Электронная библиотека » Мария Долонь » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "#в_чёрном_теле"


  • Текст добавлен: 21 апреля 2022, 22:16


Автор книги: Мария Долонь


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Мария Долонь
#в_чёрном_теле

Глава 1

– Что значит недотруп? Степаныч, ты нормальный вообще? – Сзади завыла сирена. Кирилл перекинул телефон в другую руку, включил правый поворотник, втиснулся между машинами. Мимо промчалась «Скорая». Он попытался вернуться в левый ряд, не вышло. – Да еду я, еду! – Заскребли дворники, бурая жижа полетела по сторонам. Кирилл болезненно скривился. – Выспаться, гады, не дали.

Включил радио. Но вместо музыки по салону разнёсся старушечий скрипучий голос.

«– …хорошенько – ты, наверно, устал. Ведь человеческие головы – нелёгкая ноша.

– Что вы болтаете! – закричал Якоб. – Устать-то я и вправду устал, но я нёс не головы, а кочаны капусты. Вы купили их у моей матери.

– Это ты неверно говоришь, – сказала старуха и засмеялась.

И, раскрыв корзинку, она вытащила из неё за волосы человеческую голову»[1]1
  Вильгельм Гауф. «Карлик Нос».


[Закрыть]
.

– Ничего себе детское радио! – Кирилл крутанул колесо настройки. – И это, блин, слушает Вика.

На месте уже работала дежурная группа. Он вылез из машины и, переступая натянутые верёвки, подошёл к офисному зданию. Плитка перед входом была разворочена. Под козырьком зиял чернотой открытый люк колодца. Поодаль на корточках сидели таджики в оранжевых жилетах, в сторону полицейских старались не смотреть. Рядом переминался с ноги на ногу прораб – в кожаной куртке, отглаженных джинсах и остроносых ботинках. К стене прислонился молодой парень в худи с капюшоном, из-под которого была видна модная щетина. Чёрные штаны на нём сидели мешком, всё вкривь и вкось, сразу видно – работа хорошего дизайнера. Хипстер (как сразу прозвал его Кирилл) увлечённо читал с телефона. Недалеко от люка над чёрным пластиковым мешком склонилась полная женщина в длинном сером плаще. Очки съезжали ей на кончик носа, и она наработанным движением возвращала их на место, а заодно заправляла за ухо мокрую прядь.

Всю картину Кирилл охватил одним профессиональным взглядом, автоматически запоминая детали. Мешок для трупов был пуст. Прямо на нём лежало круглое и рыхлое, напоминающее гнилой кочан капусты.

– Привет, Холодильник! – Кирилл хлопнул женщину по плечу. – Что тут у нас?

– И тебе с добрым утром. – Судмедэксперт Женя Холодивкер разогнулась, разминая шею.

– Картина маслом «Приплыли»! – хохотнул сзади Худяков, дежурный опер, который вызвал Кирилла. – Грязные тайны московской канализации.

– Уймись, Степаныч, – поморщилась Женя. Из раскрытого мешка на Кирилла смотрел мёртвый глаз. – У нас тут голова.

– Начало хорошее, многообещающее. – Под ложечкой заныло, Архаров за версту чуял глухие дела. – Остальное где?

– Остального нету.

– Ладно, тогда рассказывай, что есть.

– Судя по стадии мацерации[2]2
  Мацерация – разъединение растительных или животных клеток в тканях, результат растворения межклеточного вещества. В медицине и патологии – пропитывание тканей кожи жидкостью и их набухание.


[Закрыть]
при такой температуре, она пролежала в канализации около месяца. Может, недели три. Через день-другой скажу точнее. По идее, ткани должна была полностью разъесть бытовая химия, глаза и нос – сожрать крысы, а тут смотри-ка, даже волосы частично остались.

– А эти точки на черепе? – спросил Кирилл.

– Волосяные воронки. В воде кожа стала рыхлой, поэтому они теперь хорошо видны, – сказала Холодивкер. – Было бы потеплее, наша девушка давно бы полностью облысела. Холод её спас.

