Текст книги "Личный дневник Маргариты"

Мария Линдеманн
Личный дневник Маргариты

Пролог

Когда я писала, я попыталась окунуть своё перо в бриллиантовые чернила, чтоб каждая глава переливалась смыслом. Из тысячи мыслей прямо высказывала я только одну, остальное всё надо прочитать между строк. Каждый увидел то, что хотел увидеть, ну, что ж, это твой мир, и тебе в нём жить.

Кто хотел грязи, хлеба и зрелищ, то это не ко мне, потому что тогда я написала бы свою книгу абсолютно по-другому. Я могла в красках описать увольнение за увольнением, и потом по мотивам моей книги сняли бы классный порнофильм, но я лишь слегка коснулась запретной темы там, где этого было не избежать. Без этого я бы не смогла точно передать полную картину, и было бы неинтересно читать. Это тоже самое, что рисовать без теней. И вообще, без черного не бывает белого.

Ни одного увольнения не было описано…

Кто-то может просто назвать меня шлюхой. Да, пожалуйста, и отчасти ты будешь прав, читатель, но это значит, что, покопавшись в моём нижнем белье, ты не увидишь самое главное. Нравится – копайся. Я тебе даже трусы свои могу подарить. Хотя, почему подарить? Продать. За 5000 рублей. Их ведь носила я, Линдеманн Мария Андреевна. А у тебя остались сомнения, что я охуенна?

Анька тряхнула своей шапкой с меховым помпоном, который она сама вырезала из старой чернобурки и пришила.

– Давай, собирайся, есть идея: я знаю, где я буду работать. Я уже позвонила и записалась на собеседование. Только я одна боюсь, одевайся.

Ох уж эта Анька. Вечно из-за нее я попадаю в истории. Ну, ладно, зато с ней не скучно.

– Куда и зачем?

– Давай, быстрей, по дороге расскажу.

– Но я же должна знать, как накраситься и что надеть.

– Ой, не начинай, а? Ты можешь в мешке идти или вообще голая. Сегодня, кстати, это будет актуально…

– Не поняла я твоего намёка сейчас.

– Одевайся, на улице все расскажу!!!

Какая работа ещё? Тем более, Анька дольше недели нигде не работала. Такое чувство, что это я её старше на пять лет, а не она меня.

Через полчаса мы уже стояли на углу старого двухэтажного здания из красного кирпича.

Анька уже курила вторую сигарету. Видно было, что она нервничает. И зачем ей этот лишний дым в легких? Никогда не буду курить. Фу, противно даже.

У входа нас встретила уверенная в себе девушка администратор в брюках со стрелочками и невероятно стильных очках. Сразу видно строгая, слава богу, мне с ней не работать.

Она проводила нас в зал, принесла две анкеты.

– Заполняйте.

На диванах везде лежали девчонки. Увидев нас, они важно начали курить кальян и ещё громче обсуждать, кто и сколько выпил вчера и сколько денег потратил на вещи, телефоны и бухло. Бред какой-то.

Ладно, где тут ваша анкета… Имя… Ни за что не напишу свое! Мой взгляд упал на Анину сумку китайского производства. MARGIE написано на золотом фоне чёрными буквами. На мой взгляд, полная безвкусица, но если ей нравится, пусть, носит. Маргарита. Отлично, имя есть. Возраст. Ну, тут мы ответим честно, мне ведь надо, чтоб меня не взяли. Пишем «17 лет». Размер груди. Если б у меня были комплексы, они б вогнали меня в депрессию… Ладно, не буду врать, пусть будет 1, 5.

Рост, вес, параметры. Блин. Никогда не измеряла. Без понятия. На моё счастье, зашла администратор.

Увидев мою незаконченную анкету, она смерила меня взглядом и попросила написать, номер телефона.

По оживлению девочек я поняла, что пришли мужчины. Они быстро тушили сигареты и убирали пепельницы.

На выходе двое мужчин, увидев меня, начали улыбаться. «Ого! Какие девочки у нас в этом сезоне!»

Ага. Сейчас. Разбежались.

Домой! Ох уж эта Домой! Ох уж эта Анька!!! Вечно что-то придумает!!!

Как мне надоел этот «Институт благородных девиц филиал на дому». Если б можно было сбежать, я б не думала даже. Только вот куда?

Маша, сиди ровно, не стучи вилкой, не горби спину. И вообще, громко не дыши. Почему именно я родилась в этой семье? Из размышлений меня вывел телефонный звонок. Незнакомый, номер.

