Текст книги "Жена на сдачу, или Ведьма под залог"

Жена на сдачу, или Ведьма под залог
Автор: Марина Вольновская

Глава первая. Дарла

Утро, мягко говоря, не задалось.

Едва я разлепила краснющие от хронического недосыпа глаза, на мой живот со шкафа плюхнулся вредный фамильяр, потребовав в четыре часа глубокой ночи… кефирчику!

Когда догорала занавеска, которую изничтожил пламенный шарик, я соизволила скатиться с кровати. Потом я пятнадцать минут искала домашние тапочки, чтобы доползти с третьего этажа на первый.

Босой ходить любила, но сейчас в моем некогда уютном гнёздышке полным ходом высокоскоростной улитки шли ремонтные работы. И схлопотать дюймовый гвоздь в нежную пяточку совершенно не хотелось.

Зато на второй минуте я и мой внутренний голос наобещали две… Нет, три дюжины проклятий пушистому проходимцу. Он все время, пока я с полузакрытыми глазами собирала пыль под кроватью, шкафом и трельяжем, молча поблескивал зелеными глазюками, отражавшимися на всех глянцевых поверхностях при свете луны, едва проникающем сквозь средней плотности ночные портьеры.

– Шафик, я тебя прибью! – покашливая, прошептала я, с лихвой проглотив горку собравшейся за полгода пыли. Времени на уборку у меня никогда не хватало, а слуг в своем доме терпеть не хотела. Вот и скрипела зубами, понимая, что виновата в свинстве только я.

– Сначала кефирчику-у-у, – фыркнул кот, облизывая лапку, – Я и так на все оставшиеся восемь жизней наказан.

– Интересно, чем это? – тут же нахмурилась я, попытавшись выползти из-под широкого шкафа.

– Не чем, а кем! – недовольно проворчала животина, пощекотав меня усами за пятку, от чего к трем дюжинам проклятий добавилась еще одна, но молчаливая. Вслух высказывать Шафику все, о чем думаю, не получалось по той причине, что от его неожиданной щекотки я впечаталась головой в днище шкафа и прикусила язык.

В голове поселилась предательская мысль:

«Да ну его все! Туда! Здесь останусь!»

Отодвинула, чихнув, пыль подальше и снова закрыла глаза. Иногда у меня случались совсем нелогичные поступки. Вот скажите мне, зачем в полной темноте держать глаза открытыми? Все равно же ничего не видно!

Но Шафик был неумолим. Как только я затихла, подложив под щеку ладошку для пущего удобства, наглец запрыгнул на мою пятую точку и протяжно завыл, как вурдалак на луну.

Я от неожиданности брыкнулась и повторно опробовала головой твердость деревянного шкафа. К счастью, в этот раз ослепительные звездочки совершили всего лишь один оборот вокруг оси, коей служила моя бедная черепушка.

– Дарла, вставай! – и, не демонстрируя ни капли присущей всем живым существам совести, кот вогнал все до единого коготки в мой сухопарый зад.

Четвертую дюжину проклятий выслушала вся округа! Часть из них вернулась мне тут же. От добрых соседей, ага.

«Какое, однако, счастье, что ведьма здесь только я!»

Иначе страдать мне от изжоги, поноса, облысения, икотки и подкожного клеща не менее двух недель!

Дом мой, к несчастью, располагался в тесном соседстве с тремя точно такими же строениями. Только в своем я жила с Шафиком, а вот там, в остальных, проживали несколько «таборов». Часть жильцов и не подозревала, что нередко страдает от моих свежеизобретенных заклинаний и зелий. А так жили мы очень дружно!

Работала я в местном поисковом бюро. И денежки мне платили немалые. Хоть и была одна сущая мелочь –  год назад я продала свои способности без права выкупа. Но именно сегодня об этом глупом поступке я забуду навсегда! Третьего вересня пять тысяч двадцать второго года истекает контракт. И мне, рыжеволосой бесстыжей ведьмочке, исполняется двадцать лет!

Именно поэтому мой фамильяр все еще жив, а я почти проснулась.

