Текст книги "Крестный отец"

Глава 8

День после покушения выдался для Семьи хлопотным. Майкл сидел на телефоне и передавал Санни донесения. Том Хейген искал посредника для переговоров, который удовлетворил бы обе стороны. Сам Турок затаился: вероятно, знал, что бойцы Клеменцы и Тессио прочесывают город, вынюхивая его. Ни он, ни верхушка семьи Татталья свои убежища не покидали. Санни это предвидел – естественная предосторожность, которую следовало ожидать от противника.

Пока Клеменца решал вопрос с Поли Гатто, Тессио было поручено разыскать Луку Брази. С вечера накануне покушения тот дома не появлялся – плохой знак. Однако в то, что Брази переметнулся или что его застали врасплох, Санни не верил.

Мама Корлеоне гостила в городе у друзей Семьи, поближе к больнице. Конни была с ней, чтобы тоже навещать отца. Карло Рицци, ее муж, предлагал свои услуги, но ему велели заниматься делом, куда его пристроил дон – прибыльной букмекерской конторой в итальянском районе Манхэттена.

Фредди так и сидел на успокоительных в своей комнате в родительском доме. Когда Санни с Майклом проведывали брата, то были поражены его болезненной бледностью.

– Кошмар, – сказал Санни, закрывая за собой дверь. – Словно это его подстрелили, а не отца.

Майкл пожал плечами. Он уже сталкивался с таким на войне, но не ожидал увидеть в подобном состоянии Фредди. В детстве тот был самым стойким из братьев. Он же рос и самым послушным сыном в семье, однако каждый знал, что дон совершенно не рассматривает Фредо в качестве наследника. Ему недоставало остроты ума, что еще более усугублялось мягкотелостью.

Ближе к вечеру из Голливуда позвонил Джонни Фонтейн. Майкл передал трубку Санни.

– Нет, Джонни, не надо прилетать. Старик пока плох, да и ты репутацию подмочишь. Отцу это не понравилось бы. Погоди, он поправится, мы перевезем его домой, тогда и приезжай… Ладно, передам ему привет.

Санни положил трубку и повернулся к Майклу.

– Надо сказать папе, что Джонни хотел прилететь к нему из Калифорнии. Он обрадуется.

Поздно вечером один из людей Клеменцы подозвал Майкла к обычному городскому телефону на кухне. Звонила Кей.

– Как твой отец? – спросила она.

Голос у нее был какой-то неестественный, напряженный. Очевидно, ей никак не удавалось взять в толк, что дон Корлеоне и вправду гангстер, как о нем пишут в газетах.

– Он поправится.

– Можно я пойду проведать его с тобой?

Майкл засмеялся, вспомнив, как рассказывал ей, насколько пожилые итальянцы ценят подобные знаки внимания.

– Не та ситуация. Если газетчики пронюхают твое имя и раскопают биографию, ты попадешь на первый разворот «Дейли ньюс»: «Девочка из почтенного рода янки путается с сынком главаря мафии». Что подумают твои мама с папой?

– Они не читают «Дейли ньюс», – слегка обиженно отозвалась Кей. Повисла неловкая пауза. Потом Кей спросила: – Майки, с тобой ведь всё в порядке? Тебе ничто не угрожает?

– Для всех я безобидный сопляк, – Майкл снова засмеялся. – Никакой опасности не представляю, так что никто на меня охотиться не будет. Все улеглось, Кей. И вообще, произошло недоразумение. Объясню при встрече.

– Когда?

Майкл задумался.

– Как насчет сегодня? Выпьем и поужинаем в твоем номере, а потом я съезжу к отцу в больницу. Я уже устал торчать здесь и отвечать на телефон… Договорились? Главное, никому ни слова. Не хочу, чтобы нас сфотографировали вместе. Я не шучу, Кей, это будет страшный конфуз, особенно для твоих родителей.

– Хорошо, – сказала Кей. – Я буду ждать. Может, мне пока купить рождественские подарки? Или еще что-то для тебя сделать?

– Нет. Просто будь готова.

– Буду, не переживай, – оживилась она. – Разве я когда-нибудь была не готова?

– Ты всегда готова. Именно поэтому ты у меня лучшая.

– Я люблю тебя… – Кей вздохнула. – Скажешь мне то же самое?

Майкл оглянулся на четверых амбалов, сидевших на кухне.

– Нет… До скорого, ладно?

