Текст книги "Выход из детской травмы. Обнять внутреннего ребенка"

Важно понять, что искать «безопасное место» нужно внутри себя, а не в отношениях с другим человеком. Если вы – обладатель ранней детской травмы, можете попасть в созависимые отношения с таким же травмированным партнером. Желание «забраться на ручки» – ловушка номер один на пути к выздоровлению. Необходимо научиться жить в мире с собой и спокойно воспринимать одиночество.

Стивен Карпман, американский психотерапевт и доктор медицины, назвал созависимые отношения «драматическим треугольником». В профессиональной среде его теорию называют треугольником Карпмана. В ней описывается взаимодействие между тремя психологическими ролями, которые люди играют в случае незрелых отношений: Жертвы, Спасателя и Преследователя.

Жертва – это манипулятор, кричащий о помощи и постоянно перекладывающий ответственность. Жертва не такая беспомощная, какой себя ощущает.

Преследователь – злостный нарушитель границ и агрессор. Это злодей, отравляющий жизнь Жертве.

Спасатель – бесправный парламентер, который искренне желает помочь с решением проблемы, но ему никто не дал на это права. Поэтому он никого не спасает, им просто манипулирует Жертва.

Особенность в том, что каждый участник в паре играет роль то одного, то другого персонажа. Попробуй скажи Жертве, что она должна сама решить проблему, и сразу становишься Преследователем, который обижает непониманием. Хотя пару секунд назад был в роли Спасателя, которому она жаловалась.

Созависимость – это проигрывание детско-родительских отношений, причем раннего возраста. Например, младенец хочет спать, плачет и зовет на помощь. Он перевозбудился и сам не может успокоиться. Малыш выступает в роли беспомощной Жертвы и гневного Преследователя. Чувствительный родитель расшифровывает сигнал и спешит помочь. Это уже роль Спасателя – удовлетворить потребность и утешить.

Хорошая мама поет малышу колыбельную, медленно покачивает, гладит по спинке, пока тот не уснет. Так формируется опыт удовлетворения потребностей и снятия эмоционального напряжения за счет другого. Созависимые отношения – норма для детского возраста, а в старшем возрасте это инфантильность.

Чем старше ребенок, тем меньше его потребностей должен удовлетворить хороший родитель. Потребности годовалого малыша ограничены, но, взрослея, ребенок рано или поздно вступит в конфликт с интересами родителя. Нельзя взять любимую мамину вещь и сломать ее безнаказанно. В возрасте 7–8 месяцев ребенок начинает ползать и впервые сталкивается с ограничениями в виде слов «нельзя» и «не надо».

Такие мягкие запреты помогают ему постепенно понять, что они с мамой – отдельные существа. Возникает необходимость перерабатывать эмоции самостоятельно. Именно здесь кроется тайна формирования отдельности или созависимости. Если родитель не умеет правильно выстраивать границы, ребенок не научится самодостаточности. Нарушение привязанности – всегда жизнь по правилам треугольника.

Может показаться, что быть Жертвой или Преследователем удобно – громко плачь и ничего не делай. Но это не так. В основе таких состояний лежат беспомощность и неспособность справляться с отрицательными эмоциями, что парализует волю и приносит страдания.

Может возникнуть закономерный вопрос: откуда берутся Спасатели? Спасатель – это ребенок, выросший в созависимой семье, сила характера которого позволила ему не стать Преследователем. Спасатель – изначально роль родителя, но в созависимых семьях с инфантильными папой и мамой она отводится детям. Это роль бесправного и беспомощного ребенка, который принимает то одну, то другую сторону. От нее нельзя отказаться, потому что надо уметь говорить «нет». Помогая родителям, такие дети вырастают неуверенными в себе людьми с низкой самооценкой и склонностью к депрессии.

Если вы испытываете постоянное чувство вины и тревожитесь, что о вас подумает другой человек; не можете уснуть, в сотый раз прокручивая один и тот же разговор или ситуацию, вы – Спасатель. Ваши родители переложили на вас ответственность и сделали «грушей для битья». С нежного возраста вас учили скрывать собственные чувства и контролировать чувства других.

Так формируется треугольник, в котором нет взрослых механизмов разрешения конфликта. В несчастных браках взваливать ответственность на детей – норма. «Я не развожусь, потому что у меня дети», – первая причина сохранения семьи. Так говорит Жертва и оставляет детей в опасности, обрекая повторить этот опыт во взрослой жизни.