– Шафик, слезай! – закричала я, когда от высокой ноты, неожиданно вырвавшейся из котофеевой пасти, треснуло зеркало. – Не к добру это, Шафик! Семь лет несчастий ты мне навыл. А я только сегодня за все расплачусь!

– Поду-у-у-маешь! – не согласился поганец. – Тебе что, плохо было с Аброськой? Нет? Вот и я о том же. Давай еще с ним останемся?

– С ума сошел? – прошептала я, ощупывая место, на которое я вечно цепляла неприятности. – Мне хватит и того, что есть. И вообще, – я скуксилась, – Может, свое бюро открою!

– Ты и бюро? – выпучил глаза Шафик. – Дарла, налей лучше кефирчику!

С тяжелым вздохом раздвинула пыльные портьеры, замечательно прочихавшись напоследок, и направилась к двери. Потом опомнилась и притормозила, осознав, что в этой комнате можно найти все, кроме того, что действительно нужно.

– Тапочки, Шафик! Без тапочек я не пойду на кухню.

– Делов-то! – фыркнул фамильяр. – Да вон они, под пледом притаились.

Тонкая материя, которой я прикрыла изувеченное зеркало, в момент вернулась обратно. В мои ручки загребущие. И сама (честное ведьминское!) намоталась на правую кисть. А левая рука (тоже сама, представляете?!) плотно ухватилась за другой конец. И вот какое дело… Закрутилась материя в плотный жгут… что? Правильно! Тоже сама!

– Шафи-и-ик, – умилительно протянула я, состроив невинные глазки. – А ты знал?

– О чем? – котяра дал заднюю, в предчувствии скорой расправы прижав уши плотнее к безумно наглой голове.

– О тапочках, – еще более умилительно прошептала я, вспомнив и пыль, и крепкое днище шкафа, и добрых соседей.

– Никак нет, – икнул кот, но я по глазам видела – врет, зараза!

Жгут нетерпеливо покачнулся. Кот, скользя лапами по гладкому паркету, черным шариком закатился под кровать и уже оттуда оправдывался:

– Дарлочка, миленькая, зато ты проснулась!

В ответ от души шлепнула паркет.

– Дарлочка, миленькая, нам надо с первыми лучами к Аброське попасть!

Шлеп!

– Дарло-о-очка! Я виноват, винова-а-ат! – в ужасе завыл кот.

Зеркало не выдержало и с громким звоном мелкими кусочками осыпалось на пол.

– То-то же! – смилостивилась я, напрочь игнорируя восемь, нет, девять новых проклятий от соседей.

«А что я поделаю? Звукоизоляции здесь никакой! А зеркало все равно выбросить хотела!»

Виноватый проходимец в знак примирения притащил тапочки, и мы нога в лапу отправились за кефирчиком.

– Дарлочка, – мурлыкал пушистик, прихлебывая вкусный домашний кефир от Пилао. – А ты правда хочешь свое бюро открыть?

Правда ли я хочу? Нет! Неправда! Я жажду этого всеми фибрами души еще с того момента, когда впервые выполнила мелкий заказ – нашла пропавшую собаку.

В те времена Аброська не брезговал ничем. Сам искал пропавших людей, а мне поручал все остальное. Первое время приходилось тяжело – почему-то заказов было очень много. Кому пропавшую драгоценность найти, кому – кошку загулявшую. Некоторые просили степень родства определить.

Такие просьбы я всегда регистрировала в свою, специально предназначенную для этого тетрадочку. А в тот огромный талмуд, временами, вписывалась совсем другая информация. За это мне платили в обход официальной кассы. Поэтому довольно быстро я накопила на собственный трехэтажный домик. Зачем такой большой? Тяга у меня ко всему большому просто!

Но и с тех пор я просто ненавижу вставать рано! Теперь я специализируюсь только на поиске жутко дорогих драгоценностей и не менее дорогих людей.

Разрослось бюро. Аброська, шустрый малый, кого обманом, как и меня, а кого и сладкими речами заманивал к себе под крылышко. Так и получалось. Одна половина работниц, а работали у нас только ведьмочки, жутко недолюбливала вторую половину – любовниц Аброськи. Ежедневно между соперницами проводились такие масштабные войны, что иногда я не понимала, чем вообще, собственно говоря, мы все вместе занимаемся.