– Ладно, – ответила Кей, и Майкл повесил трубку.

Вернулся Клеменца и стал возиться на кухне: готовил большую кастрюлю томатного соуса. Майкл кивком поприветствовал капореджиме и ушел в кабинет, где его нетерпеливо ждали Санни с Хейгеном.

– Клеменца там? – спросил Санни.

– Готовит спагетти для ребят, – Майкл усмехнулся. – Прямо как в армии.

– Скажи ему, пусть бросает эту ерунду и идет сюда, – велел Санни. – У меня для него более важное дело. Тессио тоже позови.

Через несколько минут все были в кабинете.

– Разобрался? – коротко осведомился Санни.

Клеменца кивнул.

– Больше ты его не увидишь.

Майкла вдруг словно током ударило: а ведь они говорят о Поли Гатто. Парень убит, а убил его вот этот удалой свадебный танцор Клеменца.

– Что там Солоццо? – спросил Санни у Хейгена.

Том помотал головой.

– Он отчего-то охладел к переговорам. По крайней мере, больше не настаивает. Может, боится, как бы наши ребята его не перехватили. В общем, никакого посредника, на которого он согласился бы, я не нашел. Однако он должен понимать, что другого выхода нет. Свой шанс решить все одним ударом он упустил.

– Турок хитер. Самый ушлый из наших противников. Наверняка понял, что мы тянем время, пока его не выследим или пока старик не поправится.

Хейген пожал плечами.

– Думаю, так и есть, но от переговоров ему не уйти. У него нет выбора. Завтра все устроится. Гарантирую.

В дверь постучали, и вошел человек Клеменцы.

– Сообщили по радио: копы нашли Поли Гатто мертвым в своей машине.

– Мы уже в курсе, – отозвался Клеменца.

Боец удивленно посмотрел на своего капореджиме, а потом понимающе кивнул и удалился.

Обсуждение продолжилось, как будто никто его не прерывал.

– Дону уже лучше? – спросил Санни.

Хейген мотнул головой.

– Он стабилен, но говорить еще пару дней будет не в состоянии. Восстанавливается после операции, в себя почти не приходит. Мама Корлеоне целыми днями сидит возле него, Конни тоже. Больница кишит полицейскими, люди Тессио крутятся рядом, на всякий случай. Через пару дней дон оклемается, и тогда узнаем, что нам делать. А пока нужно, чтобы Солоццо еще чего-нибудь не устроил. Поэтому ты должен вступить с ним в деловые переговоры.

Санни хмыкнул.

– А пока пусть Клеменца и Тессио его ищут. Может, нам повезет и мы решим этот вопрос раз и навсегда.

– Не повезет, Солоццо слишком умен. – Хейген помолчал. – Он знает, что если сядет за стол переговоров, то ему придется идти на уступки. Вот почему он уклоняется. Я думаю, он хочет заручиться поддержкой остальных Семей, чтобы мы не спустили на него всех собак, как только дон отдаст приказ.

– И с какой стати его поддержат? – Санни нахмурился.

– Чтобы избежать большой войны, – терпеливо объяснил Хейген. – Любой конфликт всколыхнет газеты и правительство. Кроме того, Солоццо пообещает им всем долю в бизнесе. Ты и сам знаешь, что наркотики очень прибыльны. Семье Корлеоне они не нужны, у нас есть азартные игры – лучший бизнес на свете. Остальные Семьи нам завидуют. Солоццо же человек опытный и может развернуть дело с большим размахом. Живой он что банковский вексель, а мертвый – проблемы.

Пухлые губы и смуглое лицо Санни посерели – таким Майкл брата никогда не видел.

– А мне по хрен их хотелки! Это наше дело, пусть не вмешиваются.

Клеменца с Тессио заерзали в креслах: пехотные командиры, от которых генерал требует любой ценой взять неприступную высоту.

– Санни, успокойся, – произнес Хейген, немного заводясь. – Твой отец такие мысли не одобрил бы. Как он всегда говорит: «Пустая трата сил». Если он сам прикажет убрать Солоццо, то мы, конечно, никому не дадим встать у нас на пути. Но это не личная вражда, это бизнес. Если мы объявим охоту на Турка и другие Семьи вмешаются, то вопрос можно будет решить переговорами. Увидев, что мы на всё готовы, они уступят. Дон тоже пойдет на компромиссы, и все будут довольны. Главное – никакой кровожадности. Это бизнес. Даже покушение на твоего отца – это бизнес. Пойми!

