Текст книги "Ночь, с которой все началось"

8

День второй, Осло

Екатерина посвятила ночь разгадыванию тайн карты памяти, которую доверил ей Матео. И то, что она обнаружила на рассвете, объяснило ей, почему подручный Барона решился вытащить оружие посреди улицы. Разговор, наводящий ужас. Хотя было всего четыре часа утра, она все же отправила сообщение Матео, чтобы перенести их встречу на более раннее время. С учетом обстоятельств ждать второй половины дня она не могла.

Матео никак не мог привыкнуть к норвежским летним ночам и спал вполглаза. Он прочел сообщение и, не менее встревоженный его содержанием, изменил место встречи, сочтя, что центр города будет еще несколько дней оставаться слишком опасным. ИКЕА в Саннвике показалась ему идеальным по безопасности вариантом, и к тому же Екатерина могла бы добраться туда на автобусе. Но у нее не было времени на очередной квест, так что она попросила его заехать к ней на факультет перед началом занятий.

В половине восьмого они встретились на университетской парковке.

Екатерина пригласила его сесть в ее старую «ладу». Счетчик пробега давно уже перестал работать, но за исключением этой маленькой поломки было видно, что преподавательница хорошо заботится о своей машине: внутри царила чистота и кожзам сидений блестел от воска.

Вид у Матео был помятый из-за недосыпа, и он с радостью взял предложенный Екатериной стаканчик с кофе.

– Что ты обнаружила? – спросил он.

Екатерина достала из кармана диктофон и положила его на консоль между сиденьями.

– Мне кажется, лучше тебе узнать все из первых уст, а то ты не поверишь. Ты различишь голоса Викерсена и Барона по акцентам.

Она нажала на кнопку «плей». Матео услышал слабое потрескивание, а потом разговор начался.

«Очень рад вас видеть», – это гнусавый голос Барона.

«Добро пожаловать в нашу страну», – а этот, надменный, явно принадлежит главе националистов.

«Вы готовы?»

Послышался звон посуды: чашку поставили на блюдце.

«Полностью готовы. Как только мы перейдем к действию, вам потребуется всего лишь…»

«Вы уверены в надежности ваших людей?» – прервал Барон с настойчивостью в голосе.

«Я им всецело доверяю, мы их выбрали не случайно. Они не меньше нас стремятся покончить со сложившейся ситуацией», – уверенно ответил Викерсен.

«Мне плевать на их настрой, вопрос: способны ли они успешно провести подобную операцию?»

Екатерина жестом предложила Матео наклониться поближе к диктофону, чтобы не пропустить ни слова из продолжения разговора.

«Они готовы пожертвовать собой, для вас это достаточная гарантия?»

«Если план будет выполнен в точности, не вижу причин заходить так далеко; все будет ровно наоборот: через двое суток ваши люди станут для всех героями».

Барон издал смешок.

Невыносимый скребущий звук заставил Матео скривиться. У Барона была дурная привычка тереть раздраженную кожу плохо выбритых щек. Он продолжил еще более требовательным тоном:

«А что наши виновные?»

«В надежном месте», – ответил Викерсен.

Тишина. Матео различил тихое пощелкивание клавиатуры смартфона; звук был цифровой, а не механический, как у «блэкберри», значит, это Викерсен разблокировал свой телефон. Шелест ткани. Политик показывал Барону что-то на своем экране.

«Удалите это немедленно, что за безрассудство хранить такое на телефоне!» – возмутился Барон.

«Только для ваших глаз». – В любезном тоне Викерсена сквозило неприкрытое удовольствие.

«Позвольте ваш телефон, мистер».

Третий голос, с выраженным американским акцентом, вмешался в разговор. На сцену вышел телохранитель. Звук стал более приглушенным, Матео услышал щелканье, какие-то фоновые шумы – и тишина. Похоже, это тот самый момент, когда Екатерина обратилась в бегство… С известным продолжением.

Она убрала диктофон в карман. Матео молчал.

– О чем они говорили? – наконец спросил он.

Екатерина подцепила рюкзак, лежащий на заднем сиденье «лады», вытащила из него папку и положила ему на колени.

