Текст книги "Крохотки"

РОЖДЕНИЕ ЧУДА

Осень. Конец сентября. Самое красивое время года в лесу. Перед тем как уйти на длительный покой, природа ярчайшим всплеском дарит миру свою красоту. Вся палитра красок прямо перед тобой.

В этом году выдалось сухое, жаркое лето, и в лесу почти совсем не было грибов. И только сейчас, во время бабьего лета, они стали появляться.

Однажды собирая грибы, я нагнулась и замерла в изумлении. Передо мной вдруг зашевелилась земля, и на глазах стал медленно расти холмик. Я не могла шевельнуться:

«Что это может быть? – думала я. – Может, это змея или крот?»

Так я и стояла согнувшись, не отрывая глаз от шевелящейся земли. И вот на самой верхушке холмика появилось красное пятно, оно все увеличивалось, и, наконец, из земли вылезла толстенькая шляпка красного мухомора, ножка же еще была в земле. И он замер. Очевидно устал, пробиваясь наружу, решил отдохнуть.

А через два дня я оказались на этом же месте и, конечно, пошла навестить свое чудо, которое так напугало меня. Там стоял красивый, большой мухомор, в замечательной ярко-красной шляпе с белыми горохами. Вот какое чудо мне довелось встретить в разгар бабьего лета!

ВСТРЕЧА С МЕДВЕДЕМ

Младший сын Илья, когда приезжал к нам в деревню, очень любил со мной ходить в лес по грибы. Это мое хобби, увлечение. Я их хорошо знаю и заготавливаю на зиму: соленые, сушеные, маринованные, даже замораживаю в морозильной камере свежие.

При этом я совсем не ем грибы, здоровье не позволяет, муж тоже не очень любит, разве только суп или соус. А вот дети, родители – все очень любят грибы в любом виде. Вот мы для них и заготовляем. Так что мое хобби с пользой.

Один год выдался жарким и сухим, грибов было мало. Приехал Илья, и мы все равно решили отправиться по грибы. Пошли в еловый лес. В другое время мы его стороной обходим, там всегда сыро, темно, много бурелому. Ель – она растет на низменностях, корневая система у нее не глубокая, а широкая. И когда случаются бури, то они выворачивают вековые ели с корнями.

А тут, поскольку грибов в светлом березовом лесу мало, рискнули. Прямо за рекой светлый березовый лес, а за ним – резкий спуск в низину в еловый. Обычно мы ходим в лес с собакой Джерри, а тут ее дома не оказалось, и мы ушли без нее.

По краю этого спуска проходила просека, по ней никакого движения не было, и она вся поросла малинником.

Илья мне говорит:

– Мама, ты пока здесь наверху поброди, не ходи со мной вниз. Схожу один, если будут грибы, я тебя крикну, пособирай малинку.

Малины и правда много, – крупная, спелая. Хотя мы ее уже заготовили, больше не надо. Брожу, ем прямо с куста…

Вдруг что-то с ужасным шумом через малинник метров сто от меня – темное, большое – пронеслось. Я оторопела и застыла от страха, не шелохнусь. Шум понесся по оврагу вниз, в елки. Я позвала сына, а он вылез ко мне с другой стороны:

– Мама, мама, это я, не бойся, спокойно. Молчи, не шуми, там медведь. Я стал спускаться вниз через малинник и нос к носу столкнулся в конце просеки с ним. Мы оба испугались и кинулись в разные стороны. Не бойся, я с тобой, медведь ушел в темный лес. Давай пробираться ближе к дому, не пойдем вниз. Все хорошо.