– Спас, говоришь? – Сзади нависал Худяков.

– Записывай лучше, – сказал Кирилл. – Так это женщина? Уверена?

– Форма черепа, строение челюсти, ушей. – Холодивкер запахнулась в плащ. – Тут есть какая-нибудь забегаловка? Позавтракать не успела.

– А это что? – Кирилл показал на мочку правого уха.

– Какая-то цацка, – ответила Женя. – Серёжка в форме буквы «Е».

– Инициалы?

– Ага. «Заветный вензель».

– А камушки-то, похоже, брюлики. Не ограбление, стало быть.

– Обрати внимание. – Холодивкер осторожно перевернула голову, ткнула ей под подбородок. – Срез рваный, как будто пилили тупой пилой.

Кирилл опустился на корточки:

– Я бы даже сказал, что сначала пилили, потом устали и голову от туловища оторвали. – Он встал. – Курнуть бы сейчас.

– Ты же бросил, а я, пожалуй, закурю. Аппетит отбивает. – Холодивкер затянулась. – Слышно что-нибудь от Инги?

– Вроде буквально на днях должны с моря вернуться. – Кирилл втянул дым от сигареты Холодивкер. – Думаешь, порадовать её расчленёнкой? В её практике такого ещё не было.

– Эй, на суше! – Из люка высунулся мрачный Потапов. – Ничего больше нет, кроме хлама. Ни рук, ни ног, ни тулова. Здорово, Архаров. – Кирилл подал ему руку, помог вылезти.

– Хорошо проверил?

– Не веришь, сам лезь. – Потапов отряхивал брюки.

– Я закончила. – Женя стягивала резиновые перчатки. – А вот и перевозка. Ребята, сюда!

Из машины вышли двое мужчин, открыли кузов, начали выгружать носилки.

– Что грузим? – спросил один из них.

– Да вот. – Женя показала на мешок. – Носилки, похоже, порожняком пойдут.

– Не богато у вас, – заметил санитар постарше.

– Не слушай её. Носилки давай. – Молодой старался не смотреть на голову. – Я это в руках не понесу.

– Степаныч, по твоей части что? – Кирилл обернулся к Худякову.

– Готово! – Тот убирал бумаги. – Запротоколировано и снято. Тебя вон инженер ждёт с разъяснениями.

– Голову он обнаружил? – спросил Кирилл.

Худяков оторвался от протокола, отрицательно мотнул головой, показал на таджиков.

– Амон, сюда иди! – крикнул он прорабу.

– Можно лучше вы сюда, уважаемый? – Амон не сдвинулся с места.

– Амон, камон, не выдрючивайся!

Кирилл чертыхнулся, поднял воротник. Кончался апрель, но было по-зимнему холодно и промозгло. Он махнул Амону, и они подошли к хипстеру в худи. Тот, наконец, оторвался от телефона.

– Илья, – протянул он руку. – Я тут как бы от проектной организации.

– Ну, тогда «как бы» рассказывай, Илья. – Кирилл одним плечом опёрся о стену. Почувствовал холод камня.

– Мы по всей улице снимаем асфальт, меняем на плитку. По городской программе благоустройства. А тут косячок небольшой приключился. – Илья кивнул офисным работникам, прижавшимся изнутри к большому прямоугольному окну. Те, будто застуканные за непристойным занятием, отпрянули вглубь.

– И какой же, интересно?

– Новая плитка выше входа в здание легла, – невозмутимо продолжил Илья. – Мы, получается, этих товарищей замуровали. Не специально, конечно. Просто так вышло, дверь их открываться перестала.

– Даже так? А высотные отметки до начала работ пробить не пробовали? – уточнил Кирилл.

– Мы докладывали начальству, но кто нас слушает? – равнодушно ответил Илья. – Приехал владелец здания. Мы ему говорим, надо дверь менять, поднять её как-то до уровня улицы…

– Он как кричал, – встрял Амон. – Так сильно кричал. Ругался очень. Эту дверь, говорил, всю жизнь работать будем. Нехорошо говорил.

