-Луиза с Вячеславом наперебой что-то рассказывали старику. По их счастливым выражениям лица Ника поняла, что речь идет о предложении, сделанном недавно ее женихом. Подойдя к дому, их встретили остальные члены семьи. Младший брат Марии-Луизы, как две капли похожий на нее, Жан-Жак. Его жена Мадлен и пара детей, сын Кристофер двенадцати лет и десятилетняя дочь Жюльетт.

– Я заметила, у вас у всех рождаются по двое детей, мальчик и девочка. Посмотри, твоя мама и ее брат, у тебя есть сестра, у дяди двое разнополых детей, – шепнула тихонько Ника Вячеславу.

– Но мы нарушим эту традицию. У нас будет больше детей, – улыбаясь, ответил он.

Войдя в дом, Ника ожидала увидеть что-то пафосное и роскошное, но он оказался скромным, без излишеств в оформлении. Стены выкрашены светлой краской, на них ровными рядами, словно в музее, висели старые фотографии в тонких деревянных рамках. Каждая деталь в интерьере смотрелась просто и играла практичную роль. Мебель была старомодная и даже местами изношенная. Стояла прохлада, и витал запах старины, будто ты очутился в средневековом замке. Ника вздохнула, глубоко задержав дыхание. Ей он напомнил дом бабушки в Балаково, когда они с мамой на каникулах приезжали к ней в гости. Запах детства такой далекий и родной. «У всех стариков пахнет одинаково, независимо в какой ты стране живешь», – подумала Ника.

Мария-Луиза легла на диван, устало вытянув свои худые ноги. Вячеслав и Ника, обнявшись, уместились вдвоем в небольшом кресле. А дедушка расположился в другом, напротив молодых и с интересом рассматривал избранницу внука. Дети убежали наверх, в свою комнату, а Жан-Жак с Мадлен ушли в столовую накрывать на стол.

– Ты представляешь, – сказал Вячеслав Нике, – я здесь родился двадцать семь лет назад!

– Да, да, только в комнате, которая находится там, – вмешалась в разговор мать, указывая тоненьким пальчиком наверх. – Отец не хотел вести меня в больницу, говорил, у них такая традиция, все дети рождаются в этом доме.

– А ты нарушила нашу семейную традицию и родила Софи в Москве, – с упреком произнес дедушка, – вот почему она редко сюда приезжает и не любит Францию.

– Может, нашего сына ты тоже родишь здесь? – в полголоса спросил Вячеслав. Разговор о ребенке вызвал у Ники чувство беспокойства. Слишком часто он сегодня о нем говорит. Она отвела в сторону взгляд.

– Что с тобой? – ласково спросил Вячеслав, заметив резкую перемену в ее лице.

– Знаешь, Слава, – шепнула она ему на ушко, – а если я не смогу родить тебе ребенка, ты уйдешь от меня? У меня не получается забеременеть.

Молодой человек посмотрел на Нику, в ее глазах был такой страх, что ему стало жаль ее. Он обнял свою невесту крепче.

– Глупенькая моя, не беспокойся. С ребенком или без, я буду любить тебя всегда и ни на кого не променяю!

У Ники камень с души упал. Ей хотелось быть честной с ним до конца.

– К тому же, – продолжил он, – я считаю, что нет повода для беспокойства, дорогая. Мы живем с тобой совсем ничего. Все будет хорошо. У нас еще будет ребенок и не один.

– Мария-Луиза, – обратилась Ника к француженке, стараясь перевести разговор на другую тему, – а почему Вы назвали Славу русским именем, а Софи французским?

– Это его отец так захотел. Он сказал, что мальчика называет он, а девочку я. Видишь ли, он беспокоился об отчестве внуков, говорил, что не потерпит у себя в семье Жаковичей или Дидьеновичей.

«Какой разумный человек Александр Борисович, ведь именно ее детям предстояло носить отчество его сына», – подумала Ника.

– Я пошла ему на уступки, но фамилия всем переходит моя. Это прописано в нашем брачном договоре. Вот так и получился у нас Вячеслав Дебуа. Тебе нравится наша фамилия?

