Текст книги "Пробуждение"

Уилл бросился к окну. На кровле, в ярком освещенном прямоугольнике лежал маленький черный дрозд. Он пару раз дернулся и замер. От жалости у Уилла дрогнуло сердце. Он открыл разбитое окно, взял еще теплую птицу в руки и отнес к столу.

Над грудью птички поднялась струйка дыма. Дым пах едко – так пахнут горелые электрические провода. Приглядевшись, Уилл заметил под перьями на груди дрозда неровную линию – щель, из которой струился дым.

Уилл взял со стола швейцарский армейский нож, раскрыл его и прикоснулся кончиком лезвия к щели в груди птицы. Уилл сильнее надавил на нож. Наконец лезвие углубилось в ранку, она стала шире… и из нее вылетело что-то крошечное, черное, едва различимое, похожее на тень. Уилл в испуге отшатнулся. Тень вылетела из открытого окна и исчезла.

Уилл ножом расширил щель в груди дрозда. Он не увидел ни плоти, ни крови, ни костей. Только проводки и микросхемы. Птичка представляла собой какое-то сложное устройство. А ее холодный неподвижный глаз очень походил на объектив видеокамеры…

В дверь резко постучали. Дверная ручка повернулась.

– Уилл, милый, у тебя все в порядке? – спросила из-за двери Белинда. – Я слышала, что-то разбилось.

– Я стакан уронил, – ответил Уилл и замер в неподвижности, ожидая, что дверь откроется, несмотря на то, что он приставил к ней стул. – Подбираю осколки.

– Главное, не порежься, – послышалось из-за двери после небольшой паузы. – Осторожнее. Ужин готов.

Уилл дождался звука шагов на лестнице, сбегал в ванную, взял там полотенце для рук и обернул им «птицу». Вернувшись в комнату, он услышал за окном шум машины. Из окна, выходившего на улицу, он увидел знакомые фары. Машина медленно ехала по улице.

Машина была отцовская, но, посмотрев видеозапись, Уилл не был уверен в том, кто сидит за рулем.

Все ясно. Размышлять некогда. Они семьей не раз репетировали такое в качестве учений: две минуты на то, чтобы бросить все и бежать. Уилл быстро собрал в ванной аптечку первой помощи, бегом вернулся в комнату и взял из шкафа дорожную сумку. Бросил в нее аптечку, добавил кое-что из одежды – джинсы, несколько футболок, самый лучший свитер, куртку-бомбер, трусы, носки. Айфон, айпод, макбук, кабели питания, темные очки и завернутую в полотенце «птичку» он тоже положил в сумку. Сверху – свадебную фотографию родителей. Из потайного ящика письменного стола он взял сто сорок три доллара – неприкосновенный запас. Последним, что он решил захватить с собой, был швейцарский армейский нож.

№ 77: ШВЕЙЦАРСКАЯ АРМИЯ – ТАК СЕБЕ ВОЯКИ, НО НИКОГДА НЕ ВЫХОДИ ИЗ ДОМА БЕЗ ИХ НОЖА.

Еще Уилл положил в сумку старый блокнот с черной обложкой «под мрамор». Несколько лет он записывал в этот блокнот отцовские заповеди. Из конверта, оставленного доктором Роббинс, Уилл достал ее визитную карточку, запомнил номер телефона и убрал карточку в бумажник. Конверт, бумажник и свой паспорт он сунул в сумку и застегнул «молнию».

Уилл присел на корточки у окна, когда видавший виды отцовский «Вольво Универсал» остановился перед домом. Открылись задние дверцы и правая передняя. Вышли трое в черных вязаных шапках. Потом открылась левая передняя дверца, и из машины вышел Джордан Вест. Он посмотрел в сторону дома. Мужчины в черных шапках окружили его.

«Это вправду отец, – подумал Уилл, – или у него тоже рубец за ухом, как у мамы?»

На глазах у Уилла один из мужчин вытащил стальной контейнер размером с термос – точно такой же, как тот, который Уилл заметил утром в окошке черного седана. Второй мужчина подтолкнул Джордана к дому. Джордан развернулся и оттолкнул человека в черной шапке. Уилл сразу понял, что видит перед собой своего настоящего отца. «Он их слушается только потому, что они ему сказали, что я здесь. Что бы они ни сотворили с мамой, с ним они пока такого не сделали».