Я молча посмотрела на сына и по себя ахнула:

«Как же он бежал ко мне после этой встречи, если в его корзинке, почти полной грибов, была совершенно однородная грибная каша…»

Илья молча вытряхнул ее. Поспешили к дому. Незачем дальше испытывать судьбу. В следующие разы мы уже без Джерри не ходили в лес, тем более в темный…

ДЕД НИКИТА

Ходили мы раз за брусникой. Надо было идти в дальний лес, а это довольно далеко. Занимает почти весь день. Берем с собой и корзиночки для грибов, и немного провизии. Пока дойдешь до брусничника по лесной дороге, обязательно наберешь полную корзинку молодых, крепеньких подосиновиков, как раз для жаровни. Двух, как говорится, зайцев убьешь. Так вот, набрали мы ягод, грибов и не спеша идем домой. Дорога – лесная просека; прямая, далеко впереди видно. Смотрим, впереди какой-то человек идет, но идет как-то странно: немного пройдет, присядет, опять идет. Нагнали мы его почти у самой деревни. Оказался им дед Никита. Ему 93 года. Ростом он метра полтора, если не меньше. Одна голова да борода чуть ли не до колен, как гриб-боровик из сказки. На ногах у него валенцы, благо сухо, на голове старый треух, пиджак подпоясан веревочкой. Пиджак ему до колен, рукава закатаны. Такой вот маленький дедок, похожий на гнома.

Мы, естественно, к нему:

– Дедушка, вам плохо? Вы отчего все время садитесь?

А он нам:

– Нет, детоньки мои, мне очень даже хорошо. Давно так хорошо не было. А сижу я так, это я отдыхаю, да красотой земной любуюсь. Ведь лучше красоты этой и нет больше ничего. Я весь мир почитай прошел по войнам, три войны на моей памяти, много чего видел, а такой красоты, как здесь, нет больше на свете!

Мы стали говорить, зачем, мол, пошел один в лес, тяжело, да и заблудиться мог бы в его годы. На это он только рассмеялся весело. Правда, брусники дед набрал целую корзиночку, а сверху листочками прикрыл, это чтоб не сохла на солнышке. А в деревне переполох – пропал дед Никита. Ищут его. Оказалось, в лес-то он сбежал. Его жена баба Анна за ним приглядывает, так как память у него совсем стала плохая. Уйдет, бывало, к соседям, а назад дорогу уже и не помнит. А тут на тебе, в такую даль ушел один и ничего, вернулся. Сам вернулся, без посторонней помощи. Значит, лесная больница вернула жизненные силы и память ему на время.

Вскоре умер дедушка, уснул с вечера и не проснулся. Легко перешел в мир иной. Вечный покой тебе, дед Никита.

СПЛАВ

Каждую весну мы наблюдаем разлив нашей замечательной реки Немды и сплав по ней леса в Волгу. Там его собирают со всех впадающих в Волгу рек в огромные плоты и сплавляют дальше по надобности.

Наша река Немда впадает в Волгу в 30 км от деревни, по пути собирая в себя мелкие речушки. А за 10 км до Волги сливается с большой рекой Унжа, образуя широкое, как море, устье.

По этим рекам леспромхозы сплавляют в разлив заготовленный зимою лес.

Недалеко от нашей деревни находится склад этого леса. У реки большая болотистая низина. На нее всю зиму специальные машины вывозят из лесов «пучки» бревен. «Пучок» – это огромная связка стянутых толстой проволокой бревен. Весной, когда начинается разлив рек, наша Немда разливается на два км, а то и больше, затопляя все вокруг. Вода подходит даже к домам, хотя деревенька находится на горушке. И конечно, низинный склад оказывается затоплен. Все «пучки» всплывают, но склад в загородке и «пучки» не могут уплыть без контроля.

Спецбригада сплавщиков начинает сплав. Два небольших катерочка с двух сторон открывают ворота и начинают выпускать «пучки». Течение воды очень быстрое, сплавщики на плотах регулируют движение. Река широтой в два км мощным потоком несется к Волге, сплошь покрытая бревнами. Все мосты у деревень съемные, на зиму их привязывают на берегу, чтобы по весне не унесла вешняя вода. А как вода уберется в родные берега, жители артельно вновь укрепят мосты. У нашей деревни тоже такой мост через речку.