– Если бы Барон не обвинил его в безрассудстве, я бы ни за что не нашла, – сказала она. – Но я засомневалась, что Викерсен настолько уверен в себе, что не боится проявить неосторожность. Он часто подключает свой смартфон к компьютеру. Я проследила IP-адрес и вышла на его кабинет. Избавлю тебя от подробностей, я потратила на это весь остаток своей короткой ночи.

Она вытащила из папки фотографию, которую распечатала дома. Матео увидел на ней двух мужчин, привязанных к стульям. На лицах виднелись следы жестоких ударов. Цвет кожи не оставлял никаких сомнений: это определенно не сподвижники Викерсена.

– Вот «виновные», о которых говорил этот мерзавец, – объяснила Екатерина.

– Виновные в чем? – не понял Матео.

– Когда я это обнаружила, то еще не знала, о чем речь, так что продолжила рыться в его компьютере. И через час нашла вот это. – Она достала из папки еще один листок.

Екатерина протянула ему аэрофотоснимок нескольких зданий с маршрутом, намеченным маркером и тремя красными крестиками. Одним было помечено маленькое сооружение с крышей в виде перевернутой «V», другим – вытянутый дом с будто бы вогнутым фасадом, а третьим – более скромное строение квадратной формы.

– Ты знаешь, что тут изображено? – спросил Матео.

– Видишь, все зернистое, это какой-то увеличенный фрагмент плана, так что понять сложно. Я хорошо знаю город, но обычно езжу по улицам, а не парю под облаками. Может быть, какой-то городок в окрестностях Осло, административные учреждения… Я пыталась наложить этот снимок на спутниковые снимки, выложенные в сети, но территория столицы со всеми пригородами слишком большая, а я действовала наугад и никакого убедительного варианта не нашла.

– Может, банк? Может, они собираются предпринять ограбление, чтобы пополнить свои фонды?

– И каким образом это сделает людей Викерсена героями «через двое суток»?

– Идеальное преступление, – предположил Матео. – Они похитят деньги и оставят властям двух забитых до смерти «виновных».

– Теплее, но налет на три банка разом, да еще и на такой маленькой территории, малоосуществим даже для гениальных грабителей. К тому же на этом плане, судя по всему, не улицы, а скорее аллеи. Не говоря уж о том, что новенькие купюры легко отследить… У них не будет времени на отмывание денег, выборы всего через две недели. Речь о чем-то намного более серьезном.

– Например?

– Теракт на Утойе стал потрясением для страны и подорвал положение крайне правых движений, которые с тех пор пытаются восстановить свою репутацию. А теперь представь, что два типа с фотографии, двое смуглых мужчин, будут виновны в очередном кровопролитии. И предположим, что те, кто их остановит, точнее, будут вынуждены убить, окажутся сочувствующими Викерсену или даже членами Национальной партии… Кто сорвет большой куш? Кровь жертв принесет потоки избирателей, голосующих за ультранационалистов.

– Ты правда думаешь, что Викерсен способен зайти так далеко ради победы на выборах? – спросил Матео.

Екатерина выдержала паузу, а потом продолжила:

– Теперь ты понимаешь, почему подручный Барона вытащил пушку. Теперь я гадаю, что удержало его от того, чтобы меня пристрелить. Должна сказать, мне тоже плохо спалось сегодня.

– Ты выяснила, где и когда произойдет нападение?

– По-моему, я выяснила достаточно, – заметила Екатерина. – Я отправлю все это в антитеррористический отдел.

– Что отправишь? – возразил Матео. – Какой-то неподписанный план и фотографию двух избитых парней, утверждая, что лидер известной политической партии, сговорившись с влиятельным американским консультантом по коммуникациям, собирается организовать смертоубийство, чтобы собрать побольше голосов? Да кто нам поверит? В лучшем случае Викерсена вызовут на допрос… и отпустят за неимением весомых улик. А тот, выйдя из участка, поднимет шумиху, начнет жаловаться на политический заговор… И привлечет внимание СМИ – к своей же выгоде.

– Зато никто не погибнет, значит, оно того стоит, правда же?

