Текст книги "Рыбы"

– Напишите на них ваши имена! – приказал человек.

Первый Всадник послушался. К удивлению человека, имя на кости оказалось женским, выцарапанным безымянным ногтём правой руки.

– Теперь ты!

Вместо имени второй Всадник снял с себя маску, и человеку только чудом удалось не влюбиться в нежный лик черноволосой чаровницы.

– ВСЕ И ВСЁ, ВЕЗДЕ И ВСЕГДА, – прокричала Елена Прекрасная, и невидимый ветер сбил человека с ног. Всеми живыми существами, всеми предметами, в любой стране мира, в любœ время дня и ночи человек был унижæм и побивæм, поэтому с этого первого дня Елена Прекрасная стала носить имя Шторм, но зато в этот триста шестьдесят третий день герой нашего времени завершился. Разрушитель роторватора стал обычным мужчиной со множеством имён. Начало, frassino55
  ясень


[Закрыть], форма, неделимое постоянство, дух вечности, положительный порядок, мужчина-Смысл и отец, он стал вести земной образ жизни и в конце-концов встретил свой конец, tuoni66
  гром


[Закрыть], материю, делимую изменчивость, душу времени, отрицательный хаос, женщину-Жизнь и мать и заставил её породить Единородство и Блаженство, дабы утереть нос этому среднему сыну Симону в Испании, который, будучи Человеком-мужчиной, вступил в союз с женщиной-Церковью и заставил её породить двух сыновей, Экклезиастикуса и Макариотеса, и только взглянув в перекличке религий сквозь «католистическую» скульптуру и «правовласную» музыку на рогатые и хвостатые звёзды Рыб Симон понял, что женщиной-Церковью была чёрная лисичка Адли, перевёл ясеневые глаза на милых деток и традиции демонов, воскричал от ужаса, освободил свой бессмертный дух из тела животного и вознёсся, стремясь не быть убитым в этой Испании, к первому из Созидателей, однако Того не застал и переспал, как мальчик с девочкой, дабы узнать, что это такое, со вторым из Созидателей, которым был, точнее, была женщина, была самóй Лилит в менее строгом и более Водном платье, что полудремала, пока лежала в ванне, укрытая девятью хвостами чёрной лисички, и не ела ничего, кроме чувства удовольствия и вдохновения мужчины, а только и любила ушами, ибо стремилась узнать звук, вспоминая о постели, испорченной Адли Оголивой, ставшей нечистой в простынях животного начала, страстях, стихиях цвета и прочих «водолейских словах», и смотрела Лилит, не отрываясь от любви, назад, на первого из Созидателей, на Отца, в котором воплощались духовное начало, забота, разум и так желаемые ею стихии звука. Её платье, средоточие женственности, как и всё христианство, поскольку пафос Нового Завета именно в его женственности, её платье было целым миром, её детищем с обыгрышом её любви, признаками обоих родителей, то бишь, её и этого мужчины, что представился англичанином, христианином и смертью, который нашёл женщину, точнее, девушку-язычницу со сморщенной от долгого нéжения в ванне кожей на пальцах ног, на второй день своих истечений вдруг взлюбившей себя воплотить в свою противоположность, в Жанну Д'Арк под знаком Рыб, просто чтобы побаловать нутро дьявола кусочками айвы, размоченными в крови и молоке, и Симон-герой, испано-инглезе, сказал, что забрал язычницу в Аид и принёс этой типа Жанне типо Д'Арк наследие Христа заместо человека, Ветхий Мужской Завет заместо крови, церковь в совездии Рыб вместо кусочков и Новый Женский Завет заместо молока. Он только и любил глазами, ибо стремился узнать цвет, и раскрашивал её платье (будучи частью рисунка этого платья!) в шестьсот сорок мужских имён богов и триста шестьдесят четыре звериных облика женщин, в одном из которых он увидел саму Лилит как блудливую простоту и простую блудницу как Елену Прекрасную с глиняным отростком в левой руке и сиянием невозможностей в правой. С этими дарами смерти в правой, наряжённую во внешнее очарование разврата из прошлого Елену встретили давно забытые земные и духовные противоречия из всёго того же прошлого, припавленные жестоким голосом из всё того же… «я хочу, чтобы ты была здесь», – сказал Елене голос из прошлого, но любым желаниям сейчас настал конец, так как завершился триста шестьдесят пятый день гороскопного года, чары рассеялись, и навстречу ему, вернувшемуся из будущего Симону Магу, действительно приплыла на самодельном плоту сквозь моря, океаны и страны его жена Елена Прекрасная, дабы избавить его от тяжести всё того же и во всё то же самое прошлое затолкать своими привлекательными ножками его беды настоящего, о которых он слезливо распространялся, ибо личность их общей дочери Анны была в далёком 2221м году обласкана и погублена стихиями Воды и наркотиками безграничного сострадания. Но об алкоголе и наркотиках когда-то говорил Ангел нового времени Егалмиил, поэтому Елена не удивилась сбивчивым речам Симона, зато она удивилась и зарыдала навзрыд сама, когда Человек и Церковь породили не её родненькую Аннушку, ради которой всё и задумывалось, и даже не чёрную лисичку Адли, которую она хотя бы поняла, но точно бы не приняла, но породили Человек и Церковь деву Телéту77
  Θελητός


[Закрыть] и долгожданную её, Софию, Вечную Мудрость!

АБРАКСАС

– А где же наша дочь? – спросила Елена, когда окончились слёзы. – Ты её убил?

– Да. Я заколол её сажальным колом. Ангелы любовных дел и сомнительных наслаждений становились Рыбами, и вместе с ними в свои красные дни наша дочь ныряла в озеро соблазнов, которое все они не без зодиакального обаяния хлебали и в котором и без них уже плавали демоны интриг, пороков и нанесённых обид, так что Аннушка наша была обречена. Я убил её и обратил в странствующую икону. Так что давай прочитаем молитву Ангелу-Хранителю, кто там сейчас? Егалмиил? давай ему прочитаем молитву, дабы наша дочь была иконой круглый год и не застопорилась где-нибудь в Испании? Давай, повторяй за мной… Бог-Стихия нам в помощь! Сын-да-Глаз, да поможет нам понять! Святой Дух Зеркал, да прогонит он Рыб из озера соблазнов!.. Ну не молчи, чего же ты! Помолимся и пойдём танцевать! На костях и облаках! Давай же…

– Мы обречены, – сказала Елена.

Прекрасная ли?

– Остаётся только ожидать машину в цветах. Она привезёт нам…

– …высшую любовь… – ввернул Симон Маг.

– …нет, крах цивилизации… – поправила Елена не столь сейчас Прекрасная.

– Нет. Молитвы Ангелу-Хранителю спасут нас от прогресса, да, именно от него, ведь вехой прогресса станет упомянутый тобой крах цивилизации. Смерть. А то, что кажется тебе смертоносным, к смерти не ведёт. Я говорю о целом мире, а не о частных судьбах. Своею верою мы держим наш шар, скользящий в сингулярность. Нам повезло, что смерть нашей дочери отсрочила её… и отмотала время назад…

Симон посмотрел на еврейскую девочку по имени Елена, которая, наконец, задрала вверх ещё в ноябре опущенную юбку. Симон Маг перетреугольнился, подумал, передумал и перекрестился. Витражи Церкви вернулись на место. Антихрист перестал смеяться. Загорелась цветами Месопотамия.