Текст книги "Посткапиталистическое желание. Последние лекции"

английские безработные стали рабочими не для того, чтобы выжить, они – покрепче упритесь, чтобы в меня плюнуть, – наслаждались истерическим, мазохистским, не знаю, каким еще изнурением, оставаясь в шахтах, литейных цехах, в мастерских, в аду, они безумно наслаждались безумным разрушением своего органического тела, каковое было им, конечно, навязано, они наслаждались тем, что оно было им навязано, они наслаждались распадом своей личной идентичности, идентичности, созданной их крестьянскими традициями, наслаждались распадом семей и деревень, наслаждались новой чудовищной анонимностью пригородов и утренних и вечерних пивных. [43]43
  Там же. С. 190.


[Закрыть]

Фишер давно и со всей серьезностью изучал эти нападки Лиотара, пропитанные черным юмором. В тексте 2010 года – Терминатор против Аватара, – он освежил провокативные суждения французского философа для читателей XXI века:

Поднимите руки те из вас, кто хочет уйти из своих безымянных пригородов и пивнух и возвратиться в земляную грязь крестьянства. Поднимите руки те, кто алчет возвращения к докапиталистическим территориальностям, семьям и деревням. И наконец, поднимите руки те, кто и вправду верит, что эта жажда жизни в восстановленной, органической целостности внеположна культуре позднего капитализма и никак не является элементом капиталистической либидинальной инфраструктуры. [44]44
  Fisher M. Terminator Versus Avatar // #ACCELERATE: The Accelerationist Reader, eds. Robin Mackay and Armen Avanessian. Falmouth and Berlin: Urbanomic; Merve, 2014. P. 339.


[Закрыть]

Рабочий класс в XXI веке, как и веком ранее, всё так же путается в своем подчиненном желании / желании подчиняться. Но этот очевидный парадокс садомазохистских желаний вовсе не так уж бесполезен. Как Фишер замечает далее, «…не так далеко от лиотаровского сочащегося желанием Да отстоит наполненное ненавистью, злостью и фрустрацией Нет; нет наслаждения, нет радости, нет будущего. Вот ресурсы негативности, из которых, я верю, снова следует черпать левым» [45]45
  Ibid. P. 340.


[Закрыть].

Большинство левых сегодня, пожалуй, к этому не готово, да и сам Фишер с течением времени смягчил свою тягу к негативности, но как и развивающаяся контркультура неоднократно предвосхищала политические перемены эпохи, так и провокации Лиотара оказались глубоко впитаны современной музыкой и культурой. Да и что такое контркультура, если не культурная гегемония, обращенная в негатив?

Подходящих примеров множество, но, пожалуй, наиболее очевидного духовного преемника этот огонь может найти в Sleaford Mods, чья музыка пышет яростью экономической и сексуальной фрустрации, соединяющихся в лиотаровском духе – глубоко трансгрессивной теории либидинальной экономики. В треке Jobseeker (В поисках работы) (2008) вокалист Джейсон Уильямсон будто упирается покрепче и плюет в слушателей, репетируя внутренний монолог, который хотел бы выплюнуть в лицемерно-сочувствующие лица сотрудников центра занятости:

Итак, мистер Уильямсон, что вы сделали для поиска работы с момента вашего последнего учета? Да ни хрена! Сидел дома и дрочил. И я хочу знать, почему вы не подаете кофе. Я должен был отметиться у вас в десять десять. Сейчас уже полдень. А некоторых из вас, вонючих ублюдков, я бы вообще казнил. <…> Мистер Уильямсон, ваша трудовая биография выглядит впечатляюще. Я вижу, что ранее вы занимали три руководящие должности в довольно солидных компаниях. Не хотели бы вы к этому вернуться?.. Нет, я бы просто ограбил это чертово место. На вас весь день смотрит касса, полная двадцаток. Вряд ли я могу на них рассчитывать? [46]46
  Sleaford Mods. Jobseeker. The Mekon (A52 Sounds, 2008); Chubbed Up: The Singles Collection (Ipecac Recordings, 2014).


