Текст книги "Крестный отец"

Глава 10

Больница была небольшой, частной, так что вход имелся только один. Майкл выглянул из окна. Проезжая часть пустовала. От крыльца вела извилистая дорожка, ступенями спускавшаяся к улице, и другого способа попасть в больницу не было. Майкл знал, что времени в обрез, поэтому выбежал из палаты, преодолел четыре лестничных пролета и через двойные двери вышел наружу. Сбоку он увидел парковку: ни машин, ни карет «скорой помощи».

Отойдя от входа, Майкл закурил. Он расстегнул пальто и встал под фонарем так, чтобы его лицо можно было разглядеть. Со стороны Девятой авеню к больнице быстрым шагом приближался парень с густой черной шевелюрой и в военной форменной куртке. Под мышкой он держал сверток. Лицо показалось Майклу смутно знакомым. Парень подошел и протянул руку.

– Дон Майкл, вы узнаете меня? – произнес он с сильным итальянским акцентом. – Я Энцо, помощник у paniterra Нацорине. Его зять. Ваш отец спас мне жизнь, сделав так, чтобы я остался в Америке.

Теперь Майкл вспомнил и пожал Энцо руку.

– Я пришел навестить его, – продолжал помощник пекаря. – Меня пропустят так поздно?

– Нет, – Майкл с улыбкой покачал головой, – но все равно спасибо. Я передам отцу, что ты приходил.

Издалека донесся рев автомобиля, и Майкл насторожился.

– А теперь уходи, быстро, – сказал он Энцо. – Тут небезопасно, а проблемы с полицией тебе не нужны.

На лице парня застыл испуг. Если его задержат, то потом могут отказать в гражданстве, а то и вовсе депортируют. И все же он не сдвинулся с места.

– Если что-то будет, я помогу, – прошептал Энцо по-итальянски. – Я в долгу у крестного отца.

Очень трогательно. Майкл уже хотел снова отослать парня, а затем подумал: «Почему бы его не оставить? Двое человек у входа могут спугнуть подручных Солоццо. А один – нет». Майкл протянул Энцо сигарету и дал прикурить. Оба стояли под фонарем на декабрьском морозе. В освещенных окнах больницы переливались зеленые рождественские украшения. Молодые люди почти докурили, когда на 30‑ю улицу со стороны Девятой авеню вырулила черная машина и медленно покатилась вплотную к бордюру. Непроизвольно дернувшись, Майкл попытался разглядеть лица внутри. Автомобиль совсем было остановился, но вдруг резко дал ходу. Видно, кто-то из пассажиров узнал сына Корлеоне. Майкл протянул Энцо еще сигарету и заметил, что руки у помощника пекаря дрожат. Сам Майкл оставался на удивление спокоен.

Прошло не более десяти минут, как ночь вдруг разрезал вой полицейской сирены. Со стороны Девятой авеню, визжа тормозами, подъехал патрульный автомобиль, а за ним еще два фургона. Через пару мгновений дворик больницы кишел полицейскими и детективами в штатском. Майкл с облегчением выдохнул. Старина Санни все-таки вовремя подсуетился.

Майкл вышел из-под фонаря навстречу полицейским, и тут двое плечистых патрульных схватили его за руки, а третий обыскал. По ступеням поднимался мордатый капитан полиции с золотой косичкой на кокарде, подчиненные вежливо расступались. Несмотря на брюхо и выбивающуюся из-под фуражки седину, двигался он весьма бодро. Лицо у него было густо-красным.

– Я думал, всю вашу макаронную братию увезли, – рявкнул он, подходя к Майклу. – Кто ты такой и что тут делаешь?

Полицейский, который обыскивал Майкла, доложил:

– Он чист, капитан.

Майкл молчал, внимательно рассматривая лицо капитана, его сине-стальные глаза.

– Это сын дона, Майкл Корлеоне, – сообщил стоявший рядом детектив в штатском.

– Что случилось с полицейскими, которые должны были охранять моего отца? Кто их отозвал? – спокойно осведомился Майкл.

Капитан аж поперхнулся от гнева.

