Текст книги "Когда ты уже съедешь?! Как помочь взрослому ребенку начать жить самостоятельно"

Чисто с психологической точки зрения превращение из подростка во взрослого – это кризис. Кризис по своей природе всегда подразумевает и опасность, и возможность. Для большинства взрослеющих это все же возможность, маяк на пути взросления. Для неудачно стартующих кризис выглядит как опасность.

Развиваясь, мы расстаемся с привычными жизненными ориентирами, из-за чего испытываем тревогу и неуверенность в завтрашнем дне.

Гейл Шихи называла эти временные промежутки переходами, в ходе которых человек ускоренно развивается и меняется, сталкивается с новыми трудностями и вынужден приобретать новые навыки и способности. В эти моменты человек особенно уязвим и неуверен в себе, поскольку новоприобретенные навыки и способности еще не отточены и не проверены. Шихи пишет: «Чтобы перейти от одной ступени развития к другой, необходимо… сбросить защитный панцирь. Тогда мы станем чувствительными и уязвимыми – но вместе с тем гибкими и податливыми, способными измениться до неузнаваемости».

Мы чувствуем себя взрослыми, когда совершаем что-то очевидно важное: проходим собеседование, подписываем договор или сами оплачиваем счета. Однако в то же время есть и неочевидные поведенческие проявления самостоятельности. Они в основе действий, казалось бы, приземленных и несущественных, и зачастую взрослые люди их даже не замечают.

Каждый человек в детстве и юношестве невольно вырабатывает предположения о том, что же значит быть взрослым. Юный взгляд отмечает не столько настоящие взрослые поведенческие проявления (например, принятие решений или обретение финансовой независимости), сколько внешние признаки жизни взрослых.

Начинающие путь взросления неизбежно воспринимают мир взрослых как «чужую землю», как воображаемое государство со своими законами и порядками, в которое пускают лишь тех, кто соответствует определенным негласным требованиям, и которое дает негласные права и преимущества. Обычно взрослеющие ощущают себя изгоями, робко и словно наудачу ищущими покровительства и признания. Они изучают границы и повороты, которые, в отличие от взрослых, видят крайне отчетливо.

Превращение из подростка во взрослого – это кризис, в котором таятся и опасность, и возможность.

Я помню, как на первом курсе колледжа купил себе пару полных брогов[2]2
  Броги (англ. brogues) – туфли или ботинки с декоративной перфорацией, расположенной вдоль швов, на носках и задниках. Перфорация может находиться и на оксфордах, и на дерби, и на монках, и на туфлях и ботинках некоторых других моделей.


[Закрыть] – их тогда носили все «по-настоящему взрослые». Хорошо помню, с каким волнением ехал в них домой на первые зимние каникулы и как боялся издевок младшего брата и насмешливых улыбок родителей.

Один мой двадцатиоднолетний клиент испытывал примерно те же чувства на пути к взрослой жизни. Недавно он вместе с отцом ждал своего рейса в баре аэропорта. «Я тысячу раз бывал в аэропорту, – признался он, – однако в баре оказался впервые. Там ведь только взрослые сидят. Меня не покидала глупая мысль: вот сейчас кто-то подойдет и скажет мне, что детям тут не место». На первый взгляд неуверенность юноши кажется глупой и надуманной, если не смехотворной. Однако на деле она отражает внутреннее перерождение личности, в результате которого у человека сформируется стойкое и непоколебимое ощущение того, что он наконец повзрослел.

В прежние годы, чтобы считать себя взрослым, достаточно было выполнить определенные общественные задачи – получить образование, добиться полноценной занятости, жениться или выйти замуж, завести детей, – причем средний возраст выполнения этих задач был меньше, чем сегодня. Согласно доктору Джеффри Арнетту, ведущему исследователю по вопросам современной «формирующейся зрелости» (англ. emerging adulthood), в 1960 году среднестатистический молодой человек женился в двадцать два года, а среднестатистическая девушка выходила замуж в двадцать лет. Когда представители моего поколения шли в колледж, подразумевалось, что именно там они встретят своих будущих супругов. И действительно: через год-два после колледжа я и многие мои друзья уже были женаты. Сегодня мужчины в среднем женятся в двадцать восемь, а женщины выходят замуж в двадцать шесть. Нормально сегодня и то, что молодые люди не вступают в брак до сорока лет и дольше или вовсе предпочитают этого не делать.

