Текст книги "Багровая связь"

– Черт возьми, если он будет вручать мне сертификат, я ведь не удержусь, – засмеялась я.

– Я тоже буду ржать, – призналась Наташа.

– Сорвем мероприятие, но нам не привыкать.

– Он такой странный, – заметил Тимур, будто видел его в первый раз.

– Не более чем всегда.

– Смотри-смотри-смотри, – зачастила Наташа. – Гранин! Какие люди.

– Вижу. А вон и Стрелецкий. Фу, меня сейчас вырвет.

– Крепись, это твои будущие одногруппники.

– Два напыщенных индюка. Жаль, что вы выбрали другое направление, ребят.

Я, Тимур и Наташа учились раньше в параллельках, но многие пары у нас были вместе. В отличие от моих одногруппников, это были люди, которые не успели мне надоесть за несколько лет, и не сумели бы надоесть и впредь. Мы поступили на три разных направления, и теперь видеться будем только на перерывах.

– А как же Марго, кстати?

– Марго? – переспросила я с кислым выражением лица. – Она меня кинула. Будет поступать в другом городе.

– М-м. Понятно.

– Лизочка, не расстраивайся, – воспрянул Тимур, уловив грустные нотки в моем голосе. Он всегда очень остро реагировал, если меня что-то печалило, и стремился как можно быстрее развеселить меня. – Ведь мы будем учиться в параллельных группах, как и раньше! Будем видеться каждый день, не грусти.

Воспоминание о Марго испортило мне настроение. Совсем недавно эта девушка называлась моей лучшей подругой. С первого курса мы были не разлей вода, даже жили вместе на квартире, пока Кирилл не забрал меня в конце второго курса. На парах сидели вместе, в магазин, в столовую, в библиотеку, прогуляться – вместе. А потом, к концу последнего курса, Марго испортилась. Большой город повлиял на нее губительно. Разрыв с ней был очень болезненным для меня. Я старалась не вспоминать об этом. Больше мы с Марго никогда не увидимся.

– Ладно. Скорее бы все это кончилось, – сказала я и принялась наблюдать за окружающими, чтобы отвлечь себя.

Я отыскала глазами Гранина. В местном театре абсурда этот парень – мой излюбленный персонаж. Представьте себе длинное худое тело с легким намеком на мужское сложение. Висящая мешком тонкая джинсовая рубашка, обтягивающие темные брюки на тощих ногах, модные кеды. Смазливое лицо, бородка, выбритые виски, светлые глаза и длинные женские пальцы. Гранин отчаянно косил под хипстера всем своим внешним видом и поведением. Он участвовал со мной в одной олимпиаде, и именно его я воспринимала как своего самого сильного соперника. На протяжении нескольких лет я слышала отовсюду, что Гранин – парень очень умный и неординарный, практически гениальный. Я ожидала, что он порвет всех в пух и прах и займет первое место, но по баллам я его опередила. За Граниным всегда было любопытно понаблюдать. Он кинул несколько безразличных взглядов в нашу сторону и сосредоточился на своем телефоне.

Я перевела взгляд чуть левее и увидела Стрелецкого. Еще один персонаж, вызывающий во мне презрение, но достойный быть героем (второстепенным) художественного текста. Нескладное тело маленького роста можно было назвать очень точно один словом – дрыщ. В наше время таких вокруг пруд пруди, взглянуть не на что, но Стрелецкий был особенным дрыщем. Я имею в виду, если поставить его в шеренгу с себе подобными, он будет выделяться особенной дрыщеватостью. Он всегда напоминал мне червя – любителя кофе – из «Люди в черном». Такой же сутулый и изогнутый. Бледная кожа, длинные черные курчавые волосы, вытянутое в немом вопросе лицо, кривоватый нос, и самое главное – пафос. Пафос, с которым он носил свое тело по планете Земля. Мне рассказывали, что парень очень любит себя и во многом ставит выше других. Эгоцентрик. Интересный факт: люди с нормальной внешностью зачастую терпеть себя не могут. Но не такие, как Стрелецкий. У него есть множество поводов считать себя пупом земли. Например, синдром Наполеона, свойственный всем людям маленького роста.

