Текст книги "Музыкант и Королева"

– Так говорят только дети с малопонятным происхождением, – нашлась Джес. – Сара, она не нормальная! Как ты можешь!..

Джес не договорила. Между ней и Альбертой встала Кларисса и строго на них взглянула.

– Мадам Эдмон не обрадует известие о второй драке. Хотите исключения из школы?

Джес выпрямилась со злобным выражением на лице. Сара схватила подругу и увела на безопасное расстояние, а Кларисса предложила свободную руку Альберте, которая жалела, что отступила и не ударила Джес за грубые шутки в адрес Эдди, Стэнли и папы! Эдди – родной брат и таким необычным и странным его сделала команда воспитателей мамы, желая видеть наследника умным и справедливым. А папа! «Великий Певец Туртан» никто по сравнению с ее отцом. Она радовалась, когда нашла подтверждение своим догадкам в статьях мамы и сунула журнал Джес под нос. Джес засмеялась и сказала, что неудивительно, если будущая жена «Анри-легенды» хорошо отзывается о нем и опускает других, не менее талантливых исполнителей.

Мистер Джексон, преподаватель музыки и ответственный за экскурсию, пересчитал учеников и возглавил длинную колонну, которую повел к крыльцу. Альберта заметила на верхней ступеньке высокую женщину с темно каштановыми волосами, собранными в хвост, и в очках в модной оправе. Женщина была одета в стильный брючный костюм для беременных. Затем она улыбнулась и толкнула дверь, скрывавшую тайны современной музыки и которые было обещано раскрыть в ходе экскурсии.

– Мистер Джексон, – представился он.

– Веста, главный менеджер мистера Анри. Идемте, я вас провожу.

– Очень приятно, – ответил мистер Джексон, посторонился и пропустил школьников по порядку следом за Вестой.

Альберта не думала, что соберется так много желающих посетить студию отца добровольно, в отличие от Сары и Джес. Одноклассники и друзья, восхищаясь Группой, прозвали папу «Анри-легендой», делились между собой пластинками и рассказывали друг другу, как много он сделал для развития музыкальной индустрии. Альберта сначала не понимала интереса школьников к старой музыке, когда на радиостанциях и телеканалах вещала новая с «продвинутым» звуком. Затем она выяснила правду. Жак и Лью, желая утвердить авторитет и похвастаться всезнайством, принижали тех, кто осмеливался принести в школу пластинки модных певиц и групп, или высказывал симпатию к бездарным, на его взгляд, исполнителям из корпорации «Великого Певца Туртана». Даже Джес иногда забывала о родстве с дядей в присутствии сына заместителя председателя Большого Совета и выражала любовь к «Анри-легенде».

Разговоры о маме Альберта обычно подслушивала, спрятавшись за приоткрытую дверь комнаты для преподавателей. За кружкой утреннего чая или кофе мистер Джексон с другими учителями и медсестрой обсуждали важные политические события в стране и мире, новости из жизни королевской семьи и чиновников из Большого Совета, рабочие проблемы, пока в учительской не появлялась строгая и властная мадам Эдмон. Альберта уходила в тень, а затем убегала, чтобы не слышать жалостливые разговоры преподавателей, суть которых она понимать не хотела.

– Эй! – Эдди махнул рукой перед глазами сестры, и она очнулась. – Ты не должна ссориться с подругами из-за меня, – сказал он.

– Все в порядке, – гордо заявила Альберта. – Сара и Джес – приятельницы. Я говорила, а ты, как всегда, забыл.

– Нет…

Эдди не договорил. Веста толкнула неприметную дверь и пригласила детей, минуя узкий коридор слева, пройти в просторную приемную. Эдди понял, что остался один. Альберта, чтобы успокоиться и привести себя в порядок, попросила Клариссу отвести ее в туалет. В углу Эдди приметил накрытый стол с тарелками, наполненными фруктами и сладостями, и стаканы с соком. Веста три раза хлопнула в ладоши, чтобы обратить на себя внимание школьников и попросила всех занять стулья с синими спинками.

