Текст книги "Пристроить шпиона"

Глава 5

Алина

Говорят, есть две вещи в мире, на которые можно смотреть бесконечно… Типа, вода и огонь…

Нифига не правда! Самое залипательное на свете зрелище – вода, мягко обволакивающая мускулистую мужскую спину… Стекающая по ней струйками, каждую из которых хочется поймать языком… Проследить ее путь от крепкого плеча, ниже, прихотливой вязью по позвонкам… И еще ниже, к нереально классной заднице. Покусать. Срочно покусать! Хоть чуть-чуть!

Я разглядывала моющегося Лешку, сглатывала слюну, и в голове бубухала кровь от желания. А в самом далеком уголке мозга пищал засунутый туда за ненадобностью здравый смысл: «Вот ты похотливая кошка, Алинка! Вот ты…»

Тут Лешка провел мыльной ладонью по затылку, пена полилась по спине… И здравый смысл, нокаутированный ударной дозой эндорфинов, упал в обморок. Надеюсь, длительный…

Я торопливо стягивала с себя одежду, а Лешка, почувствовав меня в ванной, привычно хамил, даже не оборачиваясь. Но мне в этот момент было настолько пофиг, настолько у меня внутри все горело, жгло и стреляло огненными протуберанцами, что я на его слова вообще никакого внимания не обратила.

Залезла к нему в ванную, быстренько, мокрой кошкой, скользнула вперед, чтоб, наконец-то, потереться о горячую кожу, вдохнуть дурманящий запах его тела… И натолкнуться на совершенно бешеный взгляд светлых глаз.

Поглощающий. Жадный.

Я только облизнулась, не умея оторваться от него, настолько противоположного сейчас всем хамским словам, настолько выдающего его истинные эмоции, что даже колени дрогнули от осознания: он меня хочет. Он так сильно меня хочет, что еле сдерживается, прячась за привычной грубостью!

Я не смогла больше ничего сказать, даже обосновать свое поведение не смогла. Да и не требовалось. Пусть в его глазах я буду… Ну, кем угодно, на самом деле. Неважно. Все сейчас неважно, кроме нас двоих, запертых в заполненной паром ванной.

Я скользнула по мокрому, горячему телу вниз. На колени.

Потому что мне в тот момент так хотелось. До боли и жажды.

Его член, большой, ровный, красивый такой, уже вовсю стоял, полностью выдавая настроение своего хозяина. Даже если бы я не видела взгляд, все стало бы понятно по тому, что творится ниже экватора.

Я втянула ноздрями дурманящий, такой мужской запах и мягко провела языком от основания к головке. Мышцы крепкого, рельефного живота беззащитно дрогнули, взгляд сверху стал черным и острым, а на затылок мне легла широкая ладонь…

Ему понравилось! Явно понравилось!

Не то, чтоб я была специалистом в минете, скорее нет, чем да, но сейчас вообще ни о чем не думала. Даже горло специально не расслабляла, как учил когда-то Милош. Просто безумно захотелось взять его полностью в рот. Кайфануть от длины и силы, заключенной в нем.

Я не стала отказывать себе в удовольствии.

Гладкий ствол был невероятно приятным на языке, скользнул так легко, словно мы уже много-много раз этим занимались и успели изучить друг друга полностью.

Леша вверху выдохнул какое-то затейливое ругательство, сжал волосы на моем затылке, но мне было плевать в этот момент на все. Я позволила подтолкнуть еще ближе, чтоб полностью заполнить себя, а затем мягко сглотнула…

– Черт! Принцеска… – захрипел Лешка, – я же так кончу сейчас.

Я чуть отстранилась… А затем задвигалась, набирая нужный темп.

И Лешка больше ничего не смог сказать. Только стонал, матерился и лупил кулаком по кафелю. Его пальцы, зарывшиеся в волосы на моем затылке, сжимались, когда я заглатывала глубже и непроизвольно подталкивали еще ближе… Это было невероятно.

