Текст книги "Багровая связь"
Автор книги: Марина Зенина
Жанр: Триллеры, Боевики
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
ЗЕНИНА МАРИНА
БАГРОВАЯ СВЯЗЬ
Эпизод 1
[Сейчас]
В нашем институте есть один преподаватель. Знаю-знаю, о чем вы сейчас подумали. Начало интригующее, верно? Вы успели подумать, что сейчас я поведаю вам о каком-нибудь мачо, привлекательном, неординарном или хотя бы умном мужчине, по которому студентки сходят с ума. Но поспешу вас разочаровать, речь пойдет об очень древнем, даже доисторическом дедуле, который был лично знаком не только с динозаврами, но и с трилобитами.
Иван Владимирович Лавренев выглядел, как мне казалось, лет на 190, но на пенсию не собирался. Все сейчас узнали этот тип преподавателя, потому что такие есть везде: вредный дед, не доверяющий студентам и никак не уходящий на покой. На первом же курсе я дала ему кличку «Дед», и с тех пор все его так и называли. На каждой паре дед периодически впадал в маразм, амнезию, синдром несмешных анекдотов, паранойю, раздвоение личности и бог его знает, что еще. Доказать что-то деду было невозможно, даже если он был не прав и вся группа на него наседала. Дед жил вне времени, поэтому продолжительность пар его не интересовала, вследствие чего перерывов у нас не было. Занятия деда проходили как стендап очень плохого комика, но он сам составлял себе аудиторию, которая всегда смеялась. Некоторые его бредовые фразы, озвученные на пике потери рассудка, перешли в разряд студенческих афоризмов.
В принципе Лавренев был не так уж плох хотя бы по одной причине. На его парах всю мою группу коллективно бомбило, а я получала удовольствие и бесплатную энергию для зарядки телефона от ядерных взрывов вокруг себя. Когда все они баттхертили, мне становилось очень весело. Подозреваю, что я просто энергетический вампир. Помимо того дед был почти глухой и слепой, и на каждой перекличке забавно коверкал фамилии, что добавляло колорита. Занятия у деда были для меня шоу, но на экзаменах начиналась русская рулетка. Хотя, конечно, мне было не так трудно, как всем остальным. Кажется, я единственная не испытывала ненависти к деду и воспринимала его легко. Либо же это он относился ко мне иначе. Иногда мне даже казалось, что он мне симпатизирует и выделяет среди всех, но кто знает, что творилось в этих старых мозгах?
На протяжении четырех лет обучения нас кормили обещаниями о скором сокращении деда. Появилась даже Легенда о Деде-уходящем-на-пенсию, ставшая частью студенческого фольклора. Слухи об отставке деда ходили каждый семестр, но никогда не оправдывались. Лавренев собирался пережить нас всех. Вот и сейчас, накануне предстоящего семестра, кто-то где-то кому-то шепнул, будто предмет деда будет вести новый преподаватель. Услышав это, все только посмеивались и заявляли, что они родились не вчера, чтобы в это поверить. Но информация легко поддавалась проверке. Это было делом времени.
В третий день по расписанию у моей группы стояла пара деда. Когда мы пришли к аудитории, она была открыта и пуста. Дед всегда так делал и чуть-чуть опаздывал, зависая с коллегами на кафедре. Он ведь жил вне времени и мог себе позволить опоздания. Он даже не догадывался о них. Мы вошли и расположились, посмеиваясь над тем, что якобы сейчас сюда войдет новый преподаватель. Ослу было ясно, что дед никуда не делся. Я по привычке уткнулась в телефон, пока меня не окликнул знакомый тонкий голос.
– Хэй!
Я вскинула голову и увидела на входе Натаху. Она широко улыбалась и показывала мне «козу».
– Привет. Откуда ты тут?
– У меня пару отменили.
– Прыгай ко мне! – обрадовалась я. – Поболтаем!
Двух учебных дней с новыми одногруппниками мне с лихвой хватило, чтобы они застряли у меня в горле, словно кость. Появление человека из старой компании было как бальзам на душу. Наташа села ко мне на последнюю парту крайнего ряда. Здесь я чувствовала себя комфортно, потому что видела спины всех.