Уилл торопливо обвел взглядом комнату. Многие предметы были так дороги ему, что он собирал их на протяжении пятнадцати лет.

«Помни, что сказал отец: «Я приду за тобой».

Теперь Уилл должен был в это верить. Он бесшумно подошел к разбитому окну. Услышав, как внизу открылась входная дверь, он забросил сумку на плечо и выбрался из окна на крышу.

«Делай все, что потребуется, чтобы остаться в живых».

Уилл соскользнул с карниза и повис на руках, а потом, держась подальше от окон, бесшумно спрыгнул на землю. По его расчетам, через три минуты бандиты в черных шапках должны были подняться наверх и открыть дверь его спальни.

Отъезд из Шангри-Ла

Оказавшись на дороге за задними воротами, Уилл побежал в гостеприимные объятия темноты. Он включил на мобильнике секундомер и второй раз за день направился в сторону центра города. Он бежал еще быстрее, чем утром. Так быстро он еще не бегал никогда. Спасать собственную жизнь – чертовски сильная мотивация.

«Три минуты до гонки за жизнь».

№ 2: СОСРЕДОТОЧЬСЯ НА ТОМ, ЧЕМ ЗАНЯТ В ДАННЫЙ МОМЕНТ.

Они сядут по машинам и рассредоточатся по городу, будут его искать. Если не найдут – Белинда может обратиться в полицию. Оповещение о пропаже ребенка – вещь серьезная. Тут могут задействовать военных, флот, ВВС, морских пехотинцев – ну, и местную полицию, само собой. Возможно, перекроют дороги, уходящие из долины Оджаи. Как скоро это может случиться?

Максимум через полчаса. До этого времени он мог добежать до западного выезда из долины. Но если он будет оставаться на открытой местности, его могут обнаружить. Правда, эти люди его фактически не знали, и это было ему на руку. Они понятия не имели – да он и сам, пожалуй, пока об этом не догадывался, – каким сообразительным и решительным на самом деле мог быть Уилл Вест.

«Инстинкты, подготовка, дисциплина – не забывай ни о чем».

На бегу Уилл поправил ремешок сумки на плече, вытащил из кармана айфон и набрал номер, который только что запомнил наизусть. Она ответила после третьего звонка.

– Лилиан Роббинс.

– Доктор Роббинс, это Уилл Вест.

– Здравствуй, Уилл. Ты тяжеловато дышишь.

– Я на пробежке.

– Пробежки хорошо помогают очистить голову, верно?

– Иногда это лучшее средство, – ответил Уилл.

– Как у тебя сложился день? – спросила Роббинс.

– Вы были правы. Мне о многом пришлось подумать.

– Я чем-то могу помочь? У тебя возникли какие-то вопросы?

– На самом деле да. Простите, вы сейчас где находитесь?

– В своей машине, возвращаюсь в Центр. Вечером вылетела самолетом и час назад приземлилась.

«Вот я и прокатился на «Додже» с доктором Роббинс».

– Как вы думаете, как скоро я мог бы приступить к занятиям? – спросил Уилл.

– В Центре? Это значит, что ты согласен?

– Да.

Уилл добежал до конца дороги, где она обрывалась у предгорий. Он свернул влево и помчался вниз по склону к центру городка. Набирая скорость, он уже бежал быстрее, чем утром.

«Где же этот страшный малый на родстере, когда он мне так нужен?»

– Прежде всего, Уилл, – произнесла доктор Роббинс, – позволь сказать, что я очень рада. Ответ на твой вопрос таков: следующий семестр у нас начинается в январе. Мы будем рады принять тебя в это время.

– Я вам сейчас кое-что странное скажу.

– Ну, попробуй.

– Я бы хотел приступить к учебе завтра, – выпалил Уилл. Несколько секунд, сбегая по склону холма, он слышал только собственное дыхание. Он опустил руку с телефоном, свернул за угол, поднял руку и проговорил: – Я же вам говорил: прозвучит странно.

– Мне случалось и более странные вещи слышать, – ответила доктор Роббинс. – Но не так много. То есть ты хочешь перевестись в наш Центр немедленно.