Внутри меня словно воронка разворачивалась, дикая, безумная, его удовольствие плавно перетекало в мое, било тупыми спазмами в низ живота, и, не выдержав, я начала гладить себя пальцами. Тело на каждое прикосновение отзывалось судорогами удовольствия, и я не могла понять, что приносит больший кайф: его член у меня во рту или мои пальцы внизу. Или… Все вместе? Вся эта атмосфера безумного желания, которая концентрировалась вокруг нас, заменяя пар?

Не знаю, не могу сказать…

И до сих пор не могу.

Глава 6

Алина

Из ванной мы выбрались в тот день только минут через двадцать.

Леша успел кончить мне на грудь, потом помыть меня, по пути зацеловывая до полуобморочного состояния, а потом на руках вынести из полной пара комнатки и опустить на кровать.

Для меня все происходило в каком-то наркотическом трансе, словно его запах, его поцелуи, его действия каким-то образом погрузили в состояние непроходящей эйфории.

Сознание раздвоилось, с одной стороны, я прекрасно осознавала происходящее, понимала, что мы делаем, а с другой… С другой – словно во сне была, сладком, эротическом дурмане, из которого не хотелось выныривать.

А мой любовник и не позволял этого делать.

Скользил по мне, влажный и горячий, прижимался крепким телом, дышал тяжело и жарко, наполняя меня истомой и желанием позволить ему все. Выгнуться кошечкой, раздвинуть ноги, и… Пусть берет. Это же такой кайф…

Его большой член так правильно и нужно потирался о меня, что можно было кончить уже только от одних этих движений.

Мы никуда не торопились, все получалось так правильно-неспешно, обстоятельно и полно, что мне казалось, будто мы подстроились друг под друга на каком-то молекулярном уровне. Как животные.

Я обняла Лешку за шею, поймала его дыхание, поделилась своим… И раздвинула шире ноги, охватывая сухой, жилистый торс бедрами.

– Готова, Принцесса? – прошептал он мне в губы, а я только кивнула, не в силах озвучивать свое желание.

Он и без того все знает, зачем еще что-то говорить?

Лешка вошел в меня одним мягким, скользящим движением, настолько естественным, что я даже вздрогнуть не успела. Только выдохнула возбужденно, утопая в ярких светлых глазах.

Красивый. Господи, красивый какой! Разве так бывает?

– Такая тесная, Принцесса, – прошептал он, – ты вообще трахалась когда-нибудь нормально?

Я открыла рот, чтоб сказать неправду и ничего не произнесла. Как-то нелепо: говорить о своем единственном партнере, когда в тебе член другого… Вот и не буду.

Усмехнулась загадочно, лизнула длинно нижнюю губу Лешки. Он замер, тихо выругался:

– Явно нет, Принцесса.

– Ты так уверен? Можешь показать класс? – не знаю, откуда во мне взялась эта пошлость, но вот взялась. Как-то хотелось сбить тот бешеный накал, что окутывал нас, пронизывал молниями грозовыми. Так ведь и умереть недолго, от такой высоковольтки!

– Будь уверена, Принцесса, – сухо процедил Лешка, которому мое поведение явно не понравилось, резко двигая бедрами и заполняя меня полностью одним рывком.

И я закричала.

От мгновенного разряда кайфа, потому что он что-то там внутри такое зацепил, отчего продрало все тело удовольствием, от бешеной наполненности, которая не через край, но уже, практически, больно. На грани. И эта грань – и есть самый смак.

Я выгнулась, еще сильнее прижимаясь к нему, и на эмоциях укусила за крепкое плечо.

– Вот ты зараза кусачая, – прорычал Лешка, резко стряхивая с себя мои руки и садясь.

Я хотела подняться к нему, но он не пустил, жестко фиксируя меня на кровати.

– Лежать.

Его командный сухой голос завел еще сильнее, я взволнованно выдохнула, разглядывая светловолосого, светлоглазого Лешку, невероятно красивого сейчас. Невероятно горячего, сексуального. И злого.

Опасного такого.

Сразу появилось ощущение, что я в постели с зверем диким, с которым никогда непонятно, что будет в следующее мгновение. С которым невозможно ничем управлять.