– Правда хочу, – призналась я. – Только отпустит ли Аброська? Год назад он хитрость использовал. А сейчас что?

– Тогда меня с тобой просто не было, – фыркнуло неунывающее котятко.

И правда. Шафик нашелся спустя месяц после того, как я подписала магический контракт. Он словно из ниоткуда вдруг плюхнулся на меня в плетеной корзинке.

Я думала, что в тот день точно приобрету хроническое заикание.

Чуть позже Шафик признался, что чуть не умер от страха тогда. Подумал, что перед ним неизвестного вида чудовище нависло. А я просто косметические процедуры проводила! Ведь маска из морской глины – это не то, о чем ты можешь помнить, когда на тебе висит орущее животное. Корзинка-то в полете смогла сменить траекторию, а черное чудо – нет. Так и кричали мы тогда в два голоса. Я на своем, ведьминском, а он на своем – кошачье-человеческом.

И только когда мне удалось отцепить от себя сие чудо, оно соизволило промяукать:

– Шафик, шафик сими!

И нет, это не заклинание колдовское! Просто до кучи мы оба запутались в шарфике, заботливо уложенном в корзинку, но ни за что не желающем расставаться с хозяином. Так и назвала я его Шафиком. В честь, так сказать!

– Может, оно и правильно, – задумчиво изрек фамильяр. – Только Аброська конкуренции ни за что не допустит.

Что верно, то верно. Но, если хорошенько подумать, решение и этой проблемы отыщется.

– Пойдем, чудо мое, – вздохнула я, протерев лицо влажной тряпочкой на время легкого завтрака. – Ополоснемся, да на работу.

Водные процедуры принимали молча. Одевалась я тоже молча. У меня дрожали руки и отнялся язык от переживаний, а Шафик задумчиво в миллиардный раз перечитывал старый контракт.

– Да не появилось там ничего нового! – нервно дернула пергамент за краешек, но он не порвался, несмотря на все старания Шафика.

Если уж совсем честно признаваться, а не видимость создавать, то я и жгла этот проклятый контракт, и топила, даже закопала его однажды вместе с покойником. Но ровно через три часа после начала любой экзекуции он возвращался на место. И каждый раз самым неожиданным путем.

Однажды его вообще принес официант в местном ресторане. Вот стыдоба была! Аброська, змей чешуйчатый, специально зачаровал его с некой издевкой – для посторонних в нем каждый раз прописывался новый постыдный секрет. Так вот, в тот ресторан я больше не хожу. Теперь там все знают, что я однажды муляж груди себе в расшитый красными муравьями бюстгальтер засовывала. И не учел этот проклятый пергамент, что это вообще-то целых два секрета! Так местные жужалицы потом потешались!

– Дарлусик, зато теперь он точно не обманет.

Из дома вышли вполне спокойно. Я на своих двоих, а Шафик в специальной корзинке, как и полагается приличным и зарегистрированным фамильярам. Я даже слегка улыбалась. Однако меня не покидало странное чувство, что служить мне еще Аброське не переслужить!

Глава вторая. Рикард

– Авойна, эгэгэ-э-эй, – щуплый кучер хлестал по бокам замершую лошадь, которая, несмотря на жгучую боль, совсем не желала ступать на узкую тропинку Плутоватого леса. А я, нет чтобы пойти разбираться с проблемами, и вовсе задумался.

«Интересно, а почему Плутоватый? Это потому, что тропа здесь плутает, как сумасшедший заяц, или здесь под каждым кустом плуты похоронены? И почему под каждым? И почему похоронены?»

– Господин! Господин! – закричал кучер, порядком надоевший мне за трое суток пути. – Господин, ну ни в какую!

– Это ты ни в какую, – зло прошептал я, хоть немного пожаловавшись молчаливой карете.

Пришлось выходить и осматриваться. Что-то пугало лошадь, хотя вокруг ничего странного не происходило. Вовсю щебетали соловьи, слышался перестук дятла. Легкий ветерок заигрывал с листвой, отчего та смущенно шелестела и дрожала.

– Господи-и-н!

