Текст книги "Хозяйка Четырех Стихий"
Автор книги: Мария Гинзбург
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
В сокровищнице находился кто-то еще.
Маг увидел эльфа и похолодел. Лайтонд затаился рядом с фонтаном, в том приделе, который Тенквисс когда-то обустроил для Королевы Без Имени. Первая мысль Тенквисса была, что его заклятый враг как-то разузнал про тайный ход и подкарауливал мага здесь, пока тот метался по верхним коридорам. Тенквисс вскинул руки для заклинания и только тут увидел, что Лайтонд стоит спиной. С пальцев эльфа посыпались синие искры. Лайтонд резко отдернул руку и что-то неразборчиво пробормотал. А в следующий миг Тенквисс понял, что эльф нашел в кувшине. От неожиданной удачи у Тенквисса захолонуло сердце. «Чистоплюй», мелькнуло у мага. – «Хочешь остаться хорошим мальчиком, несмотря ни на что?».
Он решил вернуться в свой привычный облик. Тенквисс знал, что у него не будет шанса ударить эльфа второй раз. Он мог рассчитывать на успех – и жизнь – только в том случае, если бы ему удалось раздавить эльфа при первом же броске. Маг опутал себя завесой неслышимости. В момент превращения всегда раздавались какие-нибудь звуки – трещала разрываемая одежда, скрипела чешуя. А единственным преимуществом Тенквисса, даже в истинном облике, была только внезапность.
Эльф почувствовал мощные колебания Чи и хотел обернуться. Шенвэль подумал, что это кто-то из особо наглых стражей все-таки решил полакомиться его кровью.
Но эльф не успел.
Черное Пламя просунул в придел лапу, как кошка, которая пытается вытащить мышонка из норы. Огромные когти клацнули по малахиту и впились в тело эльфа. На этой лапе дракона не хватало указательного пальца, и правая рука Шенвэля осталась свободной. Одним точным жестом эльф разбил кувшин. Мокрый Эрустим упал в его руку. Обрушившаяся волна воды едва не выбила жезл из пальцев Шенвэля, но эльф успел крепко стиснуть его. Шенвэль направил Эрустим себе за плечо. Эльфу еще никогда не доводилось активировать артефакт, но он надеялся, что принцип действия Эрустима не отличается от обычных магических жезлов. Так оно и оказалось.
Из жезла вырвался луч сине-черный луч. Стена между сокровищницей и приделом Королевы Без Имени рухнула. Дракон чихнул – каменная крошка забилась ему в нос. И в этот момент поток Цин из жезла достиг его. Черное пламя заревел от боли и сделал непроизвольное движение, словно давился. Он хотел плюнуть огнем. Линдвормы этого не могут; но магия Эрустима оказала свое обычное действие. Из пасти дракона вырвалась струя огня. Пролетев над головой эльфа, черное пламя ударило в источник. Вода в нем мгновенно вскипела. Эльф успел закрыть лицо рукой с жезлом.
Шенвэль закричал от боли. Обваренная кожа лопалась и слезала с пальцев вместе с мясом. Раскалившийся Эрустим жег ладонь изнутри. Но эльф не выпустил жезла.
Далеко над Шенвэлем и Черным Пламенем вспыхнул огненный ров.
Адриана навела снотворные чары на больного из пятой палаты, который страдал от болей после операции, вымыла пол и устроилась в дежурке, небольшом огороженном «кармане» у входа в отделение. Выщербленный кафель пола, скамейки у стен приемного покоя, расписание дежурств на доске и подаренная кем-то из благодарных пациентов картина, изображающая богиню Парвату, – все это было привычно до тошноты и нагоняло тоску. На подоконниках по сторонам от двери стояли две герани, чахлые и вялые. Занавесочки веселенького ситца, которые она сама когда-то сшила, сейчас казались Адриане убогими, как вся ее жизнь.
Медсестра погрузилась в привычные невеселые мысли о муже.
