Текст книги "Детские страхи и методы их преодоления. От 3 до 15 лет. Теория и практика детского психолога"

Сказка-массажик «Лифт Григорий Иванович Пузатов»

Жил-был грузовой лифт. (Гладим ребенка по спине и рисуем большой квадрат во всю спину.) Жил он в доме 36 на улице Грушевая. (Рисуем линии по спине, по рукам, ножкам, изображая улицы.)

Ему было уже 56 лет. (Пишем число 56 на спине.)

Он был очень рад быть лифтом. (Рисуем указательным пальцем смайлик на спине.) Ему очень нравилась его работа.

Ночью он в основном спал на самом высоком – девятнадцатом – этаже и похрапывал. (Гладим ребенка и делаем вибрации по всему телу, как бы дребезжим.)

А уж утром начиналась бурная жизнь у Григория Ивановича. (Активно делаем круги по всему телу, будто бурлит вода, и пощипываем после этого, разогревая тело.)

– О! Утро началось! Меня вызвали! Ура! Первый этаж! (Рисуем цифру 1 и всей рукой от ладони до локтя, проводим с нажимом от шеи до копчика, изображая как лифт едет вниз.) Это наверняка Дмитрий идет с работы! (Перебираем пальцами, «топ-топ», от копчика к шее по позвоночнику.) Он врач на скорой помощи, вернулся домой с ночной смены!

– Добро пожаловать, Дмитрий! – открыл свои двери лифт. (Кладем обе руки от ладони до локтя вдоль позвоночника и раздвигаем их к бокам ребенка, как бы открывая двери.)

– Привет, Григорий Иванович! Как я рад тебе! Вези меня скорее домой на десятый этаж! Спать ужасно хочу! Как хорошо, что не пешком! (Закрываем «двери», сдвигая руки к позвоночнику ребенка.)

– Будет сделано! – отчеканил Григорий Иванович и поехал. (Снова пресс из ладоней от копчика к шее.)

«Третий этаж! О, это, скорее всего, Мария Никитична вызвала меня. Ее Бубуше, толстому бульдогу, не терпится, видно, в туалет!» – подумал Григорий Иванович. (Рисуем цифру 3 и ладонью «едем» от шеи до копчика.)

– Доброе утро, Мария Никитична! – открыл свои двери лифт. (Раздвигаем руки от позвоночника к бокам.)

– Привет, Гришенька! Скорее вези меня на первый. Бубушеньке моему очень надо!

– Будет сделано! – улыбается Григорий Иванович и везет их вниз. (Рисуем цифру 1 и прессом давим от шеи к копчику).

Бух! Бух! Бух! – застучали ботинки по лестнице. (Стучим кулаками по спине ребенка.) «Кто же это? Никак не угадаю!» – задумался Григорий Иванович.

Лифт открыл свои двери. (Раздвигаем руки от позвоночника к бокам.)

– Добро пожаловать! Кто вы?

– А мы новые жильцы! Вот мебель привезли! Вот шкаф! (Давим ладонями на спину ребенка, захватывая как можно большую площадь). Вот стол! (Четырьмя пальцами надавливаем, изображая ножки стола.) Вот диван! (Бьем несильно ребрами ладоней по спине ребенка.)

Григорий Иванович – лифт большой, грузовой, но еле закрылся. (Сдвигаем руки от боков к позвоночнику.)

– Спасибо вам, лифт! Нам на пятнадцатый этаж! – и поехал Григорий Иванович наверх. (Рисуем число 15 и руками снизу вверх проводим.)

– Снова первый! Узнаю, узнаю шаги ботиночек! Это (имя ребенка) из школы идет!

(Быстро перебираем пальцами по спине ребенка.)

Открывает двери Григорий Иванович и улыбается: «Привет, (имя ребенка)!» (Рисуем улыбочку.)

– Привет, дядя Гриша! Ура, я дома! Вези меня, пожалуйста, на девятнадцатый, а я тебе спою!

(Делаем пресс от копчика к плечам. Поем «ля-ля-ля, ля-ля-ля» и «мнем» и пощипываем ребенка.)