– Да здесь я, – процедил сквозь зубы и тронул лошадь за поводья. Животина испуганно вздрогнула, но, определив, что раздражитель вполне себе доброжелательный, сиротливо прижалась мордой к моему камзолу.

– Ну чего ты, милая, – шепнул я ласково, знаком приказав несносному мужичку замолчать.

– Есть там кто? Пугает тебя что-то?

Показалось, или лошадь всхлипнула по-человечески?

– Господин! – шепотом известил кучер. – Там… Тавой!

– Чавой? – со вздохом переспросил у испуганного мужичка, поглаживая лошадь.

– Ну тавой, плуты!

– Мертвые? – удивился я.

– Чавой-та мертвые? Живее нас-то будут, – удивленно моргнул мужчина.

– Под кустами? – уточнил у кучера, чем и вовсе вогнал его в непростую дилемму: покрутить пальцем у виска перед знатным господином или выругаться несуразно перед ним же. И то, и другое совсем не поощрялось. За время нашего путешествия этот индивид умудрился штрафов заработать больше, чем оплаты. В итоге сплюнул в задумчивости на другую сторону. По тарифу дешевле!

– Точно плуты!

– Объедем тогда, – приказал я и обратился к лошади. – Ты не бойся, никто тебя не обидит.

На том и порешили: развернемся да другую дорогу найдем. Вдруг эти загадочные плуты человечиной питаются? Всяко бывает в этом мире.

По хорошему бы надо доложить королю, да только он тогда меня же и заставит разбираться. А дела сейчас и поважнее есть. Во внутреннем кармане перстень помолвочный везу для невесты. Жутко дорогим получился, ибо в соседнем государстве заказывал. Чего там только нет! И функция подглядывания, и прослушка, и телепорт одноразовый в случае опасности имеется.

«Жутко полезная вещица!» – довольно размышлял я, пока лошади под крики кучера искали новую дорогу.

Только перстень этот хоть и для невесты, но не для моей. Принц наш, Гармоник Великолепный, фрейлину королевы обрюхатил. И получилось там совсем уж неудобно. Сам того не зная, брюхатил он ее на виду у половины замка. Вот и пришлось женить его в срочном порядке не на принцессе Златояре из Кимврека, а на Гусявушке Любомировой – русянке в седьмом поколении.

Вспомнив тот конфуз, раскатисто захохотал.

Это ж надо так опростоволоситься!

В столице у нас новшество появилось одно. Колдун один известный придумал. Магограмма называется. Надеваешь красивый браслетик на руку, крутишь-вертишь его, а перед тобой запрашиваемое место показывается, окромя, конечно, мест уединений.

В тот день то ли звезды сошлись, то ли сплетницы местные постарались, но даже поварята с конюхами видали эту катастрофу. На панорамном мраморном балконе двое страсти предавались, нимало не смущаясь.

Что потом творилось! Колдуна в темницу забросили, у всех этот его артефакт отобрали под страхом казни. Вот только у короля да у его приближенных такая диковинка осталась. И у меня тоже. В будущем подарю своей избраннице, пусть тешится. Хоть и исполнилось мне в этом году тридцать лет, но не нашлась она. Захаживали, конечно, в мою опочивальню девицы разных социальных статусов, но сердце оставалось каменным.

– Ничего, Рикусик, – щебетала любимая матушка. – И для тебя суженая родится.

Каждый раз после этих слов я задумывался о том, что женюсь я не раньше, чем вставные зубы у мастера Адвирко закажу.

Неожиданно, прервав приятные воспоминания, карета резко дернулась и остановилась.

– Господи-и-н! – как невменяемый заорал кучер. – Грабеж, господи-и-ин!

– И кого грабят? – в ответ крикнул я, подумав в очередной раз, что этот малахольный ну совсем заработать оплату не стремится.

– Нас, господин, – дрожащим басом ответил кучер и умолк.

«Дикие края, дикие нравы. И совсем дикие люди.»

– И много награбили? – лениво поинтересовался я, вытаскивая из карманов свои причиндалы. Магические, а не те, которыми обрюхачивают. Хотя в этом случае неизвестно, на какие именно охоту ведут. Говорю же, в этом мире случается всякое…

– Пока только пять медяшек и настойку для мужской силы, – честно ответил кучер.

