Текст книги "Чужая жизнь. Повесть"

Тебя искала я в пустыне.

Люблю и плачу на пути.

Я жду тебя и верю чуду,

Что счастье снова я найду.

И дальше такого же стиля куплета на три.

Лина скользнула бегло по виршам, потом перевела долгий взгляд на поэтессу.

– Началось… Почва готова. Завтра ты выкопаешь из первой попавшейся мусорной кучи очередного смазливого мачо, тут же забеременеешь и опять останешься одна.

– Почемууу? – глаза Тани тут же наполнились слезами.

– Я тебе уже говорила, терпеть не могу повторяться. Лет десять не вздумай думать о мужчинах. Это не твое. Ты еще со старыми обидами не разгреблась, вот, чуть – что эта мерзкая влага у носа. Бог тебе дал детей, вот и сиди с ними. И радуйся, что они у тебя есть.

Боженька тебя любит, оберегает от всяких уродов, но ты их сама их притягиваешь. – Потом Лина смягчилась. – Я тебя понимаю. Сама такая была, пока не отмела ненужное.

– А что будет после десяти лет? – с придыханием спросила Таня. – Потом выйду замуж?

– Потом ничего не будет. Привыкнешь к отсутствию самцов. Потом гормоны устаканятся. А там внуков надо будет воспитывать. Короче, будут дела поважнее.

– Но я так не хочу. Я хочу иметь полноценную семью.

– Вайме, опять это словосочетание. Оно для тебя в черном списке. У тебя не будет полноценной семьи, потому что ни один нормальный мужик не свяжется с бабой, у кого трое детей от разных отцов. Он свою кровушку хочет, а чужие хвосты ему без надобности. Может, конечно, клюнуть какой-то неадекватный, но вернись к началу разговора. Он тебе быстро настругает еще одного и слиняет. Затем ты порвешь последние нервы (а ты сверх эмоциональна, потому это произойдет само собой) и крыша поедет, тихо шифером шурша. Тебе это надо?

Лина тут посмотрела на часы.

– О, сколько времени на чушь потратили, я пошла. … Что касается стихов, не пиши больше. Ямб от хорея отличить не можешь. Лучше пеки. Вот это твое.

И закрыла за собой дверь.

46. Таня очень расстроилась от такой отповеди. Нахлынули воспоминания о прошлом, обезьяноподобный Гедеван, хитрый живчик Ладо, белокурый святоша Джон и стало так тошно на душе, что хоть в петлю лезь. Жизнь идет вперед, дни в месяцы складируются, а когда же придёт любовь? Неужели Таня хочет так многого? И почему Лина ставит такой жёсткий диагноз. Почему ей нельзя иметь семью? Почему? Почему? Почему? С другой стороны кто её, эту Лину спрашивает? Она что, Господь Бог? Ведь Таня молодая, красивая, и умная, и хозяйка хорошая, все при ней. И всего-навсего 28 лет. Не 38 и не 78. А вот она возьмет и рискнет. Будет искать счастья в интернете. А Лине ничего не скажет. В конце концов всё у неё хорошо. Надо просто фотки хорошие сделать и удача ей улыбнётся. И вообще лучше с этой Линой расстаться. Помогла и слава Богу. Дальше Таня сама разберётся. На этом и зареклась звонить Лине, советоваться и смотреть на жизнь её глазами. Сказано сделано.

Тайм аут первой нарушила Лина. Позвонила и снова отчитала Таню, будто за ней шпионила, хотя это исключалось в принципе. Начала она без предисловий, в своем обычном стиле контрастного душа.

– Хочешь накосячить и искать приключения на пятую точку, флаг в руки, но потом не ной. Терпеть не могу нытиков. Мне еще лучше, если отсеешься. Значит, этап кончился.

– Какой еще этап?

– Твоей нужды во мне.

– Мы же подруги. Значит, нам обоим приятно это общение.

– Я разве когда-нибудь говорила что-то про подруг? – трубка выстрелила ядовитым вопросом.

Таня замялась.

– Ммм… Не говорила…. Но ты столько помогала….

