Текст книги "Любовница двух мужей"

Глава 12

Утром я вместе с Алевтиной Ильиничной и Люсей сходила в паспортный стол, поскольку мне не требовалось никуда ехать с раннего утра (большой плюс в моей работе), мы получили адрес, куда выбыло семейство Воронцовых из нашего дома, и я предложила отвезти Люсю туда на машине. Вещи она оставила у меня. Если вернется раньше меня, то ее впустит Алевтина Ильинична и напоит чаем. Комнату свою я, естественно, заперла и Люсе ключи выдавать не стала. Все-таки незнакомый человек… И вообще я никому не хотела показывать, что есть у меня в комнате. И никому не следовало знать, что скрывается под клеенками. А ведь Люсю и Алевтину вполне могло обуять любопытство, которое мне потом выйдет боком.

– Вы подниметесь со мной в квартиру? – спросила Люся, когда я притормозила у нужного дома.

– Зачем? – удивленно посмотрела я на нее. – Или у вас были плохие отношения с родственниками?

– Да нормальные у нас были отношения. Поддерживали связь все годы. Но… как-то боязно мне.

Может, это была интуиция? Предчувствие? Не знаю. Но мне тоже хотелось посмотреть на бывших жильцов нашей квартиры.

Мы поднялись на нужный этаж и… увидели опечатанную дверь.

Люся ошарашенно посмотрела на меня, я – на нее. Потом я позвонила к ближайшим соседям, там не открыли, позвонила к другим. Открыла молодая девчонка. Я спросила про Марину и Юру.

– Так убили их. Месяца три, а то и четыре назад. Уж не помню точно. Мы с ними даже толком познакомиться не успели.

– Как убили?! – прошептала Люся.

– Зарезали, – совершенно спокойно сообщила девица. – Я уж не помню, сколько там было ножевых ранений, но наши все решили, что какой-то маньяк орудовал. Псих или наркоман. Или мы просто про их дела ничего не знали. Мало ли какой след из прошлого тянется…

– Квартиру обворовали? – спросила я.

– А кто знает-то? Родственников не нашли.

– Их похоронили? – поинтересовалась довольно быстро пришедшая в себя Люся.

– Не знаю. Наверное. За счет государства. Вам к участковому надо.

Девица толково объяснила, где находится ближайшее отделение полиции.

– А нотариус у вас тут ближайший где? – спросила Люся.

Девица странно посмотрела на нее.

– Это родственница, – пояснила я. – Только вчера приехала в Петербург.

– Так вам не ближайший нотариус нужен, а тот, кто в нашем районе занимается гражданами, фамилия которых начинается на букву…

– В, – подсказала я и посмотрела на Люсю. – Я вам вечером найду адрес и телефон нотариуса. Вся эта информация есть в Интернете.

Люся кивнула. Она явно просчитывала варианты. Для нее ситуация складывалась не самым худшим образом. Наоборот – даже самым лучшим. Если, конечно, кто-то еще из родственников не объявится. И побегать придется, чтобы документы собрать. И денежек заплатить. Интересно, а в квартиру ее пустят?

Идти вместе с Люсей в полицию я не собиралась, хотя довезла ее до отделения и сказала, что вечером она может снова зайти ко мне, но ей стоит требовать ключи от квартиры, как ближайшей из ныне живущих родственников.

Люся кивнула, поблагодарила меня и вышла из машины. Несколько шагов до отделения она проделала уверенной, пружинящей походкой. Вступила в бой?

Весь день я носилась по делам, в частности связанным с заказом Игоря Олеговича. Деньги на наш счет перевели, так что я могла уже делать конкретные заказы. Пришлось съездить на турбазу, чтобы лично обговорить детали праздника. Хотя что это будет за праздник…

Может, настоящий Игорь Олегович решит на него явиться и устроить сольное выступление? Самый запоминающийся номер программы?

Возвращаясь с турбазы, я заскочила в квартиру к сестре, где меня были рады видеть все проживающие. Настоящий Игорь поцеловал в щечку и подмигнул.

Я рассказала про смерть незнакомых мне Марины и Юры Воронцовых, которые проживали в соседней со мной комнате и вдруг накопили денег на квартиру.