– Проблема в том, что мы можем поделиться твоими находками только анонимно, а анонимные обвинения не принимают всерьез, и не стоит исключать возможности, что у Викерсена есть свои люди в полиции. Как обычно, напустятся на тех, кто поднял тревогу, в данном случае – на нас. Стоит начать с того, чтобы собрать побольше доказательств, выяснить, где и когда они планируют действовать, – а там посмотрим.

– Хорошо, давай подумаем. Наверняка это произойдет после наступления темноты; среди бела дня истинные виновные не смогут остаться незамеченными. Барон сказал, что люди Викерсена станут героями через двое суток, их разговор состоялся вчера утром, значит, нападение произойдет сегодня вечером.

– Выходит, у нас остается совсем мало времени на поиски места действия, – заключил Матео.

– Я опаздываю, а для меня это нетипично, мои студенты наверняка уже беспокоятся. Я заканчиваю занятия в два часа дня. Я распечатала для тебя планы города и пригородов и спутниковые фотографии тоже; изучи их как можно тщательнее, а я займусь тем же, как только выйду с факультета. Обсудим все около четырех часов вечера или раньше, если кто-то из нас что-то обнаружит.

Когда они вышли из «лады», Матео неожиданно обнял Екатерину на прощание. Это было неожиданно, но не то чтобы не понравилось ей.

Она зашла в здание факультета, а Матео направился к своему мотоциклу.

9

День второй, Мадрид

Пришлось хорошенько поторговаться, но в конце концов Диего удалось договориться с одним черным хакером. Настоящих имен друг друга они не знали и вряд ли когда-нибудь узнают. Продавец входил в группу «PT82».

В доказательство подлинности своего товара он дал Диего подключиться к системе наблюдения вокзала Паддингтон. За коды доступа он запросил двадцать тысяч долларов в криптовалюте – такой суммы ни у брата, ни у сестры не было. Тогда Диего предложил ему уступить доступ только на время, за более разумную цену, пообещав впоследствии не пытаться воспользоваться приобретением, чтобы вычислить источник. «Группа 9» имела достаточно хорошую репутацию в этой среде, так что его слова было достаточно. После ожесточенного ночного торга покупатель и продавец пришли к соглашению: два часа подключения к камерам за тысячу долларов. Обмен протоколами состоялся, и, как только деньги были переведены в нужный электронный кошелек, Диего получил доступ к потайной лазейке в компьютеры вокзальной службы безопасности.

– Что за группа «PT82»?

– Наши противники! Детище «Фермы», большой организации, специализирующейся на дезинформации. Ее задача – сеять раздор в Европе и США.

– Какими же средствами?

– При помощи армии троллей. Группа «PT82» была задействована в четырех крупных акциях: первая кампания, на «Френдзнете», призывала к отделению Техаса – как бы абсурдно это ни звучало, у нее нашлось много сторонников; потом поддельная страница «Black Lives Matter»[5]5
  Black Lives Matter (англ. «Жизни черных важны») – общественное движение, в первую очередь в США, выступающее против расизма и насилия в отношении чернокожих.


[Закрыть], опять-таки на «Френдзнете», где они публиковали смонтированные видео арестов на выходе с избирательных участков, чтобы запугать афроамериканских избирателей и заставить их отказаться от участия в голосованиях; кампания информационных вбросов, обвинявших Хиллари Клинтон в том, что она получает деньги от иностранных держав; и наконец, кампания по разжиганию ненависти, которая должна была сплотить крайне правых консерваторов, убедив их в том, что латиноамериканские, еврейские и арабские меньшинства вступили в заговор, дабы получить контроль над государством. В сумме пятьсот публикаций набрали более трехсот сорока миллионов просмотров.

– А руководство «Френдзнета» в курсе, что эту площадку использовали для прямой атаки на демократию?

– Разумеется.

– И ничего не сделало, чтобы этому помешать?

– Конечно, ведь трафик приносил им большой доход.

– Тогда зачем сотрудничать с «PT82», если ваши цели кардинально противоположны?

– Это может показаться странным, но дело в некотором роде во взаимной выгоде. Хакеры «PT82» предполагали, что наши действия могут повредить интересам Запада, точнее, в данном случае западных фармацевтических компаний, так что они были готовы оказать нам услугу при условии достойной оплаты. Мы же смотрели дальше; иногда ради достижения цели можно зайти в «красную зону», хоть это и не доставляет радости.

