Текст книги "Личный дневник Маргариты"

– Ну, Машуль, я не хочу к Артуру…

– Тогда на выходные тебе придётся остаться в клубе!

– Ладно, тогда, давай, ещё заедем к Сашке-кокошке. У него всегда «есть чё».

– Вечером.

– ОК.

И тут я поняла, что мы едем не туда.

– Молодой человек, тут односторонка, вообще-то.

– Я знаю.

Он остановился на «тверской». Те, кто живёт в Челябинске, знают, что это за улица.

– Нам не сюда, вообще-то.

– А куда? Похоже, здесь вам самое место. Я дальше не поеду.

Мы вышли из машины. На нас посмотрели все люди, которые ждали автобус.

– Вот, урод.

А я представила эту ситуацию, как будто это не со мной происходит, а я просто наблюдаю со стороны, и мне стало смешно.

– А, по-моему, он вообще красавчик!

Увидев до боли знакомую девятиэтажку, я почувствовала, что меня как будто ударили. Теперь я знаю, что сердце реально может уйти в пятки.

– Маш, похоже, это судьба. Мне надо зайти к маме.

– Ну, ладно. А я домой, мне надо кое-что проверить. Пока ничего тебе не скажу.

– Плохое или хорошее?

– Узнаю результат – Узнаю ответ.

– Ну, Маааш…

– Иди, давай.

Решив врать по минимуму, я поднималась на гору. У меня была одышка, как будто я покоряла Эверест. Меня раздирало изнутри.

Как будто меня сбил КамАЗ, когда я посмотрела маме в глаза. Вам этого не понять. Ведь не для этого она меня рожала. Заболело горло. Явно, не для этого.

Я поняла что «врать по минимуму» не получится… Я вообще молчала. Мама тоже.

За полчаса был очень короткий разговор. Я призналась, что я нигде не учусь и нигде не работаю.

Мама, как обычно, всё поняла по-своёму.

– Он богатый, да?

– Мааааам…

– Я же вижу, меня ты не обманешь.

– Да все хорошо! Честно!

– Ты его хоть любишь? Или так?

– Да, – соврала я, подумав об одном человеке.

– Мне кажется, у нас с тобой проблемы.

– Что, опять глючит телефон? Или сломался фен?

Какие у нас ещё могут быть проблемы…

– Иди сюда.

– Можно было ничего не объяснять: в её руке был тест на беременность. Блин.

– Машуля, надо рожать.

– Совсем умом ёбнулась? Ладно, у меня есть, где жить, но на что? Я даже не знаю, кто папа! Это жопа. Куда я потом? Без денег, без всего… Мне что, клуб выплатит декрет? – съязвила подруга. – не переживай, нормально все будет.

– Ты тупая что ли? Куда я потом с ребенком?

– Если ребенок там появился, его надо рожать. Потом в твоей жизни ничего хорошего точно не будет, если ты это не сделаешь.

– Ты думаешь.

– Я знаю.

– А ты как без меня?

– Я ведь уже большая девочка разберусь как-нибудь.

И мы заржали, потом ревели, какие мы дуры. Сидели под одеялом и ревели. И было так клёво, даже слёзы были какого-то сладкого вкуса.

ЭТОТ РЕБЕНОК ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РОДИЛСЯ! СЕЙЧАС ЭТА ДЕВОЧКА УЖЕ БОЛЬШАЯ. ОНА ПОЧЕМУ-ТО ПОХОЖА НА МЕНЯ. УМНАЯ НЕ ПО ГОДАМ И КРАСИВАЯ. НИКТО НИКОГДА НЕ ПОЖАЛЕЛ ОБ ЭТОМ ВЫБОРЕ.

С Машей мы договорились, что я ей буду давать столько денег в неделю, что нормальному бы человеку на месяц хватило. Она знала, что это меня не будет тяготить, ведь мне это раз плюнуть. «Раз сплюнуть» – исправила меня Машка и заржала. Дура, блин!

Как без нее мне было тяжело в клубе. Со мной никто не общался, а я общалась только с гостями и зарабатывала ещё больше, и меня ещё больше ненавидели. С уходом Маши меня накрыло полное одиночество. У меня было очень много денег, но зачем они, если их не с кем потратить? В клубе мы жили, как в своём мире. Выходя на улицу, я удивлялась, что есть другая жизнь, другие люди, другие занятия. Люди, которые ходили вокруг, жили как-то по-другому, но я себе даже не представляла, как. Я себя чувствовала неуверенно, и казалось, что я настолько отличаюсь от всех, что это даже внешне видно: как будто бы, у меня нет ноги, например.