Очень красивое зрелище, когда идет сплав. Мы всегда выходим полюбоваться на него. Сплав длится не более недели. Работа, конечно, тяжелая и небезопасная. Сплавщики должны быть людьми смелыми и аккуратными. Вода оказывает большую услугу людям, но надо быть с ней всегда начеку.

Через две недели вода начинает спадать. Необходимо успеть сплавить весь заготовленный лес, а его много, поэтому кипит работа весь светлый день.

Такие же «пучки» нам выписывают на дрова. Одного «пучка» хватает лично нам на год. Его привозят в огромной машине к дому, а уж пилить, колоть это забота хозяев. Дрова в основном березовые, легкие, жаркие. Зимой такой «пучок» пилишь, колешь и укладываешь в кладки на лето сушиться. А к осени сухие дрова уберешь в дровенники. Один возле дома, другой у баньки. Красота – топить печи такими дровами, понимая, что и твоя доля участия есть в их заготовке.

Любой труд должен быть красивым и радовать душу человека.

ЖАДИНА

Пошли раз женщины по ягоды, за брусникой. Осенью ее в лесах много. А запасаются местные жители на всю долгую зиму. Просто заливают водой, и она отлично сохраняется в подвалах из-за того, что много в ней бензоловой кислоты.

Женщины всегда ходят за брусникой по несколько человек. Все-таки лес большой, глухой, да и зверь в лесу водится, и заблудиться можно.

Растет брусничник в чистых сосновых борах, маленькими полянками. Вот одна женщина, Люба ее звали, напала на очень урожайную поляну. Красно кругом. Ягоды крупные, спелые.

Женщины, собирающие ягоды недалеко, переговариваясь между собой, не обратили внимания, что их товарки давно не видно. Когда обнаружили, что нет ее, стали звать. А та молчит, чтоб никто на ее такую «богатую» полянку не пришел. Звали, звали подруги и подумали, что Люба ушла одна домой.

А Люба молчит, не отзывается и думает: «Пусть уходят, я одна домой дойду, не впервой».

С собой у нее было две корзинки. Одна для ягод, другая для грибов. Корзины большие, ведра по два каждая. Она, конечно, не собиралась столько набрать, да вот вдруг напала. Одна корзина уже полна, а ягод все много. Тогда Люба вытряхнула грибы и стала в другую корзину собирать ягоды. Полна и вторая корзина, а ягоды все не уменьшаются. Жалко ей стало место оставлять. Сняла с себя свитер, завязала рукава и высыпала туда одну корзину, стала вновь набирать в нее. А время уже к вечеру, надо возвращаться. Ягод набрала много, рада. А вот как их домой унести???

Пошла она по дороге – сто метров пройдет, отнесет две корзины, возвращается за свитером и т. д.

А сама она маленькая, худенькая. Шла она эдак, шла, да из сил выбилась совсем. Вся мокрая, ничему уже не рада, ни ягодам, ни жизни…

А дома, в деревне переполох. Муж пришел с работы, а жены нет. Где? Что случилось? Ходила за ягодами и не вернулась. Он с сыном в лес. А наша Люба сидит на дороге и горько плачет. Ягод бросить жалко и дальше нести их не может, нет сил. Жадина!

Обрадовалась она, когда своих увидела. Едва ее до дому довели. После этого случая года два Люба по ягоды не ходила. Не будь жадиной, не бери столько, что тебе не под силу!!

ГУСЬ СТЕПАН И КОЗА ДОЧКА

Коза у нас замечательная, мудрая, все понимает. Звали мы ее Дочка. Она очень любит зерно. Это для нее самое лучшее лакомство. Если ей разрешить, меры она не чувствует, может объесться зерном и погибнуть.

Гуси и куры от нее отгорожены. Ей никак не добраться до корытца, где она видит зерно.

На этой почве у Дочки и гусаком Степаном возникла взаимная неприязнь.

