Текст книги "Спецшкола для нечисти"

Глава 3
Первая в роду

У ворот, как я и сказала, стояли две женщины. Одна из них, уже в почтенных летах, была похожа на чью-нибудь добрую тетушку. Невысокая, полная, с круглым улыбчивым лицом и прямым взглядом, она производила приятное впечатление.

Ее же спутница, напротив, напоминала озлобившегося маленького звереныша. То, как она смотрела на нас, как держалась – все выдавало ее страх. Но при всем при этом ее ужас практически не ощущался. Гордая посадка головы, холодный пытливый взгляд из-под насупленных черных бровей… Красавица. Действительно, красавица. А если ее еще и принарядить немного, не одно мужское сердце будет покорено и разбито.

– Карима! Вот уж не думал тебя увидеть так скоро! Ты же вроде отправилась в темные баронства.

Женщина чуть поморщилась, словно ей было неприятно вспоминать о своем путешествии.

– И где девушка, за которой тебя посылали? Вряд ли это, – Фотис смерил презрительным взглядом девушку, сопровождавшую Кариму, – дочь барона Эртана.

Женщина снова поморщилась, как от зубной боли.

– Ваша баронесса умудрилась за эти два месяца замуж выскочить и понести.

– Но ты быстро нашла ей замену, верно? – лукаво улыбнулся Абрахас, внимательно рассматривая еще одну «непредусмотренную» первоначальными планами девушку.

– Это бедное дитя я едва ли не с костра сняла. Если бы ее дар не пробудился так своевременно, то боюсь, не помогло бы даже мое вмешательство.

Все вновь посмотрели на девушку. Лично я бы от такого пристального внимания предпочла держаться подальше, уж слишком оно неприятно – словно тысячи лапок насекомых скребут твою кожу. Невольно передернув плечами, я перевела взгляд на лес.

Ночью он казался совсем не таким, каким я его запомнила днем. Темнота, странные звуки, далекие яркие звезды, шепот листвы на ветру… немного странно, но очень красиво, нисколько не похоже на ночь в городах.

– Может, все-таки войдем в дом? Или вы собрались нас тут до рассвета продержать? – ворчливо напомнила о себе светлая колдунья.

Я против воли улыбнулась. Такие же интонации были у моей нянюшки, когда ее что-то не устраивало. Но это вовсе не было выражением раздражения или злости, скорее дружеское поддразнивание.

– Лика! Может, мы пойдем в дом? – Сухая теплая ладонь легла мне на плечо.

– Да-да, конечно, вы входите, я сейчас…

Я почувствовала, как директор согласно кивнул, и еще раз скользнула взглядом по ярким огонькам звезд, проглядывающих в просветах листвы.

Наверно, и правда лучше вернуться в дом. Ночь в лесу не самое безопасное время. Хотя, бесспорно, красивое.

Как и думала, все живые существа обнаружились на кухне. Карима вовсю наслаждалась горячей пищей, а вот ее спутница ковыряла вилкой явно с неохотой. Впрочем, мне бы тоже в горло кусок не полез, если бы на меня смотрела с таким интересом парочка светлых магов.

– Доброй всем ночи, – улыбнулась я, немного запоздало приветствуя только что прибывших.

– Доброй. – Карима едва заметно кивнула. Теперь, в свете двух десятков свечей, я поняла, что волосы у нее не просто светлые – седые, а глаза того необъяснимого желто-зеленого оттенка, что со временем рождается из орехово-карего цвета. Не чистокровная. Скорее всего, родилась она в какой-нибудь деревне, где после и училась на знахарку, пока пробудившийся дар не потребовал дополнительного обучения в городе.

– Мое имя Лика, – просто представилась я, понимая, что вряд ли кто из присутствующих вспомнит о том, что гостей необходимо знакомить, уж слишком маги увлеклись изучением феномена «первая-в-роду».

– Карима. Я мастер-целитель, ну и маскировочные чары знаю, так что именно это и буду преподавать.

Мастер-целитель? А я ее недооценила. Очень редко кто из светлых выбирает этот путь, потому что лечить маги могут, лишь забирая боль себе, а на это мало кто решается. Белые лишь кичатся своей святостью, а на деле очень немногие приносят себя в жертву во имя спасения чужих жизней.