Рекомендация: вам нужно научиться жить в гармонии с собой, прежде чем пробовать исправить или начинать новые отношения. Если вам плохо с самим собой, вы не сможете быть счастливы в паре и попадете в ловушку зависимости, где будете только страдать. Спросите себя: «Испытываю ли я беспокойство, когда нахожусь в одиночестве? Есть ли у меня ощущение внутренней пустоты? Хочется ли мне иногда навредить себе, потому что я не могу справиться со своими эмоциями? Сложно ли мне себя понять?» Если ответ хотя бы на один вопрос положительный, надо многому научиться.

Находясь в состояния приступа, человек принимает за реальность то, что ею не является. Так как травма на биологическом уровне формирует мозговой контур, затрагивающий три основные структуры – миндалину, гиппокамп и префронтальную кору, – то и основные проблемы связаны с их функциями: страх, воспоминания (флешбеки), контроль за поведением и эмоциями. Когнитивные искажения или неверные установки способствуют неадекватному восприятию реальности, мешают логично мыслить и приводят к психологическим проблемам и расстройствам.

Ранняя детская травма – «день сурка», который не только возвращает нас к эмоциям раннего возраста, но и погружает в прошлое. Пусковой механизм включает машину времени и отправляет нас в момент, когда мы были маленькими и беспомощными, полностью отключая рациональное мышление. Находясь внутри травмы, мы видим окружающую действительность неправильно, теряемся в простых ситуациях и не замечаем истинную проблему.

Моя пациентка встречается с человеком, который ее постоянно динамит. Например, они договариваются о встрече, а он через раз находит более важные дела и не приезжает. Ей становится больно, она испытывает отчаяние и ищет поддержки у окружающих. Понятно, что ухажер в ней не заинтересован. Но она попадает в ловушку своей травмы, где воспроизводит отношения с отцом-тираном. Тип привязанности – амбивалентный, поэтому она настойчиво стучится в закрытые двери, испытывает злость, обиду и отчаяние. Говорит, что заслуживает другого отношения, но прекратить эту связь не может. Она отказывается решать проблему, кричит о помощи и ходит по кругу когнитивных искажений.

Я объясняю пациентам, что «яма отчаяния» – это глюк (сбой) программы, который мешает жить. Разум дан нам не для того, чтобы погружаться в боль, а чтобы искать из нее выход. Именно этим мы занимаемся во время сеансов. В момент приступа помогает осознание того, что ситуация потери вызвала неадекватный ответ организма. Эмоции отчаяния и беспомощности не соответствуют реальности.

Есть ряд когнитивных искажений, которые мешают человеку жить в гармонии с собой. Чаще всего это обрывки фраз, которые нам говорили родители и другие значимые взрослые в момент ссоры, давая оценку: «Ты некрасивая, никто не будет с тобой жить», «Тебя бросят», «Ты глупая». Они легли в основу низкой самооценки, и в моменты безысходности бесконечная череда когнитивных искажений «набрасывается» на вас, якобы подтверждая вашу беспомощность и увеличивая отчаяние. Но все не так. Эмоции идут вслед за установками, а они требуют коррекции, поэтому им не стоит доверять. Это лишь сбой в вашей «рабочей программе».

Рекомендация: в момент приступа помогают новые безопасные установки: «Я в безопасности, это просто сбой программы. Я справлюсь. Я – взрослый человек. Мне удастся справиться с приступом».

Следующая ловушка – неверно выбранное направление: злость и обида на родителей. Злость всегда направлена на изменение ситуации, а обида говорит о том, что вы все еще чего-то ждете. Попытка изменить родителей без их желания – зря потраченная энергия. Это путь в обратную сторону. Никто не может никого изменить без его желания, а контролировать можно только себя. Я не просто так говорила об ответственности и мотивации. Если человек не хочет, ему не помочь.

Выяснение отношений с родителями в открытом конфликте не поможет решить вашу проблему. Да, вы – обладатель ранней травмы, и, возможно, это их вина. Но что это меняет? Пока вы злитесь, рана будет болеть, потому что злость в данном случае направлена на изменение прошлого, а прошлое не изменить. Для продуктивного диалога необходимо спокойствие.

