Текст книги "Детские страхи и методы их преодоления. От 3 до 15 лет. Теория и практика детского психолога"

Продолжение нашей беседы:

– Как ты думаешь, как можно помочь тому Семену, которого мы сейчас с тобой на самом деле забрали из той ситуации? Можешь представить, что ты ему говоришь: «Мне 11, теперь я с тобой! Опаздывать очень неприятно! Мы с тобой не опаздывали уже долгое время! Я умею теперь сделать так: если мы опоздаем, то я знаю, что нужно просто извиниться и не винить больше того маленького Семена, который опаздывал».

– Я думаю, – говорит Семен, – что я сам буду заводить будильник. Ты все стараешься дать мне время поспать, но мне это в тягость только. Я буду готовить одежду с вечера, чтобы быстро одеться, почистить зубы и выйти. Завтракать я не буду! Мне спокойнее позавтракать в школе, и утром я не голодный.

– Отлично! – говорю я. – А теперь репетируем хотя бы мысленно: вот ты встал за полчаса, одеваешься, чистишь зубы, проверяешь портфель, я вызываю такси за пять минут, ты спускаешься в лифте и ждешь у подъезда. Приезжаешь за полчаса, спокойно раздеваешься, идешь в класс, выдыхаешь, проверяешь домашку. Как тебе?

– Так мне нравится! – говорит Семен с удовлетворением.

Можно закончить сказкой.

Сказка «Я тебя забираю»

Представь себе какое-то приятное занятие, например как мы с тобой купаемся в бассейне, брызгаемся. Или ты катаешься с горки с друзьями. Или лежишь на теплом песочке и наблюдаешь за облаками, какие они пушистые. Мир любит тебя и рад делить с тобой радости этой жизни. Покой и радость окутывают тебя и одевают в светлые плотные одежды. А теперь ты можешь услышать, как кто-то зовет тебя, может, плачет, может, кричит твое имя, может, ничего не говорит, но ты чувствуешь, куда идти и где его найти. Мы идем с тобой вместе туда, где, тебе кажется, может быть кто-то, нуждающийся в твоей помощи. Мы оказываемся с тобой в темном заколдованном лесу и идем по нему. Или где мы идем? Опиши мне. Может, в пещере или в лабиринте? Мы пробираемся с тобой через кусты, но нам не страшно, мы с тобой вместе, у нас с тобой два больших фонаря, а у меня еще и факел на всякий случай. Голос того, кто зовет, становится все ближе. Мы идем по тропинке и наконец видим того, кому очень плохо и страшно в этом заколдованном лесу. Это может быть кто-то, похожий на тебя, но совсем маленький. Может быть прямо как ты. Может – совсем не похожий на тебя. Это может быть какое-то животное: котенок, щенок, тигренок. Разгляди его получше и опиши мне, пожалуйста. (Когда ребенок вам опишет, что он видит, выражаем сочувствие, даже если это кто-то злой или дикое животное. Говорим примерно такие слова: «Несмотря на то что ты такой… спасибо, что ты позвал нас и попросил о помощи. Нам жаль, что тебе плохо, жутко и страшно одному в этом заколдованном лесу. Я знаю, что ты хороший!» После таких слов негативный образ обычно немного меняется.) Когда вы расколдовали образ, мы предлагаем забрать это «чудо» с собой и отнести или отвести в безопасное место, где ему (ей) будет хорошо и спокойно. Например, на теплую земляничную поляну или в домик, который будет для него безопасным местом.

Мы говорим этому существу, что, кто бы он ни был, ему можно больше не находиться в этом месте, не мучиться, не беспокоиться: «Мы позаботимся о тебе!» или «Мой сын (моя дочь) позаботится о тебе!» (Если ребенок сам готов взять за него (нее) ответственность. Мы просим ребенка описать это новое место для найденыша и идти туда – тоже тропинками или мигом перенестись. Там просим ребенка описать, как чувствует себя найденыш. Некоторые дети хотят забрать его домой. Соглашаемся и придумываем место, где расположится тот, кого вы нашли. Можно ему приготовить уютный плед или теплую ванну и вкусную еду. Если существо не хочет «одомашниваться» и остается диким, то предлагаем ему вернуться в свои джунгли или лес, откуда он родом. После этого волшебного путешествия ребенок обычно расслабляется и спокойно засыпает.)