– Снова первый этаж! Дай угадаю! Это Иван Васильевич идет из магазина. Его жена, наверное, попросила картошку да гречку купить. Сейчас, небось, снова все рассыплет, потому что снова без очков… Угадал! Здравствуй, Васильевич! (Раздвигаем руки от позвоночника к бокам.)

– Привет, Иванович! Отвези меня сначала на пятый – соседке молока завезу, а потом домой, на тринадцатый!

– Будет сделано! – лифт закрыл двери. (Сдвигаем руки.) Но в двери лифта застрял пакет, и оттуда посыпалась картошка (барабаним легонько кулаками по спине ребенка), и гречка (пощипываем мелко), и огурцы (барабаним), и яблоки (барабаним), и пакет молока даже разлился (мягко проводим по спине ребенка, как будто льется вода.).

– Какой кошмар! – воскликнул Иван Васильевич. – Все продукты пропали! (Лохматим ребенка, изображая бардак.) Что делать – пойду снова в магазин.

Лифт расстроился! (Рисуем грустный смайлик и изображаем, как дождик барабанит по спине и всему телу ребенка.)

Но тут снова первый этаж. (Раздвигаем руки от позвоночника к бокам).

– Ура! Уборщица тетя Тома. Как ты вовремя! – снова обрадовался наш Лифт.

– Конечно, дорогой наш дядя Гриша! Как же я тебя брошу? Сейчас вытру всего тебя и приберусь хорошенько.

Тетя Тома взяла веник и швабру и начала прибираться. (Трем, «подметаем», «моем» спину ребенка, долго гладим.)

– Фух! Спасибо, тетя Тома! Мне так полегчало! – поблагодарил лифт Григорий Иванович. (Поглаживаем ребенка по всему телу.)

Таким был день лифта Григория Ивановича.

А он все возил и возил всех вниз и вверх. Трудяга! И все были ему благодарны! А он всем был рад! (Обнимаем ребенка.)

Такие же сказки можно придумать с поездом метро, поездом дальнего следования или самолетом.

Самолет и поезд

С самолетами и поездами, как и с лифтом, подойдут тренировки «на берегу», как в случае с детским садом. Купите игрушечный поезд или самолет и играйте, как ваш ребенок едет к бабушке, как вы выходите и что-то покупаете на остановках, едите что-то вкусное в дороге, встречаете интересных попутчиков и т. д. Потом обязательно – как вас встречает бабушка и вы гуляете и катаетесь на каруселях, развлекаетесь и обсуждаете, как хорошо, что вы доехали на поезде.

Далее ребенок садится на папу, как на самолет или поезд, и вы мчитесь по коридорам – летите в деревню или на море, высаживаетесь на синем одеяле – купаетесь, потом летите обратно. Как и в случае с лифтом, используйте шкаф для игры. Теперь это будет купе поезда или кабина самолета. Сидите там вместе с ребенком, играйте в игры на планшете или в какие-нибудь устные, смотрите в «окошко/иллюминатор», рассматривайте местность (можно разложить у шкафа большую карту). Выходите через каждые пять минут на «остановках» и тоже делайте что-то интересное. Не настаивайте и не давите на ребенка, но пытайтесь вовлечь его в эту игру весельем и смехом. Чем позитивнее будут его впечатления, тем больше положительный эффект и тем меньше останется страха перед поездами или самолетами. Помните, что для ребенка игра – реальность.

Я боюсь, что что-то случится

Этим страхом часто проявляется либо тревожность ребенка в целом, либо негативный опыт.

В этом случае нам придется постоянно делать следующее, взаимодействуя с ребенком:

♦ Спрашивать подробно, что именно страшно, как это может произойти?

♦ Описываем этот страх ребенку («То есть ты боишься, что, когда меня не будет дома, залезут воры и украдут все?»).

♦ Просим ребенка описать страх – как он выглядит? Можно поставить стул и попросить ребенка «посадить» страх на стул.

♦ Рисуем страх. Какой он?

♦ Разговариваем со страхом. Что он говорит? Спрашиваем у страха: «Чего ты хочешь? Ты сам боишься, поэтому пугаешь?»

♦ Даем ребенку побояться: трястись вместе со страхом, лечь на пол, накрыться с головой одеялом и т. п. Можно бояться вместе с ребенком.

