Текст книги "Незаконченный рисунок"

– Ника, тебя уже дважды спасают в этой больнице, – с тревогой сказала ее мама, которая вернулась с обеда как раз к тому времени, когда врачи ставили ей укол.

– Мама, помнишь, ты говорила, что следователи тебя допрашивали? – спросила Ника. У нее перед глазами стоял страшный образ Алки. Ее уже не остановить. Алка не успокоится, пока не убьет ее и ребенка. Как бы Нике не хотелось этого делать, но обратного пути нет. Объявлена война и выжить должен только один, вернее одна.

– Да, помню, – насторожилась мать.

Никто не знал, кто принес эти злополучные цветы, и сейчас женщина хотела узнать правду, но дочь не спешила с объяснениями. Наоборот, она что-то задумала.

– А ты не знаешь, как с ними связаться? – спросила Ника.

– Один из них оставил свой номер телефона.

– Позвони, пожалуйста, и скажи, что я готова дать показания.

«Алка сама подписала себе смертный приговор», – подумала Ника, не чувствуя уже никаких сомнений и угрызений совести.

Глава 11

С самого утра у Ники все валилось из рук. Последний день рабочей недели, а дел невпроворот. Как обычно она проспала и наспех собиралась на работу, одновременно делая несколько дел сразу.

– Тёма, поторапливайся! Завтрак уже на столе, – крикнула она, на ходу заливая кипятком кашу из пакетика. Не успела Ника поставить тарелку на стол, как на кухне появился Артем. Симпатичный четырехлетний мальчуган, одетый, как говорится, при полном параде. Мать бросила оценивающий взгляд, пригладила непослушный чуб и осталась довольна внешностью сына.

– Так, слушай меня, – начала Ника, когда сын сел за стол, – сейчас я тебя отвезу в детский сад.

– А мы поедем на нашей черной машине? – восторженно вскрикнул ребенок.

– Да, на ней, но я не буду ехать быстро. Даже не уговаривай, – строго произнесла мать. Затем, задумавшись, добавила:

– Ты весь в своего отца, он тоже обожал погонять. Слушай дальше, а вечером тебя заберет бабушка …

Не успела договорить Ника, как ребенок ее снова перебил:

– Это которая Мар-ри? – спросил он, грассируя звук «р».

– Нет, мы договорились, что бабушкой ты будешь называть мою маму, а Мари – папина мама.

– Все, я понял, она меня заберет и что дальше?

– Вы поедете к Мари. А вечером я приеду к вам. И мы проведем там все выходные. Два дня на свежем воздухе.

– Ура! Я буду запускать свой радиоуправляемый самолет. Я по нему соскучился. У них столько много места во дворе! Он полетит далеко-далеко, – обрадовался мальчик. Его темные глаза радостно блестели.

– Тёма, я боюсь, что настанет день, когда ты захочешь управлять настоящим самолетом, – запричитала с грустью Ника, – я же буду за тебя волноваться.

– Мамочка, ты не представляешь, как я хочу поскорее вырасти и купить себе настоящий самолет!

Мальчик раскинул в стороны руки, изображая летящий самолёт, что чуть не свалился со стула. Ника вовремя его подхватила.

– Надо же, ты точная копия своего отца! На месте не сидишь. Хоть бы что-нибудь от меня унаследовал! – с досадой произнесла Ника и чмокнула сына в щёчку.

Проводив ребенка в садик, Ника отправилась на работу, до которой оставалось минут десять езды. Едва она переступила порог, как девушка в строгом черном костюме, ее незаменимый помощник, бросилась к ней навстречу.

– Ника Алексеевна, я вам купила по дороге на работу булочку с корицей и сварила черный кофе. Они на столе.

– Оленька, большое спасибо. Все никак не могу научиться завтракать дома. Едва успеваю сына покормить. Сколько у меня времени до первого клиента? – быстро проговорила Ника.

– Пятнадцать минут. А также у вас в двенадцать часов семинар на Тульской. Затем час перерыва, а потом еще три клиента. Да, чуть не забыла, тут звонили с телевидения, просят вас принять участие в каком-то шоу.

– Надеюсь, это связанно с моей работой? Хорошо. Я им перезвоню. Спасибо.

Ника присела за стол. Бумажный стаканчик с кофе и булочка в пакетике сиротливо стояли на краю, остальное пространство стола занимали разбросанные папки и ворох бумаг. Ника спешно стала их складывать в одну большую кучу.