Что мы делаем в этой сказке? Зачем это странное путешествие, где мы немного пугаем ребенка?

Это проективная техника, направленная на погружение в подсознание ребенка. Если вам страшно, вы можете проделать эту технику сначала сами. Все, что вы найдете в лесу, будет про вас. Чаще всего эти образы из детства, и они именно про то, что мы вытесняем, с чем боремся в себе. Это ваши же части, которые вы считаете никудышными и ничтожными. И когда вы говорите им: «Ты хороший (хорошая)!», или «Теперь я тебя вижу!», или «Тебе можно здесь больше не находиться! Я тебя забираю!» – вы принимаете себя полностью.

Когда вы расколдуете свои части, вам легче будет осуществить эту практику с ребенком.

Если ребенку во время выполнения этой техники становится страшно, прямо жутко и невыносимо, то срочно выводите его из леса. Так и говорите: «Мы дальше не пойдем с тобой! Я беру тебя за руку, и мы выходим из леса на солнечную поляну и идем домой. Все в порядке! Мы в безопасности! А тому, кто звал или не звал, а просто потерялся в лесу, мы вышлем подмогу: ангела, который ему поможет/льва или слона, который его вынесет/отряд спасателей» и т. п. (в зависимости от возраста ребенка и того, во что вы верите и верит он (она)).

Эта техника подходит для многих случаев, которые становятся причиной тревожности, особенно для тех, где ребенок мог почувствовать себя слабым или нехорошим и неосознанно отвергнуть себя, при этом как бы расщепившись со своей частью.

Если у вас и вашего ребенка были сложные роды, а после родов вас разлучили и ребенок больше шести часов был без мамы, или вы чувствуете, что все было нормально, но не «включилось» что-то важное, или вы были в тяжелом моральном состоянии и не могли встретить малыша радостно и тепло, то рекомендуется проделывать игру-технику «Пройти тоннель», которая приносит детям большую радость. И мы сами сможем по-новому пережить тот негативный опыт уже так, как вам хочется, чтобы ощутить состояние радости, любви и безопасности.

Игра-техника «Пройти тоннель»

Подготовка: берем стулья – чем больше, тем лучше. Ставим их один за другим и накрываем темной тканью, одеялом, пледами, чтобы получился длинный тоннель или пещера. После этого берем из игрушек семью – папа, мама, ребенок. Лучше, если это будут животные: слоны, собаки, утки, котики – пусть ребенок сам выберет. Можно много раз играть в эту игру и менять семьи, если ребенок не будет настаивать на одной.

Ребенку мы даем фигурку малыша из этой семьи и говорим условия: «Сейчас надо будет залезть в тоннель, проползти его весь, вылезти с противоположенной стороны. Там будем я и папа (папу можно подключить для более сильного эффекта), и мы будем встречать твоего слоненка/щенка/утенка/котенка и радоваться, что ты все прошел и справился».

Если ребенок очень тревожный, то первый тоннель делаем буквально из двух стульев и не слишком темный, с каждым разом удлиняя, усложняя и затемняя его.

Начинаем игру. Желательно описывать то, что делает ребенок, то есть сопровождать его действия своим голосом.

Например: «Наш слоненок уже отправился в путешествие. Уже голова и туловище в пещере, ножки потихоньку тоже продвигаются в тоннель. Теперь весь наш слоненок уже внутри. Он двигается быстро (медленно) и все больше продвигается вперед. Вот уже шевелится полотно выхода. Он его открывает – и во-о-от! появился наш любимый слоненок! Какое счастье! Мы тебя видим! Ура! Ты все преодолел и пришел к нам! Какой ты прекрасный, славный, невероятный, самый красивый, бесценный, потрясающий! Мы тебе так рады!» И обнимаем и целуем ребенка, а его малыша обнимаем и целуем своими фигурками родителей.