– Говорят, дед на пенсию уходит, – сказала подруга.
– Держи карман шире. Он спляшет на нашей с тобой могиле, уверяю тебя.
– Весь универ чуть ли не мемы делает из этой темы. Ясное дело, никто не верит.
– Черт, а я-то думала, мы с тобой уже не посидим на одной паре, как в старые добрые времена…
– Да, Лиз, я тоже так думала.
– И дед опаздывает, как и все четыре года. Держит марку.
– Ну да, зато потом на перерыве сидим. Ну и как твоя новая группа?
– О-о, да ты просто взгляни на них. Все ведь и так видно. Самый сок современного поколения страдающих обитателей Instagram, ask.fm и старбаксов. Можешь мне посочувствовать.
– Все так безнадежно?
– Ты спрашиваешь меня, безнадежно ли все, но ты не знаешь, что я пережила за эти первые два дня обучения. Чего стоит костяк из Стрелецкого, Гранина, Куприяновой и Ануфриевой. Остальные не лучше. Вон та – лицемерка, каких я прежде не видела. Чем бы ты ни увлекался, она будет уверять, что разделяет твой интерес, хотя ничего в этом не смыслит. И так она подбивает клинья к каждому. Некоторые считают ее душкой, потому что она очень умело льстит и многое переводит в шутку. Мне хватило взгляда, чтобы понять, кто она такая. Вон та – типичная «тян» с завышенной самооценкой и кучей странных фоток с вебки. Эта не отрывается от айфона, словно приросла к нему, эта страдает селфи-зависимостью и отправляет в Twitter каждую свою мысль. Как ты понимаешь, мысли у нее не слишком умные. Вон тот красавец – педик, чуть левее – сильно косит под педика, этот вообще лежал в психушке, этот считает YouTube прошлым веком, а этот – просто сыч. Все они одеваются так, как модно, смотрят и слушают то, что модно, не любят книги и видеоигры. Рабы трендов, Натах. Over-пафос и «еее, грусть» – это про них. Перед тобой недовольные своей жизнью инфантильные аборигены всевозможных социальных сетей. Женская половина слушает таких великих исполнителей как Иван Дорн, Егор Крид, Макс Барских, Тимати, L`One, Время и Стекло. Мужская половина предпочитает Каспийский груз, Мот, Ярмак, Фараон, Рем Дигга, Ленинград.
– Все крайне безнадежно.
– Нет, не торопись судить их строго, – сдерживая смех, сказала я. – Ты еще не видела вишенки на торте. Знаешь, что?
– Что?
– Сериальное задротство.
– Звучит как диагноз.
– Так и есть. Они постоянно, клянусь, постоянно обсуждают свои зашкварные сериалы о трудной жизни подростков – таких же представителей потерянного поколения, как и они. Потому что это модно и хайпово.
– Всемогущий господь, – Натаха закрыла лицо руками. – Как эти люди вообще поступили в магистратуру?
– Ну а Машу помнишь? Как человек, не знающий, что такое дрожжи, не знающий, как пишется слово «скорлупа», отучился четыре года, защитил диплом и сдал госы? Я, допустим, не понимаю.
– Маша это да-а… Природный уникум. Я смотрю, по мужской части ловить тут нечего.
– Да о чем ты, Натах. Тут даже в чисто эстетическом плане не на что взглянуть. Хилый да мелкий пошел мужичок, изнеженный и инфантильный, – резюмировала я.
Мы грустно вздохнули. Мгновение спустя, словно вызов моим последним словам, в дверном проеме появился человек.
– Ог-го, – тихо выдавила Наташа.
Аудитория смолкла, в шоке осматривая незнакомца.
– Я бы сказала Иисусе, если бы верила в бога, – даже ошеломленная до глубины души я не могла отказаться от юмора.
Таких больших людей я прежде еще не встречала. Хотя, нет, видела, конечно, но они были просто толстыми, а этот… Огромный. Иного слова не подобрать. Если бы я писала книгу и захотела добавить в нее такого персонажа, я бы так и написала: в помещение вошел устрашающе огромный мужчина. И ничего лишнего.