Позже я узнала, что это мне прокололи презервативы и положили в сумку, а попали они к Маше. Мне и раньше кидали стекловату в костюмы, засовывали иголки в стрипы, но это уже перебор… Пора уходить из клуба, но как?

– Ты че, никогда не занималась сексом под коксом? – спросила я у девчонки. – Это знаешь, как прикольно!

Я уже работала в, новом клубе «Распутин». Он позиционировался, как элитный закрытый клуб. Этот клуб очень отличался от того, где я работала раньше. Здесь было все в коже и дереве. Не знаю, сколько миллионов сюда было вложено, даже шест был золотой.

Мне здесь очень нравилось. Только тот клуб был, как клуб, а этот… Почему-то, он мне напоминал магазин, а сцена – как витрина. Не знаю, почему. И не мне одной так казалось: я это слышала от многих девочек и даже от гостей.

Девочка посмотрела на меня, как будто я была с Венеры. Она вышла за сигаретами и не вернулась.

– Рита, блять, ты заебала!!! Я тебе рот зашью!!! Молчи лучше. Всегда!!!! Уволю нахер!!! – забежал в гримёрку Лысый. Димон Лысый был у нас зам. директора.

Директором был Артур Аверьянов.

Если честно, мне нравилось с ним спорить. Он такой смешной, когда бесится. Я знала, меня никто не уволит: я нравилась гостям. Я приносила кучу денег клубу. Конечно, я была высокая, загорелая, худая и длинноволосая. В общем, звезда! Моей заслуги, конечно, здесь нет – у меня такая фигура, что, сколько бы я ни ела, я не толстею, и сколько бы я ни стригла волосы, они отрастают через месяц.

Лысый заглянул в гримёрку. – Девочки, гости.

Я выглянула в зал. – Дима!!! Я не пойду танцевать!!!! У него костюм дешевле, чем моя помада!

Димон опять взбесился.

– Я тебе уже объяснял, зачем тебе нужен рот? Иди, танцуй, а?

Через десять минут я заглянула к нему в кабинет.

– Димон. Я увольняюсь!

– Ну, хоть какая-то от тебя польза.

Какая-то дурацкая у нас с тобой любовь, – хотела сказать я, но не сказала. А что такое любовь? Когда не ешь, не спишь? Я могу и есть, и спать, да что тут говорить, я могу заниматься сексом с другими мужчинами. А вот жить без него не могу. Пробовала – не могу. Мне был очень нужен этот человек, а объяснить, почему, я не могла. Может быть, только с ним я получала оргазм? Нет. У меня это получалось очень легко, дело не в этом. Нам было не о чем поговорить. Когда я не могу ответить правду, я обычно молчу. Получалось, я молчала всё время.

Но и он молчал. Я умру, если он когда-нибудь не возьмёт трубку. Или, вообще, женится. Но я ничего не могу предложить. Я не знаю, что такое «серьёзные отношения».

Лёшу Черноусова привел мой постоянный клиент. Он был чемпион мира по плаванию. Да уж. Я представляю его тело. Когда я слезла с шеста к нему на колени, Паша сказал: «Ну, ну, ты мне Лёшу не порти, он знаешь, какой примерный семьянин».

Я уже одевалась в гримёрке и у меня уже горела красная лампочка «надо»

Я нарядилась в своё розовое прозрачное платье в пол. Обычно, я его носила полностью на голое тело, но я почувствовала, что сегодня такое не прокатит, и я все-таки надела под него трусы.

Примерный семьянин – это было для меня магическое слово, которое превращало любого мужчину в самого желанного мужчину на свете – до первого секса, конечно же, и чаще всего, последнего.

Хотела подкрасить глаза, но передумала. Взяла зеркальце и «начертила себе дорожку», небольшую, так, для блеска глаз. Под кокосом у меня были глаза, как у котенка из «Шрека». Всё. Я готова.

Но Лёша оказался очень крепким орешком. Мне понадобилось полгода! Полгода мы почти каждый вечер встречались. Мне понадобилось всё мамино воспитание, даже учеба в школе пригодилась. Слава Богу, я много читала, поэтому я всегда могла поддержать разговор и блеснуть знаниями. Но ещё мы постоянно целовались. У него были такие мягкие губы… Чтоб затащить Лёшу в приватку, я потратила весь свой словарный запас и все свои знания. Но я это сделала. Второй раз в приватку затащил уже он меня.