– Здравствуйте, Маргарита. Вы у нас заполняли анкету на должность стрип танцовщицы. Вы знаете, Вы нам подходите… Алло… Вам удобно разговаривать?

– Я вам перезвоню.

Ничего себе… Мы с Анькой были уверены, что меня не возьмут. Я даже и думать забыла про клуб. Надо ей позвонить.

– Привет! Тебе звонили из клуба? Меня взяли на работу.

– Вечно тебе везет, а мне нет!!! Ты красивая, у тебя всё есть, а у меня нет ничего!!! Ненавижу тебя!!! Иди на х…!!!

Отличный выдался денек. Сейчас ещё от мамы получу за то, что прогуляла колледж. Ненавижу. Ненавижу математику, тупую училку-крокодила и вообще, надоело всё. Блин. Телефон.

– Алло. Здравствуйте. Вы у нас заполняли анкету. Вы нам подходите!!!

– Здравствуйте. Если честно… Я не знаю даже. Я с подругой пришла…

– Ну, Вы сразу не отказывайтесь. Выйдите на одну, ночь, посмотрите, вдруг Вам понравится?

Блин!!!! Мама!!!!! А я не в колледже!!!!

– Я вам перезвоню.

Я никогда не буду здесь работать. Я представляла себе это все немного по-другому. Я думала, что здесь красивые женщины, богатые мужчины, а увидела только двух девиц шлюховатого вида, причем, совсем не красивых: грязные костюмы, наращенные спутанные волосы. Сказать, что я разочарована – это значит, ничего не сказать.

Блин, они меня уже минут десять зовут, а я уже и забыла, что у меня здесь другое имя. Сейчас подумают, что я тупая или глухая.

– Сейчас придет хореограф, посмотрит тебя.

Зашла немного полноватая девушка.

– Ты, новенькая? Пошли на шест.

Полчаса мы с ней бились над «самой простой круткой». Я не собираюсь танцевать, так зачем мне стараться? У меня и правда не получается.

– Ты деревянная! Ты никогда не будешь танцевать! Барби недоделанная! Если ты думаешь, что ты особенная, то ты глубоко ошибаешься. Красивая – да, но не особенная! Тебе только папика какого-нибудь соблазнить или в проститутки идти.

Я почувствовала, как злость поднялась до горла. Ах, так? Ну, я тебе покажу, кто тут деревянная. Через месяц я тебя заставлю извиниться. Решено, я остаюсь. Это тебе худеть надо.

Когда я вернулась в гримёрку, девочек стало намного больше. На меня никто не обращал внимания. Все были заняты своими делами. Две девчонки что то «мутили» по телефону. Какой-то «грамец первого». Ну и видок у них. Как будто их били. Интересно, что такое кокс? Что-то из географии, по-моему. Другая девочка клеила себе обувь клеем «Момент», ещё одна прицепляла волосы на заколках. Вот тебе и мир гламура: выцветшие ткани, отпавшие стразы… Нет! Я это не надену. Я останусь в своём платье. Больше всего меня поразила обувь. Господи, как на них ходить? Видимо, мой вопрос можно было прочитать в глазах.

– Хочешь примерить? Это только кажется, что на них ходить невозможно. На самом деле они удобнее, чем кроссовки!

Так началась наша дружба с Машей.

Почти всё время в клубе я проводила на шесте. Ужасно болело все тело, на, ногах не было живого места от синяков. Я была, как леопард. Зато я шла вперед семимильными шагами. Я никогда не думала, что вообще на такое способна. Девочек, конечно, это бесило. Пока они пили вискарь и сидели Вконтакте, я брала, ноутбук, включала видео и училась. По вечерам приходил Витал. Витал – это постоянный клиент. Он пил по-черному. Сидели они вдвоём с Машкой, и весь стол был заставлен вискарём. А я учила фишку, где нужно было висеть на шесте вниз головой. В ней не было ничего сложного, просто было реально страшно, и Машка всё время говорила «на, бухни!» И я бухала. Понемногу, но пила. Зато фишка получилась. Когда я уставала совсем, мы сидели втроем, и Витал всё время говорил: «Ты такая кайфовая, ну, давай, я тебя трахну». «Нет!» «Ну, дай, хоть потрогаю!!!» Машка подливала масла в огонь.

– Привыкай, тебе всё равно работать. Пусть, хоть Витал…

После третьей виски с колой я разрешала.