В открытом конфликте моих пациентов с родителями я вижу страдания и невозможность отделиться. Ожидания, что жестокие родители изменятся, как и инфантильные требования к хорошим родителям, тормозят взросление. Обида – детское чувство. Пока ребенок растет, он часто сердится на родителей. Взросление – череда кризисов, связанных с отрицательными эмоциями к маме и папе. Кризис надо использовать для прыжка в развитии, а не для бесконечных страданий. Можно открыть любой учебник по возрастной психологии и прочитать об этом, чтобы убедиться. Все именно так! Родители раздражают, когда не удовлетворяют наши потребности или предъявляют требования. Взрослеть неприятно, ведь на руках у мамы мы ищем заботу и безопасность.

Самый частый запрос у родителей малышей в возрасте от 1 года 3 месяцев до 2 лет – непослушание, истерики с топаньем, активным протестом, паданием на пол и выгибанием в дугу. Большинство исследователей пограничного расстройства личности считают, что такое поведение формируется в тот самый момент. Особое внимание на этот момент стоит обратить людям с амбивалентной привязанностью.

Сразу отмечу, что это нормальная реакция ребенка на установление правил родителями и ненормальная – на установление границ для взрослого. Урок, который ребенок должен получить: выдерживание отрицательных эмоций, возможность справляться с ними при помощи слов, терпение и границы в виде принятия правил. Ребенок был младенцем, и все его небольшие потребности удовлетворялись. А когда произошел скачок в развитии, потребностей стало больше. Отныне родитель не может удовлетворять их все, поэтому вводит словесные ограничения и правила. Запреты приводят детей в ярость, с которой они пока не умеют справляться. Ребенку необходимо показать правильный пример выдерживания и проговаривания эмоций. Так родители решат многие проблемы в будущем. Внимательно прочитайте рекомендации для родителей, которые обращаются ко мне за помощью. Если ваши родители делали не так, у вас, скорее всего, есть проблемы с выстраиванием границ.

Мамам и папам, пришедшим ко мне за помощью, я предлагаю модель экологичного проговаривания границ. Сразу отмечу – схему придется повторять много раз и достаточно долго, как попугаю. Но это работает! К слову сказать, не только с детьми, но и со взрослыми.

Экологичный способ проговаривания границ состоит из четырех шагов:

1) обозначить чувства ребенка;

2) прояснить, в чем конфликт;

3) пояснить чувства родителя;

4) показать выход из ситуации.

Например, ребенок хочет съесть конфету до ужина, а мама ее не дает. Возникает конфликт. Ребенок протестует, кричит, ложится на пол и выгибается в дугу. Что должна сделать мама, чтобы научить малыша контролировать свои эмоции? Она остается рядом с ребенком в комнате, один на один (публика лишь подзадоривает детей и мешает успокоиться), внутренне стараясь сохранять спокойствие. По моему опыту, это самая сложная часть – и самая важная.

Когда ребенок перестает активно протестовать и отталкивать мать, его нужно обнять и отвести умыться, дать попить водички и поговорить. Так происходит установление границ и правил. Текст примерно следующий: «Ты сердишься (эмоция ребенка) на то, что я запретила тебе есть конфету перед ужином (ситуация). Когда ты так кричишь и валяешься на полу, я тоже начинаю злиться (эмоция мамы). Давай с тобой договоримся, что в следующий раз ты можешь мне сказать, что злишься, и при этом громко не кричать. Так или иначе есть правила, которые мы все выполняем. Это одно из них: мы едим сладкое только после ужина (выход из ситуации)». Мама просит ребенка повторить последнее предложение – что именно он должен сделать.

Научиться контролировать свои эмоции, терпеть и слышать другого в конфликте – непросто. Такой экологичный способ выстраивания границ помогает детям научиться понимать свои чувства и связывать их с ситуацией. А еще – понимать, что эмоциональная реакция вызывает отклик у других. Так малыш учится принимать правила и уважать чужие границы.

В 3 года ребенок обретает свое «Я» и при отсутствии ранней детской травмы тренирует социальные навыки. Именно поэтому венгерский врач-психиатр, психоаналитик Маргарет Малер сказала, что человек рождается дважды: первый раз – отделяясь от мамы физически, когда врач перерезает пуповину при рождении; второй – психологически примерно в 3 года, когда находит оптимальную дистанцию с матерью и продолжает развитие в принятии запретов, которые ему теперь предъявляет мир. Ребенок все еще зависим эмоционально, но уже не беспомощен.

