Текст книги "Пленница Хозяина Жемчужных Холмов"

Глава 11

 Когда он вернулся в дом старейшины, Алессандры не было в том месте, где в начале их так радушно принимали.  А потому странное предчувствие сразу же зародилось в душе беспокойного дэригона, и он принялся звать её, едва сдерживаясь, чтобы не начать носится по дому, открывая каждую дверь.

Рыжая девчонка была не промах. Она уже показала себя в деле, попытавшись сбежать от него и, при этом, едва не свалившись с обрыва. Хорошо, что его скорость и прекрасное ночное видение позволили Закхарду легко настигнуть беглянку, и вовремя схватить, иначе бы та погибла. А уж смерти он ей точно не желал.

– Алессандра!

Одна из дверей всё же приоткрылась, и принцесса, сопровождаемая пожилой женой старосты, вышла ему навстречу.

– Какое красивое имя! – расплылась в улыбке Сусанна, обращаясь к обоим. – Так же зовут и наследницу Иратриона, да хранят Великие её тело и душу…

Принцесса тут же вскинула на неё острый взгляд, а лорд Дэнривэл поспешил притянуть девушку к себе, нежно приобняв и сдержанно улыбнувшись.

– Прекрасное имя! – легко согласился он. – Имя, достойное королевы! Позвольте поблагодарить вас за всё, но нам с супругой пора. Дела не ждут…

Женщина, понятливо улыбаясь, кивнула.

И Закхард поспешил увести Её Высочество подальше от возможных расспросов и разговоров, пока они не завели их слишком далеко.

***

 Попрощавшись со старостой и его женой, Закхард помог Алессандре взобраться в седло лошади, а после оседлал свою. Принцесса с грустью в последний раз взглянула на Сусанну и та, прочтя по взгляду её мысли, понятливо кивнула, тем самым ещё раз подтвердив готовность выполнить просьбу девушки.

 Отъехав от горного поселения на достаточное расстояние, Закхард остановил лошадь и уткнулся в карту, морща лоб и явно чего-то не понимая. Алессандра, стараясь всем своим видом показаться равнодушной, в душе злорадствовала, чувствую, что что-то у её похитителя идёт совсем не так, как тому хотелось бы.

Однако лорд Дэнривэл и не пытался обратиться к ней за помощью, а любопытство девушки, в конце концов, взяло верх, и она решилась спросить.

– Что не так? Почему мы остановились?

Закхард поднял на неё задумчивый взгляд.

– Скоро горы закончатся. – произнёс он в ответ. – Начнутся леса, а после…

– Море! – воскликнула Алессандра, не сумев сдержать порыва. – Одно из четырёх. Какое?

Хоть что-то во всём этом было хорошее. Море… Алессандра мечтала увидеть его вживую, коснуться воды, подёрнутой белой пеной, мерно набегающей на песчаный  берег… Отец не позволял ей и этого. Но Аллора рассказывала о море как о некотором божестве, способном снять все печали и горести, и забыться, пусть и на время, в его прохладных ладонях.

  Но, кажется, лорд Дэнривэл вовсе не разделял почти детского восторга, вспыхнувшего в глазах принцессы. И она даже смогла понять, почему…

– Вы не любите море? Или… боитесь его?

Закхард обжог её неприятным взглядом, но с ответом не спешил. Тогда она, воспользовавшись случаем, поспешила повернуть это в выгодное для себя русло.

– Если Вы действительно не хотите плыть по морю, ещё не поздно повернуть назад. Иратрион окружён четырьмя морями, и выбраться из него можно только по воде… Умоляю, верните меня домой! Я попрошу отца не сильно Вас наказывать или вовсе отпустить. Вы не причинили мне никакого вреда, а значит…

– Вы так жаждете вернуться, Ваше Высочество, даже если Ваш замок разрушен, а все, кто были Вам дороги – мертвы?! – сдерживая злость, прорывающуюся сквозь маску вечного безразличия, проронил Закхард.

Алессандра опустила глаза, прошептав в ответ.