В этой игре-технике важны:

1) переход через сложный тоннель ребенок делает сам (после этого у него появляется большая уверенность: «Я справился сам, я могу сам, я преодолел что-то страшное, непростое!»). Эта техника очень хорошо подходит для детей, появившихся на свет путем кесарева сечения;

2) ваше состояние и ваша искренняя радость при встрече с ребенком, восхищение им, передача ему ощущения его самоценности просто так, без всяких условий, от того, что он живой, что он родился и дышит!

Этот момент встречи можно усиливать и активизировать. Попросите ребенка снова пролезть и вылезти к вам на свет, можно улюлюкать, можно схватить и покружить ребенка, потискать или пощекотать его, если он вдруг не размораживается и не радуется сам встрече. Если все идет тепло и радостно и ребенок сам рад, что вылез к вам, то можно включить волшебную музыку, пошептать ему на ушко какие-то важные, трогательные слова о любви, о том, как он вам важен, как вы счастливы, что он (она) родился и живет!

Скажите ему, что все беды и тяжести позади и что вы желаете ему счастливой и доброй жизни. Отныне и навсегда. Можно плакать от радости и прочувствовать глубоко наконец этот момент встречи и радости рождения своего ребенка.

СЛУЧАЙ

из моей практики

У меня была маленькая клиентка, которая, когда вылезла, спрятала свою игрушку от мамы, которая ее встречала, и не давала соединиться в любви маме и дочке, говоря при этом, что не верит свинке, что мама-свинка не хочет свинку Пеппу, хочет выкинуть ее на самом деле. Мама поделилась со мной до этого, что муж изменил ей перед родами, у нее была депрессия, она была очень подавлена и совсем не радовалась рождению своей дочери. Она думала о том, что не стоит «плодить несчастных девочек с такой же участью, как у нее», расстраивалась, что у нее будет не мальчик, так как муж хотел пацана, да и вообще не было сил на ребенка, хотелось, чтобы дочку кто-нибудь у нее забрал, а она бы могла проживать свое горе, а не заботиться о ком-то.

На тот момент, когда мы делали эту технику, дочке было четыре года. У нее были тики, сильный невроз и много разнообразнейших страхов.

Мама к этому моменту уже обожала свою дочь, она вышла второй раз замуж, была счастлива и не могла понять, почему она испытывала такие чувства в момент рождения дочери и примерно до ее года. И было видно, что она очень винила себя за прошлое.

Я попросила ее сказать маленькой свинке Пеппе, что ей очень жаль, что когда-то свинка Пеппа могла подумать, что не нужна своей маме-свинке и – о, ужас! – что ее хотят выкинуть. Маме-свинке было когда-то плохо, и из-за этого она не могла показать, как свинка Пеппа ей важна и ценна. А сейчас она пришла в себя и может показать, какое счастье и сокровище для нее ее свинка Пеппа. Когда мама все это сказала, дочка тихонька подсунула ей свою игрушку и мама ее обнимала мамой-свинкой и говорила, как же она рада, что та родилась и прошла к ней через черный тоннель.

– Мама, – сказала дочка на ушко своей маме, – она говорит, что она сама очень рада, что родилась именно у такой мамы, похожей на тебя! И ты моя лучшая мама на свете. А мы с тобой всегда любили друг друга!

Ребенок может не осознавать, но на символическом уровне показать свои вытесненные ощущения и состояния. И через эту игру мы можем корректировать то, что раньше было искажено или прервано.

Вот как в этом случае с мамой и дочкой, мы тот подсознательный уровень, где в прошлом был прерван или скорее «завален» камнями боли и травмы поток любви, пропитали здоровым чувством между ними, что сейчас идет легко и свободно. И на символическом уровне признали правду для девочки (что это было) и развязали узел, который был в прошлом. Мы забрали ее оттуда – из прошлого, где ее не хотели, и теперь она снова окутана любовью и радостью бытия.

Тревожность, вызванная потерей

Если ребенок стал потухшим и тревожным после смерти кого-то из значимых близких, то надо сначала подождать, когда пройдет период проживания горя. Это может длиться около года. Потом ребенок должен перестать так сильно переживать и вернуться к своей жизни. Но если год прошел, ребенок по-прежнему тревожный, беспокойный, «замороженный», то, возможно, он не прошел все стадии переживания, застрял на какой-то и ему надо помочь их пройти. Делать это лучше в сопровождении психолога, который поможет понять, на какой стадии застрял ваш ребенок. Проживание потери, как вы знаете, проходит несколько стадий: шок, осознание, гнев, обида, печаль, страх, апатия, принятие.