Ведь раньше он так не пил. Конечно, Адриана понимала, что работа у Радагаста теперь такая, что мужу необходима какая-то отдушина. Он все же был воином, а не мясником. Адриана могла навести «непей-чары», заклятие было по силам самому слабому магу. Но что потом? Сумасшествие? Радагаст до сих пор сохранил рассудок только потому, что профессия палача была его фамильной. Адриана подумала о свекре, в доме которого они жили сразу после демобилизации. Тот был полностью невменяем. Адриана вдруг вспомнила деревянного коня, свекр выстрогал Михею игрушку в редкий момент ясности сознания. Морда лошадки до ужаса смахивала на лезвие топора. У женщины комок подкатил к горлу. «Но и дальше так жить нельзя», подумала Адриана. Конечно, она могла попробовать развестись. Но при одной мысли о всей предстоящей судебной волоките, о дрязгах при разделе дома женщину бросало в дрожь. К тому же, волхвы Ладо могли и не дать ей развода. Радагаст работал, и у них было двое детей. О том, какой будет жизнь в доме после неудачной попытки развода, медсестре не хотелось думать.
Адриана встала, взяла папиросы. Она вышла на крыльцо, прогулялась по аллее между кустами боярышника и остановилась за воротами госпиталя. Медсестра курила, поглядывала вниз, туда, где находился замок дракона. Резкие вспышки молний выхватывали из темноты уродливый силуэт. Адриана чувствовала растущее в воздухе напряжение. Что-то происходило там, что-то опасное.
Когда замок вспыхнул, она ощутила почти облегчение. Но видение касалось не только разрушения обители дракона. Адриана сделала шаг вперед, остановилась, закусила губу.
Радагаст вернулся непривычно тихий и сразу же заснул. Дети остались дома.
Медсестра торопливо затоптала окурок. Адриана вернулась в отделение и привела в порядок обе операционные, застелила койки в ближайших палатах. Доктора Энея, который спал в ординаторской, она решила не будить. Эней не отпустил бы Адриану, несмотря на то, что она выполнила все, что входило в ее обязанности, даже до появления первых жертв битвы. А в том, что они скоро прибудут в госпиталь, Адриана не сомневалась.
Если бы Адриане повезло, она успела бы вернуться вместе с Михеем и дочерью до того, как поступили бы первые раненные. До их дома было минут десять ходьбы, только спуститься вниз по переулку.
Но ей не повезло.
Дверь госпиталя заходила ходуном, едва не соскакивая с петель. Сердце медсестры упало. «О Парвата, пусть это будет пустячное ранение, такое, чтобы Эней мог справиться один», взмолилась она беззвучно. Адриана взяла со столика лампу и пошла открывать. Когда медсестра распахнула дверь, порыв холодного ветра метнул ей в лицо веер режущих капель. Лампа тут же погасла, несмотря на защитный колпак. Решительная рука отодвинула ее с пути, и холл отделения наполнился энергичными возгласами. Адриана попятилась, уступая дорогу. Две гибкие фигуры пронесли на плаще мимо сестры чудовищно вывернутое тело. Раздался грохот и прощальный звон – посетители смахнули цветок с окна. Надежда медсестры оставить раненного на попечение врача рассеялась, как дым.
– Позови Поджера! – повернувшись к медсестре, крикнул один из ночных гостей. – Быстро!
Судя по голосу, это был не гость, а гостья.
– Сегодня дежурит доктор Марвак, – ответила Адриана.
Она разожгла лампу своим Чи и закрепила лампу в держателе на стене. Обернувшись, Адриана с грустью посмотрела на осколки горшка, рассыпанную по полу землю и сломанный цветок. Как ни билась над ним Адриана, герань так ни разу и не зацвела. Впрочем, магам Огня редко давалось садоводство, у них обычно все горело в руках, а не цвело. Затем медсестра перевела взгляд на бледного черноволосого мужчину, которого принесли в госпиталь. С кожаной куртки в отвратительных металлических набивках текли черные ручьи. Адриана видела, как темнеет кафель. Воды в этих струях было не так уж много. Голова мужчины лежала на подоле, нет, просто на коленях женщины, сидевшей на полу рядом с ним. Вместо обычной юбки на ней были широкие штаны. Толстая коса гостьи закручивалась на голове в известную каждой деревенской девчонке «корзиночку», на щеку свисал хвостик с вплетенными него ярко-зелеными нитями. С хвостика капала вода. Пять ярких брошей на рукаве ночной гостьи совсем не сочетались с мечом на ее на бедре. На штанах был вышит синий змей, свернувшийся в кольцо. Он выглядел очень мокрым и несчастным. «Крыло «Змей», подумала Адриана. – «Не те ли это, что в прошлом году устраивали воздушный парад в день именин князя?»