– Все что угодно может быть, – высказал свое мнение Игорь. – Но их могли убить и из-за того, что узнали лишнее. Например, те два типа, которые проделали дырку в перекрытиях между этажами. Им требовалась эта комната, они предложили доплату или сразу квартиру, муж с женой согласились, не задавая лишних вопросов. Близких родственников у них не было.

– И что, эти два типа готовы пожертвовать квартирой? Знаешь ли, Игорь, однокомнатная квартира…

– Большое богатство для тебя. Для этих Воронцовых. Для этой Люси, которая только что приехала в Петербург. А для меня нет. И для тех двух подозрительных типов, похоже, тоже нет. В особенности если они планируют забрать себе все, что есть у меня! Варя, мои активы и однокомнатная квартира в старом панельном доме – несоизмеримые по цене вещи. Однокомнатной квартирой в таком случае можно пожертвовать. Хотя бы ради того, чтобы получить мою – ту, которая расположена под вашей коммуналкой. А если еще и фирму…

– Прости, не подумала, – призналась я. – Мерю все своими категориями.

Игорь улыбнулся.

– А почему ты вообще купил квартиру в нашем доме? – спросила я, вспоминая, что мне говорили про наш дом в агентстве недвижимости.

– Она меня устроила, – пожал плечами Игорь.

– А если дом пойдет под снос?

– С какой стати?!

Я пересказала слова агентов.

– Конечно, на любой участок в старой части города могут появиться претенденты, – согласился Игорь. – И любой дом при желании можно признать – или сделать – аварийным. В нашей стране. Но в случае нашего дома это невыгодно. Скорее, кто-то в конце концов выкупит вашу квартиру. Это более реальная перспектива, чем снос.

– Кстати, сходи вечерком к моей женушке, – попросил он. – Послушай, что говорить будет. Просто интересно.

* * *

Но еще интереснее было послушать Люсю, которая дожидалась меня у Алевтины Ильиничны, чтобы забрать сумку и перебраться в квартиру, которую она собиралась унаследовать.

Она сообщила нам, что устроила скандал у участкового – и получила ключи, потом устроила скандал у начальника отделения, который, по ее мнению, должен был приложить все усилия для поиска родственников, потом вместе с участковым они ходили открывать квартиру. Люся снова устроила скандал, так как увидела, что в вещах явно рылись. Участковый говорил, что это воры, Люся не верила, появились какие-то соседи, которые сообщили, что полиция там все обшарила.

– Все обыскали, а моего адреса не нашли, да?

Какая-то бабка сообщила, что у них на девятом этаже в однокомнатной квартире умерла Галька-алкоголичка, у которой не было родственников, так квартиру быстренько прибрал к рукам ЖЭК и продал.

– За долги по квартплате могли продать! – заорал участковый.

Я радовалась, что не присутствовала при этом скандале, Алевтина Ильинична, наоборот, сожалела. Она обожала такие разборки. В общем, Люся уже, можно сказать, вселилась в квартиру родственников, сегодня там все перемыла, на завтра записалась к нотариусу, а определившись, будет устраиваться на работу, потом вызовет дочь.

– На кладбище со мной в выходные съездите? – спросила у нас Люся.

Я сразу же отказалась. Во-первых, терпеть не могу кладбища, во-вторых, я этих людей не знала. Алевтина Ильинична сразу же согласилась.

Оказалось, что Марину и Юру хоронили их коллеги по работе, и Люся с одной женщиной уже успела поговорить по телефону!

– Она тебе объяснила, как место найти? – уточнила Алевтина Ильинична.

– Да, все подробно рассказала. Но знаете, что она еще сообщила? Марине и Юре предложили переехать в эту квартиру без доплаты!

– То есть как? – моргнула Алевтина Ильинична.

Я молча ожидала продолжения.

– Они так поняли, что кому-то потребовалась комната в этом доме. Или именно эта комната. И их просили никому не говорить заранее о переезде. Они и не говорили. Марина только подруге рассказала.

Люся торжествующе посмотрела на нас. Вроде как отплатила нам такой сногсшибательной информацией за помощь.

– Шпионы, что ли? – задумчиво произнесла Алевтина Ильинична. – Только за кем шпионят?

