Текст книги "Багровая связь"

Эпизод 26

Когда я открыла глаза, первым, что я увидела, был белый потолок. Странно, ведь в домике, где я засыпала, потолок был деревянный. Как я могла оказаться в другом месте? Я поднялась и осмотрелась. Больничная койка. Стол, стул, окно. Умывальник. Я в длинной белой рубашке. Цвет потолка – это меньшая из моих проблем. Что происходит?

Мне очень захотелось посмотреть на себя в зеркало. Мне казалось, что у меня украли мою внешность, мою жизнь, мой ТЕКСТ. Где я нахожусь? Кто я?

Дверь открылась внутрь, и в комнату вошел неприятного вида мужчина в белом халате. У него были гадкие черты вытянутого лица и серые бесчувственные глаза. Он остановился посреди комнаты, скрестил руки за спиной, осмотрелся и с улыбочкой взглянул на меня.

– Ну что, Елизавета, как себя чувствуете?

Я смотрела на него со смесью отвращение и непонимания.

– Кто Вы? Где я? Как я здесь оказалась?

– Я Ваш лечащий врач. Вы в клинике. Вас сюда привезли.

– Зачем я здесь?

– Скажите, Елизавета, какие последние события своей жизни Вы помните?

Я смотрела на врача в упор и сначала не собиралась отвечать. Но потом решила, что диалог, возможно, раскроет некоторые нюансы.

– Я отправилась в поход со своей группой. Накануне вечером я засыпала в лесу, далеко отсюда. Что, черт возьми, происходит? Как я попала сюда?

– Значит, в поход. Со своими одногруппниками, – недоверчиво повторил врач.

– Ну да. С нами еще был преподаватель. Шувалов Роман Григорьевич.

– Даже так? Шувалов?

– Зачем Вы все переспрашиваете, будто я лгу? Зачем Вы делаете такое мерзкое лицо? – скривилась я. – Потрудитесь мне объяснить, каким образом я оказалась тут, и где мои личные вещи.

– Елизавета, дело вот в чем. Вам это будет трудно понять, но все же, постарайтесь. Никакого похода не было. Вы в одиночку сбежали в лес и провели там целые сутки. Вас с трудом нашли.

– Что?..

– Елизавета, послушайте…

– ЧТО?!

Мне казалось, что события моей рукописи потихоньку воплощаются в реальность. Я сошла с ума? Все они сошли с ума? Кто из нас? Когда моя обыденная жизнь успела погрузиться в бесконечный кошмар, заключенный сам в себе, как матрешка?

– Вам сейчас лучше не нервничать, Елизавета. Постарайтесь спокойно выслушать меня, договорились? Я не говорю, что Вы должны сразу поверить в то, что я скажу, просто примите это спокойно. Сильный стресс может вызвать очередное обострение. Прошу Вас, не надо нервничать. Нам и так пришлось с Вами туго.

– О чем Вы говорите?! Какое, к чертям, обострение? Какой стресс?!

– Понимаете, Ваши близкие заметили, что Вы себя очень странно ведете. И не только близкие, это заметили многие, в том числе Ваши одногруппники. Они видели, как Вы говорили сама с собой, наносили себе травмы…

– Куда они все делись? Вы их тоже прямо из леса по палатам рассовали?

– В лесу Вы были одна, повторяю. Постарайтесь это принять.

– Нет! Со мной была группа! Со мной был Шувалов! Где он?! Где Роман Григорьевич?!

Я знала, что если кто и может разобраться в этом кошмаре, так это Роман. Но где он? Почему он не рядом со мной? Как он позволил, чтобы со мной сотворили все это? Усадили в камеру и убеждали меня в том, что я безумна?

– Роман Григорьевич, боюсь, не существует, – сказал врач виноватым голосом.

– Что значит, не существует?! – взревела я. – ЧТО ЗА ЧУШЬ? ЗАЧЕМ ВЫ ЛЖЕТЕ? ЭТО КАКОЙ-ТО ЭКСПЕРИМЕНТ? ВЫ ОТЛАВЛИВАЕТЕ ЛЮДЕЙ И УБЕЖДАЕТЕ ИХ В ТОМ, ЧТО ОНИ БЕЗУМНЫ?! ПОДСТРАИВАЕТЕ ВСЕ ТАК, ЧТОБЫ ОНИ САМИ В ЭТО ПОВЕРИЛИ? ВОТ ЧТО Я СКАЖУ ВАМ: ВЫ НЕ НА ТУ НАПАЛИ! Я ПРЕКРАСНО ЗНАЮ ТАКИЕ РАЗВОДЫ! СВОИМИ ФОКУСАМИ ВЫ МЕНЯ НЕ ПРОВЕДЕТЕ, ЯСНО ВАМ? ВСЕ ЭТО Я УЖЕ ВИДЕЛА. Я АБСОЛЮТНО ТОЧНО УВЕРЕНА В ТОМ, ЧТО СОБЫТИЯ, КОТОРЫЕ Я ПОМНЮ, РЕАЛЬНЫ. В ОБРАТНОМ ВАМ МЕНЯ НЕ УБЕДИТЬ!

– Пожалуйста, не кричите, Елизавета.

– ГДЕ ШУВАЛОВ? ГДЕ МОЙ ТЕКСТ?

– Расскажите мне, кто такой Шувалов.

– Роман Григорьевич, наш новый преподаватель, это он повел нас в поход.

– Опишите его.

– Он высокий, широкоплечий, светлые волосы, голубые глаза, загорелая кожа.

– Если Вы так настаиваете, я попрошу уточнить, не было ли в Вашем окружении последние месяцы кого-то с похожей внешностью.