Я не управляла. Я подчинялась. И кайфовала он этого.

Лешка двигался во мне, переводя взгляд с моего лица на подрагивающую в такт мерным, сильным толчкам грудь и ниже, туда, где соединялись наши тела, где скользил его член.

Взгляд у него был острым и безумным.

А руки крепкими и властными.

Я только обвивала его бедрами и хваталась вытянутыми над головой руками за простыню, пытаясь хоть как-то удержаться в этой реальности. В глазах двоилось, троилось, губы ныли, так хотелось, чтоб поцеловал, но Лешка наклонялся лишь для того, чтоб жестко накрыть пальцами мою грудь и сжать ладонью беззащитное горло.

Чувствовалось, что ему нравлюсь я именно такой, подчиненной и растерянной.

А мне он нравился тоже таким: жестким и властным.

Он смотрел на меня, а я умирала от его взгляда, выгибалась, мучительно стараясь двигаться навстречу…

– Лежи, Принцеска, нехер командовать, – хрипло рыкнул он, а затем одним слитным движением закинул мои ноги себе на плечи.

И ох, как угол проникновения поменялся! Все стало острее, больше, горячее.

Я заметалась по кровати в поисках хоть какой-то опоры, мечтая одновременно, чтоб это прекратилось и чтоб длилось и длилось!

– Леша… Леша-Леша-Леша-а-а-а… – больше у меня ничего не получалось выговорить, потому что по телу прокатилась огненная спазмирующая волна удовольствия, я все же добралась до гладкой кожи своего любовника и в финальном удовольствии скребанула его ногтями.

Лешка дернулся и вышел из меня, кончая на живот.

Подышал, разглядывая свою сперму на моей коже, а затем свалился рядом на простыню.

– Ну нихера себе, Принцесса… – прохрипел он, – что это, мать твою, вообще было?

– Это было… Ох, это было…

Я провела пальцами по животу, собрала белесые капли, задумчиво облизнула. Терпко.

– Это было хорошо…

– Да? – покосился он на меня, – только хорошо?

– А ты что хотел услышать? – удивилась я немного ненатурально. Нечего вообще. И так корона выше небес.

– Что хотел? – Он перекатился на бок, задумчиво посмотрел на меня, – не важно, Принцесса. Тем более, что я это сегодня еще услышу. Спорим?

– М-м-м… Не боишься проспорить? – лукаво улыбнулась я, отползая на всякий случай подальше.

– Не боюсь, – тяжелая крепкая лапа поймала меня за ногу и утянула опять под своего хозяина, – вспоминай слова, Принцеска.

Я выдохнула, прикрыла глаза и раздвинула ноги.

Ну что сказать?

В тот наш первый раз я проспорила. Многократно.

Глава 7

Алина

Каждый раз, когда он вот так вот стоит у раскрытого окна, задумчиво смотрит на город, еле заметно поводя широкими плечами, я вспоминаю эти наши волшебные сутки в дурацком отеле дурацкого городка, названия которого я не запомнила.

А надо бы.

Всегда надо помнить места, где тебе было настолько хорошо. Не для того, чтоб вернуться, а для того, чтоб какой-то островок в памяти был, хоть что-то правильное, теплое, светлое.

Мы там сутки друг от друга не отлипали, мало разговаривали, много целовались и занимались сексом. У меня вообще никогда столько секса не было, сколько с Лешкой.

И неудивительно, что влюбленность моя глупая стала еще сильнее. Еще глубже.

И я, признаться, была полностью уверена, что в Москве мы продолжим наши… отношения. Пусть пока на уровне постели, но потом-то, потом!

Тогда Лешка видел во мне просто избалованную москвичку, дурочку, попавшую в беду из-за собственного идиотизма. И он был прав, конечно. Но… Но ведь это все на поверхности только!

И вообще…

Он мне нравился!

Я его хотела рядом с собой!

И я для этого все сделала же!

