Текст книги "Защита деловой репутации в случаях ее диффамации или неправомерного использования (в сфере коммерческих отношений)"

Таким образом, выяснение того, было ли обращение в государственные органы обусловлено намерением причинить вред другому лицу, является юридически важным обстоятельством, подлежащим доказыванию и установлению судом. Соответственно в том случае, если судом не будет установлено, что обращение в государственные органы было подано с намерением причинить вред другому лицу, то лицо, обратившееся с таким заявлением в государственные органы, не может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в порядке ст. 152 ГК РФ независимо от того, что таким обращением лицу были причинены нравственные страдания[144]144
  Подробнее см.: Рожкова М.А. О некоторых вопросах применения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации // Комментарий судебной практики / Под ред. К.Б. Ярошенко. Вып. 20. М., 2015. С. 3—11.


[Закрыть].

Другой разновидностью нарушения в рассматриваемой сфере является несанкционированное использование чужой деловой репутации. По сути речь идет о паразитировании, когда наработанная одним лицом деловая репутация используется для развития бизнеса другого лица: как правило, это реализуется посредством проставления на свой товар чужого товарного знака или схожего с ним до степени смешения, «заимствования» фирменного наименования успешной на рынке компании, использования чужого коммерческого обозначения и т. д.

В отличие от диффамации, целью которой является умаление чужой деловой репутации, несанкционированное использование чужой деловой репутации вовсе не имеет целью умалить эту репутацию. Напротив, «паразитирующий» нарушитель заинтересован в сохранении деловой репутации лица, плоды от использования которой он получает. Однако участие в коммерческом обороте, например, под фирмой известной компании либо введение в оборот контрафактных товаров, не соответствующих стандартам качества, бесспорно, наносит ущерб деловой репутации именно правообладателя. Вследствие сказанного для правообладателя важно не только пресечь нарушение, например, его интеллектуальных прав, но и восстановить свое доброе имя для потребителей – именно в этом состоит его коммерческий интерес. Вследствие этого надо признать правильной направленность вывода, отраженного в п. 11 Обобщения АС Свердловской области, в котором закреплен следующий тезис: «В случае, если вред деловой репутации причинен в результате незаконного использования товарного знака, защита деловой репутации может осуществляться посредством публикации судебного решения по делу о прекращении нарушений исключительных прав на товарный знак».

Несанкционированному использованию одним лицом деловой репутации другого лица посвящена гл. 3 настоящей книги. Здесь же надо отметить, что ни в отечественной литературе, ни тем более в судебной практике вопрос неправомерного использования чужой деловой репутации практически не поднимается. Во многом это обусловлено непониманием значимости репутации, приравненной отечественным законодателем к нематериальным благам, и отрицанием ее экономической сущности (о чем подробно говорилось в § 1.2 настоящей книги), что не позволяет ни теоретикам, ни практикам увидеть реальную картину.

Глава 2
Защита деловой репутации при диффамации

Предваряя рассмотрение вопросов данного раздела, следует сделать оговорку о том, что сложившаяся судебно-арбитражная практика по делам о защите деловой репутации являет собой один из немногочисленных примеров непосредственного использования арбитражными судами разъяснений ВС РФ еще до начала последней судебной реформы (результатом которой стало упразднение ВАС РФ). Более того, речь идет не о простом использовании, а скорее о признании обязательными этих разъяснений для арбитражных судов[145]145
  Нельзя не вспомнить, что возможность для арбитражных судов обосновывать судебные решения (в мотивировочной части) ссылками на постановления Пленума ВС РФ появилось совсем недавно – в результате дополнения Федеральным законом от 28.06.2014 № 186-ФЗ норм п. 3 ч. 3 ст. 170 АПК РФ в связи с изменением устройства российской судебной системы.


[Закрыть].