– Кстати, Оля, сегодня я хочу пораньше освободиться. А у девочек как дела?

– У них тоже плотный график. Хотя к новенькой люди неохотно записываются.

– Я с этим разберусь. В понедельник выдели мне часок для беседы с ней.

– Вы будете ее проверять?

– Не волнуйся, она об этом даже не догадается. Приглашу ее на чашечку кофе.

Ника дожевала булочку, выпила кофе и почувствовала прилив энергии. Подправив макияж, она торжественно произнесла:

– Пора начинать! Кто у нас там первый?

В кабинет зашел мужчина лет тридцати. В последнее время к ней за помощью стало обращаться все больше мужчин. Эта тенденция Нику радовала. Ведь намного лучше поговорить с психологом о своих проблемах, чем топить их в вине со своими друзьями собутыльниками. Дружелюбно улыбнувшись, Ника привстала, чтобы поздороваться с ним и провести на диван. Но чем ближе она к нему подходила, тем все более знакомым казалось его лицо. Красивые серые глаза под густыми бровями, сдвинутых на переносице, сосредоточенно смотрели на нее. Ника пыталась вспомнить, где она видела эти глаза. Впалые щеки и мужественный выступающий подбородок с ямочкой покрывала светлая щетина. Кто это такой? Она никак не могла его вспомнить, пока мужчина первый не заговорил.

– Ника, здравствуй. Как ты поживаешь?

Легкая дрожь пробежала по её телу. Она тотчас узнала его. За эти пять лет, что они не виделись, он сильно изменился. Возмужал и окреп. Его голос вернул Нику в прошлое. Настолько далекое прошлое, что Ника не могла поверить своим глазам, но она была очень рада его видеть. На ее лице застыло выражение неудержимой радости и полного удивления. Широко открыв рот, Ника пыталась найти нужные слова, но издавала только звуки удивленного смеха.

– Никита, это ты? – наконец выдавила она из себя. – Подожди, дай я приду в себя. Сколько лет мы не виделись? Как ты здесь очутился? Как ты вообще обо мне узнал? Тебе нужна моя помощь? У тебя проблемы? Давай присядем.

– Вообще-то, у меня никаких проблем нет, – начал Никита, – я все это время жил в Ярославле, я оттуда родом. Я же заочно учился в Москве, когда работал у Вячеслава, потом я уехал домой.

– Тебе не понравилась Москва? – лукаво спросила Ника. – Обычно она всех пленит, и кто однажды сюда приезжает, больше не уезжает.

– Нет, Москва-то понравилась, но… – Никита отвел взгляд в сторону. Воспоминания прошлого тяготили его душу. – Ладно, не важно. Давай, не будем говорить обо мне.

Ника смотрела на него и поймала себя на мысли, что ей приятно с ним беседовать. От него исходило успокаивающее тепло, а голос вызывал ностальгические воспоминания их первой встречи, когда она впервые встретила Вячеслава. Как давно это было! Тогда Ника была совсем другой: робкой, неуверенной в себе девчонкой.

– Дело в том, что я случайно встретил в Ярославле одного человека, он друг вашей семьи. Как говорят, земля круглая. Так вот, он мне рассказал про твое несчастье. Честное слово, я был в шоке. Я ничего не знал. Несколько дней я приходил в себя от этой новости, не мог ни о чем думать. Какой кошмар! Вот, решил приехать и поговорить с тобой, поддержать тебя. Как ты это пережила? Расскажи мне все подробнее.

В кабинете тут же наступила тишина. На глазах у Ники появились слезы. Резко отвернувшись, она крепко зажмурилась. Никите сделалось плохо на душе. Он ненавидел себя в эту минуту за то, что упомянул о несчастье. Но его сердце рвалось к ней, ему очень хотелось утешить ее и обогреть. Глубоко вздохнув, Ника начала свой рассказ. Её голос звучал тихо и спокойно.

– Я три месяца лежала. Ты представляешь, что такое быть прикованной к кровати на протяжении почти ста дней? Мама целыми днями сидела возле меня, кормила, следила за приемом лекарств. Я вставала только по нужде и то под ее присмотром. Около месяца мы провели в больнице, а потом дома на Остоженке, помнишь, где мы жили с Вячеславом. Я возненавидела нашу кровать, от которой болели все бока, мне опротивела комната, в которой я изучила каждую деталь, я перечитала столько книг, сколько за всю жизнь не читала. Семья Вячеслава помогала нам деньгами в тот период, потому что все мечтали только об одном, чтобы я благополучно выносила и родила ребенка. Шансы были минимальные. Любое мое неосторожное движение могло привести к выкидышу. Но мучительнее всего было ожидание. Я каждую минуту посматривала на дверь, в надежде, что сейчас войдет Слава. Как я его ждала! Готовила речь, подбирала самые ласковые слова, представляла нашу встречу. Можно сказать, что только это ожидание придавало мне силы.