– Подожди, Амон, – осадил его Илья. – Скандальный попался мужчина, ага. Другие, вон, по всей улице меняют, и ничего. Но не суть. Начали мы искать обходные пути. Тут вдоль улицы всего одна магистралька идёт…

– Магистралька? – переспросил Архаров.

– Магистральная ливневая канализация, – объяснил Илья. – То, что мы их замуровали, – эт ладно, тут же проблема в чём: будет вход в офис ниже улицы, они же в любой дождь до лифтов по холлу только вплавь смогут добираться, заливать первяк будет по самую макушку. Но этот же не понимает. Короче, я полез в этот колодец. – Они подошли к люку у проезжей части. Пахнуло сыростью и холодом. – Думаю: если там переходник есть, сделаем дренажный отвод, сверху грязесборкой прикроем, и будет чики-поки. – Илья поймал непонимающий взгляд Кирилла. – Ну, короче, и уровень сможем опустить, и вода в здание не прольётся Ниагарой. Так понятней?

– Ты придумал план, как угодить и нашим и вашим, – сказал Архаров.

– Вся надежда была на то, что там труба какая от древних времён осталась, – сказал Илья. – Смотрю, и truly есть. Так в центре это на постоянке: на геоподоснове одно, в реале – ещё туча труб тридцатых каких-нить годов, о которых никто ни слухом ни духом. Мы давай искать старый колодец. Сняли почти всю плитку – пусто. Дошли до двери – и вуаля! – Илья широким жестом показал на порог. – Люк. Мы его сковырнули, Амона с фонарём вниз запустили… Оттуда он с воплем сразу и левитировал.

– Зачем обзываешь! И ничего не с воплем, – возразил Амон. – Так, испугался чуть-чуть. А ты бы не испугался, да? Лезу, свечу в воду, а она на меня смотрит!

Помолчали.

– Секундочку. – Кирилл подошёл к одному люку, потом к другому. – То есть, если бы не ваш косячок, голову никогда бы не нашли?

– Выходит, так, – кивнул Илья.

– А приплыла голова из этого колодца? – Кирилл ткнул пальцем в люк.

– Исключено. Как инженер говорю. Застряла бы в трубе, без вариантов.

– Что вы мне тут голову морочите? – вспылил Кирилл. – Приплыть не могла. Бросить её в колодец было невозможно. Тогда откуда она там взялась?

– Ты следак, ты и выясняй. – Илья щёлкнул телефоном, проверяя вотсап.

* * *

Они сидели на затёртой танкетке, привалившись к кафельной стене. Одной на вид было не больше двадцати пяти – нос немного картошкой, румянец во всю щёку, пухлые губы, глаза небольшие, невыразительные, ноль косметики. Вроде и симпатичная, но пройдёшь мимо и не заметишь. Возраст второй определить было сложно: ей могло быть и сорок пять, и за шестьдесят. Лицо в буграх, отёчное, под глазами такие мешки, что самих глаз почти не видно, хоть они были грубо очерчены чёрным карандашом. От губ вниз глубокие складки. Обе женщины в чёрном. У молодой на коленях лежала серая куртка, которую она беспрерывно мяла в руках, пожилая так и сидела в толстом пальто, кутаясь и ёрзая, как будто сильно мёрзла. Но в морге и правда тепло не бывает.

– А я тебе говорила, Лидк, плохо она кончит! Плохо! – Женщина повернулась всем корпусом к молодой. – Не слушала мать, и вот на тебе! И что теперь мне делать, старой, больной! Нет, ты скажи! – Лицо её перекосилось. – Что, пахну для тебя, чистенькой, неважнецки? А кто растил вас, кормил, по дворам да подворотням после уроков искал? – И неожиданно тихо и зловеще завыла: – Ой, боженьки мои! На кого ж ты меня покинула, дочушка ненаглядная!