– Это возможно?

– Ну… твое согласие имеется. Как я понимаю, твои родители тоже не против, и это семейное решение?

– На сто процентов.

– Они подписали все положенные бумаги?

«Не забыть: при первой же возможности подделать подписи».

– Они у меня с собой.

Издалека донеслось негромкое урчание приближающегося вертолета. Потом завыли сирены. Он посмотрел на секундомер. «Четыре минуты. Быстро». Очень скоро копы заполонят весь Оджаи, потом нагрянет шериф из Вентуры и окружная дорожная полиция. «Если только я не успею их опередить».

– Вы говорили, что оплатите мои расходы на дорогу, – сказал он.

– Верно, говорила.

– Тогда, если можно, я бы хотел улететь сегодня ночью.

Роббинс немного растерялась.

– Уилл, у тебя там все в порядке?

Уилл тоже растерялся.

– Долго рассказывать. Может быть, при встрече?

Он добрался до границы города в рекордное время и помчался по северной оконечности делового района. Все магазины уже были закрыты на ночь. Уилл остановился, прижался спиной к стене дома на темной стороне улицы и сделал глубокий вдох. Роббинс молчала, и он понял, что нужно сказать ей что-то более убедительное.

– Вы мне сегодня помогли, – негромко выговорил он. – Вы помогли мне понять, что мне нужны… по-настоящему большие перемены в жизни.

Роббинс молчала.

– Я этого не просил, – продолжал Уилл. – Сегодня утром я понятия не имел о существовании вашего Центра. Это вы меня разыскали. Так какая разница, когда я начну учиться – завтра или через семь недель?

– Разницы никакой, Уилл. Просто…

Роббинс умолкла.

Настала пора выложить последний козырь.

– Кстати, насчет этого теста в сентябре. Нам дали три часа на его выполнение, а я его сделал максимум за двадцать минут. Я даже не напрягался.

Уилл услышал, что вертолет приближается к городу.

– А что там с результатами исследования отпечатков пальцев и проб ДНК, которые вы у меня взяли утром с помощью вашей волшебной грифельной доски? Не хотите мне сказать, зачем это понадобилось вашей школе?

– Ты считаешь, что это было обследование?

– Я хочу сказать, что мне все равно, что это было. Вы хотите, чтобы я учился у вас, и я говорю «да». И я бы не стал вас просить, если бы мне это на самом деле не было нужно.

– Скажи мне… что именно тебе нужно сейчас?

– Билет на самолет. Из ближайшего аэропорта, откуда можно долететь к вам. Прямо сейчас.

Роббинс немного помолчала и сказала:

– Я хочу тебе помочь, Уилл, но мне нужно позвонить директору. Я могу перезвонить тебе через пять минут?

– Да.

Роббинс прервала связь. Издалека снова послышалось завывание сирен. Машины приближались с трех сторон. Уилл остановился напротив местного офиса такси – небольшой компании, обслуживавшей долину Оджаи и совершавшей челночные рейсы до южных аэропортов. В офисе горел свет, но никого не было видно. У тротуара стоял желтый минивэн с логотипом компании.

Слепящий белый луч прожектора вертолета проехался по крышам домов и верхушкам деревьев в соседнем квартале. Уилл выскочил из своего укрытия и перебежал через улицу. Он открыл дверь, и послышался звон старинного колокольчика.

Из дальней комнаты вышел широкоплечий невысокий латиноамериканец с козлиной бородкой. Его руки и шею украшали замысловатые татуировки: колючая проволока, отороченная оперенными крыльями, наконечник копья. На форменной рубашке поло с коротким рукавом было вышито имя: «НАНДО».

– Славно звенит наш колокольчик, – сказал Нандо. – Не то, что всякие там электронные.

Уилл отлепился от стены и подошел к стойке, дружелюбно улыбаясь, стараясь пустить в ход все свое обаяние.

– Уж это точно, – сказал он. – Привет.

Нандо смерил его взглядом с головы до ног.

– Как делишки?

– Высший класс. А сколько будет стоить доехать до аэропорта?

– До Лос-Анджелеса – сорок долларов. До Санта-Барбары двадцать. Тебе какой нужен?