– Ладно. – Санни кивнул. Его взгляд оставался жестким. – Однако и ты уясни, что никто не может встать у нас на пути, если мы захотим добраться до Солоццо. – Он обратился к Тессио: – Есть что-нибудь по Луке?

– Нет, совсем ничего. Видимо, Солоццо его достал.

– Он упоминал, что не боится Луки, – подал голос Хейген. – Подозрительно. Он знает, на что способен Лука Брази, и, вероятно, как-то сумел его устранить.

– Господи, надеюсь, Лука не переметнулся… – пробормотал Санни. – Вот этого я боюсь больше всего. Клеменца, Тессио, а вы что думаете?

– Предать может всякий… возьми хоть Поли, – медленно проговорил Клеменца. – Однако Лука из тех, кто умрет, но не предаст. Крестный отец – единственный, в кого он верит и кого он боится. И дело даже не в страхе, Санни. Он, как никто другой, уважает твоего отца. Нет, Лука ни за что нас не предал бы. С другой стороны, мне трудно поверить, чтобы даже такой лис, как Солоццо, был в состоянии застать Луку врасплох. Тот всегда настороже, подозревает все и всех, всегда готов к худшему. Может, он просто отлучился на несколько дней… Думаю, мы очень скоро получим от него весточку.

Санни посмотрел на Тессио. Бруклинский капореджиме пожал плечами.

– Предать способен любой. Лука очень ранимый. Дон мог его чем-то задеть… Думаю, у Солоццо нашелся козырь в рукаве. Это вяжется со словами нашего консильери. Стоит готовиться к худшему.

– Скоро Солоццо узнает про Поли Гатто, – произнес Санни, обращаясь ко всем. – Как он отреагирует?

– Должен, по крайней мере, задуматься, – мрачно отозвался Клеменца. – Он поймет, что Корлеоне не дураки. А еще поймет, что вчера ему невероятно повезло.

– При чем тут везение? – рыкнул Санни. – Солоццо долго все планировал. Они каждый день следили за стариком и узнали его график. А потом купили Поли и, возможно, Луку. Захватили Тома. В общем, сделали всё, что планировали. Наоборот, им скорее не повезло. Наемные убийцы сработали не так хорошо, а старик оказался слишком резвым. Если б они его убили, мне пришлось бы заключить сделку, и Солоццо победил бы. На время. Лет на пять-десять. Но не говори, Пит, будто ему повезло. Нельзя его недооценивать. Мы слишком зазнались в последнее время.

Один из бойцов принес с кухни блюдо спагетти, потом тарелки, вилки и вино. Майкл с Томом воздержались, и первый с изумлением смотрел, как Санни, Клеменца и Тессио уминают пасту, макая корочки хлеба в соус. Разговор тем временем продолжался, и со стороны это выглядело почти забавным.

Тессио сомневался, что смерть Поли Гатто расстроит Солоццо. Более того, Турок наверняка будет только рад. Меньше платить, да и свое дело Полли уже сделал. И уж тем более он не испугается. Стали бы они сами бояться, раскуси кто-нибудь их шпиона?

– Я, конечно, ничего не смыслю в ваших делах, – позволил себе вставить слово Майкл, – но, судя по всему, что я услышал про Солоццо, и учитывая, что он вдруг перестал отвечать Тому, думаю, что у него есть запасной план. Какая-то хитрость, которая позволит ему вновь оказаться на коне. Узнаем, какая именно, – сможем его обставить.

– Ну да, я тоже об этом думал, – нехотя отозвался Санни, – да только, кроме Луки, ничего в голову не приходит. Всем уже передали: как только объявится, никаких просьб не выполнять, немедленно доставить его сюда. Другой вариант: Солоццо сговорился с остальными нью-йоркскими Семьями, и завтра мы узнаем, что нам объявили войну. Тогда придется выполнить условия Турка. Верно, Том?

Хейген кивнул.

– Да, у меня примерно те же мысли. И без твоего отца нам отпор не дать, только ему под силу выстоять против остальных Пяти Семей разом… Впрочем, у него есть нужные им связи в правительстве, за них при необходимости можно что-то выторговать.

– Солоццо никогда не подберется к этому дому, босс, даже не беспокойся, – заявил Клеменца чересчур уверенно для человека, чей лучший протеже оказался предателем.