– Ты позвонила, просила помочь, я пришла. Не более. У меня хватает дел и общения без тебя. Наоборот, не знаю как уменьшить этот объем. Мне комфортнее одиночество. Итак, еле заставляю себя выслушивать тебя и вытирать сопли.

Таня была шокирована.

– А зачем заставлять???

– Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

Таня подумала, что ослышалась и тупо посмотрела на трубку.

– Вот уж никогда не думала, что ты коммунистка.

– Я не коммунистка, я обычный верующий человек.

– И что, и в церковь ходишь?

– Хожу. Как и положено, по воскресеньям.

– Зачем???? Ты никогда об этом не говорила.

– Я обязана отчитываться, как трачу собственное время?

– Н нет.

– Короче, я тороплюсь. Вернемся к началу разговора. Ты предупреждена. Я два раза не повторяю.

И в трубке пошли гудки отбоя.

–

– 47

Таня всё-таки решила пойти своим путём. Не звонила Лине, но всё своё свободное время пускала на исследование интернет знакомств. Потратила уйму времени на переписку, но результат был почти нулевой. То есть предложений общаться было более чем достаточно. Таня получала множество комплиментов.

– Ты классная.

– Давай встретимся.

Но стоило копнуть чуть глубже, выяснилось что все эти предложения пустота. Сильный пол и не скрывал, что просто хочет провести время. Да, конечно, не скупился на похвалу внешних данных. Но Тане это было не нужно по определению. Она искала именно серьёзного человека, кто хотел бы семью. Из всего многотысячного контента Таня выбрала более-менее приличного человека Виктора. Он ей оказался самым адекватным. Но как только он узнал о количестве детей, тут же смылся. Да ещё заблокировал Таню. Это было особенно обидно. Можно подумать, что Таня собиралась его преследовать. Наступила период депрессии. Вроде всё было неплохо, но в то же время Тане было грустно. Тогда, у Гедевана, у Тани было был стимул учиться, для какой-то другой жизни. Теперь, достигнув относительного материального благополучия, стремится ей было больше некуда. Возня с детьми была отдушиной, но и это как-то приелось и хотелось чего-то нового. Это было то самое состояние, когда» душа ждала кого-нибудь». Неизвестно сколько времени Таня задержалась бы в этом состоянии, если бы не болезнь Дато. Мальчик повредил ногу, вроде приняли все меры, а нагноение не исчезало. Врач в поликлинике назначил лечение, но особого результата не достиг.

И Таня, перебрав все варианты, позвонила Лине, своей палочке – выручалочке.

48. – …А как ты думаешь Господа поблагодарить? – спросила у нее Лина, когда всё тревоги и волнения было позади, Датошкина нога вылечилась, Таня успокоилась и снова вошла в свое повседневное русло. Конечно, не обошлось без помощи Лины. Каких знакомых она задействовала, кого беспокоила, всё это осталось для Тани за кадром. На лицо был результат: её сын был здоров. Хотя ещё совсем недавно один из эскулапов поставил какой-то жуткий диагноз и нарисовал безрадостное будущее. Готовьтесь, мол, мамочка, впереди ампутация.

Теперь этот вполне логичный вопрос поставил Таню в тупик.

– Как благодарить? Я и так Ему очень благодарна.

На губах у Лины блуждала загадочная улыбка.

– В это воскресенье я еду в Мцхета. Хочешь со мной на пару? Тебе не повредит проветриться.

И Таня согласилась. Действительно, почему бы не проветриться.

Они сели на маршрутку около метро Дидубе и поехали.

Таня смотрела в окно и отмечала, как изменился город за три года после Революции роз. То там, то тут виднелись бело-синие полицейские машины. На улицах мелькали новенькие желтые и синие автобусы, сменившие старую рухлядь на колесах. Недавно покрашенные фасады зданий в яркие жизнеутверждающие цвета, из-за них вроде была склока в парламенте, мол, что за детский сад, но Миша настоял на своем и корпуса радовали глаз радугой оттенков.

А еще недавно Таня бы не рискнула выбираться за пределы города. На дорогах тогда было неспокойно. Страна была рекордсменом по преступности и наркомании.