– Рада с вами познакомиться, госпожа, – тепло улыбнулась я. А потом перевела взгляд на девушку: – Может, представишься?

Та сразу же вскинулась и надменно посмотрела на меня, словно решая, достойна ли я узнать ее имя. Я спокойно встретила ее взгляд – и не с такими общалась.

– Надира, – наконец произнесла она.

Хм, а голос у нее тоже приятный. Будь она чуть попроще – цены бы ей не было, а так слишком горда, слишком холодна. Такие, конечно, нравятся мужчинам, но быстро надоедают, потому что сильной половине человечества не нужно много времени, чтобы понять: здесь ловить нечего.

– Что ж, Нади, может, расскажешь нам свою историю, – чуть насмешливо выделив голосом ее имя, произнесла я.

Темно-серые, похожие на предгрозовое небо глаза раздраженно вспыхнули.

– Меня зовут Надира. На-ди-ра! Надеюсь, теперь даже ты со своими куриными мозгами запомнила!

Я безразлично повела плечиком, словно бы сбрасывая легкий палантин – жест куда более уместный на великосветских раутах в окружении кавалеров, способных оценить его небрежность, чем на кухне затерянного в лесах дома. Хотя и здесь эти самые «ценители» нашлись… по крайней мере, Фотис глянул на меня с нескрываемым интересом. Вот только что-то мне подсказывает: интерес этот далеко не матримониальный.

– Как хочешь, так и будет. Может, все-таки расскажешь, что тебя тревожит, Нади?

Я почти слышала, как она скрежещет зубами. Вот и замечательно. Сейчас главное выбить ее из панциря страха, а дальше посмотрим – я совсем не уверена, что мне так уж понадобятся хорошие отношения с этой девицей.

Директор, оценив мою попытку, едва уловимо улыбнулся. Все-таки будет лучше, если Надира станет злиться на меня, чем если она затаит обиду на кого-нибудь из своих будущих преподавателей.

– Надира, девочка, расскажи им, они помогут. – Карима тепло улыбнулась девушке и успокаивающе сжала ее ладонь.

– Хорошо. Я расскажу. Но пусть эта, – быстрый взгляд в мою сторону, – помалкивает.

Я изобразила крайнюю степень внимания. Надира раздраженно хмыкнула, но все-таки начала свою историю:

– Я родилась в небольшой деревушке у северных границ темных земель. Наша деревня в разное время относилась то к одной стороне, то к другой – крови намешали порядочно. Но инквизиторы никогда не интересовались приграничьем, так что жилось нам спокойно. Если и появлялись монстры, мы уничтожали их своими силами. И только где-то раз в два года приезжал сборщик податей из столицы, а все остальное время мы были предоставлены сами себе. Бабка Тама, наша знахарка, приняла не одно поколение наших и явно не собиралась на покой, но, как и положено пожилой женщине, имела при себе ученицу – меня. Ранее подобную роль исполняла моя сестра, а до нее моя мать. В общем, мы только значились «для порядку», как любила говорить сама бабка, а на самом деле, кроме нее, с настоящей силой никто и дел-то не имел. Вернее, она обучала нас, но скорее так же «для порядку», чем всерьез. Ну, травки там какие от чего помогают, когда лучше сеять ту или иную культуру, а когда и собирать пора – вещи вроде бы несложные, но в любом деревенском доме пригодятся. Так было из года в год, все привыкли и к бессменной бабке Таме, и к ее ученицам, которые время от времени «отказываются от силы» и выскакивают замуж. А потом в деревне вдруг стали появляться чужаки. Вначале они просто выспрашивали, что да как, а потом… – Лежащие на столе руки Надиры вдруг сжались в кулаки с такой силой, что побелели. – Потом однажды появились инквизиторы и обвинили бабку Таму в черном колдовстве, а меня в пособничестве. Они убили ее на моих глазах… – Последние слова были произнесены едва слышно, с тихим отчаянием человека, который так и не смог смириться с несправедливостью этого мира.

