Текст книги "Встреча без возможности прощания"

Глава 11

Все вздрогнули, потом посмотрели на упомянутого Свистоплясова, который так и лежал лицом в тарелку.

– А пахнуть он когда начнет? – вдруг спросил писатель-фантаст. – Трупы же разлагаются.

Он посмотрел на рецидивиста Анатолия.

– Я в своей жизни не убил ни одного человека, – объявил тот. – И ни одной кошки, ни одной собаки. Даже воробья не подстрелил. Я презираю охоту и охотников. Но вообще-то Лешка прав. Да, Алексей, почему ты не представил нас своей даме?

– Я представлял Валентину, когда мы пришли, а ты тогда куда-то отлучался.

Анатолий подошел к Валентине, поцеловал руку и сказал, что очень рад знакомству. Как я поняла, боксерше он представлен был, и вскоре прозвучало, что ее зовут Настей. Теперь я знала имена всех. Правда, не знала рода деятельности подруги писателя-фантаста. Или он говорил, что она работает его помощницей? Но что он имел под этим в виду? Романы помогает писать или по хозяйству?

– А вызвать полицию еще никому в голову не пришло? – подал голос Коля, опять напоминая собравшимся о трупе. Или трупах? У меня создалось впечатление, что одноклассники всячески пытаются увести разговор в сторону. Вероятно, такое впечатление создалось и у Коли.

– Этого собравшиеся делать не будут, – сообщила ему Анна, которую он сопровождал, с милой улыбкой. – Потом наш хозяин вызовет своих знакомых, и они решат вопрос.

– Полиции на самом деле не доехать, – подал голос стоявший рядом со мной Саша. – Если только на катере. Но я не знаю, есть ли у нашей полиции катера. Сейчас, наверное, можно вызвать только МЧС. В окно посмотрите. Но вообще-то в полицию сообщить надо. У нас два трупа! А Лебединский был очень известным человеком!

Писатель-фантаст согласился, что позвонить бы следовало. Боксерша кивнула. Спутница Алекса Мерлина тоже кивнула.

– Я не могу допустить, чтобы мое имя как-то связывалось с криминалом! – трагическим голосом воскликнула Аполлинария Крылова.

– А это ты его убила? То есть их? – спросила бизнес-леди Анна. – Ничего, будешь в колонии петь в каком-нибудь ансамбле, участвовать в художественной самодеятельности. Я где-то читала про исключительно талантливых зэков, играющих на разных инструментах, правда, мужчин. Анатолий, из какой колонии этот ансамбль? А еще где-то кружок литературный образовали – в виде воспитательной работы с осужденными. Ты сможешь и в литературный кружок вступить, рассказать…

– Заткнись! – рявкнула Аполлинария так, что задрожали стекла.

– Что здесь происходит? – раздался от двери спокойный голос Риммы-Революции, появившейся в сопровождении астролога. При одном взгляде на них возникала мысль, что эти двое только что отрабатывали карму – как в этом доме (или этой компании) называют вполне определенные отношения между мужчиной и женщиной.

Андрей Павлович даже глазом не моргнул, боксерша же напряглась, но Алекс Мерлин, сидевший между нею и Валентиной, сдерживающе положил руку ей на предплечье.

– Беседуем о литературе, – сообщил писатель-фантаст. – И о творчестве в целом. Присоединяйся, Петр. Кстати, юноша, – Алекс Мерлин посмотрел на Шурика, – а стихи вы пишете?

– Нет, только прозу, – объявил красавчик.

Алекс Мерлин сообщил астрологу и хозяйке дома только что открывшиеся факты.

– Я готов работать и по вашим заказам, – вдруг сказал Шурик, глядя на поэта-астролога. – Ведь вы же явно не сами готовите все то, что выходит под вашим именем. И у вас не все в стихах…

– Как ты думаешь, зачем ему столько баб? – спросил Андрей Павлович, глядя на молодого красивого писателя, то есть литературного раба – если называть вещи своими именами.