– Звучит красиво, сказала Ника, а про себя представила, что совсем скоро она тоже будет Дебуа. Сердце забилось от волнения. Затем разговор перешел на французский, но Ника хорошо их понимала. Она постепенно становилась частью их семьи и французскую речь слышала часто. Между седовласым месье Дебуа и его избалованной дочерью разгорелся горячий спор.

– Жаль, что ты предпочла городскую жизнь в чужой для тебя стране, сельским просторам родной Франции. Ты отдалилась от семейных традиций, забыла про наши корни и детей не смогла приобщить к ним.

– Ой, папа, прекрати! Я не создана для деревенской жизни, я не могу копаться в земле. Для этого у тебя есть Жан-Жак, вот и передавай ему свои традиции, – наморщив носик, возразила Мария-Луиза.

– Слава богу, что он у меня есть. Он работящий парень и я спокойно могу умереть, зная, что мой сын сохранит виноградники и передаст опыт своим детям. Он сохранил нашу знатную фамилию.

– Папа, но ты не забывай, что мы там, в Москве, превращаем твое хобби в деньги. Мало вырастить хороший урожай и изготовить вино, его еще надо суметь выгодно продать. А этим как раз и занимаются твой зять и внук в Москве, благодаря которым вино «Шабли Дебуа» ценится наравне с «Шато Петрюс» и хорошо продается во всем мире.

Старик промямлил себе под нос еще пару слов, на что его дочь только фыркнула в ответ и устало закрыла глаза.

– Ну, что, а теперь за стол, – сказал Вячеслав, потирая руки и приподнимаясь с кресла. – Давайте отметим нашу помолвку!

Мсье Дебуа приободрился.

– У меня как раз припасена бутылочка шампанского «Вдова Клико» для такого случая. Ох, внук, я уже и не думал, что доживу до твоей свадьбы! – сказал он.

Позже Вячеслав устроил Нике ознакомительные экскурсии по близлежащим окрестностям. Они посещали старинные замки, катались на велосипедах по бескрайним просторам имения семейства Дебуа, а вечерами наслаждались восхитительными закатами на пустынном берегу реки. Более романтического места Ника себе и представить не могла. Она влюбилась в Шабли с ее умиротворенной тишиной, благоухающими ароматами разнообразных цветов в полях и восхитительными пейзажами, от которых поистине захватывает дух. И даже, когда молодые ездили в Париж всего на два дня, Ника с нетерпением ждала возвращения в Шабли. Нельзя сказать, что девушке Париж не понравился, ее просто утомили шум, гам и толчея французской столицы. Неделя пролетела незаметно. Новоиспеченные жених и невеста утомленные, но счастливые отправились обратно в Москву. Возвращались домой они одни. Мария-Луиза решила остаться в отчем доме еще на неделю.

Глава 9

Однажды рано утром раздражающе затрезвонил будильник. Он звонил так настойчиво, что Нике пришлось проснуться, не досмотрев приятный сон. С трудом подняв голову с теплой подушки и нащупав кнопку, она выключила его. Ее голова тотчас заняла прежнее место. Девушка решила поваляться в постели ещё пять минуточек и погрузилась в глубокий сон. В следующий раз ее разбудил уже телефонный звонок.

– Доброе утро, любимая. Ты собралась? Я подъезжаю, – услышала Ника бодрый голос Вячеслава.

– Да, – соврала она. – Только дай мне еще пять минут.

– Хорошо. Минут через двадцать буду у тебя. Смотри, нам нельзя опаздывать.

Быстро подскочив с кровати, Ника металась из одного угла в другой, наспех собирая вещи. Она поняла, что безнадежно проспала. Как она могла? Как она могла подвести Вячеслава? Ведь они так давно готовились к этой поездке. Сегодня они полетят на его собственном самолете в Балаково. Нике не верилось, что сегодня она встретит маму. Конечно же, они часто созванивались, Ника рассказала ей, что помолвлена, поэтому мама ждала молодых людей с нетерпением. Вячеслав волновался не меньше. Ему предстояло познакомиться со своей будущей тещей и произвести хорошее впечатление на нее, хотя Ника и уверяла его, что мама добрейшей души человек. Он тщательно готовил маршрут, так называемый план полета, согласовывал его с диспетчерскими службами и получил разрешения на взлет и посадку. И вот когда все трудности оставлены позади им предстояло только назначить точную дату отправления. Получив аэронавигационную и метеорологическую информацию по предстоящему полету, суббота тридцатого мая подходила великолепно. Решили вылетать в шесть утра, чем раньше, тем лучше.