Я считаю, что рождение происходит и в третий раз, когда мы приобретаем эмоциональную независимость от родителей. Пока предъявляем им претензии, мы остаемся детьми. Обида и злость – «крючки», которые словно якоря цепляются за дно и не дают плыть дальше. Вы – взрослый человек, поэтому можете сами себя понять, обогреть, накормить и быть себе мамой.

Вот вопросы, которые помогут понять себя: что вам дает обида на родителей? точно ли это актуально для вас сейчас? уверены ли вы, что ваши родители смогут изменить поведение? и главное: уверены ли вы в том, что они виноваты?

Пациентка испытывает эмоциональную боль от того, что мать подозревает ее в краже. Конфликт свежий и сильно ранит. Их отношения никогда не складывались, а сейчас стали невыносимыми. Женщину расстраивает, что мать ее критикует, обесценивает и обвиняет в неблагодарности.

Маме 76 лет. После того как мы подробно поговорили о том, как ведет себя мама, я предложила провести патопсихологическую диагностику, чтобы выяснить, нет ли у мамы проблем с памятью, вниманием, мышлением и интеллектом.

Снижение памяти делает людей подозрительными: положив вещь не на место, пожилой человек часто обвиняет в краже родственников. Тестирование показало, что у мамы есть легкая степень деменции.

Дочка стала заложницей обиды на мать и не могла оценить адекватность ее поведения. Она бессознательно надеялась изменить отношения, но увы… В данном случае можно только принять ограничения матери. Может показаться, что ситуация простая и в ней не стоит разбираться, но я видела очень много таких людей. Обида на родителей – путь в противоположную от нашей цели сторону и ловушка, из которой нужно выбираться.

Травма делает человека заложником созависимого поведения. Мозг не видит реальности, даже когда решение лежит на поверхности. Желание получить любовь матери или отца становится навязчивой идеей или одержимостью. Сколько времени люди тратят на обвинения, не понимая, что человек в 20 и 50 лет – не один и тот же. Криком и претензиями ничего не изменить. Если бы эта стратегия работала, психологи всего мира только бы и делали, что орали на пациентов, желая им помочь, но – нет. Злость не помогает исправить отношения. Если бы ваши родители могли быть лучше, они бы это сделали. Не тратьте время. Займитесь собой!

Четвертой преградой на пути может быть несправедливость в отношении родителей. Вы должны быть уверены, что в детстве сами не являлись бешеным драконом, мучившим мать. Прежде, чем обвинять, следует понять, обоснованы ли претензии.

Понимание поведения родителей помогает избавиться от беспомощности – главного тюремщика ранней детской травмы. При этом неважно, станете вы ближе или отдалитесь. Важно, что вы сделаете осознанный выбор: принять их ограничения или дистанцироваться.

Выбор и есть «таблетка» от беспомощности. Еще раз подчеркну: «ампутация» родителей из жизни – дело сложное. Принять их проще, чем изъять из психики. Пациенты, выбравшие этот путь, буквально проходили через психологическую агонию, им часто требовалась медикаментозная помощь. Устанавливать привязанность – наша врожденная способность, которая неподвластна воле. Поэтому прежде, чем увеличивать дистанцию, нужно быть уверенным, что родитель – монстр. К монстрам я отношу насильников, психопатов и нарциссов.

Дети-травматики, чьи родители больны психическими заболеваниями – шизофренией, биполярным расстройством, деменцией и т. п., – при объяснении особенностей заболевания приходят к сочувствию, внутренней тишине, перестройке ожиданий и выходу из беспомощности.

Любые отношения строятся на двух основных параметрах – потребностях и ограничениях. Если ограничения родителей лежат в зоне ваших потребностей, отношения возможны только после того, как вы их поймете и примете такими, какие они есть. Если это невозможно, остается дистанцироваться.

В практике психотерапевтов встречаются две ситуации, когда бешеный дракон – ребенок.

Первая ситуация: дети с особыми потребностями и дети с врожденными психическими заболеваниями. На первом году жизни они много плачут, мало спят, их трудно утешить. Быть родителем легковозбудимого ребенка сложно. Об этом важно помнить. Психика неспокойного малыша уязвима к стрессу, родителям часто не хватает внутренних ресурсов и знаний, чтобы помочь ему адаптироваться. Бывают случаи врожденных аномалий, которые ложатся в основу характера и поведения.