♦ Можно дать страху посердиться. Разрешить ребенку рычать, гавкать, орать, как монстр, выразить все эмоции того, кого вытащили из себя – описали и нарисовали.

♦ Спросить ребенка, может быть, ему хочется вредничать вместе со страхом? Нужно помочь ребенку понять, какие эмоции были заблокированы и превратились в страх, тревогу, постоянное ожидание угрозы.

После этого можно начать сближаться со страхом. Говорить, что он сам трусишка, поэтому и пугает ребенка! Погладить стульчик, где сидел страх, или «сам страх» на рисунке. Можно обнять, сказать, что позаботитесь о нем. Скажите, что верите, что вы с ребенком справитесь со всем, что бы ни случилось.

Вспомните ситуации, где ребенок был сильным, смелым и уверенным. Расскажите об этом страху, а на самом деле – ребенку.

Спросите, во что теперь превратился страх. Обычно монстр превращается в цветок, котенка, солнце, ручеек. Если нет, то скажите: «Страх превратился в тебя маленького, который чего-то когда-то испугался, но теперь мы можем защитить и позаботиться о нем»

Нарисуйте новый образ – милый и приятный. Заберите его в тело этого котенка, цыпленка, малыша. Скажите: «Теперь мы его расколдовали и он будет жить в тебе и не бояться».

Спросите, так ли вашему ребенку страшно то, чего он боится. Если это что-то конкретное: воры/пожар/землетрясение и т. п., то расскажите о мерах безопасности (куда бежать, кому звонить, что делать в первую очередь и т. д.).

Используйте юмор и игры для снятия напряжения (холдинги, пододеяльники, «Яйцо», «Берлога» и т. п.).

Так нужно работать с ребенком каждый раз, когда возникает волна тревоги и страха.

Я боюсь, что скоро школа

Начало школьной жизни – сложный момент как для родителей, так и для детей. По психологическим опросам, тревожность родителей начинает повышаться за год и зашкаливает ближе к первому сентября. А что уж говорить про детей.

Даже если ребенок не говорит об этом, уровень напряжения и тревоги перед переходом в новый мир, в совсем новую жизнь очень велик. Ребенок часто не понимает, что это такое, и после первой недели его может накрыть тяжелое состояние страха. Он не понимает, как во всем этом теперь выжить: много чужих людей, крики, какая-то чужая тетя, которая командует, жесткие правила и структура, нельзя ходить по классу, длинные уроки и короткие перемены – все это большой стресс. Конечно, как и в случае с садиком, к школе ребенка нужно хорошо подготовить, чтобы тревоги было меньше и чтобы он не сорвался после того, как начнется учебный год.

Итак, первое – это рассказы, что такое школа и как там все будет.

Рассказывать можно в виде историй, можно в виде игры, как с детским садиком. Проигрывая разные школьные ситуации, ребенок привыкает к правилам, лучше понимает работу учителя, разбирается с тем, как можно выстраивать коммуникацию с детьми, но главное – психика ребенка потихоньку привыкает к осознанию, что миры садика и школы – это разные миры, но школа – это не страшно.

Проигрывайте все школьные ситуации подробно: приход в школу, дальше – охранник, турникет, класс, парты, сажаем фигурку за парту, фигурка учителя пишет на доске мелом. Просим фигурку ребенка тоже что-то написать, хвалим. Перемена, все играют, снова заходим в класс, уже считаем что-то на доске, ребенок решает простой пример, хвалим, идем домой. Добавляем потихоньку основы общения: «Как тебя зовут? Давай играть! Что ты любишь?» и т. д.

Показываем фильмы, мультфильмы, выпуски «Ералаша» про школу.

Делаем сказки-массажики на эту тему.

Сказка-массажик «И пошел (имя ребенка) в школу»

Жил-был мальчик/девочка (имя ребенка). Он очень любил свой садик. (Рисуем домик на спине ребенка.) Там были его друзья (имена) и любимая воспитательница (имя). Но вот пришло время попрощаться с ними и пойти в школу. (Поглаживаем ребенка.) Воспитательница и друзья обнялись (обнимаем ребенка) и пожелали друг другу счастливого пути (рисуем тропинку на спине ребенка).

