Текст книги "У Персидской границы"

– Яков, вот пуля, которая сразила твоего внука.

– На што она мне? – спросил поп, протягивая руку.

– Чтобы видеть его живым, – ответила старуха.

Из помутневших глаз попа покатились слёзы. Он стоял и молча смотрел на окровавленную пулю.

– Что это, батя? – спросил подошедший к отцу Моисей.

– Пуля, – ответил он.

– Бабы, гляньте, бабка пулю из Матвея вытащила, – громко крикнула сестра Любы, которая ближе всех стояла к попу.

Люди с любопытством стали тянуться к попу, чтобы взглянуть на пулю.

– Чё пулю не видали? – недовольно произнёс поп.

– И в самом деле, нашли на чё глядеть, – поддержала попа соседка Вера.

Бабушка забинтовала рану Матвея и, чуть приоткрыв ему рот, влила в него немного прозрачной жидкости. Он застонал…

– Ты глянь, Моисей, живой наш Матвей! – вскрикнул от радости поп и стал усердно молиться, – Господи! Отец Небесный…

– Отче наш… – следом за попом стали молиться и Люба с Моисеем, простирая руки к Отцу Небесному.

А старуха, обращаясь к Олеси, сказала:

– Устала я очень, внученька, отведи меня домой, боюсь, что не дойду одна.

И, сгорбившись сильнее обычного, пошла к воротам, опираясь на клюку и руку Олеси.

– Олеся, я очень рисковала. Пуля находилась рядом с сердцем. Это ничего, что Матвей потерял много крови.

Организм у него крепкий. Он поправится. Было бы гораздо хуже, если кровоизлияние было бы внутренним. Тогда уж точно Матвея нельзя было спасти, – сказала старуха, вытирая слёзы.

– Бабушка, а если бы он умер? – с испугом произнесла Олеся.

– Тогда нам пришлось бы уйти отсюда. Люди нам этого не простили бы, – сказала старуха.

– Нет, бабушка, только не это! Я не хочу уходить отсюда. Я нашла свой приют и желаю остаться здесь до конца своих дней! Ты так уверенно сказала мне об операции, что я даже и не подумала, что мы с тобой так рисковали, – взволнованно произнесла Олеся.

– Олеся, я очень хотела спасти мальчика, – с чувством раскаяния произнесла бабушка и сильнее опёрлась на руку внучки.

– Ты глянь, живой! – громко вскрикнула тётя Вера, которая слышала, как застонал Матвей.

– Живой Матвей! – загалдели люди.

– Велика воля Божья. Он и с того света праведных людей возвращает, – со стоном произнесла одна дряхлая старуха, обеими руками опираясь на клюку.

– Так бы и умер наш Матвей, если бы бабка не вынула из него пулю, – с вызовом ответил ей Баев Пётр.

– А ну замолчи. Ишь, богохульник, какой нашёлся, – крикнула на него мать, стоявшая рядом.

Пётр замолчал, так как перечить родителям у них категорически запрещалось.

К утру Матвею стало легче, и он тихо произнёс:

– Мама.

– Что, сыночек?

– Теперь я грешный?

– Чего это ты надумал?

– Я знаю. Теперь я убийца. Я убил человека.

– Какой же ты убийца, если тебя самого чуть не убили?

Я нарушил самую страшную Божью заповедь – «не убий». А я убил. Как же я теперь буду жить с таким грехом?

– Ах ты, Господи… – застонала мать.

– Мама, позови деда.

Мать молча вышла из избы и вскоре вернулась вместе с попом. Поп подошёл к внуку и присел рядом на кровать.

– Дед, как мне жить с таким грехом? Ведь я теперь убийца, – по взрослому, с серьёзным видом произнёс внучок. За ночь он повзрослел на несколько лет.

– Внучок, тебя Бог вернул с того света, значит, он простил тебя. Он знает, что ты убил разбойника не по злому умыслу. Ты не мог поступить иначе. Когда на мирных людей нападают бандиты, то люди вынуждены защищаться и защищать своих близких. Ты – мужчина и поступил так, как подобает поступать мужчине. А теперь нам нужно молиться и каяться. Молиться и каяться.

Поп поднялся с кровати, встал перед столом и запел:

– Господи, прости меня грешного, прости внука моего Матвея…

– Прости меня, Господи… – встала рядом с попом мать Матвея и тоже запела.