– Ты, бандитский выродок, еще будешь меня учить? Я отозвал! Хоть все друг друга переубивайте, долбаные итальяшки, мне плевать. Будь моя воля, я и пальцем не пошевелил бы ради твоего старика. А теперь катись отсюда. Чтобы тебя, мразь, не видели на этой улице и в этой больнице в неприемные часы.

Майкл, не обращая внимания на ругательства, продолжал разглядывать капитана и лихорадочно соображал. Могло ли быть так, что в той машине сидел Солоццо и признал Майкла? А потом позвонил капитану и спросил: «Почему у больницы все еще пасутся люди Корлеоне? Я ведь заплатил за то, чтобы там никого не было?» Неужели и правда все спланировано, как и говорил Санни? Очень на то похоже.

– Я не уйду, пока вы не поставите охрану у палаты моего отца, – сдержанно потребовал Майкл.

Капитан не ответил, а обратился к стоящему рядом детективу:

– Фил, отвези этого бандюка в обезьянник.

– Парень чист, капитан, – неуверенно возразил детектив. – Его никогда не привлекали, к тому же он герой войны. Газетчики хай поднимут.

– Ты глухой?! – проревел капитан, багровея. – В обезьянник его, я сказал!

Майкл по-прежнему сохранял ясность ума.

– Капитан, – едко произнес он, – сколько вам заплатил Турок, чтобы вы дали ему добраться до моего отца?

Капитан резко развернулся и приказал: «Держите его». Патрульные заломили Майклу руки за спину, он успел дернуться, и мосластый кулак врезался высоко в скулу. Внутри черепа будто граната разорвалась. Рот заполнился кровью и твердой крошкой – это были зубы. Половина лица сразу же распухла, словно туда накачали воздух. Ноги подкосились, но патрульные не дали Майклу упасть. Он еще оставался в сознании и видел, как детектив в штатском встал между ним и капитаном, чтобы тот не ударил снова.

– Господи, капитан, вы же на него напали!

– Я его не трогал! – отчетливо произнес капитан. – Он сам набросился на меня и упал. Все поняли? Сопротивление при аресте.

Сквозь застилавший глаза красный туман Майкл видел, как во дворик въезжают еще машины, и оттуда вылезают люди. В одном из них он узнал адвоката Клеменцы. Тот с вежливым напором обратился к капитану:

– Семья наняла для обеспечения безопасности мистера Корлеоне частную охранную фирму. У всех сотрудников есть разрешение на ношение оружия. Арестуете их, капитан, и утром будете объяснять свои действия перед судьей. – Адвокат посмотрел на Майкла. – Желаете подать иск против того, кто вас так отделал?

– Я поскользнулся, – сумел прошамкать Майкл, хотя челюсть почти не двигалась. – Поскользнулся и упал.

Он увидел на лице капитана победоносную ухмылку и попробовал улыбнуться в ответ. Он любой ценой хотел скрыть кристальную ясность мысли и приятно леденящую ненависть, которая его переполняла. Ни одна душа не должна была знать, что творится сейчас у него внутри. Точно так же поступил бы и дон. Уже теряя сознание, Майкл почувствовал, как его подхватывают и несут в больницу.

* * *

Наутро он проснулся с шинированной челюстью и недосчитавшись четырех зубов слева. У постели сидел Хейген.

– Меня чем-то накачали? – спросил Майкл.

– Да, – Том кивнул. – Врачам пришлось доставать обломки зубов из десен, а это весьма болезненная операция. Впрочем, ты так и так был в отключке.

– Еще какие-нибудь травмы есть?

– Нет. Санни ждет тебя в доме на Лонг-Бич. Как, в состоянии ехать?

– Конечно, – ответил Майкл. – С доном всё в порядке?

Хейген улыбнулся.

– Думаю, эту проблему мы решили. Наняли целую фирму частных детективов и разместили своих людей по всему кварталу. Об остальном по дороге.

За рулем сидел Клеменца; Майкл с Хейгеном устроились сзади. Голова у Майкла раскалывалась.

– Вы разобрались, какого черта случилось вчера ночью?