– Добрый день, студенты. Мое имя – Шувалов Роман Григорьевич. С этого дня я буду вести у вас занятия вместо ушедшего на пенсию Ивана Владимировича.
Немая сцена. Ветер подергивает жалюзи с противным постукиванием. Гробовая тишина. Кто-то прочистил горло. Кажется, это была я.
Мужчина тем временем медленно прошел к своему столу. Было четыре вещи в нем, которые сразу же бросались в глаза: рост, плечи, волосы и глаза. Ты смотрел на этого великана и думал: господи, я что, в Йотунхейме? Что за снежный человек? Да, роста в этом малом было никак не менее ста девяноста сантиметров, скорее даже сто девяносто с хвостиком. Когда же, вдоволь удивившись росту, ты пытался нащупать у громилы голову, твой взгляд натыкался на белые волосы. Блондин, о да, и никакой перекиси. Никаких примесей рыжего, русого, пепельного, желтого, которые получаются, когда имеешь дело с окрашиванием. Такими светлыми могут быть только природные блондины. Фокусируя взгляд на голове, ты замечал и глаза. Глаза были под стать волосам – ярко-голубые, я даже со своего места видела их цвет. Необыкновенной ширины плечи раздавались в стороны, словно крылья.
Многие люди с излишне высоким ростом чувствуют себя неуютно, они неуклюжи, нескладны, и ходят так, будто стесняются своего тела. Но только не этот тип. По походке и движениям было ясно, что он ощущает себя комфортнее, чем все окружающие. Рост и габариты ничуть не мешали ему. Он привык с ними жить, как люди привыкают к родинке над глазом. Он не ощущал никаких неудобств, а достоинства, которыми обладал, были слишком привычны, чтобы обращать на них внимание. Вообще мужчина производил впечатление человека, которого нисколько не заботит собственная внешность.
– Внимание, знатоки: вопрос, – шепнула я Наташе. – Где я его видела? Время пошло.
– Мы предполагаем, что это было на вручении сертификатов в начале лета, – приняла игру подруга.
– Один из фээсбешников! – с трудом вспомнила я. – Но тогда он выглядел иначе!
– Вовсе нет. Просто тогда он сидел, и мы видели лишь его голову, да и то сбоку.
Воистину в полный рост мужчина производил совсем иное впечатление.
– Не могу поверить, что дед свалил на пенсию…
– Пусть поднимется староста, – произнес мужчина, сев за стол и раскрыв журнал.
Гранин поднялся молниеносно, не говоря ни слова. Похоже, что шокированы были все.
– Назовитесь.
– Гранин Владимир Сергеевич.
– Вольно, Гранин. Садитесь.
Снова тишина. Пока мужчина делал пометки в журнале, я наблюдала за ним, делая в уме свои личные пометки относительно его внешнего вида. Белые волосы, длиной, навскидку, четыре-пять сантиметров, были уложены назад, полностью открывая лицо. Южный загар выглядел на нем очень необычно.
– Как, он сказал, его фамилия? – шепнула я Наташе.
Благо, что мы сидели на последней парте, и мужчина не мог услышать нас. А если и слышал, то неразборчивый шепот.
– Вроде Шувалов.
Блондин поднялся и сел на край стола. Скрестив руки на груди, он окинул изучающим прищуром изумленную аудиторию. Ткань рубашки заметно натянулась в плечах.
– Для тех, кто не расслышал с первого раза, повторю, – сказал он, глядя в нашу сторону, – Роман Григорьевич Шувалов.
Если верить ощущениям, щеки у меня были свекольные.
– А теперь, если вы не против, давайте знакомиться. Пусть каждый назовет себя.
Зарекшись произносить что-то вслух даже шепотом, я открыла блокнот и начеркала послание Натахе:
«Как он услышал?»
«Не знаю, – написала подруга. – Но он странный. Он пугает меня».
«Посмотрим, что будет дальше», – дописала я.
