Текст книги "Привычка умирать"

Убрав удостоверение, советник Администрации кивнул в ответ на вскинутую к козырьку ладонь патрульного и ринулся домой, где и обнаружил, что его навороченный “Ориент” исчез. Остался лишь буроватый порошок на манжете.

Вместе с коминсом исчезла возможность определить врага по голосу и прочему, что спецы выжали бы из записанного разговора. “Ладно, раз они осмелились на такое, значит, я им как рыбья кость в глотке: если не вытащишь, то и не сглотнешь. Без сомнения, они еще проявятся. А как найдем врага, встанем лицом к лицу – тогда можно будет и поговорить, и послушать. Только сомнительно, что тот станет тявкать так же уверенно”.

Гор надел коминс попроще – “Омегу Коммандос”, не имеющий индивидуальной настройки, зато замкнутый на прокси Администрации. Теперь дозвониться к нему могли только считаные единицы: прямое начальство, Гельфер, Каменский, Крапива и генерал Лосев.

Затем он почти час волтузил ни в чем не повинную макивару, пока несчастный автомат замигал всеми индикаторами, прося пощады, а на душе инспектора немного просветлело. Последние штрихи – контрастный, затем ионный душ, легкий эл-массаж, и можно работать. И есть над чем!

Однако неприятные сюрпризы еще не закончились – детектор жучков тревожно мигал красным. В квартире находится активное шпионское устройство! Гор подумал, что жучок ему подсунули там же, у магазина, – например, те двое добровольных помощников. Весьма наглядная демонстрация – мол, уделать тебя можем в любой момент, помни. В другой раз они используют лучевик или инъектор, ведь обессмерченный – по-прежнему человек, и все эти фокусы на него действуют с летальным исходом, хотя и с обратимым.

Гор схватил свою одежду, в беспорядке сваленную на диван, и засунул ее в мусорный контейнер: пусть и тонкая, но жесть контейнера послужит экраном. Потом можно будет передать все это экспертам, пусть вытрясут из костюма максимум информации.

На полу остался пластиковый пакетик с багровым комочком. Гор поднял его, повертел в руках и, не решив пока, что с ним делать, запер в сейф. Перевел дух: если из него надеются сделать параноика – тем лучше, тем больше шансов на скорое свидание с обладателем голоса в курортной атмосфере следственного подвала, весьма располагающей к откровенности.

Наконец Гор уселся за стол, положив перед собой стопку чистых листов – кое-что стоит прикинуть прямо сейчас. Он редко использовал коминс для построения логических моделей.

Вызов прервал работу:

– Васильич, где пропадаешь? – Бас Лосева рокотал, как прибой на Сочи-А10. – Президент запрашивает результаты. Надо бы встретиться.

– Какие результаты, генерал, когда только начинаем реализацию мероприятий. Самое раннее через пять часов могу предоставить первую прикидку по прессе. Краткую. Так и передай господину Вечному Президенту.

– Ты чего такой взъерошенный, Васильич? – Лосев усмехнулся, достал из-за кадра запотевший бокал пива и смачно отхлебнул. Пена повисла на усах генерала, отчего он стал похож на матерого самца сартанга. – Случилось чего?

– Все в порядке. Работать надо, а не… – Гор посмотрел на бокал, – а не воздух сотрясать.

– Согласен. Ты давно смотрел новости? Обстановка накаляется. Зафиксировано несколько антипрезидентских митингов. Боюсь, это только начало. Потому и тороплю.

– Я что, еще и митинги должен пресекать? Есть милиция, есть Управление Внутреннего Контроля, есть армия, наконец. Это их дело. А мое – найти утечку и предотвратить. Этим и занимаюсь. Будут результаты – сообщу.

– Ну-ну, бывай.

Монитор погас, а советник некоторое время продолжал на него смотреть. Допущения и варианты вьюгой кружились в голове: зачем звонил Лосев? По приказу самого или все же проверял настроение Гора после покушения? Не верить всем нельзя – это тупик, а верить не позволяет сам факт утечки. Гор со всей очевидностью понял, что ему нужен независимый, сторонний эксперт, которому можно доверить весь объем информации. Да где ж его взять?.. Озарение пришло внезапно – Край! Ричард Край. Это стоит обдумать.