– Сейчас мы покажем вам фильм о влиянии музыки на жизнь человека, снятый друзьями «Анри-легенды», – она запнулась, было непривычно называть Анри прозвищем, – а после просмотра я отведу вас в студию, где вы сможете познакомиться с оборудованием и поиграть на инструментах. Звукорежиссер поможет с записью, если вы этого захотите. В конце экскурсии «Анри-легенда» встретится с вами в приемной, ответит на вопросы и подпишет пластинки.

Дети, не дослушав указаний Весты, и расталкивая друг друга, собрались у стола, с которого они в один миг разобрали сладости и только потом устроились на стульях в ожидании фильма. Веста вздохнула, мечтая, что ее сын вырастет другим. Она снова хлопнула в ладоши. Школьники затихли, успокоились и уставились на экран телевизора. Эдди заметил, что Кларисса и Альберта вернулись. Сестра схватила его за руку и посадила рядом с собой, в последний ряд. Веста погасила свет, и дети погрузились в действие фильма с визуальными эффектами, которые должны были отвлечь внимание.

Через пару минут после начальных титров задняя боковая дверь в приемной открылась. Кларисса услышала шорох, обернулась и помогла Анри вывести Альберту и Эдди в выкрашенный белой краской коридор.

– Студия Группы, – пояснил он и распахнул вторую дверь справа. – Допуск только у друзей. Прошу.

Кларисса вошла в небольшую комнату следом за Анри и детьми. Она заметила улыбки и счастье на лицах воспитанников и радовалась за них. Со стороны всегда казалось, что Анри любит детей больше, чем Элизабетта и получает удовольствие от общения с ними. Кларисса обратила внимание на двух незнакомых мужчин, которые о чем-то спорили. Разговоры прерывались громкой музыкой. Дэн стучал на барабанах, Фелл играл на гитаре, а Макс и Бун осваивали новые инструменты. Мон командовал процессом за перегородкой, а сидящий рядом с ним человек поднимал и опускал рычаги на пульте. Комната была просторной, светлой, заставлена инструментами и музыкальным оборудованием. Под ногами Кларисса заметила сети из длинных проводов и едва не споткнулась.

Анри велел Клариссе возвращаться в приемную, затем сунул в руку помощника записку для Мона и отвел Эдди и Альберту в комнату, которая располагалась позади аппаратной. Утром он пообещал Элизабетте, что никто посторонний не увидит детей.

Как только Анри закрыл дверь, Альберта плюхнулась на диван у стены в ожидании приключений. Эдди забился в самый темный угол, чтобы реже попадаться отцу на глаза. Анри заранее принес в комнату гитару, а в углу Дон поставил барабанную установку, которой и заинтересовалась Альберта. В предвкушении она потерла руки. Ей не терпелось постучать на настоящих барабанах. Альберта спрыгнула с дивана и готовилась осуществить задуманное, но Анри попросил дочь встать рядом с ним и не трогать инструменты без разрешения.

– Вот вы какие! Детки! – воскликнул Мон, когда дверь открылась. Следом появился Дон с палочками в руках. Под тяжелым взглядом Анри Мон выпрямился, стал серьезным, пожал ему руку, затем рассказал о неудачной записи.

– Изюминка для заглавного трека, которую ты хотел найти, не нашлась, – сказал он, пытаясь рассмотреть дочь друга, которая спряталась за спиной у отца.

Анри опечалился. Он хотел записать с Группой серьезную и модную пластинку, чтобы утереть нос «проектам» Кеннета Пена и «Великого Певца Туртана», которых развелось бессчётное множество.

– Моя талантливая дочь, – представил Анри Альберту. Он вывел девочку вперед, чтобы Мон и Дон смогли ее рассмотреть. Альберта показалась Мону веселой и не стеснительной. Она гордо выставила правую ножку с видом «учите меня». Дон заметил, что дочь Анри похожа на королеву. А сын на Анри.

– Показал ей в прошлом году стандартные аккорды на гитаре, она всерьез увлеклась и захотела учиться у профессионалов.

– Да, – воскликнула Альберта и вновь спряталась за отцовской спиной, присматриваясь к установке, барабаны в музыкальном классе казались игрушкой для девочки девяти лет по сравнению с установкой в студии отца.