– Я бы тогда хотя бы убедилась в этом, и моя душа не разрывалась на части… Неужели Вы такой чёрствый, лорд Дэнривэл?! А если бы это были Ваши родные… Если бы Вы лишились всего в одночасье, а кто-то, в чьих силах было Вам помочь, продолжал эгоистично следовать собственной цели…

– О! – воскликнул Закхард – кажется, хладнокровие окончательно оставило его. – Поверь мне, принцесса!  Я прошёл через всё то, о чём ты сейчас мне говоришь! И хлебнул сполна и боли, и одиночества, и потерь! И, если бы не это, с тобой бы сейчас не происходило подобного…

– Но я не сделала за жизнь ничего дурного! – с обидой выкрикнула Алессандра. – Я не виновата в Ваших бедах, лорд!

– Нет, ты не виновата. – Закхард уже был почти спокоен. – Но твой отец… Он пришёл в мой мир и мой дом, чтобы разрушить их, подобно тому, как в твой дом на Празднество Осени ворвались дикари с севера. Ратрик Неустрашимый убил на моих глазах отца, и старших братьев. А остальные… лучше тебе не знать, Алессандра, поверь.

– Мой отец не мог так поступить! Не мог! – руки девушки невольно сжались в кулаки, она и правда не верила словам дэригона, ведь даже одна мысль о том, что её отец мог так поступить, приносила невыносимую боль не видевшей изнанку жизни принцессе.

Но лорд Дэнривэл и не собирался ей ничего доказывать, криво усмехнувшись и собираясь продолжить путь.

– Значит, это месть?! – Алессандра, похоже, не собиралась униматься. – Вы мстите моему отцу, похитив меня?!

Закхард, взглянув ей прямо в глаза, вдруг отрицательно покачал головой.

– Когда это произошло, когда твой отец убил моих родных, мне было десять, и да, я поклялся отомстить. – неспешно ответил он. – Но со временем я понял, что месть – это не главное. Так что нет, тебя я похитил не из-за мести.

– А из-за чего?! – принцесса по-прежнему была на взводе.

Закхард мялся, не желая отвечать.

– Ты не просто его дочь. – наконец, выдал он. – Но о большем не спрашивай…

И пришпорил свою лошадь, чтобы избежать лишних расспросов.

Алессандре, шокированной и заинтригованной, ничего не оставалось, как последовать за ним.

***

День они ехали молча, не желая друг с другом разговаривать. Да и узкие горные тропы, хоть и обжитые местными, всё же не способствовали разговору, особенно в их положении. Но уже к вечеру они спустились к редкой кромке леса, что обещал быть густым по мере его углубления внутрь.

 Рядом бежала небольшая река, унося в своём течении огромное количество жёлтых и уже побуревших листьев. Вода покрывалась рябью при каждом нарастающем порыве ветра, а в темнеющем небе зловеще расходились тёмные облака, постепенно собирающиеся в тучи.

– Переночуем здесь. – сообщил Закхард, столь же тревожно, как и Алессандра, посматривая на небо.

Он помог девушке спуститься с лошади, затем отвёл животных к реке, чтобы те вдоволь утолили свою жажду, а после привязал их к ближайшим берёзам.

И принялся разводить костёр.

Алессандра, поморщившись, села прямо на землю и стянула сапог с больной ноги, размотала ткань, что служила ей стягивающим бинтом. Дэригон заметил, что девушка едва сдержала при этом стон, вытянув ногу, вероятно, просившую прохладу, которую ей могла дать земля. И устало опустила голову на грудь.

Закхард подошёл к ней осторожно, как к раненому зверю, чтобы ни дай бог не спугнуть и, прежде чем коснуться больной ноги девушки, тихо спросил.

– Можно взглянуть?

Та, боязливо замерев, лишь сверкнула большими зелёными глазами, но мужчина продолжил.

– Я просто хочу помочь. Если ты, конечно, не против…

Алессандра, подумав, едва заметно кивнула, решившись.