Последнее детальное разъяснение процессуальных особенностей разбирательства дел данной категории в арбитражном процессе было дано более пятнадцати лет назад в Обзоре ВАС РФ, фактически утратившем силу в связи с принятием последнего АПК РФ. При этом в постановлении Пленума ВАС РФ от 09.12.2002 № 11 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» одним предложением п. 9 была разъяснена лишь специальная подведомственность арбитражным судам дел о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности в случае привлечения к участию в деле гражданина, не имеющего статуса индивидуального предпринимателя, в том числе автора распространенных (опубликованных) сведений. Иных актов толкования, позволяющих сформировать единообразную практику рассмотрения арбитражными судами дел данной категории с учетом изменений, произошедших с момента утраты силы указанного Обзора ВАС РФ, принято не было.

По всей видимости именно отсутствие действительных разъяснений практики применения и толкования норм ст. 152 ГК РФ внутри системы арбитражных судов привело к практической необходимости использовать правовые позиции ВС РФ, сформировавшего подходы к разбирательству дел о защите деловой репутации судами общей юрисдикции. Сделать это позволило и отсутствие в указанной статье специальных правил в отношении судебной защиты деловой репутации юридических лиц, что подтверждается распространением на них положений о защите деловой репутации гражданина (п. 11 ст. 152 ГК РФ в действующей редакции[146]146
  Необходимо отметить, что действующая редакция п. 11 ст. 152 ГК РФ и утратившая силу редакция п. 7 той же статьи различаются не только нумерацией, но и содержанием: в новой редакции данная норма исключает возможность компенсации морального вреда юридическому лицу, которую ранее ввиду отсутствия в законе прямого запрета допускал ВС РФ (п. 15 Постановления Пленума ВС РФ № 3).


[Закрыть]). В этих условиях с учетом конституционного принципа равенства перед законом и судом, стремления к обеспечению единства правоприменения всеми судами судебной системы использование арбитражными судами правовых позиций ВС РФ представляется вполне обоснованным.

Максимально распространенными за счет цитирования в судебных актах, принимаемых арбитражными судами по делам о защите деловой репутации, являются разъяснения ВС РФ в отношении:

1) состава обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела;

2) содержания понятий «распространение сведений», «порочащие сведения», «не соответствующие действительности сведения»;

3) правил распределения обязанностей по доказыванию по делам данной категории;

4) разграничения понятий «утверждения о фактах» и «оценочные суждения» (п. 7, 9 Постановления Пленума ВС РФ № 3);

а также некоторых других аспектов, имеющих значение для защиты истцом опороченной репутации или для опровержения ответчиком обвинений в диффамации.

§ 2.1. Сведения, порочащие деловую репутацию

Деловая репутация юридических лиц и предпринимателей, обладающая безусловным свойством подвижности и динамичности, на протяжении определенных промежутков времени может не раз изменяться как в положительную, так и в отрицательную сторону. Учитывая, что деловая репутация создается не собственно поведением лица, а оценкой со стороны общества его деловых качеств, профессионального уровня и поведения в бизнес-среде, факторами, которые влияют на формирование деловой репутации – способствуют ее образованию либо разрушают, – являются сведения (информация), так или иначе относящиеся к профессиональной деятельности лица и его деловым качествам.

«Источником информации об организации, непосредственно затрагивающей ее деловую репутацию, – пишет Ю.Г. Иваненко, – могут быть и сообщения о ней третьих лиц. Эти данные также могут быть как достоверными, так и ложными. В последнем случае деловой репутации юридического лица, которого она касается, может быть причинен вред. Практика показывает, что наиболее часто встречается посягательство на деловую репутацию коммерческих организаций путем оглашения (как правило, через средства массовой информации) другими лицами не соответствующих действительности сведений о данной организации. Это может произойти, например, вследствие распространения кем-либо собственной рекламы, так или иначе затрагивающей репутацию данной организации, либо иного проявления конкурентной борьбы. Указанные условно самостоятельные виды посягательств на деловую репутацию юридических лиц получили наименования недобросовестной конкуренции и ненадлежащей (недобросовестной, недостоверной, неэтичной, заведомо ложной и иной) рекламы»[147]147
  Иваненко Ю.Г. Деловая репутация юридических лиц и ее правовая защита // СПС «Гарант».


[Закрыть].

Сведения (информация) признаются порочащими деловую репутацию физического или юридического лица в том случае, если они:

1) имеют порочащий характер;

2) не соответствуют действительности;

3) получили распространение.