Санни задумчиво посмотрел на него, потом обратился к Тессио:

– А что с больницей? Твои люди там?

Впервые за весь разговор Тессио был абсолютно уверен в себе.

– И внутри, и снаружи, круглые сутки. Легавые тоже дежурят. Детективы караулят под дверью палаты, чтобы допросить старика. Смех, да и только… Дон еще под капельницей, его кормят через трубочку, так что за кухню можно не переживать, а то турки эти – спецы по ядам. К дону им пока никак не подобраться.

Санни откинулся на спинку кресла.

– Меня они тоже не тронут. Им ведь нужно с кем-то вести дела. – Он с усмешкой глянул на Майкла. – А как насчет тебя? Вдруг Солоццо решит взять тебя в заложники и вынудить на уступки?

«Ну вот, теперь никакого свидания с Кей», – расстроенно подумал Майкл. Санни его из дома не выпустит.

– Да брось, – не выдержал Хейген. – Он мог захватить Майки в любой момент, но не стал. Все знают, что твой брат не связан с семейным бизнесом. Он посторонний, и если он пострадает, то все другие Семьи, даже Татталья, спустят собак на Солоццо. Нет, тут дело проще. Завтра нам пришлют посланника, который от лица всех Семей потребует заключить сделку с Турком. Этого он и дожидается, в этом и есть его план.

Майкл облегченно выдохнул.

– Слава богу. Мне нужно вечером в город.

– Зачем? – вскинулся Санни.

– Заеду в больницу, проведаю старика, загляну к маме и Конни. Ну и другие дела есть, – добавил он с усмешкой.

Как и дон, Майкл никогда и никому не раскрывал свои планы, а потому не стал говорить Санни, что хочет повидаться с Кей Адамс. Особых причин таиться не было, просто привычка.

Со стороны кухни донесся гул голосов; Клеменца вышел узнать, что стряслось. Вернулся он с бронежилетом Луки Брази в руках. В бронежилет была завернута крупная дохлая рыба.

– До Турка дошли вести, что мы устранили его шпиона, – сухо заметил Клеменца.

– А мы теперь знаем, что стало с Лукой Брази, – так же сухо произнес Тессио.

Санни закурил сигару и залпом осушил стаканчик виски.

– Что это значит? – непонимающе спросил Майкл.

Ему ответил ирландец Том Хейген:

– Старинное сицилийское послание. Лука Брази на дне, кормит рыб.

Глава 9

В город Майкл Корлеоне отправился подавленным. Его против воли затягивало в семейные дела, и даже сидеть на телефоне было невмоготу. На совещаниях свободно говорили об убийствах, как будто Майклу стоило доверять такие секреты. Направляясь на встречу с Кей, он чувствовал себя виноватым. Он не был до конца откровенен по поводу своей семьи. Рассказывая, всегда приукрашивал подробности или сводил все к шутке, отчего байки выглядели киношными приключениями, а не реальностью. И вот в отца стреляют прямо на улице, а старший брат планирует расправу… Такого Майкл ни за что не сказал бы Кей. Да и разве он уже не обмолвился, что отец пострадал «по недоразумению» и что беды позади? Хотя, черт побери, на самом деле все только начиналось. Санни с Томом так и не поняли, кто такой Солоццо, хотя Санни хватило ума согласиться, что опасность есть. Майкл пытался угадать, что задумал Турок. Он определенно был человеком рисковым, хитрым и выдающейся воли. От него стоило ждать чего угодно. С другой стороны, и Санни, и Том, и Клеменца с Тессио в один голос утверждали, что всё под контролем, а у них-то опыта в таких делах явно больше. Нет, на этой войне Майкл «гражданский». И чтобы он вступил в нее, нужно посулить куда больше медалей, чем он получил на Второй мировой.

От этих мыслей стало совестно: родного отца изрешетили пулями, а он как будто совсем не переживает. Однако, как ни странно, Майкл лучше остальных понял слова Тома: ничего личного, просто бизнес. За власть и за уважение, которые отец получил силой и которыми пользовался всю жизнь, приходится платить. Майкл всегда хотел вырваться из этого и жить по-своему. И все же он не мог отмежеваться от Семьи, пока опасность не минует. Он должен помочь, пусть как гражданское лицо. С внезапной остротой Майкл осознал, что навязанная роль – роль неприкосновенного лица, сознательного отказчика – его тяготит. Даже унижает.