И тогда Закхард очень бережно коснулся её лодыжки, слегка приподняв над землёй. Его ладони, большие и горячие, вызвали в девушке весьма своеобразные ощущения, ведь никто прежде из мужчин, кроме пожилого лекаря, не касался её ног. Довольно-таки интимная процедура…

Но в голове дэригона и впрямь не было дурного, он был полностью сосредоточен на деле. А вот Алессандра потерялась в чувственности прикосновений мужчины, старавшегося быть аккуратным и деликатным по отношению к девушке.

Когда её ступня оказалась в одной из его ладоней, а вторая накрыла её сверху, принцесса даже закрыла глаза от удовольствия, чтобы не выдать того, насколько ей приятна эта процедура. А после она почувствовала лёгкое покалывание, нарастающее с каждой секундой, а приоткрыв веки, едва не закричала от страха: по её ноге, срываясь с рук Закхарда, бегали языки настоящего пламени!

Но мужчина вовремя удержал её, пригрозив горящим пальцем, и Алессандра замерла, продолжая наблюдать за ним и успокаивая разбушевавшееся сердце. Боли как от ожога она не испытывала, а значит, этот огонь был или иллюзией, или… Она не могла придумать более реального объяснения, но теперь с интересом ждала, чем же закончится дело.

И вскоре почувствовала, как нога её обрела лёгкость, то есть, отёк спал и боль прошла. Возможно, это был только временный эффект, однако, и в этот миг она была просто благодарна дэригону за это облегчение.

– Вы целитель? – спросила она вместо произнесённой вслух благодарности.

– Немного. – устало кивнул он. – Надо развести огонь, пока не начался дождь, и приготовить ужин.

Закхард тут же поднялся на ноги и отправился заниматься озвученными делами. Алессандре теперь тоже не хотелось сидеть на месте ровно, после дня, проведённого в седле, тело требовало размяться, и последняя преграда к этому – больная  нога, была устранена.

Закхард уже насобирал веток и разжёг костёр, затем набрал в котелок воды и умело подвесил его над огнём на небольшие рогатины, найденные им здесь же, на краю леса. Девушка, прогуливаясь вдоль кромки реки, тайком посматривала в его сторону, гадая, что ещё можно было ожидать от странного дэригона.

Мужчина, устало пошатываясь, уже принялся чистить овощи, а ветер всё усиливался, и уже начал рывками швырять в них опавшие листья, мелкие веточки, пучки сохлой травы. Стоило и впрямь поспешить с ужином…

– Есть ещё один нож? – теперь пришла очередь Закхарда удивляться и недоверчиво смотреть в сторону девушки, но та, поняв его мысли, закатила глаза и продолжила его же словами. – Я просто хочу помочь…

– Принцесса умеет чистить картошку? – язвительно усмехнулся мужчина, на что Алессандра обиженно скривилась.

– Принцесса умеет готовить такое овощное рагу с мясом, приправленное базиликом и сдобренное брусничным соусом, которое дэригону за всю его жизнь даже пробовать не приходилось!

Закхард, ухмыльнувшись, отстегнул с пояса ещё один кинжал и протянул его девушке.

– Ну, раз так, то…

Конечно же, это был не малюсенький кухонный нож, к которому привыкла Алессандра, проводя время на кухне со старой кухаркой Джозеттой, обучающей её кулинарному делу долгими зимними вечерами. Но принцесса мужественно приняла его, сразу же принявшись за дело, и овощи они почистили в два раза быстрее, чем, если бы Закхард старался один.

Ополоснув их водой и наполнив новой, девушка на полном серьёзе обратилась к лорду Дэнривэлу.

– Какие есть пряности?

Тот, пожав плечами, вручил ей одну из сумок, что вручил ему староста, и принцесса, порывшись, разочарованно покачала головой.

– Только сушёный укроп и чеснок. Но они тоже могут пригодится…

– Я просил продукты для похода, а не для продуктовой лавки. – чуть виновато промолвил Закхард. – В следующий раз буду знать…

– Когда повезёте меня домой, обратно к отцу?