Только наличие совокупности названных свойств позволяет говорить о том, что распространенные сведения являются порочащими деловую репутацию конкретного лица.

Вследствие сказанного негативные сведения о профессиональной деятельности и деловых качествах лица при условии их соответствия действительности (т. е. достоверности) не будут рассматриваться как сведения, порочащие деловую репутацию. А недостоверные сведения (не соответствующие действительности) не будут рассматриваться как порочащие деловую репутацию лица, если они носят позитивный характер. Следовательно, порочащими могут быть признаны, в частности, сведения (при условии их несоответствия действительности), содержащие утверждения о нарушении лицом действующего законодательства, недобросовестности при осуществлении профессиональной (предпринимательской) деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота и др.

Разъяснение ВС РФ о том, что «при отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом», было воспринято судебной практикой вполне одобрительно с позиции ускорения разбирательства дела, однако имело негативный «побочный эффект» со стороны реализации процессуальных гарантий справедливого судебного разбирательства. Речь идет о том, что, руководствуясь приведенной позицией ВС РФ, арбитражные суды нередко просто прекращают исследовать иные обстоятельства, входящие в предмет доказывания, если в ходе разбирательства дела (т. е. задолго до удаления в совещательную комнату для вынесения решения) придут к предварительному выводу об отсутствии хотя бы одного из перечисленных ВС РФ обстоятельств[148]148
  См., например, решение АС Калужской области от 26.07.2013 по делу № А23-571/2013. Не усмотрев в оспоренных фрагментах утверждений о фактах, порочащих деловую репутацию истца, суд первой инстанции (а вслед за ним и суды проверочных инстанций) отказал в судебной защите ввиду «отсутствия совокупности элементов, предусмотренных ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации». При этом как таковая совокупность обстоятельств, имеющих значение для дела (включая обстоятельства распространения сведений, соответствия или несоответствия их действительности, содержательная сторона оспариваемых сведений, основания для освобождения от ответственности), по отдельности и во взаимосвязи ни в одном из принятых по делу судебных актов не получила правовой оценки с приведением в судебных актах мотивов и ссылок на конкретные доказательства.


[Закрыть].

Такой подход вполне объясним с практической точки зрения: если в результате исследования всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания, суд убедится в отсутствии необходимой «совокупности» условий для защиты деловой репутации, то итогом судебного разбирательства станет отказ в удовлетворении требований. Следовательно, если отсутствие одного из элементов выявляется до завершения судебного разбирательства, то исследование остальных может показаться априори бесполезным. Можно представить, почему суд, не справляющийся с нагрузкой, предпочтет уделить большее внимание делам, результат рассмотрения которых для него не столь очевиден.

Однако трудно представить, чтобы высший судебный орган имел целью направить суды на игнорирование требований процессуального закона:

– оценивать достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (ч. 2, 4 ст. 71 АПК РФ);

– оценивать доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определять, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены и какие обстоятельства не установлены (ч. 1 ст. 168 АПК РФ);

– указывать в мотивировочной части решения мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле (п. 2 ч. 4 ст. 170 АПК РФ)[149]149
  Наоборот, несоблюдение этих требований используется высшим судом в качестве основания для отмены судебного акта. Например, в деле по иску Беспалова Ю.Ф. и Г ордеюка Д.В. к Автономной некоммерческой организации «Редакционно-издательский дом «Новая газета» и Гирину Н.Е. ВС РФ отменил судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций, а дело направил на новое рассмотрение, указав следующее: «Между тем судами не было установлено, соответствуют ли утверждения о плагиате действительности. Для установления данного юридически значимого обстоятельства судам следовало дать оценку текстам диссертационных исследований Беспалова Ю.Ф. и Гордеюка Д.В. Оспариваемые судебные постановления результатов такой оценки не содержат, что свидетельствует о ненадлежащем рассмотрении судами заявленных в рамках настоящего дела исковых требований и нарушении тем самым положений статей 56,196,198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, возлагающих на суд обязанность определить обстоятельства, имеющие значение для дела, отразить в решении доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства» (определение ВС РФ от 28.10.2014 № 5-КГ14-95).