И вот наступило 1 сентября, и (имя ребенка) пошел в школу. (Шагаем по спине ребенка, перебирая пальцами.) Он взял большой букет (рисуем цветок на спине), папу и маму за руки (берем и пожимаем обе руки ребенка) и отправились они в школу. (Рисуем прямоугольник школы.) Там его встретили много детей (пощипываем везде, но несильно) и добрая учительница («пожимаем» и поглаживаем ребенка). Она сказала: «Здравствуй, (имя ребенка)», обняла его и поблагодарила за букет. (Обнимаем ребенка.)

Потом они все вместе пошли в свой класс. (Перебираем пальцами, будто идем.) Там стояло много парт (нажимаем кулаком в разных местах спины). И добрая учительница подошла к доске и стала писать разные буквы и цифры (пишем и говорим: «Она написала буквы: А, Б, В, Д… и цифры: 1, 2, 3, 4, 5…»). (Если ребенок знает цифры и буквы, то можно писать их на его спине, а он пусть угадывает их, хвалим его и немного подсказываем, если сложно.)

Потом уроки закончились. (Поглаживаем ребенка.) Добрая учительница пожелала всем хорошего вечера, все пошли домой – делать уроки, ужинать, играть, читать и снова быть с мамой и папой. (Пощипываем, обнимаем и поглаживаем.)

Тревожные дети, или я боюсь почти всего

Тревожные дети – это дети с чувствительной психикой, тонкой душевной организацией.

Также это дети, у которых в жизни было много стрессов, разных тяжелых ситуаций, где ребенок чувствовал свою беспомощность и одиночество. Не было рядом взрослых, которые могли его поддержать и показать, как справляться со сложностями.

Роды и первые часы прихода в мир часто влияют на уровень тревоги: непростой приход в эту жизнь, где ребенка забрали от мамы, от груди, от покоя и тепла и он был больше трех часов один, и еще непонятно как.

Могли быть моменты, когда мир воспринялся ребенком как опасный. Это мог быть пожар, застревание в лифте, авария, нападение на родителей и т. п. Любой из подобных случаев мог нарушить важную фундаментальную потребность психики – в безопасности. Рядом с ребенком может быть тревожный взрослый, который передал ему этот паттерн – тревожиться постоянно. То есть взрослый постоянно транслирует ребенку свой негативный опыт, что жизнь страшная, тяжелая, опасная, что нельзя доверять миру. Ребенок легко во все это верит и перенимает эту способность тревожиться, привыкает всегда быть начеку, в напряжении. Если с ребенком рядом был несохранный взрослый, который ребенка очень пугал, относился к нему грубо или жестоко, это, конечно, очень сильно влияет на мироощущение ребенка.

Также ребенок может быть тревожным и всего бояться, если:

♦ было и есть воспитание, основанное на критике и непринятии ребенка как ценности просто так, по праву рождения;

♦ был или есть взрослый, который срывается на ребенка, постоянно заставляет его чувствовать себя слабым, ничтожным и беспомощным. И туда, в эту свою часть, ребенок срывается постоянно или даже живет в ней;

♦ нет отца или есть эмоционально отсутствующий отец. У ребенка в таком случае не будет ощущения опоры, не будет возможности принять свою силу;

♦ мама не может принять ребенка и косвенно или напрямую это транслирует. Ребенок воспринимает это как: «Ты не такой, как надо для меня, мне не нравится, что ты такой родился, я не дам тебе свою любовь». Это чувство для ребенка непереносимо, оно может перерастать в большую внутреннюю тревогу. Страшно быть, страшно жить, страшно проявлять себя. Я не заслуживаю любви = я слабый, плохой = тревога, беспомощность;

♦ ребенку запрещали выражать свои чувства, особенно злость. Когда ребенку нельзя проявлять свой гнев, психикой это воспринимается как невозможность проявлять свою силу. Ребенок будет это подавленное направлять внутрь, в аутоагрессию. Внутри него это будет звучать как: «Нельзя быть собой целиком, нельзя использовать свою силу, можно быть только слабым, удобным, таким, как хотят родители, а не таким, какой я есть на самом деле». Это подавление своей внутренней силы будет давать большую тревогу;