– Перестаньте, Вера Ивановна! – Девушка сидела, отвернувшись от неё. – Может, это ещё и не она.

Кирилл наблюдал за ними из приоткрытой двери кабинета Холодивкер.

– Оперативно вы сработали, – сказала Женя за его спиной. Она сидела за компьютером, писала заключение. – Синенькая у нас кем будет?

Кирилл тихо закрыл дверь.

– Мать. Три недели назад, десятого апреля, написала заявление о пропаже дочери. Похоже, нашлось её чадо.

– Увы, фрагментарно. А родительница у нас запойная, – сказала Женя. – Судя по её виду, кадр заслуженный, двадцатилетней выдержки как минимум. Странно, что она вообще сунулась в полицию с заявлением.

– Да она не сама, пэпээсники доставили. Дочь её содержала. Раз в месяц привозила деньги. А тут – нет и нет.

– А трубы горят, ага.

– Дочка-то в люди выбилась, квартиру снимала в модном квартале на Патриарших. Соседи говорят, что мать сначала ломилась в её квартиру. Потом сутки сидела на лестнице, выла, людей пугала. «Скорая» её не брала, наркологи тоже без согласия клиента теперь даже в машину не сядут. Короче, соседи вызвали наряд, и к нам её, писать заявление о пропаже дочери.

– А вторая кто?

– Лидия Тихонова, школьная подруга пропавшей. Работает экскурсоводом, возит группы по Москве и Подмосковью. Эта, слава богу, адекватная. С её слов всё сходится. Да, и серёжки узнала, телефон ювелира дала. Они были сделаны на заказ, в одном экземпляре. Ювелир по фотке свою работу подтвердил. Пошлю к нему Потапова закреплять опознание.

– Особые приметы какие-нибудь есть?

– Мать вспомнила про родимое пятно в затылочной части.

Холодивкер кивнула:

– Есть такое.

– Осталось заключение от дантиста. Завтра жду. Ну мы, конечно, ещё для проформы посомневаемся, но так-то всё ясно: наша девушка.

– Ладно, Архаров, пойдём. – Холодивкер встала. – Вот тебе до кучи плоды моих трудов: туалет головы выполнила, даже небольшую реконструкцию провела, о чём имеется акт и судебно-медицинское заключение.

– Знаешь, мать, я себе на цепочку медальон повешу – группу крови, то-сё, отказ от реанимации, органы на донорство, а на обороте выбью золотом: желаю вскрытия только у Холодивкер Е. В. Ты же мне по знакомству сделаешь туалет в лучшем виде? Обещаешь?

– Если тебе голову оторвут, цепочка не поможет.

Кирилл засмеялся.

– Накопала что-нибудь?

– Там много странностей, Кирюша. – Женя покачала головой. – Её как будто три раза убили – сначала кислотой, потом ударом в висок и в конце концов отсекли голову. – Она посмотрела на Архарова. – Это же как надо было разозлить убийцу?

Они вышли в коридор. Лида, увидев Архарова и Холодивкер, встала. Вера Ивановна осеклась на полуслове, на лице стоп-кадром застыла гримаса.

– Вера Ивановна, Лидия Анатольевна, спасибо, что прибыли. Я должен вас предупредить, что зрелище не из приятных. Вы уверены, что готовы?

Кирилл в упор смотрел на молодую девушку. Лида аккуратно опустила на банкетку мятую куртку.

– Ой, солнышко ты моё, Галчонок маленький! – Вера Ивановна вскинула руки и стала заваливаться на сиденье. Казалось, сейчас начнётся истерика. Но она неожиданно метко толкнула Лиду в спину. – Ты иди, иди, нечего мне там делать, потом всё расскажешь. – Обернулась к Кириллу: – Не боись, начальник, подпишу всё, что положено.

И уставилась в стену.

Кирилл позвал понятых. Вера Ивановна так и не двинулась с места.

– Прошу вас, – с нажимом обратился к ней Архаров.