Наконец-то церемония началась. Молодой фотограф, пришедший на смену Безумному Киркорову, бегал вдоль сцены и щелкал отдельных людей из толпы. Когда он целился на нас, мы начинали безудержно смеяться и закрывали лица от стыда. Сам же безумный Киркоров стоял с микрофоном прямо напротив и объявлял фамилии, временами стараясь пошутить как можно более несмешно. Забавно, что несмешные шутки веселили нас еще больше, чем смешные. Это было настолько тупо, что нельзя не засмеяться.

– Судя по всему, награждать нас будут в числе последних.

– Да, это точно. Надо было приходить под самый конец.

– Еще и вай-фая нет, да они издеваются. Что я тут буду делать все это время?

– Ой, да ладно вам, посидим, посмеемся. Когда еще увидимся в следующий раз?

– Ты права, нескоро.

Машинально хлопая, мы смотрели, как выходят на мини-сцену будущие магистранты, забирают свой сертификат, пожимают руку незнакомой женщине, замирают на секунду, чтобы фотограф запечатлел их, и возвращаются на свое место, очень взволнованные и покрасневшие. Происходящее казалось мне чем-то далеким и не касающимся меня. Играла громкая музыка, которую обычно включают во время подобных церемоний, и все было каким-то… словно игрушечным. Будто я не находилась здесь, а смотрела шоу по телевизору.

– Все бы ничего, если бы я так не хотела в туалет. Еще и вода кончилась, блин.

Это была моя извечная проблема – постоянный сушняк и непредсказуемый мочевой пузырь, не имеющий строгого графика. В жаркое время года эта особенность организма была наиболее ощутима. Близкие друзья, такие как Наташа и Тимур, знали об этом.

– Будь у меня с собой вода, я бы дал тебе.

– Ты очень добр.

– Потерпи немного.

Я обреченно вздохнула и устроилась поудобнее, рассматривая присутствующих.

– Опа, смотри-ка, – кивнула Наташа, указывая направление.

– Надеждина Ольга Анатольевна! – продекламировал Безумный Киркоров, вклиниваясь в наш диалог.

Затем грянули аплодисменты и громкие фанфары.

– Куда? – я приблизилась к подруге, чтобы лучше слышать сквозь шум.

– Вон там.

– Те трое фэбээровцев, что ли?

Наташа захихикала.

– Что ты сказала? – подлез к нам Тимур, пропустивший шутку.

– Говорю, те трое мужчин похожи на фэбээровцев.

– Да, действительно.

Я жадно рассматривала новых жертв. Как это я сама не заметила их? Теряю сноровку. Мужчины сидели вместе впереди слева и изредка перекидывались короткими фразами со скучающими лицами. Расположение позволяло нам видеть три полупрофиля – иногда лучше, иногда хуже.

– Интересно, кто они. На преподов не похожи.

Насколько можно было увидеть с нашего места, мужчины были строго одеты, выглядели официально и производили самое серьезное впечатление. А еще им явно хотелось поскорее отсюда уйти.

– Да кто-нибудь из министерства образования.

Эти трое были очень отличны друг от друга. Брюнет, рыжий и блондин. Их словно специально подбирали. Разобрать цвет глаз с такого расстояния было невозможно, но черты лица различались разительно.

– Может быть, представители прессы, – предположила Наташа.

– А мне кажется, просто преподы с других факультетов, – пожал плечами Тимур. – Для массовки пригнали.

– Не, слишком официально выглядят.

Эта троица зацепила нас, потому что мы умирали от скуки, но возраставшее желание посетить туалет перебивало мой интерес. В очередной раз, когда мы с Наташей перешептывались, глядя в сторону «фэбээровцев», как мы стали их называть, один из них – рыжий – слегка повернул голову и посмотрел строго мне в глаза. В этом взгляде было такое осуждение, словно мы были единственными, кто производил звуки во всем зале.

– Видали? – спросила я удивленно.

– Посмотрел очень нацеленно.

– Вот именно. Хотя ранее на нас не оборачивался, а слышать и вовсе не мог.

– Это да. Мы бы заметили, обернись он хоть раз до этого.

– Откуда он знал, куда смотреть?