На приеме – два родителя. Интеллигентные, с высшим образованием, без вредных привычек. У них двое детей. Старший ребенок рос спокойным, уравновешенным. Он хорошо учился в школе, поступил в институт и окончил его. Сейчас работает, есть семья. Второй ребенок – с поставленным психиатром диагнозом «расстройство поведения». Между строк читаем, что во взрослом состоянии это эмоционально неустойчивое расстройство личности или психопатия.

Он с раннего возраста нечувствителен к эмоциям других людей и агрессивен. В садике на него жаловались, что он бьет детей, в школе – срывал уроки, грубил учителям, дрался. Агрессивен. Не испытывает чувства вины за содеянное, старается выкрутиться, врет. В детстве были эпизоды, когда мучил и убивал животных: рыб, хомячков, кошек. Высокомерен. Патопсихологическая диагностика выявила не только нарушение эмоционально-волевой сферы, но и единичные нарушения мышления. Психопатия врожденная.

Способность психики приспосабливаться к меняющимся условиям окружающей среды у всех разная от рождения. В случае врожденной высокой чувствительности к стрессу, слабости нервной системы, болезней ребенка (при низком адаптационном потенциале) раннюю детскую травму, к сожалению, не предотвратить. Психика травмирует саму себя, и есть ряд расстройств, в которых наследственность и врожденная патология играют ключевую роль.

Понять, что вы были ребенком с низким адаптационным потенциалом, можно по следующим признакам:

♦ родились недоношенным;

♦ прибавили вес в первые полгода – менее 500 г;

♦ часто болели или перенесли тяжелую болезнь, операцию в возрасте от 0 до 3 лет.

Кроме того, на развитие влияют гипервозбудимость, нарушение сна, атопический дерматит, внутричерепное давление, головные боли, которые проявлялись в частом и продолжительном плаче. Спросите близких или загляните в медицинскую карту, чтобы понять, как вы развивались в первые годы жизни.

Анамнез ребенка с особыми потребностями: мальчик К. родился путем экстренного кесарева сечения на 37-й неделе беременности; причина – острая гипоксия плода (кислородное голодание ребенка во время родов). Диагноз невролога в 1 месяц: гидроцефальный синдром (одно из наиболее часто встречающихся в клинике поражений головного мозга, обусловленное избыточным накоплением спинномозговой жидкости в желудочках мозга и под его оболочками), внутричерепное давление. К. спит только на руках или у груди, если положить в кроватку – сразу обильно срыгивает и плачет. Мама спит 4–5 часов в сутки и дремлет во время кормления. К. – второй ребенок, старшему брату 7 лет, он недавно пошел в первый класс. Этой маме можно лишь посочувствовать: ей предстоят экстремальное материнство и длительная реабилитация малыша. Любящие родители, к сожалению, не всегда способны помочь избежать ранней детской травмы, но сделают все, что от них зависит.

Вторая ситуация: агрессивно сопротивляющийся взрослению инфантильный ребенок. Быть взрослым – значит быть самостоятельным и нести ответственность за свою жизнь, в том числе материальную. Мне нравится идея Франсуазы Дольто, французского психоаналитика, о том, что наше общество тормозит развитие детей, потому что взрослый экономически независим. Есть люди, которые не торопятся взрослеть, им и так хорошо, особенно если в семье родился ребенок-лидер, а мать очень мягкая и уступчивая. Конечно, хочется сказать маме: «Сама виновата!», но мы говорим о ребенке.

Я встречала людей, которые в возрасте за тридцать жили с родителями, не учились, не работали и при этом не уважали их. Они настойчиво требовали от родителей «не начинать», когда те предъявляли элементарные правила совместного проживания: убрать за собой, постирать, вымыть посуду или приготовить еду. Я соглашусь с тем, что купить квартиру, содержать себя и семью в наше время сложно. И если вы в числе тех, кто финансово зависит от родителей (сделаем скидку на голодных студентов), при этом топаете ножкой и качаете права – вы не правы. Либо не просите помощи, либо не качайте права. Умение быть благодарным – часть взрослого поведения, как и умение принимать правила.

Понять, что вы – бешеный дракон, можно по следующим признакам:

♦ нарушаете границы близких и чувствуете себя обиженным, если на это указывают;

♦ у вас есть проблемы с контролем отрицательных эмоций;

♦ часто чувствуете зависть и злость;

♦ ваша точка зрения единственно верная, всех несогласных – «за борт»;

♦ эксплуатируете других ради выгоды;

♦ если у вас плохое настроение, портите настроение всем;

♦ вы требуете от близких тепла и понимания, хотя сами не способны на это;

♦ во время ссоры вы закатываете истерику, манипулируете или неделю молчите;

♦ вы не готовы к диалогу, и у вас проблемы с сочувствием.