Сообщение Гельфера заставило его срочно отбыть в контору.

* * *

Советник Администрации Гор обвел взглядом сидящих вокруг стола сотрудников. Каменский был немного бледен, на груди у него висел портативный медблок, катетеры вились матовыми змейками, но глаза антрацитово блестели. Крапива просматривал материалы, он уже успел сменить свой коминс на мощный “Птоломей” – увы, ненадолго. Гельфер, только что закончивший доклад, присутствовал в виде голограммы. Все были собранны и серьезны.

Но даже среди этой тройки мог быть шпион.

Лучшим способом парализовать работу всегда было запустить дезу о внедренном агенте. И дальше неважно, правда это или нет. Вероятность утечки – самая страшная вещь для спецслужб.

– Значит, удалось взять одного Курбанова. Ну и влипли мы, ребята. Сейчас все каналы такой вой поднимут – чертям станет тошно! Какие будут предложения?

– А вы, Александр Васильевич, надавите на агентства. Если редакторам объяснить ситуацию на пальцах, это дело можно будет серьезно попридержать. – Гельфер говорил, а сам что-то щелкал на коминсе, продолжая вычисления. – Только не надо ничего отрицать. Да, взяли. Да, умерли. Да, сами. Остальное додумают без нас и хвосты подожмут. И охламонам своим прищемят. А время только на нас сработает.

Советник подумал:

– Хорошо, попробуем. А насчет смерти через коминс – это точно?

– Подобный способ убийства доселе неизвестен. Но наши теоретики уже дали формальное заключение – принципиально убить с помощью прибора типа наручного коминса возможно. Если они обоснуют свой вывод математически, вероятность подскочит до восьмидесяти процентов. Трынков работает над этим. Но мы имеем дело с фактами: потеря троих журналистов и одного драбанта. Тот пытался помешать Малышеву ответить на вызов, но не успел. Отчет Гранкина прилагается. А у Курбанова он первым делом сорвал с руки коминс и раздавил каблуком.

– А в других случаях?

– Парфилов получил обширный сбой эндокринной системы. Общая картина такова: некий сигнал, мы назвали его “мантра”, подается на коминс жертвы и через биодатчик бьет в самое уязвимое место.

– Саша, ты понимаешь, что говоришь?!

Картина покушения окончательно прояснилась – не лучевик это был.

– Конечно, Александр Васильевич. – Гельфер остался невозмутим. – Выходит, что всякого, имеющего коминс с индивидуальной бионастройкой, можно уничтожить в любой момент. – Гельфер кашлянул, давая возможность присутствующим переварить новость. – Более примитивный аппарат тоже может быть опасен: скажем, какие-то импульсы общего характера, вызывающие учащение сердцебиения, паралич зрительных нервов и тому подобное. Мы имеем дело с универсальным оружием.

Гор поднялся.

– Всем приказываю отключить коммуникаторы. Отныне связь только лично, сообщения пневмопочтой или из рук в руки. Всем ясно? Я не хочу напрасно терять людей. Гранкина – на повышение. Всем работать. А я буду докладывать генералу.

Генерал бушевал, сотрясая воздух, а также стол и пол в кабинете. Даже сверхустойчивый к внешним воздействиям монитор иногда покрывался рябью помех. Лосева можно было понять – выйти на ковер к господину Президенту с предложением об отключении трансляций по всей сети! Можно было сразу же заказать себе пожизненный расстрел. Советник его отлично понимал.

* * *

– Может, мой допуск маловат, может, я что-то упустил, но не могу не спросить, – начал Крапива, задержавшийся после утренней летучки вместе с Каменским в кабинете Гора. – А откуда вообще берутся эти… инфинитайзеры? Неужели за два года не удалось установить, где их делают? Наверняка ведь это требует производственных мощностей, энергии. Значит, предприятие. Вот откуда надо плясать – проверить, инспекцию провести, дебет с кредитом свести… Не с неба же они падают.