Вернув голову в прежнее положение, рыжий фэбээровец что-то сказал брюнету, брюнет коротко усмехнулся, но головы не повернул. Зато, услышав, видимо, разговор коллег, чуть обернулся блондин. Его лицо не выражало эмоций, и я отчетливо видела, как он задержал взгляд на Наташе.

– О-о, Натаха, кажется, на тебя глаз положили, – поспешила сообщить я.

Подруга засмущалась и отвернулась.

– Слушайте! – сказал Тимур. – Кажется, до нашего факультета дошли.

Сначала Безумный Киркоров назвал полное имя Наташи, затем Тимура, чуть позже – меня. Я оказалась единственной во всем зале, кто отказался от бесплатного снимка. Надо было задержаться на сцене на лишних две секунды и сделать нормальное выражение лица, чего я себе не могла позволить, находясь в радиусе всего лишь метра от Безумного Киркорова. К тому же фото требовало позировать на глазах у всего зала, а у меня боязнь сцены.

Смущенная и красная, я быстро вернулась на свое место под громкие аплодисменты. Вручение заняло несколько секунд, но сердце у меня колотилось, ладони взмокли, а лист сертификата дрожал в руках. Я ощущала себя окаменевшей. Откуда-то я знала, что те трое смотрят на меня, и от этого стало еще более не по себе. Я вскинула голову, чтобы проверить свою догадку. Никто из мужчин не смотрел в нашу сторону и уж более не посмотрел.

– Отлично, ребят, а теперь давайте свалим под шумок? – предложил Тимур. – Не собираетесь же вы сидеть тут до самого конца?

– Мне нравится эта идея! – весело заявила я, чувствуя приливающий азарт.

Во время очередных продолжительных аплодисментов мы проявили заслуженную наглость и потеснили Безумного Киркорова, который стоял на пути к выходу. На глазах у всего зала мы поднялись и выскочили из помещения. Раньше я бы никогда не решилась на такую дерзость, но четыре года обучения, госы и диплом сделали из меня другого человека. Ветерана Чечни, как минимум. Держу пари, со смехом выбегая из зала, каждый из нас вспоминал свои самые счастливые деньки на первом курсе, когда было весело и беззаботно, как никогда уже не будет…

Мы бежали по этажу, как нашкодившие подростки, довольные и свободные, смеялись от того, как вытаращился на нас Киркоров в последний момент, и Тимур выронил свой телефон на пол, и стало еще смешнее. Несмотря на раздавшийся грохот, он даже не заметил потери, и в этом был весь Тимур. Я знала, что запомню этот момент на всю жизнь. Настолько сильно меня окутала светлая печаль, хорошо замаскированная под этим безудержным смехом. Этот краткий миг свободы и безграничного счастья больше никогда не повторится.

Мероприятие в целом вышло крайне забавным, от смеха у меня болели скулы, но я была счастлива выйти оттуда и попасть в туалет. Наташа и Тимур решили меня подождать. Впереди было целое лето разлуки, и нам не очень хотелось расходиться. Покинув корпус, мы сразу же зашли в магазин, где я купила себе бутылочку воды – как всегда без газа. Затем мы отправились на книжный развал неподалеку. Жара немного спала, и можно было поискать какие-нибудь интересные книги. Я обожала здесь бывать. Я обожала эти старые букинистические издания. Мы обошли все стеллажи, и я как обычно набрала себе целую стопку в отделе «Мистика, ужасы, фантастика».

Вскоре настал миг, который мы оттягивали до последнего – миг расставания. Крепко обнимая товарищей напоследок, я ощутила так редко посещающее меня чувство светлой привязанности к хорошим людям. Теперь у нас не будет совместных пар. Теперь уже ничего не будет как прежде. Мы тепло попрощались и разошлись.

Мечтательно разглядывая безоблачное небо над головой, вдыхая сладкий аромат сахарной ваты, продающейся где-то поблизости, я направилась в сторону дома, осчастливленная покупкой. Пакет с книгами приятно отягощал руку, но своя ноша не в тягость. Кое-кто будет очень рад пополнению коллекции нашей общей букинистической библиотеки. Кое-кто, кому я собиралась сейчас позвонить.

– Ита-ак, – я улыбнулась, едва услышала в трубке любимый голос, – и где же находится самая красивая девочка на свете?

– Понятия не имею, но лично я иду домой, – отозвалась я.