Ника собралась действительно за пять минут. Она стояла перед зеркалом, расчесывала волосы, обжигаясь горячим кофе.

– Почему я поступила так безответственно? Почему я проспала? Ведь я вчера легла спать рано, еще на улице было светло. В последнее время я так устаю, что вечерами просто с ног валюсь. На работе аврал, между клиентами такие небольшие перерывы, что мне совсем не хватает времени на полноценное питание. В связи с этим постоянно чувствую себя изнеможенной и голодной. Вот и сейчас совсем нет времени позавтракать, только кофе, а если бы проснулась вовремя, то была бы сейчас сытая.

Она строго отчитывала свое отражение. А потом, глубоко вздохнув, добавила:

– Со Славой стали встречаться редко, только телефонные разговоры перед сном. А эта подготовка к свадьбе – меня совсем вымотала! Какое счастье, что Вячеслав взял ее организацию в свои руки. Я соглашаюсь на любые его идеи. Я рада любой свадьбе, лишь бы поскорее она настала. События последних трех недель окончательно вымотали меня. Поездка домой это хороший повод, чтобы отдохнуть перед финишной прямой. Ведь до свадьбы осталось всего две недели.

В эту секунду девушка замерла с расческой в руках, разглядывая себя в зеркале, словно впервые видит себя.

– Господи, через две недели я выйду за него замуж. У меня будет другая фамилия, другое место жительства, другая жизнь. А какая она будет эта жизнь? Ведь это только в сказках бывает, что они поженились и жили долго и счастливо, но я на опыте своих клиентов знаю, что именно после свадьбы все только начинается.

Погрузившись в глубокие размышления о своём ближайшем будущем, Ника будто вошла в транс и внезапно ощутила холод. Леденящий холод шел у нее из глубины живота и поднимался вверх, подступая к горлу. Девушке стало тяжело дышать, холод только усиливался. Её всю сковало от страха. Спустя еще секунду по телу пробежала неприятная дрожь. Она поняла, что случится что-то ужасное. Это не что иное, как плохое предчувствие.

– Нет! – закричала она и тотчас вернулась в реальность. – Нет, мы никуда не полетим. Надо срочно сказать об этом Славе. Мы разобьемся! Ведь не зря же я сегодня проспала. Это был знак!

Вскоре приехал Вячеслав. Ника эмоционально рассказывала ему о своем видении и пыталась его убедить отказаться от поездки.

– Я и не знал, что ты такая трусиха, – рассмеялся в ответ молодой человек. – Ника, тебе не о чем беспокоиться. Пока у моей ласточки есть два крыла, а они, поверь мне, держатся крепко, и работает двигатель, в чем сомнений быть не может, самолет не сможет разбиться.

– Но ведь, случаются же авиакатастрофы! – закричала в сердцах Ника.

Вячеслав нежно обнял ее и сказал:

– В большинстве случаев по глупости самих пилотов. С нами ничего не случится, малыш, доверься мне. Если бы я был в себе не уверен, думаешь, я рисковал бы твоей жизнью? Ника, дорогая моя, я в небе чувствую себя намного надежнее, чем на земле. Я в небе живу! И я жить не могу без него. А умру я на земле, будем надеяться, что не скоро.

Вячеслав улыбнулся и поцеловал Нику. Ей было приятно в его объятиях. Чувствуя себя защищенной, она успокоилась. Вячеслав излучал такую уверенность и надежность. Девушка прижалась к нему всем телом и уткнулась шмыгающим носом в его сильное плечо. Легкий озноб и тошнота в горле постепенно проходили.

– Прости, Слава. У меня нервы в последнее время сдают. Отдых. Мне срочно нужен отдых.

– Конечно, думай лучше о хорошем. Представляешь, ты сегодня увидишь маму. Пусть мысли о ней отвлекут тебя. А поездку я отменить не могу. Знаешь, сколько людей нас ждут сейчас на аэродроме? Вот мы стоим, разговариваем, а там готовят наш самолет и выбирают нам воздушный коридор. Это не свидание с парнем, хочу – пойду, хочу – не пойду, если мы договорились, то обратного пути нет. Отменить наш полет могут только плохие метеоусловия.