Исследования Арнетта также показали, что в 1960-е годы лишь 33 % людей поступали в колледж, а сегодня в учебное заведение зачисляют примерно 70 % абитуриентов. Если в 1960-е годы молодой человек не поступал в вуз, у него была возможность устроиться на производство; если же он все-таки шел учиться дальше, то впоследствии с легкостью устраивался на хорошую работу в области медицины или юриспруденции или продолжал заниматься наукой. По наблюдениям Арнетта, сегодня мы переходим от производственной экономики к информационной и обслуживающей (оглянитесь: этот переход длиною в несколько поколений отчетливо заметен). Получается, чтобы добиться приличной зарплаты, необходимо иметь приличное образование. По этой и множеству других причин (которые включают молодежное движение 1960–1970-х, защиту прав женщин, принятие секса вне брака) современные люди развиваются – то есть становятся взрослыми – дольше, медленнее и с бо́льшим количеством переходов.

Арнетт делит формирующуюся зрелость на три этапа: старт (англ. launching, от восемнадцати до двадцати двух лет), изучение (англ. exploring, от двадцати двух до двадцати шести лет) и приземление (англ. landing, от двадцати шести до двадцати девяти лет). На старте человек покидает подростковый мир и начинает обретать независимость и самостоятельность. В этот период он обычно поступает в вуз, находит работу и принимает на себя посильные финансовые обязанности, возможно, идет в армию. Далее человек изучает жизнь – пробует себя, в первую очередь в труде и отношениях. По подсчетам Арнетта, среднестатистический человек в возрасте от восемнадцати до двадцати девяти лет пробует себя на семи разных работах. Кроме того, к двадцати девяти годам большинство меняет множество партнеров. В двадцать шесть – двадцать девять лет человек готов приземлиться: он накапливает разнообразный жизненный опыт, благодаря которому складывает представление о себе, своих способностях и стремлениях.

Когда я задаю двадцатилетним людям вопросы об их личности («Итак, кто ты? Что для тебя важнее всего? Что отличает тебя от окружающих? Что тебе хорошо дается?»), я обычно получаю грамотные и искренние ответы. Однако все они больше основаны на предположениях и догадках. Когда я спрашиваю то же самое у людей двадцати восьми – двадцати девяти лет, они отвечают примерно так же, однако судят уже исходя из полученного жизненного опыта. Промежуток от двадцати до тридцати лет – словно череда стажировок без постоянных обязанностей, череда как специальных, так и случайных проверок.

Исследования Арнетта наглядно демонстрируют, что повзрослеть в одночасье невозможно.

Когда ученый попросил молодых людей описать, в каких случаях они действительно ощущали себя «взрослыми», то половина участников опроса заявили, что лишь после двадцати шести лет начали чувствовать себя взрослыми, но только лишь в половине случаев.

Как видите, путь взросления долог! «Поддерживающая среда», обеспечиваемая молодым вузами, программами обмена или армией, очень полезна и важна для взросления. Благодаря ей человек развивает необходимые навыки и способности, а также обретает уверенность в себе, которая со временем лишь крепнет.

В поведении трудных взрослеющих, таких как Ник, Брайди или Кайл, мы в первую очередь замечаем грубость в общении; пристрастие к алкоголю; неустойчивую занятость и финансовую безответственность; привычки, которые пагубно сказываются на трудоспособности, – из-за этого и многого другого подростки останавливаются в своем развитии. Однако подобные поведенческие проявления – лишь верхушка айсберга. Настоящие трудности скрываются намного глубже и потому не видны внешнему наблюдателю, а зачастую – и самому взрослеющему. За годы практики я усвоил: чтобы отыскать корень зла, необходимо копать вглубь и добираться до самоощущения человека – где глубже, чем сознание и языковые способности, скрыто понимание того, что он не готов повзрослеть.

Преобразования во внутреннем мире взрослеющего через преодоление испытаний и трудностей на его пути мы обсудим во второй части этой книги. Важно помнить, что внешние признаки взросления (черты, выявленные Арнеттом: осознание ответственности за свою жизнь, умение принимать самостоятельные решения и финансовая независимость) проявляются не просто так. Мы наблюдаем (или, напротив, не наблюдаем у трудных взрослеющих) их воочию, однако на деле они являются итогом череды изменений внутри психики.

Работая с трудными взрослыми, я наблюдал, в чем именно подростки испытывают трудности (как избегают и не признают ответственности, повторяя одни и те же поведенческие ошибки; как раз за разом безуспешно возвращаются к детским представлениям о действительности). Анализ позволил мне вывести порядок изменений. Успешный переход от подросткового возраста к началу взросления ознаменован освоением важных навыков, затем проявляющихся в виде внешних признаков взрослого человека. По-обычному взрослеющий ребенок приобретает и оттачивает навыки неосознанно, не прилагая особых усилий и не испытывая трудностей. Мы и глазом моргнуть не успеваем, как перед нами уже взрослый – вчерашний подросток, изменившийся до неузнаваемости.

Половина участников иследования Арнетта заявили, что лишь после двадцати шести лет начали чувствовать себя взрослыми, но только лишь в половине случаев.