– Как все прошло?

– Ну как тебе сказать. Я от души посмеялась, забрала сертификат и сбежала.

– Моя девочка! Как твое самочувствие?

– Очень жарко, но пойдет.

– Воду купила?

– Конечно.

– Умница моя.

– Угадай, куда я зашла по пути домой?

– На развал, конечно. Рассказывай, что приобрела для нашей коллекции?

– Нет, дома все покажу.

– У тебя много книг? Пакет тяжелый? Я выйду встретить тебя.

– Давай. Погода восхитительная. Небо такое…

– Ясное. Я видел. Ты как обычно идешь?

– Ага. Хочу пройтись с тобой, Кир.

– Уже выхожу. Пойду обуваться.

Вскоре я увидела спешащую мне навстречу знакомую фигуру. Парень чуть выше меня ростом с темными волосами и лучезарной улыбкой приблизился и выхватил у меня пакет с книгами, затем обхватил за талию свободной рукой и поцеловал в губы. Наши с Кириллом отношения длятся три года, но чувства ни капли не ослабели со дня нашего первого свидания.

– Кир, не на людях… – засмущалась я.

– Я скучал.

– Я тоже. В пакет не смотри! Дома все разберем, вместе!

– Ладно-ладно, – засмеялся Кирилл, собравшийся было заглянуть в пакет хоть одним глазком.

– Как себя чувствует Джакс?

– Ему лучше. Аппетит появился.

– Хвала небесам.

– Я же говорил тебе, просто отравление, ничего серьезного.

– Все равно я очень переживала.

– Теперь все будет в порядке.

Мы обнялись и медленно пошли по аллее, разглядывая небо. От солнечного света кожа, волосы и радужка глаз сияли, и это было неотъемлемым элементом счастья, которое мы оба ощущали в тот момент. Прохожие задерживали на нас взгляды. Нас считали красивой парой, но самое главное, что мы были счастливой парой.

– Пойдем помедленнее, Кир. Куда спешить? Погода восхитительна. Я хочу насладиться ею сполна.

– Как скажешь. Итак, я слушаю теперь подробнее, как прошла твоя церемония, Лиз?

– Да в принципе, ничего особенного, можно было и не ходить, просто потом забрать этот сертификат, кстати, вот и он. Наш факультет награждали в числе последних, так что пришлось потерпеть. По крайней мере, я увиделась с товарищами, по которым действительно успела соскучиться. Мы с Натахой и Тимуром забрались на самый верх и просто над всеми угорали. В один момент я даже думала, что нас выгонят, прямо как в старые добрые времена. Кир, там было столько странных людей! О, ты в жизни не угадаешь, кто вел торжество!

Кирилл засмеялся, глядя мне в глаза.

– Ну, кто же?

– Безумный Киркоров! – воскликнула я и захохотала.

– Я думал, он у вас фотограф.

– Так и есть, но сегодня был ведущим. Боже, мы чуть не сдохли от смеха. Он был прямо напротив нас и та-ак убого шутил, это надо было слышать…

Кирилл снова засмеялся. Мы с ним познакомились случайно, и это была любовь с первого взгляда. Я никогда не сомневалась, что Кир – мой человек. Я имею в виду, моя вторая половина, предназначенная мне свыше. Мы слишком хорошо ладили для обыкновенной пары. Мы жили вместе уже второй год, и наши отношения в плане взаимной притирки характеров достигли уровня «супруги».

– Уже подумал, что будем готовить сегодня?

– Да-а, подумал. Как ты смотришь на вечер столовской еды прямиком из Советского Союза?

– Гречка, сосиска, капуста и компот?

– Не правда ли, атмосферно?

– Звучит здорово. Купим все по дороге.

До Кирилла у меня было несколько неудачных «любовей», как я их теперь называю. Безбашенный ревнивец Глеб сводил меня с ума, пока я не потеряла терпение, а взрослый мужчина Алексей совершил поступок, который до сих пор является для меня загадкой. В самом пике наших идеальных отношений он порвал со мной все связи и навсегда исчез, оставив меня с кучей вопросов и предположений, почему все так вышло. Кроме того, так как я человек крайне впечатлительный, у меня было несколько безответных (куда без этого?) влюбленностей, которые я не могу назвать серьезными. Это так характерно людям вроде меня, склонным идеализировать и додумывать объект своего обожания. Кирилл знал обо всех этих людях, воспоминание о которых вызывало во мне смесь стыда и смеха. Он говорил, что ему все равно, как сложилась моя жизнь до него, ведь мы встретились, и с этого момента все пошло по-другому.