– Ты хочешь учиться у дяди Мона? – спросил Мон, загадочно улыбнувшись. – Отец твой в музыкальной элите, дорогая, но дядя Мон знает намного больше.

– Я знаю, – ответила она. – Папа давно обещал познакомить меня с вами. Вы его научили многому, поэтому я хочу учиться только у вас.

Анри, смутившись, опустил голову.

– И у дяди Дона. Он лучший барабанщик!

– Это тоже папа сказал? – спросил Дон. Девочка понравилась ему. Он ожидал увидеть холодность и высокомерие, учитывая происхождение матери. Но понял – Альберта дочка своего отца.

Анри оставил Альберту, Мон отвел ее в угол комнаты, к барабанам. Дон сел за установку, а Альберта устроилась на ковре перед двумя легендами музыки в ожидании, что они раскроют профессиональные секреты. Черные школьные туфли она сняла и осталась в белых гольфах. Третий «музыкант-легенда», ее отец, присел около Эдди и заметив у сына под глазом маскировку Клариссы, спросил:

– Что случилось? Говори правду. Про случайный мяч на школьном уроке физкультуры не поверю.

Затем он отвлекся и прислушался к гитарным аккордам в исполнении Мона, которые затем повторяла Альберта. Сначала получалось не очень, Мон ставил нежные пальчики дочери и показывал удобные переходы. Когда Альберта понимала, у нее получалась слаженная и ровная игра. Дон задавал ритм, а Мон напоминал Альберте, чтобы она прислушивалась и как важно уметь чувствовать темп.

– Я подрался с Жаком и Лью из параллельного класса. Защищал соседа по парте, которого зовут Стэнли, – сказал Эдди. – Кларисса говорит, у них родители с громкими фамилиями, поэтому они считают себя крутыми и что им все позволено. Они не боятся мадам Эдмон и замечания директора пустые слова для них…

– Да, – усмехнулся Анри и почесал затылок. – Про Стэнли не знаю, но у тебя и Альберты самая громкая фамилия в Стране Королевы, или твои недоброжелатели забыли, кто твоя мама? – он придвинулся к Эдди ближе и обнял сына.

– В школе никому об этом неизвестно! Мама заставила нас жить по легенде, и мы с Альби настолько привыкли ко лжи, что иногда сами не можем отличить, где ложь и где правда! – возмутился Эдди. – Если Жак с друзьями узнают правду, и мама, защищая меня, попросит объяснений у мадам Эдмон, это ничего не изменит. Я никогда не стану обижать слабых, и подобные шутки не пойму.

– Ты говорил об этом с мамой?

– Нет. Я и с Клариссы взял обещание, что моя школьная жизнь остается в пределах ее стен.

– Страхи мамы зашли слишком далеко … Нужно что-то менять, – сказал Анри.

– А Кларисса? – Эдди беспокоила судьба няни. Он привык к ней и не хотел расставаться.

– Мама не узнает о вашей договоренности, обещаю…

Анри отпустил руку Эдди. Услышав музыку, он решил, что Мон хвастается перед Альбертой виртуозной игрой на гитаре, но лучший друг сидел, сложа руки. Играла его дочь.

– Посиди-ка тут, – сказал изумленный Анри и встал.

Мон, заметив его интерес, жестом попросил подойти и, перекрикивая гитару Альберты, сказал, что изюминку, которую они искали все утро, придумала его дочь.

– Сможешь повторить это? – спросил Анри у Альберты, когда она закончила.

– Да, – весело ответила она, все еще не понимая, почему на нее так странно смотрит отец и его друзья музыканты, и ничего при этом не говорят.

Без слов Мон протянул лист бумаги, карандаш и сказал:

– Запиши последовательность, а завтра попробуем записать в студии. Сегодня слишком много народу.

– Веста займется этим, – сказал Анри и вернулся к Эдди. Он слушал рассказы сына об учебе в школе, успевая наблюдать за дочерью. Альберта склонилась над листком и на память записывала придуманную последовательность. Иногда она брала гитару, два раза повторяла переход и делала пометки карандашом.

