Текст книги "Моя любовь"

29.10.2012. 21.40

– Марк, дуже дякую за співпрацю. Ми отримали такий результат, багато в чому дякуючи вам. Сподіваюсь на подальше співробітництво. Вила напоготові!!!

Эта смс-ка пришла после обработки 82 % бюллетеней. Радикальная партия получила более 1 % голосов избирателей. Скажете, ерунда? Но это – восьмое место. Мы лишь немного уступили маститой «Нашей Украине» и лопавшейся от бабла «Украина – Вперед!» Натальи Королевской. Олег Ляшко вошел в высшую лигу украинской политики. А недополученный гонорар я с лихвой компенсировал, задрав свои расценки у других заказчиков. (Автор слогана «Вила напоготові!!!» имел на это полное право.)

Со временем нам еще придется долго избавляться от этих «вил». Но в те дни каждый радикал выглядел триумфатором. В партию потянулись люди, и эти люди оказались крайне необходимы.

В пяти округах выборы признали недействительными, а стало быть, будут перевыборы. Мы выдвинули своих партийцев по всем пяти округам, но основную ставку сделали на 94-й, охватывающий города Васильков, Обухов и более сотни сел.

Кандидат от Радикальной партии – Андрей Лозовой.

Андрюхе на момент выдвижения стукнуло всего 23 годика. Впечатление от первой встречи оказалось обманчивым. Нет, он, как и было замечено выше, вечно торопился, скакал с темы на тему, постоянно тычил в телефон, но при этом получил (или недополучил) весьма приличное образование, читал, имел великолепную память и комбинаторику мышления. Меня поражало, как этот растяпа мог носить в голове фамилии сотен людей, при этом помня их должности, жизненные и служебные обстоятельства и даже дни рождения. Без него Ляшко оказался бы без ходячего компьютера. Притом, на этот компьютер запросто можно накричать. (Олег часто срывался в крик на первого помощника и чаще всего безосновательно. Но и тот – хорош, вместо того чтоб смолчать, вдруг начинал зудить, цепляться за мелочи и отхватывал втрое больше.)

Вот с этим серьезно-несерьезным персонажем нам и предстояло вступить в выборную битву с такими соперниками, как известный демагог Кармазин, как кандидат от «Батькивщины» Романюк, ну и, естественно, кандидат от власти, король кур, гусей, сыра и масла Руслан Бадаев.

Денег на кампанию нет. Команда кандидата Лозового представляет всего с десяток очень разных людей, недавно собравшихся вместе. Конкуренты, особенно регионал Бадаев, открывают школы, бассейны, кладут асфальт, бегают трусцой на оплаченных ими спортивных праздниках. А мы можем оплатить лишь чебуреки расклейщикам наших листовок. При первых замерах избирательной активности в округе Радикальная партия заняла почетное шестое место. (Хреновенько, конечно.)

Мой личный гонорарный фонд на грядущее сопровождение кампании составил 00 гривен 00 копеек. Но эту цифру можно смело назвать активом, ибо в пассиве оказались ежедневные расходы на транспорт (каждый день тачка туда и обратно), и за полиграфию приходилось платить, и машины заправлять да еще и кормить целую орду народа. Зато безнадега дарила возможность творить чего вздумается.

Эх, раззудись, плечо, развернись, рука!!! Такого разнообразия полиграфической продукции на выборах не было никогда и, наверное, не будет. Излюбленной тактикой штаба стало представление соперников не мерзавцами, казнокрадами или отцеубийцами, а словоблудами. От имени одного из конкурентов клеились листовки с обещаниями построить магнитную магистраль, позволяющую доставлять васильковцев и обуховчан в столицу со скоростью триста километров в час (то есть минут за пять.) От имени пожилого кандидата распространялись советы по сбору грибов и лечению застарелых мозолей. Кандидат от власти в фальшивой газете предлагал выдвинуть кандидатуру Обухова на проведение зимних Олимпийских игр, построить самый большой в Европе лыжный трамплин и керлинг-арену. То есть полный абсурд. Но этот абсурд работал.