[Закрыть].

В силу прямого указания закона неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, является основанием для изменения или отмены решения арбитражного суда первой инстанции (п. 1 ч. 1 ст. 270 АПК РФ).

При этом следует обратить внимание на тесную взаимосвязь обстоятельств, входящих в состав предмета доказывания по делам о защите деловой репутации. Для установления порочащего характера оспариваемых сведений необходимо уяснить, распространял ли ответчик их намеренно с целью опорочить репутацию истца, либо вследствие ошибки (передачи информации от третьего лица), либо такое распространение произошло в результате законного обращения к органам государственной власти; проанализировать все использованные ответчиком способы распространения этой информации. Для вывода о наличии в оспариваемых сведениях оценочного суждения (что исключает установление факта распространения утверждений, порочащих деловую репутацию) необходимо определить наличие или отсутствие возможности проверить сведения на предмет соответствия действительности, в том числе с учетом фактических обстоятельств их распространения.

Отсутствие лишь одного обстоятельства, входящего в предмет доказывания, еще не свидетельствует о том, что остальные обстоятельства не имеют значения для правильного разрешения дела по существу. А если вывод об отсутствии этого недостающего элемента сделан ошибочно, то неисследованность остальных обстоятельств лишь усугубляет ситуацию. Это подтверждает и судебно-арбитражная практика. Так, ФАС Московского округа отменил судебные акты, принятые нижестоящими инстанциями, и направил дело на новое рассмотрение по причине неисследованности судами первой и апелляционной инстанций остальных обстоятельств дела в свете разъяснений, данных в Постановлении Пленума ВС РФ № 3[150]150
  Постановление ФАС Московского округа от 25.06.2010 № КГ-А41/6090-10 по делу № А41-27908/09. См. также постановление АС Уральского округа от 08.09.2014 № Ф09-4488/14 по делу № А60-36819/2013.


[Закрыть].

Важно подчеркнуть, что п. 9 Постановления ВС РФ № 3, исходя из предписаний ст. 152 ГК РФ, распределяет бремя доказывания по делам данной категории следующим образом:

– истец обязан доказать, во-первых, факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а во-вторых, порочащий его деловую репутацию характер этих сведений;

– ответчик, с учетом существующей презумпции несоответствия распространенных сведений действительности, должен доказать обратное: соответствие действительности этих сведений, что исключит возможность удовлетворения в отношении него иска о защите деловой репутации.

Данную позицию разделял ВАС РФ, вследствие чего в п. 5 Обзора ВАС РФ в качестве примера описывалась ситуация, когда ответчик освобождается от бремени представления доказательств: это имеет место, если оспариваемые факты установлены вступившим в законную силу судебным решением. В данном пункте было изложено дело, в котором общество обратилось с иском к редакции газеты, требуя взыскать убытки, причиненные распространением сведений, не соответствующих действительности, и обязать редакцию опубликовать их опровержение. Арбитражный суд отказал в удовлетворении этого иска, установив, что факты, содержащиеся в опубликованной редакцией статье, были предметом рассмотрения суда общей юрисдикции, и во вступившем в законную силу судебном решении отражено, что оспариваемые факты имели место.

В литературе не раз отмечалось, что арбитражные суды нередко необоснованно расширяют предмет доказывания по делам данной категории. Например, на ответчика совершенно безосновательно суд возлагает обязанность доказать, что распространенные сведения не носят порочащий характер. Либо от истца суд необоснованно требует доказательств несоответствия действительности распространенных сведений. Или, как указывается в Обобщении АС Красноярского края, суд безо всяких оснований считает, что истец должен представлять объективные данные о том, каким образом пострадало сложившееся у других лиц мнение о профессиональных качествах истца (в условиях, когда ответчик распространил сведения о том, что истец действует в противоречии с законом и задачами своей деятельности)[151]151
  Аналогичный подход не основанного на законе расширения бремени доказывания истца по делам о защите деловой репутации получил отражение в постановлениях ФАС Центрального округа от 23.01.2014, Двадцатого ААС от 15.10.2013 и решении АС Калужской области от 26.07.2013 по делу № А23-571/2013. Суды признали недоказанным истцом тот факт, что изложенные в статье сведения каким-либо образом подрывают его деловую репутацию в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, «создают негативное впечатление о его деятельности и формируют отрицательное отношение к нему». Содержание статьи касалось вопроса о том, кому государственное предприятие в нарушение действующего законодательства сдало в аренду земельный участок, находящийся в федеральной собственности. При этом суды проверочных инстанций, поддержав вывод нижестоящего суда, не рассматривали вопрос о границах предмета доказывания и обязанностях доказывания, лежащих на истце.