Так получилось, что все постоянные клиенты стали моими. Девчонки бесились так, что когда проходили мимо, бледнели. Как говорила Маша, «если ты начнешь ездить в увольнения, готовься – тебя сожрут. Они пока тебя не трогают, потому что ты не забираешь у них деньги».

Позже я узнала, что увольнение – это, когда девушка уезжает с клиентом заведения, но, чтобы клуб не отвечал за тебя, ты каждый раз говоришь «я у вас больше не работаю, я увольняюсь». Так что, если поймают за руку за проституцию, будешь отвечать только ты.

Конечно же, ни в какие увольнения я ездить не собираюсь. Мне хватает тех денег, которые я зарабатываю на коктейлях, а ещё мне частенько «дают на шест», «потому что у тебя сиськи классные».

– Интересно мне знать, где ты шляешься?! От тебя воняет, как от бляди, духами и сигаретами!

– Я взрослый человек, я сама знаю, что делать.

– Тебя неделю не было на занятиях!!!

– Я ненавижу этот колледж! И тебя!

Тут же в меня полетел крем с полочки. Похоже, кончик тюбика с кремом рассек мне щеку. Я приложила к ранке палец и увидела кровь.

Мама подошла и прижала меня к себе. Лицо у неё было испуганное, но мне реально это все надоело.

Я зашла в свою комнату, взяла свой паспорт, вышла на улицу и сразу позвонила Машке.

– Привет, я тут в «Porto» с А. Евгеньевичем. Если хочешь, приезжай, он тебя будет рад видеть.

Я зашла в ресторан и огляделась. Не было ни Маши, ни А. Е. Ко мне подошла официантка. «Вас проводить?»

Я кивнула.

Они сидели в самом конце зала за шторкой.

– Привет, молодая. Что ж ты такая красивая и не даешь никому?

Я пропустила мимо ушей. Всё равно я не могу честно ответить на этот вопрос.

– Кокс будешь?

И он достал из-под стола тарелку с каким-то белым порошком, скрученной в трубочку купюрой и пластиковой картой.

– Ну… Я не знаю…

Машка начертила «дорожку» и протянула купюру.

А. Е. захохотал.

– Ты чё, в первый раз что ли? Вечно вас, малолеток, всему учить надо. И вдохнул дорожку через, нос. Я вдохнула тоже.

– Купюру можешь забрать себе. Нам тут надо сходить кое-куда.

Я осталась одна сидеть за столом. Вскоре я почувствовала, что у меня перехватило дыхание. Мне казалось, я сейчас задохнусь. Я вдохнула воздух ещё глубже и почувствовала, как у меня «замерла» нижняя челюсть.

За шторку заглянула официантка. Я попросила виски с колой и яблочный сок. Дурацкое сочетание.

Вернулись Маша и А. Е.

– Пойдем до работы в магазин? Я хочу купить сапоги.

А. Е. довольно улыбался.

– Давай, пока, молодая, соскучишься – заходи.

Мы вышли на свежий воздух. О, Боже, какие красивые деревья вокруг!! Ощущение счастья захлестнуло меня. Я повернулась к Маше и произнесла:

– Сейчас взлечу.

Она рассмеялась и сказала:

– Пошли в «Обнову».

В «Обнове» на первом этаже продавали стрипы (специальные босоножки на высоком каблуке и платформе для танцев на шесте) моего размера. С прозрачной подошвой, безумно красивые. На тот момент они мне казались светящимися на полке.

Маша тоже их увидела:

– А ну, померяй!

Стрипы сели, как влитые. Я почувствовала себя босиком, не смотря на пятнадцатисантиметровый каблук.

– Заверните!

– Маша, я не могу их купить, у меня нет столько денег – это ж месячная зарплата!

Маша наклонилась к моему уху:

– Не парься, мне сегодня на три таких хватит: А. Е. очень щедр сегодня. Да, я отсосала у него в туалете.

И вслух сказала:

– Заверните, пожалуйста.

Машуля сидела и поджигала салфетки в пепельнице. Мы сидели в «Maxim», на этот раз, уже вдвоём.

– В смысле, девственница?

– А что, у этого слова много смыслов?!

– Мы сегодня же это исправим. Ты дожила до стольких лет и ещё ни разу никому не дала? Ты чё, мать?

Я задумалась. На одной чаше весов была никому не нужная, какая-то мифическая девственность, а на другой – реальная свобода. Выбор был очевиден.

– Ладно, поехали в клуб, там все решим.