День второй, Лондон и Мадрид

В пятнадцать минут двенадцатого финансовый директор вышел из офиса фармкомпании. С помощью шпионской программы в его телефоне Диего мог отслеживать его перемещения и наблюдал за ним с раннего утра, с тех пор как тот вышел из дома. Он предупредил Корделию. Та, в свою очередь, вышла с работы и спустилась в лондонскую подземку. Доехав до «Паддингтон-стейшн», поднялась на поверхность, уселась под большими часами и принялась ждать. Джинсы и легкая толстовка с откинутым за спину капюшоном, наушники в ушах и вместительная сумка на коленях – обычная девушка, похожая на сотни других. Без двадцати двенадцать такси Шелдона подъехало к вокзалу; Диего сидел перед экраном в маленьком кабинете при своем ресторане. Операция началась, доступ к камерам наблюдения был активен, но на данный момент только он один был к ним подключен, – никто из группы не ответил на вызов.

Тогда же, Осло

Матео вернулся в свой номер. Кое-что все еще ускользало от его понимания: почему Викерсен обратился к услугам американского консультанта? В его рядах достаточно людей для организации теракта, так что же может объяснить поездку Барона в Осло? Если он – зачинщик того, что больше всего напоминает попытку государственного переворота, к чему рисковать собой и отправляться в Норвегию лично?

Матео застыл. Причина только что открылась ему. Бойня – всего лишь преамбула более масштабной, тщательно просчитанной операции. Сеять хаос, распространять ненависть – в этом деле Барон настоящий специалист. Как только резня состоится, консультант подаст сигнал, и его войска немедленно примутся наводнять соцсети фейковой информацией.

Помимо всего прочего Барон руководил крайне правым журналом, который вот уже несколько лет распространял теории заговора среди сотен миллионов пользователей «Френдзнета». Для этого ему в избытке хватало бесплатной рабочей силы: множество адептов ежедневно публиковали поддельные фотографии и репортажи о нападениях, изнасилованиях и других злодеяниях, якобы совершаемых мигрантами, которым вообще не следовало пересекать границы. Сразу же после бойни по соцсетям разлетятся тысячи сообщений, изобличающих попустительство правительства, терпящего стремительное нашествие, и на сей раз подтверждением им станут реальные фотографии, видеоматериалы и полные ужаса свидетельства очевидцев. Будет за что чествовать сторонников Викерсена, которые остановят преступников! Круглосуточные новостные каналы не упустят возможности подлить масла в огонь и примутся показывать по кругу одни и те же устрашающие изображения. Запугать население – самый эффективный способ придать силу и голос популистским движениям. Две недели спустя партия Викерсена одержит победу на выборах. Это и правда государственный переворот, ни больше ни меньше.

Матео задумался, не права ли была Екатерина, когда предлагала положиться на официальные службы: почему бы не застать Барона врасплох и не разоблачить заговор? Может быть, достаточно выложить в интернете фотографию поколоченных мигрантов и объявить, что через двое суток они будут найдены мертвыми и обвинены в массовом убийстве, что, учитывая их состояние, очевидно, невозможно. Это серьезно подорвет доверие к речи, с которой Викерсен выступит после бойни, но и – увы – внесет еще бо́льшую сумятицу, и не факт, что в конце концов аудитория во всем разберется. К тому же это насторожит Барона, заставит его усомниться, что предполагаемая журналистка, помешавшая его утреннему разговору в «Театральной кофейне», охотилась только за Викерсеном. Если Барон почувствует себя мишенью, он исчезнет, дождется, чтобы гроза миновала, и начнет все сначала где-то еще.

Матео решил, что разумнее будет сделать ставку на более долгосрочную стратегию: уничтожить предприятие Барона раз и навсегда, для чего нужно запастись терпением и в то же время очень быстро найти способ предотвратить трагедию, которая должна случиться уже вечером. Он вернулся к изучению планов и спутниковых снимков города.