Чтоб быть приятнее к телу я, носила атласные или шелковые костюмы. Мой любимый был – красное платье с полностью открытой спиной, но длинной юбкой с разрезами по ногам сзади и спереди. Конечно же, в пол и, конечно же, из атласа. Я очень любила ходить на стрипах. У меня были не полуразвалившиеся, как у всех девчонок, а всегда, новые блестящие, с прозрачной подошвой. Я постоянно пила виски и только «Джеймсон», потому что его пила Леди Гага. Конечно, на меня обращали внимание сразу же, и я зазвездилась. Заболела звездной болезнью.

– Как съездила?

Я показала Димону жестом на курилку от кальяна и отдала ему часть денег. У него в руках одна купюра свернулась в трубочку.

– Наркоманка хренова, тебя даже ударить не жалко, хотя я женщин не бью.

Как обычно, он сидел с девчонками. В клубе всё время были девки, и каждый раз разные. Их таскали Дима с Артуром. Хотя, почему девки? Очень приличные даже девочки. Но все эти приличные девочки давали в приватке.

Я всегда им говорила:

– Вы хоть бы деньги брали, что ли.

– Мы не такие. Как ты так можешь?

Я не понимала их, они не понимали меня. Они называли это сексом по любви, но они сами знали, что завтра с ними даже не поздороваются. Зачем нужен такой секс? Если это по любви, тогда человек должен на тебе жениться – так меня мама учила. А если это, чтоб отдохнуть и выпить виски, то, девочки, у нас с вами просто цена разная, значит.

Мы оба не ожидали, что к нему на выходные приедут дети: мальчик и девочка. Ева была старше.

– Знакомьтесь, это Мария. Моя любимая девушка.

Огооооо! Кто? Я? Любимая? Девушка…

Мы так замечательно провели время! Шел дождь, и, конечно, у Димы не было развлечений, но я нашла бумагу, а у детей были карандаши. Мне этого было достаточно. Я рисовала им раскраски: разных героев сказок, покемонов, пони, а они раскрашивали.

– Да, ты ещё и рисовать умеешь? У тебя талант.

Потом мы пошли гулять, и я увидела радугу:

– Ребят, загадывайте желание!

Ева меня спросила:

– А ты загадала, чтоб тебя Дима любил, да?

Почему-то заболело горло.

У меня были постоянные клиенты, причем, не только мужчины. Ко мне в гости приходила компания женщин. Одна из них была женой учредителя. В подарок они мне всегда приносили «Джеймсон», но не простой, а с зеленой этикеткой. Где они только его находили? Мне, конечно, было приятно такое внимание.

Я учила их танцевать и рассказывала им секреты, как сделать так, чтоб мужчина тебя захотел прямо здесь и прямо сейчас, как сделать так, чтоб мужчина был готов выложить любую сумму за секс, и цена за увольнение показалась бы ему просто подарком. Один мужчина мне отдал семнадцать пятитысячных купюр, это было все, что у него находилось тогда в кошельке. Женщины заваливали меня деньгами.

– Как ты так живешь?

Я тоже чувствовала огромную разницу. Они намного были меня старше, но дело было не в этом. Я считала, нормальным то, что для них было неприемлемо.

Общаясь с ними, я понимала что, многое упустила в своей жизни. У них была нормальная юность. С мальчиками, стесняшками, первой любовью и студенчеством. Они об этом рассказывали, и мне становилось нехорошо. А что я могу рассказать о своей юности? Как я трахалась под коксом?

Следующим в списке был Паша Карлин, тоже примерный семьянин. Мы встречались месяц. Ну, как, встречались… Я искала с ним встречи.

В «Зефире» я пила пятое по счету мохито, и меня осенило – пьяному закон не писан! Можно будет, если не получится, запросто сказать «прости, я вообще этого не помню».

Я нашла Пашу в випке. Мне повезло, что он был один. Выпив с ним по вискарику, я начала к нему приставать. «Ну, Мииша, ну, давай»… Он мне дал. Yes!

Он взял трубку с третьего звонка.

– Привет.

– Привет. Можешь мне больше не звонить. Я нашел себе девушку.

Это было больно даже физически. Как будто, меня пнули в живот. Снова заболело горло, как в острую ангину.

Я написала смс: «Да вообще похуй. Иди на хуй».