Все верно, малый соображает в нужную сторону. Мысли Гора тоже в который раз возвращались к истокам – к самому происхождению бессмертия, но ответа он не знал.

Каменский звонко хлопнул себя по лбу:

– Александр Васильевич! А ведь и правда! Откуда взялся тот изначальный инфинитайзер?!! Мы ж его с вами тогда захватили… – Он вдруг осекся – как бы смекнул, что секретность по этому делу может быть выше его уровня. На самом же деле Гор не сомневался, что Игорь все давно понял – не из тугодумов, просто возмущен их теперешним отрывом от информации и не решается прямо об этом сказать.

– Доступ к информации – А0. Даже я не допущен, – подтвердил Гор. – Личное пользование господина Президента.

Советник раздумывал – стоит ли привлекать Каменского и Крапиву к своей комбинации? Если говорить об имеющихся у него крупицах информации, придется начинать с Президентского Исследовательского. Центра на Р66, ниточка потянется к заговору против господина Президента. А ведь это тайна выше допуска Крапивы и Каменского.

Придется упомянуть и о Крае, основном двигателе той давней акции. Первом ронине в личной практике Гора! И первом за его карьеру провале акции. Вот эту информацию Гор, будь его воля, вообще загнал бы в архив куда-нибудь за Можай-Ю11, а потом взорвал бы планету вместе с населявшими ее тараканами. Всегда считалось, что обойти присягу, мощнейшую пси-блокаду, невозможно без полного разрушения личности, но Краю это удалось! Стать ронином, вольным наймитом, и не сойти с ума. И благодаря этому избежать поимки. Эх!..

К великому сожалению, он не успел тогда поговорить с Краем о происхождении инфинитайзера, времени было в обрез, а Грабер – еще один обессмерченный фигурант той акции – испарился своими силами. Теперь ищи его, свищи.

Коль скоро Гор собрался задействовать Края в этой акции, светить его никак нельзя. В сейфе советника хранилась тонкая папка по тому делу, и сегодня он собирался извлечь ее на белый свет. Но в одиночестве…

– Данные в базе ПИЦ на Р66 были уничтожены, – наконец веско проговорил он. – Умышленно. Автор изобретения погиб, не оставив для себя даже пригодной к клонированию цепочки ДНК. Так что о происхождении прибора мы ничего не знаем, как и о технологии его изготовления. Все ответы могут иметься в ГЦПД, но они не торопятся нам их сообщать.

– Жаль, что этот ГЦПД – не вражеская организация. Растрясти бы их как следует… – сказал Крапива и запнулся, даже голову непроизвольно вжал в плечи, ожидая начальственной взбучки.

Воцарилась тишина. Возражали, похоже, лишь лекарства, булькавшие в трубках Каменского.

Глава 3

Голос корабля вторгся в еще не оформившийся сон – я, похоже, задремал в кресле.

– Дик, для тебя личное письмо. Абонент не определен.

Кто же это сделал козу моему определителю, далеко не самому худшему? Сейчас узнаем.

– Да. – Слова давались неохотно, и я выбрал самое короткое, просто соглашаясь послушать.

– Край? Это говорит Гор, помнишь еще меня? Вот тебе и раз! Неужто сам “псина” господина

Президента? Вот это сюрприз!

– Ну, помню тебя, инспектор, – ответил я – не записи, конечно, а сам себе и машинально оглянулся на дверь, словно ожидая его личного явления. Или опасаясь, что войдет Жен.

– Я теперь советник, – сообщил он, как будто услышал.

– Советник? Слабовато, – проронил я, машинально включаясь в несуществующий диалог. – Я ждал от тебя большего.

– Надо поговорить, – сказал он.

– Ну так говори, – буркнул я: инспектор делал такие паузы между репликами, что создавалось полное впечатление живого разговора. И все так же прет из него железобетонная уверенность. А может, он и повыше залез, только скрывает? Наверное, уж никак не ниже начальника личной охраны господина Президента. Ведь таких услуг, как он оказал находившемуся при смерти Белобородько, не забывают. Могут, правда, “на скок” отправить в целях сохранения тайны, или просто так – для кислотно-щелочного баланса души. Не любят большие люди помнить свои долги. Одна загвоздка – Гора так просто не отправишь, я же его и обессмертил еще в первую нашу встречу. Из личной симпатии, что ли? Даже после всего, что потом было, особой злости к нему не испытываю. Честный он, Гор, верно служит своей присяге.