– Нет, – сказала боевая ведьма. – Вызови доктора Поджера.
– Боюсь, это невозможно, – сказала медсестра холодно.
Подруга боевой ведьмы подскочила к Адриане, вытаскивая меч. Медсестра прищурилась. Красный зигзаг обвил ладонь, ведьма зашипела и выронила меч из скрюченных пальцев.
– Мы готовы заплатить, – сдерживаясь, сказала первая ведьма. – Мы вас очень просим.
– Я выполню вашу просьбу, – сказала Адриана. – Но господин Эохам живет на другом конце города, ваш друг может не дождаться его.
– Поберегись! – закричали у входа.
В холл влетели еще две ведьмы с натянутым между метлами плащом. Снова загремело, и второй горшок оказался на полу. При виде беленьких ниточек корней, вырванных из земли, у медсестры болезненно сжалось сердце. Людей медсестра уже не жалела, но за цветок ей почему-то стало очень обидно. Не успели ведьмы опустить свою ношу на пол, как вошли Поджер и барон Ревенский. Очевидно, предупредительный оклик относился к ним. Поджер мельком взглянул на распростертые на полу тела. Ведьмы торопливо раздевали раненных. Хирург закрыл за собой дверь и сказал ошеломленной медсестре:
– Адриана, поготовьте обе операционные.
– Они уже готовы, – отвечала она. Поджер с благодарностью посмотрел на Адриану и сказал:
– Где Эней?
– В ординаторской, – ответила медсестра.
Поджер пошел за вторым хирургом.
– Адриана, подайте мне халат, – сказал барон. Шкафчик, в котором висели чистые халаты, находился в дежурке, и Владиславу не хотелось протискиваться, мешать медсестре.
– Идите, я же говорю – там все есть, – сказала Адриана мягко.
Барон прошел в операционную, на ходу снимая плащ. Послышался шум воды – Владислав мыл руки. Адриана вытащила бланк карты и стала заполнять его, поглядывая на ауру раненного. «Перелом шейки бедра, внутреннее кровотечение, очевидно, в брюшной полости, разрыв селезенки, множественные кровоподтеки, вывих левого локтевого сустава, перелом лучезапястной кости», торопливо писала медсестра. Еще раз покосилась на дрожащие, искаженные каналы Чи и добавила: «двойной». Нормальному человеку хватило бы и половины, чтобы начать спуск в чертоги Ящера, но этот еще жил.
– Имя? – спросил медсестра у женщины, державшей голову раненного.
– Крюк, – отвечала та.
Адриана начала писать, но на полслове остановилась.
– Вы здесь не в цирке, – сказала медсестра. – Мне не нужны ваши собачьи клички!
Их взгляды встретились.
– Какая разница? – рявкнула боевая ведьма. – Пока вы возитесь с бумажками, ему… ему…
Она захлебнулась от ярости. «Так, понятно», подумала Адриана. – «Наш клиент в имперском розыске».
– Сабрина, не заводись, – примирительно сказала белокурая высокая красавица богатырского сложения. Ее хвостик был украшен голубыми нитями, подчеркивающими цвет ее глаз. – Такой уж здесь порядок.
– Его зовут Иннокентий, – сказала Сабрина вызывающим тоном.
Адриана не стала спрашивать, по какому стечению обстоятельств мужчине с кривым экенским носом досталось имя губернатора Полы. Увидев идущих по коридору Поджера и заспанного Энея, она сказала ведьмам:
– Заносите вашего Иннокентия.
Ведьмы подняли плащ за края и потащили раненного в операционную к барону.
– Эней, иди к ним, – сказал Поджер. Марвак последовал за ведьмами. Положив Крюка на ослепительно горевший в свете ламп стальной наклонный стол, ведьмы вышли. Эней закрыл дверь. Поджер снял куртку, достал из шкафчика халат и скрылся во второй операционной. В дверь деликатно постучали.
– Войдите, – крикнула Адриана, доставая еще один бланк. Женщина, сидевшая на полу рядом со оставшимся раненным, негромко говорила какие-то слова с успокаивающей, материнской интонацией. Медсестра поняла, что ведьма говорит по-экенски. «Интересно, как она его запишет», подумала Адриана мрачно. – «Как Святослава?»
В холле появилась еще одна ведьма. Она испуганно посмотрела на две кучки земли на полу по сторонам от входа, на черепки и сломанные герани.