Трудно было признать, что этот посторонний мужчина – наш новый преподаватель. Он выглядел не так, как должен выглядеть препод. Наверное, это какой-то розыгрыш, и через пару минут в аудиторию войдет дед, посмеиваясь над нами. Но мужчина спокойно осматривал студентов и никуда не собирался уходить. Некоторые из наших настолько перепугались, что спрятали телефоны в сумки. Я и сама ощущала какой-то иррациональный страх. Не знаю, чем он был вызван в большей степени – внешностью или поведением мужчины.
– Первый ряд, начинайте.
Студенты начали по очереди приподниматься и называть себя по имени и фамилии. Я еще ни разу не видела такой дисциплины в нашем стаде. Мы с Натахой назвались последними.
– Годится, – произнес мужчина, когда перекличка кончилась.
На своем насесте в виде стола эта важная птица видела каждого в аудитории, замечала любое движение.
«А он не промах, – написала я. – Видела, как построил всех? Как в армии».
«Да его все боятся. Неужели не чувствуешь? Опасность в воздухе».
Действительно, страх был. Мужчина появился слишком внезапно, шокировал габаритами и манерой общения. Мы все ожидали увидеть деда, а появился этот Йети, с которым неясно было, как лучше контактировать, и контактировать ли вообще.
Пока этот посторонний мужчина выяснял у группы что-то относительно предмета (большинство до сих пор изумленно молчало, не рискуя вступать в диалог), я рассматривала его исподтишка, и Натаха делала то же самое. А что нам еще оставалось? Он был одет в темно-серую однотонную рубашку и классические черные брюки с черным же ремнем. Простая одежда выглядела на нем странно из-за внешности.
«Взгляни на его ступни», – написала Наташа.
Я приподняла голову и обомлела.
«Навскидку размер 46-47. Иисусе милостивый».
«…Говорит атеист».
«Конечно, чтобы поддерживать такой рост, нужна соответствующая опора».
Мужчина коротко и сухо описывал предстоящий учебный план, а также нюансы балльно-рейтинговой системы по отношению к его предмету. Никто не перебивал его и не задавал вопросов, хотя часть из сказанного была неясна. Все просто боялись. Неизвестно, как он отреагирует, если вмешаться, поэтому благоразумней было молчать и записывать важное в блокнот. Но стук в дверь прервал спокойную мужскую речь.
– Роман Григорьевич, можно Вас на пару минут?
За дверью показалась замдекана, Татьяна Васильевна, очень взбалмошная и излишне экстравагантная женщина за сорок. Шувалов молча вышел и прикрыл дверь. И что тут началось! Аудитория буквально превратилась в серпентарий, заполненный шипящими змеями – все начали перешептываться между собой. Было забавно наблюдать, как одногруппники приходят в себя. Девушки моментально полезли в сумочки и подоставали зеркала, чтобы проверить, достаточно ли сногсшибательно они выглядят. Удивительно то, что большинство из них уже давно живут с парнями или состоят в серьезных отношениях. А все туда же. Увидели мужчину – надо прихорошиться.
– Девчата засуетились прямо, – ухмыльнулась я.
Наташа улыбалась на грани смеха.
– Итак, мы можем наблюдать, как самки всей стаи реагируют на появление нового вожака, – добавила я голосом Дроздова.
Наташа не выдержала.
– Васильевна его надолго забрала, – безапелляционно заявил Гранин. – Не просто так же она приоделась.
– Вам верится, что дед свалил на покой?
– Вообще нет!
И тут все начали по очереди, уже в полный голос, высказывать свои впечатления. Особенно девочки. Мы слушали, стараясь ничего не упустить.
– Я так офигела, когда он зашел!
– Я тоже! Как будто дар речи потеряла!
– Пипец, он такой огромный.
– Я в жизни таких не видела.
– Да-а-а. А глаза видели?
– А плечи? Рубашка вот-вот порвется.
– А волосы? Наверняка перекись.
– Он так странно разговаривает.
– Да, почти без эмоций. Я еле как в себя пришла, вообще не ожидала такого поворота.
– Голос у него, прямо как у Жеглова, – вмешалась я в общее щебетание.
На меня обернулось множество непонимающих лиц.
– Как у кого?
Я опешила. Наверное, не расслышали.
– Жеглова.
– Кто это?
Нет, не утешай себя, они все расслышали.