Еще с улиц исчезли стихийные рынки. Мелких торговцев обязали платить налоги и иметь цивилизованный вид торговой точки. Параллельно провели приватизацию государственной собственности и

реформу армии и полиции.

Даже дворники стали другими. Им выдали оранжевые жилеты и назначили хорошую зарплату. И образовался нонсенс: устройство в службу уборки стало на конкурсной основе. Обычно дворниками были курды, а тут за метлу схватились и представители титульной нации. И город, который считался самым грязным в Европе, заметно похорошел.

49.

За окном мелькали дома и столбы.

Лину почему-то потянуло на откровенность, что с ней случалось крайне редко, и она стала рассказывать своё прошлое, которая для Тани было загадкой.

– Я росла в тепличных условиях. Единственный избалованный ребёнок. Родители, бабушки и дедушки, многочисленные тёти и дяди наперебой пытались угадать мои желания. Роман «Обломов» лишь жалкая копия моего детства. Мне позволяли буквально всё, что не противоречило моей безопасности. Само собой не было речи о каких-то обязанностях. В Грузии всегда был культ детей, а в обеспеченных семьях, такой как у меня, он был в утроенном размере. В результате мы имеем изнеженных, зацикленных на себе невротиков, неспособных ни к чему в будущей жизни окромя высококачественного нытья по поводу и без повода. Нечто похожее ждало и меня. Не разрешалось бывать на кухне в качестве повара или заниматься каким-то физическим трудом. Не дай Бог ребёнок руки поранит или луком надышится, плакать будет. По логике моих родителей я должна была только учиться и развлекаться в рамках приличия. Росла замкнутой и наблюдательной девочкой, со сверстниками мне было скучно из-за их примитивизма. Каким-то нутром я понимала, что атмосфера, которая меня окружала, это тупиковый путь и ни к чему хорошему он не приведёт. Надо было что-то менять. Ну первым делом я отвоевала себе право на эксперименты, заявив своим:

– Я буду делать сама.

И приступила к готовке, резала себе пальцы, перепортила кучу продуктов, но научилась вполне себе сносно готовить.

Потом уже выйдя замуж, защищала своё личное пространство и от мужа, который нисколько не понимал мои феминистические движения, как он говорил. У меня с ним было мало общего и брак изжил себя. Слабая точка при заключении брака: вступаешь в него одним человеком, потом с течением времени происходит внутренняя метаморфоза и ты обнаруживаешь, что все, приехали, нет смысла жить дальше вместе. Особенно, если твоя вторая половина меняться не собирается.

Потом приход к вере. Думала, случай, оказывается, нет ничего случайного. Я попала туда, куда должна была попасть.

Мне попался очень жесткий духовник, который, к сожалению, вскоре умер. Он был очень требовательный к себе и говорил мне, что это единственный путь к изменению своего внутреннего «Я».

– Внешняя красота опасна, – говорил мне, – Много искушений и большая ответственность. Трудно удержать себя над пропастью.

А у меня на тот момент поклонников было хоть отбавляй. (Я была никак не хуже тебя, а может, даже еще привлекательней.) Их внимание так приятно услаждало мой и без того раздутый эгоизм. Все мы родом из детства и во мне до сих пор сидит эта избалованная девочка, которая думает, что она пуп земли. Сказано, что в Царство Небесное «не войдет в ничто нечистое».

Я анализировала себя и видела, что нет во мне ни любви, ни милосердия, ни терпения, а без этого будет просто бессмысленное прожигание жизни, которая неизвестно когда закончится.

Тогда, на скамейке, мне было с одного взгляда ясно что примерно тебя ждет.

Таня раскрыла было рот, чтоб спросить откуда, но Лина только отмахнулась.