Бывало, коза и на коленочки встанет, и вверх подымется. Все пытается как-то добраться до зерна. Тут гусак Степан становится на защиту своего зерна, начинает щипать козу. Делает это он просто: шею просунет между жердями и достает до Дочки.

В сарае еще полбеды, а вот настоящая драка у них возникает на дворе. Степан, как увидит, что коза где-то близко, то сразу летит к ней лётом. И с разгона вцепляется ей в бок. Коза с испугу несется, а гусь на боку висит да крыльями машет, помогая себе удержаться на козе. Дочка старается его рогами достать, не получается. Прямо детективная картина. Приходится прямо силой растаскивать эту парочку. Мы теперь стараемся, чтоб они не встречались. Приходит время гнать козу в стадо, гусей обязательно отгоняем подальше. Чуть зазеваемся – сразу конфликт. Не могут они поделить территорию. Каждый боится уронить свое достоинство!

ПЧЕЛИНЫЙ РОЙ

Наш сосед, дедушка Василий, держит пасеку. Он болезненно любит пчел. Держит их давно, уже лет тридцать. Зовет их ласково: маленькие золотые птички. Говорить о пчелах может часами. Однажды они с женой пошли на сенокос сушить сено. Сенокос от дома в километре будет. Поэтому уходят туда на целый день, пока не высушат сено и не сложат в копны. С собой берут еду.

Рядом с сенокосом протекает ручей, звенит немолчный средь зарослей кустарника…

Вот идут они на свой сенокос, и, не доходя до ручья, видит дедушка Василий на сухой елочке, недалеко от тропинки, опустился пчелиный рой, большой, хороший. Деревня недалеко, наверное, у кого-то он отроился и улетел. Это часто бывает, не доглядели. Что делать? Голыми руками его не возьмешь, да и некуда его и поместить. А рой жалко. Набрал дедушка воды, побрызгал на пчел, чтоб подольше они не взлетали, а сам в деревню побежал за дымарем да роевней. А жену рой сторожить оставил. Как он говорит туда и обратно бегом бежал.

– Бегу, – говорит он, – а сердце не на месте, беду чувствую. Прибегаю, а жена лежит без сознания на тропинке. Зажалили ее пчелы. Ей не хватило терпенья, видит, что пчелы стали подсыхать, решила их мокрым веничком в ведерко собрать. А пчелы оказались агрессивными и всю ее изжалили.

Дедушка не растерялся, быстро ее раздел и всю облепил грязью из ручья, а голову и лицо стал поливать водой. Отошла жена. Не берусь судить, правильно ли Василий делал с медицинской точки зрения, когда облепил жену грязью, но что его жена сама пришла, своими ногами, и что не очень были видны следы пчелиных укусов, тому свидетель я сама.

Но все равно страшно. Лично я бы на такое не отважилась. Пусть себе пчелы летят, куда им надо. Надо давать им право выбора, да и себе тоже.

ПЧЕЛЫ

Переехав жить в деревню, муж завел себе пасеку. Ему очень нравилось заниматься с пчелами. У него на их укусы не было никакой аллергии. И часто выходил к ним даже без сетки на голову и с голыми руками. Но обязательно чистое белье.

Пчелы ползали у него по рукам, он их аккуратно стряхивал, а даже если какая и укусит, не обращал на это никакого внимания. Укусы у мужа проходили безболезненно, немного пощиплет, и прошло.

У меня же с ними была настоящая война. Я их очень боялась. И если меня укусила пчела, то была такая опухоль, что глаз не видно, и долго болело.

Поэтому я очень их опасалась. Но терпела увлечение мужа. Что не сделаешь ради дорогого человека.

Однажды у него стал роиться один улей, и муж с утра за ним следил. Отделившийся рой вылетел и сел за огородом на довольно высокой молодой березе. Вокруг нее кусты и крапива под два метра. Но муж, ни на что не обращая внимания, притащил лестницу, роевню, полез на березу, а меня попросил ему помогать. Нужно было принести воду, сделать из веток веничек и все это ему подать. Он должен мокрым веничком смахнуть рой в роевню.