– Ну, Глеб Жеглов и Володя Шарапов! – воскликнула я.
Тщетно. В глазах одногруппников не проскочило ни искорки понимания.
– О ком ты говоришь?
– Ну как же? «Вор должен сидеть в тюрьме! Я сказал!»
На меня смотрели, как на идиотку. Мне хотелось засмеяться и заплакать.
– Опять ты о своих доисторических сериалах?
– Это многосерийный фильм. И он советский.
– Про войну, что ли?
– Если в твоем понимании «военный» и «советский» – одно и то же, то да, про войну.
– Ой, да какая разница? Все равно такую чушь никто не смотрит.
– Я смотрю.
– Лучше бы ты «Игру Престолов» посмотрела, пользы больше.
На этом все от меня отвернулись и продолжили бурное обсуждение в своем кругу. Выглядело это так, будто мне поставили диагноз. Выбросили паршивую овцу из стада. В тот момент я ощутила, как стул подо мной нагревается до температуры ядерного взрыва. Я была готова рвануть на реактивной тяге прямо в просторы космоса.
– Ли-из, спокойнее, – сказала Наташа, осторожненько так. – Под тобой стул плавится.
– Теперь ты видишь, с кем я имею дело.
Стена недопонимания между мной и группой стала толще еще на десять метров. Но их это не заботило. У меня пылало, а они даже не заметили, как близко к краю обрыва только что находились. Каких усилий мне стоило смолчать, знала только Наташа.
– Может, фамилия Высоцкий сказала бы им больше, чем Жеглов, – сказала она, чтобы меня успокоить.
– Да какая уже разница.
Природный запас терпения и снисходительности во мне подходил к концу. Одна простая причина помогла мне взять себя в руки. Если бы я начала спорить с ними, приводить конструктивные доводы в свою пользу, меня незамедлительно обозвали бы хейтером «Игры Престолов», и на этом бы все кончилось.
Наговориться все успели вдоволь. Шувалов отсутствовал около получаса, а, учитывая его опоздание, половина занятия уже была, как говорится у геймеров, wasted. Я заскучала, вслушиваясь в неутихающие обсуждения. В голосах девочек звучало все больше восторга. Многие планировали прийти на следующую пару в самых коротких юбках и платьях, что у них имеются.
Когда Шувалов вернулся в кабинет, публика была уже не так взволнована. Многие взяли себя в руки и позволяли себе даже улыбаться «новому вожаку». Вожак на это никак не реагировал. От этого ажиотажа мне стало очень тухло.
Мужчина вновь уселся на край стола, вскинул запястье и глянул на часы.
– Так, – произнес он своим жегловским голосом, – нетрудно понять, что занятия сегодня уже не будет. Если кто-то имеет вопросы, задавайте их. Если нет, я намерен вас отпустить.
Разумеется, разумеется, никто не хотел уходить так просто. Всем хотелось попробовать завести хотя бы краткий диалог с этим человеком. Как кошка, которая впервые видит ежа. Она испугана, но ей интересно, что под этими шипами. Касаясь их лапой, она отскакивает, чувствуя опасность, но не уходит.
– Роман Григорьевич, Вы не могли бы повторить, сколько практических занятий планируется в этом семестре?
– Пока – девять. Далее посмотрим на ваш уровень.
– А лекционных часов?
– Сорок два.
– Будут ли дополнительные?
– В зависимости от наличия неуспевающих и должников.
– Как Вы относитесь к опозданиям на занятия?
– Смотря, какова причина.
Я улыбнулась. Группа талантливо прощупывала почву. Это уже было похоже на пресс-конференцию. Толпа надоедливых наглых журналюг осаждает важную персону глупыми вопросами. Персона отвечает сухо, коротко и остроумно. Каждый ответ – попытка избавиться от следующего вопроса. Эта игра может продолжаться долго. Я перестала слушать и ушла в себя. Натаха залипала в телефоне, играю в «Борьбу умов», а я открыла свой блокнот и записала слово, рандомно пришедшее мне в голову. Одержимость. Почему именно это слово? Кто знает.