И ждала. Ждала ответ. Как я его ненавидела. Если б он был рядом, я б его ударила и укусила, чтоб ему сделать очень больно. Я возненавидела его голос и манеру говорить. Его фигуру.

«Обезьяна ёбаная, ты мне был и не нужен» – написала я ещё одну смс. И опять ждала. Чего я жду?

Я выкинула телефон и сделала себе жирную дорогу на все зеркало. Я сожгла себе нос до мозгов и пошла в душ.

Теперь каждые выходные я ходила в клуб «Зефир».

В моём холодильнике ничего не было, кроме бутылки виски, а в морозилке всегда «было чё».

А что? Мне было что терять? Что? Детей мне не рожать. Семьи у меня больше не было. Общение с мамой ограничивалось редкими звонками: «Мама у меня все хорошо». Как я могла придти к ней в гости, если я была вечно под кокаином или ещё под чем?

Я потеряла вообще всё. Любовь и дружба для меня стали просто словами.

Вся моя жизнь теперь была – это дороги дорогого и нескончаемый секс. Я каждый раз нюхала и трахалась, как в последний раз. Я начала уезжать прямо из «Зефира», потому что все меня знали, знали, кто я есть, и даже знали цену.

Прикинь, – ржал Артур. – Я тебя прям по контакту «замотал», фотку выслал. Собирайся в «Крисс».

Крисс? Где-то я уже о нём слышала…

Когда я вышла из Ауди ТТ., принадлежащей Артуру, меня встретил мужчина. Он мне показался как-то смутно знакомым.

Когда мы зашли с ним в вику, он спросил:

– Тебе не стыдно?

Ну вот! Опять сейчас лечить начнет! «Ты такая красивая, ерундой занимаешься, бла-бла-бла»

– У тебя такая мама…

Я похолодела. Застыла. У меня в голове даже мозг стал, как сметана. Блять.

– Раздевайся.

Я не помню, как я это сделала.

Я вышла на улицу. Артура пока не было. Он не думал, что я так быстро выйду.

Я увидела такси и попросила отвезти меня на набережную. Таксист очень странно на меня смотрел, но мне было всё равно.

Я вышла на Красной и закурила.

Я не могла думать.

Я не могла плакать.

Зачем мне теперь жить? Мой взгляд упал на миасский мост. Нет. Я даже этого не смогу сделать. У меня кишка тонка. Да и глубины реки вряд ли хватит.

Но есть более удобный и привычный для меня способ.

Я достала все, что у меня было в кошельке – почти два грамма «порошка». Я сделала себе дорогу, потом ещё одну, и ещё, потом ещё…

Дальше я ничего не помню и не знаю.

Проснулась я в больнице. Ночью. Я вышла в коридор. «Токсикология» – прочитала я. Это было написано чёрными некрасивыми буквами. Я хотела сходить в туалет, но меня затошнило.

Неделю я лежала под капельницами. Меня поставили на учет в наркодиспансер. Хотели поставить на учет к психиатру, но хотя бы тут я смогла «договориться»: мне пришлось отдать все деньги, что у меня были.

Но мне всё было всё равно. Я жалела только об одном, что я проснулась.

Три дня я лежала в постели. Я, как будто, болела. И хотя была зима, мне казалось, что на улице идёт дождь. За эти три дня я даже ни разу не ела, но зато пила очень много воды. У меня была дикая жажда.

Если так получилось, что я осталась жить, то нельзя жить с осознанием того, что «терять мне всё равно нечего». Я решила хоть что-то исправить, если это возможно, конечно.

Для начала, я решила восстановить отношения с мамой. Пусть, лучше она меня ненавидит и осуждает, чем вообще никак.

Оказалось, она была рада даже тому, что я вообще пришла. Она даже не стала ни о чём спрашивать и ничего мне говорить. Ей достаточно было уже того, что я просто ходила у неё по квартире.

Я заметила, что она начала красить волосы, хотя раньше никогда этого не делала.

Из клуба я решила уйти. Я зашла, собрала вещи, костюмы стрипы. Пришли гости, но я даже не посмотрела, кто это.

– Димон, я увольняюсь.

– Вот ты как. Не успела придти, уже увольняешься? С кем хоть?

– Нет. Ты не понял. Я совсем ухожу.

– Надолго?

– Насовсем.

– Ну-ну, давай-давай. Удачи.

Целыми днями мы с брательником резались в NFS. Если кто не понял, это «Need for speed». Если кто и сейчас не понял, то нам не о чем с вами разговаривать!