Молодые люди отправились в путь. Вячеслав, бросив взгляд на часы, прибавил газу, мотор взревел ещё громче. Ника испуганно вжалась в кресло, сожалея о том, что рассказала ему о своих страхах. Если бы они не потратили время на разговор, сейчас им бы не пришлось так нестись. Хорошо хоть в столь ранний час дорога была почти пуста. Восходящее солнце ярко освещало им дорогу. Глядя, как оно быстро встает над горизонтом, на душе у Ники становилось радостнее. Все-таки начинается новый день, а он обязательно будет удачным.

На посадочной площадке их ожидал блестящий, играющий солнечными лучами легкомоторный самолет «Сессна». Он был небольшой, но очень красивый, несколько ярко-красных полос лучами разлетались по фюзеляжу от красного хвоста. Вячеслав помог сесть Нике в самолет, а сам занял место за штурвалом. Пока он надевал наушники и что-то щелкал на панели управления, Ника с интересом разглядывала незнакомые приборы. Внутри было довольно комфортно: мягкие, чистые, будто новые кресла. Большие окна впереди и по бокам позволяли свету больше проникать в салон, из-за чего стало очень тепло. По состоянию салона Ника подметила, что ее жених действительно очень любит свою «ласточку», как он сам ласково называл самолет. Ведь даже в машине у него не всегда был такой порядок. Вдруг громко затарахтел мотор, а на носу самолета бешено завертелся пропеллер. Они пристегнули ремни безопасности в точности такие, как в машине. В наушниках послышался сонный голос диспетчера, разрешающий взлет. На Нике тоже были они, поэтому она непроизвольно являлась свидетелем переговоров между диспетчером и пилотом. Вячеслав радостно улыбнулся ей и сказал:

– Ну что, поехали! Вернее полетели!

Ника снова заметила счастье, сияющее на его лице. «Все-таки ему надо было стать пилотом. Не тем делом он занимается», – подумала Ника. Самолет вырулил на взлетную полосу, Вячеслав снова что-то пощелкал на панели, и быстро начал разгоняться. Ника зажмурила глаза и старалась глубоко дышать, чтобы унять свой страх, как вдруг ощутила легкость во всем теле. «Вот так и буду лететь до самого Балаково, так не страшно», – решила она, все еще крепко закрыв глаза. Когда самолет набрал высоту, Вячеслав ее окликнул:

– Ника, ну, Ник, открой глаза. Посмотри как красиво! Такого ты не увидишь на пассажирских самолетах.

– Нет, я не хочу туда смотреть, – запротестовала девушка. – А ты не выдаешь своим пассажирам такие тряпичные очки для сна? Вот они бы мне как раз сейчас пригодились.

– Может сразу и кислородную маску, – громко рассмеялся молодой человек.

– Ника, здесь совсем не страшно, мы летим чуть выше облаков, трусиха ты моя.

И немного успокоившись от смеха, добавил серьезно:

– Привыкай, ты выходишь замуж за пилота. Мы будем часто летать на моей ласточке.

– О Господи, как бы мне это путешествие пережить? – взмолилась девушка.

Вячеслав начал с восхищением описывать местность, все красоты ландшафта, проплывающего под ними. Он говорил и говорил без умолку. Нику заинтриговал его рассказ. Ей захотелось взглянуть, самой удостовериться действительно ли так все красиво, как говорит ее жених. Она сначала открыла один глаз, яркий солнечный свет ослепил ее. Привыкнув к свету, девушка открыла и второй глаз. Впереди открывался прекрасный обзор. Голубое небо, совсем без облачка, далеко на горизонте сливающееся с изумрудной равниной. Она посмотрела вниз через боковое стекло на двери. Первое, что бросилось ей в глаза это много зелени. Земля сверху переливалась разными оттенками зеленого цвета. Бескрайние зеленые с темными прожилками нивы, нежно-салатного цвета луга, ровные ряды темных холмов на горизонте и небольшие клочки прижавшихся друг к другу деревьев и кустарников. Извилистые реки, словно вены на теле, прорезали свой путь между холмами.