Если ребенок был очень привязан к умершему, то он может неосознанно оставаться в тревоге и апатии не потому, что боится, что это снова повторится с кем-то, а потому что может чувствовать свою вину перед ушедшим: не могу быть счастливым, раз это случилось с тобой…

Но все это лучше разбирать со специалистом.

Тревога из-за братьев и сестер

Очень часто у ребенка повышается уровень тревоги

– перед рождением брата или сестры;

– после рождения, когда внимание взрослых перетекает к малышу;

– из-за постоянных конфликтных ситуаций, которые возникают из-за младшего ребенка или с ним.

Во всех этих случаях мы делаем так:

♦ Говорим, что понимаем чувства ребенка.

♦ Описываем причинно-следственные связи этих чувств.

♦ Разрешаем ему их чувствовать и выражать (гнев, ненависть, месть) на виртуальном объекте, изображающем фигурку брата или сестры.

♦ Сопереживаем боли и страху, стоящими за реакцией гнева.

♦ Ищем пути выхода, облегчения, компенсации ущерба.

♦ Предлагаем паттерны реагирования на острую ситуацию, договариваемся, как в следующий раз ему можно выразить свою боль и гнев.

♦ Обучаем новым способам общения, тренируемся и выстраиваем новую коммуникацию.

Если ребенок еще не родился, то периодически выходим на откровенные разговоры, где ребенок может – без нашей критики! – высказать все, что он думает о ребенке, который должен родиться.

Личный опыт

Когда я была беременна вторым, моей дочке было девять. Я купила ей милую тарелку, где была слониха, обнимающая свою дочку-слоненка.

– Мам, а знаешь, почему дочка слонихи такая толстая?

– Почему? – удивилась я, мне казалось, что она совсем не толстая.

– Она съела того слоненка, которого родила слониха!

– Похоже, она съела его, потому что не обрадовалась, что он родился? Или даже очень расстроилась и съела, чтобы его не было?

– Да, – уверенно согласилась дочь и с вызовом добавила: – я не хочу, чтобы он родился! Не хочу! Не хочу! Не хочу! – после чего горько зарыдала.

Я попыталась ее обнять, но Диана вырвалась и продолжала:

– Я ужасна зла на тебя, что ты хочешь его родить! Не знаю, почему, но очень зла! Я даже ненавижу тебя! Если бы ты по-настоящему любила меня, ты бы не хотела еще детей!

(Надо сказать, что Диана ждала и хотела брата, но накануне нас не пустили в самолет, так как у меня не было справки, и мы не смогли полететь вдвоем в Турцию.) То, что ребенок перед рождением брата или сестры может испытывать противоречивые эмоции, – нормально. Я не стала говорить – этого нельзя делать ни в коем случае! – «Ну что ты такая вредина?! Ну ты же сама вчера покупала ему штанишки! Ты же ждешь его!» Если бы я так сказала, я бы не дала Диане прожить и те другие чувства, которые имеют место быть.

Вместо этого я просто молчала, показывая, что я понимаю, как ей страшно, что рождение брата заберет мою любовь у нее. Я старалась даже не говорить, потому что на все мои «я понимаю» Диана кричала: «Ничего ты не понимаешь! У тебя же не рождался младший брат! Это ты была младшей, и твоей старшей сестре не повезло!»

Я старалась без критики и осуждения смотреть на дочку, видя, как ей действительно страшно, тревожно и плохо. Она уже месяца три как грызла ногти, плохо засыпала и даже стала хуже учиться, так как стала жуткой егозой и не могла усидеть на месте.

Надо сказать, что, когда ребенок «отсердится» и начинает плакать, всем становится немного полегче, так как под гневом у нас хранится непрожитая печаль и обида, а вместе со слезами выходит страх и напряжение, и ребенок прикасается к своей уязвимой части, к боли. Вот тут мы и должны вступить и начать действовать.

Личный опыт

Когда дочка стала плакать, я подошла и начала тихонько гладить ее головку с косичками. Она вся вспотела, но уже не брыкалась, а просто падала в свой колодец печали и одиночества.