– А ты? – сухо поинтересовался Фотис. То ли его и правда не волнует горькая судьба этой девушки, то ли он очень хорошо держит себя в руках.

– Меня обвинили в пособничестве Тьме…

Надира замолчала, словно сказано было все и даже больше, чем нужно.

Впрочем, так оно и было.

– Ты – горгона, верно? – негромко спросила я, хотя в ответе и не сомневалась.

И вновь все внимание сосредоточилось на моей скромной персоне, вот только смотрели все с разным выражением: Карима – с удивлением, Надира – с ужасом, Фотис – с непониманием, а Абрахас… он с непередаваемым интересом.

– Как ты узнала? – наконец спросила целительница. – Даже я не сразу поняла, что произошло в той деревне, а ты, не зная ничего, кроме скупого рассказа, пришла к верному выводу… Как?

И что мне ответить? Что информация из меня льется через край, когда я сама того не желаю? Оно, конечно, так и есть, но это совсем не тот ответ, что интересует присутствующих.

Что ж, тогда попробуем использовать максимально близкий к истине вариант.

– Просто я вспомнила единственный известный мне случай побега ведьмы от инквизиторов. Тогда девушка-горгона обратила всех собравшихся на площади в камень и сбежала. Но силы ее дара оказалось недостаточно на такую толпу, и уже через час инквизиторы ожили и бросились в погоню.

– И?.. Она сбежала? – напряженно уточнила Надира, на миг отбросив все свои претензии к моей персоне.

Я отрицательно качнула головой:

– Был отдан приказ на уничтожение любой ценой. Боевые маги нанесли удар по лесу, в котором укрылась горгона. Помимо самой сбежавшей «особо опасной ведьмы» в пожаре погибли шестнадцать человек из ближайшей деревни, которая, кстати, тоже была уничтожена огнем.

– Когда это случилось? – хмуро спросил директор.

Я на миг закрыла глаза, вспоминая семейные хроники. Так, это была последняя операция мамы перед свадьбой, значит…

– Чуть больше восемнадцати лет назад. Видимо, то была последняя горгона. Я ведь не ошибусь, если скажу, что тебе сейчас около восемнадцати лет, так? – Я посмотрела на Надиру. Быть «первой-в-роду» означает не иметь никакой унаследованной от предков защиты, никакого накопленного и сбереженного опыта в крови, но это также значит, что мир выбрал именно тебя для возрождения ушедшей за грань линии силы. Боги всего лишь дали еще один шанс созданиям, которых однажды выпустили в мир. По какому принципу они выбирают достойных? Никто не знает, но иногда темные рода возрождаются вот так, случайно – и чаще всего вновь гибнут, ибо не всегда носитель дара понимает, кто он и чем владеет.

– Откуда у тебя такая информация, Лика? Даже я не знал, что в последние двадцать лет находили и уничтожали горгон. – Абрахас внимательно всматривался в мое лицо, словно пытаясь найти там что-то известное лишь ему самому.

– Из семейного архива, – просто ответила я, хотя прекрасно понимала, что такой ответ никого из них не устроит.

– Архива? – внезапно побледнев, переспросил Фотис, и я поняла – знает. Остальные нет, а вот он знает, ибо сам вышел из рода, ведущего такие же записи…

– Моя мать участвовала в вылазке. Она была охотником на нечисть. И упомянутые мной события относились к ее последнему делу.

Тишину, повисшую в кухне после этих слов, можно было резать ножом.

– Та-ак, – протянул Абрахас, перетягивая все внимание на себя. – То есть ты вышла из светлого рода? Но как же ты тогда сумела прочитать объявление? Оно зачаровано особым образом: только темные могут прочесть его, взгляд всех остальных просто скользнет мимо.

– Во мне есть и темная кровь. Наверно, ее оказалось достаточно. Раньше я как-то не задумывалась над тем, чье наследие принять, а чье лучше отринуть.

– То есть ты наследуешь двум родам? Темному и светлому?

Я отрывисто кивнула. Конечно, никто не знает, что королевский род Нилама имеет темные корни (я бы даже сказала, очень темные – прямо чернушные! – там и до бабушки нашлось кому наследить), но вдруг все-таки свяжут?..