– Мне нужна личная встреча. Цель чисто деловая.

Может, и так, однако у нас, мутантов, теперь одна цель и одна забота…

– Понимаю твое отношение ко мне, Край, и не извиняюсь…

Гор – такой же пария, как я, знал, что между нами никакие извинения невозможны. Либо кровная месть, либо… А что, кстати, “либо”?

– Я буду ждать ответа до восемнадцати ноль-ноль по стандартному времени. Номер абонента прилагается, он анонимен. Просто пришли условия встречи. Все. Отбой.

Дослушав, я взялся за подлокотники кресла так, словно боялся, что гравитатор на корабле прекратил свою деятельность и я сейчас запросто могу улететь куда-нибудь к едрене фене.

Итак – сказал мой внутренний сторож, – не слишком ли вовремя это явление инспектора, то есть, пардон, советника, так сказать, народу? Я довольно пожил на свете и в людскую честность не верил почти с самого рождения. А в его почему-то поверил. Неосмотрительно это с моей стороны! А ну как он собирается явиться со своей любимой спецбригадой, в любимых непрошибаемых скафандрах, с любимыми дезинтеграторами в лапах?

Само наличие такой мысли меня, как ни странно, обрадовало. Давешнее оцепенение как рукой сняло, и пусть пока кидает из крайности в крайность, это дело поправимое. Главное – инстинкт заработал на полную, теперь не до хандры.

Давить на меня бывшему инспектору вроде бы нечем, так что в принципе я ничего не имел против встречи. Он отдал мне инициативу – знак доверия. Но не звать же его сюда в гости, еще чего доброго Жен взбеленится – она до сих пор передергивается при упоминании той старой истории. Еще бы, над баком с кислотой повиси-ка!

– Птица, я подготовлю месседж, отправишь на этот адрес маршрутом номер семь. – Я намерен был встретиться с инспектором в Витебске-22А в полночь.

Я скакнул туда и до назначенного времени трудился в поте лица, улучшая защиту моего витебского портала. Слишком уж много в нем программируемой начинки, можно баг впустить, и пиши пропало. То ли дело порталы первого поколения, построенные с использованием постоянной памяти. Там раз программу ввел, и все – пока память не прожжешь заново, никакая зараза тебе начальные установки не собьет.

Любимое дело позволило на какое-то время отвлечься от мрачных мыслей.

– Дик, может, поешь?..

Вот и Жен явилась, раз в кои-то веки вспомнила про голодного мужа. И, как назло, не вовремя. Похоже, что у женщин, особенно у жен, чутье на такие вещи – именно сейчас и здесь она была совершенно некстати.

Тут до нее дошло, что пульт управления гостевым порталом открыт, а я запустил в него руки по самые локти.

– Что-то случилось? – Даже заикаться стала, сердечная.

– Жен! Ко мне приходил инспектор! – Пошутил, ничего не скажешь: на глазах бледнея до состояния Снегурочки, она прижала руки к груди и просто-таки упала плечом на косяк. Я постарался, как мог, исправить положение: – Не волнуйся, все нормально. Просто объявился наш давний знакомый – инспектор Гор. Он теперь советник, – добавил я слабым голосом, уже понимая, что сморозил: хорош “старый знакомый”, грозившийся когда-то утопить ее в серной кислоте!

Я бросился к ней, подхватил и повел к креслу, усадил, а вернее, устроил, поскольку ноги ее совсем не держали. Однако вскоре она взяла себя в твердые руки хирурга и воззрилась на меня, словно на воспаленный аппендикс в разрезанной уже брюшине пациента.

– Дик, – сказала она, – ты что, серьезно хочешь встретиться с этим садистом?

– Серьезно. Над ним висит та же угроза, и он теперь стоит достаточно высоко. Только он способен реально нам помочь. Будем реалистами – одной тебе с этой задачей не справиться. Я назначил ему встречу сегодня в полночь. Не волнуйся, родная, я буду максимально осторожен.

