Текст книги "Блистательные дикари"

Глава 13

Она поцеловала его в губы, а он в ответ сжал ее в объятиях и приблизил к себе настолько, что ощутил, как она дышит.

– Я скучала по тебе, – вздохнула она, уводя его к себе в апартаменты.

– Да меня не было всего ничего.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Терпеть не могу, когда тебя нет рядом. Всякий раз, когда ты уходишь, я испытываю такое чувство, что ты больше не вернешься. Рейчел поставила в вазу огромный букет белых лилий. Роберт уже отметил про себя ее склонность именно к этим цветам. Ваза замечательно украшала стол, располагавшийся между французскими окнами. Цветы полностью распустились и источали одуряющий аромат. Их массивные головки печально склонились под собственной тяжестью. На Рейчел была короткая черная юбка и темно-синяя блузка из шелка.

– Я говорил тебе, что ходил к врачу? – спросил Роберт.

– Что-то не припомню. Итак, что ты хотел услышать из уст эскулапа?

– Тогда уж не эскулапа, а эскулапши: врач – женщина. Так вот, ничего она мне не сообщила. Зря потратил время. Мне едва удалось убедить ее выдать мне направление на анализ крови.

Рейчел повернулась и встала к Роберту лицом.

– Так ты сдал кровь на анализ?

– Как ни странно, мне удалось. Правда, врачиха перед этим чуть ли не обвинила меня в том, что я носитель СПИДа.

Рейчел расхохоталась.

– Не вижу здесь ничего смешного, – сказал Роберт. – Уж если у меня СПИД, значит и у тебя тоже.

Рейчел хихикнула и отрицательно покачала головой:

– Только не у меня.

– Что это значит?

– Просто я не могу им заразиться, – заявила Рейчел как о чем-то совершенно очевидном.

– Ничего не понимаю.

– Скажем так: у меня иммунитет – или что-то в этом роде.

– Ерунда. К СПИДу иммунитета нет. Временами мы, правда, читаем, что то или иное лекарство проходит испытание, но до сих пор ни один препарат…

– Я не о лекарствах говорю, Роберт. Это не имеет с медициной ничего общего. Прошу только мне поверить: заразиться СПИДом я не могу.

– В твоих словах не слишком много смысла, – заметил Роберт.

– В таком случае тебе остается только принять их на веру – вот и все.

Она нагнулась и взяла в одну руку смычок, а в другую – скрипку, которые лежали в мягких креслах. Она провела пальцем по струнам и слегка их ослабила. Роберт тем временем выглянул в окно. Столб черного дыма медленно поднимался кверху в восточной части города. Надсадно завыли сирены.

– У меня сегодня были удивительные гости, – небрежно заметил он.

– Правда? – без всякого интереса спросила Рейчел.

– Помнишь придурка из «Семерки червей»?

Рейчел на мгновение замерла, а потом отвернулась к окну. Между тем Роберт продолжил свой рассказ:

– Он свалился как снег на голову и привел с собой трех приятелей.

Явное равнодушие Рейчел сменилось напряженным взглядом. И это удивило Роберта. Рейчел попыталась скрыть заинтересованность, увидев, что Роберт за ней наблюдает.

– И кто они такие? – выдавила она наконец вопрос.

– Один американец и его приятель – этакий старенький толстячок, который выглядел так, что его, казалось, вот-вот хватит. удар. Вместе с ними была женщина – сестра той самой виолончелистки, которую укокошили в отеле «Кэдогэн». Ее зовут Кэтрин Росс. Ну и конечно, с ними был тот странный тип. Как выяснилось, его имя Стефан Абрахам.

– Стефан Абрахам. – машинально повторила Рейчел вслед за Робертом, после чего посмотрела на него: – И что же они от тебя хотели?

– Ну, все они изображали из себя детективов-любителей и пришли выяснить, не желаю ли я принять участие в их играх.

– И что ты им ответил?

– Сказал, что у меня имеются куда более приятные способы убить время.

– Ты разговаривал с Абрахамом?

– Нет. Мы сразу узнали друг друга, но так и не произнесли ни слова. У меня сложилось впечатление, что его друзья даже не подозревали, что мы знакомы.

– Он нормально себя держал?

Роберт с минуту подумал, потом сказал:

– Поначалу да. Но потом, когда мы спустились в подвал, он…

– Ты привел их к себе?

– А как же? Честно говоря, такого рода разговоры лучше не вести на людях. Ведь они принялись расспрашивать меня о Саре, стали рассказывать об убийстве в отеле – ну и тому подобное. Я решил, что нам следует перебраться в подвал.

– Ну разумеется.

– Так вот, когда мы оказались в квартире, он принялся созерцать меня с таким видом, словно я полнейшее ничтожество, тля какая-нибудь. Однако мне показалось, что между нами установились какие-то особые отношения, своего рода невидимые узы. Я знаю, это звучит забавно, но у меня сложилось впечатление, что ему не терпится уйти.

Рейчел кивала в такт своим мыслям. Она, казалось, отлично понимала, отчего заторопился Абрахам. Роберт заметил озабоченное выражение на ее лице и принял это на свой счет: Воистину, эту женщину волнует любой пустяк, который с ним происходит, с гордостью подумал он. Пока он рассуждал про себя, Рейчел заиграла. Теперь, сполна узнав про все ее таланты, Роберт не слишком удивлялся ее мастерству и артистизму. А полюбоваться было на что: ее пальцы прямо выплясывали на грифе, а смычок летал с быстротой молнии. Когда она закончила играть, Роберт заметил, что настроение Рейчел улучшилось.

– Каково?

– Конечно, ты великолепна.

– Благодарю.

– Я полагаю, все дело в учителе. Надеюсь, он был не хуже тех, что учили тебя игре на виолончели и живописи?

– Это правда.

– А как, интересно, его звали? Уж не Найджел ли Кеннеди?

Рейчел позволила себе улыбнуться.

– Мысль интересная, Роберт, но ты ошибся. Моего учителя звали Андрэ Перлман.

Роберт никогда не был особенным знатоком и почитателем классической музыки. Сказать по правде, имя гения из Монреаля он узнал только потому, что последнего убили. Тем не менее на всякий случай он переспросил:

– Неужели это был тот самый парень, которого прикончили в отеле?

Рейчел скорбно потупила глазки и вздохнула:

– Это был он.

– Тот самый, которого убили вместе с Дженнифер Колсен? Кажется, она тоже была музыкантом?

– Да, виолончелисткой, – подтвердила его слова Рейчел.

– И этот несчастный, стало быть, обучал тебя игре на скрипке?

– Да. Андрэ, надо сказать, был просто великолепен. Совершенно неподражаемый мастер.

Лицо Рейчел снова омрачилось – казалось, воспоминания о погибшем гении навеяли на нее тоску. И в этот момент Роберт; помявшись, задал следующий вопрос:

– Скажи мне, тебя, случайно, не обучала игре на виолончели покойная Дженнифер Колсен?

Роберту очень хотелось, чтобы она сказала «нет». Рейчел окинула своего кавалера взглядом, и тому показалось, что на него повеяло ледяным ветром Антарктики.

– Ну разумеется, это была она, дорогой.

– Я не верю тебе, – едва шевеля губами, пробормотал Роберт.

– Неправда, веришь! Ты бы не стал меня спрашивать, если бы не знал заранее, что ответ будет утвердительный. Да, моим преподавателем игры на виолончели была Дженнифер Колсен. Красивая женщина. И очень добрая.

Рейчел теперь вовсе не казалась опечаленной. Напротив, ее лицо озарилось веселой улыбкой.

– Какое удивительное и к тому же ужасное совпадение, правда?

– А как обстоят дела с Якобом Экхартом? Ведь это он обучал тебя живописи, правда?

Рейчел снова улыбнулась:

– Да, он.

– И он, конечно, мертв?

– Мертвее не бывает, – подтвердила его догадку Рейчел.

По выражению его лица она могла судить, что Роберт пытается осмыслить услышанное.

– Знаю, о чем ты думаешь. Два случая еще можно рассматривать как совпадение, но три – это самый настоящий заговор. Правда?

– Если подумать…

– А тут и думать нечего. Якоб Экхарт был очень старый человек, Роберт. Он умер своей смертью, и в отличие от этих двоих его никто не резал.

Постепенно разрозненные мысли, блуждавшие в голове Роберта, стали обретать форму. Имена и фамилии людей, так или иначе имевших отношение к этому делу, обретали связи, обволакивавшие их всех, словно паутиной: Дженнифер Колсен, Андрэ Перлман, Якоб Экхарт, Кэтрин Росс, Стефан Абрахам… и Рейчел Кейтс. Эти совпадения уже не казались Роберту случайными. Он чувствовал за всем этим какую-то систему, правда, пока еще не слишком для него ясную. Газеты утверждали, что имеется несомненное сходство между убийством Сары Рейнолдс и двойным убийством в отеле «Кэдогэн». Хэролд Дейли отрицал это, но он ошибался. Связь, безусловно, существовала. Именно об этом думал Роберт, когда Рейчел принялась расстегивать ему рубашку.

Роберт несильно ухватил ее за запястья и отрицательно покачал головой. Рейчел несказанно удивилась. Более того, она испугалась – как если бы он пригрозил ей ножом. Ее глаза расширились, рот приоткрылся, будто она пыталась что-то сказать, но слова не шли с языка.

– Мне необходимо все как следует обдумать, – сообщил ей Роберт.

Рейчел была слишком поражена его поведением и опять промолчала. Этого она никак не ожидала. Она была настолько уверена в себе, что такой ход развития событий даже не приходил ей в голову. Но изумление и ужас Рейчел только подкрепили намерение Роберта.

– Но что ты собираешься обдумывать, Роберт?

– Мне кажется, ты знаешь ответ на этот вопрос.

– Но мы словно созданы друг для друга, Роберт. Неужели ты этого не чувствуешь? Ты не можешь так просто взять и уйти. По крайней мере сейчас.

– Мне нужно время, чтобы обо всем подумать.

– Нет, – выкрикнула она и бросилась, чтобы закрыть собой дверь, поскольку поняла, что он действительно собирается уходить.

– За всем этим есть какая-то тайна, Рейчел. И мы оба об этом знаем. Ты от меня что-то скрываешь. Признаться, не уверен, что мне хочется твои секреты знать, но поразмыслить о наших отношениях необходимо.

– Ты не можешь уйти, Роберт. Ты просто обязан остаться.

– Я никому и ничем не обязан, – сказал он ей резко, как отрезал. – Если я что-то делаю, то только потому, что хочу этого сам.

К себе на квартиру он не пошел. Там его стало бы преследовать чувство клаустрофобии – временами он ощущал, как на него начинают давить стены. Он двинулся на улицу, сразу же смешался с толпой и понял, что по мере того, как он удаляется от Рейчел, уменьшается и бремя, каменным грузом давившее на плечи.

Он шел по улицам, будто призрак – мало кто из прогуливавшихся обращал на него внимание. Парочки спешили в рестораны, прохожие глазели по сторонам, обходя нищих и умственно неполноценных, пытавшихся вымолить себе на обед у праздношатающихся. Эти несчастные заполнили выходы у магазинов и чинно восседали на лавочках даже на самых респектабельных улицах. Они появлялись каждый вечер, выползая из картонных коробок – этой своеобразной мебели, характерной для столичных городов.

Роберт миновал заполненный пьяными болельщиками паб, откуда доносились разудалые песни, темой которых неизменно выступал футбол. Люди хохотали, обнимались, проливали пиво на синтетические футболки с эмблемами любимого клуба. Проведя по такой футболке пальцем, можно было получить слабый электрический разряд.

Роберт пошел вниз по Фалхем-роуд. Пятнадцатилетние толпились у пиццерии. Девочки чрезмерно разукрасили себя косметикой, а молодые люди старались сохранить в неприкосновенности свои вычурные прически. Они много курили, все заведение было окутано плотной дымовой завесой. Некто проехал мимо в джипе без верха. Магнитофон в салоне автомобиля разрывался от воплей Ван Хелена, исполнявшего «Бегущего с дьяволом». Из кинотеатра МГМ валом валила публика, с ложным пафосом обсуждавшая последний фильм Вуди Аллена.

Он заскочил в пивной бар, чтобы осушить пинту темного. В заведении было душно и толпились посетители. На крохотной, сколоченной из досок эстраде надрывался молодой человек, склонившись над видавшей виды гитарой. Он пел «Она уже решилась на все» Лайли Ловет. Волосы у певца свешивались на лоб, закрывая глаза. Его освещал узкий луч света единственного прожектора. Прежде чем исполнить песню сочинения Тома Уэйтса, он невнятно поблагодарил публику за внимание.

Роберт облокотился о стойку бара и пытался решить вопрос – покупать сигареты или нет. Еще никогда ему так сильно не хотелось закурить. Роберт не имел ни малейшего представления, как ему быть с Рейчел, но его подозрения были слишком серьезными. Он чувствовал, что надо делать, но его сердце противилось этому. Когда заведение стало закрываться, он вышел вместе со всеми и поспешил к станции метро в надежде успеть на последний поезд.

На платформе он ощутил дуновение ветра, который слегка охладил его разгоряченное лицо. Он видел булавочные головки огней, мерцающие в темноте. Из тоннеля вырвался поезд, шедший до Дистрикт-лайн, и заскрипел тормозами. Роберт вошел в почти пустой вагон. В его противоположном конце расположилась парочка, страстно обменивавшаяся поцелуями и не обращавшая ни малейшего внимания на пьянчугу, который время от времени прикладывался к бутылке. Временами голова пьяницы клонилась в сторону, он вздрагивал и снова принимал строго вертикальное положение. В середине вагона сидела пожилая негритянка, с силой сжимавшая ручки стоявшей у нее на коленях сумки. Она с подозрением взглянула на Роберта, который уселся неподалеку. На пол натекла какая-то жидкость, а кресло напротив Роберта было испачкано темными пятнами. Кто-то черным маркером изобразил на стекле свастику и приписал лозунг: «Бей поганых жидов». Перед тем как сомкнуться, двери издали привычное негромкое шипение. В самый последний момент, когда дверные створки уже двинулись навстречу друг другу, в вагон проскользнула Рейчел. Она воспользовалась той же дверью, через которую вошел Роберт.

На мгновение Роберту показалось, что у него начались видения. Он заметил ее кpaeм глаза и несколько раз сморгнул, пытаясь отогнать назойливый образ. Рейчел окинула взглядом вагон, увидела Роберта и направилась к нему весьма уверенным шагом. У нее было решительное выражение лица.

– Что ты здесь делаешь, Рейчел? – прошипел Роберт.

Она остановилась и посмотрела на него сверху вниз.

– Ты не можешь просто так уйти от меня, Роберт, – ледяным тоном сообщила она и при этом посмотрела на молодого человека мертвым, остановившимся, каким-то акульим взглядом.

– Может быть, уже хватит указывать мне, что я должен и чего не должен делать? Кроме того, я всего-навсего поставил тебя в известность о том, что мне необходимо все обдумать.

Поезд качнуло, и он стал разгоняться, постукивая колесами на стыках.

– Я не позволю тебе уйти.

Роберт поднялся и ответил ей взглядом, в котором сквозило ничуть не меньше решимости, чем у Рейчел.

– Тебе не следовало за мной ходить, – сказал он, приблизив губы к ее лицу. – С твоей стороны это была ошибка.

Он отвернулся от нее и направился к двери, соединявшей вагоны.

– Роберт, выслушай меня.

Он повернул к ней голову и сказал:

– Не ходи за мной больше, Рейчел. Пока мне нечего тебе сказать.

– Но нам надо поговорить.

– Не надо.

Роберт раскрыл дверь и через «гармошку» прошел в соседний вагон. Потом он захлопнул за собой дверь и пошел по вагону не оборачиваясь. Взгляд его сразу же наткнулся на краснолицего человека, читавшего «Страх перед полетом». Сделав еще несколько шагов, Роберт почувствовал резкий запах мочи. У одной из дверей темнела зловонная лужица. Тогда Роберт двинулся к двери, которая вела в соседний вагон.

– Роберт! Остановись, прошу тебя!

Он обернулся и крикнул во весь голос:

– Я все сказал!

Помятый господин с двойным подбородком, покрытым седой щетиной, плюхнулся в кресло как раз между Робертом и Рейчел. Он принялся молча созерцать их перепалку, поводя красными глазами то в одну сторону, то в другую. Неподалеку сидел парень в яркой майке, который что-то жевал, согнувшись над бумажным коричневым пакетом. Роберт прошел в соседний вагон в тайной надежде, что Рейчел за ним не последует В этом вагоне было четверо пассажиров.

– Эй ты! – послышался возглас.

Тот, кто обращался к нему столь непочтительно, носил обтягивающие черные джинсы, белую рубашку и золотисто-коричневую кожаную куртку. На груди у него висело на цепочке золотое распятие, а волосы были выкрашены в светлый, почти белый цвет и коротко острижены.

– Что?

– Куда это ты направляешься?

– В другой вагон, – сказал Роберт и оглянулся, чтобы выяснить, следует за ним Рейчел или нет.

– Еще чего! – рявкнул между тем искусственный блондин. – Проваливай-ка туда, откуда пришел!

Поезд замедлял ход. Роберт знал, что до Эрл-Корт-роуд он еще не доехал. Он прошел мимо незнакомца в белой рубашке, но в этот момент один из тех трех, что сидели дальше по проходу, поднялся во весь рост и преградил ему путь. У парня был обрит череп, а выступающие буграми бицепсы, казалось, проверяли на прочность ткань его белой эластичной футболки. Роберт осмотрелся. Неподалеку от бритого располагался негритос в черном с красным спортивном костюме. Четвертым оказался коренастый субъект с оливкового цвета кожей и длинными черными волосами. На его левой щеке красовался изрядных размеров шрам. Роберт сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Он картинно поднял руки и попятился, приговаривая:

– Прошу меня извинить. Ошибка вышла.

Человек в кожаной куртке обратился к бритому:

– Эй, Гарри, этот парень утверждает, что ошибся. Как ты полагаешь, он в самом деле раскаивается?

– Знаешь, Ли, мне кажется, что нет, – заявил бритый и затрещал костяшками пальцев.

Темнота за окнами поезда сменилась грязной кирпичной стеной, по которой змеились в разных направлениях силовые кабели, – поезд явно приближался к кольцевой. Роберт оглянулся в надежде обнаружить у себя за спиной входившую в вагон Рейчел, но никого не увидел. Тем временем Ли пригладил свои короткие обесцвеченные волосы и подтянул вверх рукава кожаной куртки.

– Поздно извиняться, приятель, – проворчал он.

Роберт не на шутку испугался и заплетающимся языком произнес:

– Что вы…

Не успел он договорить, как Ли кинулся вперед и пнул его ногой в колено. Острая боль пронзила ногу молодого человека. Ли нанес ему удар в солнечное сплетение, а когда Роберт опустился на грязный заплеванный пол, снова пустил в ход ноги. Поезд остановился, и освещение в вагоне начало тускнеть. Роберт застонал. Он попытался было подняться, но следующий удар ногой под ребра отбросил его к боковине одного из кресел и напрочь сбил ритм дыхания. Кроме того, Роберт ударился виском об острый угол. В течение нескольких долгих секунд он ничего не соображал и даже не мог поднять руки, чтобы прикрыть лицо. Один из подонков засмеялся. Чернокожий набрал в рот побольше слюны и плюнул в Роберта.

– Что вы от меня хотите? – прошептал Роберт. – Деньги?

– Не нужны мне твои деньги, придурок! Денег у меня много. Неужто я показался тебе похожим на бродягу? Мне нужно то, что мне принадлежит по праву! Ты вошел сюда и не обратил на меня внимания, а ведь это нехорошо, так или нет?

В вагоне установилось молчание. Роберт не торопился с ответом, и тогда последовал очередной удар по ребрам, отчего он перегнулся пополам.

– Хорошо или нет? – продолжал требовать ответа Ли, склонившись над Робертом. Вся его хищно изогнувшаяся фигура дышала неприкрытой агрессивностью.

– Нехорошо, – едва слышно выдавил из себя Роберт.

– Мне нужно уважение, ты, придурок! – прорычал Ли.

Свет в вагоне снова замигал, и Роберт почти одновременно ощутил толчок в бок. Боли он уже не испытывал, только в ушах теперь стоял неумолчный звон. Неожиданно и звон, и едва различимый говор хулиганов были заглушены голосом еще одного человека:

– Уважение требуется заслужить.

Это был голос Рейчел. Четверо молодчиков повернулись к ней, словно по команде. Она стояла в дверях вагона, из которого перед тем объявился Роберт. Он оторвал голову от пола и тоже на нее посмотрел. Если женщина и была напугана, то виду не подавала. Глаза ее сверкали. Гарри неприятно хохотнул, когда увидел, что в вагоне появилась женщина.

– Прошу меня к такой-то матери извинить, дорогуша, – сказал Ли, стоявший над распростертым телом Роберта, – но я что-то не понял!

– Уходи отсюда, Рейчел! – набравшись сил, крикнул Роберт.

Ли взглянул на Роберта, и от злости у него округлились глаза.

– Еще одно слово, придурок, и Гарри оторвет твой поганый язык!

– Уважение нужно заслужить, – повторила Рейчел ледяным тоном. И её тон привлек внимание Ли. – Страх и уважение – разные вещи.

– Ты о чем это там толкуешь, детка?

Ли поразила выдержка женщины. Роберт поднял на нее глаза – она была просто обворожительна в своей шелковой блузке и короткой темной юбке. Ноги она слегка расставила в стороны, и ее поза напоминала боевую стойку.

– Отпустите его.

– Отпустить? – неторопливо осведомился Ли, взявшись за бока и оглядываясь на своих за поддержкой. Остальные, надо сказать, созерцали девушку с не меньшим, чем их предводитель, удивлением.

Рейчел оттолкнулась от двери и пошла по вагону. Роберт успел заметить, что она двигалась с привычной элегантностью и грацией. На лице у нее застыло непроницаемое выражение, зато глаза пылали, словно угли. Ли уже больше не ухмылялся. Он нацелил на Рейчел палец, словно это был револьвер, и процедил сквозь зубы:

– Предупреждаю, катись отсюда, сучка, и побыстрее!

– Если вы его не отпустите, – на удивление спокойным и рассудительным голосом сказала Рейчел, – я вас убью. – Она медленно оглядела каждого и добавила: – Всех!

Ли на секунду замер. Потом он полез в карман и извлек оттуда нож. Он нажал на кнопку, и вслед за щелчком на свет мгновенно появилось лезвие шести дюймов длиной. Он нагнулся и поднес лезвие к самому носу Роберта, в то время как Гарри схватил последнего мертвой хваткой, не позволяя пошевелиться. Рейчел остановилась. Оливковорожий мгновенно соскочил с места и проскользнул ей за спину.

– Так лучше? – спросил Ли. – Ведь нам надо контролировать ситуацию. Готов отдать тебе должное – мало кто отважился бы войти к нам. Хочу, однако, заметить, что чувство, которое двигало тобой, скорее глупость, нежели смелость. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Ли улыбнулся сквозь сжатые зубы. Рейчел сохраняла абсолютное спокойствие. Ее, казалось, нисколько не испугали ни слова Ли, ни тот факт, что у нее за спиной находился человек с ярко выраженной латиноамериканской внешностью. Роберт заметил, с каким вожделением последний разглядывал ее ноги и зад.

– Ты влетела сюда танцующей походкой и пошла молоть всякую чушь о страхе и уважении. Признаться, я не слишком понимаю, о чем весь этот треп. Но не волнуйся, дорогуша… Я покажу тебе, что такое настоящее уважение.

– Беги отсюда, – что есть силы завопил Роберт и тут же получил от Гарри удар в горло. В одно мгновение выражение лица Рейчел изменилось. Теперь на нем ясно читались боль и страх за Роберта. Когда он схватился за горло и захрипел, пытаясь втянуть в себя воздух, она содрогнулась.

– Когда мне надоест вырезать крестики-нолики на лице твоего приятеля, я примусь за… – начал было сиплым голосом Ли.

Но теперь Рейчел не обращала внимания на истерический бред и выходки негодяя. Она во все глаза смотрела на Роберта, и было ясно, что ей от всего сердца жаль несчастного. Роберт неуверенно сглотнул, набрал в легкие воздух и вдруг заметил на ее лице слезы.

– Но если ты хорошенько попросишь, – продолжал между тем Ли, – старина Винни может еще все переиграть. Он очень любит разные игры. Уж таков старина Винни!

Все они засмеялись. Винни – тот самый тип с внешностью латиноамериканца и со шрамом на щеке – продолжал разыгрывать восхищение перед физическими достоинствами Рейчел, оставаясь у нее за спиной. У Рейчел затрепетал подбородок, и Роберту на секунду показалось, что она вот-вот разразится рыданиями.

– У нее хорошая задница, Ли. Может, мне стоит…

Рейчел заговорила с Ли еще более тихим голосом, чем раньше, прервав Винни на полуслове:

– Убери нож от его лица и позволь ему подняться.

– Эй, шлюха, – запротестовал Винни, затанцевав на месте от обиды и сдерживаемого темперамента, – какого черта ты меня перебиваешь? Я разговариваю с…

Она повернулась, чтобы взглянуть в глаза Винни, который был дюйма на два ниже ее ростом. Роберта по-прежнему удерживала стальная рука Гарри.

– Знаешь, в чем беда с вами, малышами? – спросила ровным голосом Рейчел, обращаясь к недомерку. – Вы слишком много болтаете и не умеете слушать.

Винни пришел в ярость и сделал шаг вперед. Тело Рейчел закрывало всем остальным обзор, однако они заметили, как Рейчел сделала молниеносное движение, потом что-то хрустнуло, и ноги Винни на шесть дюймов оторвались от пола. Винни не издал ни звука. Мгновение он провисел в воздухе, а затем обрушился на одно из пустых кресел. Следом за ним в воздухе тугой аркой изогнулась алая струя крови.

Черномазый буквально прилип к месту, и у него от удивления отвисла челюсть. Оправившись от недолгого замешательства, он потянулся за ржавым клинком, скрывавшимся в складках его спортивного костюма, но не успел даже вынуть из кармана руку: Рейчел ударила, словно молния. С того места, где лежал Роберт, ошеломляющая по своей быстроте атака женщины более всего напоминала обыкновенный – хотя и очень резкий – удар по корпусу. Но неожиданно кисть ее руки исчезла в теле негритоса, а когда она извлекла ее на свет, она была красная и липкая и тянула за собой целую груду красных и липких внутренностей. Удар, пробивший насквозь диафрагму чернокожего, по силе напоминал винтовочный выстрел, после чего последовал хруст, который обычно слышится, когда обутая в тяжелый сапог нога топчет битое стекло. Громила как подкошенный рухнул на пол, не пошевелив и пальцем.

– Господибожемойгосподибожемойгосподибоже, – безостановочно бормотал Ли.

Рейчел заглянула ему прямо в глаза и спокойным голосом произнесла:

– А теперь позвольте ему подняться.

Но Ли уже выронил от страха нож и мчался прочь от ужасной женщины в противоположную сторону вагона, позабыв про Роберта и своего приятеля Гарри. Тем временем заработали моторы, поезд дрогнул и пришел в движение.

Гарри отпустил Роберта и поднялся в полный рост. Роберт никак не мог оторвать взгляд от растекавшегося на полу озерка крови и от зияющего кратера на том месте, где минуту назад вздымалась могучая грудная клетка чернокожего. Теперь Рейчел стояла лицом к лицу с Гарри и с ее измазанной кровью руки на пол капала алая жидкость. Кровавые пятна расплывались также по шелковой блузке Рейчел и ее темной юбке. На ее обнаженных ногах тоже были видны бурые пятна, но, принимая во внимание характер скоротечного боя и огромные размеры нанесенных женщиной ран, оставалось только удивляться, что на нее так мало выплеснулось.

– Дело зашло далеко! – пролаял Гарри, машинально поигрывая своими грозными мышцами. Он изготовился к бою. В его жизни не было еще случая, чтобы он убегал или сдавался, и теперь привыкать к этому у него не было времени. Он уже не помнил, когда один-единственный человек одержал над ним верх. Что же касается противника-женщины…

Глаза Рейчел приобрели уже знакомое Роберту «акулье» выражение. В них не было не только жалости, но и самой жизни. Когда Рейчел сделала шаг вперед, Гарри нанес ей удар невиданной силы. Что и говорить, кулак у него был здоровенный, да и рука толщиной напоминала ствол молодого дуба. Роберт заметил, как в момент удара все его могучие мышцы напряглись, поскольку их обладатель вложил в этот бросок всю свою огромную мощь. Но удар, увы, не достиг цели. Ее рука – куда меньших размеров – перехватила кулак Гарри в полете и остановила его. Она схватила его руку своими тонкими пальцами и сдавила. Кулак громилы лопнул, словно перезревший апельсин под ударом кувалды. Качок был настолько ошеломлен, что даже не вскрикнул. Он лишь механически перехватил изуродованную руку здоровой и тупо взглянул на повреждения, причиненные соперницей. Как только он начал валиться вперед с диким криком боли, Рейчел фехтовальным приемом выбросила руку вперед и коснулась его тела. Роберт находился совсем близко, и звук ломавшейся грудины эхом отозвался у него в ушах. Рука Рейчел пронеслась со свистом, в одно мгновение пронзила грудную клетку, вырвала у Гарри сердце, после чего небрежно отшвырнула его на свободное кресло. Гарри с грохотом упал на пол лицом вниз. Женщина переступила через труп, не обращая внимания на Роберта, и огляделась.

Ли забился в самый дальний угол вагона и пытался дрожащими пальцами открыть дверь, ведущую в соседний вагон. Все его попытки, однако, были тщетны. Он вцепился в ручку и дергал ее изо всех сил, царапая металл замка ногтями. При этом он проливал слезы, рыдая, как женщина.

Рейчел приблизилась, и тогда он повернулся к ней лицом, автоматически шаря рукой по полу в поисках ножа, который выронил еще в самом начале схватки. Но Рейчел находилась уже между ним и его драгоценным клинком.

Рейчел произнесла ледяным тоном:

– Говоря языком диспетчеров, станция конечная. Поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны.

– Прошу вас, извините меня, я не хотел! – запричитал тот.

– Чего ты хотел и чего не хотел, теперь уже значения нe имеет. Должна тебе сказать, что твои угрозы с самого начала ничего для меня не значили.

– Что тебе от меня нужно?

– От тебя? Ничегошеньки. У тебя нет того, что мне нужно. Для меня ты не представляешь ценности. Ни малейшей!

Ли был слишком напуган для того, чтобы сопротивляться или действовать каким-либо иным способом. Выглядел он так, что, казалось, в любую секунду мог упасть в обморок. Поезд уже подходил к станции «Эрл-Корт-роуд». Ли даже не успел крикнуть, поскольку женщина уже погрузила в него свои пальцы. И тут же послышался влажный шлепок – это вырванное сердце Ли упало на замусоренный пол. Роберт отчетливо видел происходящее, но отказывался верить собственным глазам: пальцы женщины проходили сквозь кости грудины, словно горячий нож сквозь масло.

Поезд стал замедлять ход. Поддерживая одной рукой тело Ли, Рейчел прислонила его к окну противоположной от платформы стороны. Затем снова последовало молниеносное движение. Труп Ли пробил стекло головой и мгновенно исчез в темноте – только ноги мелькнули. Роберт видел, что Рейчел не прилагала ни малейших усилий за все время этой операции. Труп вывалился в окно – как раз под колеса другого поезда, который уже собирался отходить. Потом Рейчел обернулась и направилась к Роберту. Она присела на корточки около тела Гарри и сорвала у него со спины остатки белой футболки, обтягивавшей его могучие плечи. Вооружившись таким образом тряпкой, она принялась оттирать от крови руки.

Роберт попытался было уползти от нее, но она в мгновение ока догнала своего подопечного. Тот бормотал нечто невразумительное. «Временное помешательство», – решила Рейчел и стала на колени рядом.

– Я не причиню тебе вреда, Роберт. Но ты должен меня слушаться.

Он слабо кивнул в знак того, что понимает. Горло ему перехватило с такой силой, что он и слова не смог бы произнести. Рейчел поднялась на ноги как раз в тот момент, когда поезд, взвизгнув тормозами, наконец остановился. Она хлопотала над ним и казалась ему настоящим великаном – особенно когда сверху вниз протянула к нему руки. Потом она ударила по тумблеру экстренного открывания дверей, и те с шипением разъехались в стороны.