Каждый раз, заходя в гримёрку, я удивлялась. Да что там удивлялась – я офигевала! Раздолбанные шкафчики, постоянно такие грязные, что мне туда было жалко что-то повесить. Пусть, Маша говорит, что я «домашняя неженка, но это действительно ужасно грязно. Меня, привыкшую к чистоте, это вообще коробило. Посередине гримёрки стоял стол, на нём валялись грязные пыльные тарелки, вперемешку с колготками и поношенными трусами, немытые стаканы из-под виски. В углу стояли пустые бутылки – их было штук двадцать. Пол тут не мыли лет сто. И в таком свинарнике живут девочки!!!

– Выбирай. Выбирай себе сегодня же «любовь на всю, ночь», хватит в девках ходить.

Но я выбирала не одну, а целых три, ночи. Наконец, мой выбор остановился на одном парне, симпатичном блондине с невероятно голубыми глазами.

– Машуль, вот этот.

– Ну, наконец-то!!! Я думала, ты никогда не родишь! Ты ж не замуж собираешься!!!

– И чего я ему скажу? Пошли трахаться?

– Остальное я беру на себя.

Через каких-то полчаса мы уже втроем были в комнате BDSM. Маша всё время подливала мне виски и заставляла пить. Если б я знала, что это так больно, я влила бы в себя стакан. Целый. А лучше – два!

– Я не могу, мне больно!

– Терпи, ну потерпи немного!!!

– Не могу я!!!!

– Ну, уж нет, я теперь тебя так просто не отпущу! Я очень хочу тебя.

Мы попробовали ещё раз. Я думала, я его ударю. Неужели, всем так больно?

– Нет, всё, давайте, как-нибудь, без меня.

Я оделась и вышла. Я даже не поняла, лишилась я девственности или нет, но все болело просто ужасно.

– Вау. Ты же совсем ещё молодая! Тебе сколько лет? Школу-то хоть закончила?

– Конечно, 18 уже есть!

За столиком сидела молодая пара. Они были лет на десять старше меня. Заказали мне коктейль.

– Садись, давай, с нами выпей.

Девушка мне почему-то сразу не понравилась, а парень был очень даже ничего.

Я присела к ним. Они, как обычно, начали свой допрос. Девушку звали Рената. Она особенно старалась завалить меня вопросами. Больше всего ей было интересно, «за сколько я даю». Парень заказал приватный танец. Ну, что ж, хотите – получите.

– Да ты ж её хочешь, как не знаю, кто! Аж член дымится!! Смотри, в штаны себе не кончи!!!

Ренату трясло от ревности и злости.

– А ты!!! Ты – шлюха в свои восемнадцать лет!!!

Она хотела меня ударить. Если б не парень, она б поцарапала мне лицо.

– Сосешь в своём клубе за бабло!

И она вышла. Парень не торопился бежать за ней.

Я уже привыкла, что меня трогают все, кому не лень, и начала к этому относиться абсолютно спокойно.

Лишь, когда кончился приват, и мы обменялись, номерами телефонов, он ушел из клуба.

На следующий день я сама ему позвонила. Он пригласил меня к себе. Отлично, как раз то, что нужно. Когда я зашла к нему в квартиру, я поняла: они живут вместе. Причем, давно. В ванной стояли разные шампуни, везде лежали женские вещи. Больше всего меня грело, что это её вещи, её постель.

Он старался быть нежным, да и вообще, он старался.

– Как с тобой хорошо, с ума сойти!

А мне было никак, но мне это было и неважно.

Когда я вышла из душа, мы увидели красное пятно на простыни.

Мне было так смешно смотреть, как он паникует.

Я зашла на кухню, открыла холодильник. Кока-кола. Отлично.

– Ой, ну что ж ты такой неаккуратный!

И вылила колу точно на пятно.

– Ты не только красивая, ты ещё и умная. Давай ещё раз?

– Прости, мне надо идти, у меня дела.

– Ну, ты и сучка. Мелкая сучечка. Встретимся ещё?

– Посмотрим.

Конечно, я все в деталях рассказала Машке.

– Круто ты с колой. У меня б не хватило смелости. И ума я не приложу, какие чувства тобой двигали, но ты не сможешь мстить всем, кто будет так тебя называть.

– Она меня взбесила.

– Я тебя понимаю, но скоро ты не будешь на таких обращать внимание. Вот увидишь.

Смс. Мама.