[Закрыть]

В поисках работы отказывается от морализированной фигуры угнетенного неудачника. Герой песни – антипод главного героя фильма Я, Дэниел Блейк Кена Лоуча (2016). Вместо повышения сознания через сочувствие, изображая уродливую реальность британской социальной политики, Уильямсон наращивает сознание через яростное умопомрачение, загоняя джинна классовой подчиненности в бутылку и превращая ее в «коктейль Молотова». Отказ Sleaford Mods от образности, предложенной Кеном Лоучем, не является отказом от лоучевской формы политического сознания. Уильямсон попросту предлагает инверсированную картинку пролетарской субъективности – образ человека, исключенного из системы и этим исключением наслаждающегося. Jobseeker, с новыми силами выкрикивает лиотаровское «сочащееся желанием Да», подтверждая, что именно тяжело реализуемое угнетение рабочего класса превращает последний в угрозу самой системе. К черту вашу среднеклассовую собственность! У меня есть желания, которым я хочу отдаться…

Фишеровский «психоделический разум» здесь тоже играет свою роль. Подразумевается, что антирабочая этика The Beatles 1960-х годов («stay in bed, float upstream» / «Останься в кровати… Плыви по течению…») сейчас близка рабочему классу как никогда раньше. То, что подходило Джону и Йоко, безусловно, подходит и ищущему работу. И не лучше ли, что забастовка проходит не в постели роскошного номера в отеле «Хилтон», а в квартире в Грантеме?

Рецензируя два альбома Sleaford Mods для журнала The Wire в 2014 году, Фишер размышляет, насколько и кому доступна эта потенциальная аффективность. Он пишет, что Уильямсон дает голос недовольству, что «разлито по Британии, но, как правило, приватизировано, индивидуализировано: заглушено алкоголем и антидепрессантами или же проявлено в бессмысленной, бесперспективной грызне комментаторов на форумах и в соцсетях» [47]47
  Fisher M. Review: Sleaford Mods’ Divide and Exit and Chubbed Up // k-punk: The Collected and Unpublished Writings of Mark Fisher (2004–2016). P. 413.


[Закрыть]. Тем не менее оно «зиждется на классовом сознании, с болью понимающем, что ничто не может изменить отчужденность от политического действия» [48]48
  Ibid.


[Закрыть]. Множество вопросов остаются нерешенными: «Кто возьмется за злость и фрустрацию, выраженные Уильямсоном? Кто обратит этот плохой аффект в новый политический проект» [49]49
  Ibid.


[Закрыть]? Кто схватит это притупляемое химией разочарование и выпустит его на элиты?

В каком-то смысле это лишь первая спичка для большого пожара. Не обречено ли пламя потухнуть, если не сможет поджечь воображение той самой демографической группы, чьей злости Уильямсон дал голос? Говоря о Лиотаре со студентами в конце 2016 года, Фишер одновременно восхищается тем, как Лиотар «победоносно загнан в угол», и размышляет, демонстрирует ли едкая филиппика Лиотара «победоносную автономию и достаточность текста как такового или же импотенцию и бесполезность»? Эти вопросы продолжают терзать культуру и сегодня, а значит, неизбежно и политику. И пока сила первой не проявится в последней, мы обречены плестись по кругу отрицательной обратной связи.

Акселерировать процесс

Лекции Посткапиталистическое желание, как и введение к Кислотному коммунизму, пытаются обойти ловушку круга отрицательной обратной связи. Фишер задается вопросом: что от нас требуется, если мы действительно хотим выйти за пределы капитализма? В пятой лекции он предполагает, что мы должны так ускориться, чтобы выйти за пределы принципа удовольствия, вырваться из нашей культуры ретроспекции и пастиша, оставить систему, постоянно расчленяющую групповое сознание, выйти за пределы капиталистического реализма. В этом смысле в разговорах со студентами Фишер пытается с нуля возвести новый праксис левого акселерационизма.