Сара стала подпевать им.

В селе Привольном вместо того, чтобы сказать: «она молится», часто говорили: «она поёт». И это было действительно пение. Но не обычное пение. Так мог петь только глубоко верующий человек. Это была самая возвышенная мелодия на свете: мелодия раскаяния души человеческой и воссоединения её с всепрощающим Отцом Небесным. И люди пели, очищая свои грешные души.

Глава вторая

Ожесточённо отбивались разбойники. Не для того они пересекали границу перед великим постом, чтобы упустить захваченный скот. Прорвав границу в камышах, они не пошли обратно тем же путём, а погнали скот по горной тропинке, чтобы прорвать границу в другом месте, где их никто не ждал.

Теперь одна группа разбойников расчищала дорогу, другая гнала скот, а третья отбивалась от преследовавших их сельчан.

Сельчане опасались, что разбойники погонят скот не по удобной дороге, ведущей к границе, а опасными горными тропами. Разбойники так и поступили.

Сразу стало очевидно, что среди разбойников был житель этих гор, который хорошо знал все горные тропинки. Чужак здесь не прошёл бы.

Часть дороги к границе, по которой пошли разбойники, проходила по горному склону над бурной, каменистой рекой. Её пенистые волны бешено мчались к седому Каспию, безжалостно разбиваясь об огромные каменные глыбы, и брызгами разлетались далеко по горным склонам.

– Вот она, дикая, нетронутая человеческой рукой природа, прекрасная и жестокая, – подумал Данил, взглянув в бешеные воды этой дикарки, которая каждый раз при встрече беспощадно завораживала его глаз и сердце своей дикой красотой и неукротимым нравом.

И тут же над его головой пролетела пуля. Данил пригнулся к коню и спрятался за огромный развесистый дуб. Он был такой огромный, что укрыл Данила вместе с конем. Это был любимый дуб Данила. Такой могучий дуб, полный жизненной силы и буйной энергии, Данилу не приходилось встречать даже среди этих бескрайних лесов, которые шапкой возвышались над горами, скрывая под собой труднопроходимые лесные заросли. Только живая горная вода и щедрое южное солнце могли вскормить такого могучего богатыря, зелёные ветви которого убегали далеко от ствола и выше всех тянулись к солнцу, чтобы вдоволь плескаться в его лучах, каждым листочком переливая изумрудный блеск.

Данил дотронулся рукой до дуба и почувствовал, как вливается в его сердце могучая сила и долгожданная любовь. Перед его глазами всплыла Олеся. Он слегка вздрогнул и натянул поводья. Конь заржал и дыбом приподнялся на задние ноги.

– Данил! Ты чего голову под пули выставляешь? – грозно крикнул Фёдор Бочарников.

– Он думает, что у него две головы, – выкрикнул кто-то из сельчан.

Разбойники пытались выстроить коров в ряд, провести их по опасному горному склону над рекой и загнать в безопасное ущелье, но у них ничего не получалось, так как испуганные коровы толпились, толкали друг друга, а три из них сорвались в речной обрыв и жалобно там мычали, пытаясь встать на передние ноги. Они скользили по каменистому берегу и скатывались всё ниже и ниже к волнам неукротимой красавицы-реки до тех пор, пока не исчезли в её ненасытных объятьях.

У сельчан рвалось сердце от жалости, но помочь они не могли, так как подход к склону был забаррикадирован горой деревьев с ветками, из-за которых отстреливались разбойники. Им нужно было продержаться до тех пор, пока коровы войдут во второе ущелье.

Казаки поскакали проторенной дорогой к границе. Путь был дальний. А время решало сейчас многое.

Часть сельчан отошла в сторону решая, как им поступить. Отдать скот разбойникам и тем самым показать свою слабость они не могли. В этом случае от них не будет отбоя. Однако потерять в бою даже одного человека из-за стада коров они не хотели, так как все были глубоко верующими людьми и превыше всего ценили человеческую жизнь.

– Внимание! Добровольцы, двадцать человек, за мной! Пойдём прямиком через горный перевал. Перейдём через горы и встретим там разбойников, – громким напористым голосом скомандовал Фёдорович Михайлович Бочарников, на редкость мужественный и энергичный мужчина средних лет.

– А мне можно? – выкрикнул молоденький парнишка.