Они сидели на диване, но Ника все еще была повернута к нему спиной. Она не могла смотреть на Никиту, зная, что разрыдается и ничего внятного не расскажет. Никита был прав, ей нужно было выговориться. Еще никому она не исповедовалась, еще никто не знал, что на самом деле творится у нее в душе. Никита, слушая ее внимательно, рассматривал Нику со спины. Некогда длинные русые волосы, теперь подстрижены по плечи и аккуратно забраны за уши, а непослушные кончики кокетливо торчали наружу. А ещё Ника поменяла цвет волос, покрасив их в черный. Он поймал себя на мысли, что такая, повзрослевшая, она стала еще привлекательнее. Никита прикоснулся к ее плечу, девушка встрепенулась и обернулась. Ее глаза покраснели, но она не плакала. Все тело было напряженно, как струна.

– Ты представляешь, – почти шепотом произнесла Ника, – они мне все врали! Все, и моя мать, и его. Все говорили, что он жив, что с ним все в порядке, только он слишком слаб и лежит еще в больнице. На четвертом месяце я стала чувствовать себя намного лучше, мне можно было вставать и ходить, и первым делом, тайком от мамы, я уехала в больницу. Там я узнала страшную правду – он умер. Мой Славик был мертв уже как три месяца! Эти слова долго звенели у меня в ушах. В ту секунду я хотела умереть вместе с ним. Мне больше некого было ждать, не на что надеяться, не о чем мечтать. Но только моя многострадальная беременность заставила взять себя в руки и продолжать жить ради ребенка.

– Прости, если тебе тяжело это вспоминать. Не надо, не рассказывай дальше, – с дрожью в голосе произнес Никита и прижал ее к себе.

– Нет, мне надо кому-то выговориться, – ответила Ника, прильнув к нему и положив голову на плечо.

– Ника, поплачь, не стесняйся, тебе надо выплакаться.

– Знаешь, я научилась сдерживать слезы. Я его не оплакивала, ни разу не проронила ни слезинки. Представляешь, я его вырвала у смерти вот этими руками. Наперекор судьбе я заставила его жить. Пока он был со мной, он был жив! Но как только я ослабела, смерть все-таки пришла за ним. Он умер в день нашей свадьбы тринадцатого июня. Славик сам назначил эту дату, когда мы подавали заявление в ЗАГС. Он тогда еще смеялся, что тринадцатое число приносит удачу. Но не в этот раз. Слишком много потерял крови, после переливания его состояние стало ухудшаться. Он ушел, не приходя в сознание. Я не была на похоронах, я не видела его мертвым, он запомнился мне живым. До того как мне сказали правду, мне он часто снился, почти каждую ночь. Мы либо летели в самолете, либо ехали в каком-то поезде, либо гуляли, взявшись за руки, он смотрел на меня так ласково и всегда улыбался. Я ему без остановки говорила и говорила, все о ребеночке рассказывала, а он молчал и улыбался. Только однажды сказал, чтоб я сына Артемом назвала. Конечно же, я выполнила его просьбу, хотя хотела назвать его именем. А потом перестал сниться, будто попрощался с нами и исчез. Почти каждую ночь я прошу его присниться, но нет, не приходит больше.

– А с Алкой что случилось? – спросил Никита, желая узнать все подробности этого жестокого преступления. – Я до сих пор не верю, что это все сделала она. Это ж насколько надо быть одержимой!

– Алку сразу же раскололи, и наемника ее нашли. Описание внешности, которые мне сообщил Слава, очень помогли. Дура она, оставила множество улик, поэтому других версий не было. Это она спланировала убийство на почве ревности. Им дали по двадцать лет. Но Алка в своем репертуаре, она умудрилась кого-то отправить на тот свет даже в тюрьме. Сейчас у нее пожизненное заключение без права на амнистию. В первую годовщину смерти Славика, я поехала к ней на свидание. Моему сыну тогда было четыре месяца.

– Ты с ума сошла! Зачем ты это сделала? – удивился Никита.