– А я думаю – клад, – заявила Люся. – Дом этот старый, дореволюционной постройки. Вы знаете, кто тут раньше жил? Вполне могли что-то в стенах спрятать, а кто-то узнал – из архивов, из газет старых. Мы дома любим читать про поиск кладов. У нас в районе даже газета специальная есть. Они пишут про клады по всей России и про многие страны мира – где что ищут, где нашли. Интересно. Так что я сразу же про клад подумала.

Алевтина Ильинична задумалась, потом посмотрела на меня.

– Надо бы в комнату к твоим соседям проникнуть, Варя, – заявила бабка.

– Как?!

– Они, как я поняла, тут нечасто бывают, – вставила Люся, которая явно успела выяснить у Алевтины кое-какие интересующие ее вопросы в мое отсутствие.

– Но все равно… Это же чужая собственность! – воскликнула я.

– Мы же не будем ничего воровать, – заявила Алевтина Ильинична.

– А если они убили моих родственников? – вставила Люся.

– Кстати, что по этому поводу сказали в полиции? – посмотрела я на нее.

– Что они могут сказать? По-моему, они даже и не искали никого. Списали на психов или наркоманов. Сами поживились всеми приличными вещами, которые были в квартире. Там ни посуды хорошей не осталось, ни драгоценностей, ни шубы. А шуба у Марины точно была. Все украли, сволочи!

Я хотела сказать, что украсть это мог кто угодно, и совершенно необязательно все валить на полицию, но сдержалась. Зачем я буду свои нервы портить и что-то доказывать Люсе и Алевтине Ильиничне? Какое мне дело до того, украли у Воронцовых что-то или не украли? Хотя людей, конечно, было жалко, пусть я их и не знала никогда.

Но раз мои соседи были готовы убить Игоря, то вполне могли убить и Воронцовых. И, наверное, все-таки будет лучше, если Алевтина Ильинична увидит дыру в перекрытиях, ведущую в квартиру этажом ниже.

Максим

Максим решил начать свое расследование с бабок-соседок. Две сидели во дворе столько лет, сколько он себя помнил, и, как ему казалось, никогда не старились и не молодели. Они будто законсервировались в одном возрасте.

Застав их на обычном месте. Максим присел на лавочку, угостил старушек конфетами.

– Помяните бабушку, – предложил он.

– Строгая она у тебя была, – покачала головой одна старушка. – С нами никогда не сидела.

– Хотите сказать, что нос задирала?

– Нет, нос она не задирала, – сказала вторая бабка. – Она была другой. Из другого теста. Мы-то семь и восемь классов закончили, а она вона как высоко поднялась…

– Вы помните мою маму? – спросил Максим.

– Да откуда ж нам ее помнить, если мы ни разу в жизни ее не видели? – удивленно спросила первая из бабок.

– То есть как? – пришел черед Максима удивляться.

– Вы ж сюда переехали, когда твоей мамы уже не было в живых. Не знаем, что там у вас произошло.

Бабка вопросительно посмотрела на Максима.

– Я это от вас хотел узнать…

– Неужели тебе не рассказывали?

Максим покачал головой.

– Ты, сынок, еще был в пеленках и распашонках, когда твои бабушка с дедушкой сюда переехали. У тебя была няня, потому что они оба работали. Няню помнишь?

Максим кивнул. Но няня давно умерла, и спросить у нее он ничего не мог.

– Ищи старый адрес, сынок, – посоветовала вторая бабка.

Глава 13

Обсудить план действий мы не успели. В замке входной двери заскрежетал ключ. Мы сидели на этот раз у Алевтины, которая держала дверь в свою комнату приоткрытой, но тут же выскочила в коридор.

– Так, голубчик, явился не запылился! – заорала бабка зычным голосом. Я вообще поражалась тому, как она меняет громкость и интонации.

Мы с Люсей последовали за Алевтиной Ильиничной в коридор, и я увидела соседа, который представлялся мне Димой и один вечер долго просидел у меня, никак не желая уходить.

– Бабуля, что с вами? – удивленно спросил Дима, при виде меня кивнул, потом снова обратил внимание на Алевтину Ильиничну.

– Ты здесь прописан? – строгим голосом спросила она.

– Да, вы же сами у меня документы проверяли, когда я только что въехал.

– А дружок твой или кто он тебе?