– Не бойся, Марина, это не ты, это мы, – сказала Сабрина, заметив ее смущение.
Адриану всю войну удивляла прозорливость родителей боевых ведьм, давших своим дочерям созвучные имена. Выходит, эти зачатки были видны в малышках еще с колыбели? Только в Ринтали, разговорившись с одной из небесных воительниц, медсестра узнала, что все гораздо проще. При поступлении в Горную Школу девочке давали новое имя, оканчивающееся на «рина», «ина» или «на». По задумке Буровея, это подчеркивало женственность профессии, «на» и означало женское начало в мандречи. О том, что круг возможных имен очень узок, и это наоборот сотрет в девочках индивидуальность, основатель Горной Школы сначала не подумал, а потом уже не захотел отказываться от традиции.
– Позвольте узнать, как попасть в морг, – обратилась к медсестре Марина. – Я чувствую рядом большое скопление мертвой силы, но что-то мы кружим, кружим, а все бестолку.
Адриана покосилась на нее. Морг находился в отдельном здании, расположенном во внутреннем дворе госпиталя. Там росли мощные липы, и ведьмы не замечали морг за ветвями деревьев.
– У вас труп?
Ведьма кивнула. Белокурая богатырша закусила губу, и Сабрина погладила ее по плечу.
– Держись, Ундина, – сказала она.
Та в ответ только стиснула ее руку.
– Положите пока здесь, – отрывисто бросила Адриана.– Вон, каталка за дверью, видите?
Ведьма исчезла в проеме. Затем они вернулись уже вдвоем, таща на плаще труп. Ведьмы ловко перевалили тело с плаща на каталку. Адриану передернуло, когда она увидела дочерна обгоревший труп. Марина с напарницей присели на скамью у стены, рядом с Ундиной и Сабриной.
Ундина справилась с собой.
– Сказать тебе Разрыв Кертель, Сабрина? – спросила она.
Адриана поняла, почему Крюк дотянул до госпиталя. Он был Синергистом Сабрины, и ведьма держала его своей Чи.
– Попробуй, Сабриночка, – участливо добавила Марина. – Ундина-то ведь с Валетом только в прошлом году познакомились, по-моему, в Куле, да?
– Ну да, на розыгрыше императорского тендера, – кивнула Ундина.
Валет тогда случайно встретил своего родственника, Крюка, и прибился к компании Гёсы. До этого Валет ходил в банде Аслана Одноглазого. Но банду подкараулил в Порисском ущелье объединенный отряд из воинских частей Экны и Мандры. Банду вырезали подчистую, Валет спасся каким-то чудом.
– А вы-то с Крюком уже очень давно, сама подумай, что с тобой будет, если… – продолжала уговаривать Сабрину ведьма. Та скривилась.
– Марина говорит дело, я это и сама хотела сказать, да постеснялась, – произнесла Ундина.
– Ты же сама видела, в каком он состоянии, – заметила Марина.
– Ладно, давай, – решилась Сабрина.
Ундина стала негромко читать заклинание. Медсестра торопливо скрипела пером, хотя поняла уже, что у нее нет шансов сходить за детьми. Ведь еще предстояло ассистировать Поджеру, а потом везти труп в морг. А потом кто-нибудь еще появится, это точно. «Подготовила операционные, белье застелила… идиотка», горько думала Адриана. – «Надо было бежать домой, бежать со всех ног! Сами справились бы, вон, ведьмы своим Синергистам постелили бы».
– Что за Разрыв? – прохрипел раненный. Медсестра вздрогнула. Оказалось, что он тоже прислушивается к разговору, а ведь Адриана была готова поклясться, что он без сознания.
– Он разрывает Клятву Синергистов, Гёса, – ответила ведьма-экенка, снимая с него рубаху.
– Ты давай тоже повторяй, – сказал Гёса.
– И не подумаю, – отвечала та.
– Я сказал, повторяй!
Глаза ведьмы вспыхнули.
– Ты думаешь, что можешь меня заставить? – неприятно улыбаясь, спросила она. Гёса оскалился.
– А вот представь себе, могу.
Экен завертел головой, ища куртку, которую ведьмы с него уже сняли.
– В правом кармане, Зарина, будь любезна, – сказал он. Зарина засунула туда руку и вытащила из него какую-то маленькую вещицу. Адриана увидела серебряную брошь с тремя аккуратными красными камешками, недорогую, но изящную. Но судя по тому, как ведьма изменилась в лице, их с медсестрой вкусы не совпадали. Бормотание прекратилось, Сабрина глубоко вздохнула-полувскрикнула и откинулась к стене.