– Друг, так не работала Саша в лучшие годы, – крикнул Мон, пытаясь привлечь внимание Анри. Анри не ответил ему. Он взял Эдди за руку, придумав, как ему помочь. Он потащил удивленного сына к выходу. Эдди неуверенно плелся за отцом. Его не оставляло предчувствие – папа что-то задумал.

– Мы идем на встречу с «Анри-легендой», – услышал Эдди голос отца и спрятался за его широкую спину, чтобы он не смог заглянуть в глаза и увидеть в них страх и волнение. Он искренне радовался за Альберту, которая нашла призвание и мнение Жака и прочих недоброжелателей сестру не волновало, и раздумывал, чем бы ему самому заняться и отвлечься, чтобы не обращать внимание на «будущие» шутки дружков Жака, которые после драки дали понять, что нападки на Стэнли уже не вызывают интереса.

– Давай, – Мон пожал руку Анри и вернулся к наблюдению за Альбертой. Дон заскучал. Он сидел на круглом табурете, подперев рукой голову, и ожидал, когда Мон вспомнит о настоящей работе, которая ждала их за стеной.

– Мне позволят записать этот кусок для пластинки Группы? – спросила дочь Анри и прикрыла ладошкой запись на бумаге.

– Ты же слышала, отец минуту назад разрешил мне воспользоваться талантами малышки Альби. Ты не переживай, если он сказал, то так и будет. К тому же твое имя и в буклете напишут, – ответил Мон. – Похвастаешься подружкам в школе.

Альберта передала ему лист. Мон настроил гитару и попытался сыграть мелодию, но у него вышло иначе, чем у дочери Анри. Девочка чувствовала музыку, как и ее отец. Технически Мон превосходил друга, но в исполнении Анри всегда был на класс выше.

Анри взял со стойки одну из своих гитар и открыл дверь. Он обдумывал детали плана под названием «как проучить обидчиков сына и неизвестного соседа Стэнли». Эдди неторопливо шел за отцом и не подозревал о его планах, пока он не вывел его в комнату, где собрались ученики после экскурсии, устроенной Вестой. Школьники ожидали появления «Анри-легенды» со стаканами сока в руках. Эдди отказывался выходить, заметив в правом углу Жака и его друзей, но Анри выставил сына вперед и шепнул:

– Поиграем в фаната. Я распишусь на гитаре и «подарю тебе». Завтра расскажешь, что предпримут новые враги.

Эдди не верил в успех «игры», но отец вытащил его в середину комнаты на удивление школьников и Весты – шумные и невоспитанные дети раздражали ее, а один ребенок нечаянно толкнул, и она обронила папку с важными бумагами. Веста с трудом наклонилась, чтобы поднять выпавшие листки. Появление Анри и мальчишки успокоило детей. Они тут же замолкли и уставились на лидера Группы.

Жак смотрел на Анри и не верил, что «ботаник-защитник», так дружка Стэнли окрестил Лью в автобусе, держит за руку «Анри-легенду». До этого была рука няньки, которая исчезла, но Жаку было не интересно куда.

– Мальчик потерялся, – весело сказал Анри и сел на приготовленный для него табурет. Никакой охраны и пафоса. Веста слышала, как шептались об этом между собой школьники.

Анри попросил Эдди встать рядом, взял гитару, немного поиграл, попел, ответил на вопросы, чтобы потешить детское самолюбие. Эдди видел, как на него смотрят Жак, Лью, Элис и как ему завидуют. Жак не удержался и шепнул Лью, что везет «ботаникам-защитникам» в последнее время.

– Я получил выговор от миссис Эд, внезапно изменившей мнение о драке, она пригрозила мне исключением, если ей доложат, что мы продолжаем подкалывать Стэнли или кого-то еще в присутствии ботаника!

– Который стоит около «звезды», – заметил Лью. – Уверен на сто процентов, что «ботаник-защитник» не подозревает, кто такой «Анри-легенда» и что он сделал для музыки! Перепутал в темноте с рукой своей няньки!

Жак засмеялся и велел друзьям замолчать, опасаясь пропустить главное. Эдди гордился отцом. Он являл собой настоящую «звезду-легенду» в глазах одноклассников и недругов. Отец не поп-певица однодневка, как молоденькая жена «Великого Певца Туртана», приемные дети которой учились в его классе. Она лично провожала «чад» мужа в школу, чтобы утром ощутить на себе эмоции восторженных учеников. Его отцу этого не требовалось.