Наверняка даже на первом курсе магистратуры у кого-то хватит мозгов влюбиться в препода, размышляла я. У меня такое бывало, но на первом курсе бакалавриата, а это простительно, через это проходят многие. Все это дерьмо с влюбленностями в преподов там и осталось, далеко в прошлом, «когда я был мал и глуп». Сейчас у меня есть Кирилл и настоящее женское счастье, пусть и омраченное некоторыми психологическими проблемами. Однако я уже предвкушаю страдания и слезы безответности в своей группе. Самое интересное впереди.
Вечером в общем диалоге «Вконтакте» все никак не утихали обсуждения нового препода. А я из тех людей, которые в подобных беседах читают все, но ни слова не говорят. «Душка», «красавчик», «необычный», «здоровяк», «неординарный», «настоящий мужчина», «а кольца-то нет», «харизматичный», – мелькало в диалоге. Такое ощущение, что они стремились использовать по максимуму весь свой словарный запас. Я только головой качала.
Эпизод 2
[За несколько месяцев до этого]
Рваные джинсы mom с высокими подкатами и завышенной талией, очки Ray Ban, белоснежные слипоны на платформе, короткий топ, оголяющий подтянутой животик, чокер на шее, громоздкие серьги, волосы собраны в небрежный пучок на затылке, кожаный рюкзачок на плечах, IPhone в руках, кислотно-зеленые наушники, иероглиф на шее сзади, минимум макияжа, идеальные брови, изумительный загар. Но все это – не я. Все это – типичная современная девушка, за которой я наблюдаю, пока жду своего времени.
Не отрываясь от телефона, дитя модных тенденций, конечно, не замечает моего изучающего взгляда. Наверное, ловит покемонов, догадываюсь я про себя. Или что у них там сейчас модно? Претенциозно-брезгливое выражение не сходит с ее лица, позы нарочито расслабленны. Скорее всего, она уверена, что это прибавляет ей особенного шарма. Ведь именно с таким лицом она кривляется перед вебкой каждый день. Жизнь как погоня за лайками. Очень яркий персонаж, сегодня мне повезло.
Рассматривая девушку, я попивала воду из бутылочки, щурилась от солнца и вытирала пот, собиравшийся на переносице. Очень жаркий день, даже знойный. Каждый раз, когда я встречаю таких людей, я понимаю, насколько отстала от жизни. По всем параметрам я противоположна этой, бесспорно, модной и стильной девушке. И я рада этому. Все, что я наблюдаю на ней, никогда бы не оказалось на мне. Я просто не ношу такое, и к черту моду. Я слишком стар для этого дерьма.
Обожаю наблюдать за людьми из такого места, где меня саму никто не замечает. Вот и сейчас я затерялась в тени большого цветочного горшка. Их было два – по обе стороны от входа в здание. Здесь я оставалась в мертвой зоне, имея возможность наблюдать, за кем хочу. Позади меня находился главный корпус университета. Я не спешила внутрь, потому что как всегда пришла раньше срока. Ненавижу всякую непунктуальность, поэтому всегда очень боюсь опоздать.
В своем убежище я находилась уже около получаса. Спасаясь от обезвоживания, то и дело прикладывалась губами к неизменной бутылке «Кубай негазированный», изнывала от жары и наблюдала за прибывающими молодыми людьми. Нас всех объединяло одно: по воле случая мы приняли участие в олимпиаде для поступающих в магистратуру. Каждый из присутствующих стал либо победителем, либо призером этой олимпиады. Это причина, по которой мы сегодня здесь.
Что касается меня, я призер с девяноста двумя баллами, гарантирующими мне второе место и поступление без всякой конкуренции. Принимая участие в олимпиаде, я и не надеялась на такую удачу, потому что вместе со мной на одно направление шли люди, в высоком уровне интеллекта которых не сомневался никто в институте. Конкуренция была ощутимой. Но мне повезло.