В тот же день, Лондон

Корделии не сиделось на месте, она встала, сделала несколько шагов, потом вернулась и снова села под часами. Диего поддерживал с ней связь из Мадрида по гарнитуре. Он чувствовал, насколько она нервничает, так что не стал признаваться ей, что он – ее единственная поддержка.

– Расслабься, а то привлечешь внимание к себе, ты так пыхтишь, что мне кажется, будто ты совсем рядом.

– Стараюсь! Хотела бы посмотреть на тебя на своем месте.

– Я раскопал увлекательные сведения о твоем вокзале. Королева Виктория стала первым царствующим монархом, совершившим поездку на поезде, и сделала она это в 1842 году с вокзала Паддингтон. Поездка ей так понравилась, что с тех пор она стала ездить в Виндзорский замок именно по железной дороге.

– Диего, я тебя обожаю, но ты меня задолбал со своей «Википедией», я пытаюсь сосредоточиться, предупреди меня, когда кто-нибудь из вас засечет Шелдона.

– Не волнуйся, он едет. О, а вот еще кое-что потрясающее, на этот раз об одной из твоих любимых групп. Когда мы были подростками, ты меня так достала песнями «Супертрэмп»… Представляешь, звуковой фон песни «Руди» записан на вокзале Паддингтон. Помнишь, сквозь музыку слышится голос, объявляющий, что поезд до Бристоля отправится со второго пути в девятнадцать сорок пять с остановками «Рединг», «Дидкот», «Суиндон»…

– Да прекратишь ты или нет?! – прохрипела Корделия.

Судя по всему, нет, потому что она услышала, как брат напевает:

 
Rudy’s on a train to nowhere, halfway down the line
He don’t want to get there, but he needs time
He ain’t sophisticated, nor well educated
After all the hours he wasted, still he needs time…[6]6
  Руди едет на поезде в никуда, он уже на полпути / Он туда не хочет, но ему нужно время / Он не слишком опытен, не слишком хорошо образован / Но после всех потерянных часов ему еще нужно время… (англ.)


[Закрыть]
 

Она тихонько улыбнулась и невольно подхватила припев:

 
He needs time, he needs time for living[7]7
  Ему нужно время, нужно время жить (англ.).


[Закрыть].
 

Но вдруг Диего замолчал.

– Что происходит? – спросила у него Корделия.

– Игра начинается. Судя по GPS, его такси уже на Истборн-Террас, он выйдет у бокового входа. Ну вот, я вижу его на первом экране, на нем пальто из габардина, коричневая кепка, кожаный портфель в руке. Заходит в торговую галерею, не двигайся, он идет прямо к тебе.

– Один? – осведомилась Корделия.

– В полном одиночестве, сейчас он должен появиться у тебя в поле зрения… погоди. Он разворачивается.

– Как это?

– Тебе объяснить, что такое «разворачиваться»?

– Он не мог меня вычислить, я даже не шевельнулась.

– Успокойся! – вздохнул Диего. – Он просто идет в туалет.

Корделия выругалась на своем родном языке. Ей не приходило в голову, что обмен информацией может состояться и в другом месте, где по понятной причине нет камер, в туалете! Она встала.

– Ты что делаешь? – встревожился Диего. – Ты же не собираешься последовать за ним в мужской туалет?

Корделия осмотрела витрину бутика «Берберри», подумала, не купить ли дождевик – она могла бы спрятать волосы под капюшоном и сойти за мужчину, – но опомнилась, времени нет. Она подошла ближе, надеясь застигнуть мужчин врасплох, когда они будут выходить. Даже если они выйдут по отдельности, две фотографии – сначала одного, потом другого – будут достаточно красноречивы. Крайне маловероятно, чтобы руководители конкурирующих компаний оказались в вокзальном туалете одновременно, причем на расстоянии в несколько тысяч километров от места работы одного из них.

– У тебя есть обзор входа?

– Я думал, в цивилизованном мире можно надеяться на какое-то уважение к личной жизни. Вижу тебя так же отчетливо, как если бы тебя показывали по телевизору, и мне это не надоедает, кстати говоря, – забавлялся тот.

– Смотри внимательно, Диего, – взмолилась Корделия. – И придумай что-нибудь, чтобы записать всех, кто оттуда выходит.