– Нет! Зелёный ещё, – ответил Фёдор Михайлович.

Фёдор Михайлович Бочарников был командиром добровольного объездного отряда, состоявшего из сельчан. Вместе с российскими пограничниками отряд объезжал границу и отбивал разбойничьи налёты турок, персов, курдов и прочие набеги орд, а также конвоировал торговые караваны при движении из России в Персию. Отряд Фёдора Бочарникова выполнял очень сложные боевые задания по вытеснению из талышских джунглей разбойничьих банд и состоял из хорошо обученных сельчан. Они могли пройти даже там, где не ступала нога аборигена. Постоянным спутником Фёдора Михайловича во всех боевых операциях был казак Михаил Чернов.

Теперь перед группой сельчан стояла сложная задача. В короткий срок они должны были преодолеть горный перевал с водными потоками в ущельях, выйти в нужном месте и опередить ударную группу разбойников.

– Верёвки у всех есть? Спускаться в ущелья будем по верёвкам.

– Есть, – ответили мужики.

Подъём в гору был очень крутой, обрывистый и опасный. Им приходилось скользить над пропастью, цепляться за колючие ветки и ползти вверх, подавая друг другу руки и верёвки. Но Фёдор не искал лёгкого пути. Он шёл напролом через дикие, трудно проходимые заросли.

Особенно опасно было переходить десятиметровый путь, который коварно проложила матушка природа: это была узкая горизонтальная лента на обрывистом склоне. Пройти там можно было только в сухую погоду, так как устоять на скользкой, местами каменистой полосе было невозможно – человек сразу же срывался в реку с крутыми берегами.

– Приказ. Вниз не смотреть. Смотреть всем только вперёд, – скомандовал Фёдор.

Внизу, под самым обрывом, кипела, разбиваясь о камни, пенистая горная речка.

Первым, прижавшись грудью к обрыву и скользя по нему ладонями, шёл Фёдор Бочарников. За ним шёл казак Михаил и далее вся группа. Дойдя до середины, Михаил слегка оступился и вздрогнул, глянув вниз. В голове у него всё закружилось, и он закачался, не отрывая взгляд от бушующей пены.

Он зачарованно смотрел на воды неукротимой горной реки и не мог оторвать свой взгляд от волн, которые бешено бились о камни, разбивались вдребезги, превращаясь в белую пену, и эти брызги прыгали высоко к самым ногам Михаила, стремясь смыть его с горизонтальной ленты. Он молча стоял и качался, не в силах идти дальше. За ним остановилась и вся группа.

– Миша, не смотри вниз, – тихо произнёс шедший за ним Жабин Азарий, мужчина средних лет.

Но Михаил не мог оторвать свой взгляд от крутых, пенящихся волн. Они заворожили его своим могуществом и силой, готовые проглотить навеки. Он не боялся вражеских пуль, всегда шёл впереди, несколько раз был ранен, но перед природной стихией душа его дрогнула. Он посмотрел назад и увидел, что находился как раз в середине пути над пропастью между двух огромных гор. Он стоял и качался над пропастью, не отрывая глаз от пены и огромных каменных глыб.

– Миша, смотри на меня, – тихо, но уверенно произнёс Фёдор.

Михаил оторвал свой заворожённый взгляд от бурной пены и посмотрел на Фёдора, который стоял в самом конце ленты, Фёдор преодолел опасный путь.

– Миша, ко мне, – строго произнёс Фёдор.

Михаил, не отрывая взгляд от Фёдора, пошёл на него.

– Мужики, вниз не смотреть, идти прямо, – чётко произнёс Фёдор.

Группа медленно пошла за Михаилом.

– Михаил, почему ты нарушил приказ? Сказано было – не смотреть вниз, – сердито произнёс Фёдор, когда тот прочно встал на землю.

– Прости Фёдор, я только сейчас понял, что мог бы всю группу сгубить. Ведь паника – это страшное дело. Но тогда, стоя над обрывом, я этого не понимал. Тогда я ничего не понимал, будто одурманенный, качался и прощался с белым светом… Даже сам не понимаю, что тогда произошло. Я ощутил себя в ином мире, неподвластном человеческой силе.

– А сейчас отошёл? Можешь дальше идти? – спросил Фёдор.

– Могу, – ответил Михаил и с опаской переспросил, – а обратно так же пойдём?