Я до того забылась, что когда меня подрезал какой то чувак на бэхе, я заорала:

– Вот ты сука!!!! Вот……!!!!!!

Надо было видеть лицо моей мамы. Она была в шоке.

– Прости, мамочка, я больше не буду.

– Ты с кем жила-то, что так пополнила свой словарный запас???

Я не стала ей ничего рассказывать. Зачем? У неё вроде у самой вроде хорошая версия. Зачем её разочаровывать?

– Мамуль, мне надо найти работу.

– Я же тебе говорила, что он тебя… – начала, было, она, но вовремя прикусила язык: я только вернулась.

– Прости меня. Я виновата.

Я действительно была виновата. Только, она ещё не знает, как и насколько. Я надеюсь, никогда не узнает.

Ну и куда ты сейчас пойдешь?

Действительно, куда?

Я открыла газету с объявлениями.

Единственное, куда я могу устроиться без образования, это дворником, уборщицей продавцом и официанткой. Да уж. Выбор невелик.

Заведение называлось «Караоке рум», и находилось оно в самой жопе нашего города в высотном здании на первом этаже. Это был караоке-бар. Отлично, петь умеем, если что. Я устроилась работать официанткой. А что? Работают же люди, чем я хуже. Мне выдали красную юбку в пол и желтую футболку с надписью названия клуба.

Я её ни за что не надела она пахла чужим потом.

Со мной сразу начали знакомиться и устроили допрос: где училась, где работала. Блин. Ответила – нигде. Я сидела и слушала их разговоры. О капусте, о картошке, о преподах и парах. Они, наверное, подумали, что я не хочу с ними общаться, но, на самом деле, мне было нечего им сказать.

Я опять почувствовала себя инопланетянином.

И вдруг!!!!! Жора!!!!! Орджоникидзе!!!!!!! Зашел в клуб!!!! Постоянный клиент клуба!!!! НЕ дай бог он меня здесь увидит в форме официантки! Прежде, чем голова успела что-то придумать, я уже сидела под столом. Видимо, это был инстинкт самосохранения.

Я сидела там два часа, пока Жора не напелся. Когда меня спросили, что это было, мне пришлось соврать, что это был мой бывший.

– Так он же старый!

– Так он же страшный!

А бармен Кирилл заржал: «Понятно все с тобой, короче».

Утром все вышли на улицу. Они долго рассматривали мою одежду, сумку, телефон. Пошли на автобусную остановку.

– Тебе на какой?

– Я не знаю.

– Хорошо, куда тебе?

– К Авторынку.

– Тебе на 16.

Больше со мной никто не разговаривал.

Я ехала в автобусе и рассматривала людей.

Когда я вернулась в клуб, я готова была поцеловать каждый гвоздик. У бара меня встретил Артур.

– Блудная дочь вернулась! Дай-ка я тебя отжарю!

– Пиписька ещё не выросла! – заржала на весь клуб я.

– Опять ты! Как без тебя было тихо!

Но по дурацкой улыбке Димона я поняла, что и он скучал.

– Короче, иди, переодевайся, там уже час Селютин сидит. Мы ему за аренду должны. Уведи его в приватку, а то он всех девок заебал уже. Сидит и сидит. Посчитаю как увал.

Я танцевала и думала.

Это моя жизнь. Там я чужая, потому что я своя здесь. И надо её как-нибудь прожить. И не как-нибудь, а хорошо.

Артур ржал.

– Ты не думай больше на шесте, ладно? У тебя такое глупое выражение лица сразу! Я знал, что ты сможешь. Иди в приватку.

В приватке было джакузи. Меня накрыла волна. У меня бывает такое. Я взяла гель для душа и расслабилась. Я поймала кайф от каждой капли воды, которая на меня упала. Мне было пофигу, что меня кто-то ждёт, и сколько времени прошло. Я вылезла горячее, чем вода в душе. Эй, похуй, кто там, иди сюда, я хочу тебя.

Когда я подошла к мужчине, он сказал:

– А я это… Я уже все…

Действительно, штаны его были мокрые.

– Вот, все вы, мужчины, такие – только о себе думаете.

Я стала, носить митенки и подвязки. Меня просто прикалывало. К красному платью – красные, к черному – чёрные. Мне просто нравилось.

К нам в клуб пришла компания – мужчины и женщины.

Когда я проходила мимо, она женщина заявила:

– Митенки на свадьбу только носят! А тебя кто замуж-то возьмёт?