– Я хотела поговорить с ней, показать ей малыша, который по ее вине остался без отца. В этот день мы должны были отмечать годовщину свадьбы, но она возомнила себя Богом и изменила наши судьбы. Я ожидала увидеть хоть каплю раскаяния, сострадания, сожаления, но вместо этого я обнаружила еще большую озлобленность и ненависть ко мне. Она осыпала меня проклятиями. В итоге разговора у нас не получилось. Она стала настоящей психопаткой. Ничего человеческого у нее не осталось.

От слов Ники у ее собеседника прошла дрожь по телу. Он вспомнил Алку, ту красивую девушку, с которой он познакомился, когда работал у Вячеслава. Пусть заносчивая и высокомерная, но она совсем не была похожа на того маньяка, в которого превратилась сейчас. Никита снова обнял Нику, его рука скользила по ее спине и поднималась все выше к затылку, поглаживая нежно ее волосы. Они знакомы уже много лет. Раньше он испытывал к ней симпатию, покоренный ее красотой и природной застенчивостью. Но теперь он знал, что Ника вовсе не такое хрупкое создание. Вдруг у Никиты перехватило дыхание, и он понял, что влюблен безвозвратно. Она его пленила своей силой духа. Ника, закрыв глаза, затрепетала, когда губы Никиты потянулись к ее губам. На секунду ее охватили сомнения и чувство вины, но затем она прильнула к его губам. От него не ускользнули колебания Ники.

– Выходи за меня, – сказал Никита, не выпуская ее из объятий. – Давай поженимся, и ты забудешь о своем горе.

Ника улыбнулась:

– Это невозможно. У меня уже есть мужчина.

Слова Ники прозвучали как гром среди ясного неба. Никита отпустил ее и сделался мрачнее тучи. Почувствовав себя глупо, он виновато опустил глаза в пол. Конечно, такая красивая женщина, преуспевающий психолог, которая породнилась с семейством Дебуа, не может быть одинока. Он опять опоздал. Никита тихо извинился и хотел было уже уйти, как Ника остановила его, взяв за руку.

– Этот мужчина – Вячеслав. И хотя мы официально не успели зарегистрироваться, я ощущаю себя замужем. В моей квартире везде стоят его фотографии. Он присутствует повсюду, я это чувствую. Он будто живет с нами. У нас полноценная семья. И сын мой знает, что папа смотрит на него и гордится его поступками, а когда Артем проказничает, я говорю, мол, смотри, как папа расстроился. На фотографии действительно меняется выражение лица.

Никита выдохнул с облегчением. Он снова подсел к ней.

– Но твоему сыну нужен реальный отец! Ты не представляешь, как тяжело растить мальчика одной, особенно, когда он станет подростком. Позволь мне помочь тебе!

Ника задумчиво кивнула головой, соглашаясь с Никитой.

– Ой, не знаю, что будет дальше. Я сейчас-то с ним еле справляюсь. Артёма не назовёшь послушным мальчиком.

– Я обещаю, я буду любить его, как родного, потому что я люблю тебя, Ника! Ты мне всегда нравилась, с самого первого дня. Ника, знаешь, как я сейчас себя виню в том, что у меня не хватило смелости рассказать о своих чувствах. Может даже забрать тебя у Вячеслава. Тогда ничего этого бы не произошло. Ты бы не знала горя, не перенесла бы такой трагедии, ты бы сейчас жила счастливо.

– Но я не хочу другой жизни! Я была счастлива, даже очень счастлива! Прости, Никита, давай закончим этот разговор. В моем сердце слишком большая рана. Я не смогу притворяться, ведь я не люблю тебя. Я сделаю тебя несчастным. Это несправедливо по отношению к тебе. Сможешь ли ты жить с женщиной, которая любит другого, тем более покойника? С мертвыми нельзя соперничать, глупо их ревновать, а вот разлюбить их невозможно.

– Ну, тогда еще раз извини, – сказал Никита, – мне пора идти, тем более, время моего приема заканчивается. У тебя сейчас будет другой клиент. Обещаю, ты меня больше не увидишь.

Бросив прощальный взгляд, Никита быстрым шагом направился к двери. Ему хотелось скорее покинуть это место, вычеркнуть Нику из памяти, забыть о своем глупом предложении. Он наивно полагал, что ей тяжело, она хочет забыть прошлое и у него есть шанс стать ее мужем. Вдруг Ника окликнула его. Никита остановился и медленно обернулся.