– Я люблю тебя, дура! – задыхаясь, прохрипел Гёса. – И всегда любил! Прикалывай, ради Барраха! И произноси этот Разрыв. А то ведь можешь и не успеть меня бросить, как у вас положено! Получится, что бросил тебя я!
Губы Зарины задрожали. Ундина внимательно смотрела на нее, ожидая любого знака, чтобы начать плести заклинание. Зарина зарыдала. Ундина тихо засмеялась.
– Да, Гёса, – сказала белокурая ведьма, сочувственно глядя в черные глаза наемника. – Как говорят на вашей родине, вот это облом так облом.
В холл выглянул Поджер.
– Адриана, что вы там тянете? – крикнул врач.
– Имя? – спросила Адриана торопливо.
– Джабраил, – ответила Зарина.
Гёса с трудом улыбнулся. Но медсестра ничуть не удивилась тому, что экен оказался тезкой князя М’Калии, и записала имя в историю болезни. Ведьмы подняли наемника на плаще и понесли. Медсестра последовала за ними. Когда изуродованное тело разложили на стальном столе, Поджер скользнул взглядом по застарелым шрамам и рубцам, обильно покрывавшим тело экена. Адриана поспешно мыла руки. Поджер мрачно спросил:
– Мы вас чиним, латаем. А вот зачем, если вы опять так калечите себя?
Гёса угрюмо посмотрел на врача исподлобья и что-то прохрипел по-экенски.
– Он говорит, – сказала Зарина, очень смягчая выражения. – Что для того, чтобы вам было что кушать.
– Да уж, голодать мне давно не приходилось, – усмехнулся Поджер. – А теперь, кормильцы мои, все в приемный покой. Молиться и ждать!
Митя почувствовал холод, когда женщина отодвинулась от него. Княжич зашевелился. Женщина поцеловала его в губы.
– Я пойду, – сказала она. – А ты молодец. Будешь хорошим любовником.
У нее оказался низкий, приятный голос.
Митя вспомнил про вертушку.
– Подожди, – сказал он, вставая и натягивая штаны. – Я тебе открою.
– Не надо, – сказала женщина.
Войдя в душную каморку, Митя хотел забраться подальше. Подросток решил спрятаться на тот случай, если мать вдруг захочет заглянуть и сюда. Но тут в темноте раздались ужасающие звуки, нечто среднее между ревом дракона и скрежетом ржавых петель на воротах замка Ивана. Митя прижался к стене, выставив перед собой руку с кинжалом. Когда звук повторился, княжич понял, что это всего лишь кто-то храпит, и устыдился своего детского испуга. Впрочем, не настолько, чтобы отойти от стены. Митя слышал, как Иван приказал Онуфрию телепортировать в замок Абдулу, как брат воскликнул: «Это же Лайтонд!». Устав стоять, Митя присел на корточки и сам не заметил, как, угрелся и заснул. Услышав голос матери, подросток перепугался. Митя подскочил, ничего не понимая со сна, и метнулся в темноту. Ему удалось проскочить мимо шкафа, о который ударился Лакгаэр. Но подросток поскользнулся на рассыпанных по полу бумагах и упал, чуть не разбив себе голову о железную спинку кровати. А когда княжич поднялся на ноги, он вдруг почувствовал руку на том своем месте, которого до сегодняшнего дня касался исключительно сам. С ужасом и стыдом Митя ощутил, как все в нем воспрянуло навстречу этой руке. Вторая рука легла ему на губы. Но это было совершенно излишне. От изумления Митя лишился дара речи.
Женщина пошла к выходу из каморки. Руки она не разжимала, и подростку ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. Митя уже не слышал, как его мать выбежала из КПП, как рушился замок, как брат звал его. Митя был здесь, в крохотном и вонючем помещении поста, и в то же время очень далеко отсюда.
Женщина повернула направо. Туда, где был выход на эльфийскую половину Рабина.
«Эльфка», вдруг понял Митя. – «Она эльфка».
Женщина аккуратно придержала дверь, чтобы та не хлопнула. Митя увидел стройный силуэт, а потом дверь закрылась. Митя оперся руками о стол, а потом и лег на него всем корпусом, отпихнув раскрытый журнал. Ему вдруг вспомнилось, как это об этом говорили ребята на княжеском дворе.