[Закрыть].

Встречаются и примеры отказа в удовлетворении требования о компенсации причиненного диффамацией морального вреда на том основании, что истец (индивидуальный предприниматель) не доказал факт причинения ему оспариваемой публикацией физических или нравственных страданий: «сам по себе факт частичного признания распространенных сведений не соответствующими действительности не является безусловным основанием для взыскания морального вреда в отсутствие доказательств того, что публикация негативно повлияла на состояние здоровья истца либо его психологическое состояние, истцу были адресованы какие-либо претензии, упреки в ненадлежащем исполнении обязанностей руководителя и т. д.»[152]152
  См. постановление ФАС Уральского округа от 18.07.2014 № Ф09-4293/14 по делу № А60-25084/2013.


[Закрыть]

При этом не стоит забывать, что и на суд, рассматривающий дело, процессуальный закон возлагает обязанность правильного определения всех обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора, их непосредственного исследования и оценки по отдельности и во взаимосвязи (в совокупности) с последующим отражением в решении мотивов признания каждого из них установленным или неустановленным, принятия или отклонения доводов и доказательств, приведенных сторонами в процессе их доказывания.

Такое соотношение обязанностей сторон и суда не только основано на вышеупомянутых нормах АПК РФ, но и соответствует правовым позициям ЕСПЧ, сформулированным в отношении реализации права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного ст. 6 Конвенции. Данное право предполагает наличие такого характера судопроизводства, который дает сторонам принципиальную возможность представлять доказательства в защиту своей позиции, представлять возражения на доводы другой стороны с целью оказать воздействие на решение суда[153]153
  См. п. 33 постановления Европейского Суда от 20.02.1996 по делу «Вермюлен против Бельгии» (Vermeulen v. Belgium; № 19075/91).


[Закрыть]. Нарушением данного права ЕСПЧ признает ситуацию, когда национальный суд, принимая итоговый судебный акт, игнорирует доводы, представленные одной из сторон[154]154
  См. постановление Европейского Суда от 11.01.2007 по делу «Кузнецов и другие против России» (Kuznetsov and Others v. Russia; № 184/02).


[Закрыть].

Такой выборочный подход расценивается как невыполнение национальным судом обязанности обеспечить соблюдение принципов справедливости и равенства сторон, что влечет нарушение права на справедливое судебное разбирательство.

Сведения наносят вред репутации, если они внушают недоверие, раскрывают предосудительные свойства, выставляют в невыгодном свете, компрометируют, дискредитируют, очерняют, позорят конкретное лицо.

Вследствие этого п. 7 Постановления Пленума ВС РФ № 3 относит к порочащим, в частности, сведения, «содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица». То есть в данном Постановлении Пленума ВС РФ дан неисчерпывающий (открытый) перечень сведений, которые могут быть признаны порочащими.

Как разъяснил Конституционный Суд РФ, само по себе закрепление в ст. 152 ГК РФ понятия «порочащие сведения» без его раскрытия обусловлено разнообразием фактических обстоятельств и преследует цель эффективного применения нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций, а единообразное толкование данной нормы в судебной практике должно обеспечиваться в соответствии со ст. 126 Конституции РФ Верховным Судом РФ[155]155
  См. определение Конституционного Суда РФ от 22.01.2014 № 12-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дубравина Николая Григорьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации».


[Закрыть].