Анри закончил отвечать на вопросы, Веста подала ему маркер, и он подписал гитару, затем торжественно вручил Эдди. Веста помогла сыну Анри надеть гитару. Эдди не знал, что делать, он никогда раньше не держал инструменты в руках и не знал, как с этим справляется Альберта. Он услышал протяжное «ах» по рядам и загордился.

– Для тех, кто заслужил, – сказал Анри.

Веста отвела Эдди в сторонку и услышала, как Анри шепотом просит отвести его сына к Мону и Дону, в «студию». Веста утвердительно кивнула в ответ, сжала влажную ладошку мальчика и повела к боковой двери. Эдди оглянулся и заметил, что папу окружили ученики школы с блокнотами и тетрадями. Никто не стеснялся, школьники дотрагивались до его лица и волос, чтобы убедиться, что кумир существует в реальности. Анри улыбался. Девочка по имени Элис осмелилась попросить гитару с автографом, как у Эдди. Анри сделал вид, что не понял просьбы.

Элизабетта собирала лучших подруг в кружок в Зеленой оранжерее Золотого Дворца еженедельно по четвергам в половине шестого. Сбор стал традиционным, там не ценилось положение, род занятий и размер капитала. Элизабетта, Жасмин, Энни, Кларисса, Мелани, Мэгги, Натали и Патти занимали под шатром плетеные кресла, расставленные по кругу, чтобы палящее солнце или дождь не мешали вести разговоры на самые непринужденные темы о личном, детях, мужьях или обсудить последние сплетни за чашкой чая. Можно было расслабиться, забыть на время о работе, имидже, и даже семье. В этот четверг подруги собрались, как обычно. Отсутствовала К ларисса. Элизабетта пояснила, что она с детьми в Городе. Няня редко имела возможность посещать «кружок». Эдди и Альберта требовали к себе повышенного внимания.

Жасмин пришла в Зеленую Оранжерею с пятиминутным опозданием и заняла кресло по правую руку от Элизабетты.

– Утром редактор сделал мне предложение, – заявила она и хотела крикнуть об этом как можно громче.

Элизабетта бросила взгляд на руку Жасмин, но кольца не заметила.

– Торопилась на встречу с новым советником по культуре, – опередила подругу Жасмин. – Мэтью обещал закончить объяснение вечером.

– Поздравляю в любом случае, – Элизабетта дружески обняла Жасмин. – А кто он, твой загадочный редактор по имени Мэтью?

Жасмин на минуту покраснела.

– Он приходил на днях брать у тебя интервью для журнала «Саммерс». Не думала, что у нас так далеко зайдут отношения.

– О, – воскликнула Мелани и схватила за руку Натали.

Энни смотрела вперед, на Мэгги, самую молодую и молчаливую среди них, не показавшую реакцию на новость Жасмин и сейчас. Элизабетта выдала воспитанницу замуж за сына влиятельного магната. О новой семье Мэгги рассказывала Элизабетте лично, до встречи с подругами, и присутствие в Зеленой оранжерее расценивала скорее как дань уважения приемной маме. Мэгги скучала по Саше и новости о старшей сестре узнавала из писем, которые Анри передавал через Элизабетту. Новое положение в обществе не позволяло видеться с сестрой часто, как бы этого не хотелось. Группа Саши и Рони занимала устойчивую ступеньку в новой музыке, благодаря Анри, но массовой популярностью, как, например, исполнители корпораций Пена или «Великого Певца Туртана», не пользовалась. Сестра с мужем пели обо всем, к чему лежала душа – о счастье, о грусти, о любви и общественном устройстве. Родители мужа Мэгги занимали влиятельное положение и видели в жене старшего сына и наследника семейной корпорации прежде всего воспитанницу королевы, а не сестру некоей Саши, которая дешевыми, на их взгляд песенками, подрывает существующие устои и правила. Поэтому по четвергам Мэгги приезжала в Золотой Дворец не только навестить Элизабетту, но и забрать письмо Саши с «ответом». Как бы она ни любила мужа, тесную связь с сестрой ради уважения в глазах его семьи разорвать не могла.