– Действительно красиво! Аж дух захватывает, – радостно произнесла Ника. А после того как она посмотрела на Вячеслава, чье лицо выражало непоколебимое спокойствие и уверенность, на его сильные руки, которые крепко держали штурвал, она поняла, что ей нечего бояться, она в надежных руках. С этого момента она стала наслаждаться полетом, сполна ощутив это неведомое ей раньше чувство. Даже когда они попали в плотную облачность где-то над Саранском, и их немного потрясло, ей не было страшно. Вячеслав успокаивал ее, что все хорошо, бывает и хуже, что полет проходит в штатном режиме. А когда они пересекли границу Саратовской области, и в наушниках Ника услышала голос диспетчера, что посадочная полоса на окраине Балаково готова принять их борт, у нее сердце забилось от невероятного волнения. Таких радостных эмоций она никогда не испытывала. Она пристально следила за тем, как самолет снижался посреди огромного зеленого поля, впереди виднелся маленький серый отрезок посадочной полосы местного аэродрома. Шасси коснулись земли и, резко сбавляя скорость, самолет наконец остановился. Вячеслав посмотрел на Нику и сказал низким голосом в микрофон, приближая его к губам.

– Дамы и господа, наш самолет совершил посадку в городе Балаково. За бортом солнечная и тёплая погода, плюс двадцать пять. Командир корабля прощается с вами и надеется, что полет вам понравился. До новых встреч!

Ника рассмеялась и обняла его.

– Славочка, ты настолько идеальный! Я горжусь тобой, ты можешь все: и машины водить, как гонщик Формулы один и самолеты, как опытный пилот. Ты настоящий мужчина!

– Поверь мне, дорогая, у меня есть и отрицательные черты, но ты пока о них не знаешь, потому что я их тщательно скрываю, – с лукавой улыбкой на губах произнес Вячеслав.

– Нет, нет, ты не можешь быть плохим человеком. Сейчас я понимаю, как мне повезло, что я встретила тебя!

Нику переполняли эмоции, и она расплакалась. Вячеслав подумал, что все это от пережитых волнений в полете, ее кровь наполнена адреналином, который иногда дает такой побочный эффект уже на земле. Ему вновь пришлось ее утешать, как обычно, подставив свое сильное мужское плечо.

После того как девушка успокоилась, они вызвали такси. Спустя несколько минут молодые люди уже находились возле родного дома Ники. Девушка остановилась перед подъездом и посмотрела на пятый этаж, где были окна ее спальни. Ее не было год и три месяца, много ли это или мало? С ней столько всего приключилось, кажется, что прошла целая вечность, но, с другой стороны, здесь ничего не изменилось, всё тот же двор, те же занавески на окнах, знакомые бабушки, сидящие возле подъезда на скамейке и бурно обсуждающие последние новости. Создавалось ощущение, что она никуда не уезжала, или прошло всего несколько дней.

– Ника, ты ль ли это? – крикнула одна из них.

– Здравствуйте, баба Нина, вы не ошиблись это я, – ответила она и двинулась вперед. Вячеслав следовал за ней, вежливо поздоровавшись с каждой.

– Почему ты не с Алкой? Она-то приехала, звезда наша?

Ника остановилась. Она снова подняла голову, посмотрев на окна соседнего подъезда, где когда-то жила ее подруга. Как часто она, стоя вот здесь, звала ее погулять. Нике вдруг почудилось, что и сейчас Алка смотрит на нее сквозь прозрачные занавески. Она отчетливо увидела ее пепельного цвета прямые волосы, круглые румяные щеки, рот, исказившийся в злой улыбке, и большие впалые глаза, полные ненависти. От этого видения Нике сделалось нехорошо. Она побледнела, голова закружилась, а ноги стали подкашиваться. Вячеслав быстро перекинул две тяжелые сумки в одну руку, вовремя подхватил девушку за талию свободной рукой и прижал к себе.

– Милые дамы, не беспокойтесь. Алла осталась в Москве. У нее все в порядке. Вы не поверите, но она и в Москве звезда, – ответил он любопытным соседкам.

Молодые люди зашли в подъезд.