– Без пол-литры я на такое смотреть не подписывалась, – огрызнулась женщина.

Из прозекторской донёсся сдавленный вскрик. Когда Кирилл вошёл, Лида была бледнее кафеля. Отшатнувшись от него, она быстро выскочила в коридор. Архаров глянул на стол. Холодивкер постаралась на славу: вместо раскисшего одноглазого лица Кирилл увидел восковую накрашенную куклу, до шеи накрытую простынёй, под которой была пустота.

Лида пришла в себя в кабинете Жени. Она прихлёбывала крепкий чай. Архаров не решился предложить ей пастилу и печенье.

– Галька такая красивая всегда была, – сказала Лида. – Сама про себя говорила «икона стиля». Господи, страшно-то… Вы теперь искать будете, кто такое мог…

– С какого класса вы учились вместе? – мягко спросил Кирилл.

Лида беззвучно плакала. Растирая слёзы по щекам, показала на пальцах – с третьего.

– Это, считай, всю жизнь вместе. Она какая была? Тихая? Заводила? Вспомните, может, обидела кого? Врагов себе нажила?

Девушка помотала головой.

– Галя, конечно, у нас резкая… – она вздохнула, – была. Что думала, то и говорила. Но чтобы враги… Нет.

– Парень у неё был? Муж гражданский?

– Был один, уже год. – Лида подняла на Кирилла глаза. – Тоже красивый. Я его один раз всего видела. Но вы его найдёте легко – на страничке у Гали сплошь его фотки. Ваня Безмернов.

– Она выставляла напоказ их отношения? – уточнил Кирилл.

– Не без того, – согласилась Лида.

– Серёжки эти, – Кирилл положил перед девушкой буковку Е, – не он, случайно, подарил?

– Нет, – Лида помотала головой и даже улыбнулась. – Это она сама себе заказала, когда придумала псевдоним. Она терпеть не могла своё настоящее имя – Галина Белобородько. Е – первая буква её нового имени, а G – в память о старом.

– Может быть, было что-то в прошлом у вашей подруги? – Кирилл помолчал. Лида не отвечала, выпрямилась, как будто собралась внутренне. – Что-то такое, что она могла бы скрывать от окружающих? Но вы, как давняя подруга, были в курсе. Или догадывались о чём-то? – Кирилл опять не дождался ответа. – Женщины чувствуют, если есть какая-то тайна, согласны?

– Нет, – ответила Лида. – Ничего такого я не знаю. – Она встала. Стул с неприятным скрипом отъехал назад. – Тяжело всё это! Можно я поеду? Если вспомню что, сразу позвоню.

– Понимаю. – Кирилл тоже поднялся. – Подпишите вот здесь. И здесь. Карточку мою возьмите.

После ухода Лиды Архаров и Женя некоторое время сидели молча.

– Ты, конечно, заметил, – тихо произнесла Холодивкер.

– Угу, – согласился Кирилл. – Не просто не захотела говорить, а даже, по-моему, испугалась вопроса. – Он достал телефон, набил текст, отправил.

– Что-то Инга на связь не выходит, – сказала Женя, проверяя свой.

– А она бы мне сейчас не помешала. Вот совсем бы не помешала – редкий случай. – Он встал, потянулся. – Проводишь?

Они вышли в коридор и не сразу поняли, что за куль лежит на лавке. Это, завернувшись в необъятное пальто, тихо посапывала всеми забытая Вера Ивановна.

Глава 2

– Кать, я на улицу. До посадки ещё час.

– Всё с тобой ясно – понеслась риал лайф. Сигаретку, да? – Катька взяла назидательный тон. Она уютно раскинулась на жёстких креслах зала ожидания, положив ноги на чемодан, будто сидела в шезлонге у бассейна.

– Тебе же лучше – я как покурю, добрая становлюсь.

– А твои лёгкие что по этому поводу думают? – Катя старательно наматывала на ухо длинную прядь. Ухо загибалось, прядь срывалась, приходилось начинать заново. – Ладно, иди. Я пока сеть поищу.