Сама к нему пришла, сама на колени встала! Ух! Знал бы папа… Но ему, конечно, я ничего такого не собиралась рассказывать, а то мало ли… Табельный он носил постоянно, а положение у него настолько высокое, что запросто могли закрыть глаза на неправомерное использование…

Нет, я папу собиралась подготавливать постепенно.

Эх, была бы мама жива…

Но мама покинула нас, когда мне едва двенадцать исполнилось. Не справилась с раком. И с тех пор мы с папой жили вдвоем. Конечно, его небольшая повернутость на моей безопасности и будущем вполне понятна.

Кстати, странно, что на фесте не появились его дуболомы-оперативники, до этого исправно вытаскивающие меня из всяких злачных мест… Может, и появились, кстати, но припоздали чуть-чуть… Лешка меня уже спас.

Я была уверена, что уже из-за одного этого папа на него благосклонно посмотрит.

Конечно, он мне другого парня пытался подогнать, придурка Вовку Расщепаева, сына папиного коллеги, тоже генерала, блин.

Но я была сильно против, хотя Вовка был внешне очень даже хорош, засранец. Вот только дурак, каких мало, хотя папа его считал хорошим мальчиком. И не знал, что этот хороший мальчик совсем не хороший.

Вовку я терпеть не могла еще со школы, нам довелось вместе учиться, он отвечал мне взаимностью, так что тут было без вариантов.

Но папу, естественно, переубедить было невозможно. Генерал Расщепаев был на хорошем счету и регулярно выезжал на охоту в Сибирь… Ну, понятно, с кем.

А потому дурак Вовка считался дико выгодной партией.

Из-за этого, кстати, в том числе, я с папой поругалась и свалила через полстраны на дурацкий фест, где меня едва не изнасиловали в вонючей палатке.

Хотя, нет худа без добра. Зато Лешку встретила.

Вот приедем в Москву…

Сейчас, вспоминая те свои радужные мысли, я только усмехаюсь грустно. Прошло больше чем полгода после нашего возвращения в Москву… И сейчас Лешка от меня еще дальше, чем был до этого.

Это очень больно и странно, осознавать, что тебя, на самом деле, не рассматривают, как постоянный вариант. Не хотят с тобой просыпаться, засыпать, завтракать, гулять по набережной и… что там еще, у этих розовых дур в их розовых инстах?

Я раньше тоже такая была, да. И думала, что прям подарок для любого.

Да, подарок.

Для всех, кроме того единственного, что так сильно необходим.

Когда он стал мне не просто интересен, а именно необходим?

Когда, привезя меня из нашего сумасшедшего приключения в столицу, просто увернулся от поцелуя, сказал что-то типа: «Бывай, Принцеска», а затем развернулся и совершенно спокойно пошел прочь, даже не обернувшись ни разу?

Когда не позвонил ни через день, ни через два, ни через месяц?

Когда?

Или это просто у меня в голове все перевернулось?

Может, я с ума сошла? На нем двинулась?

Ну, а как еще объяснить тот факт, что думала о нем постоянно? Вспоминала наши несколько дней вдвоем, наши разговоры, взгляды…

Его губы, красивые, четко очерченные. Его глаза светлые, острые.

Его широкие плечи и ямочки на пояснице…

Голос хриплый: «Лежи, Принцеска…»

И улыбку, неожиданную и такую, что сердце заходилось в диком стуке, а низ живота каменел…

Он мог бы запросто работать фотомоделью, настолько привлекательный. Даже в очках этих дурацких. Они, наоборот, делают его чуть утонченней, беззащитней…

Зато без очков… Ох, мама моя… Сразу в чертах лица что-то такое хищное проглядывает, что-то настолько опасное… Сразу понимаешь, не человек перед тобой, зверь, дикий и безжалостный. И страшно рядом с таким, и, одновременно, горячо, волнительно.

Губы сохнут, сердце стучит, глаза шире распахиваются…

Дура я все же, черт…

Наверно, это и называется «потерять голову». Теперь я в полной мере понимаю, что это означает.

Ты просто ходишь без башки, безумная и пустая. Потому что его нет рядом, некому наполнить.