Уилл покачал мобильником.

– Мне сейчас перезвонят и скажут. А нельзя по дороге сказать, в какой аэропорт ехать?

– Нет, приятель. Так не пойдет.

– Это почему?

Нандо скрестил руки на груди и указал направо и налево.

– Потому что ехать в разные стороны.

– Но я же узнаю, в какой аэропорт мне надо, еще до поворота.

– Если ехать в Лос-Анджелес, я тебе только что назвал цену, если пассажиров четверо. Но мы не едем, пока не набьем полный салон.

– А еще кто-нибудь в Лос-Анджелес едет?

– Прямо сейчас – нет.

Нандо стоял на месте. Равнодушный и невозмутимый, как каменная голова с острова Пасхи. Он даже был внешне похож на эту голову. Сирены зазвучали ближе.

– А если один пассажир за четверых заплатит, тогда сколько?

– Считать умеешь? Сколько будет четыре разочка по сорок, брателло?

– Я вас понял. Могу дать шестьдесят пять.

Это была почти половина тех денег, которые имел при себе Уилл.

– Да этого даже за бензин маловато будет, дружище.

– Понимаете, тут такое дело… Я только что узнал, что отец в аварию попал, и мне обязательно надо сегодня вылететь. Вот-вот мама должна перезвонить и сказать, из какого аэропорта мне лететь.

Нандо с сомнением воззрился на него.

– Ну и где же он сейчас? Папаша твой?

– В реанимации. В Сан-Франциско. Это там случилось.

Нандо нахмурился.

– Жалко, парнишка. Хреновые дела.

Мимо с воем и сверканием проблескового маячка промчалась полицейская машина. Уилл отвернулся от окна и прикрыл лицо рукавом – якобы пролил слезу. Зазвонил айфон. Он посмотрел на экран. ОТЕЦ.

– Мамаша звонит? – осведомился Нандо.

– Нет, это кто-то номером ошибся.

Уилл убрал мобильник в карман и прижал к нему ладонь.

– Я тут просто работаю, понимаешь, да? Босс мой сегодня в Палм-Спрингсе.

– И?

– И гори она огнем, политика компании. Доставим тебя в аэропорт. С ветерком.

Нандо взял ключи с полки внутри стойки и первым зашагал к двери. Уилл вышел следом за ним и быстро посмотрел направо и налево – нет ли рядом его преследователей. Нандо нажал на кнопку на брелоке, и дверца минивэна скользнула в сторону. Уилл запрыгнул в салон и уселся на ближайшее сиденье. Нандо сел за руль и завел мотор.

– Тебя звать как? – спросил Нандо.

– Уилл. Уилл Вест.

– Уилл. Славный ты парень, Уилл. Хочешь помочь своему папашке, когда он валяется в отрубе хрен знает в каком городе? Уважуха тебе.

– Спасибо, Нандо.

– Я своего старикана тоже люблю, брателло. И ежели бы мне сказали, что его подстрелили или подрезали на какой-то там разборке, я бы из кожи вон вылез, чтоб до него добраться – прям как ты, приятель.

Нандо отъехал от тротуара. Когда они выехали на шоссе и направились к западу от города, мимо, завывая сиренами, проехали еще две патрульные машины.

– Слушай, и с чего это копы всполошились на ночь глядя в нашей тихой дыре? Мы сюда своих девчонок увезли из Окснарда, чтоб от этого воя подальше быть – понимаешь, про что я говорю, брателло?

Уилл увидел на приборной доске фотографию полной молодой женщины с двумя пухлыми младенцами. Фотография была вставлена в блестящую рамку. К зеркальцу заднего вида были подвешены на цепочках пластиковая фигурка гавайской танцовщицы и пара игральных костей.

– Понимаю, – отозвался Уилл.

– У меня по матери чумашская кровь есть. Ну, знаешь, племя такое, индейское. Тут ведь наши родные края когда-то были, так что понятно, почему нас сюда тянет, уяснил? Я этот город шибко люблю, брателло. Это ж рай. Тут ведь даже кино снимали, давно это было, потому как говорили, что сильно смахивает на это место… как же его… еще одна древняя группа пела песню… про старого байкера и его чувиху.