Про себя взмолился Лурдесу.

«Чтоб там и тебя украли! Самому проще доехать!»

– И то, я сам им отдал, – повизгивая, доложил мужичок.

А на крыше кареты что-то заерзало.

«Ишь какой смелый, куда забрался!»

– Ты спроси, им там случайно золото не пригодится? – выкрикнул я, будучи в полной уверенности, что золотом заинтересуются сразу же. И в карету заглянут тут же, лошадей не распрягая. Мороки потом будет и так предостаточно. Распрягай, запрягай! А там я, весь такой красивый и с полным сундуком зелий разных.

– Говорят, чтоб вы, господин, золото в сумку сложили и выходили с высоко поднятыми руками.

Вот оно как! Ну, держитесь, ворюги! Сейчас будет жарко! Схватил небольшой мешок с провизией и запихнул в него зелье для облегчения, чуть отвинтив крышку бутылочки. Своеобразное оно. Его вдыхать нужно, а не внутрь принимать. Это минус один ворюга. В левую руку взял «животные колики». Это еще минус один. В правую – для мгновенной слепоты прихватил, заранее противоядие приняв.

– Меня там ждут еще? – поинтересовался невинно. А то я здесь масштабные приготовления развернул, а травить-то, поди, и некого уже. На мгновение засомневался: а точно ли нас грабят? Потому что тишина стояла полная. Даже лошадь не похрапывала.

Впервые за все время мне никто не ответил.

«Неужто прирезали, пока я копошился?»

– Ну ладно, выхожу, – обреченно произнес я погромче.

А то вдруг меня сразу же на пику насадят? И я только потом пожалею, что от охраны отказался.

Выйти не успел. Да что там, и до дверцы ещё не успел дотянуться, как ноздри уловили сладковатый запах корня дичавки.

«Ну, вот и все!» – успел подумать я, и сознание заботливо помахало ручкой напоследок.

Очнулся резко, словно из глубокого, но мутного озера вынырнул, жадно хватая открытым ртом воздух. Отдышавшись, присмотрелся: оказалось, что тело мое скинули в неглубокий овраг. И теперь в районе пятой точки расплывалось знатное пятно. Я умудрился даже в бездыханном состоянии угодить в единственную невесть каким образом оказавшуюся здесь лужу.

Но, отодвинувшись в сторону, невероятно обрадовался. Здесь протекал ручеек с чистейшей водой. Напился там же, где и лежал. Оклемался за несколько минут. Головная боль только набирала обороты, но, слава Лурдесу, руки-ноги на месте. Только денег, кольца и браслета при мне не было. И удостоверение личности вытащили, бесстыжие.

Кучера неподалеку не наблюдалось так же, как и кареты.

«Вот тебе, Рикусик, и плуты! Что королю теперь говорить про колечко? Дескать, профукал ты его по дороге? В грабеж средь бела дня монарх точно не поверит. Пять лет такого не случалось на дорогах королевских. А тут, стоило правой руке короля за колечком поехать, как и ворьё появилось. Подозрительно, да? Не сносить теперь головы на плечах!»

Раздумывая и пошатываясь, выбрался из оврага. Сколько ни моргал, но потерянные вещи упрямо не хотели материализоваться, хоть и поминал Лурдеса я пять минут без передышки.

«И, главное, чудной этот сбежал!» – фыркнул я, пнув ногой с растопыренными пальцами небольшой камешек.

«Где я вообще нахожусь?»

Ни карты, чтобы понять, ни знака какого. Только лес продолжал шуметь неподалеку. Оглянулся на него и сплюнул. Туда я теперь точно не пойду. Поэтому, недолго мудрствуя, развернулся к нему спиной и поковылял, отчаянно ругаясь, в противоположную сторону.

Спустя пару часов, пересчитав по нескольку раз расходы за эту неудачную поездку, понял, что расплатиться с королем я точно не смогу. Даже если удастся быстро продать свой особняк и загородный дом. Спустя еще такое же количество времени запаниковал. Куда ни глянь – степь пустынная, без деревца единого. И воды не наблюдается.