Их неделя на Кипре закончилась. Здешний апрель оказался как московский июнь – свежая трава, ещё прохладные тени утром и дни, залитые мягким солнцем. Инга, как и её отец, быстро выгорела до медной рыжины, покрылась веснушками и стала похожа на поджарого ирландского сеттера. Катя же, кровью в бабушку, превратилась в тёмно-медовую статуэтку.

– Мам, стой! – Катя закрыла крышку планшета. – Мы же никому сувениров не купили!

– Да кому они нужны? – Инга крутила в руках пачку сигарет. – Их потом не знаешь куда девать. Не выдумывай.

– Бабушка обидится, – Катя помедлила, – и папа.

– И что, ты им розовое масло купишь? Или магнитик с Афродитой? – поинтересовалась Инга. – Жди меня здесь. – И устремилась к выходу.

Аэропорт был полон людьми в камуфляже – пятнистые штаны цвета сухой земли, куртки с высокими карманами, тяжёлые шнурованные ботинки. Она шла к дверям, всё плотнее увязая в толпе; военные были на голову выше, она несколько раз больно ударилась о чьё-то каменное плечо.

Они с Катей не заглядывали в Интернет с неделю, вайфай отеля тянул слабо и не тревожил постояльцев новостями из шумного мира. Гаджеты иногда без предупреждения улавливали неизвестную сеть и начинали попискивать, выплёскивая обрывки информации, будто сигналы далёких кораблей: «боевики сбили военный самолёт в Сирии…», «население горячо поддержало санкционные мероприятия в области…», «два школьника, вооружённые ножами, ворвались в здание…». Мир атаковал и бурлил. А их окружала абсолютная бестревожная красота.

Инга вышла на улицу. Ветер, бывший с утра ласковым ребёнком, вдруг больно плюнул ей в лицо горстью иголок.

«Из Африки к нам приходит не только тепло, но и песчаные бури». Так было в путеводителе? Только не это, нам же лететь!

Телефон, весь отпуск служивший ей исключительно камерой, вдруг заголосил бесконечной рваной трелью. Сообщения посыпались одно за другим.

«Инга, папа не находит себе места. Разве можно так пропадать? Это бесчеловечно с твоей стороны, у него же сердце».

Узнаю маму! Ей легче упрекнуть, чем признаться, что волнуется. А у папы действительно сердце.

«Завтра всё в силе? Вечерком у тебя. Соскучился», – от Марата. Улыбнулась, набрала ответ: «Я тоже. Очень».

Два последних сообщения были от Архарова: «Инга. Срочно. Нужен твой «дар». Подробности в почту».

А вот это серьёзно – Кирилл впервые назвал мою способность «даром». Раньше только троллил: «Аберрации радужного сознания, выдумки беспокойной интуиции». Как он говорил: «Для расследования дела любой сложности достаточно наблюдать и логически мыслить»? Смотри-ка, а тут мой «дар» ему понадобился.

Через минуту от него пришло ещё одно: «Очень жду».

Набрала ответ таким же телеграфным стилем: «Вылетаем. Позвоню».

Она поняла, что соскучилась не только по Марату, но и по Жене Холодивкер, по Кириллу, по московскому ритму, постоянной беготне и делам. По дому. Москва стремительно наваливалась. Инга загрузила почту, одновременно пытаясь прикурить, – огонь сразу потухал от порывов ветра. Крутящиеся двери грохотали рядом, проглатывая одного за другим людей в камуфляже.

– Сигареткой можно у вас разжиться? – Он подошёл близко и закрыл собой ветер, неожиданно заговорив по-русски.

– У меня с ментолом.

– То, что надо. Я с ментолом люблю, но покупать не в кассу. – Он был коротко острижен, с широкой, какой-то простецкой мальчишеской улыбкой. – А тут смотрю – дамочка курит. Виктор. – Он протянул ей широкую руку. – Спасибо.