«Ты думаешь, это любовь? Он переспит с тобой и бросит! И ты реветь прибежишь ко мне. Возвращайся домой сейчас же!»

Она думает, я живу с мужчиной. Супер. Ничего не надо врать. Ничего не надо придумывать. Она всё придумала сама.

– Смотри, какую песню я для тебя нашла. «I'm not a girl. l'm not a woman». У Бритни.

– Так она же старая!

– Для тебя идеально!

Заглянула Ксюша администратор.

– У тебя приват.

– Кто?

– Мужчина!

– Нормальный?

– Тебе не всё ли равно?

– Ну, да, действительно.

Это оказался абсолютно обычный мужчина, ничем не выдающийся.

– Ты видела своё лицо? Ты ж совсем ещё ребенок.

– Конечно, видела.

Весь приват мы целовались, почему-то. Он первый начал.

Мне было настолько приятно с ним целоваться, что я его всего раздела.

– Классные у вас приваты. А с тобой можно уехать?

– Да, с тобой я уеду.

– Ты знаешь, наверное, нет, не стоит.

Я ничего не стала спрашивать, но меня распирало изнутри!

Я еле нашла Машку в клубе.

– Он мне не дал!!! Почему?

– Может, у него денег не было?

Я показала десятку, которую он мне дал.

– Забей, у меня есть кое-что. Ты даже думать об этом забудешь. Пошли в туалет.

Из туалета я вышла, громко шмыгая, носом. Конечно, это был не кокс: мне показалось, что мне сожгло слизистую, даже ухо зачесалось изнутри.

Настроение моё стало офигенным. Была, как раз, моя очередь танцевать. Я вышла на шест и просто растворилась в музыке. Все мои тренировки не прошли даром: я смогла даже то, что мне казалось, никогда не получится.

Когда две песни закончились, мне захотелось пить и что-то пожевать. Мне некуда было деть свои руки, и я вообще не знала, куда себя деть.

Машка дала мне жвачку.

– Под амфетаминами надо курить.

Я взяла сигарету у Маши из пачки.

– Молодая! Где твоя невинность? Ты зашла, и я почувствовал, что ты мне сегодня дашь.

– А мы её потеряли, вместе! – заявила Машка.

– Ты чё, дура, что ли? Могла бы мне продать. Я считал тебя умной.

Ну вот, первый мой прокол.

Он достал тарелку с горкой кокса. На этот раз, я уже знала, что делать.

Мы беседовали и нюхали, нюхали и беседовали.

Как же прёт на разговоры под этим делом.

Вдруг А. Е. положил мне руку на колено.

– У меня на тебя полчаса уже стоит, пошли в туалет сходим?

– Нет, я не пойду в туалет.

– А в машину пойдешь?

– В машину? Пойду.

– Яне понял твоей логики.

– Меня мама учила, что в туалете трахаются только шлюхи.

– Ну, малолетка – есть малолетка. Иди, посмотри сначала, какой здесь туалет, и сразу поймешь, почему это моё любимое место.

Офигеть! Это ж целая комната с полотенцами, окном и шторками.

– Ну, хорошо, давай.

– Молодая, ты охуела. Тебя ещё уговаривать надо. Давай, нюхай, и пошли.

Я сделала жест «слушаюсь и повинуюсь», сложив губки бантиком и состроив глазки, покривлялась от души, потом «убрала дорогу» и пришла к нему. Он закрыл за нами дверь.

– Как хорошо, что ты в платье. С тебя даже можно не снимать ничего.

Действительно, он не стал снимать ничего, даже мои, новенькие маленькие чёрные трусики: он просто их отогнул и начал… «Мммм… Мелкая… Как же ты хороша…» И сразу кончил. И всё.

Я поняла, что «давать» – это не так уж и сложно. Он у меня уже был третий…

Самый вкусный тирамису в «Иль-Патио», особенно под кокаином.

– Маш, я вот знаешь, что спросить хочу. Это же плохо – Всем давать? Да, ведь?

– Ну, ты же делаешь это за деньги. Есть такие тёлки, которые дают в клубе за два коктейля и не парятся. Все трахаются, и это, нормально.

Девушка-официантка принесла нам виски-кола и счет. Когда она отошла, Машка сказала:

– Вот, работать за 12000 в месяц – это плохо, тем более, тебе с твоей внешностью. Я никогда не буду такой, как они.

– Они про тебя то же самое говорят.

И мы заржали на весь «Иль-Патио».