– Я могу приглашать на свою жилплощадь кого хочу. Любого пола и любого возраста. И вы можете. И Варвара может. Законом не запрещено.

– А ты знаешь, что если посторонний человек проживает у тебя свыше пяти дней, то ты должен его регистрировать и вносить за него коммунальные платежи? Причем уведомлять соответствующую организацию…

– Бабуля! Бабуля! – замахал руками Дима. – Во-первых, пять дней подряд у меня никто не проживал. Во-вторых…

– Значит, прописан ты тут один? – уточнила Алевтина Ильинична, хотя, по-моему, она это и так знала.

– Да, а что вас не устраивает? Что вы ко мне прицепились? Что случилось?

– Где Юрка с Мариной? – спросила Алевтина Ильинична.

– Какие еще Юрка с Мариной?! Не знаю никаких Юрок с Маринами. Ту бабу, которая за бутылку полы моет, зовут…

– Я лучше тебя знаю, как кого в нашей квартире зовут! Я тут знаешь сколько лет живу? Тебя еще на свете не было, когда я тут оказалась!

– Что вам от меня нужно?! Дайте мне пройти в мою комнату!

– Скажешь, что знаешь про Юрку с Мариной, пропущу.

Дима устало посмотрел на меня.

– Варвара, ты можешь мне нормально объяснить, о ком и о чем идет речь?

– О людях, которые раньше жили в той комнате, которую занимаешь ты.

– Так я с ними не знаком, – удивился Дима. – Зачем они мне сдались?

– Ты им меняться предлагал? – прищурилась Алевтина Ильинична.

– На что?!

– На квартиру.

Дима моргнул. Интересно, играет или на самом деле не знает? Дима опять посмотрел на меня. Я пожала плечами. Алевтина Ильинична принялась за объяснения. По-моему, кое-что добавила от себя, но я с комментариями не лезла. После окончания сольного выступления Алевтины Ильиничны Люся представилась и спросила, не осталось ли в комнате каких-то вещей ее родственников. Обалдевший (или играющий роль) Дима покачал головой.

– Что вы можете сказать по этому поводу? – спросила Люся, очень внимательно рассматривавшая Диму. Как потенциального жениха?

– Ничего не могу сказать. Идите в полицию. Пусть они разбираются с вашими родственниками. Пусть ищут убийц. Я ваших родственников в глаза не видел. Зачем они мне сдались? И вообще если бы у меня была квартира, стал бы я ее менять на комнату?

– Вон Варя развелась и…

– И я тоже развелся! Все, надоели. Отстаньте от меня. Я устал и хочу отдохнуть!

Дима довольно грубо подвинул Алевтину Ильиничну и прошел в направлении своей комнаты. Пока Алевтина раздумывала, что предпринять, в дверь позвонили.

Я открыла, не спрашивая, кто. В коммуналке это было не принято. Здесь всем открывали. И вообще рядом со мной стояла вездесущая бабка и еще была Люся.

На пороге стояла Лиза, законная жена Игоря.

– Здравствуйте! – сказала Лиза, переминаясь с ноги на ногу.

Увидев новый объект, Алевтина Ильинична тут же очухалась.

– Что случилось? Заливаем тебя, что ли? Так вроде пока еще никто не мылся. Или ты мылась, Варя?

– Нет, – покачала головой Лиза.

– Тараканы от нас к вам прут? Так потравили всех. Мужик твой какую-то организацию приглашал. Помню я, как тут воняло. Или муравьи появились? Но у нас нет муравьев. Варя, у тебя есть муравьи? Может, ты из своей старой квартиры привезла?

– У меня нет муравьев.

– А в той квартире были? Или еще кто-то, кого ты с собой могла привезти?

– К нам не лезут никакие насекомые! – закричала Лиза.

– Тогда чего тебе от нас надо? – удивленно посмотрела на Лизу Алевтина Ильинична.

– Я за Варварой Николаевой пришла.

– Извините, Лиза. Я вчера так закрутилась…

– Что тебе надо от Варвары? – тут же встряла Алевтина Ильинична.

– Мне муж велел ее к нам пригласить.

Алевтина мгновение молчала, обдумывая услышанное, потом спросила:

– Зачем? – И посмотрела вначале на Лизу, потом на меня.