За месяц работы нам удалось подняться с шестого на третье место. Решающими должны были стать последние две недели перед выборами. Единственный шанс – тотальная критика режима Януковича и конкурентов. Не только Бадаев, но и те, кто называл себя оппозиционерами, имели роскошь окружить себя тройными кордонами охраны. Титушки охотились на наших агитаторов и расклейщиков. Многие не выдерживали. Для последнего рывка требовались люди – много людей, умеющих не только не бояться, но и говорить. Такие кадры (при отсутствии бабла) мог дать только «движ».

29 ноября 2013 года мы с Андрюхой вернулись в Киев, чтоб поговорить с Лисой и с какой-то ее подружкой…

Лиса – один из ключевых звеньев «движа». «Движа» Против Януковича? Да ей, в принципе, все равно, против кого движевать. Если она попадет в рай, Богу придется несладко. Лиса взбаламутит ангелов, стащит яйца из-под райских птиц и на неопалимой купине сварганит какой-нибудь омлет. (Она уже нечто подобное сделала, поджарив яичницу на Вечном Огне, за что отсидела почти полгода в Лукьяновском СИЗО. И поделом…)

Идти на встречу с этой девицей не шибко и хотелось. С ее биографией и, так сказать, творческой деятельностью мне пришлось ознакомиться еще в 2011-м, в период работы с Коммунистической партией Украины. Видео с жаркой яичницы в парке Славы стало одним из главных интернетовских хитов. Тогда мне этот поступок показался омерзительным (таким я его воспринимаю и сегодня), и фильм, который довелось снимать по этому поводу, завершался требованием самого строгого наказания всем виновным. (После, краем уха, я слышал о том, что оголтелой фашистке Анне Синьковой-Лисице, дали трешку. Отсидела полгода.)

Встреча была назначена в одной из недорогих кафешек. Мы немного опоздали. Подружка Лисы нас не дождалась. От нее осталась еще дымящаяся сигарета Winston Mentol Slims без следов помады на фильтре да длинный рыжий волос на бордовой скатерти. Это была МОЯ ЛЮБОВЬ (только тогда я не знал этого.)

Грузный человек с бронированной душой не подозревал, что в этом мире существует некто, способный испепелить его самодовольство и развеять по ветру. (Поднеси мне тогда пьяный Нострадамус холодный хрустальный шар, загляни я в сердце ледяной тверди, увидь себя нынешнего – в дурацкой соломенной шляпе, с тростниковой трубочкой, выглядывающей из свежерасколотого кокоса, – в жизнь бы не поверил, что подобное возможно.) Но нельзя в нашем мире зарекаться от тюрьмы, от сумы нищего и баб, оставляющих на скатерти рыжие волосы.

Итак, на месте Лисы я ожидал встретить истеричную недотраханную девицу – то ли с бритой головой и оселедцем, то ли в коричневой рубашке с черным галстуком и баварских кожаных шортах (на толстой или очень худой жопе). Однако та, что, расцеловавшись с Андрюхой, присела за наш столик, отнюдь не вызывала отвращения. Хуже того: своего идеологического врага я возжелал трахнуть.

Не знаю, как для кого, но для меня в бабе самое важное – не сиськи, тем более – не жопа, не овал лица, а – взгляд… У Лисы он был. Она сразу смерила меня им из-под очков с ног до головы.

Я знавал сотни баб с оценивающим взглядом. Их взгляды вопрошали: «Женат ли? Верен ли жене? Хорош ли в постели? Есть ли бабло? Опять же, хорош ли в постели? Готов ли к женитьбе?» Взгляд Лисы спрашивал о другом… «Ты буйный старичок или прикидываешься? Не стукачок ли ты? Какого черта лезешь туда, в чем ни хрена не понимаешь?»