– «Шангри-Ла», – подсказал Уилл.

Нандо щелкнул пальцами.

– Шангри-Ла! Точно! «Вернулся мой дружок, теперь жди беды»…

– Хей-на, хей-на, – подпел Уилл.

– А в киношке Шангри-Ла – эта самая загадочная долина, и в этой долине живет племя счастливых древних чуваков, и им всем с виду тридцать пять. А на самом-то деле им лет по пятьсот, а все потому что – никаких тебе стрессов, вот как.

– Это из книги, которая называется «Потерянный горизонт»[5]5
  Роман Джеймса Хилтона, по которому в 1937 году поставлен одноименный фильм.


[Закрыть], – сказал Уилл. – Мне отец про нее рассказал, когда мы сюда переехали. И фильм так же называется.

– Надо поглядеть. Думаешь, он на DVD выходил?

Зазвонил мобильник Уилла. Он посмотрел на экран. Звонок был от доктора Роббинс.

– Мамаша звонит? – спросил Нандо.

– Да, – сказал Уилл и ответил на звонок. – Алло?

– В восемь сорок пять есть рейс из Санта-Барбары в Денвер, – сказала Роббинс. – Для тебя это единственный вариант на сегодня. Успеешь?

– Да.

– На стойке регистрации тебя будет ждать билет на твое имя.

– Вот спасибо… Просто отлично.

– Самолет прибывает в одиннадцать. Мы пока не взяли тебе билет на ночной рейс от Денвера до Чикаго, но когда ты доберешься до аэропорта, я этот вопрос успею решить. В Чикаго тебя утром встретит водитель с машиной, он будет ждать тебя у зоны выдачи багажа. И еще, Уилл…

– Да?

– Мы с директором хотим это обсудить подробно, как только ты приедешь.

– Конечно. До встречи.

– Хорошего полета, – сказала Роббинс и закончила разговор.

А Уилл – для Нандо – добавил:

– Я люблю тебя, мам. Очень сильно.

– Так куда мы поехали? – осведомился Нандо.

– В Санта-Барбару. Рейс в восемь сорок пять.

– Доставим, брателло. И за старика своего не переживай. Он враз очухается, как только узнает, что ты к нему торопишься.

Уилл откинулся на спинку сиденья и сделал несколько глубоких вдохов. Он был голоден и дрожал от усталости и стресса. Они выехали из города. Уилл обернулся и увидел, как тают вдали огни Оджаи, и подумал о том, увидит ли их когда-нибудь снова.

Что бы ответил на этот вопрос Мистический Восьмой Шар? «Прогноз не слишком благоприятный», скорее всего.

Звякнул айфон. Поступило новое голосовое сообщение. Уилл надел наушники и нажал клавишу «PLAY». Зазвучал голос отца. Негромкий и сдержанный.

– Мы очень волнуемся за тебя, сынок. Это не похоже на тебя – вот так убежать из дома. Но я хочу, чтобы ты знал: мы на тебя не сердимся. Если это связано с новой школой, знай, что мы никогда бы не заставили тебя сделать это. Твой дядя Билл уехал учиться далеко от дома, и это стало для него шагом к большому успеху, но решение за тобой. Просто дай нам знать, что с тобой все в порядке. Только это для нас важно. Прежде чем что-то сделать и куда-то отправиться, пожалуйста, сначала поговори с нами.

Сообщение закончилось. У Уилла не было никакого дяди Билла. У него словно гора с плеч упала: отец остался отцом. И он сказал ему: «Тут небезопасно. Беги».

– Уилл, радио включить, дружище?

– Как хочешь, Нандо. Со мной все в норме.

– Лопать хочешь? У меня вода есть и сухофрукты с орешками.

– Здорово, давайте.

Нандо передал ему пакет орешков с сухофруктами и холодную бутылку воды. Уилл мгновенно сжевал сушеные ягоды с орешками и хлопьями засушенного йогурта и запил водой. И тут впереди зажглись чьи-то тормозные огни. Нандо тоже сбавил скорость.

– Йо, Уилл. Дорожный патруль зафигарил пункт проверки перед поворотом на Санта-Барбару. Это я тебе говорю – мало ли чего.