– В квартире пропали вещи, я не могу их найти. Игорь Олегович хотел, чтобы Варвара Николаевна посмотрела незамыленным взглядом и…

– Так давай я посмотрю, – мгновенно вызвалась Алевтина Ильинична, которой явно хотелось увидеть квартиру этажом ниже, и не в целях поиска вещей.

– Хорошо, пойдемте, – согласилась Лиза, чем меня, признаться, удивила.

– Мне тоже идти? – уточнила я.

– Ну раз Игорь Олегович сказал…

– А мне? – встряла Люся.

Лиза и ее пригласила. Ей что, свидетели требуются? Чем больше, тем лучше? Хотя для меня тоже было лучше, что нас так много.

Алевтина Ильинична заперла дверь нашей квартиры, мы спустились вниз. Лиза объяснила суть проблемы. Я молчала. Ни с комментариями не лезла, ни дополнений не делала.

– Если бы только телефон пропал или одна вещь какая-то, это значило бы, что ты явно не туда положила, но если столько барахла, сколько ты тут перечислила…

Алевтина Ильинична покачала головой.

– А на самом деле что-то ценное пропало? – встряла Люся.

– Телефон. Ноутбук.

– А деньги?

Внезапно Лиза задумалась. Она же явно знала – или предполагала – что у ее настоящего мужа были при себе и кредитки, и наличные. Интересно, что она думает об их нынешнем местонахождении? Может, придет к выводу, что тело выбросили в лесу вместе с таким богатством? Видела она, как тип, занявший место Игоря, его обыскивал? И может ли она снять деньги с кредиток? Да, ей до них не добраться, но если бы могла? Надо будет уточнить у Игоря.

– Про деньги Игорь Олегович ничего не говорил, – объявила Лиза. – Его больше всего ноутбук интересует. А его нет!

Алевтина Ильинична с Люсей принялись за осмотр квартиры. Лиза осталась сидеть на пуфике в коридоре. Я встала у стены напротив.

– А вы не будете искать? – подняла на меня глаза девушка.

– Если вы не нашли вещи в квартире, где живете, то я тем более не найду. Вообще я думаю, что ваш муж сильно ударился головой – или его ударили, раз ему пришла в голову такая странная мысль. В смысле пригласить совершенно незнакомого человека. То есть почти незнакомого. Кто я Игорю Олеговичу? Кто я вам? Вы же даже с Алевтиной Ильиничной знакомы дольше, чем со мной.

Лиза пожала плечами.

– Или, может, ваш муж хочет меня как-то подставить?

Лиза дернулась.

– Может, его на самом деле не в сквере избили? Или в сквере, но люди, которых он знает? Он ведь бизнесом занимается.

Лиза закрыла лицо руками и зарыдала. Где-то в дальней комнате слышались голоса Алевтины Ильиничны и Люси.

Я присела на корточки рядом с Лизой, отвела ее руки от лица и посмотрела с участием.

– Тебе есть к кому обратиться за помощью?

Она помотала головой.

– А уехать есть куда?

Девушка прикусила губу.

– Ты же не в Питере родилась?

Она назвала маленький городок на Волге.

– Но там-то остались родственники?

– Я не могу туда поехать. Я же вышла замуж за олигарха… Я ездила один раз после замужества. Такого наслушалась… Можно подумать, я у кого-то из них что-то отобрала. Нет, туда не поеду.

– А если подумать? Пусть не туда, а к кому-то еще. К однокласснице, дальней родственнице не из родного города. Речь ведь идет о жизни и смерти. Я правильно поняла?

Лиза кивнула и всхлипнула.

– И чего ты ждешь?

Девушка неопределенно пожала плечами, потом вдруг резко вскинула голову и спросила:

– А ваша соседка отворот делает?

Я моргнула, в первый момент не поняв, о ком речь. Ведь в квартире Лизы сейчас находилась Алевтина Ильинична. Хотя она, по-моему, могла сделать отворот от кого угодно и от чего угодно – тому, кто ей не понравился. Потом до меня дошло, про кого спрашивает Лиза.

– Валентина? Понятия не имею. Сходи к ней и спроси.

– Наверное, она на самом деле людям помогает… – задумчиво произнесла Лиза.