– Никита, я сказала, что мне не нужен мужчина, но… – здесь она выдержала паузу, потому что слезы душили ее, – но я также потеряла и подругу, а от хорошего друга я б не отказалась.

И по ее разгоряченным щекам потекли слезы. Никита бросился к ней. Девушка вскочила с дивана и двинулась к нему навстречу. Они снова обнялись, Ника рыдала уже навзрыд. Боль, так долго томившаяся в ее сердце, наконец, выплеснулась наружу со слезами. Молодой человек прижал ее крепко к себе.

– Конечно же, я буду твоим другом. Я буду твоим самым лучшим другом. Вот увидишь, я пройду это испытание.

Глава 12

Ника сидела за своим рабочим столом и перебирала кипы папок и бумаг. Столько всего накопилось! У нее катастрофически не хватало времени даже прибраться на рабочем столе. Порой во время сеанса ей понадобится какой-нибудь тест, и она ищет его минут пять в этом ворохе бумаг. Но Ника точно знала, что он здесь и как он выглядел. Зрительная память ее никогда не подводила. При каждом таком внезапном поиске она клялась себе, что сегодня же рассортирует все бумаги.

– Ника Алексеевна, уже восемь, вы остаетесь? – заботливо напомнила администратор Оленька, что рабочее время вышло и пора закрывать офис.

– Оля, спасибо за все, ты свободна. А я останусь, разберусь с бумагами.

– Так уже поздно. Может вам завтра в рабочее время освободить часок для этого?

Оторвавшись на мгновение от бумаг, Ника посмотрела на девушку.

– Как мне с тобой повезло! Не беспокойся обо мне. Артемка с Никитой пошли в цирк, а я подожду до конца представления и заберу их, потом мы вместе где-нибудь поужинаем. В любом случае у меня еще есть свободный часок.

– Я так рада, что у вас появился Никита. Вы расцвели и похорошели с его появлением. А сына вашего он любит, как родного, и Артем к нему привязался! – сказала Оля, стараясь приободрить свою начальницу.

– Да уж, привязался, – задумчиво произнесла Ника и отложила в сторону бумаги.

Вот прошел год, как Никита вернулся в Москву. Он нашел хорошую работу, завел новых друзей, появились новые увлечения. И все вроде бы у него хорошо, но ей стало невыносимо больно только от одной мысли, что когда-нибудь он заведет свою семью и они не будут так близки. Как-то раз он познакомил ее со своей девушкой, так Ника ощутила такую нестерпимую ревность. К счастью для нее, их отношения продлились недолго, но Ника испугалась потерять своего Никиту. Ее сын снова будет проводить скучные выходные в окружении бабушек загородом. Они опять будут вдвоем ходить в кафе, она не сможет поддерживать разговор сына о самолетах и машинах, потому что ни черта в них не смыслит. Никто не сходит с Артемкой на футбольный матч. И самое страшное – ей до конца дней своих придется засыпать одной в холодной постели. Сердце сжалось в комок. Ника не заметила, как попрощавшись с ней, ушла администратор, как она машинально продолжала раскладывать бумаги по стопкам, как вдруг ее рука нащупала сложенный вчетверо альбомный лист. Медленно развернув его, она улыбнулась. Это был тот лист с изображением корабликов. Именно с этого листа можно считать, что началась ее карьера психолога. Два крупных морских судна все так же красовались в центре, обведенные в красное сердце. Ника достала цветные ручки и еще сильнее выделила сердце. Слева от нее находился убогий кораблик, это подразумевалась Алка. Художница открыла ручку с черной пастой и перечеркнула его жирными двумя чертами. Нет, все равно он напоминает ей Алку, и она стала со всей злости зарисовывать его, пока не получился черный квадрат.

– Вот так-то лучше, – произнесла Ника, довольная своим творчеством. – А сейчас мы пририсуем сыночка. Тёмочка, самый главный мой человечек, куда же тебя поставить? О, вот сюда!

Ника нашла свободное место внутри сердца, и нарисовала маленький военный крейсер прямо над своим кораблем, а сверху пририсовала самолет.

– Ой, куда же уплыла Мария-Луиза? – удивилась Ника, когда ее взгляд упал в крайний левый угол картины.

И на ней вдруг появился красивый большой круизный лайнер, как раз возле сердца. Но чтобы не стирать старый корабль Марии-Луизы, между ними Ника провела пунктирную линию, указывающую на движение корабля. Рядом с Марией-Луизой появился не менее красивый лайнер, олицетворяющий ее мать.