Он уже спит с девками. Совсем взрослый стал.
«Я, значит, стал взрослым», усмехнувшись, подумал Митя. – «Совсем».
Княжич ошибался – этой ночью ему это еще только предстояло.
Растерзанный Митя уснул на столе.
Разбудили его громкие голоса, говорившие на чужом языке. Княжич открыл глаза и увидел, что узкий коридор ярко освещен и заполнен сидхами.
– Ну, наконец-то, – сказал высокий мужчина. Митя покосился на его лицо, к которому словно безумный кузнец приложил раскаленную подкову. Шрам стягивал мышцы сидха, и казалось, что он все время усмехается правым краем рта. – Крепко же вы спите, господин постовой.
– Дежурный, – бездумно поправил его Митя.
Мужчина подал в окошко коричневую книжечку паспорта. «Язык мой – враг мой», мрачно подумал Митя и протянул руку к чернильнице. Спросонья княжич решил, что уже утро, и это, должны быть, те сидхи, что работали на человеческой половине Рабина.
«Марфор», прочел он, раскрыв паспорт.
За спиной Мити скрипнула дверь, и княжич проснулся окончательно. Только в этот момент он заметил, что коридор освещен не солнечным светом, а магическим шаром.
Митя обернулся и увидел Ивана.
– Вот ты где, – обрадованно воскликнул князь. – А я тебе уже потерял.
– Ваня, тут сидхи пришли, – пробормотал Митя.
– Да, давай записывай их всех скорее и пропускай, время дорого, – сказал Иван.
Митя взялся за перо и рунами, скачущими вкривь и вкось, записал в журнал имя сидха и номер его паспорта. Брат стоял рядом и смотрел на заполнивших КПП эльфов через стекло.
– Прошу вас, сидх Марфор, – сказал Митя, подавая паспорт обратно.
Иван нажал на рычаг, торчавший из стены.
– Прямо по коридору, потом налево, – сказал князь громко. – Проходите, господа сидхи. Там ваш старейшина, он скажет вам, что делать.
Пройдя половину расстояния, рукоятка остановилась.
– Да что такое, – пробормотал Иван и надавил изо всех сил. Раздался хруст, вертушка со скрипом повернулась. Из щели в стене, в которой ходил рычаг, что-то выпало и больно стукнуло подростка по ноге. Митя ойкнул и наклонился. Когда княжич вынырнул из-под стола, в руке у него была половинка сургучной печати.
– Это мамина печать. Что все это значит? – спросил Митя.
В окошке показалась следующая рука с паспортом. На ногте указательного пальца, покрытом двуцветным лаком, был приклеен маленький изумруд.
– Прошу вас, – произнес приятный женский голос.
Подросток вздрогнул. Этот голос узнал. И изумруд тоже. У Мити засаднило спину, и он чуть не выронил коричневую книжечку.
– Сидхи встанут вдоль берега и удержат волну, когда она пойдет, – отвечал князь.
Митя посадил жирную кляксу, под которой скрылось имя обладательницы изысканного маникюра.
– Прошу вас, – пробормотал княжич руке в окне. Иван снова нажал рычаг.
Следующий паспорт, огненно-рыжие волосы сидха в окошечке, быстрый росчерк пера в журнале.
– Прошу вас, сидх Кулумит.
– Лакгаэр сказал мне, что радиус магического поля одного сидха, в среднем – саженей десять, в такой разбивке и будешь их ставить, понял? Жителей в домах предупредишь, чтобы уходили, а сидхов не трогали. Что это мой указ, ясно?
– Прошу вас, Тиандрил… Что?
Митя чуть не выронил следующий паспорт и обернулся к брату.
– Я? – произнес он. – Сидхов вдоль берега буду расставлять я?
– Да, – сказал Иван. – Сидхов поведешь ты. Я тебе дам Рахмана, на всякий случай.
Митя записал данные и протянул паспорт обратно.
– Прошу вас, Урсула. Но я не могу, – пробормотал подросток. – Я еще никогда…
– Когда-то надо начинать, – сказал Иван. – Пойми, Митя, кроме тебя, мне положиться не на кого. Сидхов надо не только расставить. Их надо будет потом обратно собрать. Сидхи хоть и могучие маги, но волна может быть такой, что они ее не удержат. Будут раненные, погибшие тоже. И не только среди сидхов, но и среди людей. Не все уйдут, не все поверят. Пока сидхи будут своей магией биться, ты в доке возьмешь грузовые подводы, разбудишь начальство. Обратно поедете на них. Как только смогу, я пошлю бригаду из госпиталя тоже.