С этим я была согласна. Иначе к Валентине не ходило бы столько народу. Но вот как помогает? Добрым словом? Участием? Умением выслушивать? Я понятия не имела, как работает Валентина. Мы с ней только здоровались, когда пересекались на кухне или в коридоре. Отдать должное, пересекались редко. Она не проявляла любопытства, не приглашала к себе, не предлагала своих услуг. Обо мне она, наверное, узнала от Алевтины. Если я ее вообще интересовала.

– Ты хочешь на Игоря Олеговича отворот делать? – уточнила я. – То есть от Игоря Олеговича?

Лиза кивнула. Вероятно, имела в виду того типа, который сейчас лежит в больнице.

– Вы не знаете случайно, что нужно для отворота?

– Нет. Но ты поднимись к нам в квартиру и спроси.

Вдруг из конца коридора раздался победный крик Алевтины Ильиничны. Мы с Лизой дернулись. А бабка уже бежала к нам с горящими глазами. Люся за ней не следовала. Ее вообще не было видно. Может, решила, что попала в музей? Она явно не видела таких квартир.

– Что случилось? – спросила я. – Вы что-то нашли?

– Ты видела, как к тебе воры залезли? – вместо ответа мне бабка уставилась на Лизу.

– Я не знаю, как сюда могли залезть воры. Все замки…

– А я тебе покажу! – Алевтина Ильинична схватила Лизу за руку, сдернула с пуфика и потащила за собой.

Естественно, в ванную комнату, где мы застали Люсю, задравшую голову и рассматривавшую дыру в потолке.

– Ой! – Лиза показательно схватилась за сердце. Еще одна актриса.

– Ты что, дыру не видела?!

Лиза покачала головой и показала на небольшой светильник в форме раковины на стене. Джакузи тоже была в форме раковины, как и раковина, в которой моют руки.

– Я только этот свет зажигаю, – пояснила она. – Я люблю лежать в ванне в полумраке и мечтать…

– Ну вот, домечталась! – воскликнула Алевтина Ильинична. – Хорошо хоть, они залезли, когда тебя дома не было. А то могли и убить.

Лиза дернулась.

– Неужели вы не поднимали голову вверх? – удивилась Люся.

– Зачем? – тихо спросила Лиза.

– А у вас же ванная в другом месте, – вдруг сказала Люся и посмотрела вначале на меня, потом на Алевтину.

– Да тут все не так, как у нас! Ее мужик все перестроил. Над этой ванной живет тот тип, которого мы только что у нас видели! Ну, попляшет у меня голубчик…

Алевтина Ильинична мечтательно улыбнулась и тут же встрепенулась.

– Звони в полицию, – велела она Лизе. – Нет, лучше я сама позвоню. Тебя могут отфутболить, а меня в нашем отделении все знают. Где у тебя телефон?

Лиза проводила вездесущую бабку к аппарату, Люся осталась в ванной, я последовала за Алевтиной Ильиничной. Мне было интересно послушать, что она будет говорить по телефону.

Предполагаю, что ответил дежурный.

– Васька, ты? Это Алевтина Ильинична. Знаю я, что твоя мать уехала к сестре! Знаю! Я тебе по другому делу звоню. Тут, понимаешь, к моим соседям снизу залезли. Воры. И я их знаю! Да нет, не соседей! То есть соседей я, конечно, тоже знаю. Но я и воров знаю. И один сейчас в нашей квартире сидит. Только что с ним разговаривала. Ну, не совсем только что… Минут сорок прошло. Или даже час уже. Да никуда он не делся! Он прописан у нас в квартире, так что ты его легко найдешь и премию получишь. Торт не забудь нам с Аллочкой купить. Из «Метрополя». Я из «Метрополя» больше люблю, чем из «Севера». Вася, ты меня слушаешь? Присылай «воронок» с бригадой. Хочешь с хозяином поговорить? Он в больнице. На него в нашем сквере напали, деньги и документы отобрали, по голове дали. А сквер, между прочим, это территория вашего отделения. Вы какую профилактическую работу с наркоманами и хулиганами проводите? Вот ты лично, Вася… Хозяйку могу дать. Бери трубку, Лиза. И объясняй. И не миндальничай там. Пусть немедленно приезжают.