– Нет, обратно пойдём в обход, – ответил Фёдор.

Преодолев опасный участок, они пошли дальше.

Поднявшись на вершину горы, группа по приказу Бочарникова остановилась.

– Ударная группа разбойников находится где-то тут, далеко уйти не могла – скот очень медленно переходит через первое ущелье. Сейчас нам необходимо обследовать спуск к реке, чтобы не нарваться на них. Где-то должен быть удобный переход, где нет водяных воронок. Три года назад я проходил по нему. Со мной пойдут: Иванов Данил, Жабин Азарий и казак Михаил Чернов. Остальным стоять тут и ждать нас. Как только подадим сигнал, сразу спускайтесь. Стоять тихо и без нужды не стрелять, – четким, командным тоном произнес Фёдор Бочарников.

– А если стрелять начнёте вы? – спросил Осип Звездилин.

– Тогда идите к нам на помощь, – ответил Фёдор.

Все четверо взяли в руки ружья и пошли вниз.

– Спускаться осторожно. Данил идёт рядом со мной, а Михаил с Азарием идут за нами, – скомандовал Фёдор.

Оглядевшись по сторонам, они прямиком через лесную чащу стали спускаться к реке, зорко наблюдая по сторонам.

– Осторожно, в траве много глубоких воронок и ядовитых змей. Да и волки чуть ли не за каждым кустом сидят, – сказал Фёдор, увидев метнувшуюся в сторону гадюку.

– До чего же это гадкое существо, – пустился было в рассуждение Михаил.

– Помолчи, Михаил, – резко прервал его Фёдор.

Михаил сразу же принял серьёзный вид.

В это же время и Азарий увидел под своими ногами ползущую гадюку. Он молча отступил в сторону, чтобы не наступить на неё, но, поскользнувшись, провалился в яму, заросшую колючими кустами и высокой травой.

Всё произошло так стремительно, что он даже не успел вскрикнуть.

Яма была с крутым обрывом, глубиной метра три. Падая и цепляясь за колючие кусты, Азарий со всего маху ударился лбом о камень, который лежал на дне.

От удара у него сильно закружилась голова, из глаз посыпались жёлтые искры, а затем поплыли черные круги. С минуту он лежал неподвижно, не в силах понять, что произошло. Затем слегка приподнял голову и левой рукой дотронулся до лба. Рука стала липкой от крови. Азарий хотел посмотреть на свою окровавленную руку, но, когда он поднёс её к глазам, то увидел вместо одной окровавленной руки сразу две. Азарий пошевелил пальцами правой руки. Она лежала на траве. Тогда Азарий понял, что от сильного удара головой о камень у него стало двоиться в глазах. Голова болела и звенела. Он сидел и с непонимающим взглядом смотрел по сторонам.

– Ш…ш…ш, – сквозь звон в ушах услышал Азарий шипение гадюки.

Страх подстегнул его. Он вскочил на ноги и стал оглядываться по сторонам. И тут он отчётливо вспомнил, почему находился в лесу и как оказался в этой яме.

«Ружьё! Где моё ружьё?» – пронеслось в голове.

С опасением посматривая на гадюку с поднятой головой, Азарий стал шарить руками в траве. Оно лежало рядом. Азарий схватил ружьё и стал пятиться назад. Гадюка злобно зашипела. Голова вновь закружилась, и из одной гадюки сразу выросли две.

– Господи! Как же она до сих пор не укусила меня? – с испугом произнес Азарий и стал выбираться наверх по пологому противоположному склону.

Он вылез из ямы и посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было. Только сплошная лесная чаща сжимала его со всех сторон. Неожиданно зашуршало слева. Азарий развернулся с ружьём в руках и увидел зайца, который скакал во всю прыть с прижатыми к спине ушами. Было очевидно, что заяц бежал от опасности.

Жутко стало Азарию без коня одному в диком лесу. В любой момент на него мог напасть дикий кабан, волк или разбойник.

Татары не любили открытых боёв. Они всегда убегали в лес и стреляли из кустов и из-за деревьев, а затем прятались в горных пещерах.

Азарий хорошо всё это понимал, потому с опасением осматривался по сторонам.

«Хорошо, что ружьё не потерял», – с облегчением подумал Азарий и повесил его за плечо. Рядом, под кустом, он сорвал сочную, зелёную траву и стал вытирать ею окровавленные руки.