Я вообще-то не хотела сюда приходить сегодня. Не люблю торжественных мероприятий и пафосных речей. Все это слишком фальшиво для моей тонкой душевной организации. К тому же быть в центре внимания – не мое любимое занятие. Это скорее для таких девушек, как объект моего наблюдения. Но приятельница, которую я ожидала сейчас, уговорила меня сходить. Она сказала: «Го, поржем хотя бы». И эта соблазнительная перспектива склонила меня передумать. Я подумала, а действительно, отчего бы не повеселиться? Ведь здесь будет столько разных людей, а мы всегда найдем, над чем посмеяться. К сожалению, моя приятельница часто опаздывает, но виной тому не ее личные качества. Просто она добирается из дальнего района города и частенько попадает в пробки.
С Наташей мы крепко дружим со второго курса (отправной точкой нашего сближения стала тяжелая во всех смыслах практика), хотя она обучалась в параллельной группе. Скромная, стеснительная девушка с отменным музыкальным вкусом – вот, как я описала бы ее, если бы сделала персонажем какой-нибудь повести. Наташу отличает спокойный нрав и завидное жизнелюбие, мне самой не свойственные. А еще она пишет стихи, и весьма неплохие, учитывая то, что поэзия мне чужда. У нее, как и у меня, тонкая душевная организация, в ней сильно развито чувство прекрасного, и это нас объединило. К Наташе я отношусь с умилением, словно к ребенку. Да она, по сути, и есть вечный ребенок в душе. Это не фальшивая, искренняя девушка, порой раздражающе обидчивая, но на это качество можно закрыть глаза в силу многочисленных достоинств.
Я заметила Наташу практически сразу, но она осмотрела толпу и, не увидев меня, начала звонить. Забавно, что полтора часа назад, когда мы созванивались в последний раз, обе почти клялись, что придем на торжественное мероприятие в джинсах, футболках и кроссах из чистого анархистского настроя. Но обе в итоге пришли в платьях. Это заставило меня улыбнуться. Да что там, я всегда улыбалась, когда видела Наташу. И она тоже не могла сдержать улыбки, когда видела меня. Вместе мы постоянно смеялись над каждой мелочью. С этой девушкой мне было очень легко, даже когда приходили трудности.
– Натах! – я помахала ей рукой.
Девушка захихикала, заметив меня. Она любит, когда я называю ее именно так. Ведь она – свой человек, к тому же слушает такой жанр музыки, что иначе как Натахой ее порой и не назовешь.
– Привет, Лиз! Ну и где твоя майка с джинсами?
– А ты чего в платье приперлась?
– Передумала.
– Так и я тоже. К тому же жара лютая.
– Отмазки.
Мы засмеялись, рассматривая друг друга. На Наташе было непримечательное платьице умеренной длины в бело-зеленых тонах. Но вы никогда не догадаетесь, как выглядела я. Платье-тюльпан. Темно-синее. В мелкий белый горошек. Да, мое любимое. Дань уважения моде семидесятых, или когда там был популярен узор «polka-dot». Впрочем, неважно. Для меня он всегда в моде. Знаете, почему? Потому что я не слежу за модой.
По обыкновению остро подкалывая друг друга, мы с Наташей вошли в корпус и зарегистрировались у кафедры, после чего приветливая, но незнакомая тетка указала нам направление дальнейшего движения. В зале уже находились люди, но свободных мест оставалось много. Самым прекрасным было наличие сплит-систем. Ряды располагались, как в кинотеатре, по возвышению, но полукругом к мини-сцене. Разумеется, мы заняли места на самом последнем, верхнем ряду, откуда весь зал был как на ладони. Расположившись, мы с Наташей обсуждали почти каждого, кто входил в помещение и растерянно оглядывался, отыскивая себе место, точно так же, как и мы пару мгновений назад.