– Доченька, ты можешь мне не верить пока или поверить на слово, но сколько бы детей у меня ни родилось, ты будешь всегда любимой! Думаю, будет сложно, нашей семье придется перестроиться под маленького, но я ни на минуту не буду забывать, что ты моя дочь, навсегда, и я твоя мама, навсегда, и я рада, что именно через меня ты пришла в жизнь и что именно мне судьба подарила такое чудо, как ты! Я тебя прекрасно понимаю, как тебе сложно и страшно, но мы сохраним все наши ритуалы: будем ходить в кино по четвергам, будем лепить с тобой из глины и ходить за девчачьими покупками. Я буду читать тебе книги по вечерам, и моя любовь навсегда с тобой, она внутри тебя, и никакой брат у тебя не может это забрать! Никогда!

Диана еще повсхлипывала, еще немного подулась, а потом взяла с меня обещание еще ходить в ее любимое кафе без Семена.

Кстати, надо сказать, что потом она не хотела туда ходить без него, так как с ним веселее было кататься на тамошней горке.

Таких разговоров было несколько за девять месяцев беременности, разных по степени эмоционального накала, но после них Диана спокойно и легко засыпала, переставала грызть ногти, становилась жизнерадостнее. Я начинала больше ее обнимать, заземлять, чаще вместе с ней что-то делать, подтверждая силу нашей связи.

Этого хватало недели на две-три, но потом Диане снова надо было побояться, выразить мне свою тревогу и опасения, поругаться на мой живот, что там сидит жирный бегемот, который будет ее слушаться, иначе она не даст ему ни одну свою игрушку…

Когда мы даем ребенку выразить весь спектр чувств, включая негативные, ему легче выйти на позитивные.

Когда ребенок понимает, что мы принимаем его и вредным, и злым, и расстроенным, и обиженным, он чувствует, что его любят безусловно.

И ему легче быть самим собой, выйти на самого себя, не боящегося, а целостного, хорошего и любимого, сколько бы конкурентов ни рождалось.

Так, кстати, произошло и с Дианой. Братик растопил ее сердце, так как улыбнулся ей первой и обожал ее больше всех. Она перестала после его рождения грызть ногти и стала быстро засыпать, спокойно спать и учиться.

Тревога из-за сомнений в родительской любви, или я боюсь, что ты любишь его (ее) больше

Мы, родители, в таких случаях начинаем петь заунывную (для ребенка) песню «Я люблю всех одинаково!»

Когда мне так отвечала мама на мой вопрос, кого она больше любит, меня или сестру, меня это совсем не успокаивало, а даже очень злило, потому что я хотела «единственно верного ответа»: «Конечно, я люблю тебя, Машенька, больше, чем свою ужасную старшую дочь и одновременно твою противную старшую сестру Ленку!»

Именно это и хочет услышать ребенок, потому что очень сердится из-за чего-то на свою сестру (брата), не может справиться с чувствами, подавляет их и хочет, чтобы все, а главное родитель, тоже злились на сестру (брата). Это первая причина, почему бесят слова: «Я тоже ее (его) люблю!» Хочется безумно злиться, орать, кусаться, бить сестру за то, что она называет тебя последним ничтожеством и таскает за ухо, а ее любят. В самом деле?! Мама, ты серьезно можешь одинаково любить меня и эту противную злую ведьму?!

Став детским психологом, разобрав сотни подобных историй и историй, где дети прежде всего делают могилки своим братьям и сестрам, выведя этих детей из жгучей ненависти и желания убить своих братьев и сестер к любви и принятию, я поняла несколько важных вещей.

Если бы мама после моего вопроса, кого она больше любит, сказала: «Мне кажется, ты за что-то сердишься на сестру и не хотела бы, чтобы я ее любила сейчас» – и могла бы выслушать мой долгий рассказ, какая Ленка ужасная и плохая, не перебивая, а понимающе кивая, мне уже стало бы легче.

А если бы мама еще и помогала при этом разобраться с моими чувствами: «Да, это ужасно, что она сделала с тобой! Да, это очень обидно и страшно! Да, твоя злость на сестру сейчас справедлива! Мне очень жаль, что тебе было страшно, когда она закрыла тебя в туалете, а я была далеко» – мне бы еще полегчало.