– Вы хотите сказать, что все эти календари и брошюры пишут женщины, которые… – пораженно спросил Саша, так и стоявший рядом со мной.

– Ну а кто еще? – рассмеялся писатель-фантаст. – А как только дама взбрыкивает и начинает хотеть видеть и свою фамилию на обложке брошюры, Петр с ней разводится и начинает дальше отрабатывать карму. И еще у него есть ученицы. Петр, ты же курсы ведешь для особо одаренных, если не ошибаюсь? Расскажи нам про них. Может, Соня захочет немного поучиться, раз в этом году не поступила на медицинский. И восемнадцать лет ей исполнится в феврале. Как раз с весны и приступит.

– Я не хочу учиться астрологии, – закричала я. – И вообще, если это бордель…

– Нет, это не бордель, это эксплуатация рабского труда, – сказал хозяин квартиры.

– Я никого не принуждаю! – заорал Петр Годунов. – Я предлагаю своим ученицам в качестве домашнего задания составить прогноз и…

– Публикуешь самые удачные под своим именем, – закончил Алекс Мерлин. – Не сомневаюсь, что они при поступлении на твои курсы подписывают соответствующие бумаги, в результате чего не могут претендовать ни на гонорары, ни на славу. Молодец, Петя!

– Знаешь что, Лешка…

– Знаю. Я-то пишу сам, и это можно понять, читая мои произведения. И под моим псевдонимом вышло не двести брошюр и не сто календарей. Если же под одним именем пишут несколько авторов, это видно. По крайней мере, человек, имеющий какое-то отношение к литературному процессу, поймет. А в некоторых случаях и не имеющие понимают. Например, вдруг какая-то литературная крольчиха начинает плодить по роману в месяц…

– Леша, хватит о литературе! – попросила Анна. – Я тебя очень уважаю и преклоняюсь перед твоим талантом, но у нас все-таки труп.

– Два трупа, – напомнил Коля.

– Тот в ванной, причем под полом, – отмахнулась Анна. – И ванная еще одна есть. А этот-то здесь, с нами.

«И вы все спокойно разговариваете все это время! Обсуждаете свои дела, ругаетесь! Вы постоянно забываете, что он тут сидит!»

– Может, его куда-нибудь перенести? – предложила Аполлинария Крылова.

– Трогать нельзя, – встрял Коля. – Когда приедет следственная бригада…

– Принесем обратно, – перебил астролог. – И вообще, ты же его сфотографировал во всех ракурсах.

– Я тоже считаю, что надо бы его отсюда убрать, – вставила хозяйка квартиры. – Где мы сидеть-то будем? И стол накрыт.

Я отметила, что Римма абсолютно трезва. Обычно к этому времени она уже напивалась. Или она при гостях сдерживается? Она же – хозяйка квартиры. Не должна хозяйка быть пьяной. Или все дело в Петре Годунове? Есть мужчина – не нужно пить?

– Кстати, неплохо бы перекусить, – объявил хозяин. – Соня, иди плов разогревать, а мы тут пока уберем Володю. Саша, помоги ей. В любом случае она казан сюда притащить не сможет. Да, кстати, с пикой-то мы так и не разобрались. Соня, эта наша пика или не наша?

Я покачала головой и сказала, что такую в доме не видела. Я сама откалывала лед совсем другой.

– Да, ты же мне лед приносила в салфетке и к лицу прикладывала, – кивнул астролог. – Соня, неси сюда пику, а то мало ли что…

Я отправилась на кухню вместе с Сашей и вернулась с пикой для колки льда, которой пользовалась. Эта была более удобной, с деревянной ручкой. Но дело было не в этом! Дело было в том, что кто-то принес пику, которой совершил убийство, с собой! И ведь не лед же он (или она) ею колоть собирался!

– Андрей, куда в вашей квартире его можно перенести? – спросил астролог у хозяина.

Хозяйка предложила в ванную комнату к Лебединскому.

– И всем пользоваться твоей?! – закричала Аполлинария. Она вообще нормальным тоном говорить умеет?