– И давно вы встречаетесь? – спросила Энни.

– Около двух месяцев. Думала, он даст мне отставку, как все мои бывшие. Я даже сбежала в ванную, чтобы не слышать его утомительную речь. Выхожу – он молчит и по-прежнему держит в руках коробку с кольцом. Я так торопилась на встречу в Золотой Дворец, что не помню, сказала ли ему «да», но точно перенесла наш разговор на вечер.

– Романтично, – заметила Элизабетта, улыбнувшись. Она порадовалась за Жасмин, которой, наконец-то, повезло в личной жизни. Подул холодный северный ветер, и Элизабетта набросила на плечи клетчатую шаль.

– Да, – согласилась Мелани.

– А Кларисса где? – Жасмин повертела головой и увидела пустое кресло няни.

– Информация для опоздавших, Кларисса с Эдди, Альбертой и Анри в Городе, – пояснила Элизабетта. – Когда приедут, не знаю. Я даже позлиться не него нормально не могу! – вдруг воскликнула она и осеклась, заметив на себе удивленные взгляды. – Видимо, сказывается долгая разлука. Когда он возвращается с гастролей, меня так тянет к нему, а его ко мне.

– Неугодному мужу можно найти замену.

Элизабетта услышала глухой мужской голос, обернулась и увидела за спинкой плетеного кресла Кеннета Пена. Он стоял настолько близко, что она смогла услышать тяжелое дыхание нового советника и вздрогнула, когда он положил на плечо свободную руку. В другой Кеннет Пен держал стакан с крепким напитком, вкус которого он никак не мог оценить. Элизабетта наблюдала за человеком, который посмел нарушить уединение подруг в Зеленой оранжерее и который явно чувствовал себя хозяином в Золотом Дворце, и пыталась понять, где он, Кеннет Пен, раздобыл спиртное. Жасмин, заметив смущение Элизабетты, по-дружески шепнула на ухо, что вальяжный тон советника по культуре стал раздражать в момент знакомства. Элизабетта не удостоила подругу вниманием. Казалось, что ее взгляд приклеился к Кеннету Пену и в Зеленую оранжерею она вернется, когда он это позволит.

– Простите, девушки, что вклинился в ваш великосветский разговор, – воскликнул советник, – но проходя мимо по столь чудесной Зеленой Оранжерее, на мой взгляд, лучшего места в парке Золотого Дворца … Позвольте, – Кеннет Пен склонился над ухом Элизабетты и зашептал. – Я осмелился совершить небольшую прогулку после Заседания Большого Совета, думаю, вы не станете наказывать за своеволие, – затем он выпрямился и сказал. – Я шел к рабочему флигелю и мне стало любопытно, кого скрыли в этот час зеленые стены. Оказалось, что вас, обладательниц столь чудесных голосов.

Кеннет Пен вздохнул, заметив, что отец был не прав. Он обладал даром красноречия, когда это было необходимо. Одернув край примявшегося пиджака, он поставил стакан на стол около кружки Элизабетты, развалился в свободном кресле няни и демонстративно вытянул ноги. Мелани с восторгом на лице зашепталась с Натали, а Патти с Энни.

– О, мистер Пен, – воскликнула Жасмин, заметив, как Элизабетта притупила взгляд. – Как вы сказали, в Зеленой оранжерее собирается женское общество и хотелось бы…

– Мое появление нисколько вам не помешает. Продолжайте разговаривать, прошу вас, не стесняйтесь. Я всего лишь тень, – пояснил он, подняв руки с колен. – Хотя … скажите, – обратился он напрямую к Элизабетте, – намного приятнее, когда кружку чая подает кто-то из нас, представителей сильного пола, а не горничная? – Пен младший кивнул головой в сторону девушки, которая дежурила за пределами навеса у стола с кружками, чайником и выпечкой, затем поднялся из плетеного кресла и подошел к горничной. Девушка подала ему чистую кружку и несколько коробок. Кеннет Пен смешал разные сорта чая в заварнике, добавил кипяток, сахар и на подносе принес Элизабетте. Манеры и воспитание помешали опрокинуть горячий чай ему на брюки. Она почувствовала его дыхание у себя на шее и приятный аромат, когда он наклонился, чтобы подать угощение. Одет он был в стильный костюм, дорогие кожаные ботинки и выглядел лощеным, статным и казался до невозможности элегантным и идеальным, словно сошел в Зеленую оранжерею с картинки «Саммерс», являя собой мечту всех женщин в этом мире.