– Для меня это слишком просто просчитать ближайшее будущее человека по внешним данным. Мне ужасно лень было подходить к тебе и разыгрывать эту комедию с заинтересованностью твоей распечаткой, но уже давно я из принципа иду от противного. Своего внутреннего гаденыша надо давить в зародыше. Давить всю жизнь, пока не сдохнет. Раз мне лень, значит, надо подойти и действовать по ситуации. Моя зона комфорта – это минимум общения, да и то, только с умными людьми. Мой духовник завещал мне делать именно так, цитируя Амбросия Оптинского: ” Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь ее иметь, то делай дела любви, хотя сначала без любви. Господь увидит твое желание и старание и вложит в сердце твое любовь.»

Таня только хлопала глазами. От открывающейся картины их знакомства и новой информации.

– В тебе есть то, чего нет у меня, – продолжала Лина, смотря в окно. – Ты любишь просто так, без напряги, любишь детей, окружающих людей. Любишь, как дышишь. Это дар Божий, который ты даже не осознаешь. А мне до этого плыть и плыть. У меня окружающие люди вызывают только брезгливость и раздражение, своей тупостью, примитивизмом и прочим барахлом. Потому и хожу в церковь, прошу и заставляю себя разгребать чужие дела.

– Но зачем????

– Страшно уйти из этой жизни без любви. Но не той, которую ты ищешь под действием гормонов, этого добра у меня было в жизни немеряно.

Маршрутка остановилась около Светицховели.

– Выходи, приехали.

50. Потом они вместе бродили по территории Светицховели. Лина со смыслом, крестилась у каких-то определенных икон, а Таня просто, как сторонний наблюдатель, рассматривала окружающую обстановку. Время от времени Таня ловила на себе взгляд Лины. Та, видимо, опять что-то анализировала, а может выжидала удобный момент. Теперь, когда всё предстало совсем в ином свете, Таня догадывалась, что исповедь в маршрутке была не просто так, а, скорее всего, прелюдией к чему-то более значимому и ожидала продолжение разговора. И оно таки наступило. – Хорошо тебе здесь, не так ли? – спросила Лина, когда они вышли во двор попить воды у каменной ограды.

– Да, хорошо, – согласилась Таня. – Здесь какая-то успокаивающая обстановка.

– Намоленная. – уточнила Лина. – Для меня это место силы. Приезжаю сюда, когда чувствую себя сдувшимся шариком. И всегда уезжаю окрылённой. Тебя тоже Господь призывает, но ты видно пока не понимаешь и не чувствуешь. Вот смотри, объясняю на пальцах. Он сделал всё, как ты хотела. Избавил от Гедевана, дал детей, которых ты очень хотела иметь, и убрал паразитов – мужиков, недостойных тебя из твоей жизни. При этом у тебя устойчивое материальное положение и решены проблемы с недвижимостью. Люди мечтают об этом и не получают подобного.

– Но это ты мне помогла. – запротестовала Таня.

– Я лишь инвестировала в тебя свои знания и время.

Таню резануло это холодное «инвестировала».

– …Чтобы ты в свою очередь могла послужить Ему. Учти, я с каждым встречным так не вожусь. Лишь с тем, у кого есть определенный потенциал. И, смотри, про иеговстов ты больше даже не вспоминаешь.

Таня опешила.

– Я ничего не понимаю. Что я должна делать?

– Вести церковный образ жизни. Чтобы мы с тобой были на одной платформе. И детей к этому приучать.

Таня моментально вспомнила эпизод разгона и удар распятием по голове.

– О, у меня слишком нехорошие ассоциации с церковью.

– Это от бесов. – последовал моментальный диагноз.

Таня решила, что ослышалась. Образованнейший человек 21 века верит в бесов. Ничего себе.

– … Про твою историю с отцом Василием я знаю. Даже больше тебе скажу. В церкви ты встретишь очень много отталкивающего. Не здоровые имеют нужду во враче, а больные. Но это не повод сюда не ходить. Представь себе сколько чего здесь вижу я. Могу с ходу сказать тебе, чем страдает вот этот священник, который сейчас разговаривает с парнем в чёрных джинсах. Или вон там монашка у иконы святой Нины. А там, смотри, наркоман зашёл помолиться. Обрати на землисто желтоватый цвет кожи. Если подойти поближе, увидишь специфические зрачки. А хотя ладно, ты в этом не разбираешься. Мне продолжить?

– Нет, не надо.