Корделия потратила столько времени, приложила столько усилий, чтобы однажды загнать в угол какого-нибудь типа вроде Шелдона, что не могла довольствоваться вероятностями или записью плохого качества и уж тем более не могла смириться с провалом. Она взяла в одну руку смартфон, а другой взялась за ручку двери в туалет.

– Корделия! – воскликнул Диего. – Не делай этого.

– Я воспользуюсь эффектом неожиданности, сделаю снимок и убегу.

– Ты же все угробишь! Справа от тебя есть скамейка, иди сядь, сделай вид, что роешься в телефоне и наберись терпения.

Корделия услышала в гарнитуре ту самую песню «Супертрэмп», на сей раз в исполнении группы.

– Ты точно больной на всю голову, Диего.

Тот вырубил музыку. Шелдон снова появился у него на экране; застегивая пуговицу пальто, он прошел прямо перед Корделией.

– Момент истины, – выдохнул Диего. – Либо он сейчас выйдет из здания вокзала, либо… Бинго, он идет к платформам. Я был прав, он просто…

– Ну хватит, я поняла. Последую за ним на расстоянии, не теряй его из виду.

– В Хитроу отправляются два поезда, первый через пять минут, а следующий – еще через пятнадцать, надеюсь, он сядет в него.

– Почему? – спросила Корделия, ускоряя шаг.

– Потому что ты еще не купила билет.

Корделия боялась потерять Шелдона в толпе. Она должна была оставаться на достаточном расстоянии от него, чтобы он ее не засек, но все же достаточно близко, чтобы его видеть.

– Следи за ним! – велела она Диего, бросаясь к автомату.

Она обшарила карманы в поисках кредитки, купила билет туда-обратно и тут же направилась в зал ожидания.

– Он в ста метрах от тебя! – крикнул Диего. – Тринадцатый путь, слева, отправление через полторы минуты.

Корделия бросилась на платформу, раздался звонок, двери состава начали закрываться, она вскочила на подножку первого вагона и сумела втиснуться в трогающийся поезд.

– Ты исчезла с моих мониторов, сестра моя. Теперь можешь рассчитывать только на свои глаза.

– Ты все еще у меня в ушах. А остальные где? – пробормотала Корделия, проходя в следующий вагон.

– Лучше, чтобы тебя вел кто-то один, сосредоточься на том, что тебе предстоит сделать.

Корделия шла по составу. Пассажиров почти не было, человек двадцать в трех вагонах, которые она уже успела пройти. «Хитроу-экспресс» ехал быстро, за окнами мелькали пейзажи пригорода, Лондон остался позади. Корделия пересекла очередной тамбур и бросила взгляд на пурпурный ковролин и сиденья. «Сложно придумать что-то более безвкусное», – подумала она.

Четвертый вагон, Шелдона по-прежнему не видно. Встретившийся ей кондуктор сказал, что через два вагона бизнес-класс. И как она не подумала об этом, когда покупала билет?.. Бизнес-класс – выражение, которое подходило Шелдону как нельзя лучше, – такие люди не сядут в эконом, даже если дорога занимает всего пятнадцать минут. Она ускорила шаг и обнаружила финансового директора в шестом вагоне. Светло-бежевый ковролин и коричневые сиденья, безусловно, оправдывали стоимость билета.

Шелдон был один, на соседнем сиденье лежал его кожаный портфель. Корделию охватили сомнения.

– Где же его контакт? – встревожилась она вслух.

Через десять минут, не больше, «Хитроу-экспресс» прибудет на конечную станцию.

– Вариантов два, – предположил Диего. – Первый: встреча состоится в терминале, что противоречит твоей теории о камерах, второй, более логичный: на обратном пути. Но во сколько они будут возвращаться в Лондон? Надеюсь, тебе не придется ждать слишком долго.

– Проверишь расписание рейсов из США?

– Можешь сказать немного поточнее?

– Если память мне не изменяет, фармкомпания «Рова» находится в Пенсильвании, «Джибартис» – в Нью-Йорке, но две крупнейшие фармкомпании, торгующие инсулином, в Нью-Джерси и Индиане.

Она услышала, как Диего стучит по клавиатуре.