– Я, кстати, сильно за сегодня продвинулся.

– Да-а? И как тебе? – оживилась я.

– Запутанно. Затянуто. Непонятно.

– Конечно, это же пространственно-временной континуум, как тут можно без занудства? Ты ведь знаешь, как Азимов обожает давать всему, что пишет, научную обоснованность.

– Сюжет более вялый в сравнении со всем остальным, что мы с тобой у него читали.

– Погоди, в этой книге он действительно долго запрягает. Это такой сюжетный ход.

– Я никогда не научусь читать так же быстро, как ты.

– Ничего страшного. Мы же договорились читать вместе, значит, я тебя подожду, а ты старайся не отставать.

– Я стараюсь, Лиз.

– И кстати, да, по сравнению с циклом рассказов о робототехнике – не так динамично.

– Ну и я о том.

– Но все равно как же увлекательно читать о перемещениях во времени, изменениях реальности и всех этих эффектах бабочки. Это так сложно и интересно!

– Завтра-послезавтра я ее добью, обещаю. Что будем читать следующим?

– Не знаю, Кир, быть может, выберем что-то из пакета, который ты несешь.

– Не терпится увидеть, что там!

– Гречка дома вроде бы есть, давай зайдем в этот магазин за сосисками?

Кирилл старше меня на год, обучается в магистратуре заочно и работает помощником старшего архитектора на строительных объектах по всей области. Из-за должности он частенько оставляет меня, уезжая в небольшие командировки. Совсем недавно он как раз вернулся из очередного отъезда.

Едва мы вошли в квартиру, я уловила запах печеной курицы из духовки.

– Погоди-ка, – сказала я, остановившись на пороге. – Это еще что такое? Сосиски, гречка… я должна быть догадаться о подвохе!

Кирилл смущенно улыбался.

– Кир?

– Ну, на самом деле я приготовил нам ужин, но хотел сделать тебе сюрприз, поэтому…

– Неужели ты запек нам курицу по тому самому рецепту с чесноком?..

– И немного картошки.

– Подожди, я что-то упускаю, да? Это ведь не просто так?

– Не исключено.

– Ох, черт меня возьми…

Увидев на столе бутылочку белого вина «Dolche Vita», – моего любимого вина – я вспомнила. И, состроив умоляющую гримасу, взглянула на Кирилла.

– Прости…

– Ничего, Лиз, – улыбался Кирилл.

Он совсем не злился, потому что уже привык к моей забывчивости. Редко когда я знала, какой сегодня день недели или какое число.

– Как я могу обижаться на творческого человека, который все время витает в высоких материях? Ведь именно это мне в тебе и нравится, Лиз. Ты особенная. И я очень люблю тебя. Я не устану благодарить судьбу за встречу с тобой. С годовщиной нас.

– С годовщиной, котик.

Я прижалась к нему и поцеловала. Он был таким теплым и родным, как старый растянувшийся домашний свитер, как теплый плед у камина, только еще лучше. И рядом с ним я любила этот мир.

– Кирилл, поверить не могу, что я забыла… Именно сегодня… И голова как назло была забита совсем другими вещами… Прости меня, ты так подготовился, а я…

– Ничего страшного, дорогая. Главное, что мы вместе.

– Кирилл, как мне с тобой повезло.

– Садись за стол, я сейчас вернусь.

– Ты ведь не хочешь сказать, что помимо ужина ты подготовил еще и подарок? – спросила я вслед.

Кирилл не ответил.

– Кир, я умру от стыда, если это так. Не убивай меня.

– Иди сюда, – позвал он через время.

Глупо улыбаясь, я вошла в комнату. На пустом столе стояла старенькая советская печатная машинка. Она выглядела так, будто ее протащили сквозь временной портал прямо из пятидесятых. Не веря своим глазам, я подошла ближе и расширенными глазами смотрела на машинку. Рядом с ней лежал обычный белый лист с парой напечатанных строк.