«Где же теперь Фёдор? Как же я, сволочь, мужиков подвел. Сроду со мной такого не случалось. Не уж-то старость надвигается?» – с тяжёлой головной болью подумал Азарий.

Он внимательно посмотрел по сторонам, но никого не увидел.

– И как я мог так оступиться? – он шёл и ругал себя за такую оплошность.

– Фёдор! – громко крикнул он в лесную чащу.

Но вокруг по-прежнему стояла смертельная тишина. И до того Азарию стало тошно от этой гнетущей тишины, что он крикнул громко-громко на весь лес:

– О…го…го!.. Мужики, где вы?

Он прошёл ещё несколько шагов и увидел встревоженного Фёдора, который шёл к нему навстречу.

– Что с тобой, Азарий? Ты весь в крови, – с сочувствием произнес Фёдор.

– Прости, Фёдор, я провалился в яму, – с виновным видом произнёс Азарий.

– Тебе было сказано идти рядом с Михаилом, – сказал Фёдор.

– Я и шёл рядом. А тут гляжу змея под ногами. Я сделал шаг в сторону, за куст, – и тут же провалился, – всё с тем же виновным видом ответил Азарий.

– Идти сможешь? – спросил Фёдор.

– А то разве нет? – ответил ему Азарий.

Михаил, увидев Азария, издали крикнул:

– Азарий, как это ты, идя рядом со мной, умудрился провалиться в яму?

– Разговорчики! – грозно крикнул Фёдор.

Михаил замолчал.

Азарий пошёл дальше к реке рядом с Михаилом, слегка покачиваясь.

– Азарий, сейчас мы спустимся к реке, и ты смоешь кровь с головы и рук. А то не дай бог волки или шакалы учуют кровь – так от них отбоя не будет, – сказал Фёдор.

Азарий с виновным видом кивнул головой.

Они медленно спускались к реке по горному склону.

– Стойте! – тихо произнёс Данил и дёрнул за руку идущего рядом Фёдора.

– Чего остановился? – строго произнёс Фёдор.

– А ты глянь туда, – тихо произнёс Данил и показал в правую сторону.

– Матерь Божья! Да ведь это же татары! – прошептал казак.

Они подводили к реке своих коней, поили их и плескались в воде сами.

– Тихо! – чуть слышно произнес Фёдор и приложил указательный палец к губам.

Все посмотрели в ту сторону, куда смотрел Фёдор, и от неожиданности замерли.

У куста боярышника, в нескольких метрах от них на коленях сидели три татарина и отрешённо молились.

Однако долго молиться им не пришлось: татары, те что были с конями у реки, стали настойчиво кричать и звать их.

В наступившей тишине Фёдор отчётливо различил слова:

– Аллахумма, мунзиля-Китаби. Сари-а-ль-хысаби-хзим ва зальзиль-хум!

Затем они все трое дружно ударились головой о землю, встали и быстро пошли в ту сторону, куда ускакали разбойники.

– Фёдор, ты с таким умным видом слушал их молитву, что я грешным делом подумал, будто ты понял всё, о чем они просили своего пророка, – встряхнув своим золотистым чубом, сказал Михаил.

– Да, кое-что понял, – ответил Фёдор.

– И что же они просили? – с усмешкой спросил Михаил.

– У нас нет времени для разговоров, – недовольно ответил Фёдор.

– Ну, а всё же Фёдор? Язык говорит, а ноги идут. Одно другому не мешает. Скажи, Фёдор, – не унимался Михаил.

– О, Аллах, ниспославший Писание и скорый в расчёте, нанеси поражение этим людям. О, Аллах, разбей и потряси их, – вот о чём они так усердно просили.

– Какая наглость! Сами на нас напали, отняли наш скот и теперь просят, чтобы нас наказали! – с возмущением произнёс Азарий.

– Да, действительно, – подхватил Михаил.

– Если Христос говорил о любви и прощении врагов, то их Мухаммед призывал к джихаду и войне против неверных. Он был у них не только пророком, но и великим завоевателем.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Михаил, удивлённый столь обширным познаниям Фёдора.

– Язык и обычаи своих недругов нужно знать, – серьёзно ответил Фёдор и насторожился.

– Фёдор, ты чего встал? – наступив ему на задник сапога, спросил удивленный Михаил.

