Текст книги "Багровая связь"
Автор книги: Марина Зенина
Жанр: Триллеры, Боевики
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
***
– Слушай, Лиз, ты случайно не хочешь передо мной извиниться? – спросил перед сном Кирилл.
– Что? За что?
– Ты же знаешь.
– Кирилл, что за бред. Я не собираюсь извиняться за свой сон.
– Недели тебе не хватило, чтобы понять, что это не просто сон?
– Ни один мой сон нельзя назвать просто сном, так что…
– Лиз, тебе не понять, как это обидно… я даже думал о расставании.
– Серьезно? И семье ты скажешь, что порвал со мной, потому что мне приснился другой мужчина?
– Вот именно, Лиза, другой мужчина. Он не безразличен тебе. И сон – яркое тому доказательство. Как же я, твой парень, должен к этому относиться?
– Как взрослый человек, а не как ребенок.
– То есть ты считаешь, что я ребенок, если меня беспокоит, что моей девушке снится секс с каким-то мужиком?
– Кир, это сон, а не реальное действие.
– Когда тебя зарезали во сне, а я говорил тебе «это всего лишь сон, Лиз», ты спорила со мной. Зато теперь…
– Не паясничай, Кир, это разные вещи.
– Не такие уж и разные!
– Разные.
– Ладно, наверное, я не так хорош, чтобы быть с тобой. Я ведь ребенок, конечно, я ребенок, по сравнению с взрослым мужчиной, с которым ты трахаешься, возможно, не только во сне.
– КИРИЛЛ!!!
– А что? Откуда мне знать точно? Ведь он лучше меня… Интересно, когда это вы с ним успели так хорошо познакомиться… Я все же подозреваю, следы на твоем теле все это время оставлял он.
– Ты халатный, безответственный и инфантильный, Кирилл, ты ведешь себя не так, как должен вести настоящий мужчина. Шувалов во многом лучше тебя, – от обиды выпалила я.
Кирилл смотрел на меня расширенными глазами. Мне не верилось, что я произнесла это вслух.
– Но если он лучше, почему ты со мной, Лиз?
«Потому что я люблю тебя, а не его», – хотела сказать я, но не было сил лгать.
– Я понял, Лиз. Я тебя прекрасно понял.
Пока я плакала, Кирилл собрал свои вещи и ушел жить к другу. Так я осталась на квартире одна. Оставшийся день я провела в воспоминаниях о том, как мы с Кириллом познакомились, впервые встретились, влюбились… Совесть не мучила меня, мне просто было очень жалко себя и его. Жалко, что все так сложилось у двух людей, которые уже планировали свадьбу. Но я понимала, что иначе сложиться не могло. А значит, то, что происходит, делается к лучшему. Возможно, это просто проверка отношений, и вскоре мы помиримся. Наверное, мне бы даже этого хотелось.
Эпизод 21
«Что с тобой? Давай поговорим».
«Что со мной? Я не знаю, что со мной. Я сильно изменилась. Я словно вся в своей истории. Как настольная игра в «Джуманджи» всасывала в себя игрока и переносила в другой мир, так же и мой текст втянул меня внутрь и поглотил».
«Как ты думаешь, известные писатели во время творческого процесса чувствовали то же самое?»
«Откуда мне знать, ведь я всего лишь…»
«Даже не вздумай написать это слово».
«Какое слово?»
«Ты знаешь».
«Графоман?»
«Ты до сих пор так считаешь? Даже после того, как у тебя открылся третий глаз? Если да, то ты идиотка и недостойна продолжать свою историю. Ты не ценишь дар, которым тебя наградили свыше».
«Я ценю, и я счастлива, что могу писать. Я испытываю от этого эйфорию».
«Что в таком случае не так?»
«Моя жизнь… ее не стало. Кирилл ушел, отношения с его семьей испорчены, моя семья тоже меня не понимает. У меня как будто все отняли. Моя жизнь просто разрушена».
«За все приходится платить, Бет».
«Почему ты говоришь, как он?»
«Почему что ты по нему скучаешь, вероятно».
«Мне кажется, его не существует…»
«Ничего не существует. Есть только твой текст».
«Как это понимать?»
«Оживляя текст, ты умертвляешь свою жизнь».
«Я… я что, умру?»
– Лиза, что ты там постоянно пишешь?