Уилл перегнулся через спинку сиденья и вгляделся в темноту. Все машины остановились. Уилл насчитал десять автомобилей впереди такси, а после них дорогу, ведущую на юг, перегородили три машины окружной дорожной полиции.

– Что же нам делать? – спросил Уилл.

– Чтоб ты успел на свой самолет, нам тут торчать никак нельзя. Ну-ка глянь – между сиденьями, на полу позади тебя черная полоска есть. Видишь?

– Вижу.

– Потяни ее на себя. Да посильнее.

Уилл отстегнул ремень безопасности и приподнял крышку люка. Под ней оказалось пространство, достаточное для того, чтобы туда убралось два чемодана. Или человек скромных габаритов.

– Прыгай туда, – распорядился Нандо.

– Что?

Нандо повернулся и посмотрел на Уилла.

– Ежели я чокнулся, и копы ищут не тебя, сиди, где сидишь. Мне-то по барабану – что так, что этак.

Уилл смотрел в спокойные глаза Нандо и думал: «Можно ли тебе доверять?»

– Да, – сказал Нандо.

– Что – «да»?

– Да, ты там поместишься. И баул твой тоже войдет. Номер мобильника твоего скажи.

Уилл сказал. Потом он опустил свою дорожную сумку в багажный люк, спустился туда сам и свернулся калачиком вокруг сумки. Было тесно, но все же он поместился.

– Теперь потяни крышку на себя, – распорядился Нандо, – и держи покрепче изнутри. Мобильник свой заглуши, надень наушники. Я тебе звякну.

Уилл закрыл крышку люка и исчез в темноте. Он включил подсветку экрана своего айфона, и люк наполнился тусклым светом. Со всех сторон Уилла окружали металлические стенки. Он услышал, как минивэн тронулся вперед. Шины хрустели по асфальту совсем рядом с ним. Тихо зажужжал мобильник. Уилл ответил и услышал голос Нандо.

– Четыре тачки осталось. Не боись, проскочим. Я на громкую связь переключаюсь.

Уилл услышал, как Нандо положил свой мобильник на подставку и включил радиоканал, по которому шла трансляция игры с участием «Lakers». Каждые двадцать секунд машина продвигалась на несколько футов вперед. Уилл заставил себя дышать медленно, закрыл глаза и сосредоточился на звуках, которые до него доносились: скользнуло вниз стекло в окошке, стал слышен шум машин, ехавших на север, к Оджаи. Такси еще немного проехало вперед и остановилось. Шаги, властный голос:

– Куда направляетесь?

– Человека надо забрать в ЛА, офицер.

– Будьте добры, стекла в задних дверцах опустите.

– Конечно, сэр.

Уилл услышал шелест опускаемых стекол и поскрипывание ботинок патрульного офицера. Он подошел к минивэну сзади.

– Впереди дороги закрыты, или как? – осведомился Нандо.

– Нет, – ответил патрульный.

До Уилла снова донеслись шаги. Что-то прокатилось под днищем минивэна. Уилл представил себе специальное устройство на колесиках, снабженное стоящими под разным углом зеркалами. Устройство остановилось прямо под люком, в котором лежал Уилл.

– Запаска при себе имеется?

– Всегда, сэр, – ответил Нандо.

– Мне нужно, чтобы вы вышли из машины.

Уилл скрючился внутри люка. Он ждал, что по крышке забарабанит кулак, и ему велят вылезать. Но тишину нарушил звук, от которого у Уилла часто забилось сердце – рокочущий рев восьмицилиндрового двигателя приближался со стороны Оджаи. Со страшной скоростью гоночный автомобиль пронесся мимо. Возникла испуганная пауза, потом послышался оглушительный грохот и шум удаляющегося могучего мотора. Значит, «Праулер» протаранил патрульные машины и смылся.

– Ни фига себе, – вырвалось у Нандо.

Офицер дорожного патруля выдернул из-под днища минивэна зеркальное устройство и вместе с напарником побежал прочь. Они что-то кричали в микрофоны раций. Через несколько мгновений патрульные машины развернулись и, завывая сиренами, отправились следом за нарушителем к югу.