Вот шла же я себе спокойно и никого не трогала!

– А почему нет?

– Так не от большого ума ты здесь танцуешь!

Мне стало смешно.

– А может, поспорим?

Молодые люди очень оживились.

– Девочки, не ссорьтесь!

А один предложил «а давайте устроим баттл?»

– Я просто так не играю. Какой приз?

– Приз… Ну, давайте десять тысяч тому, кто выиграет.

– Ещё я хочу салют побежденного!

«Ну, ты азартный парамошка» – и полезли в телефоны придумывать конкурсы.

Фантазия у них, конечно, была убогая. Загадали пару примитивных загадок, попросили нарисовать и спрашивали, какой литературный герой из какой книжки.

Я сразу подкачала с математикой. Зато я круто нарисовала. Мы были наравне.

Я вспомнила про бананы. Мужчины же…

– А давайте, кто эротичнее съест банан?

Естественно, они приняли этот конкурс.

Я взяла банан, вставила одному мужчине между, ног и минут пять его ела.

Конечно, я победила!

– Представляешь, ты тупее стриптизерши!

Тут приехали Дима с Артуром, опять с какими-то тёлками.

Я лежала на сцене и с очень деловым видом играла в телефон. Димон опять ко мне пристал.

– Ну, покажи ещё раз, ну чего тебе?

– Я тебе что, обезьяна что ли, бананы есть, девок твоих развлекать?

– А давай за косарь?

– Я за косарь даже с места не встану.

– Сучка. Ну, давай за пятерочку?

– Ну, ладно.

– Ты продажна, как не знаю кто, ты за сотку Родину продашь, – веселился Димон.

– Сейчас тебе будет не до смеха, когда трусы менять пойдешь.

Он опять взял банан. Меня уже тошнит от них!

– Девочки, смотрите и учитесь, – он вставил себе между ног банан. – На колени, сучка моя!

Пока я ела этот банан, зашел Артур с загорелой длинноволосой худой блондинкой. Я сразу почувствовала, что она будет моей парой. Натуральные некрашеные волосы – это круто!

По блеску в её глазах я поняла, что даже спрашивать ничего не надо.

– Тебя как зовут?

– Юля.

– Пошли в гримёрку.

Там я дала ей свой костюм и начертила «дорожку».

Мы посмотрели друг на друга и начали ржать. Через полчаса мы уже опустошали бар на спор «кто больше выпьет».

Последнее, что я помню, это, как Юлька, я её окрестила Юлька Мелкая, влила в меня двести грамм вискаря «а слабо залпом?» Я боялась открывать глаза. Стопудово, меня Артур потом замотал кому-нибудь, с кем я не хотела уезжать. Он всегда так делал, когда я была «в дрова». «Меньше пить надо», – всегда ржал он потом.

Я открыла один глаз. Второй открылся сам собой. Причем, очень быстро, потому что я оказалась в комнате с белыми обоями. На стене висела картина с тигром.

Рядом спал он. Почему-то я на него безумно разозлилась, как будто, это он у меня проснулся, а не я у него.

Такое дежавю. Только трусы оказались на месте. Трусы!!!! Стриптизные, с застежками по бокам! Я быстро сняла их и засунула под подушку. Главное, не забыть.

Если он будет приставать, я не дам ни за что!!!!

Ага, блин, стоило ему проснуться и провести рукой…

Ни под одним коксом мира, ни под колумбийским, ни под карибским, ни тем более под перемешанным с парацетамолом, нашим челябинским, не испытаешь таких ощущений.

Это был не секс, это была любовь.

Я ехала вниз и думала, если б тогда в такой же вечер, только два года назад, когда ещё можно было, чтоб всё было по-другому, он бы меня остановил, я бы осталась.

Блин. Я люблю тебя.

Но что толку от этих слов здесь, в лифте?

Я смотрела на Карла Львовича и думала «это безнадега». Я очень старалась. Даже Димон заметил «ты бы так работала». Но всё было бесполезно, поэтому я решила пока оставить его в покое.

Это был принципиально не изменяющий жене женоненавистник. Он ненавидел всех наших девок, и они отвечали взаимностью. У него были очень злые шутки. Я очень понравилась его другу Саше, но мне нужен был Карл. Конечно, Карл пытался меня задеть, но я не обращала внимания на его шуточки. Я-то знаю, что я офигенна.

Наконец, он сказал:

– А ты и правда классная, ты не пробовала в модели идти?