Мы с Машуней нарастили себе, ногти. Когда не было гостей, мы с ней валялись на диване, и она трогала меня этими, ногтями, что у меня аж мурашки шли по коже.

Почему у мужчин нет таких, ногтей? Я представила себе дяденьку в пиджаке галстуке и такими, ногтями. Рассказала Маше. Мы от души поржали, и она снова провела своими длинными ярко-желтыми, светящимися в неоне, острыми, ногтями по моей спине.

– Машуль я сейчас с ума сойду.

– Блин, ты такая кайфовая, я тебя сама хочу.

– Позвони, лучше. Где он? Обещал же, через час.

Мы постоянно что-то нюхали. Наше утро начиналось с того, что мы сначала чертили дороги, а потом только шли умываться.

– Да приедет он. Не переживай. Ты почему себе простой френч сделала? Надо было красные.

И она снова провела своими, ногтями, только уже по животу. Если б я была президентом, я б заставила всех мужчин, носить такие, ногти!

В тот день Машуня уехала в увольнение одна, без меня. Я решила прогуляться. Уже наступила весна. Какое это, оказывается противное время года. Холодно, мокро, до сих пор лежит снег, а небо серое. До чего же все серое… Скоро восемнадцать – Уже летом. Как все плохо. Захотелось плакать. Я стояла на набережной Миасса. Мимо меня проходили люди, а я стояла и плакала. «Её, по-любому, парень бросил», – услышала я чей-то шепот. Боже, да у меня даже парня никогда не было. У всех были, а у меня нет – спасибо маме… Не было, да уже теперь, похоже, и не будет. Блиииин! Меня даже не бросали ни разу! Мне не писали смс, не ждали моего звонка.

Мимо проехали свадебные машины. И тут меня накрыло. Я написала Маше смс: «нас с тобой никто замуж не возьмёт».

«Не глупи, это отходняки, они пройдут. Тебе срочно нужен кокс. Иди домой, я тебя вылечу».

Нет, мне нужен не кокс. Мне нужно побыть одной. Лучшего места побыть одной – это оказаться в толпе. Я решила ехать в клуб «Милан»: нажрусь там и похуй, мне терять нечего.

Говорила мне Маша идти домой…

В незнакомой комнате с белыми обоями было уже темновато. Но это точно не гостиница. Где это я? Что вчера было? Первый раз я так нажралась, что я не помню ничего. Абсолютно.

Рядом кто-то спит. Надо посмотреть, хоть, кто это…

Вдруг судьба ко мне милостива. Блин. Нет, не знаю его. Я заглянула под одеяло – трусов, конечно, нет. Где они вообще? Боже, если ты есть, сделай так, чтоб я проснулась дома. С этими мыслями я снова уснула.

Чуда не произошло: я снова проснулась там же. Короче, надо сходить в душ и валить отсюда, и побыстрее, пока спит этот незнакомец.

Я зашла в ванную. Женщина здесь явно не живёт – это уже радует. Всякое может быть, мне волосы пока ещё самой нужны. Хотя, был бы, нормальный шампунь тогда! Пока я это все думала, в ванную зашел он.

И это было, как в фильме. Сто раз такое видела в кино и завидовала: секс в душе, с водой на лицо и пеной. Так хорошо мне никогда в жизни не было.

Когда я все-таки сходила в душ, я не уехала домой, я пришла и легла рядом. Мы спали вместе два дня. Он меня обнимал, гладил и постоянно целовал. Конечно, у нас был секс. Раз шесть. И все шесть раз, даже тогда у меня уже все болело, но мне всё равно было хорошо.

Перед тем, как уходить, я записала, номер его телефона, а свой не дала, чтобы не думать, перезвонит или нет.

– Меня Дима, кстати, зовут. Если что.

– Ты где шлялась, мать твою?

– Зато теперь я знаю, что такое оргазм.

– Погоди. Тебя же не было в клубе. Ты с кем-то из наших созвонилась? Я все рассказала своей старшей подруге.

– Ну, бывает. Через неделю забудешь. Пошли вниз, там гости.

Танцевала Оля. Мне очень нравилось, как подобран свет в клубе. Сверху были синие лампы, снизу – красные. Благодаря такому сочетанию, скрывались все недостатки кожи, и девушки казались стройнее. Но когда утром все выходили на свет дневной, на многих было без слез не взглянуть, хотя в клубе они казались очень даже ничего.

