Книга: Зимняя сказка - Марк Хелприн

Атмосфера у истории чудесная - так и хочется укутаться под одеяло, чтобы согреться. Плюс описания магического реализма Нью-Йорка не оставляют равнодушным.

Советую прочитать тем, кто хочет найти для себя что-то новое и не боится не самого простого слога автора

Книга написана красиво, тягуче, благодаря чему постепенно погружаешься в атмосферу сказки. А ещё манящее белое облако...

Так о чем же книга? О том, как Манхэттен соединяет вместе людей и делает их счастливыми. Из разных стран, мегаполисов и деревень, молодые и среднего возраста - все нашли свою любовь в Нью-Йорке. И в то же время вторая мысль - каждый из нас пытается найти своё в этой жизни, и, если ему это удается, он становится счастливейшим человеком

В то же время, читая, пытаешься постигнуть суть этой книги, ухватить и задать миллион вопросов, но каждый раз думаешь вот-вот - и начинается новая глава. Слегка сбивает с толку и не дает насладиться в полной мере

То самое чувство, когда очень взрослый человек беседует с тобой, используя отстраненные фразы, неуловимые выражения, и при этом обращается для наглядности к событиям из своего прошлого, которые понятны лишь ему одному

Очень понравилось описание того, как устроено руководство в газете "Сан", как грамотно это продумано и ориентировано на людей

Отдельное спасибо переводчику, редко встречаю людей с таким словарным запасом

Хотела бы я сказать, что она похожа на недавно мной прочитанную "Звёздную пыль", но нет. Абсолютно такая же сказочная книга, но абсолютно другая во всём. Там было ощущение неизведанного, по-детски шаловливого, фэнтезийного. Здесь же скорее манящее ощущение загадки, которую ну очень хочется разгадать. И она более реальна

Мучила я эту книгу или она меня почти полгода... Вот честно, держала лошадь))) Уж слишком красивая картинка. Все надеялась, что лошадь на картинке себя оправдает и я в итоге получу зимнюю сказку.

Фокус не удался. Больше Хелприна не читаю(( Жаль потраченного времени

Вердикт: зря потраченное время.

«Зимняя сказка» — это действительно сказка: со своей поэзией, иносказаниями и волшебством, которому нет объяснения. Хелприн попытался охватить столько событий, людей, мыслей и времён, что описать это всё оказалось возможным только с помощью магического реализма. «Нью-йоркский магический реализм» — а что, звучит заманчиво. Но не это главное в книге, и вторая половина, нет, даже последняя треть книги расставляет всё по своим местам: книга эта — иносказательная сказка про нью-йоркский апокалипсис. Однако автор смотрит на извечный сюжет не с позиции разрушений или зла, которые могли к нему привести, а с точки зрения любви, духовных поисков, живой души людей и города.

Вероятно, ожидание Страшного суда является столь распространённым потому, что люди в большинстве своём инстинктивно склонны уподоблять Всемирную Историю человеческой жизни, заканчивающейся неизбежной смертью, — и та и другая исполнены недоступного для нас смысла. Впрочем, возможно и иное объяснение: люди нередко предпринимают многолетние странствия ради того единственного мига, который представляется им вершиной и целью всей их жизни.

Такой вот конец света, показанный как кульминация мира, после которой начался бы Золотой век, и ограниченный пределами одного города и одного столетия.