– Рай на земле никто не обещал. Мне вера очень помогает дрессировать себя. Не будь этого, я была бы амбициозна до предела и точно не стала бы делать то, что делаю….

51…. Это получилось не сразу. Сперва Таня и слышать не хотела о церкви. И логика у неё была неоспоримая.

– Как можно общаться с такими людьми, которые могут ударить другого по голове. И не важно чем: кулаком, палкой или распятием.

На что Лина ей резонно отвечала.

– Что ты хочешь от духовного инвалида? Можно каждый день быть в церкви, быть священником и этого не знать. Он свято верует, что делает Благо. И, да я больше, чем уверена, если бы Христос пришёл в наши дни, его бы смогли не задумываясь распять сегодняшние современные люди. Человек не меняется. Его мучают те же страсти, что и 2.000 лет назад. И путь борьбы с ними одинаковый, такой же как и в глубоком прошлом. Потому, когда я вижу что-то отталкивающее, возникает желание судить этого человека, то говорю себе, что я хуже худшего, вспоминаю свои гадости, а их было более, чем достаточно. Вот ещё один момент. Раз у тебя не прошла обида на отца Василия именно это и помещает тебе войти в Царство Света. Могу объяснить тебе это эзотерически, если так будет более понятно.

– Но церковь отрицает эзотерику.

– Да, отрицает. Но я иногда прибегаю к ней, чтобы объяснить доходчивее. На войне все средства хороши. А мы на духовной войне. Ты можешь назвать её как угодно, суть не изменится. Как-то, когда мой сын был ещё маленький…

Таня в этом месте уставилась на Лину. Они общаются уже несколько лет, а про существование сына всплыло только сейчас. Интересно, что это: максимальная закрытость или выжженный в себе эгоизм. Любой человек с радостью рассказывает о своих детях, часто даже тем, кому это не нужно.

– У тебя, оказывается, есть сын?

– Их двое. А что, это имеет какое-то отношение к теме твоей не церковности?

Таня не нашлась что ответить.

– Так вот, его побили во дворе. Он пришёл ко мне в слезах, а я выгнала его вон и сказала, «Научись решать свои проблемы сам, иди и учись драться. Не знаю как, зубами, ногами, острым словом, Но не сдавайся, даже если тебя изобьют второй раз. Жизни не сникерс, учись быть сильным.

– Это очень жестоко. – погрустнела Таня.– У ребёнка могла быть психологическая травма.

– У тебя тоже психологическая травма.– Лина заглянула ей в глаза. – Ты до сих пор внутри девочка, которая осталась одна, после смерти родителей. Бабушка не в счет. Поэтому ты подсознательно ищешь мужское плечо. Уточни, сколько тебе было лет когда умерли твои родители.

– 12.

– Работай над собой. Иначе пройдёт много лет, а ты будешь всё ещё двенадцатилетним ребёнком. Согласись, это и комично и трагично….

Что, что, а убеждать Лина умела. Не прошло и месяца, как Таня оказалась в церкви. Всё произошло как-то непроизвольно, само собой. Да, естественно, Лина направляла и контролировала процесс. Она же нашла Тане духовника, строгого батюшку, хорошо знающего русский. Последний аспект играл немаловажную роль. Ещё через месяц Таня влилась приход и ничем не отличалась от остальных прихожан. Стала приводить детей причащать. Лина опять дистанцировалась, видимо, была занята какими-то другими делами, о которых не считала нужным распространяться. Только периодически скидывала Тане какую-то информацию церковного содержания. Таня читала запоем и с удивлением открывала для себя новый мир, поражалась его богатству и разноцветию. Даже завела специальную тетрадочку для выписки цитат и интересных случаев. Раскопала для себя в интернете нужные сайты и впитывала новую информацию. Иногда пересказывала детям особо понравившиеся моменты. На какое-то время поиски мужского плеча были были забыты.

52. Таня активно знакомилась в церкви. Ей, экстраверту по натуре, хотелось общения. И вскоре она звонила Лине, чтобы порадовать её новыми приобретениями.