Лиза не успела ничего сказать в трубку, Алевтина снова забрала ее себе.

– Так, Вася, высылай наряд. На месте мы им все объясним и покажем. Дыра тут в потолке, понял?! Из нашей квартиры в эту. А хозяйка не видела раньше. Я заметила. Ты что, не знаешь, какие у нас потолки? А у нее свет только внизу и тусклый. И чего ей потолок-то рассматривать? Не все такие задумчивые, как ты. Наряд высылай или жалобу накатаю, что мало не покажется!

Алевтина Ильинична отключила связь, улыбнулась, посмотрела на Лизу и попросила напоить ее чаем.

– Так полиция сейчас приедет, – напомнила я.

– Варя, ты тут первый месяц живешь, а я – всю жизнь. Они сейчас тоже чай пить будут и думать, ехать или не ехать. Я Ваську с рождения знаю и папашу его знала. Тоже весь задумчивый был. Задумался – и под машину попал.

Но наряд приехал довольно быстро. Чай еще даже вскипеть не успел. Я хотела позлорадствовать, но сдержалась.

Два молодых парня с умным видом рассматривали дыру и чесали в затылках, потом еще кому-то позвонили. Приехали еще какие-то представители органов. Лиза рассказала про нападение на «Игоря Олеговича» в сквере, назвала номер больницы. Потом сказала, что пропали вещи мужа и их исчезновение она обнаружила, когда он попросил привезти их ему в больницу. Она понятия не имела, когда появилась дыра. Она не слышала, как ее проделывали. Вообще дверь в ванную комнату обычно закрыта, слышимость в доме плохая, ни Лиза, ни ее муж не сидят дома целыми днями.

Потом часть сотрудников органов вместе с Алевтиной Ильиничной, Люсей и мной пошли в нашу квартиру.

– Брать с поличным будете? – шепотом спросила Алевтина Ильинична, открывая дверь в коммуналку своим ключом.

– Вначале нужно комнату осмотреть, – сказал один из мужчин.

– Да чего ее осматривать-то?! – поразилась вездесущая бабка. – И так все явно. Эти два подозрительных типа… А я ведь ходила к нашему участковому! Я ему говорила, что типы подозрительные! Он меня слушать не хотел. Подозрения, видите ли, к делу не пришьешь! А теперь вон людей обокрали. И неизвестно, что именно там пропало. Мужик-то в больнице. Вернется – может, еще что-то обнаружит, про что жена не знала. Когда вы украденное искать собираетесь? Пока эти типы еще не все продали, нужно забирать у них добро и возвращать людям. Ну?!

Один из представителей органов постучал в соседнюю с моей дверь. Никто ее не открыл, вообще никаких звуков оттуда не доносилось. Полицейский постучал еще раз, настойчивее, представился. Опять никакой реакции.

– Отойди-ка, – Алевтина Ильинична вильнула бедром, полицейский быстренько подвинулся, вездесущая бабка изогнулась и приложило ухо к замочной скважине, потом приникла к ней глазом, распрямилась и сообщила: – Сбежал. – Алевтина посмотрела на меня. – Надо нам было кого-то на лестнице оставить.

– Зачем? – не понял мужчина.

– Следить, чтобы этот тип не сбежал!

– Да кто знал-то, что они дыру в перекрытиях проделали?! – воскликнула я.

– Да, это нас извиняет, – пришла к выводу бабка и повернулась к сотрудникам органов. – Ломайте дверь!

– Не имеем права, – ответил старший в группе.

– То есть как это? Тут преступники свое гнездо обустроили…

– Преступником человека может признать только суд, – пояснили нам всем, а также сказали, что по закону вскрыть чужую дверь можно лишь по решению суда. Полиция явно не хотела брать на себя ответственность. Ведь в комнате точно никого не было. Если бы еще с потолка лил дождь…

– Но тут-то не заливает, тут дыру к соседям проделали! – закричала Алевтина Ильинична. – Это же хуже! Вы же видели дыру!

Полицейские пожали плечами и сообщили, что исключением является только работа пожарных, которые приходят к выводу, что в пустующем помещении бушует огонь, и если они не предпримут немедленных действий, могут погибнуть люди во всем доме. Поэтому в случае, например, прорыва трубы перекрывается стояк и несчастные соседи ждут возвращения хозяина квартиры.