Описанные признаки хорошо характеризуют людей с повышенной агрессивностью: психопатией, пограничным, нарциссическим и истерическим расстройством личности.

Исследователи все еще спорят о причинах возникновения этих расстройств, считая, что они могут появиться в результате ранней детской травмы (сексуальное насилие, пренебрежение, жестокое обращение в детском возрасте) или врожденных особенностей нервной системы. Я думаю, что обе точки зрения имеют право на существование: плохое обращение с ребенком многократно усилит проблемы с низким адаптационным потенциалом и приведет к расстройству личности.

По этим расстройствам есть много литературы, но если описывать кратко, то психопатам свойственны социальная безответственность, пренебрежение и манипулирование другими, лживость. У них нет совести и сожаления, природа обделила их сочувствием и состраданием. Они получают удовольствие, причиняя боль. Агрессивны, жестоки, беспринципны. В семье они – тираны и часто используют физическое насилие при воспитании детей. Алкоголизм часто сопровождает жизнь таких людей. Никто не может быть сильнее психопата.

У нарциссов хрупкая самооценка и мания величия, они не переносят критики и ведут себя высокомерно, считая, что их точка зрения – единственно верная. Воспитывая детей, они часто используют наказание в виде молчания, от них не дождешься похвалы, любые результаты будут обесценены, высмеяны и раскритикованы. Ребенок нарцисса обречен занять родительскую позицию. Именно он должен заботиться, понимать, давать тепло, восхищаться и выполнять все прихоти. Никто не может быть умнее нарцисса.

Истероиды помешаны на привлечении внимания, им свойственно неадекватное поведение сексуального или провокационного характера. Ребенок для них – пустое место, он страдает от холодности родителя и используется как инструмент для привлечения внимания. Никто не может быть ярче истероида.

Люди с пограничным расстройством личности («пограничники») не переносят одиночества, их эмоции – качели. Внутренний конфликт между двумя противоположными страхами – близких отношений и одиночества – разрывает их изнутри. В ссоре они пытаются разорвать отношения, набрасываются с обвинениями, а потом страдают от одиночества и бегут вслед за тем, кого оттолкнули. Они не соблюдают границы и часто думают о смерти. С детьми ведут себя так же, то приближаясь, то бросая. Никто не может быть рядом с «пограничником».

Мне жаль, если вы увидите в одном из этих описаний своих родителей. Расти рядом с таким человеком очень сложно – и невозможно остаться без травмы, если это мать. По крайней мере я не встречала таких случаев.

Предупреждение: люди с дезорганизованной привязанностью привыкли брать на себя ответственность за физическое, эмоциональное или сексуальное насилие, которое над ними совершили родители. Они привыкли считать себя виноватыми во всем. Аккуратно – не попадитесь, как попался один из моих пациентов.

Однажды ко мне в терапию пришел мужчина, который заявил, что бывшая жена обвинила его в токсичности и что он с ней согласен. На первом приеме пациент был совершенно подавлен, хотел разобраться и измениться в лучшую сторону. Если честно, я еще не встречала мужчины с таким выраженным Спасателем внутри.

Из его истории: он – младший ребенок в многодетной семье, рос без отца. Понятно, что в таком случае ранняя детская травма неизбежна, к тому же в многодетной семье дети быстро взрослеют и берут на себя ответственность. В ходе терапии стало понятно: бешеный дракон – не он, а бывшая жена. Их брак развалился после того, как она нашла себе другого мужчину. Но «виноват» во всем был только он. К слову, «негодяй» оставил ей квартиру, исправно платит алименты, три-четыре дня в неделю ребенок живет с ним. Сын любит отца и не хочет идти «домой», в чем бывшая жена обвиняет опять же его. Она играет роль Жертвы и Преследователя, нарушает границы, распускает слухи, манипулирует ребенком.

Хорошо, что эта история закончилась благополучно. В ходе терапии мужчина осознал свои проблемы и понял, что больше не хочет жить в созависимых отношениях. Он выстроил границы с бывшей женой и через какое-то время встретил прекрасную заботливую женщину. Теперь у него счастливая семья. Сын по-прежнему живет с ним.