Этот на первый взгляд наивный вопрос Алессандры заставил дэригона вновь нахмуриться. И он поспешил сменить тему.

– Как твоя нога?

– Не болит. – принцесса, как ни в чем не бывало, насыпала в котелок ложкой соль, слегка помешивая.

Уже начался мелкий дождь, и она начала зябнуть.

Следовало поторопиться.

Глава 12

Лорд Персифаль, глядя в темнеющее предзакатное небо, проклинал про себя всё и всех: короля Иратриона, не сумевшего обеспечить должную защиту своего замка во время Празднества Осени. Принцессу Алессандру, что не потрудилась спрятаться понадёжнее во время нападения варваров и была похищена. Проклятого служителя драконов, что, вероятно, и сам был драконом или призвал это чудовище, чтобы похитить наследницу трона и бесчестно присвоить себе девчонку и отвести её в качестве жены своему хозяину, дабы тот заполучил власть над Иратрионом после смерти Ратрика.

 Сильвей смертельно устал. Он столько времени готовился к этому дурацкому Празднеству, что почти был уверен в своём успехе. На последние деньги, оставшиеся от наследства отца – покойного хозяина Каменных Пустошей, он приобрёл приличную одежду, оружие и сумел произвести нужное впечатление на Её Высочество. Девчонка таяла в его руках как сахарная конфетка, и он был так близок к воплощению своей мечты, что тоже позволил себе расслабиться. И зря!

Проклятый дэригон, похоже, тоже был настроен решительно. Он практически пристыдил его, лорда Персифаля, за то, что тот был недостаточно внимателен к принцессе. Да, он не заметил, что Алессандра прихрамывает! И что с того? Отплясывала-то она не хуже здоровой! И тогда ему пришлось ещё разыгрывать искреннее раскаяние на потеху прислужнику дракона и отца Алессандры! Но, хвала всем богам, лорд «побитых Жемчужных Холмов» вызвал его на решающий бой, а уж драться Сильвей умел! И в своей победе даже не сомневался.

Но тут опять вмешалась судьба, и случилось нашествие агрессивных дикарей с севера, жаждущих… всего и сразу, что тут ещё сказать?! И ему и впрямь пришлось сражаться, уже не на жизнь, а на смерть, и в общей суматохе он потерял её – Алессандру, свою надежду на будущее и сытую достойную жизнь. А вот это было совсем плохо, ведь возвращаться Сильвею было, по сути, некуда, замок он заложил за долги и практически остался без крыши над головой. Женитьба на самой принцессе была столь желанным вариантом поправить своё финансовое положение, что о других он даже не размышлял.

А потому, когда король предложил ему ехать спасать его прекрасную дочурку из плена злобного дэригона, Сильвей даже раздумывать не стал. Сама судьба предоставила ему этот шанс вернуть всё на круги своя, и он воспользовался ситуацией и пообещал убитому горем отцу вернуть его дочь в целости и сохранности. В обмен на её руку и кошелёк. Но вслух про кошелёк он, конечно, даже не заикнулся.

Но сегодняшний день ему ничего не дал. Воины – те, что выжили после штурма королевского замка, были смертельно уставшими, их относительно небольшой – вместе с ним пятнадцать человек отряд, двигался довольно-таки медленно, и выяснить детали точного маршрута не удалось.

Лорд Персифаль пытался опрашивать людей, что попадались им на пути, но многие были напуганы страшными новостями, и удирали прочь, лишь завидев конный отряд. Другие отвечали неуверенно и угрюмо, но никто из них не видел ни дракона, ни принцессы, ни кого-то, похожего на них.

Так настал вечер, а потом и ночь, и пора было устраиваться на ночлег.

Сильвей приказал воинам разводить костры и разбить ему шатёр – спать под открытым небом лорд Каменных Пустошей не привык, а погодные условия и вовсе к этому не располагали. Поужинав в одиночестве, он уже собирался ложиться спать, но тут к нему с донесением постучался один из стражников.