Я, конечно, трушу, но пошла, предварительно одевшись в толстый спортивный костюм, резиновые сапоги, на голову – шляпу с сеткой и варежки на руки. Полезла по крапиве к нему и стала помогать. Березка вверху тоненькая, качается, муж стал стряхивать рой. И случайно стряхнул весь рой прямо мне на голову. Этот огромный жужжащий клубок разлетелся на моей шляпе, их были тысячи. Ничего вокруг не видно кроме возмущенных пчел.

Я в страхе все бросила и, не разбирая дороги, по кустам и крапиве – к дому в подвал, в темноту.

Все с себя там сняла – и по лестнице в комнату. Славу богу, не было укусов.

Муж же спокойно слез с березы, проследил, куда вновь сел рой, собрал его в роевню и спрятал до вечера в прохладный амбар. А вечером заселил его в приготовленный накануне чистенький домик, где пчелок ждали новые соты для меда. А один был уже с медом для подкормки.

И так бывало, не все ж сладко, иногда и горько!

ЖУТКАЯ ИСТОРИЯ

Для замены старого забора нам понадобились жерди. И муж собрался с местным трактористом в лес. На машине туда не доберешься, место низинное, болотистое. Пригласили и меня с собой, просто полюбоваться природой. Я согласилась.

До леса, где растут молодые елочки, пригодные для жердей, необходимо пересечь огромную низину. По ранней весне вся эта низина затопляется разлившейся рекой, потому она так и называется – заливные луга. А как вода спадет, там трава кинется в рост, замечательное место для покоса.

По всей низине то здесь, то там виднеются стожары. Это специально огороженные места, где хранится стог сена. Он ставится на подставку; два бревна и жерди.

Летом трудно отсюда вывезти сено, а держать его поблизости от дома небезопасно – а если пожар? А забирают стог зимой. Трактор цепляет два бревна и, как на санях, тащит к дому. Сено увозят, а загородочки остаются до следующего покоса.

Вот мы едем, и тракторист шутя мне говорит:

– А хотите, я покажу вам жуткую картину?

На все мои недоуменные вопросы молчит. Предложил выйти и пойти вместе с ним. Я человек любознательный, любопытный, согласилась. Пошли. Подходим к опушке леса, метрах в двухстах от нас старая загородка от стога.

– Стойте, слушайте…

Остановились. Вроде приглушенный то ли свист, то ли резкое шипенье, не понятно откуда. Я забеспокоилась:

– Что это? Откуда эти звуки?

– Идите тихо за мной. Сейчас покажу.

Мы прошли немного, совсем почти рядом загородка… И о ужас!!!

Вся загородка из жердей, что огораживали летом стог сена, буквально была обвешана извивающимися змеями! Это они шипели. Боже, сколько же их там было! Ужас!!! Я буквально застыла от страха.

– Не бойтесь, это обыкновенные гадюки. Их по весне нередко с разливом и в деревню заносит. Они сейчас неопасны. Не надо только близко к ним подходить и беспокоить. У них сейчас гон! Так бывает по весне, когда они выбираются из зимней спячки на волю.

Но мне было так жутко и страшно, что я не выдержала этого зрелища и бегом назад к трактору.

А тракторист, смеясь и довольный, что изумил меня, спокойно вернулся назад. Для них, сельских жителей, это привычное явление. Он объяснил:

– Когда идет в этом месте покос, их столько здесь, успевай только косой отмахиваться, низина.

Нет, я бы ни за что не согласилась прийти на такой покос.

Ужасная картина.