– Ты ведь давно о ней мечтала, Лиз.

Голос Кирилла вывел меня из транса. Я закрыла лицо руками, чтобы не закричать. Эмоции переполняли меня, как никогда прежде.

– Кир, она же, наверное, жутко дорогая! Боже! Я не верю своим глазам…

– Какая разница, сколько она стоит? Восторг, который ты испытываешь сейчас – бесценен. И я счастлив, когда вижу тебя такой.

– Какой подарок, Кир, какой подарок! Не может быть! У меня своя печатная машинка! Как у многих моих любимых писателей! Мне не верится!

Кажется, что в тот момент я перешла на визг. Но это была лишь внешняя сторона меня, а нутро, гниющее нутро не могло испытывать радости. Я должна была оставаться человечной, улыбаться и смеяться, чтобы окружающие не волновались обо мне. А повод имелся.

– Я подумал, это поможет тебе преодолеть, ну… ты понимаешь, о чем я.

Нельзя называть вслух то-что-нельзя-называть-вслух, подумала я. Боится меня разозлить. Ладно, как тут можно злиться, когда передо мной стоит сбывшаяся мечта.

– Кирилл, ты самый лучший.

Мы обнялись, и парень поцеловал меня в макушку.

– Я тоже надеюсь, что она поможет мне преодолеть… сам знаешь, что. Кир, у меня нет для тебя подарка. Я не знаю, как мне тебя отблагодарить.

– Ничего не нужно, Лиз, – улыбнулся Кирилл. – Хотя, возможно, ночью я напомню тебе об этом.

– Ты знал, что я забуду?

– Конечно. Но в этом нет ничего страшного, не беспокойся. Я не обижен. Я счастлив, что сумел порадовать тебя. А теперь пойдем за стол, я очень голоден.

– Погоди, сначала я поговорю с Джаксом.

– Ладно, я пока все подготовлю.

Двухлетний щенок породы сиба-ину жил с нами с момента заселения в эту квартиру. Друзья Кирилла подарили его нам совсем малюткой. Обычно на новоселье в дом приглашают кошку, но кошек мы оба не любили. Несколько дней назад самый жизнерадостный пес в мире чем-то отравился и до сих пор приходил в себя. Я так испугалась за его жизнь, что в первый же день, как ему стало плохо, мы повезли его к ветеринару. И не зря. Сейчас пушистый рыженький малыш находился в своей лежанке в углу спальни, уложив мордочку на вытянутые лапки и прикрыв глаза.

– Хэй, Джакси, солнышко мое.

Я села на пол перед лежанкой и погладила песика по голове. Тот открыл глаза и тихо заскулил.

– Как ты, пупсик мой ненаглядный? Как твое самочувствие? М? Кирилл сказал, что ты сегодня даже покушал. Ты большо-ой молодец у меня, Джакс, ты самый хороший мальчик. И ты обязательно выздоровеешь, все это пройдет, не волнуйся. Просто немного потерпи.

Пока я гладила Джакса и сюсюкалась с ним, пес жалостливо смотрел мне в глаза.

– Ну что ты, малыш, что ты так смотришь? Давай, поднимайся на ноги, хватит болеть. У нас с Кириллом сегодня праздник, сделай нам подарок.

Джакс слегка «улыбнулся» и лизнул мне ладонь.

Плотно поужинав, мы с Киром отправились гулять на набережную, где прошло наше первое свидание ровно три года назад. Вечернее солнце пронизывало нас мощными яркими лучами, играло в речной воде, заполняло все вокруг. Безграничное счастье снизошло на меня, и я испытывала любовь ко всему окружающему миру. Я могла подойти к старенькому деду на лавочке и обнять его от переизбытка чувств. Я любила каждую травинку на газоне и каждую плиточку на набережной, по которой мы шли, каждый лист на дереве, каждую частицу вокруг себя.

– Помню, на первом свидании меня очаровали твои волосы. Дул сильный ветер, и они поднимались вверх, словно у ведьмы, и солнечный свет переливался в них медью и золотом. Это было самое восхитительное, что я видел в жизни. И ты все время смеялась. Я не мог не влюбиться в тебя.