По мнению А.М. Эрделевского, п. 7 Постановления Пленума ВС РФ № 3 позволил разделить порочащие сведения на две группы: «К первой группе относятся сведения, содержащие утверждения о нарушении истцом норм закона или морали, ко второй – сведения, содержащие утверждения, иным образом умаляющие существующий уровень чести, достоинства и деловой репутации истца… Сведения, относящиеся к первой группе, следует считать порочащими per se (сами по себе), в силу общеизвестности порочащего характера таких сведений. Их порочащий характер должен признаваться судом обстоятельством общеизвестным и в силу этого не нуждающимся в доказывании… Доказывание порочащего характера сведений, относящихся ко второй группе, должно осуществляться истцом по общим правилам доказывания, поскольку порочащий характер таких сведений не может быть признан общеизвестным обстоятельством»[156]156
  Эрделевский А.М. Защита чести, достоинства и деловой репутации в судебной практике // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

То есть, если имело место распространение сведений, в которых утверждается о нарушении конкретным (названным) лицом требований законодательства или морали, этому лицу (истцу) при обращении в суд достаточно будет доказать только сам факт распространения таких сведений. В эту группу входят не только утверждения о нарушении закона, но и, например, упоминаемые И. Ивачевым утверждения «о низком качестве производимой продукции или оказываемых услуг, их несоответствии установленным стандартам; о нечестном, недобросовестном поведении субъекта по отношению к клиентам и контрагентам и т. д.»[157]157
  Ивачев И. Деловая репутация юридического лица и ее гражданско-правовая защита //Финансовая газета. 2006. № 13 (март).


[Закрыть]Это объясняется тем, что утверждения о таких нарушениях однозначно носят порочащий характер, который не нуждается в доказывании, – он общеизвестен.

Другое дело, если распространенные сведения содержат утверждения иного характера, но при этом, по мнению заинтересованного лица, носят порочащий его характер: в этом случае заинтересованному лицу необходимо представить соответствующие доказательства, обосновывающие его позицию.

Например, в Обобщении АС Красноярского края указывалось следующее: «Порочащими деловую репутацию истца могут быть признаны лишь сведения, со всей очевидностью указывающие на нарушение истцом норм законодательства, обычаев делового оборота, моральных и этических норм и т. п. В том случае, когда информация изложена таким образом, что деятельность истца упоминается лишь в связи с какими-то негативными фактами, при этом возможные из этого выводы могут быть вариативными, суд не признает информацию порочащей… для признания сведений порочащими важно не только содержание данных сведений, но и то, что данные сведения умаляют деловую репутацию лица (курсив наш. – М.Р., М.Г.)».

В некоторых случаях публикации содержат не утверждения, имеющие порочащий характер, а, казалось бы, только предположения, что, по мнению большинства арбитражных судов, исключает признание их сведениями, порочащими деловую репутацию истца.

Подобные случаи описывались в п. 5 Обобщения Семнадцатого ААС, тезис которого содержал следующее заключение: «О том, что оспариваемые сведения не являются утверждениями о фактах, а носят предположительный характер, являются субъективным мнением автора, может свидетельствовать стиль их изложения (использование вопросительных предложений, на которые не дается ответ, использование вводных слов и словосочетаний «возможно», «есть мнение», «есть основания полагать», «скорее всего» и др.)». Данный пункт Обобщения содержит указания на несколько дел, предметом рассмотрения в которых выступали публикации, содержащие такие и подобные им выражения.

Так, в одном из дел общество обратилось с иском к информационному агентству об обязании ответчика опровергнуть порочащие деловую репутацию истца сведения, размещенные на сайте, в части заголовков статей и в части ряда словесных конструкций. Арбитражный суд отказал в удовлетворении иска, указав, что истец не доказал, что сведения, содержащиеся в первой статье, порочат его деловую репутацию, тогда как вторая статья содержит оценочные суждения и мнения автора, которые не являются предметом рассмотрения по делам о защите деловой репутации. Суд кассационной инстанции, оставивший вынесенные по делу судебные решения без изменения, подчеркнул в том числе, что во второй статье информация излагается от лица некоего главного инженера. Использованные при этом выражения («по его версии», «якобы») придали распространенной информации предположительный характер, тогда как сведения, опровергаемые в порядке, предусмотренном ст. 152 ГК РФ, подчеркнул суд, должны являться утверждением о фактах.