И если бы мама не говорила в этот момент такие «ужасные» слова, как: «Ну это же твоя сестра! Как ты можешь так про нее говорить? Ты сама виновата! Не надо было к ней лезть!» – было бы вообще прекрасно.

У меня бы вышел гнев, мама помогла бы мне его переварить, я стала бы чувствовать, какая я беспомощная перед сестрой, как я ее люблю, тянусь к ней, а она меня отвергает. И мама тоже была бы со мной, была бы эмоционально рядом, объяснила бы, как устроены «противные» подростки, и сказала бы, что сестра делает это не от ненависти ко мне, а всего лишь потому, что сейчас ненавидит весь мир. Я бы расслабилась и снова почувствовала, что люблю сестру и она не такая уж и плохая, и стала бы признавать, что я тоже не права, стала бы раскаиваться, признала бы, что Лена в чем-то права, ведь я сама зашла в ее комнату и украла у нее конфету, а еще специально сломала ее любимый цветок в горшке.

Но если чувства обиды и гнева, которые возникают у ребенка, ему помогают переваривать, проживать, контейнировать, то ребенок выдыхает, расслабляется и понимает, что его по-настоящему любят, так как принимают со всеми его чувствами, что он не один со своими детскими страхами, ужасами, болью и ненавистью. И тогда уже не так бесит фраза «Я люблю вас одинаково», так как первый, главный, болезненный слой снят.

В моей практике было немало случаев, когда ребенок строил могилу брату (сестре) из сессии в сессию и говорил, что лучше бы его не было, лучше бы он не рождался, «я боюсь, что могу его убить, так я его ненавижу», а родители уговаривают его перестать так говорить и чувствовать. Я прошу родителей перестать уговаривать сына, а просто позволить ему это чувствовать и признать, что «аллергия» на брата очень большая, а боль и страх порождают ненависть. И чтобы убрать боль, нужно наконец услышать ее, дать ребенку разрешение чувствовать то, что он чувствует. И вот когда родители начинают просто слушать, качая головой и соглашаясь, даже пока немного искусственно: «Я понимаю! Это было ужасно для тебя! Я вижу, как он тебя достал! Я вижу, как тебя это бесит! Это было очень обидно для тебя! Мне жаль, что тебе бывает так плохо из-за брата (сестры)!» – одно это уже кардинально меняет ситуацию.

Ребенок наконец может излить свой «яд», который он не может сам переварить, и ему становится легче. Даже без слов «я люблю тебя» он ощущает любовь и принятие, и это становится отправной точкой для изменений, к которым он готов. Его тревоги и страх, что его не любят, что кого-то любят больше, чем его, уходят.

Когда вы установили с вашим ребенком хорошую связь понимания и любви, то можно помочь ребенку переварить его эмоции и отрепетировать новый паттерн поведения с братом и сестрой.

Делается это по следующей схеме:

♦ Описываем чувства ребенка (в конфликтной ситуации).

♦ Описываем причинно-следственные связи.

♦ Говорим, какая реакция была ранее у ребенка.

♦ Спрашиваем, как бы он предложил вести себя по-новому.

♦ Предлагаем свой паттерн поведения.

♦ Репетируем.

♦ Хвалим («Вот так будет здорово!»).

Например: «Вчера ты очень рассердился, когда твой брат взял твои фломастеры без спроса. Ты так рассердился, что начал бить его. Как ты предлагаешь в следующий раз поступить в этой ситуации, чтобы не было драки? Я предлагаю сказать: “Меня бесит, когда берут мои вещи без спроса!” – и пойти ко мне за помощью, я смогу урегулировать поведение твоего младшего брата. Давай потренируемся. Я, как будто твой брат, беру фломастеры. Скажи мне: “Меня бесит, когда ты берешь без спроса!” И позови, пожалуйста, меня. Супер! Великолепно! Я очень хочу, чтобы ты реагировал именно так!»

Так, делая разборы и мини-тренинги, вы поможете ребенку нарастить новые нейронные связи и реагировать более конструктивно.