– Сиди тихо, – послышался в наушниках голос Нандо. – Мы поехали. – Минивэн тронулся с места и постепенно набрал скорость. – Ты бы видел, брателло. Это было что-то.

– Парень на родстере разогнался под девяносто и перескочил через блокпост?

– Слушай, да он прям как Ивел Нивел[6]6
  Роберт Нивел (1938–2007) по прозвищу «Evil» (Злодей) – знаменитый американский каскадер. Прославился благодаря опаснейшим трюкам на мотоцикле. Не только за бесшабашные прыжки на мотоцикле, но и по количеству переломов и сломанных костей Нивел вошел в Книгу рекордов Гиннесса.


[Закрыть] выступил! В воздух взлетел, мама родная! Через три машины перелетел, на крышу четвертой брякнулся, прокатился по ней и понесся дальше прям как ракета, а я гляжу и думаю: я это вижу, или мне мерещится?

Уилл услышал звук индикатора поворота. Машина повернула направо – значит, они направились к Санта-Барбаре.

– Вылезай, Уилл. Все чисто.

Уилл откинул крышку люка, выбрался оттуда, потянулся и вернулся на свое сиденье. Теперь они остались на темной дороге одни.

– Так ты, стало быть, уже видел этот «Праулер»? – спросил Нандо, глянув на Уилла в зеркальце заднего вида.

– Сегодня утром. В городе.

В наушниках послышался сигнал. Уилл посмотрел на экран айфона. Там возникли слова:

«СМАТЫВАЙСЯ БЫСТРЕЙ. Я ТЕБЯ НАЙДУ».

Не текстовое сообщение. Просто большие заглавные буквы, сами по себе. От парня, которому принадлежал «Праулер»?

– А кто этот малый?

– Понятия не имею, – сказал Уилл. – Как думаете, меня будут искать в аэропорту?

– Пока что они будут гоняться за этим «Праулером». А этот сорвиголова уже, поди, в Окснарде прохлаждается. В автосервис заехал.

Они немного посмеялись. Как только слова на экране айфона погасли, Уилла осенило: «Хозяин «Праулера» – австралиец. Вот какой у него акцент, а я все никак не мог догадаться». Но тут же возник еще один вопрос: «А я хочу, чтобы он меня разыскал?»

– Ты сейчас мобилу свою выруби, – сказал Нандо.

– Почему?

– Тут GPS работает, парень. Позвонишь кому-то, или тебе кто-то эсэмэску кинет, так с ближайшей же вышки твой IP-адресок засекут. Выследят в момент.

– Я этого не знал.

– А этого никто знать не должен. Большой Брат все видит, и всякое такое. Любой разговор могут прослушать, любую эсэмэску прочесть, и выследить тебя в любое время – без проблем. Фоткай камерой, если хочешь, календарь смотри и всякое такое – только в сеть не выходи. Короче, ты не звони, и тебе чтоб не звонили.

Уилл отключил телефон и сразу почувствовал себя намного более уязвимым.

– Ты еще кому-то сказал, куда нынче едешь?

– Нет, – ответил Уилл. – Как думаешь, мы в порядке?

– По-моему, мы четко смылись, – сказал Нандо.

На предельной скорости они, совершая крутые повороты, промчались между холмами вокруг озера Каситас. Уилл с трудом поборол желание закрыть глаза, но он вспомнил:

№ 41: СПИ, КОГДА ХОЧЕТСЯ СПАТЬ. КОШКИ СПЯТ ПОНЕМНОГУ, ЧТОБЫ В ЛЮБОЙ МОМЕНТ БЫТЬ В БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ.

Уилл проснулся тридцать минут спустя – в полной готовности и на удивление бодрый. Они ехали по хайвею на север, вдоль побережья океана, и были уже недалеко от Санта-Барбары. Уилл увидел слева озаренный луной океан, барашки на гребнях волн и далекие огни на нефтяных платформах, похожих на рождественские елки.

– Ты когда в аэропорт войдешь, – сказал Нандо, – купи там самый простой черный чемодан и запихни в него свою сумку. На ней номер твоей школы есть. Командный свой свитшот тоже сними, купи что-нибудь туристическое в сувенирной лавке, и кепку не забудь. Надвинь козырек на глаза, чтобы камеры наблюдения твою физиономию не засекли.