– А ты собираешься пользоваться здесь ванной? – удивился писатель-фантаст. – Ты сюда мыться пришла? Шурик, что у нее дома с ванной?

– Ты предпочтешь ванную с трупом моей? – уточнила Римма-Революция.

– Если она сама прикончила Лебединского, то ничего удивительного, – хмыкнула бизнес-леди Анна.

– Заткнитесь все, – опять рявкнула известная певица так, что задрожали и люстра, и стекла. Доспехи в углах закачались. – Вы что, не понимаете, что нам всем сегодня здесь придется ночевать? А может, и не только сегодня. Или у кого-то рядом с подъездом катер припаркован? Кстати, сейчас и на катере передвигаться опасно. Волны, ветер, да и водичка холодная. Хотя некоторые любят в проруби купаться.

Хозяин квартиры сказал, что предлагает отнести труп Владимира Свистоплясова на балкон, выходящий во двор. Там его можно прикрыть брезентом – и пусть лежит, пока не спадет уровень воды в Неве и не приедет следственная бригада, которой можно будет все объяснить.

Мужчины во главе с хозяином дома отправились смотреть балкон, а мы с Сашей на кухню – разогревать плов. Саша сказал, что сам последит за казаном, а мне после того, как унесут тело, предложил убрать грязные тарелки со стола и вообще навести там хотя бы относительный порядок.

Глава 12

Когда я вошла в столовую, дамы уже рассаживались за столом. На меня не обращали внимания, вероятно, они все привыкли к официанткам и прислуге. Улыбнулась мне только Валентина, подруга Алекса Мерлина. Она казалась самой простой из всех – даже несмотря на фингал на лице боксерши.

Приведя стол в порядок, я отправилась назад в кухню. По пути столкнулась с хозяйкой. Не знаю, откуда она шла, может, из туалета.

– Ну, как тебе гадюшник? – шепотом спросила Римма. – И это еще цветочки. Они еще мало выпили. Скорее бы уровень воды спал. Если они тут на пару дней задержатся, я свихнусь.

Хозяйка проследовала в зал, я продолжила путь на кухню. Там уже находился Коля, сидел на табурете и курил.

– Соня, где твой мобильный телефон? – спросил он. От одного его взгляда у меня сперло дыхание, внизу живота появились странные ощущения.

«Дура! – опять сказала я себе. – Ты для него – ребенок. Но почему я на него так реагирую? Потому что время пришло, а он оказался самой подходящей кандидатурой?»

Вслух я сообщила, что в моей комнате.

– Не забудь дать мне свой номер, – тут же сказал Саша.

– Погоди с номером, – оборвал его Коля. – Мы сейчас пойдем посмотрим на Сонин телефон.

– Зачем? – спросили мы хором с Сашей.

Коля предложил нам временно оставить казан в покое и проследовать за ним в холл, где стояла пушка. Там же на тумбе располагалась «ладья», в которой гости по традиции оставляли мобильные телефоны.

Теперь «ладья» до краев была наполнена водой. На дне лежали мобильные телефоны.

– Я же не смогу теперь себе купить такой же! – взвыл Саша, протягивая руку к «ладье», чтобы извлечь свой смартфон.

– Подожди! – Коля отвел его руку.

Я же, видя искреннее Сашино горе, обняла его за тонкую талию (гораздо тоньше моей!) и стала поглаживать по боку.

– Соня, ты не понимаешь!

– Еще как понимаю, – вздохнула я. – Мне Римма смартфон подарила – отдала свой старый. У меня простой телефон был, без всяких наворотов, но мне особых и не надо. Главное – маме и бабушке звонить. Но теперь мне ведь и с Риммой нужно связь поддерживать. И она сказала, что у ее домработницы должен быть смартфон и ей будет стыдно, если я буду пользоваться своим старым аппаратом…

Я рассказала, что в моем родном городе многие до сих пор обходятся без сотовых телефонов, они все еще считаются признаком крутизны, а уж смартфоны и подавно, и стоимость услуг мобильной связи, как и услуг Интернета, значительно выше, чем в Питере.