Что такое «движ»? «Движ» – это часть общества, присущая любой формации, как упорядоченной, так и хаотичной. В упорядоченном обществе «движ» выступает против упорядоченности, в хаотичном – против хаоса. При кардинальном изменении общественной формации «движ» тут же кардинально меняет цель, ибо окончательное достижение цели – это смерть движа. Данная группа людей крайне малочисленна. Львиную часть времени у них занимает выяснение отношений между собой. Потому власть (что тираническая, что демократическая) прилагает невероятные усилия для того, чтобы одна мини-группка называла другую «примусоренной», а другая в ответ обзывала первую «продавшейся».

На сеяние подобной лжи и клеветы разные державы (в том числе сверхдемократические) тратят колоссальные средства. Зачем? Почему, к примеру, государство Украина со стотысячной милицией, СБУ, Прокуратурой настолько опасается мизерного числа не самых удачливых, не самых умных, не самых конструктивных людей? А потому что им «по х…й» гораздо больше, чем «по х…й иным». «Движ» очень любит деньги, но деньги ему необходимы лишь на более крутое движевание. Карьера их не прельщает, ведь в большинстве своем этот народ патологически ленив. Семья? «Движевые», как правило, женятся «на своих» и растят детей в «движе» (либо передают на попечение родителей). Многие, конечно, откалываются и становятся нормальными людьми, но на место ушедших приходит молодняк.

Опасность движа для государства в том, что тот постоянно поддерживает внешние проявления непокоя. К примеру, Уолл-стрит. Вроде бы все прекрасно. Молодые красавчики в безупречных костюмах крутят пальцами кренделя, подавая знаки немолодым красавцам в безупречных кабинетах. Холеные пальцы порхают по клавиатурам, цифирки прыгают, буковки множатся, котировки растут, прогрессивное человечество семимильными прыжками скачет к Царствию Небесному. А тут бряк – и появляются безответственные голодранцы из движения «Захвати Уолл-стрит»!

Вроде бы никто этот самый Уолл-стрит не захватит, а инвесторы нервничают. Их мандраж передается биржевым индексам, а потом обывателям, и все – большой привет, дуля всем с маком, а не Царствие Небесное! Причем я привел пример благополучной страны. А в неблагополучной могут сконцентрировать энергию недовольства и «кухонные бунты» экстраполировать в уличные беспорядки.

Тысячи людей хотят ударить ногой в дверь системы. Но все ждут, кто это сделает первым. «Движевому» – похрен. Он пару раз саданет в дверь ногой, отойдет в сторонку и будет любоваться, как тысячи лопушков собьют косяки и стены сломают.

Хочет ли «движ» власти? Как правило – хочет. Но абстрактно, как поимки исполняющей желания щуки в проруби. Вроде бы и хочется щучьей ухи, только далеко идти, холодно, а тут еще какую-то пакость срочно нужно в Фейсбук накалякать. «Движевый» настолько ленив, что палец о палец не ударит для захвата власти, потом обидится, что ему власть не отдали, и придет колотить ногами в дверь новой им же созданной системы. Там его и повяжут.

Лиса должна прийти на встречу не одна, а с подругой. Но у той на вечер вдруг выдалось нежданное занятие по английскому с единственной ученицей.

Почему она не задержалась в тот день? Почему не плюнула на репетиторство и не пришла в этот бар выкурить полпачки тонких сигарет с ментолом и выпить бокал-другой красного вина, оставляющего на губах бурую пленку? 29 ноября я был слишком хорошо защищен и увидел бы в той рыжеволосой девушке всего лишь девушку, одну из тысяч киевских девушек, притом далеко не первую красавицу. Но мы встретимся лишь через две недели в момент, когда душа моя на несколько часов снимет стальной панцирь надменности…

29 ноября я был весел, самодоволен и пьян. Мы с Андрюхой и Лисой хлебали коньяк и вполглаза смотрели новости 5 канала. Новость номер один: Виктор Федорович Янукович в городе Вильнюсе предъявил Евросоюзу большую донецкую дулю. Меня это нисколько не удивило. Еще за недельку до Вильнюсского саммита Марк Викторович уже имел стопроцентную уверенность в том, что Янукович пошел на соглашение с Кремлем. (Я не пророк и с президентом в домино не играл, просто выполнял заказы Банковой.)