– Кто? Я? Да я вообще никогда даже не думала, что я буду в такой сфере работать

– А что, у тебя родители – алкоголики, раз ты здесь? Или ты из области? Ну вот, ещё один извечный стереотип.

– Как раз таки, наоборот: единственный алкоголик у нас в семье – это я.

Мы просто начали с ним общаться, нам нравилось с ним сидеть и ржать на весь клуб. Правда, это, по большей части, из-за того, что мы курили траву.

Как-то мы пили самбуку, очень много самбуки.

Утром я проснулась в «Видгофе», рядом спал Карл.

Просмотрев слайд-шоу своей памяти, я вспомнила: секс у нас все-таки был. Только, какой? Да ну и ладно…

Когда Карл проснулся, он потянулся ко мне снова. «Как я давно этого хотел».

Ну вот, я только в душ сходила.

Первый раз он мне звонил сам! Подготовив тысячу фраз, простите за банальность, «иди к своей метелке», я взяла трубку.

– Ты трусы свои блядские специально оставила?

– Так тебе и надо! Нехуй трахаться, с кем попало!

– С кем попало трахаешься ты! Для кого гандоны в сумке-то, носишь?

– Тебя не спросила!

– Сука!

– Урод!

– Пошла на х…!!!

Я кинула ни в чём не повинный телефон в стену. Вдребезги.

Я повернулась. Сзади меня стоял Карл.

– А я думал…

– Х… своим ты думал!!! Иди домой тебя жена ждет! – Наорала я на него. Я открыла свою сумку: презервативы, две пары трусов, мирамистин. Сразу все поняла, как и он понял…

Я только зашла в клуб, как Димон с Артуром меня обыскали. В моём волшебном зеркальце они нашли пакетик кокоса и смыли его в унитаз. На моих глазах! Козлы!

Они объявили войну с наркоманией в клубе.

Но я же девочка умная! Я дома брала таблетку парацетамола, крошила её – на вкус и вид было очень похоже, и «прятала» этот пакетик.

Димон, довольный, смывал его в унитаз, а я очень сильно «огорчалась». А настоящий кокос я приклеивала к тампону, засовывала «туда», и проносила в клуб. Я гениальна!

Всё было бы ничего, если б не предательский «колумбийский» насморк.

– Ты опять?

– Ну, Димон, ну ты же отобрал у меня всё…

– Но я же вижу и слышу! Я ж не тупой! У тебя ещё есть!

Он снова меня обыскал, даже в трусы залез.

– Ну, видишь, нету! Нет у меня ничего! Все отстань!

И тут Надька-пьяница, которая терпеть меня не могла, увидела веревочку и дернула за неё!

Все девочки в клубе туманили себе мозг, каждая по-своёму. Кто-то курил «мягкий», кто-то жрал грибы, кто-то, как я, нюхал кокос. Приходили все в клуб нормальные, это уже здесь начинали. Видимо, мы плохо друг на друга влияли.

Одна Надька-пьянь была за ЗОЖ: она просто бухала.

Это она с Димоном нас всех и обыскивала.

Сучка! Я так была на неё зла! Она раскрыла мой секрет! Ей что, больше всех надо?

В тот же вечер пришёл Никифоров. Это один из амкаровцев. Весь клуб знал, что Надя его безумно любит, и никто не ездил с ним в увольнение.

Но я утащила его в приватку.

Когда он оттуда вышел, он заказал виски и сказал: «Это был лучший секс в моей жизни».

А я уже пожалела о своём поступке. Я видела, как плакала Надя. Мне стало совестно перед ней. Она подошла ко мне и попросила «начерти». И я начертила.

Иногда мне очень хочется хотя бы в книжке поступить умнее и благороднее, но надо писать правду: в этом весь смысл.

Надя, если ты это читаешь, прости меня.

В клуб пришёл мужчина, представился фотографом какого-то там журнала и спросил у Артура, есть ли у нас девушки, которые согласятся сниматься.

– Спросите у них, я ж не могу им запретить или заставить.

– Мне нужна красивая, голая и невинная, чтоб выражение лица было неиспорченное.

Тут в холл вышла я. Я подслушивала: интересно же, кто пришёл!

– Ой, а вот эту можно? Хотя б на пару пробных?

Димон даже подавился.

– Нашел невинную! Прям, сама невинность! Ой, не могу!

– Чё ты ржешь? Я чиста, как кокаин, понял?

– Ага, пока свой рот не откроешь!

Я с гордым видом ушла фоткаться.