А он…

Он просто где-то живет и не думает обо мне вообще.

У него, может, свои дела, работа… Женщина…

Стоит об этом подумать, и глаза слезятся от боли.

У него ведь запросто может быть девушка. Мы же не говорили ни о чем таком. Или ругались, или трахались все время.

И вот теперь… Теперь мне больно.

И даже, когда он рядом, больно.

Потому что он рядом. Но не со мной.

Я смотрю, как не мой Лешка стоит у балконной двери и смотрит на город…

И мне больно.

И слезятся глаза.

Глава 8

Леха

Когда я там над Вадимом, мужем моей бедовой сестры Машки, ржал?

Вот если бы мне кто сказал: «Не надо, парнишка, судьба – она баба обидчивая, так приложит, что даже дышать не сможешь»… Я бы, наверно, еще громче заржал. И не поверил нихрена.

Дурак потому что, что уж тут говорить?

Принцеска лежит за моей спиной, смотрит и молчит.

На ней еще не остыла моя сперма, а губы наверняка болят, потому что я нифига не нежничал. Ни в начале нашего общения сегодняшнего, на лавке, где мы трахались, как малолетки, которых не пустили в мотель, ни потом, когда, утолив первый, самый зверский голод, я притащил ее сюда и без разговоров поставил на колени прямо в прихожей.

И она встала.

Глазами сверкнула и встала.

И такое сделала, что при одном воспоминании, сердце начинает бить в грудную клетку с дикой силой.

Ну а потом я сделал.

Кровать-то не должна простаивать…

И вот теперь у нас, как всегда, пауза размером с пропасть.

Я стою, смотрю на город.

Она лежит, смотрит на меня.

И молчание между нами – провалом черным до самого ядра Земли.

Говорить не о чем, да и незачем. Не для разговоров мы здесь.

Как-то так повелось с самого начала, как-то так получилось. И теперь не сломишь уже устоявшуюся традицию.

Когда мы расстались у метро, больше чем полгода назад, я не планировал ей набирать.

Я, конечно, тот еще дурак, но не до такой степени. Инстинкт самосохранения работает все же. И здесь даже дело не в Савине, хотя и это немаловажный фактор. Холодный, как ледяной мертвец из сериала, генерал, который и безо всякой причины мог мне устроить нереально веселую жизнь, а уж при наличии причины… Да еще и такой… Даже думать не хочется об уровне наказания…

А я, можно сказать, только-только себя свободным почувствовал и живым!

У меня планы были, у меня сестра, в конце концов! Пусть она уже замужем глубоко, но все равно – самая близкая и родная. И я ее хотел бы видеть не только на экране ноута, но и вживую, хоть пару раз в год. До этого мои планы были утопией, из тех мест, где я учился и потом работал, вообще выхода свободного нет.

Ну а сейчас у меня все шансы были получить нормальную работу не за пределами Полярного круга. Упустить такое я не мог, как бы ни больно было от разочарования, что больше не увижу нахальную, дерзкую, но такую сладкую Принцеску.

Потому нет, я не планировал набирать. И не планировал отвечать на звонок, если вдруг ей придет в голову блажь позвонить.

Спокойно получил профилактический и даже не особо серьезный втык от генерала, которому Алинка явно не сказала ничего про степень нашего сближения. Если бы сказала, то со мной бы разговаривали не так. И в другом месте. Интересно, есть в конторе тайные подвалы, как на Лубянке? Никогда не задумывался… Да и не стоит про такое даже в мыслях.

Потом свалил в отпуск, да еще и на целый месяц!

Судя по такой щедрости, Савин все-таки выполненной работой был скорее доволен, чем нет. Ну и ладушки.

Сгонял к сестре и очень круто провел время с ней, ее мужиком и многочисленными родственниками и друзьями этого мужика. Все они, без исключения, были на редкость прикольными персонажами, совершенно разными, но очень крутыми.