– Дик, ты не… – она уставилась своими огромными глазищами прямо в самое мое сердце. По крайней мере у меня было именно такое ощущение.

Я отвел глаза.

* * *

Гор прошел портал, как и обещал, один, без оружия и сканирующих устройств. В этом был заинтересован он сам. С собой у него имелась только архаичного вида тоненькая папочка с многозначным номером, гербом на обложке и встроенным пиропатроном: датчик позволил бы открыть обложку только ему. При несоответствии параметров ДНК от документов остался бы лишь тонкий серый пепел. Сложные чувства обуревали Гора: он опять собирался нарушить присягу, а надежда на содержимое папки вызывала легкое чувство стыда, словно бы адвокатишка-проныра с материальчиком заявился или, хуже того, – подлиза-взяточник.

Тихо разошлись створки шлюзовой камеры, и Гор оказался на площадке в небольшом зале. Проверка, занявшая всего десять секунд, впечатлила Гора: если бы он и захотел привести с собой пару драбантов, то вряд ли это удалось бы, разве что он нарядил бы их (и себя заодно) в скафандры высокой защиты.

Гор подошел к внутренней двери, ощущая затылком недобрые взгляды парализаторов. Приложил правую ладонь к шаблону на панели, замок щелкнул, и дверь утянулась в стену, давая возможность выйти в коридор. Здесь его встречала похожая на фасеточный глаз насекомого груша импульсного разрядника. Да, Край был серьезно готов к любым неожиданностям: к этому моменту, пожалуй, и скафандры бы не устояли.

А вот, кстати, и хозяин – стоит посреди коридора, заложив руки за спину.

Гор сделал шаг:

– Ну здравствуй, Край.

Молчание заполнило собой коридор настолько плотно, что стало трудно дышать. Наконец Край решил, что пора ответить:

– На здоровье не жалуюсь, инспектор. Ладно, пойдем в гостиную.

– Я только хотел сказать, что твой прокси…

– Это неважно. Мой адрес уже изменился, портал заблокирован, а информация в базе твоего узла искажена. Никто не отследит, куда ты направился. На случай прокола, у меня в запасе еще больше миллиона комбинаций. Пошли. – Он резко развернулся и двинулся вперед.

Они уселись в глубокие кресла напротив. Два человека, изначально бывшие по разную сторону баррикады, давние противники. Их многое разделяло, кроме стола, но было и общее – оба были бессмертны, оба были ронинами. Предателями, если не смягчать красок. Край, возможно, и не предполагал о последней ипостаси советника Гора, но Гору достаточно было собственного знания.

– С чем пришел, инспектор?

– Я уже не инспектор, – напомнил он, – а заместитель начальника следственного управления Администрации в ранге советника.

– Я ждал от тебя большего, – сказал Край. – Ну так о чем пойдет речь?

– Вот. – Гор провел по торцу папки ладонью, деактивировав пиропатрон, – ознакомься для начала.

Край открыл папку, мимоходом хмыкнув на ее внешний вид, отдававший средневековьем, кинул взгляд на Гора:

– Слышал, что вы в своей псарне в таких храните особо секретную информацию?

– Это мой личный архив. Такого больше нигде нет. Ты читай.

Дик опустил глаза и заиграл скулами: первым листом шел отчет о гибели Нечаевой Александры, его бывшей напарницы. Прилагалась и фотография – прямые черные волосы, чуть раскосые глаза…

Край не шевелился, советнику даже на миг показалось, что он перестал дышать, словно само время застыло, а листы и диаграммы просто живут отдельной жизнью в своей, замкнутой в папке Вселенной.

Дик провел рукой по лицу и пролистал дальше: скрупулезно подобранные материалы по похищению первого инфинитайзера он просмотрел мельком, остановился лишь на последней бумаге – это был подлинник приказа на ликвидацию Ричарда Края и Женевьевы Александер, заверенный собственной подписью господина Президента. Сбоку наискосок шел штамп “Исполнено” с личной подписью уже самого Гора. Следующим был рукописный доклад Гора о проведении акции…

– Значит, я теперь официальный покойник? – спросил Край, закрывая папку. – Ну и что из этого следует?