Мне казалось, что новый закон «О полиции» расширил полномочия полицейских, но я не стала встревать. Может, он расширил полномочия, но реально добавил головной боли в случае вскрытия чужой двери. Или есть разница между «зайти» и «вскрыть»? Мужчинам было виднее. Экстренной ситуации ведь на самом деле не возникло.

– Вы что, в самом деле ничего не будете делать? – поразилась Люся. Возможно, в ее родных местах с вскрытием домов дело обстояло проще.

– Нет, почему же. Конечно, будем. Как можно быстрее постараемся получить ордер. И хозяина будем искать, раз он тут прописан. Никто не собирается пускать это дело на самотек.

Вскоре представители органов нашу квартиру покинули, Алевтина Ильинична высказалась по их поводу недвусмысленно, Люся только качала головой, потом вдруг резко ее вскинула и посмотрела на нас с бабкой.

– А я думаю, что они искали клад.

Я моргнула. Алевтина Ильинична прищурилась.

– Какой клад, Люся?

– Старинный. А вещички заодно прихватили. Ну подумайте сами! Кто полезет за ноутбуком и телефоном в наше время?

– Вообще-то среди воров встречаются люди с самым разным достатком, – заметила я.

– Да, тот, кому на бутылку не хватает или на дозу, любой телефон возьмет. Но у вас-то тут совсем другая история! Вспомните! Моим родственникам предложили переехать в квартиру, чтобы освободили эту комнату! Без доплаты!

– Это не доказано…

– Я опрошу всех подруг Марины. Не могла она не рассказывать, что было на самом деле. Но я точно знаю: у них с Юрой денег на доплату не было и быть не могло! Им взяться неоткуда! Кто их убил – другой вопрос. Могли случайные воры, могли за то, что узнали лишнее. Их все равно не вернешь. Но те, кто сюда въехал, потратили немалые деньги, чтобы это сделать!

– Они не въехали, – заметила Алевтина Ильинична. – Они тут только время от времени появляются.

– Тем более! – с жаром говорила Люся. – Это не просто так! Клад должен быть большой и старинный! Вы возьмете меня в напарницы?

Она сложила руки на груди. Я рассмеялась.

– Варя, тебе что, деньги не нужны? – продолжала Люся. – Не хочешь в отдельную квартиру переехать?

«Так, может, я не только на однокомнатную, но и на двухкомнатную заработаю?» – мелькнула шальная мысль.

– Как ты предлагаешь искать клад? – посмотрела я на Люсю.

– Надо подумать. Давайте мы все подумаем, а завтра или послезавтра встретимся и все обсудим.

– Идет, – сказала я.

– Только больше никого подключать не будем! – шепотом произнесла Алевтина Ильинична, озираясь в родном коридоре, словно кто-то мог тут быть и подслушивать. – И так мало может оказаться. Мы же не знаем, что за клад и сколько в нем.

– А вы подумайте, кто из старых жильцов дома мог его оставить, – предложила Люся. – Вы – единственная из нас, кто может это знать. Ведь, насколько я поняла, вы или лично знали старых жильцов, или слышали про них.

– Подумаю, – обещала Алевтина.

Максим

Директриса детского дома и Женина бабушка долго разговаривали, раздумывая, как лучше открыть мальчику тайну его происхождения. Директриса была хорошим психологом и еще посоветовалась с профессиональными детскими психологами. Они решили, что все должна сказать бабушка – как самый близкий человек.

– Но в крайнем случае – самом крайнем случае! – я оформлю на Женю опекунство, – сказала директриса детского дома бабушке Жени. – У меня трое усыновленных – брат с сестрой и еще одна девочка. Но я уверена, что вы проживете еще немало лет! До Жениного совершеннолетия совершенно точно проживете!

Директриса детского дома пригласила бабушку с Женей к себе – познакомить с детьми. Эти дети знали, что они – усыновленные, и еще приемная мать обещала провести с ними соответствующую работу, чтобы помогли Жене переварить новость. Он должен свыкнуться с мыслью и понять, что в этом мире есть люди, которые его поддержат.

И ведь бабушка-то еще жива!