Акселерационизм часто упоминается в этом цикле. Фишер даже заявляет, что дискурс вокруг этого понятия, пожалуй, «более всего повлиял на курс», но из 2020 года кажется, что современным читателям нужно больше контекста.

Сегодня акселерационизм – нежеланный термин. Теперь (что, пожалуй, фатально) его привычно ассоциируют с крайне правыми: например, термином пользовался австралийский массшутер и фанатик «превосходства белых» Брентон Таррант. Популярное понимание целей этой философии звучит так: капитализм (или, если говорить общо, «статус-кво») представляет собой мешанину еле работающих, неустойчивых противоречий; соответственно, мы должны ускорить механизмы капитализма (или «статус-кво»), чтобы приблизить его неизбежный конец. Эту позицию часто сжимают до еще более размытой формулировки: «всё должно стать хуже перед тем, как станет лучше». Впрочем, как в 2015 году заметил философ Пит Вульфендейл, «никто никогда такой позиции не занимал» [50]50
  Wolfendale P. So, Accelerationism, What’s All That Above? // Deontologistics blog, 18 February 2018: https://deontologistics.wordpress.com/2018/02/18/ofta-so-accelerationism-whats-all-that-about.


[Закрыть]. На самом деле акселерационистская позиция – это критика такого способа обустройства мира, в котором всё только становится хуже. Кризисы, будь то кризисы капитализма или протеста – например, финансовый кризис 2007/2008 и коллапс движения Occupy, – больше не создают перемены; негативность уничтожает старое, но не производит новое.

Исходя из таких посылок, Фишер взял понятие «акселерационизм» – введенное философом Бенджамином Нойсом в его критической работе Устойчивость негативности (2010) [51]51
  Noys B. The Persistence of the Negative: A Critique of Contemporary Continental Theory. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2010.


[Закрыть], посвященной континентальной философии после мая 1968 года, – и, исказив, подтвердил его. По большому счету книга Нойса критиковала континентальную философию за одержимость утверждением негативного [52]52
  Этот кризис негативного восходит к реплике философа Алена Бадью, который в интервью 2007 года сказал: «В отличие от Гегеля, полагавшего, что отрицание отрицания создает новое утверждение, я считаю, нам следует утвердиться, что сегодняшняя негативность, строго говоря, не создает ничего нового. Да, она уничтожает старое, но не дает дороги новому». В этом свете мы можем относить тексты Фишера об акселерационизме и хонтологии к одному полю интересов. Хонтология обнаруживает кризис – акселерационизм пытается из него выбраться. Подробнее см.: Badiou A. Smith J., Luchesse F. del. We Need a Popular Discipline: Contemporary Politics and the Crisis of the Negative – Interview with Alain Badiou // Lacanian Ink. 7 February 2007.


[Закрыть]. Фишер, в ловкой тролличьей манере, усилил негативную критику Нойса. Оглядываясь назад, можно сказать, что Фишер допустил ошибку, но, к счастью или к несчастью, термин прижился, породив удивительное сращение конкурирующих интеллектуальных позиций.

Вероятно, Фишер присвоил термин, чтобы показать: позиция Нойса, отстраненно рассматривающего переплетение отрицаний и утверждений, представляется благожелательной, но оказывается ошибочной. Нойс пытается распутать этот клубок, а Фишер подтверждает каждую из заявленных позиций, толкуя проект Нойса как овеществление негативного, то есть как расширение той самой проблематики, которую Нойс надеялся критиковать. Тем не менее Фишер внимательно изучает, как петля отрицательной обратной связи утверждений и отрицаний стала основной причиной хонтологического «застревания» XXI века. Действительно, онлайн-дискуссии вокруг акселерационизма развертывались по следам финансового краха 2007/08 года, когда казалось, что протестные движения левых не способны привести к настоящим переменам. Нойса беспокоило, как много негативизма сохраняется в современной философии; Фишера – что этот негативизм достиг политического кризиса. Фишера волновало не наличие, но бессилие негативизма. Его акселерационистские тексты были направлены на выработку практической стратегии преодоления этого кризиса.