– А ты не понимаешь?

Время и долг требовали как можно скорейшего решения задачи, а ионный душ для совести до сих пор не изобрели.

– Да нет, понимаю. Первый и последний документы – прямая аналогия. Саша была моим должником и пошла на смерть. Теперь моя очередь отдавать долги – тебе. Ты бьешь козырями, советник. Грамотно сыграл на эмоциях, на моей давней любви, которую я сначала спас, а потом подставил за должок. – Край казался невозмутимым. – Так? У тебя либо хорошие аналитики, либо ты сам умен не в меру, советник.

Гор заметил эту лазейку: Край как бы давал ему возможность оправдаться. Просто свали на аналитиков и все. Но он ею не воспользовался:

– Сам. Ты можешь отказаться.

– Отказаться? Я твой должник, советник, – усмехнулся ронин. – Только не возьму в толк, чего ты от меня хочешь? Чтобы я убрал Президента?

– Нет. Мне нужна информация. Про инфинитайзер.

Край неожиданно ухмыльнулся, Гор ждал от него совсем другой реакции.

– А ведь ты тоже ронин, советник! Поздравляю. Давно, еще с нашей первой встречи думал о том, что мы с тобой чем-то неуловимо похожи, вроде как братья. Несмотря ни на что. Пожалуй, с братом можно и поговорить…

Он встал и прошел в угол рубки, где поблескивал хромом бар-холодильник и синтезатор.

Гор почувствовал, что с его плеч рушится огромная тяжесть. Братья! Да, это слово объясняет все. Слово, которое он сам никак не решался употребить. И вот этот преступник, дичь, номинальный мертвец оказался связанным с ним прочнейшими узами. Братья! Черт возьми, теперь задача упрощалась, но вот жить, наверное, станет куда сложней.

– Послушай, Край…

– Вот что, давай-ка попробуем обойтись без официальщины. Зови меня Дик. – Ронин протянул ему стакан, звякнули кубики льда. – А я буду звать тебя Алекс. Как тебе такой расклад, советник?

– Алекс? – Гор повертел в пальцах рюмку. – Что ж, Алекс – это подходит. Твое здоровье, Дик.

* * *

Странно. Я назвал его братом, и мне стало легче дышать. Даже после того, как он использовал мою память, ковырнул мою совесть, напомнив про Сашу. Нет, я не погорячился. Просто так паскудно судьба разбросала свои картишки, что мы с ним связаны одной веревочкой. Навсегда. А если учесть наше особое состояние, то и навечно.

– Информации у меня нет. Я снял все, что было на сервере. Там о происхождении прибора ничего, ни единого байта. Твои орлы навалились тогда, будто угорелые. Не было времени что-то восстанавливать. Возможно, ее прихватил Грабер. Надо искать его.

– Понятно. И второе. Мне нужен аналитик. Неподконтрольный. Мои люди все на кодах, всех просвечивают почти круглосуточно. Стоит мне сделать неверный ход, как обо всем вмиг пронюхают. Я хочу, чтобы моим аналитиком стал ты.

Я отхлебнул вино. Советник Гор, преданный пес Администрации, начал свою игру? Это интересно.

– Возможно. Только я не в восторге от перспективы пахать на твоего разлюбезного Президента. А после этой папочки и подавно.

– Понимаю. Это нужно не Президенту. Мне. Одиннадцать часов назад на меня покушались. Вернее, пугнули, применив довольно нестандартный способ. Материалы я тебе подкину, посмотришь. Они знали о моем бессмертии. – Советник пригубил вино. Поморщился. – Слушай, Дик, у тебя найдется нормальная водка?

Я кивнул и отправился к бару, хотя вполне мог набрать заказ. Но мне необходимо было кое-что обдумать: неужели советник еще не в курсе, что мы с ним, а заодно и наш дорогой Президент – без пяти минут мутанты? Или он решил скрыть сей вдохновляющий факт, желая просто использовать меня в своих целях? В любом случае мне предстоит его обрадовать.