– Любопытно! И одно не давит на другое? Не вынуждает делать выбор в пользу того или другого?

Я отрицательно мотнула головой. Меня саму это удивляло, но оба наследия словно бы слились воедино, взаимно усилившись. Эх, если бы я еще и пользоваться ими умела…

– Магические?

– Только темное. Светлое – скорее свойство организма.

– Ясно, должно быть, поэтому они и не вошли в конфликт, – задумчиво подвел итог директор, а потом, словно вспомнив о своих обязанностях, твердо произнес: – Завтра же пройдешь полное обследование у Каримы – надо быть точно уверенными, что слияние наследий тебе не повредит. А сейчас все спать! И так уже полночи потеряли. А завтра еще и Майя прибыть должна – вот уж от кого мы еще наплачемся.

Спорить с директором никто не стал, а потому уже через полчаса я упала в кровать и уснула. Все тревоги и заботы я решительно оставила до утра. Может, еще и повезет.

Глава 4
Госпожа иллюзий

Наступление утра ознаменовал чей-то истошный вопль. Подскочив на кровати, я в один момент слетела со своего ложа и оделась быстрее, чем сознание соизволило проснуться.

И кто же это, интересно узнать, решил с утра пораньше голосовые связки потренировать?!

Нет, в личности вопившего я ни секунды не сомневалась, но что это Надире в такую рань ударило в голову? Дом был абсолютно спокоен, а значит, ничего серьезного произойти не могло. Все-таки это здание лучше знает и чувствует пространство, чем все маги вместе взятые. Почему помимо Дома это ощущаю еще и я? Не знаю, но за вчерашний вечер уже успела привыкнуть. В общем, раз охранные системы молчат, то, значит, ничего угрожающего моей безопасности произойти не могло. Но глянуть все равно надо – мало ли что. Да и вообще, я еще не слишком доверяю своей связи с Домом, возможно, вчера мне все это только показалось. Хотя поверить в пророческий дар еще сложнее, ибо им в моем семействе гарантированно никто не страдал.

Выскочив из комнаты, я, ни мгновения не сомневаясь, бросилась в северный коридор. Как я узнала, что кричали именно из того крыла? Хороший вопрос. Жаль, что ответа на него нет – все было на уровне инстинктов. В общем, я сама не очень рассчитывала на то, что обнаружу источник проблемы. К сожалению, мне не повезло…

Надира стояла у окна и смотрела куда-то в глубь сада, бледная до синевы, испуганная до невозможности. На такую взглянешь – сам со страху поседеешь.

Я невольно шагнула к ней, намереваясь успокоить и утешить, но в этот момент заметила, что именно стало причиной ее крика… и едва не повторила ее голосовой подвиг.

На небольшой поляне, располагающейся прямо под окном, находился… монстр? Ну, в некотором роде так оно и было, потому что хомячки размером с медведя – это ненормально. А уж если эти самые хомячки еще прижимают к себе окровавленное женское тело…

Может быть, в одиночку данный «зверек» и казался бы забавным, но в сопровождении «почти трупа» (почему-то я была твердо уверена, что до состояния «труп однозначно» ноша монстра пока не дошла) это было страшно. И столь же нелепо.

– Нади, быстро за Каримой! И директора найди. Быстро!

Надира удивленно дернулась и уже собралась было исчезнуть в обозначенном направлении, как у меня за спиной раздался спокойный голос:

– Не надо меня искать. И Кариму я уже позвал. Сейчас узнаем, что там случилось. И почему это моя племянница в таком состоянии, – обеспокоенно пожевав губами, произнес Абрахас.

С каждым днем этот человек мне нравится все больше и больше! Мало кто мог сохранить такое спокойствие, видя окровавленное тело близкого человека.

– Племянница? – Я удивленно воззрилась на девушку, запоздало поняв, что именно имел в виду директор.

– Именно. Майя Зион, моя внучатая племянница. Позор всего рода. В неприятности влезает с завидной регулярностью. И если бы не ее дар, то давно бы уже на нее махнули рукой.

– Дар? – Чем больше я узнавала, тем любопытнее мне становилось. А может, это директор выдавал информацию настолько малыми порциями, что хотелось еще и еще.