Я подняла голову. Куприянова. Косится своими монголоидными глазками в мою тетрадку. Я закрыла тетрадь.
– Что тебе нужно?
– Что там у тебя? Ты что-то пишешь? Какой-то рассказ? Ты у нас писательница?
– Не твое собачье дело.
– У тебя всегда был бурный нрав, Лиза. Успокойся, никто не будет трогать твою тетрадку. В отличие от твоего Рами.
– Он не мой.
– Конечно. Уже не твой. Наша Татьяна Васильевна умеет обращаться с мужчинами.
– Слушай, Настя, ты зачем ко мне вообще лезешь?
Оказывается, за нами наблюдала почти вся группа. Особенно напряжен был Гранин.
– Да что Вам всем от меня нужно?
– Не надо нервничать. Вы что, встречаетесь?
– Что? С кем?
– С Рамзесом.
– С чего вы взяли это? У меня есть парень.
– Да? Но никто тебя с ним не видел. Может, ты его придумала?
– Просто отвалите от меня. Не мотайте нервы ни себе, ни мне.
Одногруппники с важным видом переглянулись и больше не стали меня трогать. С тех самых пор они свели свое общение со мной к минимуму. И это не могло не радовать меня. Я не испытывала никакой потребности в общении с кем-либо, кроме человека, который всегда меня понимал. Кроме себя.
***
Балансируя на тонкой грани между светом и тьмой, писатель имеет большую возможность сойти с ума, потерять ощущение реальности. Когда я углублялась в свой текст, я не вспоминала об этом. Но с каждым разом мне было все труднее выныривать из своей истории в реальный мир. Он казался мне слишком тусклым по сравнению с тем, что создает мое воображение. И мне хотелось навсегда остаться жить в своей голове. Этот мир недостоин того, чтобы находиться в нем.
До глубокой ночи я сидела за печатной машинкой под неяркой желтой лампой, одна в своем мире, одна в своем кабинете, одна во всей квартире. И были только я и моя история. И я оживляла ее под успокаивающее постукивание клавиш. Я не нуждалась больше ни в чем.
***
«И совсем скоро, исписав несколько дневников за месяц, Рина поняла, что хочет быть писателем. Эта мысль стала ее идеей фикс.
Ведение дневника сделало Рину очень тонкой натурой и настоящей личностью. Она не гуляла с друзьями, потому что у нее их не было, и поэтому имела много времени на саморазвитие. Девочка хорошо разбиралась в себе и всегда понимала свои желания. Одиночество стало ее верным другом.
Для всех окружающих существование Рины было непримечательным. Отсутствие друзей и усиливающаяся замкнутость девочки вкупе с ее психологической болезнью настораживало родителей. Им хотелось увидеть, что же их дочь постоянно пишет в своих многочисленных дневниках, но они не могли этого сделать без ее согласия. А девочка росла очень скрытной и не доверяла никому, кроме себя.
К заболеванию Рины все давно привыкли, включая и саму девушку. Геометрические фигуры не доставляли ей никаких неудобств. Порой они, наоборот, действовали как развлечение. Словно смотришь в сломанный калейдоскоп. Вскоре Рина стала замечать, что когда фигурки исчезают, у нее появляется вдохновение. Но на очередном плановом медицинском осмотре она об этом не рассказала.
Постепенно девочка становилась девушкой. Очень странной, асоциальной девушкой, живущей в своем мире. Рина была симпатичной, но совершенно не реагировала на осторожные ухаживания со стороны мужского пола. К тому времени она написала уже несколько больших и красивых историй, которые любила перечитывать по ночам».
***
Мне было крайне необходимо хотя бы на пару дней покинуть город и разобраться в себе. Я давно не навещала свою бабушку, живущую в глухом хуторе за городом, и решила воспользоваться этим. Дождавшись выходных, я отправилась в путь.
В дороге я не прекращала писать, прихватив с собой ручки и толстые тетради. Если бы мне не нужно было заниматься бытовыми делами, спать, утолять голод и посещать уборную, текст истории мог бы струиться из меня без остановки двадцать четыре часа подряд. Но, к сожалению, это физически невозможно, иначе все давно было бы кончено. Хотя мне нечего бояться. Пока третий глаз открыт, можно делать перерывы и не изматывать себя. А третий глаз открыт, пока никуда не исчез Шувалов и его внимание ко мне. А я сильно сомневаюсь в том, что мужчина и его внимание вдруг могут исчезнуть.