– Кажется, появились новости о принцессе Алессандре, лорд Персифаль…

Тот незамедлительно махнул рукой, приглашая его войти. Но стражник вначале пропустил вперёд себя молодого мужчину, боязливо осматривающегося по сторонам, однако, не оказывающего никакого сопротивления.

– Говори. – повелительно приказал Сильвей растерянному мужлану, от которого воняло рыбой и немытыми ногами.

Но тот словно язык проглотил, растерянно заморгав.

– Эммм… нуу…да

– Он говорил, что видел рыжеволосую девушку, похожую на принцессу. – участливо перевёл его мычание стражник Сильвею. – И с ней был мужчина, по описанию точь-в-точь лорд Дэнривэл. При этом они представились мужем и женой.

Лорд Персифаль нахмурился.

– Это правда? – вновь обратился он парню, который кивал на каждое слово, произнесённое часовым. – И где же ты их видел?

– В горах. – торопливо произнёс тот. – Они у старосты ещё продуктов закупили, сказав, что в походе надолго… И расплатились драконьем золотом!

– Хм. – напряг свой лоб Сильвей, нахмурившись. – Так уж и драконьим?

Тогда мужчина полез в карман, чтобы продемонстрировать лорду монету с изображением герба Жемчужных Холмов: Золотого Дракона, опасно разинувшего пасть, извергающую пламя.

Сильвей взял монету в руки, покрутив её в пальцах, а после сделал вид, что возвращает её владельцу. Но когда тот уже приготовился забрать её, Персифаль резко отдёрнул её, спрятав монету в кулак.

– Сегодня ты останешься в лагере, а завтра утром на рассвете проводишь меня туда, где ты видел этих двоих. Монета пока останется у меня в залог твоей честности. Всё понятно?

– Но… меня там ждут… – попытался взбрыкнуть парень, потерявший по своей наивности не только золото, но и свободу.

– Это ничего. – снисходительно произнёс Персифаль. – Зато ты послужишь королю Ратрику Неустрашимому и его дочери верной службой. А заодно и мне проводником.

И тут же обратился к стражнику:

– Уведите и стерегите как зеницу ока!

И когда мужчины ушли, Сильвей, наконец, смог блаженно расслабиться и уснуть, ведь на рассвете ему предстоял нелёгкий путь в горы.

***

Запоздалый ужин, прошедший в полном молчании, был последним хорошим событием в этот вечер. Еда получилась вкусной, и Закхард, до того недоверчиво относившийся к словам принцессы об её умении готовить, теперь с уважением взирал на девушку, которая оказалась не такой уж и белоручкой, несмотря на то, что принадлежала к королевскому роду.

Костёр приятно согревал после сытной пищи, и они оба, не сговариваясь, легли по разные от него стороны – лорд Дэнривэл прикрывшись купленной у старосты добротной кожаной курткой на козьем меху, а Алессандра шерстяным плащом дэригона, от которого всё ещё пахло его хозяином.

Принцесса ругала себя, но в глубине души понимала – ей нравится этот запах, который она учуяла ещё на балу, когда мужчина подхватил её на руки, спасая от падения. И как бы она не пыталась доказать себе обратное, девушке всё же пришлось признать: этот человек ей не противен.

Она долго смотрела на горящий обманчиво неторопливым пламенем костёр, изучала тлеющие красным угли, как нечто диковинное, и сама удивлялась тому, как прекрасна ночь на свежем воздухе, под боком лесополосы, в абсолютной тишине, лишённой привычных звуков, и наполненной лишь треском костра и шёпотом мелкого дождя. Сверху на неё успокаивающе смотрело тёмное, затянутое тучами, небо, лишённое звёзд, и всё же огромное и прекрасное, с которым не мог сравниться ни один расписной купол замка, ни одна даже самая надёжная крыша над головой.