Начинается история что-то около 1900-х годов, а заканчивается с наступлением XXI века. За это время одни персонажи спокойно проживают свой век, а другие — исчезают в начале столетия с тем, чтобы появиться на сцене в конце века и тысячелетия. Поначалу я ожидала, что Питер Лейк и Беверли Пенн будут главными героями, но их отношения больше похожи на символ любви, которую может зародить в сердцах людей Нью-Йорк, чем на основной сюжет. Кроме того, в контексте апокалипсиса Питер — скорее Мессия, а Беверли — пророк его. Правда, тут уж не уверена: роль этих героев осмысляется не разумом, но сердцем. Логические параллели с библией, евангелиями и «Откровением» Иоанна Богослова я выстроить не смогла — да и не пыталась: книга интереснее, чем её анализ. Оба персонажа быстро покинули сюжет (правда, Питер ещё вернётся, чтобы до конца исполнилось его предназначение), и на смену им пришли другие влюблённые, другие необыкновенные дети, другие умные и талантливые взрослые. Конь Питера Лейка — его волшебный хранитель Антазор — тоже на время пропал, и его «заменил» белоснежный и умный петух по кличке Джек. Однако появились и глупые, и мелочные, и непонятные персонажи, — но всех автор описывал с необъяснимо одинаковой симпатией. Во второй половине книги возникли также две противоборствующие силы. Но не добро и зло, как можно было бы подумать (если помнить, что речь по-прежнему идёт о конце света), а нью-йоркские газеты «Сан» и «Гоуст». Обречённые на вечное соперничество во всём (даже их офисы располагались один напротив другого), эти газеты нельзя отделить друг от друга, потому что свет не может существовать без тени, а тень — без света. Авторское описание их противоборства пропитано таким странным отношением (принятием, симпатией, любовью), что я уже не могу однозначно осуждать глупость одной газеты и восхищаться интеллектуальной красотой другой. Потому что и в глупости автор сумел показать её прелесть, и в красоте интеллекта найти отталкивающие стороны. Книга завершилась приходом Золотого века. Избрание на пост мэра амбициозного и подозрительного молодого человека, разрушение пожаром почти половины города, безуспешное возведение мостов, которые были бы неподвластны физическим законам и даже самой смерти, многочисленные жертвы бандитов, пожаров и несчастных случаев — всё это не должно смущать читателя и отвлекать его от Золотого века, предела всех мечтаний. У сказки — сказочный конец, даже если некоторые мертвецы так не считают.

Здесь всё — ложь, и всё — намёк на правду.

Хэлприновская влюблённость в Нью-Йорк, наверное, сильнее всего поражает воображение. Автор смотрит на прошлое и настоящее города влюблёнными глазами, поэтому описывает всё, что видит (и хорошее, и плохое), не скупясь на волшебство. Видит он и будущее, к которому город стремится всем своим существом, — Золотой век, предваряемый апокалипсисом. Это будущее творится руками людей и — божественной сущности города или духа, который этому городу покровительствует. И всё это настолько потрясающе интересно — фантасмагорично, гротескно, местами утопично, местами дистопично, — что даже отсутствие объяснений не портит сказку. Я обожаю художественную эсхатологию, тем более — со счастливым концом. Все почему-то делают акцент на метод написания, но мне кажется, что метод не должен затмевать сказочно-эсхатологическую природу романа. Композиция значит не больше и не меньше, чем сюжет, — она равноценна ему. Мне кажется, Хэлприн очень красиво это доказывает. И пусть даже ничему в его книге верить нельзя, пусть даже в реальности не существует того Нью-Йорка, который описывает автор, пусть даже это совсем не то, чего я ожидала, — эта книга теперь однозначно будет среди моих любимых.

Но о чем это?

Это не книга - живая картина в словах.

По выражению самого автора - Марка Хелприна - он хотел написать книгу о Нью-Йорке в антураже магического реализма. Подобный аналог в литературе – тетралогия Карлоса Руиса Сафона – «Кладбище забытых книг» (о Барселоне). К сожалению, Хелприн так много и так часто увлекался по сюжету описаниями города и окружающей его природы, так неожиданно уходил далеко в сторону, пускаясь в рассуждения «за жизнь», что я чуть ли не через каждые пару-тройку листов теряла нить повествования. Добрая половина эпизодов просто вызвала недоумение – зачем они в книге? Обычно я негодую на режиссеров, которые безжалостно кромсают текст, чтобы уложиться в 1,5-2 часа экранного времени, но в Акива Голдсман поработал с произведением буквально как Пигмалион с Галатеей – убрал всё лишнее, оставив красивую, чудесную и добрую историю о любви и самопожертвовании.