В другом деле суд кассационной инстанции по результатам анализа содержания и смысловой направленности текста статьи, содержащей, по мнению истца, не соответствующие действительности сведения, пришел к выводу, что оспариваемые фразы не несут информации о фактах, т. е. не являются сведениями, порочащими деловую репутацию. Вывод суда по этому делу был изложен в п. 5 Обобщения Семнадцатого ААС следующим образом: «Употребление автором таких 73 выражений, как: «есть основание полагать», «есть мнение», «напрашивается вывод», позволяет охарактеризовать высказывания автора как выражение его субъективного предположительного мнения».

В третьем из изложенных в п. 5 Обобщения Семнадцатого ААС дел также было обозначено мнение суда кассационной инстанции, который указал, что «оспариваемая статья не содержит утверждений, а изложенная в ней информация носит предположительный характер, о чем свидетельствует выбранный автором стиль и характер написания статьи (сведения изложены в виде вопросительных предложений, на которые автор не дает ответы, кроме того, в тексте использованы речевые обороты, которые указывают на иной, отличный от автора, источник информации: «говорят», «как говорят в народе»).

С обозначенной в п. 5 Обобщения Семнадцатого ААС позицией сложно согласиться и в качестве первого «кирпичика», основывающего противоположную точку зрения, можно сослаться на мнение ФАС Московского округа, упомянутое в том же пункте Обобщения Семнадцатого ААС: «…использование автором словосочетаний («скорее всего», «вряд ли», возможно», «не исключено» и т. п.), выражающих оценку говорящим степени достоверности сообщаемого, не является обстоятельством, безусловно исключающим наличие в статье утверждений о фактах. Суду необходимо произвести анализ конкретных словесно-смысловых конструкций».

Развивая данный вывод, можно говорить о том, что сообщаемая информация о профессиональной деятельности лица или проявленных этим лицом деловых качеств ах, изложенная в какой бы то ни было манере, представляет собой утверждение. Добавление к тексту утверждения слов, указывающих на условно-предположительный характер этой информации («вероятно», «возможно», «есть мнение», «не исключено», «скорее всего» и т. д.), как правило, есть только попытка закамуфлировать распространение сведений (обычно имеющих порочащий характер).

Подобный способ распространения порочащих сведений вовсю применяется при недобросовестных PR-кампаниях и, конечно, был описан в литературе: «Метод «юридической безопасности» используется при проталкивании непроверенной информации. Чтобы обезопасить себя от судебных преследований, в таком случае при подаче информации используются слова: по слухам, видимо, по версии, по предположению и т. п. Информация при использовании подобных слов приобретает предположительный характер, и осудить автора за клевету становится сложно. Избиратель дополнительные слова, как правило, забывает и предполагаемое событие воспринимает или запоминает как реальное»[158]158
  Киселев М.В. Психологические аспекты пропаганды (http://psyfactor.org/propagandas.htm).


[Закрыть].

В литературе подробно анализируются способы изложения сведений, имеющих целью опорочить деловую репутацию. В их числе могут быть названы:

1. Открытая вербальная (словесная) форма, когда сведения даны в виде отдельного высказывания или цепочки взаимосвязанных высказываний, причем новая информация дана в предикативной части высказывания (является предикатом, логическим сказуемым). Например: вор у вора дубинку украл.

2. Скрытая вербальная форма, когда сведения выражены словесно, но как бы спрятаны, не бросаются в глаза и даются как что-то уже известное – в группе подлежащего. Например, только что приведенное высказывание содержит ведь не только информацию о краже дубинки у вора, но и информацию о том, что сделавший это – вор.

3. Пресуппозитивная (затекстовая) форма, когда информация о каких-то аспектах события в тексте непосредственно не выражена и подразумевается, что и говорящий (пишущий), и слушатель (читатель) ее знают.