Римма объяснила мне, что это неудивительно: в Питере много компаний и много пользователей. Компании борются за потребителя и, конечно, берут количеством. К тому же в моем родном городе нет таких систем бонусов и пакеты не пополняются таким количеством услуг. Сейчас в столичных городах едва ли есть провайдеры (естественно, речь о крупных и известных), которые предоставляют лишь услуги подключения к Интернету. А у нас в провинции… Но по крайней мере у нас дома был Интернет.

И я ведь и в метро впервые в жизни попала в семнадцать лет, когда в Петербург приехала!

Саша сказал, что ему утопленный смартфон покупал Лебединский – как подарок на день рождения. Саша давно мечтал именно о таком аппарате и стал перечислять функции.

– И где мне теперь взять денег на такой смартфон?! Какая сволочь это сделала?

– Попробуем выяснить, – сказал Коля. – Однозначно дело не в наводнении. – Он хмыкнул в своей обычной манере. – И тогда ты будешь знать, с кого стрясти деньги.

– Ты ему поможешь? – спросила я. – Ты же понимаешь, что Саше тяжело стрясти с кого-то деньги.

– Помогу, – улыбнулся Коля.

Улыбался он мне и смотрел в мои глаза… Боже, как же он красив! А от его улыбки и лучистых глаз я просто схожу с ума. В своем родном провинциальном городке я таких мужиков видела только на телеэкране и на фотографиях в глянцевых журналах, которые до нас доходили и пользовались бешеным успехом. Правда, герой-любовник Лебединский в жизни не произвел на меня впечатления. Ах, о мертвых так нельзя… Но Коля…

– Сонь, очнись, – дернул меня за руку Саша. – Что с тобой?

– Маму вспомнила? – опять улыбнулся Коля. – Пошли твой телефон искать.

– Чего его искать? Я знаю, где он лежит.

Но его не оказалось на месте. Я тут же проверила деньги – но на них никто не позарился. Все вещи были в наличии. Все оставалось на местах, кроме смартфона!

Мы вернулись в холл, чтобы проверить, не плавает ли и мой в «ладье». Но его там не было. Уже хорошо.

– Ты кому хотел позвонить? – спросил Саша у Коли.

Тот молча улыбнулся.

– А Интернет? – вспомнила я.

Коля сказал нам с Сашей, чтобы занимались пловом, а сам отправился к компьютеру, правда, вскоре вернулся на кухню и сообщил, что компьютер не включается вообще.

– Давай я схожу посмотреть.

– Не надо, Соня. Я достаточно хорошо разбираюсь в компьютерах.

«Этот шикарный мужик еще и в компьютерах разбирается?!»

– То есть нас специально отрезали от цивилизации?! – в ужасе воскликнул Саша.

Коля пожал могучими плечами. Я впервые в жизни поняла, что означает выражение «косая сажень в плечах». Косая сажень стояла передо мной и мне улыбалась. Или мне казалась, что она улыбается мне.

– А наводнение надолго? – спросила я у Коли. – Обычно сколько оно длится?

– Всегда по-разному. Непредсказуемо. Пушкина читала?

– При чем здесь Пушкин?! – закричал Саша.

– Считается, что в Петербурге крупное наводнение случается раз в сто лет. Правда, сейчас еще время не подошло… Самое сильное было в тысяча восемьсот двадцать четвертом году – вода поднялась на четыреста двадцать один сантиметр. Его многие классики описывали. Второе по уровню – наводнение тысяча девятьсот двадцать четвертого года – триста восемьдесят сантиметров. Опасным считается уровень двести семьдесят сантиметров, особо опасным – двести девяносто девять, свыше трехсот – катастрофа. Первое зафиксированное случилось в тысяча шестьсот девяносто первом году, еще до основания Петербурга. А вообще их у нас было уже более трехсот. В Петропавловку еще не ходила? Там в одном месте указываются уровни, до которых вода поднималась. Но обычно не больше двух метров, поэтому набережные у нас высотой от двух с половиной до трех метров.