– О я в таком восторге. Нино свечница просто чудо какое-то. Она такая, такая… – и шел список достоинств.

Лина не разделяла этой эйфории. Только поджимала тонкие губы.

– Может быть, она и хорошая. Человек сложное существо, копни каждого, вылезет куча дерьма, которое для владельца розами благоухает. Я в церкви много лет, но с трудом знаю трёх человек. Не хочу ни с кем общаться.

– Это как-то не по-христиански. – удивлялась Таня.

– Все эти эмоции, они мешают анализу, а, значит, это лишнее.

– А мне так хорошо, Я на взлёте. Анализы – это так скучно.– щебетала Таня.

– Что-то мне не нравится мне твои перепады: грустно – весело. Определённо не нравится. – процедила Лина.

Чем дальше в лес, тем больше дров и тем жирнее партизаны. Таня вскоре познакомилась с одной экзальтированной прихожанкой Наной, которая в свою очередь, узнала её историю и предложила молиться по соглашению о спешном нахождении мужа. Таня рьяно взялась за дело. пыталась подключить к этому молитвенному кругу и Лину, но та почему-то отказалась.

– Надо будет, Господь сам кого-то пошлёт. А сейчас ты просто примешь желаемое за действительное.

Таня отмахнулась. Лина бывает такой скучной со своим анализом и ежовыми рукавицами для себя. А жизнь вокруг так прекрасна. Весна снова вступила в свои права, нежные листочки на деревьях на глазах наливались соком.

Таня систематически стала вычитывать по утрам и вечерам текст молитвы. Каково же было её удивление, когда неожиданно позвонил Джон и страдающим голосом сообщил новость.

– Таня, я так ошибся. Я всегда любил только тебя. Эта негодяйка закрутила мне голову. Умоляю тебя, давай начнём всё сначала.

И дальше много-много слов, о том как он страдает и какое у Тани доброе сердце. Ведь она не сможет оттолкнуть человека, который просит прощения.

53. Нана, инициатор чтения молитвы по соглашению, восприняла появление Джона как знак свыше. И скороговоркой внушала Тане.

– Видишь, как нас Господь слышит. Сразу вразумление послал твоему Джону. Детям отец нужен, просто необходим. Помиритесь и живите. А там глядишь и в православии его приведёшь. Божье дело сделаешь.

Таня кивала. По натуре она не была злопамятным человеком и вынужденное одиночество ей надоело хуже горькая для редьки. Джон, он ведь действительно неплохой, заботливый, не криминальный, а то что нудный, так это не беда, и с худшими люди живут, смиряются. Батюшка её в этом тоже поддержал:

– Благословляю воссоединиться. Он хоть и еретик, но ты, Татьяна с Божьей помощью проведёшь его в храм. Я на тебя надеюсь. Буду молиться.

И Таня окрылённая, позвонила Лине, хотела поделиться радостью, но вместо этого получила очередной холодный душ.

– … Дело твоё. На мой взгляд тебе этот Джон не нужен. Один раз тебе променял, и другой раз подставит. У него типичная психология бегуна. А дальше как знаешь. Единственно, постарайся не забеременеть и учеников своих резко не кидай, какие бы розовые замки Джон тебе не предложит.

Но Таня уже приняла решение. Советы Лины ей порядком поднадоели. Тем более, что Джон уже стал частым гостем в её доме Дело было за малым. Надо было решить жилищный вопрос. Вопрос об отъезде в Америку Джон не рассматривал. За последние годы в Грузию повалили туристы, экономика развивалась, строились гостиницы для будущих гостей столицы, а местные СМИ публиковали статьи об иностранцах, кто выбрал маленькую страну для ПМЖ.

При этом отношения с северным соседом ухудшались по нисходящей. В 2006 году разыгрался винный скандал. Роспотребнадзор по указанию Онищенко запретил продавать в России грузинское вино. Якобы в нем резко обнаружились пестициды. Следом министр Окруашвили брякнул в эфир нелицеприятное заявление о том, что в Россию «можно продавать даже фекальные массы».

В ответ Онищенко запретил ввоз в Россию минералки «Боржоми» и «Набеглави». Мол, не то качество. Цель этого был ожидаемые обвал экономики Грузии.