В детстве я часто бывала здесь, на хуторе. Бегала в толпе детворы на речку, воровала с соседскими ребятами сливу и малину, плела венки из одуванчиков, собирала ягоды и грибы в лесочке неподалеку. Тогда я была такой же, как все. Просто еще один счастливый ребенок, не имеющий никаких проблем, кроме вечно грязных ног и разбитой коленки. Кто мог подумать, что из меня вырастет человек, у которого уже после двадцати на фоне писательской деятельности поедет крыша.
Здесь у меня осталась хорошая подруга моего беспечного детства – Аглая. Это была самая миловидная девушка, которую я когда-либо встречала. За ней постоянно бегали все мальчишки, даже из соседнего хутора. Причем, что характерно, бегали тем активнее, чем старше становилась Аглая. Мы не виделись несколько лет, но я заранее знала, что девушка не изменилась нравом. Это значит, рядом с ней мне по-прежнему будет спокойно.
О моем приезде был оповещен весь хутор, поэтому на остановке у трассы, где я высадилась с автобуса, за пять километров от самого населенного пункта, меня встречала целая толпа людей. Конечно, бабушки тут не было, она уже слишком стара для таких прогулок. Зато была Аглая. В цветастом льняном сарафане, с косынкой на голове, толстой косой выгоревших на солнце волос. Настоящая Аленушка. Когда у меня забрали сумки, мы обнялись и почти заплакали.
Пока всей толпой шли домой по разбитой проселочной дороге, мы с девушкой не могли поговорить по душам. Слишком много было посторонних ушей повсюду, да и меня постоянно отвлекали вопросами по поводу моей учебы, жизни, свадьбы и так далее. Стандартный набор. Но мы с Аглаей парой слов дали друг другу понять, что нам необходимо поговорить с глазу на глаз, и позже будет условлено, где и когда.
Спокойная, размеренная жизнь этого хутора всегда нравилась мне. Здесь жили добрые и приветливые (по большей части) люди, не озлобленные, не измотанные проблемами большого города. Как хорошо иметь возможность уехать сюда в любой момент, сбежать из каменной тюрьмы в такое место, где ты никому ничего не должен, и никто не будет трогать тебя. Здесь даже связь на телефоне не ловила, так что беспокоиться вовсе не о чем. Никто не найдет меня в этом крошечном оазисе моего детства.
Как водится, бабушка приготовила к моему приезду столько, сколько я не съем за целую неделю, но пыталась впихнуть в меня все это обилие еды за один прием. Я позвала Аглаю на помощь (мы с ней всегда любили поесть), и вместе мы, как в детстве, сидели на кухне моей бабушки и ели горячие кукурузные лепешки, запивая свежим молоком.
– Три года, Лиза, ты тут не появлялась.
– Обвиняешь меня?
– Нет, что ты. Мы очень скучали.
– И я скучала, Аглая. А ты все хорошеешь… Замуж не зовут еще? Давно уже должна выскочить.
– Зовут, – смущенно ответила она и закрыла лицо стаканом молока. – А тебя?
– Да у меня сложная, на самом деле, ситуация.
– У тебя никогда не бывает легко.
– Это точно, – усмехнулась я. – Такой уж я человек. Ну что, решила уже, куда сбежим с тобой? Нам ведь надо все обсудить наедине.
– К реке прогуляемся через мельницу. Но только вечером. Ближайшее время я буду маме помогать. Чуть не забыла. Обязательно сходи к дяде Семену, он очень просил.
– Ладно.
Аглая вскоре ушла, а я отправилась в комнату, разбирать свой скудненький багаж. Я собиралась пробыть здесь выходные и в воскресенье вечером уехать обратно. На тот момент был всего лишь ранний вечер пятницы, и я предвкушала двое суток наслаждения спокойной жизнью, природой, общением с Аглаей, написанием текста в полной тишине.
Немного вздремнув после дороги и плотного ужина, я отправилась к дяде Семену, пока еще светло. Вдоль дорожки по обеим сторонам были разбрызганы алые пятнышки маков. Их венчики уже закрывались, предчувствуя приближение ночи, но бабочки все еще порхали над ними. Все еще было знойно, и я пожалела, что не прихватила ничего прикрыть голову.