Двумя месяцами ранее Марку Викторовичу было предложено сделать очередное кино о злодеяниях Юлии Владимировны Тимошенко. Подобный продукт выходил на телеэкраны и в Интернет под логотипом выдуманного продюсерского центра с выдуманным авторским составом. Предоставленные документы (абсолютно достоверные) о связях ЮВТ с делом Лазаренко, с расстрелом в Донецком аэропорту Щербаня, по газовому контракту и т. д. были вполне убедительны. Писать – одно удовольствие. Трудность лишь в том, что требовалось сделать виновником всех Юлиных злодеяний Владимира Владимировича Путина. Ну, ладно, пройдусь по делу Газпрома. Это все-таки времена путинского президентства. Но ЕЭСУ тырила деньги российского Министерства обороны в середине девяностых, а Щербаня убили в 96-е. Тогда нынешний президент России еще сидел в питерской мерии. (Мастер на то и мастер, чтоб впихивать невпихуемое.) Главное в другом: выход подобного фильма накануне Вильнюсского саммита означал то, что мистер Янукович очень не любит мистера Путина и в столице Литвы готов пасть в объятия европейских «мистеров-твистеров». (А, в принципе, плевать, о чем писать.)

На изготовление «продукта» ушло дня четыре. Жду гонорара, а ответа с «большой полянки» все нет и нет. (В финансовых отношениях Администрация Президента слыла довольно аккуратным заказчиком.) Весть пришла лишь через две недели. Фильм отличный, только есть одна правка. В новой версии фильма главным вдохновителем Юлькиных злодеяний должен предстать не Кремль, а Баррозу, Меркель да Дэвид Кэмерон. Вот так. Все ясно: в мире больших решений произошли большие перемены. (Прихватил, видать, Владимир Владимирович украинского гаранта за орешки.) Хрен нам теперь, а не ассоциация с Евросоюзом.

Ничего, горе – не беда, нам не впервой бумагу марать. Переписываю всего пару абзацев, вношу изменения в монтаж. Ох уж и подлые, эти европейские стервятники. Ох как они хотят превратить нас в аграрно-сырьевой придаток своего буржуйского мирка. А Меркель – та и вовсе не заслуживает своего имени Ангела. Упырица она… И снова Марк Викторович ждет гонорара. Неделя проходит, вторая, и… опять Путин виноват. К самому первому варианту пришлось добавить пару деталей, и айда. Деньги получены. Урааа!!!

И вдруг за пару дней до Вильнюсского саммита звонок из Администрации Президента: сделать срочный перевод на английский, немецкий и французский того варианта, что тиражировал версию антиукраинского заговора европейских лидеров. (Ага, понятно. Киев и Кремль окончательно договорились.)

Еще с 21 ноября молодежь начала собираться на митинги. К ним тут же присоседились оппозиционные вожди – Яценюк, Тягнибок и Кличко, давно получившие прозвища – Трус, Балбес и Бывалый (по ассоциации с криминальной троицей из комедий Гайдая.) На подобные собрания ходила одна и та же публика с «тревожными чемоданчиками». В таких обычно хранились скатанные в рулон портреты Шевченко и Юли, иконки, свечки, «Кобзарь», подушечка-думка, термос с чаем и целлофановый пакет с бутербродами.

Революционная молодежь всячески дистанциировалась от последних, ведь любая попытка провести акцию прямого действия встречала самое отчаянное сопротивление не со стороны силовиков, а от сивоусых дядечек в вышиванках, красноносых теток с идиотскими дуршлагами на головах и от румяных попов, что, воздевая руки к небу, взвывали: «Не треба провокацій!!! Молітеся, а не дерітеся!!!» В общем, унылое говно.

Присоединяться к этой публике у нас не было никакого желания, и мы продолжали возлияния под отчаянно смелую телевизионную речь «сорвиголовы» Арсения Яценюка.