– Смотрите-ка, какого Ставринская жениха себе отхватила в той Москве-то, – зашептались бабки. – Ага, такой красавчик. А какой вежливый, вы слышали, как он к нам обратился? «Милые дамы». Во-о как, восемьдесят лет прожила, а меня никто дамой не называл. Если уж у этой дурнушки такой жених, то какой тогда у Алки? Она уж точно одна не останется. Ой, бабоньки, скучно без Алки-то стало. Помните раньше она, как отчебучит что-нибудь, так месяц можно было это обсуждать. Весело было раньше. А чего Ника с Алкой-то не вместе? Раньше они везде вместе ездили, ходили, не разлей водой были. Ой, чует мое сердце, бабоньки, поругались они. Да, да из-за жениха погрызлись! Ника всегда была сама себе на уме, и нашей Алочке завидовала. Ладно, потом все у Машки спросим.

С замиранием сердца Ника позвонила в дверь. Она тотчас открылась, и на пороге появилась ее мама. Марии Михайловне было пятьдесят пять лет, маленького роста, она стояла в темном халатике, облегающем ее совсем не стройную фигуру, ее волосы были настолько жидкими, что сквозь пробор, который шел по центру, легко просматривалась розовая кожа головы. Светло-русые с проседью волосы собраны на затылке в пучок. На лице вообще можно прочитать нелегкую историю ее жизни: уголки глаз опущены, темные круги под глазами, светлые брови еле виднелись на лице, а пухлая нижняя губа сильно выпячивала вперед. Какое-то время они стояли молча, не в силах произнести ни слова, затем бросились обнимать друг друга. Ника заплакала. Её мама наоборот расплылась в широкой улыбке.

– Мамочка, как я по тебе скучала!

– Доченька, не плачь, пожалуйста. Мы все живы, здоровы. У меня все хорошо. Я так рада, что ты приехала и не одна. А теперь познакомь меня со своим молодым человеком.

Вячеслав переводил взгляд с Ники на ее мать и не мог найти ни одного сходства. «Никогда бы не подумал, что это мать Ники. У них нет ничего общего! Наверное, Ника пошла в отца», – подумал он.

Позже, отдохнув с дороги, они все вместе сели обедать на кухне. Вячеслав оглядывался по сторонам, разглядывая квартиру. Это была ничем не примечательная двухкомнатная квартира типовой застройки, в народе называемая «хрущевка» с очень маленькими комнатками. На кухне они втроем едва умещались. Для Вячеслава, привыкшего к роскошным апартаментам с самого детства, все здесь было в диковинку. Его возмущало, какой идиот проектировал такие квартиры, кому пришло в голову строить такие дома в масштабах страны! Здесь невозможно жить семьей, в такой квартире легко может развиться клаустрофобия. Пока Вячеслав рассматривал кухню, Ника накинулась на еду. Она вспомнила, что ничего не ела почти сутки. Вчера вечером девушка пришла с работы такой уставшей, что не стала готовить ужин, а сразу же легла спать. Утром также не удалось поесть.

– Слава, хорошо, что я полетела на голодный желудок, а то меня бы стошнило. Меня в последнее время часто тошнит, – произнесла Ника, поглаживая свой набитый живот. Молодой человек пристально на нее посмотрел и засиял от счастья.

– Нет, дорогой, это совсем не то, о чем ты подумал, – твердо сказала девушка.

– А ты знаешь, о чем я подумал? Ты научилась читать мысли? – разочарованно спросил он.

– Да, ты подумал, что я беременна, но это невозможно.

– Нет, не угадала. Я подумал, что у тебя проблемы с желудком и нужно срочно обратиться к врачу, – ухмыльнулся Вячеслав. Улыбка исчезла с его лица. Он грустно опустил глаза и стал энергично зачерпывать суп из тарелки. Его начинало раздражать упертое нежелание Ники заводить детей.