– Она – иллюзионист.

На несколько секунд я онемела. Вот уж чего не ждала! Да я даже была готова поверить во вторую горгону или темного хамелеона, но только не в это…

Надира, которая все это время внимательно прислушивалась к нашей беседе и явно не понимала, что такого особенного в этом даре, спросила:

– Светлая?

Я покачала головой. Не светлая, но и не темная. Насколько мне известно, иллюзии – это единственный нейтральный дар.

Директор, словно прочитав мои мысли, посмотрел на Надиру и, бросив краткое «Поясни!», направился к прибежавшей на зов Кариме.

– То есть эта девочка темная? – Не дожидаясь, пока я приду в себя, Надира напомнила о своем вопросе.

– Нет, иллюзионисты – нейтраль. Дело в том, что их способности позволяют одновременно быть и теми и другими, при этом не являясь никем.

– Это как? – Нади явно не поняла мои слова, впрочем, я сама так и не смогла осмыслить все это до конца, а потому выдавала информацию заученными книжными фразами.

– Считается, что иллюзионисты при желании могут показаться либо темными, либо светлыми. При этом все артефакты подтвердят, что сторона действительно выбрана и все необходимые нити-связки протянуты. Однако, когда иллюзионисты не поддерживают маску выбранного «цвета», они воспринимаются как обычные люди, лишенные каких бы то ни было способностей или наследия. Собственно, поэтому в свое время и светлые, и темные старательно сокращали их численность. Сейчас вступление в это наследие считается практически невозможным.

– Почему? Я же стала горгоной.

– Да потому, что иллюзионисты не висят ни на одной из нитей! Их гибель не нарушает равновесия в мире, а значит, и самому миру на них плевать. Если наиболее сильные светлые и темные дома он вернет так или иначе, то нейтраль постепенно стирается. И никто не может сказать, к чему в итоге приведет полное исчезновение иллюзионистов. На данный момент бытует мнение, что ни к чему. Что они были всего лишь мусором, оставшимся после сотворения светлых и темных семейств.

– Батист Найрв, «История магических наследий», так? – едва слышно хмыкнул Фотис. – А разве это не запрещенная литература? Насколько мне известно, почти все копии этой книги были уничтожены еще полтора века назад.

– Значит, не все, – механически огрызнулась я.

– И в библиотеке какого же рода эта книга могла сохраниться? У охотников, конечно, свои понятия о чести, но даже они обычно выполняют предписания высших иерархов.

– Моя бабка всю жизнь нарушала правила, так что ей было плевать, сколько книг в ее библиотеке являются единственными в своем роде и сколько из них запрещены по тем или иным причинам.

– Темная?

– Именно. А темные в светлых землях выживают как могут.

Фотис уже собирался задать мне следующий вопрос, но я резко мотнула головой:

– Если ты намереваешься воспользоваться ситуацией и попытаться разговорить меня, то ничего не выйдет. Я привычная и к виду крови, и к чудовищам разной степени «красивости». Так что отложи свои вопросы на другое время. Может, даже отвечу. Когда-нибудь. – И, насмешливо сверкнув глазами, я направилась к выходу из дома. В конце концов мне интересно, почему и Карима, и директор выглядят столь… растерянно.

Выйдя в сад (хотя по всем признакам это был все-таки огороженный лес), я направилась к замершим в замешательстве людям. На парочку монстр-полутруп я старалась не смотреть. Как бы я ни хвалилась, но есть вещи, к которым привыкнуть крайне сложно. Даже если в свое время тебя обучали эту нечисть убивать.

– И что здесь происходит? – поинтересовалась я, когда поняла, что никаких действий не дождусь ни с той, ни с другой стороны.

Карима рассеянно глянула в мою сторону:

– Я никак не могу понять, что происходит: все диагностирующие заклинания отскакивают от них, словно они закрыты очень мощным щитом.

– Ну, чего-то в этом роде я и ждала, – задумчиво протянула я.

– Лика? – Это уже директор. Все-таки как бы он ни умел держаться, а на этот раз он сторона самая заинтересованная.