Закончив свой спич призывом к внеочередным выборам, Арсений Петрович натянул шапочку-менингитку, вязаные перчатки и чухнул домой, а следом за ним с трибуны потянулись остальные.

Совсем скоро с Майдана вернулся Богдан Тицкий (Муха). Он заскочил всего минут на десять, чтобы чмокнуть в щеку свою боевую (и сердечную) подругу Лису, чего-нибудь сожрать и вернуться к своим. Его ребята из «Черного Комитета» вместе с парой сотен активистов и студентов собирались провести на морозном Майдане всю ночь. (Волновал ли черкомовцев Вильнюсский саммит? Да плевали они глубоко на этот безвизовый режим, НАТО и прочие европряники! Хлопцы хотели движевать. И чем рискованнее «движ» – тем круче.)

Еще при президенте Ющенко Муху поперли из киевского университета за бунт против ректора. С приходом к власти Януковича начался настоящий пресс. Тюрьмы и избиения – ерунда. По всему району, где они жили с Лисой, были набиты трафареты, изображающие Богдана с простреленным лбом. Неизвестные звонили родителям с угрозами прислать тело сына по частям. (Если ты не бросишь движевать после такого – не бросишь никогда.)

Тем же вечером Муха принес интересное известие. За пьянкой-гулянкой мы не придали его словам особого значения. В ходе одного из радикальных сходняков было задекларировано создание нового революционного конгломерата, название которого станет знаковым для грядущих революции и войны.

Если пройтись по славной улице Крещатик до спуска в знаменитую некогда «Трубу» и повернуться спиной к зеркальным витринам торгового центра «Глобус», то, повернув голову влево, можно увидеть бронзового казака, наигрывающего на бандуре какую-то мелодию. У подножия этого изваяния в те дни стояла палатка организации «Громадянський сектор» Егора Соболева. У этой палатки собирались «помірні» – студенты, интеллигенция.

А по правую сторону, у памятника основателям Киева, толклись буйные из экстремистских группировок. По ходу тусняка лидеры УНСО, «Тризуба», «Белого Молота», «Черного Комитета» и «Патриота Украины» (может, кого-то не упомянул – извиняйте) заговорили об общей координации протестных действий. Там же родилось и название нового объединения – «Правый сектор».

Наша посиделка закончилась часам к двенадцати. Я поехал домой отсыпаться, а Андрюху какой-то черт понес на Майдан.

30.11.2013. 03.42

– Ты вдома?

Три сорок два ночи. Конечно же я дома. Какого хрена мне быть не дома, когда завтра в девять утра мы должны витийствовать в гребаном Василькове? Нет, даже не в Василькове, а под Васильковом, в какой-то там Ковалевке. (Тебе чего, Андрюха, выпить охота? Иди в жопу. Спать хочу.) Но через полчаса – звонок в дверь. На пороге – Лозовой. Лицо разбито, руки обожжены. Двести граммов коньяка вернули нежданному гостю дар речи и связность мыслей.

Оказалось, что наш уважаемый кандидат не вернулся после пьянки домой, а пошел тусить на Майдане с «правосеками». В эту ночь теплый юго-восточный ветер сменился северным. Температура упала с плюс восьми до минус восьми. Запылали бочки с дровами. Кому-то это не понравилось. Около четырех утра таинственный некто отдал приказ зябнущему «Беркуту» разогнать неугомонных маргиналов к чертовой матери…

Сегодня все валят на Януковича: мол, кровавый деспот решил в ночи напиться младой крови. Только я из самых достоверных источников знаю, что уже к десяти вечера тот не мог принимать каких-либо решений. Нет, не пьянство… Просто Виктор Федорович – ярко выраженный жаворонок, уже в десять вечера его не пробудил бы и трубный зов пятого ангела. Но кто дал команду атаковать? Тайна сия велика… Каждая из конспирологических версий может быть истинной, а может и полной лабудой.

Но вернемся к Андрюхе. Оказалось, что он отгреб не только от «Беркута», но и от титушек. Если первые прошлись по спине дубинками, то хлопцы в спортивках и кожанках походили по младому телу ногами, а напоследок плеснули в лицо то ли кислотой, то ли щелочью. Глаза прикрыть удалось, зато руки и часть щеки превратились в сплошную рану.