♦ ребенок растет с братом/сестрой, с которыми не может справиться, смириться. Этот контакт с братьями/сестрами вызывает постоянный стресс и внутреннюю конкуренцию, ревность, чувство, что они забирают у него любовь родителей, и ощущение безнадежности, невозможности что-то с этим сделать. Этот внутренний – и внешний чаще всего – конфликт тоже может вызывать большую тревогу и напряжение;

♦ уход, потеря значимого взрослого, непрожитое горе, ненайденная замена или компенсация этого;

♦ нарушенная иерархия в семье, где главные не родители, а ребенок. Он всем рулит, командует и управляет. Это непосильно для ребенка, вся его энергия уходит на это. Невозможно побыть расслабленным, маленьким, радостным, естественным. Надо быть взрослым для маленьких родителей. Брать за них и за себя ответственность. Эти искажения вызывают большую тревожность.

Итак, какая бы причина для повышенной тревожности ни была, нам важно, что с этим делать. Тревожных детей обычно видно уже при рождении. Часто они бывают недоношенными или с маленьким весом. И сразу заметно, что они очень эмоциональные и беспокойные. Эмоционально их часто качает: от бурной радости до слез. И эти изменения настроения очень стремительны и непредсказуемы. Им сложно принять эту реальность, чаще всего мир для них несправедлив и не такой, как надо, как хочется. Все новое им сложно, они его долго и трудно принимают.

У таких детей мало ресурса и опоры на себя, им кажется, что они не справятся даже с самыми простыми вещами: надеть колпачок на ручку, завязать шнурки, надеть носки. Когда что-то не выходит сразу, они сдаются и падают в пропасть отчаяния. Колготки, которые сложно надеть, могут вызвать большую истерику, вплоть до нежелания жить.

Их может вывести из равновесия любая мелочь. И они часто отказываются от всего, если хоть что-топошло немного не так.

Такому ребенку сложно с самим собой, эти дети часто впадают в меланхолию, пессимизм или повышенную тревожность. Родителям с ними очень непросто. Они часто теряются, не знают, что делать, так как давлением, силой и «переламыванием» ничего не сделаешь, дети могут послушаться, но начнутся тики, энурезы, еще какая-нибудь психосоматика, ребенок впадет в апатию, и родитель быстро поймет, что эти методы не помогают. Но и потакая такому ребенку во всем и от всего его оберегая, тоже далеко не уедешь. Ребенок начинает замыкаться все больше, у него становится все больше ограничений и требований, и потом с этим еще труднее что-то сделать.

Как работать с тревожными детьми

Если у вас растет такой нежный ребенок-цветок, то уход за ним нужен особенный.

Сразу хочу предостеречь от пути, который кажется самым легким на первый взгляд, – давать им много «солнца», то есть оберегать и ограждать от всего, пытаясь все предусмотреть. Например: «Да, сынок (доченька), не хочешь на площадку, больше не пойдем… С тетей Галей больше здороваться не будем, раз она грубо тебя одернула… Боишься собаку из девятнадцатой квартиры? Я узнаю, когда она гуляет, больше никогда не пересечемся! В садике Оля кричит на тебя? Я найду тебе другой садик… Колготки будут только синие и пушистые, как ты хочешь, и я сама буду их на тебя надевать, чтобы ты не нервничал(а)…»

Родителей в такой позиции можно понять – им хочется уберечь своего ребенка от чувства тревоги, страха, невыносимости ситуации. Им самим, откровенно говоря, часто невыносимо встречаться с этими состояниями у ребенка. Они чувствуют себя очень растерянными, часто беспомощными и не знают, как помочь своему ребенку по-другому. Им кажется, если они построят то, что в психологии называется «забор», вокруг этих состояний, то ребенок меньше будет встречаться с тем, что его триггерит, и вот тогда они заживут спокойно и легко.