«Так вот она какая, свобода, дикая, необузданная» – появилась в голове мысль, и Алессандра пожалела о том, что испытывает это чувство впервые. Да, сейчас она не принадлежала себе, и свобода её была относительной. И всё же именно в этот миг, она была благодарна своему похитителю, как бы дурно это не звучало. Только жалела, что похитил её не лорд Персифаль, ведь всё могло получиться гораздо романтичнее…

***

 Ночью всё изменилось. Мелкий дождь превратился в протяжный ливень, растоптавший остатки ночного костра, а разошедшийся шквальный ветер выл и буянил как пьяный трактирщик в собственной лавке, доказывая всем и вся, кто в доме хозяин.

Вот такая «свобода» гораздо меньше нравилась Алессандре, она куталась в уже не спасавший ни от холода, ни от воды плащ и жалась к земле, боясь, что её сейчас просто унесёт. Никогда прежде за восемнадцать лет девушка не попадала в такую переделку, и ей даже начинало казаться, что это последняя ночь в её жизни.

Когда кто-то подошёл к ней в полнейшей темноте и, сграбастав в охапку, подхватил на руки, Алессандра даже не вскрикнула. У неё не было сил сопротивляться, а потому она безвольно отдалась судьбе, не в силах размышлять о будущем. Но никто не собирался причинять ей боль, напротив, она почувствовала столь спасительное и желанное сейчас тепло, что потянулась к нему, прижавшись всем телом. Дождь ещё хлестал, но холод отступал, и становилось так уютно, что тянуло в сон. И даже промокшая насквозь одежда теперь не была помехой.

Лорд Дэнривэл – а это был именно он, тяжело дышал и всё время шептал что-то успокаивающее, гладил её по голове и лицу своими большими ладонями с грубой шершавой кожей, и прижимал к себе, покачивая как дитя. В его руках сейчас действительно было уютно, как в колыбели, и Алессандре казалось, что она вновь очутилась в детстве, на руках своего отца, и оттого было так спокойно и тепло, что вскоре она уснула, прижавшись к груди мужчины, забыв обо всех горестях этого мира.

И открыла глаза лишь утром, чтобы почувствовать, что всё тело затекло, ведь она всё ещё прибывала в прямом смысле жарких объятиях Закхарда – а как иначе было объяснить, что одежда её была полностью сухой и холода она совсем не испытывала? Сам же лорд Дэнривэл смотрел на неё сейчас своими тёмными глазами так пронзительно и горячо, что от их столь тесного физического и зрительного контакта принцессе стало не по себе.

Она завозилась на его коленях, пытаясь выбраться, но тот не сразу осознал этого, и какое-то время пытался удерживать Алессандру на руках. А после, судорожно сглотнув, резко разжал пальцы, и принцесса наконец-то оказалась на земле, изрядно намоченной ночным ливнем. Хорошо, что сейчас вовсю светило солнце и ненастье, кажется, осталось далеко позади.

– Что произошло ночью? – для чего-то спросила принцесса, хотя прекрасно помнила всё, что случилось.

Кажется, оба сейчас не испытывали ничего, кроме неловкости – девушка никогда раньше не проводила столько времени в объятиях мужчины, пусть и совсем не романтичных, а лорд Дэнривэл не привык показывать свою слабость по отношениям к пленницам. Но именно это сегодня и произошло.

– Ночью прошёл сильнейший ливень – принялся объяснять Закхард, пытаясь говорить непринуждённо. – Я… боялся, что ты заболеешь, поэтому взял тебя на руки. Чтобы согреть…

Алессандра смущённо кивнула. А лорд Дэнривэл продолжил.

– И, если всё хорошо, предлагаю позавтракать и собираться в путь.

– Всё хорошо. – повторила за ним девушка, делая вид, что любуется рекой, отражающей сейчас беглые блики солнца.

Но ведь всё было не так хорошо, и Алессандра это знала. Вот только что именно бередило сейчас душу юной принцессы, она не понимала, и оттого становилось горько. Этот взгляд лорда Дэнривэла, его руки, тепло, исходящее от его тела… Следовало поскорее избавится от этих мыслей, и она, тряхнув рыжей головой, направилась к речке, чтобы умыться. Холодная вода отрезвляла и не такие дурные головы. А девушке сейчас очень требовалось освежиться.