– Ладно.

– Чтоб на самолет попасть, все равно фотку твою смотреть будут. Фальшивую уже не замутить, но если только твое имя и фамилия еще не попали в систему продажи билетов, ты проскочишь. Если попали – ну, как говорят, вот тут резина встречается с дорогой.

Они свернули с фривея и поехали к аэропорту согласно указателям. Нандо взял с приборной доски простенький мобильник «Nokia» и зарядное устройство и протянул Уиллу.

– Возьми. Будешь пока с него звонить.

– Правда? Мне неловко брать у вас телефон.

– Не парься. Он не то чтобы мой – понял меня? У него камера имеется, и эсэмэски можно клавишами набирать.

Как только они въехали на территорию аэропорта, Уилл достал бумажник.

– Убери, – сказал Нандо. – Не нужны мне твои бабки.

– Но я должен вам заплатить, Нандо. Что вы скажете своему боссу?

– А откуда он узнает? Главное, я тебя довез. А сейчас я найду себе пассажиров на обратный путь и сдеру с них двойной тариф.

Они снова рассмеялись. Нандо подъехал к тротуару около терминала, выстроенного в псевдоиспанском стиле, за несколько минут до восьми. Открылась боковая дверца.

Уилл растерялся.

– Почему ты мне помог, Нандо? – спросил он. – Ведь ты не обязан был ничего этого делать.

Нандо повернулся к нему лицом. Его карие глаза стали большими и серьезными.

– Хорошо, что ты меня спросил, – сказал он. – Когда вертолет пролетал, я вдруг услыхал голос прямо у себя в голове. Я как будто в кайфе был, и голос этот смешался с грохотом вертушки. Голос мне сказал, что сейчас ко мне придет шибко важный человек, прямо для всего человечества важный. И что нужна моя помощь, и чтобы уж я постарался. А не то придет конец света.

Уилл выдохнул:

– Правда?

– Да нет, конечно. Я тебе голову морочу, малый! – воскликнул Нандо. – Ты думаешь, ты кто? Леброн Джеймс[7]7
  Лебро́н Рэймон Джеймс (р. 1984) – американский профессиональный баскетболист, выступающий за команду Национальной баскетбольной ассоциации «Майами Хит». Чемпион NBA, чемпион Олимпийских игр 2008 и 2012 гг.


[Закрыть] или еще кто в таком духе? Слыхал про такого? Вот он – избранный. Но ты – славный парень.

– Понял.

Нандо мгновенно перестал улыбаться.

– Я серьезно говорю: я слыхал голос.

– Слушайте, вы шутите или нет?

– Только я бы этого голоса не послушался, если бы ты мне не приглянулся, дружище. У тебя лицо честное.

Они пожали друг другу руки, и Нандо вручил Уиллу визитную карточку. НАНДО ГУТТИЭРЕС, СЛУЖБА ТАКСИ ОДЖАИ.

– Звякни мне, как доберешься. Дай знать, что ты добрался до отца, ладно? Слово дай. Хочу, чтоб ты пообещал.

– Обещаю.

– Ступай с богом, дружище, – сказал Нандо.

– А вы скажите Люсии и Ангелите, что они должны гордиться своим отцом, – сказал Уилл, выходя из минивэна.

– Ну, спасибочки, – отозвался Нандо. – Стой-ка, я тебе не говорил, как моих дочурок звать, парень.

– Разве? – улыбнулся Уилл, помахал рукой и пошел прочь.

– Странно как-то выходит… – пробормотал Нандо. – Откуда ты знаешь? – крикнул он вдогонку Уиллу. – Эй, откуда знаешь?

Уилл пожал плечами. Он и сам не знал, откуда это ему известно. Он перебросил через плечо ремень дорожной сумки и направился к терминалу.

№ 28: ПУСТЬ ЛЮДИ ТЕБЯ НЕДООЦЕНИВАЮТ. ТОГДА ОНИ НИКОГДА ТОЧНО НЕ УЗНАЮТ, НА ЧТО ТЫ СПОСОБЕН.

Через две минуты после того, как Уилл вошел в здание терминала, а Нандо отъехал, к тротуару подкатил черный седан.