– Инга. На здоровье. А это все ваши? Слёт охотников? Куда такие пёстренькие летите?

– Мы не пёстренькие, мы – невидимые. – Он жадно затянулся, повернулся другим боком. Инга увидела, что ухо у него искалечено, половины не хватает. – Нас как бы нет.

Фразы обрывистые, жёсткие. Искрят фиолетовым, будто наэлектризованы агрессией. Хотя он держится приветливо, улыбается. Что это всё-таки за форма на нём? Почему он тут? Кто все эти – остальные?

– А, вот как! Значит, я сейчас сама с собой разговариваю?

Он хохотнул.

Ветер ударил в спину резкой пыльной волной, отскочил от стены и закрутил пылинки в спираль.

– Ничего так погодка, курорт называется.

– Ещё по одной, пока не унесло, как Гудвина? – Инга достала пачку.

– Эх, попадёшь к вам в дом! Давайте уж! – и потянулся к ней.

Вихрь сильным рывком ударил в рекламный щит над их головой, по стеклу разбежались мелкие трещины. Ещё один порыв – опору со скрежетом повело. Первый осколок острым клином разрезал рукав её куртки, другой – иглой прошил его ладонь.

– Пригнись! – Виктор отбросил Ингу к стене, сам же развернулся навстречу ветру, выставив пробитую руку вверх. На место, где они были секунду назад, один за другим ножами гильотины падали куски стекла.

– Неслабо на триплексе сэкономили. – Его лицо и голос оставались спокойными, будто ничего не произошло. – Не выйдет ещё по одной.

– Нас чуть не убило! – В руках Инги дрожала незажжённая сигарета, у его ног расплывалась лужица крови. – У вас… у вас насквозь руку прошило! Нужно остановить кровь. Тут есть врач?!

– Отставить переполох на палубе. Сейчас всё исправим. – Он без суеты вытянул осколок из ладони, отчего у Инги перехватило горло, закрыл отверстие пальцем и пошёл внутрь зала, к своим. – Эй, пластырь у кого есть? Нужно дырочку заклеить.

Инга поплелась внутрь. Кати на месте не было. Пятачок, на котором она её оставила, был занят военными. Стояли молча, окружив рюкзаки. Первая волна испуга ещё не прошла, а её уже накрыло второй.

– Мам, – донеслось до Инги. – Я тут. – Она увидела, как дочь машет ей через головы из магазинчика сувениров. Испуг мгновенно сменился злостью.

– Я тебе где сказала стоять?! Быстро на посадку. – Инга потянула её к выходу, но увидела в руке дочери белую амфору с гнутыми ручками. – Это ещё что?

– Это папе. – Катя не возвращала амфору на полку. – Когда это ты куртку успела порвать?

– Точнее, Даше? Браво! – Инга раскинула руки. – Давай теперь всем папиным подружкам будем подарки возить! – И, не оборачиваясь, вышла из магазина.

Примирились только в самолёте.

– Я просто очень испугалась, Катёнок, – призналась Инга. – Сначала стекло, потом ты пропала. А этот Витя, ну, который в камуфляже, даже не пискнул, представляешь? Вытащил осколок из руки и глазом не моргнул.

– Как Терминатор?

– Точно! А давай, как приедем, в «Мармеладницу» сходим?

– Мам, ты меня вообще слушаешь хоть иногда? – Катя мгновенно ощетинилась. – Я тебе утром говорила, что за отпуск килограмма три на боках отрастила. Какая «Мармеладница»? – Она оттянула складку на животе. – В тренажёрку на год и на капусту с водой. Вот куда мне дорога.

– Не придумывай! Ты же видела, какая Афродита… э-э… не худая?

– Ну спасибо! Ты меня ещё с Адель сравни.

– Слушай, между прочим, фигура богини считалась верхом совершенства.

– Когда? До нашей эры? Издеваешься?