Кеннет Пен, удерживая поднос с кружкой чая в левой руке, приближался на опасное расстояние, не предусмотренное рамками приличий с явной целью обольстить молодую королеву. Он знал секрет Элизабетты. Днем случайно услышал, как ее подруги обсуждали предстоящую встречу в Зеленой Оранжерее и решился на первый ход.

Жасмин наклонилась к Энни и тихо шепнула на ухо:

– У Анри появился конкурент. Но я ставлю на нашего музыканта.

– Я тоже, – ответила Энни, продолжая наблюдать, как Кеннет Пен вьется вокруг Элизабетты с чашкой чая, которую она не принимала. Она до сих пор пребывала в ступоре и не могла шевелиться.

– Мой голос, учтите, за мистера Пена, – воскликнула Натали. – Музыкант – муж, но он неуклюжий, невежливый и не подходит нашей Бетт.

– Натали права. Почему мы, лучшие подруги Элизабетты, отрицаем очевидный факт? – спросила Мелани.

– Из уважения, – Патти зашевелилась в кресле. – В Зеленой оранжерее мы говорим то, что она хочет слышать от нас.

Жасмин и Энни не торопились поддержать громкое заявление Натали.

– Простите, – за лощеной фигурой Кеннета Пена появился Анри. Мистер Пен младший с подносом отошел в сторону и пропустил музыканта к жене. – Можно тебя на одну минуту? – спросил Анри, вернув Элизабетту к реальности. Тип с подносом его не волновал. Он хотел поделиться сомнениями насчет легенды для детей, но не в окружении ее подруг.

– Конечно, – сказала она и подала ему руку, надеясь, что он сообразит, в какую неловкую ситуацию она попала из-за Кеннета Пена.

Анри помог Элизабетте подняться. Когда она вставала, с плеч упала клетчатая шаль и опустилась в плетеное кресло. Кеннет Пен воспользовался моментом, поставил поднос на стол и занял место Элизабетты. Жасмин возмутила его наглость и она шепнула о своих подозрениях Энни:

– Сынок Пена поставил себе цель, и обольщение Элизабетты – первый пункт. Семейные неурядицы Бетт как раз некстати.

– Что за цель? – спросила Энни, заметив, что Мелани, Патти и Натали не согласны.

– Думаю, что мистера Кеннета Пена заинтересовали полномочия королевы в Большом Совете. Пока имя «Элизабетта» прикрывает музыканта, он не может объявить Анри открытую войну и преклонить студию к ногам корпорации.

– Вот как, – ответила Энни и еще раз взглянула на сынка Пена. Его надменный и довольный взгляд говорил, что Жасмин права.

– Что случилось? – спросила Элизабетта, облокотившись на руку мужа. Анри вывел жену на вымощенную кирпичом садовую дорожку. Элизабетта жалела, что обронила шаль. Ветер обдувал со всех сторон, и она съежилась от холода.

– Не знаю, как начать …, но знать ты должна, только, прошу, держи себя в руках. Эдди собирался все рассказать сам, но не смог, подумал, что ты посчитаешь его не способным дать отпор обидчикам, накажешь и решишь проблему глобальным методом. Наш сын … он подрался в школе. Защищал некого Стэнли, соседа по парте…

– О чем ты?

– Что с тобой? – Анри остановился.

Притормозила и она. Он встал перед Элизабеттой и заглянул в испуганные глаза жены. Складывалось впечатление, что она не совсем поняла, что он говорит о проблемах сына со сверстниками. Она находилась в другой реальности и думала о своем, ему не доступном. Анри наблюдал, как она наклонилась, оперевшись на его плечо, и приподняла свободной рукой спавшую лямку лакированного босоножка без каблука. Она не думала отвечать.