Но именно этот путь приводит к тому, что навык ребенка справляться со своим страхом, тревогой, печалью, гневом, разочарованием, обидой и т. д. потихоньку атрофируется. Проживания всей палитры чувств и выхода из них в покой, расслабление, внутреннюю силу не происходит. Ребенок сам остается «за забором», а жизнь – по другую сторону от него. Он начинает все больше бояться жить и выходить во внешний мир. А еще он эти ограничения не воспринимает как заботу о себе, а чувствует, что с ним что-то не так, что он слабый, что ему нужны тепличные условия, что надо еще больше бояться, раз все так. Еще эта позиция взрослых чревата тем, что ребенок невольно превращается в человека, который управляет родителями: «Я маленький и боюсь, но родители делают, как я хочу, значит, я управляю ими!» Он садится на иглу власти и все больших ограничений и превращается в маленького «тирана», который «рулит» всей семьей, ничего не хочет и всего боится.

Но даже из такой ситуации можно выбраться, развернувшись и пойдя другим путем.

Второй самый распространенный путь, который выбирают родители детей-цветочков: «Нет! Ты будешь! Нет, ты пойдешь!», «А вот все равно ты наденешь эти колготки, либо никакого цирка!» (и в цирк действительно не идут), «Тетя Галя, а вы поорите на него, пусть знает. Тетя Галя правильно на тебя наорала!», «Что ты боишься собаку из девятнадцатой квартиры? Ей уже двадцать лет, она старушка. Ну и что, что лает? Ты что, мелких болонок боишься?!»

СЛУЧАЙ

из моей практики

В моей практике был случай, когда мама привезла ребенка в приют выбирать собаку. Сын давно хотел, но боялся животных в целом. Когда они вошли в приют, ребенок понял, что ему страшно: лай, запах, рычание со всех сторон, – он не мог выбрать собаку, так как его парализовало от страха. Мама сказала ему, что он трус и собаки тогда вообще не получит никогда. Только когда станет нормальным и перестанет бояться. Когда они сели в машину, восьмилетний ребенок стал биться в истерике, что не хочет жить и ненавидит свою мать.

Некоторым родителям так тяжело видеть страхи и тревогу ребенка, им кажется, что это слабость, поэтому они хотят насильно сделать так, чтобы ребенок срочно перестал быть слабым и ничтожным. Чаще всего такие родители сами не принимают какие-то части себя, считают их ужасными, слабыми. Им помогли выжить «каменные глыбы» внутри себя, которые позволили не чувствовать в себе этот цветок. Но если родитель действительно опирается на свою сильную часть, то он не будет укорять ребенка, когда тот еще с чем-то не справляется. Он помнит, что истинная крепость возникает через поддержку и принятие себя.

Метод «Нет, ты будешь!» обычно приводит к тому, что рушится эмоциональная связь, близость и поток любви между родителем и ребенком. Ребенок отделяется и отдаляется от родителей, но более уверенным и смелым все равно не становится. Или начинает делать с собой примерно то, что сделали когда-то родители: наращивать каменную глыбу вокруг своего цветка и перестать чувствовать. Ребенок становится более спокойным, но перестает быть живым, непосредственным. Он превращается в закрытого, угрюмого, и чем старше становится, тем выше риск девиантного поведения.

Есть еще третий путь. Назовем его тренингово-поддерживающим. Цель этого пути – помочь справляться со своей тревогой и учиться жизни, преодолевать сложные ситуации, жить легко и свободно.

Первое правило для родителей на этом пути – «Я с тобой!»

Вы должны ощущать свое состояние примерно так: «Я с тобой на этом пути, мой сын (моя дочь), и, что бы ни случилось, чего бы ты ни испугался, от чего бы ты ни расстроился или ни разозлился, я с тобой, я за тебя, и я знаю, что ты хороший и с тобой все нормально! Если ты боишься тетю Галю, собаку, детей на площадке, если тебя бесят колготки или шнурки, если ты рвешь десятый листок, потому что кружок не идеальный, если ты орешь, что никогда больше в этот гадкий сад или школу не пойдешь, я остаюсь взрослым и твоим родителем, который может выдержать любые твои эмоции и остаться в месте покоя. В понимании, что тебе сейчас плохо, что ты застрял где-то в той части твоей личности, которая говорит тебе, что все плохо, все ужасно, родители ужасные.