Почему-то все сразу видели мой возраст, его было ничем не скрыть, а все мои попытки накраситься, чтобы добавить себе лет, делали только хуже. Даже администраторы, требовавшие от девушек макияж, кричали: «иди, смывай! Мечта педофила».

Всех мужчин это, конечно, привлекало: меня забирали сразу же, даже не смотря на моё обязательное условие, «Маша поедет с нами». Куда ж без её, ногтей? Наоборот, все были не против, ведь мы исполняли общую мужскую мечту «секс втроем».

Был только один мужчина, с которым я ездила одна. Ему не нужен был секс, ему нравилось меня облизывать. Всю, начиная с пальцев, ног, и до ушей.

Я всю, ночь валялась по подиуму, меня все трогали, я была на куче приватов, а потом он меня облизывал. Каждый раз мне хотелось спросить: «тебе не противно?», но, видно было, что ему это доставляет настоящее удовольствие. Один раз он забрал другую девочку. Это научило меня не ревновать. В клубе мужчин было мало, а девочек много, поэтому я быстро отпустила это чувство.

Больше всего в жизни я теперь ненавидела отходняки. Как же я жалела, что вообще когда-то попробовала кокс. В те часы мне было очень плохо. Маша ещё более-менее переносила это состояние, а меня просто размазывало: сопли, слюни, слёзы…

Не дай бог, узнать, что это такое. Весь мир кажется серым, и раздражает абсолютно все. Было трудно дышать, а ещё очень холодно, даже летом.

Мы лежали в таком состоянии в комнате для приватных танцев. Я даже не хотела вставать, когда пришёл гость. Это был молодой парень в модной рубашке и обтягивающих джинсах. Всё в нём говорило о том, что у него «есть че». Поэтому мы с Машей первые подошли к нему за столик. Он сразу все понял и позвал нас на приват.

Он по-королевски сел на диван и выложил на стол пакетик с кокаином, расстегнул штаны и сказал: «Девочки вы знаете, что делать».

Уже в гримёрке я схватила Машу за руку.

– Ты понимаешь, что мы сейчас сделали?? МЫ с тобой отсосали за кокос, обе! ТЫ считаешь это, нормально?

– Нет. Но об этом никто не узнает. Тем более, какая разница?

– В смысле?

– Какая разница, мы бы сначала отсосали, потом заморочились, потом купили, или нам это сразу дали?

Пока Маша на зеркале чертила дорогу, я думала. Нет ничего хуже, чем ненавидеть себя.

– 13 минут.

– Аххаха! Я уже поняла, что ты всегда это делаешь.

– Конечно, прикольно ведь.

– Ты ещё у всех в сантиметрах измеряй, составь таблицу, начерти график, ставь каждому оценку, – Начала ржать Маша.

А я уже думала о том, как бы сказать ей про выходные.

– Я уже вижу. Ты хочешь свалить. И опять в самое не подходящее время. Выходные – это самое бабло, а ты сливаешься.

– Машуль, ну это, как крышечка от моей кастрюльки!

– Дать бы тебе по чайничку.

– Ну, Машааа… Он меня так ждет всегда!

– Ты тупая? Конечно, ждет. К нему такая тёлка приезжает каждые выходные трахаться.

Правда, мы даже не разговаривали. Я понятия не имела, какой у него голос. Мне было без разницы, кем он работает, сколько зарабатывает, чем занимается.

Единственное что он мне в прошлый раз сказал.

– Смотри, пока тебя не было, я собрал паззл.

Это был огромный паззл с тигром. С тигром!!!! Это то же самое, что собирать небо… Боже, сколько терпения у этого человека.

Мне очень нравилось спать с одним гостем. Один раз, я его даже поцарапала. Сразу было видно, что это след от женского, ногтя. Он мне, конечно, не сказал ничего, но я видела его панику: конечно, как идти с этим домой? Я прошлась по коридору и нашла длинный ржавый острый гвоздь с резьбой. Или шуруп. Я без понятия, как это называется. Я уже знала что делать.

– Только спокойно, ладно?

Я заказала 50 грамм водки, окунула туда гвоздь и порезала ровно по царапине.

– Ну, вот, скажешь, что гвоздем поцарапался. Держи.

– Охуеть, ты отчаянная.

Больше ничего Ринат сказать не мог. С ним нравилось спать всем девочкам, но выбирал он меня. Я видела их зависть. У меня были самые лучшие костюмы, самые, новые стрипы. Я не жалела на это денег. Мне нравилось все это покупать. Я лучше всех танцевала и постоянно учила что-то, новое. Я постоянно ходила в солярий. Я старалась, а они просто завидовали.