– Самолет из Филадельфии приземлился в десять утра, из Ньюарка – прилетает через полчаса, еще один, из Нью-Йорка, часом позже, а из Индианаполиса я рейсов не вижу. В любом случае все пассажиры выходят через один и тот же гейт в третьем терминале.

– Шелдон не станет рисковать и встречаться с контактом у гейта.

– Не факт, – ответил Диего. – Этим людям кажется, что они неуязвимы.

– Не настолько, как ты думаешь, иначе зачем бы им из кожи вон лезть, чтобы скрыть свои делишки?

Корделия перешла в соседний вагон, пока кондуктор не проверил ее билет. Незачем привлекать к себе внимание, выплачивая штраф.

«Хитроу-экспресс» сбавил скорость, въезжая на подземный вокзал аэропорта. Первая остановка – терминалы 3 и 4. Шелдон вышел из вагона здесь.

Она последовала за ним, юркнула в тот же лифт, позаботившись о том, чтобы встать у него за спиной. Как только двери открылись, обогнала его и пошла по длинному коридору, ведущему в третий терминал, а потом немного замедлилась, чтобы он ее опередил.

Шелдон остановился посреди торговой зоны, взглянул на часы и уселся за стойкой бара-ресторана в центре аэровокзала.

Мраморный пол блестел как зеркало под лучами июньского солнца, падающими сквозь большие стекла. Столько роскоши в сооружении, строительство которого, вероятно, обошлось в миллиарды. Между этим местом, где люди не задерживались, и центром Лондона тянулись нищающие пригороды, страдающие от нехватки средств, пригороды, которые поезд проезжал на полной скорости, чтобы их было не разглядеть. Корделия небрежно изучила меню, лежащее на одном из столиков рядом с баром, где сидел Шелдон. Красная икра, копченый лосось… Указанные цены выходили далеко за пределы ее возможностей. Она потопталась в газетном киоске, потом будто бы залюбовалась витриной магазина одежды, не теряя из виду спокойно обедавшую жертву. Она была уверена, что встреча состоится в этом баре. Диего прав: их чувство безнаказанности настолько сильно, что они плевать хотели на камеры наблюдения.

Она прислонилась спиной к колонне. Идеальный пост наблюдения между Шелдоном и зоной прилета, из которой выходят пассажиры.

Двери таможенного контроля открылись. Какой-то парень замахал букетом, водители подняли таблички, мать бросилась к дочери, встречавшей ее, сидя на отцовских плечах. И тут посреди этой суматохи показался мужчина, ступавший уверенным шагом и не выискивавший никого в толпе.

Короткие волосы, усы, элегантный костюм, дипломат в руке и больше никакого багажа. Корделия двинулась вдоль витрин магазинчиков, стараясь держаться на том же уровне, что и мужчина, направлявшийся к бару. Кожаный портфель Шелдона лежал на стуле справа; все остальные места были заняты. Усатому оставалось до него всего несколько метров. Шелдон поднялся и легонько качнул головой. Корделия проследила за его взглядом и увидела другую стойку, у стеклянной стены с видом на стоянку самолетов. Понятно, почему он выбрал именно это место: в момент обмена они будут сидеть спиной к залу, так что их невозможно будет сфотографировать. Но она так близко к цели, не может быть и речи о том, чтобы потерпеть поражение или разочаровать Диего, пусть даже брат никогда в жизни ее не упрекнет. Шелдон немного отступил от барной стойки, поправляя пальто и ослабляя узел галстука, прежде чем присоединиться к своему контакту. Корделия не сводила с него глаз.

Не понимая, что ею движет, она двинулась вперед, зашла ему за спину, схватила портфель за ручку и пошла прочь с удивительным хладнокровием.

Она внимательно окинула взглядом выход из терминала – до него оставалось еще метров шестьдесят, крепко прижала портфель к животу и неспешно зашагала дальше. Пятьдесят метров. Краем глаза уловила суматоху позади. Сорок метров. Шелдон кричит: «Вор!» Тридцать метров. Ей наперерез бросаются трое полицейских. Двадцать метров. Они пробегают мимо. Десять метров.