– У Санни есть свой человек в полиции, – размеренно ответил Хейген. – Детектив Филиппс – тот, что за тебя заступался. Он все нам рассказал. Капитан Маккласки якшается с бандитами еще с тех пор, как служил простым патрульным. Семья ему тоже в свое время приплачивала. Он жаден и ненадежен, однако Солоццо явно отвалил ему кругленькую сумму. Маккласки устроил облаву и задержал всех людей Тессио, кто был в больнице после разрешенного времени посещения. У некоторых оказалось при себе оружие, из-за чего отмазаться не вышло. Потом Маккласки отозвал детективов, дежуривших у палаты: мол, переводит их на другое дело и пришлет замену, но в канцелярии будто бы напутали с приказами. Брехня, конечно. Ему заплатили, чтобы он оставил дона без охраны. Филиппс говорит, что он из тех, кто не остановится. Солоццо наверняка посулил ему золотые горы.

– Наша перепалка в газеты не попала?

– Нет, мы всё замяли. Лишняя шумиха не нужна никому. Ни полиции, ни нам.

– Хорошо, – Майкл кивнул. – А тот парень – Энцо – смог уйти?

– Да. Он оказался смышленее тебя и при появлении полицейских сразу скрылся. Утверждает, что был вместе с тобой, когда проехала машина Солоццо. Это правда?

– Да. Славный малый.

– Его не обидят, – пообещал Хейген и обеспокоенно посмотрел на Майкла. – Ты как? Выглядишь паршиво.

– В порядке. Еще раз, как зовут этого капитана полиции?

– Маккласки, – ответил Хейген. – Кстати, если тебя это утешит, мы немного сравняли счет. Бруно Татталья, сегодня в четыре утра.

– Как так? – удивился Майкл. – Я думал, мы выжидаем.

Хейген пожал плечами.

– После случая в больнице Санни как с цепи сорвался. Вчера вечером мы составили список, и теперь наши бойцы прочесывают Нью-Йорк и Нью-Джерси. Майки, я пытаюсь образумить твоего брата, но, может, лучше ты с ним поговоришь? Еще есть возможность все уладить без большой войны.

– Да, поговорю. А по какому поводу собираемся?

– Солоццо наконец сказал, что готов к переговорам. Посредник утрясает детали встречи. Это значит, что мы победили. Солоццо понял, что деваться ему некуда, и хочет сохранить шкуру. – Хейген помолчал. – Видимо, подумал, что раз мы не отомстили в тот же день, то нас можно брать голыми руками. Теперь, когда один из сыновей Татталья мертв, стало ясно: с нами шутки плохи, и зря он замахнулся на убийство дона… И да, мы узнали, что стало с Лукой. Его убили накануне покушения, в ночном клубе у Бруно. Представляешь?

– Неудивительно, что его застали врасплох, – произнес Майкл.

* * *

Подъезд к территории Корлеоне на Лонг-Бич перегораживала длинная черная машина. У капота стояли двое. На верхних этажах домов по бокам улицы были открыты окна. «Господи, – подумал Майкл, – Санни и впрямь настроен серьезно».

Клеменца припарковался за территорией. На входе стояли двое его подчиненных; они хмуро поприветствовали пришедших. Те кивнули в ответ. Никаких улыбок, никаких вопросов «как дела?». Клеменца провел Хейгена и Майкла в дом.

Охранник открыл дверь еще до того, как они позвонили, – скорее всего, следил из окна. В угловом кабинете уже ждали Санни и Тессио. Санни подошел к младшему брату, обхватил ему лицо ладонями и умильно произнес: «Красавец, ну писаный красавец». Майкл отпихнул его руки и пошел к столу налить себе скотча в надежде, что алкоголь притупит боль в челюсти.

Затем все пятеро расположились по креслам. Атмосфера встречи на этот раз была иной. Санни вел себя веселее, оживленнее, и Майкл понимал отчего. Старший брат больше не колебался; он принял решение и нипочем не отступится. Выходка Солоццо накануне стала последней каплей. Ни о каком перемирии больше не может быть и речи.

– Пока тебя не было, – сказал Санни Хейгену, – звонил посредник. Турок хочет встречи нынче же. – Он усмехнулся и с уважением добавил: – Яйца у этого сукина сына стальные. Вчера облажался, а сегодня-завтра хочет встречи… Как будто мы должны спокойно сидеть и выслушивать его требования. Наглость зашкаливает.

– И что ты ответил? – осторожно поинтересовался Том.

Санни ощерился.