– Именно так, она у меня стала красавицей и ничем не уступает по красоте Марии-Луизе!

Затем рядом появился очень красивый современный пароход – это Софи. За эту девушку Ника особенно ощущала прилив гордости. Ей удалось осуществить свою мечту. Она стала петь. С молодыми ребятами они организовали группу, сочиняют песни и выступают в клубах. А буквально в прошлую субботу они устроили грандиозную вечеринку в честь их первого студийного альбома. Ника и Никита присутствовали на ней, хорошо отдохнули, много танцевали и остались очень довольны. Чуть подальше появились небольшие кораблики ее сотрудников. Кабинет Ники давно вышел за свои границы, превратившись в большой психологический центр, занимающий два этажа. На данный момент у нее работало пять психологов и администратор. Всех она любила и считала родными. Затем ее дружелюбная соседка, девушка почти ее возраста, которая однажды попросила о незначительной помощи и после этого момента они стали настоящими подружками. Девушки ходили друг к другу в гости. На праздники обязательно дарили друг другу подарки, к тому же у соседки был сын, на два года старше Тёмы и дети их сдружились тоже. А многочисленные клиенты! Кто-то из них оставил незначительный след в жизни Ники, но были и те, кого она запомнила надолго. Особенно того, голубоглазого блондина. Однажды он пришел к ней на прием в глубокой депрессии после измены жены, а уходил, объясняясь Нике в любви. Долгое время он не давал ей прохода, подкарауливал у дома, дарил цветы, чем вызывал у Ники только раздражение. В конце концов, ему это надоело, и он нашел другой объект воздыхания. Но воспоминания о нем до сих пор вызывают у Ники улыбку.

– А теперь Никита, – торжественно сказала она. Но взглянув на картину, испугалась, что все места возле нее заняты. Это плохой знак! Сердце ее учащенно забилось. Она вспомнила, как у нее когда-то давно коряво выходила на рисунке Алка. Рука не слушалась, карандаш ломался и вот результат, как все обернулось. Самое настоящее пророчество! Неужели и сейчас из-за того, что нет места для Никиты на рисунке, она потеряет его?

– Выход есть! – вскрикнула Ника. Ей в голову пришла хорошая идея заклеить кусочком белой бумаги черный квадрат, где была Алка. Так она и сделала. Не прошло и минуты, как на этом месте красовался красивый большой корабль на одном уровне с ней. Но чего-то не хватало. Ника взяла красную ручку и расширила границы сердца, в которые попал корабль Никиты. Вдруг раздался телефонный звонок. Это была ее мама.

– Ника, вы сегодня ко мне заедите на ужин? – спросила она.

– Нет, мам, спасибо у нас сегодня другие планы, – ответила дочь, держа в одной руке трубку, а другой все еще обрисовывая сердце. Оно получилось таким алым, что Ника непроизвольно вздрогнула. В этот самый момент она поняла, как дорог ей Никита.

– Ма-ам, – протяжно добавила она, – хотя приготовь что-нибудь вкусненькое Тёме. Мы с Никитой сегодня поужинаем вдвоем. Мне нужно с ним побыть наедине. Примерно через час я тебе завезу Тёму. И … отвези его завтра в сад. Боюсь, что завтра я просплю.

– Хорошо, не волнуйся, отвезу, – ответила мать и положила трубку.

Ника еще раз окинула взглядом свою усердную работу на бумаге и произнесла с восхищением:

– Красота!

Порыскав в ящике стола рукой, она нашла старые завалявшиеся канцелярские кнопки и прикрепила рисунок на доску для заметок.

– Надо завтра попросить Олю купить рамочку, и я его повешу в рамочке вот здесь, за моей спиной между наградами. И пусть все ломают голову, что это значит. Ведь кроме меня никто не знает!

Ника посмотрела на часы и вздрогнула.

– Господи, через пять минут закончится представление! Я опять опаздываю! Всё, бегу, а по дороге позвоню, чтобы подождали меня.

Закрывая дверь и выключая за собой свет, Ника бросила взгляд на свой рабочий стол, который все так же оставался захламлен. Казалось, горы из папок только увеличились. Раньше многие из них лежали в ящиках, а теперь развалились по всему столу и насмехаются над ней.

– Нет, завтра обязательно все уберу! С завтрашнего дня я начинаю новую жизнь!

К О Н Е Ц

Спасибо за чтение!

(июнь-август 2015)