– Что за вопли? – встревожился брат.

– Не сейчас, – прошептала она.

Корделия вышла на улицу. Какая-то женщина выбралась из такси, и она нырнула на ее место. Водитель обернулся с извинениями: здесь пассажиров брать запрещено. Он предупредительным жестом указал ей на остановку в конце перрона. Корделия принялась вдохновенно импровизировать: она беременна, плохо себя чувствует, ей нужно как можно скорее доехать до врача, в Канари-Уорф. Таксист оглядел ее. Живота не заметно, но вид у девушки и правда неважный, по лбу струится пот, лицо совсем бледное. «Ну хорошо», – вздохнул он, попросил устроиться как можно удобнее, пристегнуть ремень и не рожать у него в машине. Такси поехало. Корделия бросила взгляд в заднее зеркало: копы заполонили тротуар. Но по мере удаления от терминала народу становилось меньше.

Сто пятьдесят фунтов стерлингов за поездку до Лондона – цена ее бегства. Дороги были свободны. «Большое везение», – сказал водитель, чтобы ее успокоить. Он время от времени поглядывал на нее в зеркало заднего вида. Приятный мужчина. С тех пор как они выехали на трассу, он регулярно интересовался, все ли в порядке, и задавал ей разные вопросы, пытаясь немного приободрить: «Мальчик или девочка?», «Имя уже выбрали?», «А кем работает папа?». Корделия не любила врать, но неплохо справлялась и не без удовольствия позволила себе увлечься этой маленькой импровизацией. Пять месяцев, живот еще совсем плоский, жаловалась она, доктор говорит, такое уж у нее строение тела. Девочка, продолжала она. Кармен, в память о бабушке, которую она так любила. «Такой знак внимания наверняка долетит до небес, – заверил ее водитель. – В небе загорится счастливая звезда, которая будет хранить малышку».

Корделия всегда верила в свою счастливую звезду. Если когда-нибудь у нее родится дочь, ей будет непросто объяснить девочке, откуда у нее такое имя.

– Так, значит, у тебя плоский живот из-за строения тела? Ты и правда ничего не боишься, – прошептал Диего. – Может, все-таки объяснишь мне, что произошло? – тут же спросил он.

– Все хорошо, – шепнула она.

– Конечно, все хорошо, – ответил водитель.

За двадцать лет работы таксистом он всегда довозил пассажиров до места назначения. Еще каких-нибудь десять минут – и они приедут.

Корделия извинилась – ей нужно позвонить – и отключила переговорное устройство, позволявшее разговаривать с водителем через разделительную перегородку.

– Мне сложно было говорить, – объяснила она брату. – Шелдон знает это место лучше меня, я не могла их сфотографировать… Но я все-таки застала их врасплох.

– Что ты сделала?

– Украла портфель Шелдона.

Диего помолчал, а потом спросил у сестры, не сошла ли она с ума. Шелдон напишет заявление, полиция посмотрит записи с камер наблюдения в терминале. Корделию опознают за несколько часов, самое большое – за день.

– Чудесно, – вздохнула она, – значит, я не зря надела эту жуткую толстовку с капюшоном… За кого ты меня принимаешь?..

Она наконец заглянула в портфель, чтобы изучить содержимое: два конверта, большой и маленький – с него она и начала.

– Ну что там у тебя? – спросил Диего.

Корделия не ответила, но, насчитав пятьдесят тысяч стерлингов крупными купюрами, поняла, что Шелдон вряд ли обратится к полиции. Заботясь о том, чтобы скрыть свои махинации, руководители действовали еще осторожнее, чем предполагал Диего. Они не только не рисковали обмениваться сообщениями по электронной почте, но и не встречались лицом к лицу. Шелдон ждал не подобного себе топ-менеджера, а простого посыльного, который должен был получить щедрое вознаграждение за передачу информации. Она похитила портфель импульсивно, потому что не могла найти ракурс для съемки, и – Корделия улыбнулась при этой мысли, – если бы ей и удалось что-то сфотографировать, она ничего бы не доказала такими снимками. Шелдон не скрывался от камер, он издевался над ними. Никто не смог бы найти связь между его контактом и конкурирующей фармкомпанией.