– А ты глянь вон туда, – тихо произнёс Фёдор и показал в сторону.

– Ничего не вижу, – свысока осматривая округу, произнёс Михаил.

Он был выше всех ростом, и осматривать местность считал своим долгом.

– Ты чего морду вверх задрал? Я тебе вот куда, на кусты показываю, – прошептал Фёдор.

– Волки! – с досадой крикнул Данил.

– Матерь Божья! Да их тут целая стая! Этого нам ещё не хватало, – произнёс Михаил, целясь в волков.

– Подожди, Михаил, не стреляй, – остановил его Фёдор.

– Почему? – с возмущением произнёс Михаил.

– Разве сам не понимаешь? Выстрелом мы можем встревожить разбойников и сорвать план наших действий. Попробуем отбиться от волков без выстрелов или увести их чуть подальше, в низину, звуки выстрелов там будут разноситься слабее, – сказал Фёдор.

– Чёрт возьми, но я не хочу, чтобы мною пообедали эти серые псы, – произнёс недовольно Михаил.

– Смотрите сколько их тут, штук пять или шесть, да большие какие, прямо как бычки, – сказал Иванов Данил, нацеливая на них дуло своего ружья.

Волки, преследуя группу Фёдора Бочарникова, злобно щёлкали зубами и показывали свои острые клыки. В их зелёных глазах горел хищный огонь, который вынуждал всю группу держать свои ружья на взводе.

Расстояние между людьми и стаей волков стало сокращаться. Волки оказались хорошими стратегами.

Взвесив обстановку и решив, что люди от них никуда не денутся, они окружили их с четырёх сторон, легли на землю и стали медленно подкрадываться к ним с оскаленными пастями, сужая круг.

– Надо ветки жечь и в волков бросать. Они до смерти огонь боятся, – сказал Михаил.

– Ветки не жечь и не бросать, вон какая жара стоит. Только чиркни спичку – лес тут же вспыхнет, – ответил Фёдор.

– Пошли, сволочи, – крикнул Данил и бросил в одного волка большой сук.

Волк отбежал в сторону.

– Мужики, уходим влево. Гляньте, какая куча камней там лежит, – произнёс Данил, уходя влево от волков.

Отгоняя палками волка, находившегося в левой стороне, они пошли к камням. Волки поползли следом.

– Михаил и Данил, возьмите по камню и цельтесь вон тем волкам прямо в морды. А ты, Азарий, держи ружьё на взводе. Твоя кровь взбесила волков, и они в первую очередь бросятся на тебя, – сказал Фёдор и встал рядом с Азарием, чтобы отстреливаться в случае нападения.

Он хотел оттянуть время, чтобы разбойники ушли чуть дальше и не поняли, откуда выстрелы.

Азарий непрерывно ругал себя за то, что создал столько проблем группе, чего раньше с ним никогда не случалось.

По мере приближения к людям, хищные глаза волков разгорались всё больше, пока не зажглись настоящим огнём в тени деревьев.

Два волка оказались нетерпеливее других и, злобно щёлкая зубами, впились своими жёлтыми глазками в Азария, готовые к прыжку.

Михаил и Данил взяли с земли огромные камни и, приподняв их над головой, ждали команду.

– Бросайте, – скомандовал Фёдор.

И тут же послышался волчий визг.

Одного волка Данил ударил по голове, а другому Михаил перебил передние лапы.

Получив сильный удар по голове, волк закружился на месте. Другой же, с отбитыми передними лапами, встал на задние ноги, оскалил свою пасть и прыгнул в сторону Азария. Фёдор выстрелил в упор и попал прямо в оскаленную пасть волка.

Теперь, уходя в сторону от волков, стреляли все четверо.

Три оставшихся волка вскочили на ноги и, совершенно озверев, с оскаленными пастями бросились на Азария.

– Азарий стреляй, – крикнул Фёдор и выстрелил в волка. Волк, сражённый в голову, свалился на траву.

У Азария снова поплыли тёмные круги перед глазами.

Двух других волков сразили наповал Данил и Михаил. Убитые волки беспомощно валялись на земле и выли, вздрагивая ногами или головой.

Испуганный выстрелами и жутким волчьим воем, сквозь колючую чащу бежал на них разъярённый дикий кабан с налитыми кровью глазами.