Честно говоря, я никогда не оспаривал право милиции помахать дубинками. Это полезно как для мышечного тонуса самих ментов, так и для поднятия самооценки тех, кого мутузят. Но кислота – это уже за гранью добра и зла. Нечто подобное подумал и весь город.

Почему ж Любоньке Полежай (пассии Виктора Федоровича) не приснился в ту ночь кошмарный сон? Почему она не лягнула спросонья господина президента? Почему господин президент, проснувшись, не почувствовал тяжесть внизу живота и не потопал по нужде? Быть может, тогда, в ночной тиши, он бы услышал встревоженный голос дежурного: «Да не могу я его будить!!!» И зашел бы в дежурку, и выяснил, в чем дело, и отменил приказ давать вольную «Беркуту». Тогда б не было разбитых голов, грома колоколов Михайловского Златоверхого, и никто б не отмутузил Андрюху, и не случилось бы революции… (и не лежала бы твоя рука на моем колене, и я б не прижимался лицом к холодному стеклу, глядя на мелькавшие за окном золоченые изваяния новодельных будд, и не просил у них милости унять мою боль…)

* * *

Молодой монах, поранив пятку рыбьей костью, долго изгонял боль медитацией. И так истово, что даже не заметил, как его загнившую ногу отрезал белый доктор в золотых очках.

Из книги «Наставления августейшему наследнику» короля Пхумипона Адульядета Рамы-9

Маленький бусик «тойота» мчит по прекрасным тайским дорогам. Жаль, нельзя опустить окошко. Я восторгаюсь не каким-то там открывшимся великолепием. Ни хрена великолепного в срединной части острова Пхукет не наблюдается. Дорога себе и дорога, по обочинам – плантации гевеи каучуконосной, портреты короля с супругой и без супруги, однообразные селения; двух-трехэтажные бетонные домики. На первом этаже магазинчик, лавка или автомойка. Перед любым жилым строением – нечто вроде скворечника (по словам гида, это домик для духов).

Восторг дарят не чудеса, а непохожесть на виденное раньше. Сюда бы еще запахи и звуки, чтоб уж полное 3D. Но из радио несется американская музыка, кондиционер гонит стандартный воздух, только торпеда тайского водилы украшена не Николами Чудотворцами, а изображениями Будды и каких-то благообразных старичков…

Моя любовь спит, а я не отрываюсь от стекла. Ищу взглядом то главное, что, согласно Интернету, должно приветствовать фаранга на каждом углу: проститутки, трансвеститы и слоны. (Черта с два. Ни одного слона. Ни одной падшей женщины на обочине.) Что до трансвеститов, то пара-тройка дам были в этом заподозрены, но скорость, с которой наш бусик несется по великолепному шоссе, не дает разглядеть мужского кадыка и иных подозрительных выпуклостей.

Гид говорит, что мы на подъезде. Я в нетерпении. Заплатив за тур сумасшедшие деньги (действительно сумасшедшие), ожидаю окунуться в атмосферу вызывающей роскоши. Но наша «тойота» притормаживает явно не у дворца махараджи. Какие-то столбики, пальмочки, большие бочкообразные вазы с песком для гашения окурков. (Впрочем, обстановка свидетельствует о недурном вкусе владельцев.)

Моя спутница, всласть отоспавшись в машине, ожила, закапала нос, прочихалась и принялась щебетать на своем безупречном английском с миловидной тайкой. Оформление – дело не минутное. Самое время – смочить горло. И тут – первый облом. Бармен не понимает слова «коньяк»! С настойчивостью учителя словесности из интерната для олигофренов я произношу слово «коньяк» в десяти разных вариациях, со всевозможными ударениями, и даже помогаю жестами. Однако прилично говорящий на аглицком наречии бармен рассеянно улыбается и мотает головой.