– Ну так что скажешь? – спросил он, принимая от меня налитый на четверть стакан.

– Подожди, советник. Похоже, у меня для тебя тоже есть новость.

– Какая? – насторожился Гор.

– Инфинитайзер – троянский конь, а мы с тобой – мутанты, Алекс. И наш всенародно любимый Президент – тоже. Вернее сказать, мы находимся на полпути к мутации и пока непонятно, долго ли нам еще оставаться людьми.

Гор помолчал, затем спросил глухо:

– Откуда дровишки?

– Моя подруга, небезызвестная тебе Женевьева, занималась в последнее время этим исследованием. Кстати, ваши ученые уже должны были прийти к тем же выводам, если они не глупее паровоза.

Гор покачал головой и медленно проговорил:

– У нас этим занимается Государственный Центр Проблем Долгожительства, ГЦПД. Уровень секретности таков, что не допущен ни я, ни, насколько мне известно, вообще кто-либо из Администрации. Только сам Президент, но и он, похоже… – Гор немного поразмыслил, затем сказал твердо, лишь с прорвавшейся толикой удивления: – Думаю, что и он пребывает в неведении…

На этом занимательном моменте наша беседа была неожиданно прервана.

Дверь прихожей бесшумно ушла в сторону, и на пороге нарисовалась бледная Жен в светло-сером рабочем комбинезоне. Ее голубые глаза почернели, как небеса перед бурей, набитые молниями, руки прятались за спиной – неспроста, надо думать. Она остановилась перед нами, широко расставив ноги. Я отлично знал, что, если Жен принимает такую стойку, сдвинуть ее с намеченной позиции можно разве что проходческим бульдозером. Она обежала гостиную быстрым взглядом, прищурилась, как снайпер, на бокалы, потом впилась глазами в советника и произнесла сладким голосом:

– Ага. Выпиваете.

– Жен, – сказал я жестко, – мы же обо всем договорились. Возвращайся домой.

Но она уже выволокла из-за спины мощный “Страйк”, добытый, без сомнения, из моего арсенала. Излишне говорить, в кого оказалось направлено дуло оружия, которое она держала теперь перед собой двумя руками.

Хм, ситуация, похоже, грозит выйти из-под контроля.

Я было поднял примиряюще ладонь, но Жен не дала мне слова:

– Убирайся отсюда, паршивый пес! – велела она советнику. Голос звенел на высокой ноте, но я уловил в нем отголосок похоронного колокола. Следовало срочно что-то предпринять.

– Жен, послушай…

– Не желаю ничего слушать! Считаю до пяти и разнесу его медную башку. А если он и после не уберется, я распылю эту мразь и спущу в канализацию. Раз…

Не думаю, что с Гором кто-нибудь когда-нибудь осмеливался так разговаривать. Но он невозмутимо помалкивал, словно монумент, которому наплевать, что его вот-вот распылят. Тактика была самая правильная: сейчас Жен могла нажать на курок просто из принципа.

– Два!

Я встал, сделал два шага, оказавшись между “Страйком” и советником.

– Стой! – приказала она. – Не подходи ближе!

На самом деле я мог бы сейчас броситься и обезоружить ее. Просто не хотелось, чтобы между нами дошло до этого.

– Жен, не станешь же ты стрелять в меня, – проговорил я спокойно, в чуть монотонном ключе, припоминая уроки Клавдия. Поведение в экстремальных ситуациях было на Аламуте обязательным курсом.

– Отойди, Дик!

Это не было истерикой. Значит, есть шанс договориться. Хотя, уповая на бессмертие…

– Три!

– Ты знаешь, что мы с тобой были приговорены Президентом? А Гор нас спас.

Ох, женщины! Оказалось, она еще способна воспринимать слова!

– Да? И от кислоты тоже он меня спас? Четыре.

Так, теперь главное зацепиться языками:

– Ты-то должна понимать, что он был под кодировкой. Этот наследничек всех зомбировал. Ты же знаешь, как Грязный Гарри рвался к инфинитайзеру. И потом, все же обошлось. Ну будь умницей, Жен, хотя бы послушай, что я тебе скажу. И опусти, пожалуйста, пушку. Неровен час, выстрелишь.