– Сказал: «Конечно, почему нет?» Пусть назначает время, я никуда не тороплюсь. В городе круглосуточно дежурит сотня убийц. Если Солоццо хоть нос высунет из своей норы, он труп. Это дело времени.

– А условия встречи были?

– Да. Он хочет, чтобы с ним говорил Майки. Посредник гарантирует ему безопасность. При этом для себя Солоццо гарантий не просит – понимает, что не в том положении. Встречу проведут на его территории. Его люди заберут Майки и отвезут на место, какое – секрет. Там Солоццо изложит свое предложение, и Майки отпустят. Сделка якобы настолько выгодная, что отказаться от нее нельзя.

– А что будут делать Татталья по поводу Бруно?

– Это тоже часть сделки. Посредник говорит, Татталья согласились поддержать Солоццо. Они простят нам смерть Бруно, как бы в расплату за покушение на отца. Око за око и все такое. – Санни снова усмехнулся. – Наглые ублюдки…

– Нужно выслушать их предложение, – осторожно высказался Хейген.

Санни мотнул головой.

– Нет, нет, консильери, не в этот раз. – Подражая отцу, он шутки ради заговорил с легким итальянским акцентом. – Никаких встреч. Никаких бесед. Никаких уловок. Когда посредник снова с нами свяжется, ты ответишь ему так: пусть выдадут Солоццо, или начнется война. Мы ляжем на матрасы и наводним город своими киллерами. Да, бизнес пострадает, но ничего не поделаешь.

– Семьям открытая война ни к чему, – возразил Хейген. – От нее всем одни неудобства.

– Что ж, – Санни пожал плечами, – тогда пусть выдадут Солоццо. Или воюют с семьей Корлеоне. – Он помолчал и грубо добавил: – Хватит мне советовать, как все уладить, Том. Я принял решение. Твоя задача – помочь мне победить. Понял?

Хейген задумчиво опустил голову, потом наконец сказал:

– Я поговорил с твоим другом из полиции. Он подтвердил, что Солоццо платит капитану Маккласки, и платит много. Более того, тому обещана доля в наркобизнесе. Капитан согласился быть телохранителем у Турка. Тот и шагу без него не делает. На встрече с Майки будет и Маккласки – в штатском, но при оружии. Пойми, Санни, пока у Солоццо такая охрана, он неуязвим. Нельзя просто взять и убить капитана полиции Нью-Йорка. Шум поднимется страшный: в газетах, в правительстве, в церкви – везде. Полная катастрофа. Все Семьи ополчатся на тебя, Корлеоне станут изгоями. Даже политические союзники дона поспешат от нас откреститься. Учти.

– Ничего, подождем. Не может же Маккласки вечно таскаться за Турком.

Тессио с Клеменцей напряженно пыхтели сигарами, потели, однако встревать не осмеливались. В случае неверного решения первыми под ударом окажутся они.

Наконец подал голос Майкл.

– Можно ли перевезти старика из больницы сюда в дом? – спросил он у Хейгена.

– Я первым делом задал этот вопрос врачам. Увы, никак. Дон пока очень плох. Ему необходим постоянный уход и операция. Возможно, не одна.

– Тогда нужно разобраться с Солоццо, – сказал Майкл. – Ждать нельзя. Он слишком опасен и наверняка придумает что-то еще. Избавиться от старика для него по-прежнему самое главное, иначе ему конец. Да, стало сложнее, но он готов рискнуть всем, даже жизнью. Если все равно умирать, он хотя бы заберет дона с собой. И пока капитан полиции с ним заодно, кто знает, на что они способны… Ставки слишком высоки. С Солоццо пора кончать.

Санни задумчиво почесал подбородок.

– Ты прав, малыш. Докопался до самой сути. Нельзя позволить Солоццо снова добраться до старика.

– А что с капитаном Маккласки? – спросил Хейген.

– Да, малыш, – произнес Санни со странной усмешкой, – как быть с этим крутым легавым?

– Бывают времена, когда приходится идти на крайние меры, – медленно проговорил Майкл. – Итак, Маккласки нужно убить. Только сделать это необходимо так, чтобы он был максимально замаран, чтобы никто не думал, будто честный капитан полиции погиб при исполнении служебного долга. Нет, продажный коп влез в бандитские разборки и получил по заслугам. Всем нашим прикормленным газетчикам нужно подкинуть максимум улик, и пускай везде растрезвонят. Тогда шума будет поменьше. Как вам идея?