Медленно передвигая ноги, я думала о своем тексте, изредка вспоминая о Шувалове. Конечно, он не виноват в том, что моя жизнь рушится, но ведь все это началось из-за него. За все приходится платить. Вот и я плачу за свой дар, за возможность создавать Текст и испытывать это не проходящее чувство просветления, эйфории. Но было и что-то еще, маленькая червоточина, угнетающая меня. Кирилл, его семья, моя семья, мое психическое здоровье… Я сама позволила, чтобы все это рассыпалось в прах. Но как же Шувалов меня называет: Бет, Бетти, малышка Бет… Это неповторимо. В этом есть что-то такое…
– Бет!
Я остановилась, как вкопанная. Оборачиваться мне не хотелось. Если бы я обернулась, я бы поняла, что сплю, а все это не могло быть сном.
– Бет.
Голос уже ближе. Тот самый жегловский голос, глубокий и сухой. Я обернулась и поняла, что сплю. Неужели мои кошмары кончились? Шувалов не в крови, выглядит вполне прилично и не собирается меня убивать. Что-то здесь не сходится.
– Вы зачем за мной приехали? Как Вы вообще меня выследили?
– От автовокзала ехал за твоим автобусом, потом выждал и поехал в ту сторону, куда тебя увела толпа людей, – просто ответил Шувалов.
Он был одет в просторные тонкие брюки и просторную джинсовую рубашку навыпуск. Как и всегда, вещи ему очень шли. Я вела себя совершенно спокойно, уверенная, что все происходит во сне.
– А машину где оставили?
– Там, у леска, – он махнул рукой, указывая направление, и улыбнулся. – Гуляешь?
– Неа. К дяде Семену иду.
– Пойдем, провожу.
– Пойдемте.
Мы выровнялись и пошли бок о бок.
– Так Вы за мной сюда приехали?
– А как ты думаешь, Бет? Где же твой молодой человек, малышка? Почему он не приехал с тобой?
– Можно сказать, что мы расстались. Не окончательно, но все к тому ведет.
– Вот как. Из-за меня?
– Не только, – я задумалась, рассматривая маки под ногами, – хотя, по большей части, из-за Вас.
– Как он догадался?
– Синяки на теле. Укусы. И был еще один случай…
– Расскажи, Бетти.
– Вы мне приснились.
– Неожиданно. И часто такое бывает?
Я посмотрела Шувалову в глаза и решила не лгать. Какой уже был в этом смысл?
– Частенько, – безразлично ответила я.
Мужчина самодовольно усмехнулся.
– И что же тебе снилось, Бет?
– Что мы с Вами занимаемся любовью на полу. Во сне я отчетливо сказала «Возьми меня, Шувалов».
– Не может быть. И он услышал?
Роман Григорьевич так искренне удивлялся, что я пристально посмотрела на него, чтобы понять, не шутит ли он.
– Услышал. И все понял. Он ведь не дурак.
– Еще какой дурак.
– Почему?
– Скоро он поймет, кого упустил.
– Какая уже разница.
– Ну а как твоя книга, Бет?
– Что-что?!
– Твоя книга.
– Откуда Вы знаете о книге?
– Нетрудно было догадаться, что ты пишешь. На каждой моей лекции ты что-то писала. Явно не мои лекции, Бетти. И одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в такие моменты ты полностью отключаешься от окружающего мира. К тому же после первого же разговора с тобой я выяснил, что ты – девочка с начинкой.
– Поверить не могу…
– Так что на счет книги?
– Она… в процессе.
– Дашь почитать?
– Боюсь, что нет.
– Боюсь, ты ошибаешься.
– Роман Григорьевич, – устало произнесла я, – дяде Семену лучше не видеть Вас, так что, будьте так добры, избавьте меня от проблем и уйдите на некоторое время.
– Надолго ты к нему? Я хочу проводить тебя обратно.
– Я не знаю, насколько. Хочу побыть одна. Мне надо подумать над сюжетом книги. А после этого я гуляю с Аглаей, и даже не вздумайте появиться рядом. Мы не виделись несколько лет и должны поговорить.
Едва я договорила, Шувалов схватил меня в охапку и укусил за ухо.