Параллельно этому в Тбилиси открылся «Музей советской оккупации». Россиянам этот факт резко не понравился.

Следом запустили нефтепровод Баку-Джайхан, который был еще одним камнем преткновения. Для Грузии это был дополнительный доход и источник нефти, а вот для России это означало, что она потеряла влияние в Азербайджане и Казахстане. США наоборот, получили возможность договариваться со среднеазиатскими странами и проникать в этот регион, ранее для них фактически закрытый. Теперь Россия несла убытки около 200 миллионов долларов в год.

После открытия нефтепровода разыгрался шпионский скандал В Грузии задержали нескольких офицеров ГРУ России и обвинили их в шпионаже. Госдума в ответ предложила ввести блокаду Грузии и депортировать из страны граждан Грузии. Именно в те дни в России прошли протестные акции «Я – грузин».

В 2007 году для привлечения туристов начали реконструкцию Сигнахи, Батуми, Ахалцихе, Кутаиси.

Жизнь стала лучше, жить стало веселей.

54. Батюшка, благословлявший Таню на миссионерство, не учел закон физики: действие равно противодействию. Как только Джон обнаружил, что его бывшая жена стала церковным человеком, он технично прощупал почву. Критиковать её взгляды вслух пока не стал, потому как еле налаженный мир был ещё очень шаткий. Он отложил свои контраргументы на более удобный момент. Просчитал свои старые ошибки отношений и понял главное: он тоже был не прав, слишком топил за пустяки. К свидетелям Иеговы Джон поостыл. Адюльтер под влиянием эмоций показал зыбкость его убеждений. Потому и религиозное кредо другого человека вызывало у него брезгливость и жажду загнать веруна в угол. Поймать своеобразный кайф на чужом фиаско. При этом терять семью вторично не хотелось, у жены слишком много плюсов. Плюсы, как известно, на дороге не валяются. С Ирой пожил, неряха жуткая, ее готовку в рот не возьмешь, характер вздорный. А на одной внешности далеко не уедешь.

У Тани все наоборот: уютно, вкусно и спокойствием веет.

А пока он восхищался как хорошо воспитаны дети, как выросла и похорошела Эвелин, и прочими достижениями Тани. Не скупился на комплименты и на радужные замки будущего. Таня слушала его и таяла. Прошлое его косяки она списывала на дурное влияние разлучницы. Порешили так, временно Джон перебирается к Тане, а со временем всё утрясётся. Тем более Таня категорически не хотела менять место жительства из-за налаженный цепи учеников. Первое время Джон вёл себя идеально. Практически никуда не отлучался после работы, то и дело устраивала супруге небольшие, но приятные сюрпризы. Забирал детей погулять и покупал им вкусняшки. Вёл себя как идеальный папа и зарабатывал очки в глазах окружающих. Таня не верила своему счастью.

55. Примерно через полгода после описываемых событий, Джон мог смело сказать себе, что брак пережил успешную реновацию. Он уже уменьшил количество внимания, распыляемого на семейство и слегка расслабился. В один из дней, когда Таня собралась в воскресенье в церковь, Джон спросил её с усмешкой.

– Дорогая, тебе не надоело? Я давно хотел сказать, что мне жалко тебя. Видеть, как человек мучается. Ты и так устаёшь за неделю. Зачем тебе эти ритуалы утром в воскресенье?

Таня горячо стала доказывать своё видение мира, приводила разные исторические подробности и рассказы о чудесах. Джон слушал снисходительно, потом предложил пари.

– Давай сделаем эксперимент. Причём, если я проиграю, то сам буду ходить вместе с тобой каждое воскресенье. А если ты проиграешь, – тут он сделал паузу. Чтоб лишний раз подчеркнуть достоинства жены. – Ты же умный человек, Таня…. Думаю, ты перестанешь тратить своё время на это средневековье. Вот тебе три вопроса, на которые ты не сможешь ответить.