– Только тебя тут не хватало! – с досадой произнёс Фёдор.

Кабан бежал прямо на них. Душераздирающий вой волков сильно его испугал, вызвав агрессивный шок.

– За дуб, быстро! – скомандовал Фёдор.

Все четверо спрятались за дуб.

Это не спасло бойцов. Пробежав с визгом мимо дуба, кабан развернулся и, выставляя вперёд свои длинные клыки, снова бросился на них.

– Пошёл прочь! – крикнул Фёдор.

Голос Фёдора потонул в кабаньем визге.

– Пристрелить его, – крикнул Фёдор.

И тут же грянули четыре выстрела. Раненный кабан всё ещё бежал на них, пытаясь взрыть своими клыкам животы своих врагов.

– Мужики, теперь вы видите, что делает паника и страх? – сказал Фёдор, указывая на разъярённого кабана, падающего на землю и взрывающего клыками от смертельной боли из земли корни деревьев.

– Да, если бы он не испугался, то так бы и сидел там, в чаще, – с аппетитом рассматривая кабана, сказал Михаил.

– Всё, пошли, хватит облизываться, – сказал ему Фёдор.

Михаил пошёл, оглядываясь на кабана. Ему было жаль оставлять такую гору мяса на растерзание волкам и шакалам. Он ещё раз облизнулся и пошёл дальше.

До реки оставалось несколько метров.

– Азарий, беги к реке и смой кровь, – сказал Фёдор.

Азарий пошёл к реке, а Фёдор стал искать переход и подъём в гору с другой стороны реки.

– Всё, мужики, пошли, я нашёл удобный переход. Именно здесь я проходил три года назад, – сказал Фёдор, рассматривая крутую гору с противоположной стороны реки.

– Пошли, пока татары не нарвались на нас. Они, наверное, слышали, как мы тут в волков стреляли, – сказал Данил.

– Азарий, ты там скоро? – крикнул Фёдор.

– Всё, иду, – отозвался Азарий.

Им не пришлось долго подниматься, так как, услышав выстрелы, вся группа пошла к ним на помощь. Соединившись с группой, Фёдор повёл её через реку и, преодолев горный перевал, вышел навстречу разбойникам, которые гнали коров к границе. Затем, осмотрев местность, Фёдор подвёл группу ко второму ущелью и затаился в лесной чаще.

– Фёдор, я думаю, что нам лучше подойти к границе и встретить там разбойников вместе с пограничниками, – уверенно произнёс Михаил.

– Нет, Михаил, нам не нужны человеческие жертвы. Мы должны напасть на разбойников неожиданно и отбить скот. А с пограничниками встретятся казаки.

– Ты думаешь, что они отдадут нам скот без боя?

– Я думаю, что основная масса разбойников занята боевыми действиями, а с погонщиками коров мы вполне можем справиться. Я считаю, что это самое удобное место для нападения. Перед входом в ущелье крутой поворот – это как раз то, что нам сейчас нужно, – сказал Фёдор.

– Фёдор, почему ты думаешь, что они пойдут сейчас именно здесь? – недоверчиво произнес Михаил.

– Для разбойников это самый короткий и безопасный путь. Как только они войдут в это ущелье, так сразу же станут неуязвимыми. Мы не сможем подойти к ним, – ответил Фёдор.

– Они уже близко, – нетерпеливо произнёс Михаил, прислушиваясь к доносившимся звукам.

– Я всё слышу, – спокойным тоном ответил Фёдор и добавил, – а тебе, Михаил, нужно чаще вспоминать кабана, которого к смерти привёл собственный страх.

– Фёдор, ты считаешь меня трусом? – с возмущением произнёс Михаил.

– Трусом я тебя не считаю, но боевой выдержки тебе не хватает, – ответил он.

Теперь уже весь отряд слышал топот копыт и мычание коров, которые эхом разлетались по лесу.

– Всем приготовиться, – скомандовал Фёдор.

– Вот они, – сказал Данил, увидев скачущих разбойников с чалмами на головах, длинными кинжалами за поясом и с оружием в руках.

– Уйдут, – с беспокойством произнёс Михаил, стоявший рядом с Фёдором.

– Пусть уходят. И чем дальше, тем лучше, – спокойно ответил Фёдор.