– Тогда ночью я утащу тебя на сеновал, Бет.
– Уходите.
– Я рад, что ты не против.
– Уходите же.
Я с силой оттолкнула мужчину, чем вызвала некоторое удивление на его загорелом лице. Наверное, он решил, что я уже готова ему отдаться, но мне просто слишком надоело разыгрывать жертву рядом с ним. Больше в этом не было нужды. Меня влекло к нему, но совесть все еще была сильна. И она говорила мне, что я поступаю неправильно, что я обязана, я должна изо всех сил противиться этой грязной похоти.
На обратно пути от дяди Семена, который передал бабушке зерно и отруби, мне действительно никто не встретился. С каких это пор Шувалов стал таким послушным? Неужели он мог обидеться на то, как я оттолкнула его? Раньше мое сопротивление его только раззадоривало. Но с тех пор что-то поменялось в нас обоих.
***
«Но подошел такой возраст, когда природа берет свое. Созревшее тело Рины все чаще просило партнера, и закрывать на это глаза уже не получалось. Девушка наблюдала за сверстницами и завидовала им. Такие раскрепощенные, уверенные в себе девушки, знающие себе цену. Вокруг них всегда извивалась свита поклонников. А Рину уже давно все обходили стороной, несмотря на внешнюю привлекательность. Девушка была странной и нелюдимой, это отпугивало.
За краткий срок Рина осознала всю никчемность своей жизни, и одиночество из верного друга превратилось в заклятого врага. Часто девушка вымещала обиду на близких, злилась на себя, на свою болезнь, на весь этот несправедливый мир. Геометрические фигуры стали появляться чаще. Они выросли в размерах, диапазон цветовой гаммы увеличился. Но Рина этого не замечала, ей было слишком жалко саму себя. Ее беспокоили совсем иные проблемы. И она никому не рассказала о том, что болезнь начала прогрессировать.
В этот период в окружении Рины появился Рэй. Высокий голубоглазый блондин стал единственным ярким пятном в непримечательной жизни бедной девушки. Она влюбилась с первого взгляда и страдала от этого чувства. Страдала, пока не поняла, что небезразлична Рэю. Это не могло быть правдой, но это было ею. Парень оказывал Рине недвусмысленные знаки внимания, был вежлив и обходителен с нею. Ее мечта сбывалась, и в это было трудно поверить. Рэй казался Рине каким-то немыслимым, ненастоящим. Будто он шагнул к ней из идеального мира.
От безграничного счастья девушка не обращала внимания на обострение своей патологии. Какая теперь разница, если у нее появился настоящий парень, самый красивый, самый добрый и самый веселый? Болезнь все равно неизлечима, и не стоит из-за нее терять свою судьбу».
Эпизод 22
Я успела написать несколько страниц, прежде чем за мной зашла Аглая. Недолго думая, мы отправились к реке.
– Выкладывай, кто этот счастливчик, – сразу же сказала я.
– Почему счастливчик? – спросила девушка, засмущавшись.
– Потому что ему досталась самая красивая девочка, которую я видела.
– Лиза, ну что ты такое говоришь. Я самая обычная девушка из глухого хутора.
– Агла, ты какая угодно – милая, ласковая, наивная, – но только не «самая обычная». Поверь моим словам: я живу в городе и не встречала там ни одной девушки с такой красотой, как у тебя.
– Лиза, я всегда считала, что ты красивее меня.
– И я всегда считала, что ты красивее меня. И до сих пор считаю. Но мы ушли от темы. Кто же он?
– Его зовут Данила.
– Ух ты. Данила. Неплохо. Уже неплохо. Он мне уже нравится.
Аглая сорвала пучок травы и беззлобно бросила в меня. Я засмеялась.
– Ну хватит, Лиз!
– Ладно, ладно. Так откуда он?
– Из соседнего хутора.
– Понятно. Любовь-морковь?
– Ну Лиза!
– Что? Спрашиваю, серьезно у вас все?
– Да, серьезно.
– И давно?
– Год с лишним.
– Ничего себе. И что, прямо приходит к тебе сюда?
– Конечно. Иногда на лошади приезжает.
– Ого. А как он выглядит?
– Чуть выше меня, очень крепкий. Волосы черные, глаза зеленые.