– Но сегодня-то выше! – закричал Саша. – Из дома не выйти. Соня, радио в этом доме хотя бы есть? Хоть прогноз погоды послушать.

Радио не было. Когда я задала Римме этот вопрос, она заявила, что радио действует ей на нервы и слушать ей по нему нечего. Погоду она узнает по Интернету, а по питерскому каналу можно в любой момент посмотреть температуру воздуха – все время показывают в правом нижнем углу.

– Интересно, а телевизор работает? – спросил Саша.

– Зачем тебе телевизор? – удивился Коля. – По телевизору ты ни с кем связаться не сможешь.

Саша печально вздохнул. Коля предложил ему спуститься вниз и посмотреть, что залило.

– Зачем? – спросила я. – По набережной же понятно, что из дома не выйти. Лодки в этом доме точно нет.

– И куда ты торопишься? – добавил Саша. – В полицию?

Коля неопределенно передернул плечами и ничего не ответил. Я заглянула в казан и поняла, что плов можно подавать к столу.

* * *

В зале хозяин уже выставил на полу довольно высокую каменную подставку. Я не представляла, где она хранилась. Хотя я еще очень многого не знаю про эту квартиру. Коля с Сашей принесли казан с пловом и поставили его на эту подставку. Чуть раньше я отложила плова нам с Сашей. Он сказал, что будет есть вместе со мной на кухне. Со мной ему комфортнее, чем с этой компанией.

Хозяин объявил, что творение рук своих сам будет накладывать гостям.

– Соня, куда ты уходишь? – крикнул мне вслед писатель-фантаст Алекс Мерлин.

Я в нерешительности остановилась в дверях. Рядом со мной замер Саша. Коля уже занял место рядом с бизнес-леди Анной.

– Соня, садись с нами. И вы, юноша. Давайте уж все вместе держаться.

Я вопросительно посмотрела на Андрея Павловича.

– Соня, садись, – сказала Римма-Революция. – Ты, можно сказать, уже свой человек. Поешь плова вместе со всеми.

– А почему Соня ходит в таком странном наряде? – спросила певица. – Римма, это ты придумала? У меня все домработницы одевались нормально.

– У Сони нет нормальной одежды, – ответила Римма. – Ты не видела, что она привезла из своего города!

У меня на глаза навернулись слезы. Саша тут же схватил меня за руку.

– Так, а почему ты в таком случае купила ей этот шутовской наряд, а не обычную одежду? – спросила бизнес-леди Анна. – Хотела ее пугалом выставить?

– Почему пугалом? – тут же возразила Аполлинария Крылова, которая, как я поняла, никогда и ни в чем не соглашается с Анной. – В принципе форма симпатичная и явно недешевая.

Римма тут же рассказала про бутик для прислуги. Аполлинария заинтересовалась. Анна заявила, что у нее муж занимается домашним хозяйством, и выразила удивление тем, что Аполлинария еще держит в доме какую-то женщину для уборки и готовки, когда вокруг нее пасется столько мужиков-бездельников. Вполне могли бы убирать квартиру и готовить.

– Соня, ты не обидишься, если я отдам тебе кое-что из своих вещей? – мягко спросила Анна. – Они все в хорошем состоянии. Я просто не могу себе позволить появляться в одном и том же на различных встречах и мероприятиях, поэтому часто покупаю обновки. А мы с тобой почти одного размера. Мои работницы подгонят все под твою фигуру.

Я поблагодарила и сказала, что буду рада.

– А я Соне просто куплю что-нибудь модное! – тут же заявила Аполлинария Крылова. – Совершенно новое!

– В твоем вкусе? С перьями и стразами? Едва прикрывающее задницу? – ехидно спросила бизнес-леди Анна. – Соне на сцене не выступать.

– А откуда ты знаешь? Мне нужно ее прослушать, подумать, в какой проект ее можно вставить…

– Она вам что, вещь? – спросил Коля.