– Да так, просто мысли вслух. Мне с самого начала показалось странным, что я не почувствовала чужого проникновения в дом, тогда как вчера явственно ощутила прикосновение к защитному контуру даже не самих гостей, а их аур.

– Что ты хочешь этим сказать? – Карима, сурово прищурив глаза, обратила все свое внимание на нарушившую утренний покой парочку.

– Лишь то, что мы видим перед собой иллюзию. Да, максимально приближенную к реальности, но всего лишь иллюзию. Поэтому и все чары отражаются, ведь, как известно, миражи есть лишь кривое зеркало реальности.

– Хм… Лика, а ты уверена, что тебе нужна наша Школа? – Директор, вмиг успокоившись, повернулся ко мне со сдержанной улыбкой.

– Я – скорее теоретик, чем практик. Да и границы моих знаний сильно размыты, я много чего понахваталась по верхам, но этого явно недостаточно, чтобы жить спокойно, – возразила я, не желая плодить вокруг своей особы лишние домыслы и догадки.

– Рад, что ты это понимаешь. Кстати, раз уж ты так быстро раскусила задумку моей племянницы, то, может, скажешь, как близко она находится?

Вот теперь мне пришлось задуматься всерьез. Если раньше все мной воспринималось как забавная игра, то теперь стало иначе.

Расстояние? Действительно, каков предел силы для иллюзиониста? В разной литературе мелькали разные цифры, но вот для такого материального миража нужно находиться предельно близко, иначе можно исчерпать всю ауру и погибнуть.

– Думаю, она где-нибудь у внешней границы оповещения. Ближе она бы не подошла, чтобы не сорвать «шутку», а находиться дальше при создании иллюзий такого уровня уже небезопасно.

Абрахас кивнул, словно я лишь подтвердила его собственные выводы, и направился к воротам. Я, не дожидаясь приглашения, увязалась следом. В конце концов мне было просто любопытно взглянуть на одного из последних иллюзионистов.

Как я и думала, искомые личности обнаружились недалеко от внешней границы поля оповещения. По крайней мере, едва выйдя за ворота, мы сразу же заметили в некотором отдалении две фигуры – мужскую и женскую.

Директор едва слышно хмыкнул и поступью уверенного в себе человека направился навстречу гостям, которые сумели поставить все с ног на голову еще до момента прибытия. Я же скользила за спиной старого мага, почти инстинктивно ставя легкую отводку от чужих глаз. Нет, я совсем не ставила своей целью остаться незамеченной, но уже так привыкла передвигаться под покровом своего наследия, что это выходило чисто автоматически.

Итак, гостей было двое. Как я уже говорила, мужчина и женщина, скорее даже девочка – вряд ли она была старше меня. Невысокая, нескладная, почти некрасивая: черты лица слишком тонкие, а рот, напротив, излишне крупный. Русые волосы мелкими завитками обрамляли маленькое треугольное личико с острым подбородком. Если бы не пропыленное дорожное платье, то ее с равной вероятностью можно было принять как за девчонку, так и за мальчишку.

– Майя!

– Привет, дядя. Понравилось мое приветствие? – Девушка, озорно сверкнув серыми глазами, подбежала к директору и, запечатлев на его щеке родственный поцелуй, вновь отпрыгнула на прежнее расстояние.

– Крайне занимательное, – сухо ответил Абрахас, но на дне его глаз все-таки можно было рассмотреть и гордость, и любовь. Как бы там ни было, но Майя действительно была важна для старого мага, и совсем не в качестве редкого явления, а сама по себе.

Хотя проблем она, кажется, действительно доставляла немало – уж слишком живой и непоседливый характер.

– Кстати, любопытный образ ты выбрала для монстра… хотя тебе грех жаловаться на фантазию.

– О! Это совсем не моя фантазия. Дядя, позволь тебе представить моего спутника – Себаса Вейраско, темного мага-аниморфа.

Мужчина, до этого завернутый в дорожный плащ, откинул капюшон и кивком приветствовал директора.

Ну, вот и приехали.

Интересно, с каких это пор род герцогов Вейраско, стражей-хранителей королевской власти Нилама, стал темным?