– Не сомневаюсь, что он красавец. Ты достойна самого лучшего, поверь мне. Главное, это точно знать, что любишь его. Всей душой. И не спеши замуж, пока не убедишься в этом окончательно.
– Ты-то сама как в этом плане? Твоя очередь, рассказывай.
– Я?.. да что я… все как обычно, через одно место.
– Ну, ты в своем стиле, Лиза.
– Это точно.
– Я тебя слушаю.
– Был один парень, Кирилл. Точнее, он все еще есть. Я имею в виду то, что он жив. Так, ладно, попробую сначала. В общем, на первом курсе познакомились мы с ним, влюбились с первого взгляда. Год встречались и стали жить вместе.
– Ух ты! Ну и каково это?
– Что? Жить вместе? Это чудесно, если человека любишь. Я вот Кирилла любила, и не было никаких проблем с совместным проживанием. Душа в душу, как говорится.
– И… что же случилось?
– Что случилось… – вздохнула я. – Появился один мужчина. В моей жизни. И силой заставил меня понять, что я могу прожить и без Кирилла… Понимаешь меня?
– Кажется, да. А может, и нет. Скажи точнее.
– Говорю точнее. Он, вроде как, завоевал мое сердце. Причем за очень короткий срок.
– Но как это возможно? Ведь ты говоришь, что любила Кирилла.
– Да. Это так. Любила. Но с появлением этого мужчины изменилась вся моя жизнь. Я и сама не ожидала, что так выйдет. Но, знаешь, со временем стала замечать, как выползли наружу все недостатки моего Кирилла. Начала их двоих сравнивать между собой. И тот мужчина оказался лучше. Во всем.
– Лиза, но так ведь нельзя. Парень любит тебя, а ты бросаешь его ради… ради какого-то увлечения? Пойми, когда человека любят, то любят со всеми недостатками. Вы уже жили вместе, он наверняка стал тебе родным. А что тебя связывает с этим, новым человеком? Только то впечатление, которое он вызвал у тебя. Возможно, искусственно. Ты ведь совсем его не знаешь. Это может быть просто мимолетное желание к разнообразию, Лиза. Но в такие моменты надо просто держать себя в руках и оставаться верной тому, кто тебя любит. Даже если тебе кажется, что ты его уже разлюбила. На самом деле это не так. И вскоре ты поймешь это. И будешь жалеть.
– Есть в твоих словах истина, вне всяких сомнений. Но, скажем так, я сама никого не бросала. Я даже повода не дала для разрыва. Он сам ушел от меня жить к другу на неопределенный срок. Я, может быть, даже не прочь помириться, обсудить все на свежую голову.
– То есть, как это он ушел от тебя просто так?
– Для этого он как раз нашел повод.
– Он застал вас вдвоем с тем мужчиной?
– Упаси господь. Он бы умер на месте. Все было гораздо прозрачнее. Я звала его во сне.
– И что тут такого?
– Сон был эротического содержания.
– А у тебя с этим мужчиной что-нибудь было?
– Кое-что было. Но близости не было.
– А ты все еще любишь Кирилла?
– Для того чтобы разобраться в этом, я сюда как раз и приехала.
– Вот как. Да. Действительно. У тебя не бывает все просто.
– Ты еще не знаешь самого главного во всей этой истории.
– Что такое?
– Этот мужчина здесь.
– Что? Где?!
– Да не прямо здесь! В хуторе.
– В смысле? Что он тут делает?
– За мной сюда приехал, разумеется.
– Он что, следит за тобой???
В голосе подруги неподдельный ужас. Для нее это дико, а для меня уже привычно.
– Ага, – вяло отмахнулась я.
– И ты его не боишься?
– А что он мне сделает? Ведь я все еще жива. Значит, его цель – не моя смерть.
– А в чем его цель?
– Это известно только ему одному.
– И что ты будешь делать? А если он похитит тебя? Утащит в лес, например?
– Аглай, у него было предостаточно возможностей изнасиловать меня, и ему бы это ничего не стоило. Но он не сделал этого. Он все время лишь играл со мной и запугивал.
– Если он в хуторе, почему никто его не видел?
– На людях он вряд ли покажется, ему не нужны лишние проблемы. Он сказал, что его машина у той дороги, что рядом с лесом. Но, может быть, он уже перегнал ее в другое место.
– А как он выглядит?