«Кажись, тут и помру!» – содрогнулся от грустной перспективы.

Во рту – как кот нагадил. Водички бы. Но ее в труселях не понесешь.

А это все, что у меня осталось, не считая заботливо оставленного грязного носового платка.

«Ну, не колдун я, не колдун!» – сдвинул брови, протер лоб от едкого пота.

Кое-что сам выучил, чему-то матушка-ведьма научила. Но в основном в моем поколении магия несколько поугасла. Мне же и вовсе никаких активных сил не досталось. Зато младшенькому братцу целое счастье привалило: и магия огня ему, и магия воды нехилая. Иногда у него даже получалось неглубокие ямы магией вырывать.

«Вот черти, даже ботинки сперли. Из шкуры крокодила шитые, между прочим!»

– Так потому и сперли, балда ты несуразная, – ехидно послышалось откуда-то справа.

– Поди прочь, марево невидимое! – воскликнул я и даже нечаянно смог «подпустить дымку». В том смысле, что, когда я сильно нервничал, из подушечек пальцев валил густой дым. Вот и сейчас, стыдно признаться, не удержался, чем сам себя и наказал: пришлось откашливаться и, насколько возможно, ускорить шаг. Того, кто со мной говорил, так и не смог заметить. А может, это все мое воображение дурное…

– Да кудой ты несешься, чумной, – кричали позади, – Стой, там пропасть впереди!

«Да откуда ей здесь взяться-то?» – недоумевал я, приняв решение не поддаваться на уговоры неизвестного.

– Да стой, тебе говорят! Магия тут сильная!

Повторно спросил у себя, откуда здесь не то что пропасти, а магии взяться? Его величество зорко следил за такими явлениями, и если бы знал он, знал бы и я, соответственно.

Решил и взаправду остановиться. А вдруг? Вдруг мы там, во дворце, вообще не видим, что под носом творится? Ну, «под носом» – это я, конечно, переборщил слегка. До дворца в карете ехал бы еще два дня. Поэтому да, далековато.

– Да не суждено тебе было с комфортом докатить, – хохотнули совсем близко. – Кучера твоего околдовали еще в Манибрусе. Так что твое счастье, что жив вообще остался. Они вообще планировали тебя прикопать неподалеку.

– Кто «они»? – оторопело выдал я.

– Дикий ты совсем, – вновь хихикнули откуда-то сверху. – А скорее, сумасшедший.

А вот с этим утверждением спорить и не хотелось. Плуты, трусы и безнадега.

«Довели!»

– Они – это плуты, – ехидно объяснили мне.

– А ты кто?

– Твоя вторая половинка! – важно произнесли снизу. – Да не туда ты смотришь!

– Не надо мне никаких половинок, – несдержанно зачастил я. – Я изначально целый и не делюсь.

– Ага, размножаешься только.

– Да ну! – не поверил невидимому собеседнику, – Ни одного бастарда!

– Уверен?

– Уверен! – и замолчал. Умеет же этот невидимка сомнения разбудить.

– Не бойся, не наплодил еще, – пожалели меня.

Я шумно выдохнул и повторил, покусывая губы от волнения:

– Так ты кто?

– Душа твоя магическая, – таким тоном, словно отчитывают ребенка, объяснили мне.

– И… как?

– И так. Дичавку нюхал?

– Нюхал, да, – и головой потряс в подтверждение этого, от чего она несколько раз кольнула острой болью.

– Ну, раз нюхал, значит, должен помнить, какие побочные эффекты бывают.

Как же, вспомнил теперь. Галлюцинации и отделение магической оболочки от тела.

– Глюк? – опасливо переспросил у невидимки.

– Сам ты глюк! А я вполне себе реально нереальный! – И невидимый собеседник возмущенно фыркнул. Дескать, ты совсем уже, малый, сдвинулся.

– Куда пойдем? – примирительно спросил я, решив с природой разговорчивого явления разобраться чуточку попозже.

– Налево! – обрадовался голос и посоветовал: – Только ты это… До города дойдем – одежду поищи.

– Ага, – согласился я. – Поищу, конечно. В одном исподнем до короля мы не дочешем.