4. Подтекстовая форма, когда информация не содержится в самом тексте, но легко «извлекается» из него читателем или слушателем. Здесь могут использоваться различные приемы. Например, прямой оценки нет, но факт дается в таком контексте, что оценка логично из него выводится. Или читателю задается вопрос типа: «Интересно, совпадение случайно или нет?», т. е. так называемый риторический вопрос, который на самом деле является скрытым утверждением (конечно, это совпадение не случайно)[159]159
  Земскова С.И. Криминалистическая характеристика диффамации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 1. С. 89–94.


[Закрыть].

В качестве другого примера можно привести рекомендации, даваемые СМИ, которые, что не секрет, допускают использование в публикациях непроверенных и не соответствующих действительности сведений: «При отсутствии абсолютно достоверной информации, подтвержденной документально, использовать в публикациях обороты «по нашему мнению», «предположительно», «полагаем, что…», «представляется вероятным, что…» и т. п… В то же время следует помнить, что данное средство защиты не имеет абсолютного характера. При его использовании следует избегать очевидных сообщений о фактах под видом предположительных высказываний. Полагаем, что не может расцениваться в качестве исключительно оценочного суждения высказывание типа: «Представляется вероятным, что именно NN злоупотребил должностными полномочиями»… Что касается публикаций о деятельности юридических лиц (компаний), то при отсутствии достоверных доказательств (в том числе копий соответствующих документов) следует избегать навязчивого формирования у читателей обобщенного негативного образа данной компании как недобросовестной при ведении предпринимательской деятельности в целом, ограничившись указанием конкретных фактов»[160]160
  Кашкарова И.Н., Макорта Г.А. Свободу слову! Меры по минимизации риска предъявления к СМИ исков о защите чести, достоинства, деловой репутации и их удовлетворения: Практические рекомендации и анализ судебной практики // Закон. 2006. № 7.


[Закрыть]. В пику подобным рекомендациям можно сослаться на позицию Европейского Суда: если новостное издание исполняет возложенную на него обязанность по независимой проверке утверждений о фактах, которые дискредитируют частных лиц, то оно одновременно выполняет и другую свою обязанность – не публиковать ложную информацию

Думается, что судам необходимо анализировать опровергаемые истцом сведения на предмет того, содержится ли в них указание на какие-либо факты о профессиональной деятельности обратившегося за защитой лица или проявленных этим лицом деловых качествах, умаляющие деловую репутацию. Если такие указания имеют место, то вне зависимости от того, в утвердительной или предположительной манере они изложены, распространение этих сведений допустимо только при соответствии действительности; в противном случае имеет место распространение порочащих сведений.

Так, утвердительное указание «компания нарушает закон» и предположительное указание «кажется, компания нарушает закон» при отсутствии реальных фактов, свидетельствующих о действительном нарушении компанией закона, представляют собой распространение порочащих сведений. Таким же образом следует оценить утвердительное указание «общество производит некачественную продукцию» и предположительное указание «есть мнение, что общество производит некачественную продукцию» – при отсутствии доказательств реальности этого обстоятельства такие утверждения есть распространение сведений, порочащих деловую репутацию.

С учетом сказанного особую значимость приобретает позиция, отраженная в п. 6 Обобщения АС Свердловской области, согласно которой суд вправе самостоятельно установить порочащий характер оспариваемых сведений, не привлекая к решению этого вопроса эксперта.

В деле, изложенном в качестве примера в данном пункте, общество обратилось к редакции газеты с иском о защите деловой репутации, ссылаясь на то, что опубликованная статья содержала утверждения о совершении истцом противоправных действий и применении в отношениях с другим субъектом силовых, в том числе криминальных методов работы. Решением суда исковые требования были удовлетворены. Оспаривая вынесенные судебные акты, ответчик ссылался на то, что содержание публикации неправомерно проанализировано самим судом без привлечения специалистов в области изучения текстов. Между тем, как обоснованно отметил суд, оценка текста публикации не требовала [161]161
  См., например, постановление Европейского Суда от 20.05.1999 по делу ««Бладет Тромсо» и Стенсаас против Норвегии» (Bladet Tromso and Stensaas v. Norway', № 21980/93).


[Закрыть] экспертизы и была дана судом исходя из того, какое влияние на деловую репутацию истца могут оказать оспариваемые сведения в представлении неопределенного круга лиц, не обладающих специальными знаниями.