Я это вижу, я не разваливаюсь от этого, и, что бы ты ни сказал, я остаюсь в себе. Я смотрю на любые твои чувства и проявления без ужаса и желания подавить их немедленно. Я могу смотреть на твои чувства тревоги, страха, ужаса, боли, обиды, гнева, отвращения… Ты можешь мне их показывать, я их принимаю без осуждения и критики. Я тебя принимаю и люблю таким, какой ты есть, со всеми твоими проявлениями. И я знаю, что со всем этим можно справиться. Это все решаемые задачи жизни. И я знаю, как их решить».

Это первый уровень, который должны пройти родители на этом пути. Этот текст не надо произносить ребенку, это состояние должно быть внутри вас. Повторяйте это себе много раз, пока не поверите и не прочувствуете до конца. Если вы не согласны с чем-то внутренне, то ребенок будет чувствовать профанацию.

Нельзя говорить: «Я понимаю и принимаю, что ты в психозе, что мы опаздываем, но что такого, а?! Чего так психовать-то?!» Состояние покоя и принятия выражается примерно так: «Ужас! Колготки такие колючие! Самые отвратительные на свете! Вижу! Вижу, что все не то, все как-то плохо и ужасно. Ты сейчас очень несчастна, понимаю». Вы должны это говорить спокойно и искренне, без насмешки над ребенком и без злости, даже если вы три часа вместе выбирали самые пушистые.

Колготки – это лишь повод, такая законная возможность ребенку погрустить, побыть несчастным, сердитым. Через это проходят тревога и страх, особенно если рядом тот, кто его понимает, любит и принимает даже такого – колючего, вредного, слабого, тревожного, которого даже он сам сейчас не принимает.

Если взрослый может смотреть на это спокойно, значит, это пройдет. Ребенок именно так это ощущает: «Неужели это состояние “Я ужасный!” никогда не кончится? Но ведь мама (папа) спокойна, значит, все в порядке!» Спокойствие родителя становится для тревожного «цветочка» почвой, в которой цветок окрепнет и вырастет сильным. У ребенка раз за разом возникает и крепнет ощущение, которое транслирует родитель: «Ты можешь опереться на меня, я тут, я с тобой! И любая туча пройдет, я с тобой, и мы вместе переждем твою грозу. Она бывает у всех. Я уже умею проживать свои тучи, и ты научишься, дело наживное!»

Ребенок точно это чувствует, даже если пока не умеет дать знак об этом. Он считывает ваше состояние, понимает, что вы не боретесь против него, против его тучи, а просто спокойно ждете, когда она пройдет, даже если есть гром и молнии.

С каждым разом ребенок будет быстрее успокаиваться и выходить на другую стадию – принятия ситуации, конструктива, умения слышать вас и перенимать от вас паттерны поведения, а также принимать собственные решения.

Личный опыт

Например, мой сын всегда очень боится опоздать в школу. В первом классе их ругали за опоздания, и это выросло в такую хроническую тревожность по утрам. Что я только ни говорила и как только ни реагировала: от раздражения до спокойного объяснения, что ничего страшного, все опаздывают, – ничего не помогало.

С какого-то момента я перестала раздражаться и объяснять, а стала просто держать состояние первого уровня. Я говорила сама себе: «Ему сейчас плохо, его ничего сейчас не успокоит, просто будь рядом в покое сама и дай ему ощущение, что хотя бы ты не осуждаешь его, что он опаздывает, тем более он не опаздывает, а приедет минут на сорок раньше, но раз ему так спокойнее, это его выбор».

И каждое утро, пока Семен носился смерчем по квартире, я спокойно наливала чай, контролируя вызов такси и иногда обращаясь к нашей собаке: «Да, Дон! Видишь, Семен очень волнуется, не хочет опоздать, поэтому встань, пожалуйста, с его кроссовок и полежи в другом месте! Когда Семен вернется из школы, это будет уже совсем другой человек, и ты сможешь с ним поиграть. Сейчас ему не до твоей игрушки».