– Прошу вас, сидх Ульрик. Ваня, а если…
Иван коротко взглянул через стекло, услышав имя сидха. Так и есть, у этого сидха была только одна рука. На спине висела объемистая сумка.
Ульрик выдержал взгляд князя.
– А разве ты – маг? – спросил Иван холодно.
Ульрик отвел глаза, но тут за него вступились из очереди.
– Вы правы, Ульрик теперь не маг, – сказала черноволосая эльфка, мило улыбаясь. Волосы у нее были обрезаны даже короче, чем у стоявшего рядом с ней мужчины. Да и ростом эльфка не вышла. В своем синем платье с серебряной вышивкой она смотрелась среди могучих эльфов как нарядная куколка. – Но когда маг волшебствует, он беззащитен, как ребенок. Ульрик будет стоять рядом с Марфором и следить, чтобы с ним чего-нибудь не случилось.
Иван смягчился.
– Колдует, а не волшебствует, – сказал князь и добавил, больше для порядка: – А что в сумке?
Сидх молча снял ее и протянул в окошко. Князь раскрыл сумку. Митя чуть скосил глаза. В сумке оказались игрушки, при одном виде которых у подростка захватило дух. Тут были и деревянные солдаты с жестяными саблями, и изумительного вида ладьи, и повозки, и ярко раскрашенные лошади…
– Зачем вы это взяли? – изумился Иван.
– Дети, разбуженные среди ночи, обычно пугаются, – сказал Ульрик угрюмо.– Я подумал, что это поможет успокоить их. А спокоен ребенок – спокойна и мать, и отец.
– Понятно, – сказал князь. – Проходи, Ульрик. Сумку получишь у Лакгаэра.
Иван нажал рычаг. Раздался заунывный скрип вертушки, и Ульрик прошел на человеческую сторону КПП.
– Ваш паспорт, – сказал Митя черноволосой эльфке, и она подала ему документ.
– Иди в зал через каморку, – тихо сказал Иван брату, пока тот писал. – Покажи сумку Абдуле или Рахману, не увидят ли они на этих игрушках каких-нибудь чар…
– Прошу вас, Ваниэль, проходите, – сказал Митя.
Иван улыбнулся эльфке и нажал рычаг.
– Иди уже, я сам запишу всех остальных.
Дальше события замелькали с головокружительной быстротой. Никаких чар Рахман на игрушках не обнаружил, и сумку вернули однорукому Ульрику. Митя прослушал инструкции, которые давал Лакагаэр свои сидхам. Княжич по примеру брата пытался найти в словах или действиях старейшины сидхов какой-нибудь подвох. Но сидхи были так спокойны, так серьезны, так почтительны. Ничуть не смущаясь его возрастом, Лакгаэр то и дело обращался к княжичу за советом, где лучше расставить магов. Многие из сидхов бывали на человеческой половине Рабина, но с тех пор планировка улиц изменилась, некоторые дома снесли, на пустырях, наоборот, выросли новые здания. Митя и сам не заметил, как уже горячо спорил с Рахманом, тоже принявшим участие в обсуждении, и с самим старейшиной эльфов.
Когда Иван, записав последнего гостя, вернулся в зал, он некоторое время смотрел на брата. Митя объяснял Лакгаэру, что последнего мага в цепочке придется поставить уже в самом порту, поскольку ближе подходящего места нет. Лакгаэр перехватил взгляд князя. Иван смотрел на брата и улыбался.
– А вот и князь, – сказал Лакгаэр. Митя обернулся. Иван поманил его к себе. Подросток подошел к брату. Рахман следовал за княжичем. Князь положил руку на плечо Мите, оглядел сидхов.
– Вас поведет мой брат Дмитрий, – сказал Иван.
– Слушайтесь его так же, как если бы вами командовал я, – добавил Лакгаэр.
– Что же, – сказала черноволосая эльфка. Ваниэль, вспомнил Митя. – Веди нас, княжич.