– Отстаньте от девчонки. Все отстаньте! – рявкнул рецидивист Анатолий, потом посмотрел на меня. – Ты сама себя как чувствуешь в этом наряде?

– Лучше в нем, чем в моей одежде – той, что я привезла с собой, – честно призналась я. – Я просто не знала, что тут…

– Значит, оставайся в нем, – сказал Анатолий.

– Соня, скажи мне твой номер телефона, я тебе позвоню, и ты ко мне приедешь, – улыбнулась мне Анна. – Надеюсь, ты ее отпустишь? – посмотрела она на Римму.

Коля сообщил про утопленные мобильные телефоны.

Все заорали одновременно, потом вскочили со своих мест и бросились в холл. За столом остались мы с Сашей. Я спросила, сколько стоил его смартфон, и сказала, что можно же на первое время купить дешевый. Саша ответил, что старый аппарат у него есть, ему просто жалко, что из-за чьего-то злого умысла он лишился полезной вещи.

– Я думаю, что Коля тебе поможет, – сказала я.

– Он тебе понравился?

– Это так заметно?

– Мне заметно. Остальные не заметят. Им на нас наплевать. Даже предложение Анны сделано не искренне, а чтобы позлить и уколоть, к счастью, не тебя. Тебя используют как средство. Но ты обязательно бери, что дадут. Все равно выбросят, а тебе тратиться не придется на дорогие вещи. Знаешь, в этом городе часто встречают по одежде. В особенности в тех кругах, в которых в последнее время появлялся я. И тебе, если хочешь пробиться в жизни и в этом городе, нужна хорошая одежда. Пусть лежит. Мало ли как все обернется…

Я сказала, что Римма тоже обещала отдать мне что-то из своей одежды.

– Все бери. В крайнем случае продашь. Я все беру и тащу в свою комнату в коммуналке. У меня там склад на черный день. А насчет Коли… Я думаю, что он зарабатывает на богатых бабах. Правильно делает – при его-то внешности. Если ты готова это терпеть…

– Я ему вообще не нужна, – вздохнула я.

– Как сказать, – задумчиво произнес Саша. – На тебя уже внимательно посмотрели и астролог, и писатель-фантаст, и рецидивист. Невинность и неиспорченность привлекают, в особенности развращенных мужиков. Ты для них непривычна. Они таких, как ты, очень давно не видели. Они хотят рядом с тобой скинуть с себя немного грязи.

Саша вспомнил, что в Средние века существовала теория переселения нехорошей болезни из одного тела в другое. Заразившиеся сифилисом должны были переспать с девственницей, в некоторых регионах даже считали, что не просто переспать, а изнасиловать ее. В последние годы в Европе наблюдается всплеск подобных поверий, правда, теперь психиатры называют их фобиями. Так «лечатся» некоторые заразившиеся СПИДом. Неуравновешенные или отчаявшиеся люди начинают верить во что угодно.

– Но это же кошмар! – воскликнула я.

– Кошмар, – согласился Саша. – Я не говорю, что астролог, писатель-фантаст и рецидивист хотят с твоей помощью излечиться от какой-то болезни. Но, по-моему, природа их интереса та же. Они хотят очиститься.

Я сказала, что, по моему мнению, Алекса Мерлина сопровождает очень приличная женщина. Саша высказал предположение, что она из поклонниц его писательского таланта. Раньше он жил в цветнике из прихожанок, теперь – читательниц. Саша также рассказал, что Алекс Мерлин регулярно устраивает встречи с читательницами, у него имеется фан-клуб, он ведет активную переписку.

– А его книги на кого рассчитаны? Я, признаться, ничего не читала.

– По-моему, на женщин и на подростков. Ты сериал про Конана когда-нибудь читала? Это варвар, который…

Я кивнула. Саша пояснил, что одно социологическое исследование выявило, что книги про Конана больше всего читали сексуально неудовлетворенные женщины после сорока. Издатели, узнав об этом, были в шоке. Расчет был на другую аудиторию.