Народ все валил, зал наполнялся. Вскоре появились и знакомые лица. Используя всю силу жестикуляции, нам удалось привлечь на себя внимание Тимура. Заметив сигналы, он радостно поспешил в нашу сторону, где мы приберегли для него местечко. Тимур был из тех парней, которых не воспринимаешь как противоположный пол. Безобидный, жизнерадостный, любвеобильный юноша. Многие в начале обучения считали Тимура геем, потому что вел он себя соответствующе. Он любил (да и до сих пор любит) с пристрастием обсуждать личную жизнь звезд и свои любимые (по большей части бабские) сериалы. Несколько лет я на дух его не переносила, даже не могла находиться с ним в одном помещении. Но на четвертом курсе мы совершенно случайно начали общаться, и довольно плотно. Как это часто у меня бывает при знакомстве с людьми, нас свела одна видеоигра, которая в то время как раз только что вышла на PC, и многие на YouTube снимали на нее видеопрохождения. Это была «Silent Hill: Alchemilla». Позже выяснилось, что у нас с ним гораздо больше общих интересов, чем я могла бы предположить, ведь Тимур увлекался видеоиграми, как и я. Целых три года этот факт оставался для меня тайной. Пришлось признать, что я недооценивала парнишу. Со мной такое часто бывает.
Тимур горячо поприветствовал нас с Натахой, словно мы не виделись несколько лет. Обнял, поцеловал. Это так на него похоже. На самом деле весь этот кошмар с госэкзаменами и защитой дипломной работы закончился всего лишь пару недель назад. С того времени мы и не встречались. Едва субтильное тело Тимура, обтянутое черными шмотками не первой свежести, уселось рядом с нами, мы принялись теперь уже втроем (ведь Тимуру это было так же свойственно, как и женщинам) увлеченно обсуждать присутствующих и само мероприятие. Парень всегда был неряхой, но после того как он сильно похудел, терпеть этот недостаток стало значительно проще.
Публика действительно собралась великолепная. Разномастная толпа напоминала поток людей из электрички, только что прибывшей из провинции. Некоторые особенно выделялись. Все же многие люди даже в наше время не знают меры. Далеко не все понимают, что торжественное мероприятие предполагает вполне определенный дресс-код. Лишь единицы были одеты скромно или по-деловому. Кто-то выглядел, словно шел на пляж и случайно заскочил сюда, а кто-то, наоборот, вырядился и накрасился, как на школьный выпускной, когда надо на прощание показать всему классу свой особенный лоск. Из крайности в крайность. Но это забавляло. Ведь я обожаю наблюдать за разными людьми, и в такие моменты досыта утоляла свое пристрастие.
Пока на сцене шли последние приготовления к началу церемонии (которая, разумеется, уже должна была начаться), мы без умолку разговаривали о последних тяжелых проверках перед получением диплом.
– Безумный Киркоров! – неожиданно сказала Наташа и засмеялась.
Кстати сказать, ее смех звучал особенно тонко и заливисто, что придавало ему оттенок истеричности.
– Иисусе, где? – растерялась я.
Тимур захохотал, всхлипывая от удовольствия. Он всегда так смеялся.
– Вон, у сцены, смотри, – направляла мой взгляд подруга. – Носится туда-сюда.
Я увидела цель и не сдержала широкой улыбки.
– Лол, вы только посмотрите на его глаза. Поистине безумен.
Мы говорили о мужчине, который являлся профессиональным фотографом нашего вуза и посещал каждое важное мероприятие. Именно он потом выкладывал фото на сайт института. Мы хохотали над ним с самого первого курса. У него особенная внешность – он очень похож на Филиппа Киркорова, а все знают, как безумно выглядит этот ветеран русской поп-эстрады. Но вся суть в том, что этот фотограф выглядел еще безумнее. Нет, он не одевался в малиновые пиджаки, вышитые люрексом, не красился и не укладывал волосы. Безумие было в выражении его лица. Всегда, когда бы мы его ни встретили, он выглядел изумленно, будто не понимал, где находится и зачем. Комичный эффект усугубляли его глаза на выкате. Кто-то из нашей компании однажды случайно заметил сходство и, не задумываясь, произнес ключевые слова «Безумный Киркоров». С тех пор мы так и называли этого мужчину.
Безумный Киркоров, как всегда, выглядел так, словно не понимал, что это за люди вокруг него. А учитывая то, что при этом он буднично выполнял свою работу, происходящее вызывало безудержный смех.
– Смотри-ка, кажется, сегодня он будет ведущим, – сказала Наташа, когда Киркоров в очередной раз вышел из рубки, но теперь держал в руках папку с текстом и беспроводной микрофон. Кто-то заговорил с ним, и мужчина испуганно выпучил глаза.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