– Я на полном серьёзе! Нет единого стандарта красо… – начала Инга, но дочка перебила её:

– У неё целлюлит. А бёдра ты видела? Там же безнадёжно всё! Им хорошо было, грекам, – закутался в хитон, на бигуди накрутился – и вперёд. – Катя уже почти плакала. – А я? У меня же джинсы в облип, я жиры эти куда засуну? И ты, кстати, такой не была – я фотки видела. Тебе легко говорить – ты в деда пошла, а я в бабушку. – Девочка сердито воткнула наушники и отвернулась к проходу.

Инга открыла почту.

«У нас неординарное убийство, – писал Кирилл. – Нужно бы твоими цветными глазами кой на кого посмотреть. Пока на фото трупа полюбуйся».

Но фото не было – не успело загрузиться.

Самолёт набрал высоту.

Из кармана на спинке кресла торчал забытый номер «Шарма». Инга пролистнула несколько страниц, пока не увидела на развороте большую фотографию Туми с подзаголовком: «Ей сломали судьбу. Прошлого не вернуть?»

Она вздохнула, стала читать: «…дебютный сингл, сняла премьерный клип, и без преувеличения можно сказать, однажды она проснулась знаменитой. Казалось бы, впереди её ждёт только слава…»

На фотографии была Туми – на сцене известного московского клуба. Инга хорошо помнила этот концерт, они были там с Олегом Штейном.

«…перелёты, автобусы, поезда, ночи в гостиницах, каждый день на новом месте. Порой она не могла вспомнить, где находится. В шоу-бизнесе слава имеет свою оборотную сторону. Её предупреждали – притормози, здоровье надорвёшь. Но Туми слишком любила своих зрителей. Кончилось тем, что она упала в обморок прямо на сцене. Журналисты «QQ» Инга Белова и Олег Штейн тогда нашли её в клинике. Что это было – истощение, наркотики, алкоголь? Пошли разговоры, что Туми срывает договор за договором. Так что слава обернулась позором, звезда, стремительно взмывшая на небосклон эстрады, казалось, закатилась навсегда…»

Господи, ну и текст!

Инга скомкала журнал и засунула его под кресло. Два года прошло с тех пор, как их уволили из «QQ» из-за этой истории. Кто-то тогда подставил её со Штейном.

Она вспомнила, как секретарша шефа с вычурным именем – Эвелина Джи – вежливо и унизительно выставила её из офиса. Инга зло стучала ногтями по окну иллюминатора. Там всё так же светило солнце, но она уже будто была в Москве, под плотным слоем облаков.

– Мам! – судя по напряжённому голосу, дочка звала её давно. – Зырь! Хочу-хочу! Результат за три недели! – Она держала номер «Московского лайфа». – Уникальное средство от Елены Болышевой: «Наши БАДы помогли звёздам сбросить лишние килограммы без особого труда».

– Ну, Кать, ну какие БАДы? Жир ты сбросишь, а почки и печень на всю жизнь посадишь. У меня была подруга, так у неё от таких таблеток месячные прекра…

– Ой, фсё, – сказала Катя на выдохе и опять отвернулась.

Инга надела наушники, включила рандомный выбор музыки и закрыла глаза. Она проспала и обед, и приземление. Проснулась от громких аплодисментов в салоне. За окном было темно и мутно. Здравствуй, Москва.

«Почту смотрела?» – первым пришло сообщение от Кирилла. Вокруг суетились пассажиры, стаскивали сумки с багажных полок, выстраивались в нетерпеливую очередь на выход, отовсюду неслись трели эсэмэсок и телефонные звонки. А Инга не могла пошевелиться.

С экрана телефона на неё смотрела раскисшая голова. Черты лица были оплывшими, страшными, но узнаваемыми. Инга сразу поняла, кто это. Хотя объяснить, каким образом она узнала в этом уродливом мёртвом лице красивую эффектную женщину, которую последний раз видела два года назад, уходя навсегда из редакции, она бы не смогла. Но сомнений не было. На неё смотрела голова Эвелины Джи.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации