Текст книги "Антология гуманной педагогики"

Воспитание гражданина

К теме воспитания идеального гражданина Цицерон обращался во многих своих сочинениях, стремясь охарактеризовать того, кого можно назвать «bonus vir» («хорошим человеком»). Среди сочинений, в которых Цицерон выстраивал общую логику гражданского воспитания, особое место занимают диалог «О законах» (52 г.) и трактат «Об обязанностях» (ок. 44 г.). Оба сочинения содержат наставления в повседневной жизни, которыми необходимо руководствоваться, осуществляя ежедневную образовательную активность.

Участниками диалога «О законах» являются Цицерон, его младший брат Квинт Туллий Цицерон и близкий друг, богатый римлянин и эпикуреец Тит Помпоний Аттик. Композиция диалога выстроена таким образом, что его участники постепенно приходят к мысли о значимости самопознания. Эта деятельность, по Цицерону, разворачивается в следующей логике: сначала приходит осознание того, что внутри тебя находится божественность («divinum»), затем принимается решение стать благовоспитанным человеком («bonus vir»), которое в дальнейшем уступает место пониманию себя как рожденного в гражданском обществе («ad civilem societam natum»). Самопознание, осуществляемое таким образом, позволяет не только четко следовать существующим законам, но и творить их, превращая свою жизнь в цепочку славных поступков на благо себе и другим. Образование метафорически определяется Цицероном как фонарь, освещающий для человека те сферы, в которых он свободен от действия законов как созданных людьми, так и данных Риму богами. Вопрос о том, что такое гражданская ответственность, для Цицерона распадается на следующие вопросы: как ты поступишь во мраке, встретившись с путником, у которого будет золото? уверенный в безнаказанности, ты останешься благовоспитанным человеком? или отнимешь золото, решив тем самым не только свою судьбу и судьбу другого человека, но и судьбу всего государства? Цицерон особым образом маркирует сферу, где бездействует власть, но действуют образование и культура, строящие для гражданина свою иерархию смыслов и ценностей.

В «О законах» Цицерон пытается определить, что есть добродетель в римском понимании. Определяя воспитание как государственную «заботу», Цицерон выявляет две черты идеального гражданина – не наносить вреда другим и себе. Государственное и частное оказываются у него так прочно связанными, что делается вывод об опасности отсутствия государственной идеологии по образованию и воспитанию достойных граждан.

В 45 г. до н. э. любимая дочь Цицерона Туллия умерла, и он удалился от общественной жизни в поместье в Тускуле, понимая, что его карьера закончена, а Республика балансирует на грани краха. Современники вменяли Цицерону в вину излишнюю скорбь по дочери, но он отвечал в письмах, что не сломлен духом, а бессонные ночи позволяют ему писать на сложные темы. «Период после смерти Туллии стал самым продуктивным периодом в жизни Цицерона», поскольку он завершил множество работ и судебных речей, которые «стали основой для нового учебного плана Возрождения»[20]20
  Winstrol К. The Intrinsic Value of the Liberal Arts: Cicero's Example // Journal of the National Collegiate Honors Council, 2014. – Vol. 15. – № 1. – P. 132.


[Закрыть]. Монтескье объединяет похвалу и порицание в оценке ученого досуга Цицерона: «Он удалился в Тускулу, чтобы искать там свободу, но потерял свою страну. Это поприще никогда не было столь плодородным; мы обязаны ему этими прекрасными произведениями…»[21]21
  Montesquieu. Discourse on Cicero / trans. D. Fott // Political Theory, 2002. – Vol. 30, №. 5. – P. 736.


[Закрыть]. Этот период вынужденного досуга стал для Цицерона временем заботы о своем образовании и образовании других, временем, когда по иронии судьбы он закончил трактат «Об обязанностях», интуитивно понимая, что все его иные обязанности перед римским народом закончены тоже. В сочинениях «тускуланского цикла» Цицерон неоднократно указывает на то, что те люди, чья жизнь имела досуг, посвященный познанию, обучению и заботе о пользе других людей, смогли стать по-настоящему достойными гражданами своего государства.

Трактат «Об обязанностях» был написан Цицероном-отцом, который всю жизнь «дрейфовал между карьерных амбиций»[22]22
  Terence J. Husband, M.A.L.S., М.А., Lit. Cicero and the moral education of youth // A Thesis submitted to the Faculty of The School of Continuing Studies and of The Graduate School of Arts and Sciences in partial fulfillment of the requirements for the degree of Doctor of Liberal Studies Georgetown University Washington, D.C. May 1, 2013. – P. II.


[Закрыть], для сына Марка, изучавшего философию в Афинах. Накал политических страстей в Риме помешал Цицерону поехать к сыну, и он был вынужден облекать свои наставления в письменную форму в рамках классического древнегреческого канона: старший обязан передать свой опыт младшему, чтобы тот опирался на него и приумножал.

«Об обязанностях» разделено Цицероном на три книги: в первой он рассуждает о нравственно-прекрасном (honestum), во второй – о полезном (utile), в третьей – об их столкновении, из которого honestum всегда должно выходить победителем. В первой книге «Об обязанностях» находит отражение философская дилемма между долгом перед страной и обязанностью перед семьей[23]23
  Zerba M. The Frauds of Humanism: Cicero, Machiavelli, and the Rhetoric of Imposture // Rhetorica: A Journal of the History of Rhetoric, 2004. – Vol. 22. – №. 3. – P. 215–240.


[Закрыть]. Объясняя тот факт, что политические события в Риме требовали присутствия Цицерона в столице, он старается приучить сына к организации досуга для самообразования: «Но как, если бы сам я приехал в Афины (а это действительно произошло бы, если бы отечество громким голосом не отозвало меня с полпути), и ты не раз услышал мои слова, так ты – ведь в этих свитках до тебя дошел мой голос – уделишь им столько времени, сколько сможешь, а сможешь ты, сколько захочешь» (Cic. Off. III.ХХХ.131)[24]24
  Цицерон Об обязанностях // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях / пер. В. О. Горенштейна. – М.: Наука, 1974. – С. 156.


[Закрыть].

Для древнего римлянина, как и для грека, жить во многом означало быть верным тому пути, который был проложен предками. Трактат, в котором сосредоточены общие установки воспитания гражданина, неслучайно представляет собой обращение отца к сыну. Древнеримский уклад жизни позволял проводить прямые аналогии между семьей и государством: в государстве, как и в семье, все должны чувствовать себя защищенными и связанными с другими многочисленными связями. В каждой семье («familia») отец «располагал над детьми, женой, рабами, отпущенниками и клиентами непререкаемой властью» через домашний суд, и «отцы» каждой семьи «в своей совокупности и образовывали гражданскую общину»[25]25
  Грималь П. Цицерон / пер. с фр. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. – М.: Молодая гвардия, 1991. – С. 27.


[Закрыть]. Целевые установки трактата «Об обязанностях» сформулированы Цицероном следующим образом: поскольку он принадлежит к числу людей, ответственных за судьбу государства, его опыт заботы о нем может пригодиться всем тем, кто, как и его сын, осуществляет переход от юности к зрелости, т. е. переход от негражданина к гражданину. В данном трактате Цицерон особенно сильно упрекал тех, кто необразован, поскольку они не умеют жить в государстве по праву и закону. Обращаясь к сыну, Цицерон обращался ко всем молодым римлянам, подчеркивая, что статус образованного человека неразрывно связан со статусом гражданина, потому что обязанности, которые налагало на человека познание, связаны у него с обязанностями, которые налагало на него общество.

«Об обязанностях» адресовано куда более широкой аудитории читателей, чем обозначает автор, поскольку в нем раскрыты важные аспекты по обучению и воспитанию молодежи Рима. Цицерон-отец дает наставления и сыну и одновременно оценивает свое творческое наследие: «Поэтому настоятельно советую тебе, мой дорогой Цицерон, внимательно читать мои не только речи, но и книги по философии, которые теперь приобрели почти такое же значение. Сила слова в первых, правда, больше, но надо упражняться и в уравновешенном и умеренном роде речи» (Cic. Off. I.1.3)[26]26
  Цицерон. Об обязанностях // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях / пер. В.О. Горенштейна. – М.: Наука, 1974. – С. 58.


[Закрыть]. Волнение о судьбе сына объединяется у него с беспокойством о судьбах Рима, в котором должны появиться новые политические лидеры и талантливые ораторы. Цицерон анализирует правление Цезаря и подчеркивает, что ненависть, зависть, злость, неравенство и несправедливость – это не просто признаки диктатуры, а нравственные качества самих граждан в таком государстве, которые порождают беззаконие. Цицерон считает, что все это чуждо человеку и толкает его на путь, где вместо справедливости нужно отдать предпочтение несправедливости (Cic. Off. I.XIII.39). Ссылаясь на тексты греческих философов, Цицерон обозначил стратегию «обучение через воспитание», где ключевую позицию занимали наставники, делившиеся мудростью и опытом. Его убеждением было то, что молодые, потенциальные лидеры должны были владеть греческим и латинским языками (Cic. Off. I.1.1), а также просто обязаны были быть достойными и высоконравственными гражданами.

По мнению Цицерона, высшее благо для любого достойного гражданина своего общества – это исполнение своих обязанностей, которые разнятся в зависимости от возраста, опыта, знаний и сферы деятельности. Именно посредством достойного выполнения своих обязанностей происходят служение государству и действия на благо обществу и самому себе. В выполнении обязанностей Цицерон видит «нравственную красоту жизни», а в пренебрежении – позор (Cic. Off. 1.2.4). Цицерон приводит некую иерархию обязанностей согласно возрасту, которые являются сосредоточением воспитательной силы: «Итак, долг юноши – чтить старших годами, а из них избирать наилучших и самых уважаемых, дабы опираться на их мудрость и авторитет» (Cic. Off. I.XXXIV.122)[27]27
  Там же. С. 89.


[Закрыть]. Было бы полезным, утверждает Цицерон, чтобы люди обращались за советом к «ученым людям», чтобы узнать их мнение относительно разных обязанностей. Если люди всех возрастов будут правильно понимать и честно исполнять свои обязанности, то и процесс воспитания будет успешен. Кроме того, это будет залогом законности во всем государстве, где исчезнет произвол, и народ будет процветать. Цицерон обращается к старикам, которые должны быть примером молодым, а значит ежеминутно остерегаться праздности и невоздержанности, т. е. всего того, с чем особенно нужно бороться в юности (Cic. Off. I.XXXIV.122). Именно обязанности перед самим собой, своим народом и государством должны мотивировать поступки по-настоящему достойных граждан. Цицерон рассказывает своему сыну Марку Младшему, что обязательство перед другими и служение обществу – это больше, чем сухие правовые нравственные нормы, которые должны быть выполнены или отмечены «для галочки». Цицерон расценивает нравственную жизнь как непроходимую тропу, но оставляет место дискуссии по вопросу о том, чего требует настоящий нравственный поступок как ответ на сложившуюся ситуацию.

Для того чтобы государство стало пространством, где совершаются нравственные поступки, ему нужно внимательно относиться к воспитанию своих граждан и формированию у них целого ряда нравственных качеств, самые главные из которых Цицерон описывает на страницах своих книг. Он рассуждает не только о качествах, которыми должен обладать достойный гражданин, но и о качествах, которые ему необходимо искоренять. По мнению Цицерона, настоящий гражданин должен быть щедрым и доброжелательным (benevolentia), обладать мягким нравом и быть верным своему слову (Cic. Off. II.9.32). Именно такое сочетание является основой справедливости и порядка в государстве, которым управляют сильные высокообразованные и культурные люди. Что касается качеств, которых следует избегать, то Цицероном упоминаются честолюбие, соперничество, гордость, надменность, заносчивость, невоздержность, неумеренность и алчность. Именно эти качества чиновников, по его наблюдениям, и привели к расколу Римской Империи.

Сквозь диалог «О законах» и трактат «Об обязанностях» красной нитью проходит мысль о том, что любое государство («res=publica», «общее дело» граждан) неизбежно отклоняется от реализации всеобщего блага; главное, чтобы его граждане не отклонялись от реализации собственных образовательных маршрутов, также ведущих к всеобщему благу через личное благо. В этих сочинениях Цицерон предлагает образовательно-политическую программу, воплотив которую в жизнь, можно было бы добиться если не «мира во всем мире», то хотя бы мира в сердцах римлян, которым так важно было отделять то, что находится в пределах их собственного «Я», от того, что находится за этими пределами. Обосновывая тезис о том, что идеальный гражданин – это тот, кто верит в силу закона (набожен, любит свою родину, хочет приносить ей пользу и т. д.) и в силу образования (стремится найти себе наставника, берет пример с правителей и других замечательных людей и т. д.), Цицерон считает таковым только умеющего проявлять определенную активность по отношению к себе.

Воспитание семьянина

Актуализация Цицероном педагогического содержания понятия «humanitas» осуществлялась в условиях особого понимания семьи и ее воспитательной роли. Древнеримскую familia достаточно трудно назвать семьей, понятой как супружеская пара и их дети в пространстве дома. В центре familia находился глава семьи (pater familias), окруженный рабами, отпущенниками, клиентами, собственными детьми и детьми-сиротами, взятыми на попечение после смерти родственников по той или иной линии, и подчиненными ему женщинами. Поскольку каждая familia была частью гражданской общины, pater familias имел право воспитывать домашних посредством домашнего суда, который обеспечивал стабильность общества и государства. Глава семьи рассматривался как «муж совета», «его слава, основанная на мудрости, силе слова, обаянии личности, на успешном отправлении магистратур, на его победах и триумфах, распространялась на всех членов фамилии, и забота о поддержании и росте этой славы образовывала едва ли не главное содержание их жизни»[28]28
  Грималь П. Цицерон / пер. с фр. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. – М.: Молодая гвардия, 1991. – С. 28.


[Закрыть]. Практики воспитания детей в familia были неразрывно связаны с практиками отношений и взаимных обязательств своих и чужих, хозяев и гостей, патрона и клиентов.

Среди сочинений, в которых Цицерон обращается к вопросам воспитания семьянина, особо выделяются «О законах» (52 г.) и многочисленные письма к брату, друзьям и близким. На то, что в семье Цицерона сложилась особая практика воспитания детей, он указывает во многих своих сочинениях, сообщая о своем семейном окружении и указывая, что оно во многом определило его характер и жизненный путь (Cic. Brut. 308; Cic.De Or. III. 93–95; Cic. Leg. 111.36 и др.). В «О законах» Цицерон написал о том, что для него есть «человеческое» в масштабе образования: «…каково бы ни было определение, даваемое человеку, оно одно действительно по отношению ко всем людям. Это достаточное доказательство того, что между людьми никакого различия нет. Если бы оно было, то одно единственное определение не охватывало бы всех людей. И в самом деле, разум… несомненно, есть общее достояние всех людей; он различен в зависимости от полученного образования»[29]29
  Цицерон. О законах // Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах. – М.: Наука, 1966. – С. 98.


[Закрыть]. Это определение дано человеком, который когда-то давно «с юношеской запальчивостью обещал постараться, чтобы имя Цицерон звучало громче, чем Скавр или Катул» (Plut. Cic. I)[30]30
  Плутарх. Сравнительные жизнеописания. – М.: Наука, 1994. – Т. 2. – С. 338.


[Закрыть] именно благодаря образованию.

Плутарх сообщает интересную деталь из истории familia Цицерона, вскрывающую причину этого амбициозного обещания: «Первый в роду, кто носил прозвище Цицерона, был, видимо, человек незаурядный, ибо потомки его не отвергли этого прозвища, но, напротив, охотно сохранили, хотя оно и давало повод для частых насмешек. Дело в том, что слово «кикер» [cicer] в латинском языке обозначает горох, и, вероятно, у того Цицерона кончик носа был широкий и приплюснутый – с бороздкою, как на горошине» (Plut. Cic. I)[31]31
  Там же. С. 338.


[Закрыть]. Незаурядным был и сам Цицерон, поскольку первым из своей фамилии смог построить такую головокружительную политическую карьеру, поносив при этом много более обидные прозвища, чем «cicer». Большинство современников считало его «homo novus» («выскочкой») – тем, кто случайно попал во власть, а не заслужил ее по праву и положению, занимаемому его familia. Намекая на его незнатное происхождение (отец Цицерона принадлежал к сословию всадников из г. Арпина), противники Цицерона наградили его прозвищем «Ромул Арпинский». Плутарх сообщает, что после путешествия в Грецию и приобщения к греческому образованию Цицерон заслужил еще одно прозвище: «Вернувшись в Рим, Цицерон… часто слышал за спиной: „Грек!“, „Ученый!“ – самые обычные и распространенные среди римской черни бранные слова» (Plut. Cic. 5)[32]32
  Там же. С. 340.


[Закрыть].

Общественная жизнь Цицерона с делами и заботами, присущими выдающемуся человеку в Res Publica, не исключала частную жизнь. Он никогда не говорил прямо о том, что счастлив, но описывал то, что складывало его счастье – семью, друзей, родовое поместье и поместье в Тускуле[33]33
  Manuwald G. When was Cicero happy? On moments of happiness in a normal and extraordinary life // Symbolae Osloenses, 2011. – Vol. 85. – Iss. 1. – P. 95.


[Закрыть]. Дед Цицерона, его отец и сам Цицерон носили имя Марк, поскольку в римской традиции первого ребенка называли в честь отца. Дед Цицерона был землевладельцем «староримского закала» в г. Арпине – итальянском городке, где жители имели римское гражданство, но находились под сильным греческим влиянием. Цицерон очень бережно относится ко всему, что связано с его familia. Во второй книге «О законах» Цицерон рассказывает о своих детских годах и брате Квинте римскому писателю Аттику, который посетил родовое поместье Цицерона в Арпине. Аттик был для Цицерона одновременно и другом («amicus») и близким по родству человеком («familiaris»), поскольку сестра Аттика была замужем за Квинтом Цицероном. На Аттика, много лет прожившего в Афинах, не мог не произвести впечатление визит в родовое поместье Цицерона и в город, где уважали древнегреческих наставников и знание греческого языка было повсеместным.

Однако дед Цицерона не был обычным жителем Арпины – он с подозрением относился к греческой культуре и образованию. Ему приписывают следующее консервативное суждение о жителях Арпины, увлеченных всем греческим: «Наши здешние все равно что рабы-сирийцы, которые нынче идут нарасхват – чем лучше раб знает греческий, тем меньше на что-нибудь годен»[34]34
  Цит. по: Грималь П. Цицерон / пер. с фр. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. – М.: Молодая гвардия, 1991. – С. 43.


[Закрыть]. К таким увлеченным относился Марк Гратидий – брат бабушки Цицерона, находившийся в вечной оппозиции по отношению к его деду. Марк Гратидий обладал ораторским талантом, дружил с Марком Антонием и планировал сделать политическую карьеру в Риме, но достаточно рано погиб. Отец Цицерона обладал всеми талантами для такой же карьеры, но по состоянию здоровья был вынужден жить за пределами Рима. Его младший брат Луций – дядя Цицерона – также мечтал о карьере политика, но мечта так и осталась мечтой после скоропостижной смерти близкого ему не только по родству, но и по взглядам Марка Гратидия. Трудно говорить о причинах, по которым отец Цицерона дал Марку Туллию и его брату Квинту греческое образование, запретив посещать латинскую школу. Возможно, в этом решении объединились мотивы личного характера и влияние Марка Гратидия и Луция. Плутарх сообщает о том, что отцу Цицерона постоянно говорили о таланте сына, и он решил дать ему самое лучшее образование, которым безоговорочно считал греческое.

В письмах к Квинту Цицерон наставляет его в жизни, напоминая ему, что они оба получили греческое образование. В нескольких письмах брату в Азию Цицерон учит его управлять подконтрольной территорией. В письме начала 59 г. он пишет: «Поэтому, уже дело великого человека, умеренного по своей природе и образованного благодаря воспитанию и изучению высоких искусств, – обладая столь большой властью, вести себя так, чтобы те, над которыми он поставлен, не желали никакой другой власти» (Cic. Q. fr.I.l. VII.22)[35]35
  Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту М. Бруту. Т. I, годы 68–51. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. – С. 97.


[Закрыть]. Развивая эту мысль, Цицерон далее пишет, что сочинение ученика Сократа Ксенофонта Афинского «Воспитание Кира» написано с целью дать представление о справедливой, заботливой и умеренной власти (Cic. Q. fr.I.l. VIII.23). В письме конца 59 г. Цицерон снова возвращается к этой теме и пишет брату: «Но при этом мне больно, что те, кого я назвал, не превосходя тебя честностью, превосходят умением приобретать расположение, – а они ведь не знают ни о Кире Ксенофонта, ни об Агесилае, о царях, от которых, при всей их великой власти, никто никогда не услыхал ни одного резкого слова»[36]36
  Там же. С. 142.


[Закрыть] (Cic. Q. fr.I.2. П.7). Далее он констатирует, что данные им наставления, несомненно, помогли Квинту во время пребывания в Азии, а теперь, при отъезде, ему нужно постараться оставить самое приятное воспоминание о себе. Цицерон предлагает брату вдохновляться жизнеописаниями великих правителей, которые столь детально представлены у Ксенофонта. Кажется, что Ксенофонт предлагает обратить внимание на особенности организации семейного воспитания современных ему правителей, а Цицерон поддерживает эту идею и транслирует брату свой опыт внимательного прочтения греческих сочинений.

Политическая карьера не была предначертана Цицерону и его брату по праву familia (положение его семьи среди других семей не обещало такого жизненного пути), а взята по праву humanus – «по-человечески», по «благоразумию», «рассудительности», «образованию» и «стойкости к житейским невзгодам». Цицерон повторил своего отца в отношении своего сына Марка, отправив его на обучение к греческим наставникам, учеником которых римский оратор безоговорочно признавал себя. Это была особая практика humanitas в отношении воспитания детей в рамках конкретной familia: став pater familias, каждый из Цицеронов выбирал между греческим и римским, взвешивал все «за» и «против» при выборе образовательной стратегии для сына. Эта забота о том, чтобы сын не остался необразованным («sine humanitate»), была ключевой заботой рода Туллиев. Близкие и друзья, принимавшие участие в обсуждении важных вопросов и оказывающие влияние на принятие ключевых решений, составляли особую ценность для всех поколений семьи Цицерона и во многом определяли humanitas как основной принцип семейного воспитания.