Майкл искательно посмотрел на остальных. Тессио с Клеменцей мрачно молчали.

– Ладно излагаешь, малыш, – произнес Санни все с той же странной улыбкой. – Устами младенца, как любит говорить дон… Ну а дальше что?

Хейген тоже слегка усмехнулся и отвел взгляд. Майкл зарделся.

– Турок хочет вести переговоры со мной. Итого нас будет трое: Солоццо, Маккласки и я. Назначьте встречу через два дня, и пусть наши информаторы узнают место. Настаивайте, чтобы это было публичное заведение, что ни в какой дом или квартиру я не поеду. Пусть будет ресторан или бар в самый разгар ужина – мол, так мне будет спокойнее. Тогда они тоже расслабятся. Даже Солоццо не догадается, что мы решили убить капитана. Меня непременно обыщут, так что оружие с собой я не пронесу. Нужно придумать, как спрятать его заранее. И тогда я убью обоих.

Все четверо уставились на Майкла. Клеменца и Тессио смотрели с искренним недоумением. Хейген казался печальным, но не удивленным. Он хотел было что-то сказать, но передумал. А широкое лицо Санни вдруг осветилось, и он громко, искренне расхохотался. Задыхаясь, тыкал пальцем в Майкла и приговаривал:

– Чистюля! Отличник! Никогда не хотел лезть в дела Семьи, а теперь грозится убить капитана полиции вместе с Турком – и только из-за того, что ему съездили по физиономии!.. Тебе не кажется, что ты все принимаешь близко к сердцу? Это же бизнес, ничего личного. Тебе отвесили оплеуху, а ты в ответ хочешь убить… Все эти годы ты, выходит, прикидывался?

Клеменца и Тессио, ничего не понимая, тоже расплылись в улыбке. Они думали, что Санни смеется над бравадой брата, и смотрели на Майкла снисходительно. Только Хейген выглядел бесстрастно-напряженным.

Майкл окинул взглядом всех, потом остановился на Санни, который все никак не мог отсмеяться.

– Говоришь, обоих прикончишь? – с трудом выговорил старший брат. – Малыш, за такое медали не дают, за такое сажают на электрический стул. Не знал? Никакого героизма; тут стреляешь не издалека, а лицом к лицу. Помнишь, как дрались в школе? Ты разнесешь каждому башку, и их мозги попадут на твой отутюженный чистенький костюмчик. Что, малыш, неужели оплеуха от какого-то тупого легавого этого стоит?

Майкл поднялся с кресла.

– Прекрати.

Видя столь разительную перемену, даже Клеменца с Тессио перестали улыбаться. Майкл не был ни высоким, ни мускулистым, однако всем своим видом излучал угрозу. В это мгновение он выглядел воплощением самого дона Корлеоне. Глаза потемнели, а лицо сделалось бледным. Казалось, он вот-вот кинется на старшего брата, который и сильнее, и крупнее. Будь у Майкла в руках оружие, Санни был бы в серьезной опасности.

– Думаешь, я не смогу, сукин сын? – мертвенно-ледяным голосом произнес Майкл.

Санни наконец отсмеялся.

– Уверен, что сможешь. Я смеялся не над тобой, а над тем, как все обернулось. Я всегда говорил, что самый стойкий у нас в Семье ты, даже круче дона. Только тебе хватало духу ему перечить. Помню тебя еще мальцом: горячий, неугомонный, дрался со мной, хотя я куда старше. И Фредди приходилось раз в неделю выбивать из тебя дурь, если не чаще. А Солоццо считает, что ты в Семье самое слабое звено, потому что не ответил на удар Маккласки и не лезешь в нашу войну. Он уверен, что с тобой можно встречаться без опаски. Да и Маккласки считает тебя сопляком… – Санни помолчал и с теплотой сказал: – Но ты-то Корлеоне, сучонок. И знал об этом только я. Я целых три дня, с самого покушения, сидел и ждал, когда ты наконец скинешь маску отличника и героя войны и покажешь свое истинное лицо. Я ждал, когда ты станешь моей правой рукой, и мы разметаем всех ублюдков, которые угрожают нашей Семье и нашему отцу. А всего-то надо было получить по зубам… Каково, а? – Санни шутливо махнул кулаком в воздухе. – Каково, а?