– Очень высокий, под два метра ростом. Белые волосы, южный загар, голубые глаза, широкие плечи. Поверь, это самый большой мужчина, которого ты видела в жизни. Если ты увидишь его, ты сразу поймешь, что это именно он.
– Заинтриговала. Красивый?
– Как сказать… он не внешностью берет.
– А чем?
– Начинкой. Самоподачей. Характером.
– И как же он ведет себя?
– Самым наглым образом, – усмехнулась я.
– Тебе это нравится?
– Не скрою, отчасти да. Но иногда он перегибает палку.
– Например?
Аглая выглядела очень заинтересованной.
– Например, оставляет на мне синяки или кусает за плечо.
– Господи, Лиза! Какой ужас! Ты должна избавиться от него.
– Если бы ты его видела, ты бы так не говорила,– усмехнулась я.
После разговора с подругой мне стало неожиданно легче. Все же иногда полезно выпустить на волю хотя бы часть своих переживаний, которые я так привыкла держать в себе.
***
«Между тем геометрические фигуры перестали появляться поодиночке. Теперь это был узор из двух-трех фигур, наложенных друг на друга. Например, синий квадрат, желтый круг и неизменный зеленый треугольник. Изображение могло загораживать треть обзора и держаться несколько часов. Это проявлялось несколько раз в неделю. Родители Рины ничего не знали об обострении. Девушка не хотела их расстраивать, ведь они были очень рады тому, что их дочь нашла себе хорошего парня и начала вести нормальный образ жизни.
Рина не спешила знакомить Рэя со своей семьей. Она хотела, чтобы молодой человек как можно дольше остался втайне для всех, хотя бы внешне. Ей не хотелось делиться им. Рина сильно ревновала Рэя, если видела рядом с ним других девушек. А такое случалось часто, потому что Рэй занимался баскетболом и был очень хорош собой.
Вообще-то была еще одна причина, по которой Рина не хотела знакомить родителей со своим бойфрендом. Рэй был старше нее на десять лет. Но они были счастливы вдвоем, а если это так, то какое значение может иметь возраст?»
***
Услышав легкий стук в окно, я отложила ручку в сторону. В комнате горела только маленькая свечка, освещая мой лист с текстом. За окном было темно, и я ничего не разглядела. Стук повторился. Я встала и подошла к окну, открыла его. Свет луны обрисовал передо мной контуры человеческого лица.
– Доброй ночи, Бет.
– Зачем Вы пришли?
– Увидеть тебя.
– Я занята.
– Или ты сама выйдешь, или я заставлю тебя, Бетти, – пригрозил Шувалов и исчез.
Конечно, совсем ни к чему, чтобы бабушка узнала обо всем, а за ней и весь хутор. Да и какая разница, что уже со мной будет? Я решила выйти к нему, иначе он войдет в дом и сам меня выведет.
Ночь была тихая и прохладная, дул свежий ветерок. Светлая полоса перечеркивала звездное небо. В этих местах, где полностью отсутствует освещение, Млечный путь видно очень хорошо. Я заметила Шувалова не сразу, поэтому слегка испугалась, уловив движения слева от себя.
– Вот она я, Роман Григорьевич. Что дальше?
Он подошел ко мне очень близко, и лишь луна освещала наши лица: мое – испуганное, и его – самодовольное.
– Какая дивная ночь, не так ли, Бет? – спросил мужчина, проведя грубым пальцем по моей щеке.
– Возможно, – я перехватила его кисть и отвела в сторону от своего лица.
Шувалов усмехнулся.
– Самое время для небольшой прогулки, девочка. Ты же понимаешь, о чем я?
– Понимаю. Но я с Вами никуда не пойду.
– Какая упертая, невыносимо упертая Бет. Я не сделаю тебе больно. Ты пойдешь со мной.
– Вы ошибаетесь. Мы останемся здесь, у моего дома.
– Экстремально, но на сеновале удобнее будет, ты так не считаешь? Я немного разведал местность, пока вы с подругой гуляли. Здесь неподалеку есть отличное местечко для уединения, Бетти, для нас с тобой.
– Мы будем здесь. А если что, я закричу так, что весь хутор сбежится сюда.