Поначалу сын нервничал все так же, но когда приходил из школы, стал чаще меня обнимать и говорить: «Прости, мам, что я злился на тебя утром! Когда я опаздываю, я злюсь на весь мир!» Я отвечала, что понимаю, что, когда он волнуется, он напряжен и на все реагирует резко и раздраженно. Сын был благодарен мне.

И вот здесь мы уже можем переходить ко второму этапу.

Выбираем место и время, чтобы поговорить по душам и конструктивно.

Старайтесь придерживаться такого плана в разговоре:

♦ описываем чувства ребенка в той ситуации, которая для вас сложна и сложна для него;

♦ описываем предполагаемые причинно-следственные связи этих чувств;

♦ спрашиваем, как можно по-другому вести себя в подобной ситуации, чтобы так не «колбасило»;

♦ предлагаем пути выхода и паттерны поведения;

♦ репетируем, проговариваем, проигрываем желаемую ситуацию;

♦ хвалим, замечаем положительные проявления, описываем новые состояния и чувства ребенка, когда он действует спокойно и уверенно.

Мы с сыном провели не один вечер, обсуждая его утреннюю панику. Обычно это происходило перед сном, когда он уже надевал пижаму и я собралась читать ему или поставить аудиокнигу. Приведу одну из наших бесед:

– Сынок, слушай, завтра наступит утро и вместе с тобой проснется панический Семен, который начнет носиться, как в попу ужаленный всеми осами мира. (Здесь Семен начинал улыбаться.) Знаешь, почему этот панический Семен выдирает тебя резко из теплой кровати и даже не дает тебе позавтракать спокойно и насладиться гренками или оладьями со сгущенкой и спокойным утром?

– Почему? – спрашивает заинтересованно Семен.

– Потому что однажды того панического Семена очень напугали. Он опаздывал, даже не по своей вине, и это нормально, такое случается со всеми. Но это было так стыдно и неудобно – заходить в тишину класса, когда идет урок. И все смотрят на тебя одного, и учитель говорит: «Семен! Ты опоздал! Это очень и очень плохо!» И тогда становится очень стыдно и страшно, что еще раз придется почувствовать себя настолько неловко и ужасно.

Семен внимательно слушает моего «переводчика его чувств» и сопоставляет с собой.

Здесь ребенок может сказать: «Нет, все не так!» И рассказать, как на самом деле он себя чувствует. Или сказать даже: «Нет, это неправда, мне нормально и совсем не страшно». В этом случае мы не спорим, соглашаемся и внимательно слушаем. Или ребенок вас внимательно слушает, так как рефлексировать для него еще может быть сложно, но он, слушая вас, лучше себя понимает. Чаще всего это происходит именно так, даже если ребенок этого не признает.

Потом Семен говорит: «Это правда было ужасно!»

Если ребенок с чем-то согласится или подтвердит, это ваша победа! Это говорит о том, что вы попали в ту больную точку, но не через критику, не надавливая на больное место, а бережно к нему прикасаясь. Поддержка и понимание действуют как целительная повязка, они прокладывают новые, добрые связи и к той части личности ребенка, которую он не хочет чувствовать, сам подавляет и не знает, как прожить эти тревогу, боль, стыд, страх, ужас, гнев.

Когда мы говорим об этом спокойно и толерантно, мы как бы даем и ребенку новую призму для взгляда на себя. Он начинает понимать:

♦ что с ним все нормально;

♦ что он хороший;

♦ что чувствовать такие эмоции в подобной ситуации абсолютно нормально и даже справедливо;

♦ что есть человек, который за него. А еще у него появляется желание выйти из этого замкнутого круга. Мы как бы протягиваем руку той его части, с которой он сам не знает, что делать, и выводим из того старого ужаса, например из класса, где можно не оставаться.

Тот семилетний Семен может уйти к девятилетнему Семену, например, который уже может по-другому, который просто не знал, как ту напуганную часть оттуда забрать, и продолжал строить заборы, чтобы самому больше никогда не оказаться в той ситуации – опоздания и превращения из хорошего ученика в плохого.

Имейте в виду, что даже если с вами не бывало таких ситуаций или бывали, но они не казались вам такими ужасными, то ваш ребенок может воспринимать их совсем не так, как вы. Для моего сына опоздание и замечание учителя – было морально тяжелой ситуацией.