Огромный бар забит чем угодно, вплоть до сулей с маринованными змеями и скорпионами. Но ни одной бутылки с этикеткой Marteli, Couruasie, Otar! Не дождавшись понимания, Марк Викторович бесцеремонно ныряет под стойку и максимально приближает близорукие глаза к батарее сверкающих разнонаполненных сосудов.

О счастье! Как скромная красавица за спинами расфуфыренных подруг, спряталась едва початая бутылка Hennessy. Мой торжествующий крик был услышан даже сонными таксистами и опрятным регулировщиком. Правда, пока я делился маленьким триумфом со своей любовью, бармен едва не испортил праздник. Верноподданный короля Пхумипона Адульядета бросил в пустой бокал щедрую горсть льда.

«О нет!!!» Мой очередной вопль превзошел по шкале децибел первый. Бармена парализовало. Принимаю из его холодеющих рук бутылку, самолично наполняю порционную мензурку и переливаю содержимое в бокал (без льда! С этого момента персонал меня стал звать «мистером Хеннеси».)

Лишь через несколько дней размышлений стало ясно, почему коньяк местному населению практически незнаком. И туземцы, и туристы заказывают исключительно те напитки, которые можно охладить. Поступать подобным образом с коньяком – преступление! (Иначе не скажешь.)

Номер неплох. Вернее, это не номер, а так называемое бунгало. Домик на одну комнату с террасой, прямо на террасе – небольшой бассейн. Строения так хитро вписаны в ландшафт, что в заборах нет необходимости (можно расхаживать даже голяком). Ну а еще присутствует среднего размера джакузи. В общем, налицо почти все элементы «сладкой жизни». Да, нельзя не отметить кровать – метра три в ширину и отменное белье.

Из минусов: тайцы совершенно не умеют готовить. Бросаться на морепродукты как-то сразу не хочется, тем более, что ни я, ни моя спутница – не являемся любителями омаров, осьминогов и креветок. А заказанные из ресторана в номер стейки по упругости и носкости мало чем отличаются от резиновых тапочек официантов. (Ну и хрен с ними, что невкусно.)

Вечер в тропиках недолог. Вот светит солнце, а через минуту-другую – щелчок, и ночь. Ясная, с незнакомыми звездами, с загнутыми в непривычную сторону рогами молодого месяца. Наш отель скучноват. Ночами здесь тихо, однако здешняя тишина намного отличается от нашей. Она наполнена стрекотом цикад, криками ночных птиц, позвякиваниями невидимых колокольчиков.

Теплый коньяк испаряется на языке, дополняя своим ароматом запахи прелого листа, водорослей, дымка от обугленных панцирей мангальных креветок и омаров. Этой рыжей кикиморе еще десять дней наслаждаться, а мне десять дней мучиться.

Какого черта я затеял эту прощальную поездку? В холодном Киеве терзаться злобой и ревностью намного сподручнее. В промозглом Киеве каждое лицо тебе родственно, всем зябко, всем страшно, все что-то теряют, а значит, киевлянам плохо, как и мне. (В Таиланде – всем хорошо, и каждую светлую улыбку хочется расплющить.)

Она выходит из бассейна. Рыжие мокрые космы спутались, в синем лунном свете кожа кажется еще бледнее. Ведьма! Сжечь ее, а пепел развеять над рисовыми чеками!!! Ее зеленые глаза встречают мои – блеклые, серые. Я отвожу взгляд.

– Что-нибудь не так?

– Все, блин, так!!! Так, как и должно быть… Но только не со мной!!!

Конечно, я этого не сказал. Как сказать этой сопливой гундосящей ведьме, что ее смерть перетерпелась бы куда безболезненней, чем слова – «Я хочу свободы!!!»

Какого черта мы здесь? Какого черта я не дома в пижаме, с литром коньяка и тоской? А ты… Да какая разница, где была бы ты: с бывшим, с будущим, с незнакомцем, с моим другом, моим врагом… Но обо всем этом умолчано. Я собираю в себе остатки себя и растягиваю лицо в подобии улыбки:

– Пойдем трахаться…

И мы пошли.