Люди Клеменцы довезли Майкла до города и, убедившись, что хвоста нет, высадили в квартале от гостиницы. Кей ждала его в фойе.

Они поужинали и немного выпили.

– Когда собираешься к отцу? – спросила Кей.

Майкл бросил взгляд на часы.

– Посещения разрешены до половины девятого. Пойду, пожалуй, когда никого не будет. Меня пропустят. У отца отдельная палата и сиделки, так что мне разрешат побыть с ним немного. Он, кажется, еще не говорит и даже не узна́ет, что я рядом. Но нужно проявить уважение.

– Мне очень его жаль, – произнесла Кей. – На свадьбе он был таким милым… Прямо не верится в те страсти, что про него печатают газеты. Уверена, почти все это неправда.

– Я тоже так думаю, – уклончиво согласился Майкл.

Его удивляло, что он таится от Кей. Да, он ее любит и полностью ей доверяет, но не может ничего рассказать ей ни про отца, ни про Семью. Она – посторонняя.

– А что ты? – спросила Кей. – Тоже ввяжешься в эту бандитскую войнушку, о которой увлеченно пишут газетчики?

Майкл с усмешкой распахнул пиджак.

– Пистолет видишь?

Кей засмеялась.

Они поднялись в номер. Кей смешала им по коктейлю и села Майклу на колени. Под платьем у нее были шелковые чулки, но Майкл провел ладонью повыше и коснулся бархатной обнаженной кожи. Слившись в поцелуе, они с Кей завалились на постель и не раздеваясь занялись любовью. Закончив, прижались друг к другу, ощущая сквозь одежду жар их тел.

– Теперь ясно, что такое «по-быстрому». Так у вас, солдат, говорится? – прошептала Кей.

– Угу.

– Неплохо, – оценила она.

Они задремали, потом Майкл вдруг вскочил и посмотрел на часы.

– Черт, уже почти десять!.. Я должен успеть в больницу.

Он пошел в ванную умыться и причесаться. Кей зашла следом и обняла его сзади.

– Когда мы поженимся?

– Когда скажешь, – ответил Майкл. – Как только шумиха вокруг моей семьи утихнет и отец поправится. Хотя тебе придется кое-что объяснить родителям.

– Что именно?

Майкл провел расческой по волосам.

– Скажи им, что познакомилась с храбрым красивым парнем из итальянской семьи. Учится в Дартмуте, отличник. Воевал, награжден крестом «За выдающиеся заслуги» и «Пурпурным сердцем». Честный, трудолюбивый. К сожалению, его отец – босс мафии, который убивает неугодных, подкупает высокопоставленных чиновников и иногда попадает под пули. Но честный и трудолюбивый сын к его делам отношения не имеет. Запомнишь?

Кей отстранилась и прислонилась спиной к дверному косяку.

– Это правда? Ну, что он… – она замялась. – Он правда убивает людей?

Майкл закончил причесываться.

– Не знаю. Никто точно не знает. Даже если и так, я бы не удивился.

Уже на пороге Кей спросила:

– Когда я снова тебя увижу?

– Поезжай домой в свой тихий городок и все обдумай, – сказал Майкл и поцеловал ее. – Не хочу, чтобы это тебя каким-то боком коснулось. После рождественских каникул я вернусь в Хановер, там и встретимся. Ладно?

– Ладно.

Кей проводила его взглядом; перед дверями лифта Майкл помахал ей. Она еще никогда не чувствовала такой близости, такой любви, и если бы кто-то сказал ей, что она почти три года не увидит Майкла, ее сердце не выдержало бы.

* * *

Майкл вышел из такси перед входом во Французскую больницу и с удивлением обнаружил, что улица совершенно пуста. Еще больше он удивился, когда никого не обнаружил и в вестибюле. «Каким местом думают Клеменца с Тессио?» Да, в Вест-Пойнте[15]15
  Вест-Пойнт – военная академия США, старейшее из пяти высших учебных заведений армии США. Выпускник академии получает степень бакалавра и звание младшего лейтенанта.


[Закрыть] они не обучались, но про патрули и дозоры знать обязаны. На входе должны дежурить как минимум двое.