– ЧТО ЗНАЧИТ УТОЧНИТЬ?! У КОГО УТОЧНИТЬ? С КАКОЙ ЕЩЕ ПОХОЖЕЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ВЕРНИТЕ МНЕ ШУВАЛОВА! ЭТОТ ЧЕЛОВЕК СУЩЕСТВУЕТ! ОН РЕАЛЕН! РЕАЛЕН!!!

– Елизавета, к сожалению, я не понимаю, о ком Вы говорите. Никакого нового преподавателя в Вашем университете не было. Как и похода.

– Я поняла, – засмеялась я. – Это такой розыгрыш, да? Как Шоу Трумана? Да? Вы из этого телешоу делаете? Да? вы читали мой текст и теперь воплощаете его в жизнь, заставляя меня думать, будто я психически больна? Да?

– Елизавета, боюсь, Вы и правда больны. Иного объяснения Вашему поведению на протяжении последних месяцев просто нет.

– Вы читали мой текст, – испуганно повторила я. – ВЫ ЗАБРАЛИ МОЙ ТЕКСТ!

Я кинулась на врача и сбила его с ног. Сцепившись, мы упали на пол. В ярости я трясла его, схватив за грудки. В дверях появились санитары. Два мощных парня в светло-голубых рубахах кинулись и оттащили меня от врача.

– ГДЕ МОЯ РУКОПИСЬ?! ВЕРНИТЕ МНЕ МОЮ РУКОПИСЬ!!!

– Никакой рукописи не было. Вы, скорее всего, придумали ее себе, как и все остальное. Прошу Вас, успокойтесь. Не провоцируйте еще один приступ, Елизавета!

– МОЯ РУКОПИСЬ СУЩЕСТВУЕТ! ОНА НЕ ВЫДУМКА! Я НАПИСАЛА ЕЕ! ГДЕ ОНА??? ВЕРНИТЕ ЕЕ МНЕ! ВЕРНИТЕ! ЭТО САМОЕ ГЕНИАЛЬНОЕ, ЧТО Я СОЗДАЛА! ВЕРНИТЕ РУКОПИСЬ! ВЕРНИТЕ ШУВАЛОВА! ВЕРНИТЕ МНЕ МОЮ ЖИЗНЬ!!!

Врач горестно покачал головой.

– Простите, но я не в силах этого сделать. Сестра! Вколите ей снотворного! Срочно!

Понимая, что выпускать меня не собираются, я начала кусать санитаров и по возможности бить в самые незащищенные места. Но парни оказались сильнее и швырнули меня на кровать, прижали руки и ноги, пока не прибежала медсестра со шприцем.

– НЕ ВЗДУМАЙТЕ УСЫПИТЬ МЕНЯ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! Я НЕ ХОЧУ СПАТЬ! Я НЕ ХОЧУ СНОВА СПАТЬ!!!

– Елизавета, мне очень жаль, но так нужно. Иначе Вам будет только хуже, поверьте. Это случалось уже неоднократно.

Игла вошла в вену, и вскоре тело стало горячим, а веки отяжелели. Засыпая, я продолжала бормотать еле слышно:

– Верните мне… Шувалова… верните… текст… моя… рукопись…

***

Я отложила ручку в сторону и окинула взглядом последний исписанный лист. Готово. Я создала роман о девушке, которая чуть не свихнулась, пока писала роман о девушке, которая сошла с ума и написала роман, а потом убила себя. Забавно, что я тоже сошла с ума. По крайней мере, все вокруг так считают.

Я все еще прежняя Лиза, и на самом деле всего этого не было. За исключением, может быть, того, что я описывала в самом начале. Я так и не сумела справиться с тем кризисом и съехала с катушек, поэтому и оказалась в лечебнице. Я нахожусь здесь уже три года. За все это время я осуществила на бумаге пять разных сценариев своего выздоровления. Я создала пять романов о том, как я преодолела кризис, но все написанное мной здесь сжигается. Потому что все должны считать, что я окончательно помешалась на почве творчества.

По версии врачей мой кризис все еще продолжался, хотя сегодня я дописала свою пятую книгу. Однако ее уничтожат, как и все предыдущие. Никто не должен узнать о ней. Официальная версия такова, что продолжительная депрессия привела меня к тяжелому психическому заболеванию, сопровождающемуся галлюцинациями и неконтролируемым стремлением наносить себе травмы. Моих родных убедили, что мне лучше остаться здесь на неопределенный срок. Они считают, что мне только кажется, будто здесь я начала снова писать книги. Они все считают, что я пишу их только внутри своего воображения, но не в физическом мире. И это моя главная проблема, поэтому я остаюсь здесь. При этом они уничтожают все листы, исписанные мною, даже не читая их. Они заранее убедили себя, что увидят на них бред сумасшедшего.

Я знаю, что не сошла с ума, и знаю, что никому не смогу этого доказать. Я не могу и не хочу так жить. Я устала снова и снова испытывать эту невыносимую боль, когда твою идеальную рукопись забирают и сжигают, ты пишешь новую, но с ней поступают так же. Лучше бы они прикончили меня, а мои тексты оставили жить. Но больше я не буду писать. Я твердо решила покончить с собой. И сегодня ночью мне представится такая возможность.

Может быть, все то, что со мной происходит, тоже чей-нибудь текст? Просто лихо придуманный сюжет. Может быть, обо мне тоже кто-то пишет книгу, а происходящее сейчас – ее финал? Я надеюсь на это. Потому что только в таком случае весь этот ужас хотя бы приобретает смысл.

А что, если вся моя жизнь – всего лишь чья-то мимолетная фантазия?

Существующее написано. Написанное – существует.

4.09.2016