Один только Витя «Три звезды» чего стоит! Офигенный чел, с характерными зоновскими повадками, правда, уже подстершимися, но все равно узнаваемыми. Я про него не слышал, потому что сидел-то на малолетке, а во взрослой зоне всего ничего пробыл, но такие вещи узнаваемы слету. Да и просветили потом.

Витя «Три звезды» давно отошел от дел, занимался каким-то бизнесом, но, как мне кажется, просто умело стриг капусту, используя свой прошлый опыт.

У Вити была жена, нереально красивая женщина, которая, к тому же, офигенно умела делать пиццу. Я вкуснее не ел ничего! Она говорила, что рецепт узнала в маленькой семейной пиццерии на Сицилии, когда летала стюардессой на международных рейсах… Что такая женщина могла делать рядом с Витей, на чем они могли сойтись, вообще непонятно, но спрашивать я, естественно не стал.

Машка тесно общалась с дочерью Вити, Ленкой, и ее мужем Веником Черным. Черный – это его погоняло, бойцовское. Потому что Веник в прошлом – чемпион боев без правил. Неплохой такой, кстати, мы с ним вставали в спарринг, нормально вполне. На уровне. Я его, конечно, запросто мог сделать, но сдерживался, чтоб не портить о себе впечатление.

Машка, кстати, говорят, нифига не сдерживалась и валяла этого Черного только так. Но она женщина, существо, изначально безжалостное и жуткое. Так что…

Ленка как раз готовилась к выставке в Москве, она художница. И все время пропадала в студии, в доме отца, сбагрив на отца и мужа своего мелкого, пронырливого Ваньку, дико похожего на деда.

Ну а мы рядом прыгали. Дом у Вити в хорошем месте, в сосновом бору, рядом река. Очень круто было. Несколько раз выезжали всей веселою толпой к друзьям-родне Вадима в гостевой дом-турбазу на другую сторону реки. И там тоже очень прикольно. К охоте и рыбалке добавились прогулки на лошадях и гонки на квадриках по пересеченной местности.

Что характерно, в них чеще всего побеждала бешеная Элли, очень прикольная девчонка, я даже не поверил, когда узнал, что у нее трое детей! И еще кое-чего у нее перекомплект, но там, похоже, всем хватает. Братья-близнецы Зверевы, тоже те еще гонщики, глаз со своей женщины не спускали ни на минуту. Оно и правильно. Элли такая, чуть проморгаешь, она уже где-то лазит, ищи ее потом… И, кстати, ее девчонка младшая явно в нее пошла, потому что мы один раз ее всем домом час искали, Зверевы уже хотели вертолет поднимать, но мелкая нашлась в загоне у Красавчика, одного из самых бешеных жеребцов в конюшне. Мы офигели, когда увидели, как она его яблоками кормит и по морде гладит. Этот Красавчик, чтоб вы понимали, мне чуть пальцы не откусил, когда я ему морковку предложил в первый день нашей встречи. Говорили, что он только Серегу Бойца к себе пускает, хозяина этой избы-гостиной. А вот на тебе, конкурентка у Сереги растет.

Короче говоря, отпуск прошел хорошо, вспомнить его было приятно.

У Машки еще одна подруга имеется, Катька, но я ее так и не видел за весь месяц, как раз она в отпуск на родину ездила. Мне кажется, Машка по этому поводу немного досадовала, потому что имела на меня виды не только, как на брата, но и как на возможного мужа для своей подружки. Фотки ее я видел, зачетная, очень даже. Такая… Няшная. И дочка ее на нее похожа очень.

Но я в тот момент не был настроен на такое общение.

Было понятие, что с подружкой сестры нельзя просто покувыркаться и уехать. А напрягаться я не хотел.

Я вообще ничего не хотел, а все посторонние ненужные мысли от себя гнал и успешно забивал повседневными делами. В отпуске это удавалось особенно хорошо.

А после отпуска я вернулся в Москву, и Савин радостно грузанул меня работой. По мелочи пока что, но тоже значимо.

И да, я с удовольствием грузанулся.

И нет, я не лазил в инсту, чтоб посмотреть на Принцеску.

Ну, практически не лазил…