К Артуру в гости пришёл друг. Он с интересом наблюдал за моей фотосессией. Это был Дима Клёнов, тоже примерный семьянин. Он пришёл к Артуру по делу. Чтоб встретиться с ним ещё раз, мне пришлось стащить шнур от его зарядки для айфона. Я не считала это воровством – я ж верну!

Мне пришлось уговорить Артура, чтоб он задержал Диму, когда он придет. Я пообещала пять увольнений» даже без разговоров: сказано – едь, значит, едь».

Каждый раз, каждую нашу встречу мне казалось – ещё чуть-чуть, и всё!

Он сам постоянно говорил Артуру: «Она меня так возбуждает», – или: «Вот с ней бы я изменил».

Я ему разрешала себя трогать вообще везде, даже в трусы залазить. Я чувствовала, что в эти моменты он так хочет, что у него ладошки потели. Он весь кипел, это все передавалось мне, я тоже готова была стащить с него штаны прямо в зале. У нас был бы охренительный секс… но нет!

Мы с Мелкой тусили в «Зефире», как обычно бухали у бара и ждали Артура. Когда я увидела женщину с поварешкой, я сразу поняла: это ко мне!

Я быстро залезла на бар. Она успела схватить меня за юбку. Будь на моем месте другая девушка… Я вылезла из юбки и как кошка залезла на столб, где стоял «стакан» для гоу-гоу – спасибо годам, проведенным на шесте не зря!

Она стояла внизу с этим половником.

– Шалава малолетняя!!!

– Мне уже девятнадцать! Тётенька, отстаньте от меня, Вы меня с кем-то путаете!

– Я тебе сейчас покажу тётеньку!

Её вместе с половником и моей юбкой вывели на улицу.

Ди-джей прикалывался.

– Вот так-то – спать с чужими мужьями! Ты, может, нам станцуешь, раз там?

Ну, я и станцевала – два трека, как положено. А чё? Меня всё равно весь «Зефир» знает.

Артур меня забрал из клуба. Я думала, ему плохо станет от смеха. Он не мог успокоиться.

А потом серьёзно спросил:

– А, правда, что у тебя за сафари такое?

– Уже ничего.

И всё же, я добилась, чего хотела. Ответ на вопрос, волновавший меня столько времени, был найден: мне сказали «нет», значит, есть такие мужчины, которые не изменяют своим жёнам, какая бы женщина перед ними ни была. Как сразу легче жить стало…

Мне очень хотелось посмотреть на жену Димы. Какой женщиной надо быть? Это был ещё один вопрос, на который мне необходимо было отыскать ответ.

– Так это же наркотики! Зачем тебе это? – напротив меня стояла девушка, года на два меня старше, с пережженными от белой краски волосами.

– Димону скажешь – убью! – Пообещала я. – Это даёт мне блаженство и убирает мысли. – Люблю я красивые фразы.

– А тебе сколько лет?

– Мне? Девятнадцать, почти двадцать.

– Такая молодая… А сколько ты уже работаешь?

– Года два-три. А какой сейчас год?

– А ты вообще знаешь, какой сейчас месяц?

– Какой?

– А чем ты вообще занимаешься?

– В клубе танцую.

– А ещё?

– В смысле – ещё? В солярий хожу, купить что-нибудь, по делам по разным…

Странная она какая-то!

Я вдохнула, носом глубже, и почувствовала горьковатый вкус. Наконец-то.

– Всё, пошли на шест.

Я её учила самым простым вещам, для начала. А потом посмотрим, будет она работать или нет.

– Ты такая красивая, вообще! Только вот…

Сразу было слышно – в клуб зашла Мелкая. Нас всегда было слышно, когда мы заходили. Клуб был нашим домом.

Она стащила меня со сцены и поцеловала, как обычно, взасос.

– Пошли в гримёрку!!!

Девушка ходила за нами, как хвост.

Юля «чертила» и объясняла:

– Он мне сделает сиськи! Троечку! В декабре! А ты всё переживала, что я ему за «спасибо» даю!

И она снова меня схватила. Уж очень горько было.

– Авы, что? Это? Того? Лесбиянки?

– Нет, мы просто… Мы постоянно целуемся, а что тут такого? Ой, ещё скажи, у тебя ни разу секса втроем не было?!

– Это как?

– Ну, у меня, вот, например, и так, и так было: и с мальчиком, и с девочкой!

– Девочки!!! Я вас вообще не понимаю!!! Нельзя так!!!