МОЙ СОН В ПОЛДЕНЬ

Мы с мужем едем по шоссе на своей машине. С правой стороны высокий берег реки, он полого спускается в низину, где течет широкая река, а за ней виднеются городские постройки. Шоссе идет вверх по склону обрыва. Левая сторона ровная, вдали мелькают деревни. Дорога двухсторонняя, только на ней почему-то нет обычных дорожных заграждений над обрывом. Вдруг она резко поворачивает влево, и нас начинает заносить. Я похолодела, чувствую, как машина уже шуршит по обочине.

– Юра, Юра, сбавь скорость, мы сейчас упадем вниз, – шепчу я, вся сжавшись в комок.

А внизу так красиво. Весь спуск к реке порос замечательным зеленым лугом, на солнце сверкает голубая нить реки, которая спокойно катит свои воды, и город за рекой тоже выглядит умиротворенно. Это все я схватываю последним взглядом, прижимаясь к мужу, и закрываю глаза. Я уже чувствую, что заднее колесо повисло в воздухе, не найдя опоры, тихо, одними губами шепчу:

– Юрочка, сбавь, милый, скорость, сбавь, мы падаем! – Спокойно, дорогая, я вырулю, вырулю, успокойся! И машина зацепилась всеми четырьмя колесами за грунт и выскочила на асфальт. Муж не сбавляя скорости летит по дороге. Я открываю глаза:

– Юрочка, ну остановись, пожалуйста, остановись! – Не могу здесь, немного попозже, потерпи.

А впереди перед нами вдруг ремонт дороги и надо ехать по встречной, которую временно разделили. Юра проскакивает нужный съезд, и мы сворачиваем на грунтовую дорогу, которая вся в ухабах, лужах. Едем по ней, и я уговариваю мужа:

– Юра, давай вернемся и найдем нужный съезд, что пропустили. Мы только что с тобой были на краю гибели, куда же теперь торопимся!?

– Не волнуйся, милая, ты же знаешь, что я прекрасно вожу машину. Все страхи в прошлом, не думай об этом. Вот это наше настоящее, и оно прекрасно, замечательно!!!

– Настоящее? Вот эта грязь и лужи на дороге, а ты не хочешь из них выбираться? Рядом же хорошая дорога. Надо только найти нужный съезд, давай вернемся!

– Пойми, нельзя вернуться в прошлое. Это противоречит закону жизни. Ухабы? Что ж, не все в жизни гладко. Они сейчас кончатся, и будет отличная дорога.

«Философ! Ничему тебя жизнь не учит», – мысленно шепчу я. Неожиданно грунтовая дорога почти вплотную подходит к асфальту, и муж, резко повернув, зашуршал колесами по гравию, мы вскочили на чистый асфальт.

– Ну вот, а ты боялась. Ты верь в меня, я никогда не обману твою веру! Мы же вместе и также вместе пойдем дальше!

Я промолчала, подумав про себя: «Только куда?» – но явно ощутив, что мое тело стало расслабляться, как бы тая в воздухе.

Муж продолжал ехать вперед по ровной, красивой дороге. Одной рукой он держал руль, а другой крепко прижимал меня к себе и улыбался. И я проснулась.

ОСЕННИЙ ЛЕС

Осенний лес особенный. Листья медленно кружатся в воздухе, расцвеченные всеми цветами радуги. Идешь, а они ласково шуршат под ногами, успокаивая тебя. Воздух чист и прозрачен. Ночью уже случаются легкие заморозки, а днем тепло. Даже бывает жарко. Но это не та жара, что в июле – душная, раздражающая. Осеннее тепло особенное. Оно согревает так, что тебе становится уютно и спокойно.

Бродишь по лесу, и вдруг тебе попадается красноголовый подосиновик или боровичок, подхваченные морозцем. И эти находки радуют тебя больше, чем набранная полная корзина грибов летом.

Что еще поражает осенью в лесу, так это тишина. Оглушительная тишина. Птицы не поют. Только изредка, как выстрел, хрустнет где-то сухая веточка да шуршит под ногами из листьев разноцветный ковер. Бродишь по такому лесу и чувствуешь, что мысли текут где-то вне тебя, тихо и спокойно…