Я видела, как грызет их постоянное соперничество и конкуренция, они сгорали от этого.

Я поняла зависть грызет того кто завидует, а не того кому завидуют. Я научилась принимать себя такой, какая я есть, а не смотреть на других и впадать в депрессию из-за маленькой груди или ещё из-за чего-то.

Мы сели в такси.

– Маш, а ведь мне уже послезавтра восемнадцать. Что будем делать?

– Не знаю. Кино надоело, кони надоели, боулинг надоел, клубы тоже.

– Был бы у нас аквапарк.

– Агааа.

– А поехали в Ебург?

– Поехали!

Дяденька, мы передумали. Мы не хотим домой. Мы хотим в Ебург.

Он посмотрел на нас, как на больных.

В гостинице «Домашняя» на нас посмотрели, как на чудо, когда мы приехали на такси с челябинскими, номерами.

Мы три дня отдыхали. Мы провели целый день в аквапарке. Машка испугалась, а я прокатилась на всех страшных горках. Мы скупили весь «гринвич».

Так получалось, что мы везде попадали на скидки и в результате завалили весь, номер туфлями, платьями, косметикой и одеждой. Мы обошли все клубы. Больше всего мне понравился клуб «Голд». Он был большой, с тремя танцполами, и на каждом играла своя музыка. Мы остались на улице, где играл RNB.

Когда мы в баре хотели расплатиться за наши коктейли, бармен не взял с нас денег. Он показал чью-то пластиковую карту и сказал: «С денюхой тебя!»

Ого! Меня уже в Ебурге узнают. Ровно в 00, 00 я закричала:

– Ура мне 18!!!

И с другого зала, жаль, я не видела, откуда, услышала «ура!!! Меня не посадят!!!»

Мне нравилось, что он ни о чём меня не спрашивал. Такое чувство, что он знал, какая я. Не то, какие поступки я совершаю, а то, кем я являюсь на самом деле. Когда он меня обнимал, я чувствовала «я дома». А ещё, мы безумно друг друга хотели. Первый раз я пожалела, что нельзя вернуть время назад и что-то исправить. Я хотела, чтоб он у меня был первым. Я даже уверена, что мне не было бы так больно.

Мне было без разницы, сколько у него женщин было, и есть ли у него ещё кто-то, кроме меня. Ему было достаточно просто положить на меня руку.

Как это ванильно звучит, но это правда.

– Ведь уже сентябрь. Ты разве нигде не учишься?

Ага, блин, учусь. Я уже все умею.

Осень. Зашуршали листья. Потянуло холодом. Стало грустно.

Я полгода не звонила маме…

Да ты хоть знаешь, кто я такой?

И зачем я вообще пошла на этот приват? Меня бесят такие дяди.

– Ты мне дашь или нет? Или мне звонить Саше?

Ага, выучил имя директора и берет меня на понт, стопудово. Меня бы предупредили. Если он такой крутой, у него что, нет денег на увольнение? Хотя… Может, он с принципами? Ну и что? Я тоже с принципами…

Стоп. С принципами – да. Но с какими? Мне надо подумать. Прямо сейчас. Дать ему, что ли? Какая разница – одним больше, одним меньше. А я пока подумаю принципиальная ли я.

Всё, что я думала про себя «я никогда», я уже сделала. Я сделала даже больше. Я просто раньше не знала, что так можно.

Все знают: наркотики – это плохо. Я тоже знала, и что? Теперь я завишу от этого белого порошка. Могла ли я этого не делать и не сделать тогда? Нет. Это клуб: рано или поздно здесь я бы это сделала.

Секс. Кто говорил, что никогда не поедет в увольнение? Я говорила… И что? Да что тут говорить, если я вообще курю!

Я даже не заметила, как он кончил. Надо бы поговорить с Машей, спросить, хоть, кто это.

Мы ехали в такси в солярий. Маша обсуждала план действий. Я вообще всегда выбираю позицию ведомого человека. У меня нет потребности – быть правой и быть первой, поэтому Машино дело было предложить, а моё – подумать, дополнить или изменить совсем. Как бы я без нее обходилась?

– Сначала, мы заедем к Игорю Борисовичу. Пофиг, что там всего десятка. Зато, через час дома будем, а вечером приезжает Артур. Там на всю, ночь, но там уже полтинник – можно неделю не работать.