– Могу, – уже мягче признала Жен, но счет не продолжила.

– Не стоит! – отсоветовал я, увидев, как сжимаются ее губы.

Я загораживал собой советника наверняка не полностью, и, когда Жен нахмурилась, половчее перехватив пальцами рукоять лучевика, мне показалось, что она выцеливает какую-то часть его тела, виднеющуюся из-за меня. Я обернулся. Советник Гор – для меня уже просто Алекс – поднялся из кресла и совершил перед Жен неожиданно светский поклон. Выпрямившись, он произнес:

– Госпожа Александер, прошу вас простить меня за все причиненное вам зло. Готов понести любое наказание.

Вот тебе и раз! Я тут распинаюсь, а он – глядите-ка, держится, словно на ежегодном кремлевском балу. Ладно. Теперь последний штрих, и можно надеяться на некоторое урегулирование.

– Ну что же, пальни в него из лучевика, да и дело с концом, – предложил я. Ее прекрасные глаза стали еще прекраснее и больше раза в два, так удивилась. Или испугалась, что все-таки придется выстрелить? Пришлось пояснять:

– А что? Он все равно бессмертный. Не стесняйся, сними стресс.

Ствол дрогнул и опустился. Как я и догадывался с самого начала, она, хоть и будучи хирургом, не могла вот так просто убить человека, пусть бессмертного, пусть даже врага. И не дай бог ей когда-нибудь этому научиться. В нашей семье достаточно одного убийцы “Страйк” с глухим стуком упал на ковер. Жен, отвернувшись, спросила через плечо:

– Что ему от тебя надо?

– А… – я осекся, пока поостерегшись назвать его Алексом. – Советник Гор предлагает мне аналитическую работу. Частным порядком Возможности советника велики, он имеет связи с институтом, изучающим наш инфинитайзер.

Для Жен этот аргумент был решающим. Вся ее спина выразила борение чувств. Наконец она обернулась, стиснув на груди руки и глядя в пол, выдавила из себя:

– Мне нужен генетический материал обессмерченных. И как можно больше.

– Алекс, – уже смело сказал я, – сможешь достать? Тогда через пару дней получишь первую аппроксимационную модель обессмерчивания.

Гор усмехнулся:

– Много не гарантирую. Но, может быть, уважаемую госпожу Александер устроит биоматериал человека, прошедшего инфинитайзер, как минимум, трижды?

– А кто он?! – ошеломленно спросила Жен, не смевшая до сей поры и мечтать о такой роскоши, как лоскут ткани трижды бессмертного.

– Пока не стану говорить, чтоб не нарушать чистоту эксперимента. Ну так как? Будем считать, что мы обо всем договорились?

Естественно, я кивнул.

– Но когда вы сможете предоставить материал? – все еще растерянно спросила Жен.

– Вот, – просто ответил Гор и извлек из кармана пиджака небольшой пластиковый контейнер. – Берите.

Жен схватила желанную добычу и пулей вылетела из гостиной Ну, теперь из лаборатории будет пар валить. А мы можем спокойно продолжить беседу.

* * *

Я сидел перед монитором, ошеломленно глядя на результаты трехдневной работы ком па, ну и моей собственной в какой-то мере В принципе, итог мог считаться положительным: в нашем распоряжении имелось теперь точное название мира – Земля-У68 Судя по индексу, планета относилась к париям второй категории, однако оказалось, что ее нет ни в одном справочнике. Ответы из целого ряда архивов и бюро путешествий отличались поразительным однообразием: планеты с таким номером в их списках не значится

В данный момент я любовался резолюцией, выданной Всемирным Справочным Информаторием. Практически прямым текстом она сообщала, что искомой мною Земли-У68 попросту не существует в природе.

Выходило, что за мной – человеком, которого нет, охотятся люди с планеты, которой тоже нет

Обдумав сей мистический факт так и эдак, я в конце концов сообразил, что планета просто-напросто засекречена. Секретность безошибочно указывала на гостайны; раз на У68 заинтересовались мной, то не приходилось сомневаться, что эти тайны связаны с бессмертием