Напряжение, повисшее в кабинете, спало.

– Ты не прав, Санни. Я иду на это, потому что другого выхода нет. Я не могу допустить, чтобы у Солоццо была еще хоть одна попытка. И, похоже, я единственный, кто может к нему подобраться. А желающие порешить капитана полиции вообще едва ли найдутся. Ты бы взялся, без сомнения, но у тебя жена, дети, и кому-то нужно вести дела Семьи, пока отец не поправится. Фредди никак не придет в себя, так что тоже отпадает. Остаюсь я. Обычная логика. Удар по зубам тут ни при чем.

Санни обнял брата.

– Мне плевать, почему ты идешь на это, – главное, что ты с нами. Более того, ты совершенно прав… Том, а ты что скажешь?

Хейген вздохнул.

– Логика железная. К тому же я не верю, что Турок будет играть честно. Мы уже видели, на что он способен. И он наверняка еще ищет способы добраться до дона. Так что от него нужно избавиться, даже если вместе с ним придется убить капитана полиции. Но тот, кто возьмется за это, станет преступником номер один. Обязательно отправлять на это дело Майки?

– Я бы тоже смог, – предложил Санни.

Хейген дернул головой.

– Солоццо не подпустит тебя и на милю, даже будь с ним десять капитанов полиции. К тому же ты исполняешь обязанности главы Семьи. Тебе нельзя рисковать. – Том помолчал и обратился к Тессио и Клеменце: – У вас есть на примете боец, который взялся бы за это дело? Он мог бы забыть о деньгах до конца жизни.

Первым ответил Клеменца:

– Солоццо всех знает или мигом раскусит. Нас с Тессио тоже.

– Может, перспективный новичок, которому нужен шанс проявить себя?

Капореджиме переглянулись и отрицательно покачали головами.

– Ну ты еще предложи дворового парнишку поставить играть в суперлиге, – усмехнулся Тессио.

– Отправим Майки, – отрезал Санни. – Причин миллион. Но самое главное – его держат за сопляка. И я гарантирую: он все сделает как надо, а это важно, потому что другого шанса достать Турка у нас не будет. Нам необходим хороший план. Том, Клеменца, Тессио, выясните, где Солоццо устраивает встречу – не важно, во сколько это обойдется. Далее нужно будет придумать, как подложить оружие для Майки. Клеменца, найди в своей коллекции самый «чистый» пистолет, который нельзя отследить. Пусть будет короткоствол, но мощный. Точность не важна, все равно стрелять в упор. Майки, как только сделаешь дело, бросай пушку на пол. Попадаться с поличным нельзя. Клеменца, обклей ствол, рукоять и крючок, чтобы не осталось отпечатков. Запомни, Майки, мы избавимся от любых улик и свидетелей, если понадобится, но если тебя поймают с пистолетом в руках, то пиши пропало. Мы обеспечим тебе отход и охрану, а потом отправим в затяжной «отпуск», пока все не уляжется. Тебя не будет очень долго, однако не смей звонить своей подружке или заходить попрощаться. Когда все закончится и ты покинешь страну, я передам ей, что с тобой всё в порядке. Это приказ. – Он улыбнулся брату. – Теперь иди с Клеменцей и хорошенько пристреляй пистолет, который он тебе выдаст. Об остальном мы позаботимся. Обо всем. Понял, малыш?

Майкла снова заполнило леденящее спокойствие.

– Что ты мне тут лекции читаешь про разговоры с подружкой? Ты правда думаешь, что я побегу к ней прощаться?

– Ладно-ладно, забудь, – поспешно произнес Санни. – Просто в таких делах ты еще новичок, вот я и разжевываю.

– Какой я тебе новичок? – Майкл ухмыльнулся. – Я не меньше твоего слушал старика. Иначе как я вырос таким умным?

Братья рассмеялись.

Хейген разлил всем виски – мрачный, как политик перед войной или юрист перед судом.

– Теперь мы хотя бы знаем, что нам делать.