– Идем, – безнадежно сказал Анри и потащил ее к входу во флигель.

Кларисса ждала их в спальне Эдди. Анри заранее распорядился, чтобы врач осмотрел сына к приходу Элизабетты и чтобы он смог дать развернутые ответы на вопросы королевы. Когда они вошли в спальню сына, врач заканчивал осмотр. Эдди покорно открыл рот, затем недовольно поджал губы. Врач вытер руки чистым полотенцем, поданным Клариссой, и убрал инструменты в черный чемодан, с шумом захлопнув его.

– Наследник здоров, не считая ушибов и царапин на теле, – сделал он вывод. – День рекомендую провести в постели, домашний отдых пойдет Эдди на пользу.

– Спасибо большое, – поблагодарила Элизабетта врача и присела на кровать, взяв сына за руку и улыбнувшись. Эдди молчал и хотел встать. Врач ясно сказал, что он не болен. Родители не поняли этого?

Анри достал из кармана портмоне купюру и сунул деньги в руку семейному врачу, на что тот сказал, что это лишнее, ни к чему, и искал поддержки у Элизабетты. Но она более не обращала никакого внимания на врача, смотрела на сына и не знала, что сказать. Анри попросил Клариссу проводить врача, а сам остался в стороне, пока в комнату Эдди не заглянула Альберта. Она попросила помочь выбрать классическое произведение на детский конкурс пианистов, который состоится в середине июня.

– Я думал ты определилась с программой? – спросил Анри, закрывая дверь. Уходя, он заметил, что Элизабетта обняла Эдди.

– Я хочу удивить всех, – воскликнула Альбера, – и нарушить правила. В мою программу войдет не только классика.

Она схватила отца за руку и потащила в музыкальный класс.

– Что случилось, милый? – спросила Элизабетта. – Папа сказал, что ты подрался в школе, защищая некого Стэнли.

Эдди не знал, как ответить. Было решено, что о драке расскажет отец, но, когда машина подъехала к Золотому Дворцу, он сказал:

– Будет лучше, если маме скажешь ты сам, не нужно бояться.

Эдди не смел возразить. Отец был прав. Если он хочет стать королем, он должен учиться отвечать за свои поступки сейчас. Разговор с матерью важный этап, как и защита Стэнли, и драка с друзьями Жака.

– Я подрался с крутыми парнями в школе, – Эдди решил говорить правду. – Они учатся в параллельном классе. Дети с громкими фамилиями. Их отцы занимают влиятельные должности в руководстве Большого Совета и возглавляют крупнейшие корпорации!

– Почему? – Элизабетта взяла сына за руку. – Не думаю, что ты полез бы в драку просто так.

– Они шутили над беднягой Стэнли, моим соседом по парте. Его отец работает в банке, мама продавцом. Он учится в школе на стипендию и мечтает о будущем. Жак с дружками узнали правду Стэнли и полгода подкалывают его. Я не выдержал и решил вступиться за приятеля. … Неведомая сила подтолкнула меня, я ударил Жака, их лидера. Их было больше, они намного сильнее и выше меня – но я держался до последнего, до прихода учителя и мадам Эдмон. Мам, я не такой как Жак и Лью, не в том смысле, что учусь не классе для детей магнатов. Просто я другой. Ты воспитала меня таким. Они чувствовали это четыре года, но не трогали. Сегодня я дал Жаку повод возненавидеть меня и стал его врагом после драки.

Эдди рассказывал о событиях в школе диким восторженным голосом. Он перестал бояться реакции мамы. Он хотел, чтобы она гордилась и восхищалась им. Отец устроил неплохой спектакль на студии. Эдди не собирался оставаться в постели по рекомендации врача и твердо решил идти завтра в школу. Там ждала Элис, девочка из класса Жака. И, наверное, только ее взгляд и присутствие в коридоре дали ему силу, чтобы показать себя и защитить Стэнли. Об Элис он не сказал даже Клариссе, Альберте, как и папе, и маме, словно хотел подсознательно хранить какой-нибудь личный секрет.

– Назови мне фамилии тех, кто посмел обидеть тебя, – попросила Элизабетта. – Все.