Нетерпеливые разбойники рвались к границе, чтобы убрать с пути пограничников, оставив далеко позади себя скот.

– Смотри, Фёдор, а пастухов-то пять человек всего, – вытянув свою длинную шею, с удивлением произнёс Михаил.

– Неужели? Это на них не похоже, – с таким же удивлением ответил Фёдор.

– Истинный Бог! – уверенно произнёс Михаил.

– Постараемся взять их без шума. Пропускаем скот и, поравнявшись с пастухами, окружаем их. А теперь разбиваемся на четыре группы и занимаем намеченные позиции, – тихо произнёс Фёдор.

Одна корова отделилась от стада и побежала в их сторону. Следом за коровой поскакал и разбойник, чтобы вернуть её в стадо. Но каково было его удивление, когда, заскакав следом за коровой за кусты боярышника, он увидел там вооружённых сельчан, с наставленными на него дулами оружий.

Он хотел выстрелить и тем самым предупредить своих собратьев, но кольцо вокруг него быстро сжалось, и он опустил ружьё.

Данил выхватил из его рук ружьё, а Михаил с Фёдором стащили его с коня и связали верёвкой руки.

– Ты из банды Алихана? – на тюркском языке спросил его Фёдор.

От злости и страха разбойник побледнел и, стиснув зубы, с затравленным видом озирался по сторонам. По всему было видно, что он не собирался говорить с Фёдором.

Разбойники чуть приостановились, дожидаясь своего друга.

– Отвечай, собака или получишь пулю в лоб, – приставив дуло ко лбу разбойника, со злостью произнёс Фёдор.

– Да, – молча кивнул головой разбойник.

Банда Алихана была очень большой и коварной, часто нападавшей на привольненский скот.

– Где он сейчас? – спросил Фёдор на тюркском, не отрывая дула ружья со лба разбойника.

– Там, – махнул он рукой в сторону первого ущелья.

– В этом я не сомневался, – ответил Фёдор.

– Ай, Махмуд, ты где? – нетерпеливо крикнул один разбойник на родном языке.

– Скажи своим дружкам, чтобы сюда шли, – сердито произнёс Фёдор.

– Нет, не буду звать, – по-волчьи оскалив свои зубы, прошептал Махмуд.

– Зови быстро, иначе считаю до трёх и стреляю, – произнёс Фёдор.

– Отойди, Фёдор, ты чего возишься с ним, я сейчас одним махом голову с него снесу, – грозно произнёс казак, вынимая из-за пояса кинжал.

Вид у Михаила был до того решительный, что Махмуд не сомневался, что через секунду голова его слетит с плеч. Казаков разбойники очень боялись.

– Я здесь. Идите сюда, – дрожащим голосом крикнул Махмуд.

– Нам нельзя скот бросать, – ответил один из разбойников.

– Я сказал, идите сюда, дело есть, – истерично крикнул Махмуд, отстраняя дуло ружья со своего лба.

– Хорошо, идём, – послышалось в ответ.

– Нет! – всё-таки выкрикнул Махмуд в надежде предупредить разбойников.

Но было поздно, так как все четверо были уже окружены. Их так же, как и Махмуда, разоружили и связали верёвками.

– Глаза бы им ещё завязать, чтобы не видели, куда мы скотину погоним, – с усмешкой произнёс казак.

– А ведь ты прав, Михаил, – сказал Фёдор.

Мужики быстро сорвали с одного разбойника рубаху, разорвали её и завязали всем пятерым глаза.

– Вот теперь порядок, – произнёс довольный Михаил.

Разбойники всё ещё удерживали позицию возле первого ущелья, когда отряд Фёдора вместе со скотом, обогнув гору, остановился возле реки в ста метрах от первого ущелья. Алихан нервничал. Он ждал погонщика Махмуда, который по его расчётам давно уже должен был прискакать и сообщить ему о том, что скот вошёл во второе ущелье. Но Махмуда всё не было.

– Мужики, ждите нас тут, а мы с Данилом пойдём своих позовём, – громко крикнул Фёдор.

– Фёдор, позволь и мне пойти с вами, – жалобным тоном произнёс Михаил.

– Чего надумал? – с серьёзным видом спросил Фёдор.

– Уж больно хочется мне с Алиханом погутарить. Просто распирает меня всего от желания, – ответил Михаил.

– О чём говорить собираешься? – спросил Фёдор.