– Тот день я буду помнить всегда, – мечтательно отозвалась я. – Знаешь, я сейчас ощущаю такой душевный подъем, такой прилив сил… Со мной уже давно такого не было. Вот, что делает со мной солнце и твоя любовь. Мир прекрасен, а жизнь хороша, и я так счастлива…

– Я рад, Лизочка. Пусть так и будет дальше. Не хочу, чтобы твоя апатия вернулась. Люблю, когда ты улыбаешься.

– Надеюсь, Кир, – отозвалась я.

В тот момент даже мысли о творческом кризисе не могли испортить мне настроения. То, что портило мне жизнь последние полгода, казалось далеким и незначительным, будто происходило не со мной. Но в глубине души я знала, что этот счастливый вечер скоро кончится, и впереди меня ждет долгая полярная ночь…

– А знаешь, о чем мы напрочь забыли?

– О чем?

– Книги, которые я купила.

– Ох, точно. Надо же. Обязательно все разберем перед сном.

Мы с Кириллом, как можно было уже понять, с начала отношений собирали общую библиотеку бумажных книг, и чем старее было издание, тем лучше. Это стало нашим общим хобби, потому что читательские вкусы у нас совпадали процентов на восемьдесят. Сначала книги хранились по большей части у меня, а когда мы съехались, то купили большой книжный шкаф и потихоньку заставляли его новыми приобретениями. Но перед тем как поставить книги на полку, мы по традиции усаживались и перебирали их, пересматривали, зачитывали вслух аннотации, строили предположения относительно сюжета. Этот ритуал был неотъемлемой частью нашей жизни. Множество книг в библиотеке было прочитано еще до покупки, но это нисколько не мешало нам гордиться их наличием именно в бумажном виде. Скоро, когда весь мир перейдет исключительно на цифровую передачу информации, такие библиотеки будут только у истинных ценителей. И нам с Кириллом это очень льстило.

Во время прогулки я сделала пару снимков заката над водой. Фотографировать – еще одно мое увлечение. Мне нравится ловить динамичные красоты окружающего мира и делать из них статичные изображения. Глядя на фото через несколько лет, можно вспоминать тот самый момент и мысленно путешествовать во времени.

Ближе к десяти вечера мы оба начали зевать и, заметив это, засмеялись.

– Стареем мы с тобой, Кирилл.

– Да уж. Где те времена, когда мы только познакомились и могли общаться всю ночь напролет? И сна не было ни в одном глазу.

– Боже, как давно это было… – пропела я.

– Помнит только мутной реки вода, – подхватил Кирилл.

– Время, когда радость меня любила…

– Больше не вернуть ни за что никогда.

Весь путь домой мы запевали песни Никольского. Я обожала, когда Кирилл пел вместе со мной. Хорошо, что в плане музыки наши вкусы практически идентичны. Все же мне с ним очень сильно повезло. Мне даже казалось иногда, что я недостойна такого парня.

Вернувшись домой, мы первым делом проведали Джакса. Ему было гораздо лучше, пес даже вылез из лежанки и перемещался по квартире вслед за нами, доверительно заглядывая в глаза. Мы быстро умылись и переоделись в спальное. Прежде чем разбирать пакет, я еще раз зашла в комнату, где на пустом столе одиноко стоял мой подарок. Скоро я тобой займусь, пообещала я печатной машинке, надеюсь, скоро я выберусь и займусь тобой. Когда я вышла из комнаты, Кирилл уже сидел в кресле в одних шортах и держал пакет на коленях, демонстративно засовывая в него руку. Джакс расположился у его ног.

– Ах ты, нахал, как ты посмел без меня? – подбежала я.

Кирилл усадил меня себе на колени и поцеловал.

– Я решил все подготовить, пока вы там ворковали.

– Мы?

– Ты и твой подарок.

– Ну ладно, доставай уже первую.

Кирилл погрузил руку в бумажный пакет и вытащил небольшую дряхлую книгу.

– Осторожнее, она очень старая.

– Я вижу. Ничего себе. Лем. Он же очень редкий.

– А ты год издания посмотри, – самодовольно заявила я.

Кирилл перевернул замысловатую обложку с изображением океана, из которого произрастали черты лица девушки. Все было в черно-коричневых тонах на бежевом фоне. Позади головы висели три планеты разного размера.