– Какие вопросы? – спросила Таня, чувствуя вопиющий голос уязвленного самолюбия. Ведь она искренне считала, что наконец-то обрела путеводную звезду в своей жизни – веру. Поэтому была уверена в своих силах и теоретических познаниях, полагая, что уложит Джона на обе лопатки.

– … Первый вопрос: каким образом схождение огня в субботу перед переходящей Пасхой известно за неделю раньше с точностью до минуты. Если это чудо, то оно не может быть по заказу. А тут мы видим время схождения в программе телепередач. Второй вопрос. Почему за столько лет после распада Советского Союза не провели люстрации, чтобы избавиться от старых агентов КГБ, находящихся среди священников. Чистота рядов – вопрос репутации важен для любой организации. А тут даже наоборот, видим, что в священники идут люди с часто сомнительной биографией. Третий вопрос: почему общественный институт, который позиционирует себя духовным руководителем народа, засекречивает свою бухгалтерию. Ведь нет ничего тайного, чтоб не сделалось явным…. Из этих трех вопросов напрашиваются еще несколько. Но на первом этапе этого достаточно.

Таня не знала, что сказать. Она готовилась услышать что-то из теории, а к такому не была готова.

– Дай мне время и я тебе отвечу.

– Пожалуйста, – великодушно разрешил Джон. – Куда нам спешить. И вот тебе еще один простенький вопрос напоследок. Зачем патриарху охрана, когда вы считаете, что мученическая смерть открывает врата в рай. Т.е охранники мешают ему принять такой конец, если он ему уготован….

Потом помедлил и добавил.

– Не торопись, my honey.

Тане крыть было нечем и она отправилась к батюшке выяснять возникшие недоумения.

56. Батюшка был после службы уставший и Таня со своими вопросами оказалась, мягко говоря, некстати. Даже не дослушал ее перечисления, отчитал с раздражением.

– За собой надо смотреть, за своими грехами. Прежде всего, вы в церковь к Богу ходите, а не за батюшками, патриархами или чудесами. Все мы люди грешные, только Господь без греха. И считать чужие деньги это некрасиво. К тебе в карман никто не лезет, и ты в чужой не заглядывай. Не спасительно это. Иди с Богом, Татьяна, не искушай меня.

Таня отошла от него разочарованная. Ни на один вопрос не ответил по существу. Что ж, сама разберется. Гугл тропиночку найдет.

Гугл таки знал свое дело. Таню ситуация задела за живое и она стала собирать информацию, копаться в исторических казусах и таки нарыла для себя много нового и печального. К разговору с Джоном она не стала возвращаться. Очень уж обломно расписываться в своей наивности, когда ты по паспорту уже далеко не ребенок.

Джон, здоровенный плюс в его копилку, и сам больше тему с церковью не ковырял. Как-то удовлетворился Таниным молчанием. И жизнь потекла дальше.

Таня уменьшила количество воскресных походов в месяц. Постепенно и они сошли на нет.

Ее уход не прошел незамеченным для Лины.

– Учти, я стараюсь не общаться с отступниками. У меня круг общения максимально ограничен.

Таня колебалась. Ей не хотелось терять Лину, свою палочку – выручалочку везде и во всем. С другой стороны, заниматься самообманом тоже не ахти что. Когнитивный диссонанс образуется.

Скоро и это общение сошло на нет.

57. В августе 2008 Таня с детьми отдыхала в Батуми. Море радовало глаз, обычных батумских дождей почти не было, по «Курьеру» то и дело передавали о провокациях на грузино-осетинской границы, обстреливали села.

Вечером 7 августа грузинским войскам было приказано навести конституционный порядок и захватить несколько осетинских сёл. Параллельно в полночь в Грузию вошли три российских батальона, которым приказали взять под контроль дорогу до Цхинвали.

Утром Таня проснулась от стука в номер.

– Война!!!

– С кем???

– С Россией.

– Ой, мамочки, – охнула Таня, цепляясь за ручку двери.

Опустилась в кресло, пытаясь понять что делать. Спасительная мысль пришла быстро. Собирать детей и бежать. А вот куда бежать это уже проблема. В Тбилиси? Навстречу оккупации? Вдруг его вот-вот возьмут?