Было уже пол-одиннадцатого, и даже самые поздние посетители ушли. Майкл напрягся. Он не стал задерживаться у регистратуры, так как знал, что отцовская палата на четвертом этаже, и сразу пошел к лифту. До самого сестринского поста его никто не остановил. И даже на оклик дежурной он не обернулся. У двери палаты никого не было. Ну и где эти двое детективов, которые якобы ждут допросить старика? И куда подевались все люди Тессио и Клеменцы? Может, заперлись в палате? Но нет, дверь была открыта. Майкл вошел. В лунном свете, струящемся через окно, он разглядел лежащего на койке отца. Лицо дона Корлеоне было безучастным, грудь неровно вздымалась. Со стальной перекладины рядом с кроватью свисали трубки, подведенные к носу. На полу стояла стеклянная банка, в которую из трубок в животе выводились токсины. Майкл немного постоял рядом, чтобы убедиться, что отец жив, потом вышел в коридор.

– Меня зовут Майкл Корлеоне, я пришел побыть с отцом, – сказал он медсестре. – А куда делись детективы, которые его охраняли?

Медсестра была довольно молодой, но с острым осознанием своего авторитета.

– К вашему отцу приходило столько посетителей, что мы не могли работать, – ответила она. – Минут десять назад пришли полицейские и всех разогнали. А еще через пять минут детективов отозвали куда-то в штаб по неотложному делу. Вы не переживайте, я регулярно заглядываю к вашему отцу и специально оставила дверь открытой, если что-то случится.

– Благодарю, – сказал Майкл. – Но я все равно посижу с ним немного. Можно?

Сестра улыбнулась.

– Только недолго, потом мне придется вас выгнать. Правила есть правила.

Вернувшись в палату к отцу, Майкл снял телефонную трубку и попросил больничного оператора соединить его с Лонг-Бич, напрямую с линией в кабинете. Ответил брат.

– Санни, я в больнице, припозднился слегка, – прошептал Майкл подрагивающим голосом. – Здесь никого нет. Ни людей Тессио, ни детективов. Отец совершенно без охраны.

На том конце долго молчали, потом Санни ответил, мрачно и с уважением:

– Это и есть ход Солоццо, о котором ты говорил.

– Да, я так и подумал. Но почему копы всех разогнали? И куда делись сами? Где люди Тессио?.. Господи Иисусе, неужели у этого Солоццо вся полиция Нью-Йорка в кармане?

– Ну-ну, малыш, – успокоил его Санни. – Видишь, как нам повезло, что ты заехал так поздно! Оставайся со стариком, запрись изнутри. Через четверть часа я пришлю еще людей, надо только сделать пару звонков. Сиди тихо и, главное, не паникуй. Лады?

– Не паникую.

Впервые за все это время Майкл ощутил прилив гнева и холодной ненависти к врагам своего отца. Он решил не слушать Санни и, повесив трубку, звонком вызвал медсестру.

– Только не пугайтесь, – произнес он, когда сестра вошла. – Моего отца нужно немедленно переместить. В другую палату или на другой этаж. Можете отсоединить трубки, чтобы мы выкатили кровать?

– Вы в своем уме? – удивилась медсестра. – Без разрешения врача нельзя!

– Вы читали про моего отца в газетах? – быстро заговорил Майкл. – Видели, что все, кто должен был его охранять, куда-то подевались? Я только что узнал, что сейчас сюда приедут люди, которые хотят его убить. Прошу вас, поверьте мне и помогите.

При необходимости он бывал невероятно убедителен.

– Отсоединять капельницу не обязательно, – прошептала сестра. – Ее можно катить вместе с койкой.

– У вас есть пустая палата?

– В конце коридора.

Всё проделали быстро, но без суеты.

– Оставайтесь здесь, пока не придет подмога, – сказал Майкл, когда они закончили. – Выйдете – можете пострадать.

Тут он услышал отцовский голос, хриплый, но уверенный:

– Майкл, это ты? Что-то случилось?

Майкл наклонился над кроватью и взял отца за руку.

– Да, папа, это я. Не бойся и слушай: не издавай больше ни звука, особенно если кто-то станет звать тебя по имени. Тебя хотят убить, понимаешь? Но я с тобой, так что все будет хорошо.

Дон Корлеоне все еще испытывал страшную боль и не вполне осознавал, что с ним случилось, однако добродушно улыбнулся младшему сыну, как бы говоря: «А чего мне бояться? Меня с двенадцати лет пытаются убить». Произнести это вслух не хватало сил.