– Станислав Лем, – прочел Кир. – «Солярис», «Эдем». Перевод с польского Брусникина. Издательство «Мир», Москва, 1973 год.

– Год рождения моих родителей. Представляешь?

– Она разваливается на части. Но она чудесна. Один рубль двадцать одна копейка. Подумать только.

Я забрала у Кирилла книгу и прочла аннотацию вслух.

– Что может быть интереснее контактов человека с иными разумными расами? Хочу начать ее после Азимова.

– Давай следующую.

На свет показалась красная книга толщиной в три пальца с золотыми буквами и черным рисунком морского корабля.

– «Таинственный остров», Жюль Верн.

– Восемьдесят четвертый год, Кир.

– Какая прелесть. А как пахнет! Иллюстрации? Вот везение!

– Да, это запах конца двадцатого века, парень.

– А это у нас кто?

Серо-голубая книга в два раза толще предыдущей оказалась в руках Кирилла.

– Уэллс, – гордо сказала я.

– Сегодня на развале был урожайный день, Лиз.

– С этим не поспоришь. Ты только взгляни, Кир! Пятьдесят шестой год! Тебе верится? Понюхай ее! Однажды в школьной библиотеке устроили ревизию и решили очень изношенные книги порвать на макулатуру. Естественно, к этому занятию привлекли школьников. Я тогда была классе в седьмом. Так вот, те книги, которые я разрывала и выбрасывала, не ведая, какой ужас творю, – пахли точно так же. Это аромат самой старины, Кир. И эта книга – наша.

– Три повести и куча рассказов. Ты такая молодец, Лиз.

– Ну же, доставай следующую!

– Хайнлайн, «Дверь в лето». Я не читал ни одной его книги.

– Как и я. Но она должна быть у нас. Мы обязательно ее прочтем. Это сборник.

– Конечно, мы просто обязаны иметь Хайнлайна в своей библиотеке. Иначе какие из нас любители научной фантастики?

Кирилл вытащил следующую книгу. Я затаила дыхание. Зеленая обложка, желтые остроугольные буквы, устрашающий рисунок в виде разбитого стекла, красно-желтого глаза и костлявой когтистой лапы, вытянутой к читателю. Кто это еще мог быть, как не…

– Кинг! Я ждал его, но почти потерял надежду.

– Я не могла уйти с развала без Кинга. Это непростительно.

– «Регуляторы». Не читал. Но уже хочу.

– Определись уже.

– Это сложно. Глаза разбегаются.

– Один из пяти романов, написанных Ричардом Бахманом, пока он не умер от рака. Девяносто седьмой год. Здорово? Но это еще не все. Доставай последнюю.

В руках Кирилла появилась книга с очень странной обложкой. Темно-синий фон. Желтые буквы вверху. Внизу – мужчина по пояс, в полосатом галстуке и с раздвоенной головой. Левая часть лица была ярко-желтой, правая – серой. Выражения у обеих сторон были разные. Позади человека была тонкая розовая полоса горизонта. Никогда раньше я не видела такой странной обложки. Один взгляд на нее наводил на мысль о психическом расстройстве.

– Ого, еще Кинг. Обложка… впечатляет.

– Мягко говоря.

– Погоди. Я читал эту книгу. Еще до встречи с тобой. Правда, в электронном виде.

– Читал?

– Ну да.

– И как тебе?

– Боюсь заспойлерить, но скажу, что она шикарна.

– Серьезно? – спросила я и тут же отняла у Кирилла книгу, жаждая прочесть аннотацию.

– Тебе понравится. Даже больше. Я думаю, ты будешь в восторге. На меня она произвела сильное впечатление. Тебе, как начинающему писателю, будет любопытно.

– Хм…

«Известный писатель Тад Бомонт выпустил несколько книг под псевдонимом Джордж Старк. А затем – «похоронил» свой псевдоним: на местном кладбище появилась даже могила Старка, Но случилось так, что Старк воскрес, и жизнь Тада Бомонта превратилась в нескончаемый кошмар…»

– Ладно, я прочту. Но пока, знаешь, у меня не тот настрой, чтобы читать Кинга. Мне хочется чего-то… ну… научно-фантастического, о далеких мирах, об иных расах и цивилизациях… хочется космоса.