Посмотрев на него, у Ники сердце сжалось. Как бы ей хотелось обрадовать его новостью о своей беременности. Сделать его счастливым. Она знала, что он будет самым заботливым папой. Может, они поторопились с женитьбой. Он легко мог бы найти женщину, которая родила бы ему детей. Ника вспомнила, как на обследовании у врача, у нее обнаружилось серьезное заболевание, мешающее ей забеременеть. Хотя врач убеждал, что современная медицина все это легко вылечивает, Ника сильно расстроилась. Проплакав всю ночь, она решила скрыть от Вячеслава свой диагноз, боясь потерять его. Но сейчас Ника поняла, что совершила ошибку и решила рассказать ему об этом еще до свадьбы. А там это будет его решение, остаться ли ему с Никой или нет. По крайней мере, это будет честно с ее стороны. Время шло, и как ему сказать, она не знала. История повторяется. Она опять тянет время, чтобы смягчить удар, как и тогда с Алкой.

Покончив с обедом, они переместились в гостиную и долго разговаривали. Мария Михайловна оказалась на удивление приятным собеседником. Вначале Ника расспрашивала мать о ее самочувствие, о жизни, затем они немного посплетничали про бывших Никиных одноклассников. Потом перевели разговор на предстоящую свадьбу.

– Мама, ты полетишь с нами в Москву и до свадьбы поживешь в моей комнате в Митино, а я перееду к Славе.

Молодой человек вопросительно взглянул на Нику. Он ничего не знал о планах своей невесты, чему сейчас он был очень рад.

– Ты ко мне переезжаешь? Наконец-то! А когда ты распрощаешься с этой коммуналкой?

– Мама же не будет жить с нами на Остоженке! – робко пролепетала девушка.

– Нет, я не предлагаю ей жить с нами. Первое время мы снимем ей номер в гостинице, а потом купим небольшую квартирку недалеко от нас. Мария Михайловна, вы не возражаете против переезда в Москву?

– Ой, что ты, Слава, это же так дорого! – всплеснула руками женщина.

– Вы хотите жить рядом с дочерью и видеться чаще? – настойчиво спросил он.

– Мама, соглашайся. Что тебя здесь держит? У тебя здесь даже подруг нет!

– Ага, и интернета тоже. Как вы вообще здесь живете? – добавил молодой человек.

Растерянная женщина смотрела то на дочь, то на ее жениха и не могла поверить своему счастью, что она сможет жить в Москве, рядом с дочкой. Теперь ей не будет так одиноко. Она согласилась.

– А материальный вопрос этого дела оставьте мне, – произнес Вячеслав.

Посидев еще немного, Ника раззевалась, ее глаза стали слипаться, да и Вячеслав почувствовал огромную усталость и молодые отправились спать.

На другой день яркий солнечный луч, пробивающийся сквозь плотные, темные занавески, разбудил Вячеслава. Он сладко потянулся на кровати и бросил взгляд на часы. Половина двенадцатого. Затем он посмотрел на Нику. Безмятежное милое личико, небрежно раскинутые длинные волосы на подушке – она походила на сказочную принцессу, погрузившуюся в глубокий сон. Молодой человек заботливо убрал прядь волос с ее лица, нежно поцеловал ее лоб и поднялся с постели. Одевшись и умывшись, он отправился на кухню, которую легко можно было найти по ароматным запахам. Возле плиты хлопотала мама Ники. Пожелав ей доброго утра, Вячеслав сел за стол.

– Ты манную кашу любишь? – спросила женщина.

Будущий зять не знал, что ответить. Его никогда не кормили манной кашей, только если в далеком детстве, он даже вкуса ее не помнит.

– Не знаю, я ее не ел, – решил сказать правду Вячеслав.

У тещи чуть ложка из рук не выскользнула, которой она уже накладывала кашу в тарелку. Она с удивлением взглянула на него.

– А что же ты тогда ешь?

– Да так, дрянь всякую: лягушачьи лапки, улиток, печень жирных уток, которую обзывают фуа-грой, сыр заплесневелый, отвратительное яйцо пашот.

Мария Михайловна громко рассмеялась.

– Я таких названий-то не слышала. А ты веселый парень.

– Вот поедете в «нашу» Москву, так тоже будете эту дрянь есть каждый день.

На столе перед Вячеславом появилась тарелка белоснежной каши, бутерброд и горячий чай. Попробовав маленькую порцию, ему она понравилась, и он принялся поглощать ее до конца. Мария Михайловна села напротив, подперев щеку одной рукой, и с довольным видом наблюдала за разбушевавшимся аппетитом зятя.