Митя направился к выходу из зала. Позади него и чуть левее держался Рахман, потом двигались эльфы. Открыв дверь из КПП, Митя увидел скользко белеющую на ступеньках студенистую массу.
– Добро пожаловать на нашу землю, господа сидхи, – сказал Митя. – Только тут наблевано, смотрите под ноги, чтоб не поскользнуться.
Что-то скользкое и холодное задело Карину по голове. Ведьма пригнулась, вскидывая руки.
Дух-стражник медленно материализовался перед ней во всей своей красе – клыки, когти, чешуйчатый хвост и крылья нетопыря. Карина привычным движением размяла пальцы.
– Приветствую тебя, госпожа, – сказал страж. – Прости, что не узнал сразу. Я могу помочь тебе чем-нибудь?
Несколько мгновений Карина думала, что ослышалась. Но дух стоял перед ней, терпеливо ожидая ответа, и совершенно не собираясь атаковать. Ведьма собралась с мыслями. Возможно, это была ловушка, но терять ей было нечего.
– Приветствую тебя, страж, – сказала она. – Тут недавно прошел маг, а затем сидх, преследовавший его. Я хочу найти мага.
– Ты хочешь пройти его путем или оказаться там, где он сейчас? – осведомился дух.
– Я хочу оказаться рядом с ним как можно скорее, – отвечала Карина.
– Следуй за мной, – сказал дух.
Оторвавшись от пола, он воспарил в воздухе на уровне ее глаз, превращаясь в зеленую указательную стрелку.
Ульрик наугад вытащил игрушку. Это оказался деревянный солдат. Шенвэль выкрасил мундир зеленым и не пожалел серебрянки для галунов и погон. Столяр еще заметил своему подмастерью, что в эльфийской армии нет подразделений, носящих форму такого цвета, но Шенвэль только улыбнулся в ответ. Шенвэль…
Ульрик взглянул на замок, полыхавший в ночи.
Пять лет они провели бок о бок. Вместе работали, шутили, разговаривали за жизнь. Иногда Ульрик ругал своего помощника, чаще хвалил, но ни разу ему не пришло в голову, не мелькнула даже тень догадки, с кем он разговаривает. Хотя, конечно, так и должно было быть. Но Ульрик ощущал легкую досаду, обиду даже. Он доверял своему подмастерью не только дела, но и свои сердечные тайны.
А Шенвэль, выходит, не доверял ему.
Рахман постучал в дверь последнего на улочке дома.
– Приказ князя! – рявкнул он. – Эвакуация! Всем немедленно покинуть берег!
Ульрик протянул мешок Урсуле.
– Береги себя, – сказал он сестре. Урсула должна была подстраховать мужа, как Ульрик – Марфора.
– Да ты тоже… не геройствуй сильно, – сказала Урсула и обняла брата.
– Так, двигаемся дальше! – сказал княжич. Искоса посмотрел на эльфа и добавил негромко:
– Будь осторожен. Ты нам нужен живой.
От неожиданности Ульрик не нашелся, что сказать, и только кивнул. Митя поставил его в колонне рядом с собой. Эльф предполагал, что княжич хотел краем глаза посмотреть на игрушки, которые Ульрик выдавал остающимся магам. Но Митя, оказывается, хотел поближе познакомиться с избранником сестры.
– Спят, похоже, – буркнул Рахман и вернулся к княжичу.
– Ты уж разбуди их, и проконтролируй, чтобы все ушли отсюда, – сказал Митя, обращаясь к Ульрику. – Нам надо двигаться дальше.
– Будет сделано, княжич, – сказал Ульрик.
Эльфы направились вниз по улочке, туда, где она выходила на набережную Зеленого мыса. Ульрик проводил процессию взглядом. Марфор спустился к воде, осмотреть берег и выбрать место.
Ульрик подошел к дому и крикнул:
– Откройте! Эвакуация!
– Пошел на …! – раздался в ответ тоненький детский голосок. – Задолбали ходить, сволочи! Спит он!
Ульрик поднял руку, потрогал петли. Лицо столяра исказилось гримасой отвращения. Он сплюнул себе под ноги и в один мах высадил дверь. Ульрик вошел. На столе притулился огарок сальной свечи. Ее пламя чуть качнулось, но все же не погасло. Ульрик увидел мужчину, лежавшего на полу. Из одежды на мандречене оказались только брюки. Эльф наклонился, сморщился от густого запаха перегара и потрогал за дряблое плечо.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?