– Какова чертовка, – Шувалов прикусил губу и покачал головой. – А ты мне тоже снилась, постоянно снилась, Бетти-Бет. И в своих снах я делал с тобой все, что хотел…
Протянув руку, мужчина оголил мое плечо, спустив с него бретельку сарафана. Я не препятствовала ему. Его плавные движения в лунном свете завораживали. Во мне происходила внутренняя борьба. Шувалов чувствовал это и смотрел мне в глаза. Затем он заговорил:
– Я вытворял с твоим телом такие вещи, Бет… ты даже представить себе не можешь. Я связывал тебя по рукам и ногам и медленно раздевал. Ты всегда была против, и это доставляло мне несказанное удовольствие. Я долго выслушивал твои мольбы, просьбы, угрозы… никто не приходил к тебе на помощь. Ты была полностью моя. Полностью. Я раздевал тебя, кусал, щипал, гладил, шлепал. Затем, используя язык и пальцы, я возбуждал тебя до такого состояния, чтобы ты сама на меня бросалась. И тогда я развязывал тебя, и мы…
– Стоп, – я положила указательный палец на его губы, прерывая рассказ, от которого меня уже трясло.
Мужчина накрыл мою ладонь своей и отвел в сторону. Мгновение он смотрел на меня, затем наклонился, и его влажный горячий рот слился с моим. Я отстранилась, вновь накрывая его губы второй рукой, но Шувалов отвел и ее тоже, продолжая целовать меня. Запретный плод еще никогда не был так сладок.
– Мы не должны, – прошептала я, но тут же потянулась к его губам, противореча своим словам. Оторваться было невозможно, и я лишь делала перерывы, думая, что это облегчит мою участь.
– Не надо, Роман Григорьевич, – и снова сливаюсь с ним самозабвенно, в темноте, тяжело дыша.
– Бет, – прошептал он, пресекая все мои попытки остановиться, – Бет…
– Перестаньте. Хватит. Мы не любим друг друга, это всего лишь страсть. Мы не должны.
Он остановился и посмотрел мне в глаза. Я еще не видела столько непонимания в этом голубом взоре. Шувалов отошел от меня на пару шагов и стал почти невидим. Я закрыла лицо руками, затряслась от подступающих слез и осела на землю, спрятав голову в коленях. У меня не осталось никаких моральных сил. Я приехала сюда, чтобы разобраться в себе, но, как всегда, запуталась еще больше.
– Зачем Вы появились в моей жизни… – не сдерживая рыданий, я все же пыталась говорить. – Зачем Вы появились… что Вам нужно от меня?.. почему Вы постоянно находитесь рядом со мной?.. Кто Вы? Кто Вы такой?
В ответ не прозвучало ни звука. Через минуту я подняла голову. Поблизости никого не было. И, наверное, уже давно. Я вернулась в дом и спустя некоторое время села за текст и ушла в мир своего воображения. Это было моим единственным утешением.
***
«Несмотря на влюбленность, поначалу Рине было очень трудно подпустить к себе нового человека, довериться ему. Она слишком привыкла к одиночеству, и было тяжело делиться с кем-то, кроме себя, своими мыслями и переживаниями. Но Рэй проявлял понимание, не был навязчив и вскоре завоевал расположение девушки.
В один день Рина проснулась и некоторое время не могла видеть ничего вокруг себя. Геометрические фигуры, наслаиваясь друг на друга, полностью заслоняли обзор. Перед глазами была разноцветная стена из зеленых треугольников, красных ромбов и синих кругов, и больше ничего. Это напоминало картину начинающего кубиста. Девушка сидела на кровати и махала перед собой руками, пытаясь разогнать фигуры, часто моргала, терла глаза кулаками. К фигурам невозможно было прикоснуться. Казалось, они совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, но, сколько бы Рина ни тянулась к ним, ползая по кровати, они оставались на прежнем расстоянии.
Плотная цветная завеса между Риной и окружающим миром исчезла через час. Все это время девушка не могла передвигаться, потому что не видела, куда пойдет, и могла споткнуться или удариться, опрокинуть вещи. Звать на помощь родителей тоже не хотелось. Если они узнают, Рина еще несколько месяцев не выйдет из больницы. А этого нельзя допустить. Девушка не переживет долгой разлуки с Рэем. Поэтому она сделала вид, что провалялась в кровати лишний час, и лишь когда вновь обрела способность видеть, вышла из комнаты».
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