Те взрослеющие, кто не может выработать все нужные навыки самостоятельно и нуждается в поддержке специалиста, проходят через ощущение неготовности, глупо ошибаются в начале пути, долго осваиваются и ищут себя. Им по-настоящему тяжело повзрослеть. Возможно, в этом нет ничего плохого. Если мы будем честны с собой и напряжем память, то наверняка вспомним, что на пути взросления где-то спотыкались, хотя бы раз испытывали трудности и хотя бы к чему-то не были готовы.

Тем не менее для молодых людей, примеры из жизни которых я привел в этой книге, освоение одного или нескольких навыков оказалось настолько сложным, что они остановились в развитии во всех смыслах. В результате овладение даже одним навыком для них стало не вызовом, а истинным кризисом. Я объединил навыки, трудности и кризисы под тремя общими для них заголовками, эта информация нашла свое место во второй части книги. Первый навык – это ответственность, то есть умение отвечать за себя и каждую мелочь, происходящую в повседневной жизни. Забегая немного вперед, скажу, что люди, которым тяжело распоряжаться своей жизнью (назначать встречи и не пропускать их, следить за расходами, оплачивать парковку и так далее), обычно боятся не справиться с ней и боятся того, что их неопытность разоблачат.

Второй навык, необходимый в начале взросления, – это общение по-взрослому. Чтобы овладеть им, нужно в первую очередь изменить свой подход к отношениям (со сверстниками, взрослыми и родителями) и научиться искать поддержку на пути к взрослой жизни.

Наконец, третий навык, без которого человеку не стать взрослым, – это целеустремленность, то есть понимание, в каком направлении двигаться и чему себя посвятить (учебе, работе, армии и так далее), чтобы обеспечить себе (в рамках настоящей неизвестности) надежное будущее.

Рассматривать перечисленные навыки мы будем по очереди, хотя в основном они вырабатываются не друг за другом, а одновременно. Первостепенность того или иного умения зависит от отдельных обстоятельств, исконного положения дел и психологического развития каждого конкретного человека. Кроме того, перечисленные навыки крепко связаны между собой и их нельзя полноценно использовать по отдельности. «Преградой» для многих трудных взрослеющих становится освоение лишь какого-то одного навыка, однако без него не получается выработать два других. В последующих главах мы по очереди рассмотрим все навыки и изучим скрытую, внутреннюю сторону взросления.

Родителям на заметку

• мы забываем, что молодым людям мир взрослых поначалу кажется чужим, что у них могут быть неверные представления о том, как человек взрослеет, и что они могут чувствовать себя так, будто нисколько не готовы к взрослой жизни;

• так происходит отчасти потому, что мы редко вспоминаем о собственной тревоге и неуверенности, сопровождавших нас на пути взросления, а еще отчасти потому, что сегодня в человеческом развитии выделился этап формирующейся зрелости (который начинается в восемнадцать и заканчивается в двадцать девять лет). Наши представления и ожидания по современным меркам старомодны;

• без трех навыков, необходимых взрослому человеку – ответственности, умения общаться по-взрослому и целеустремленности, – успешно перейти во взрослую жизнь невозможно. Зачастую из-за отсутствия этих навыков проявляется подростковое поведение, свойственное трудным взрослеющим.

Часть II. Как правильно взрослеть
Какие навыки требуются для формирования зрелости

Глава 4. Навык первый – ответственность
Взрослый отвечает за свою жизнь

Если бы мы одним словом попытались объяснить, что значит быть взрослым, то наверняка сказали, что взрослая жизнь – это ответственность. Неудивительно, что у первого же трудного взрослеющего я обнаружил неспособность отвечать за собственную жизнь.

К чему приводит безответственность, показал своим поведением двадцатичетырехлетний Зак. Как и многие другие трудные взрослеющие, юноша по окончании старшей школы безуспешно пробовал учиться в колледже. Он то и дело пропускал занятия, не мог правильно распределить время и не успевал выполнять задания. Закономерным итогом стала неуспеваемость, из-за которой он избегал встреч с преподавателями и в конце концов совсем перестал ходить на пары. Зак был достаточно умен для того, чтобы успешно окончить колледж. Он хорошо учился в школе, но за этим процессом следили родители и учителя. Вот только в колледже выяснилось, что юноша не способен самостоятельно распределять силы и выполнять задания в срок.

Мы познакомились с Заком, когда он обитал в скромной квартире, за которую платили его родители, и трудился билетером в кинотеатре с несколькими залами. К чести Зака, на работу он приходил вовремя, обязанности выполнял добросовестно, благодаря чему руководитель считал его хорошим сотрудником. Однако, невзирая на успехи, Зак был крайне безынициативным. На работу он устроился только под угрозой остаться без родительского обеспечения.

К повседневным обязанностям он относился точно так же, как к заданиям в колледже. В отличие от большинства трудных взрослеющих, с которыми мне приходится работать, Зак почти не жаловался на жизнь. Его устраивали отношения с родителями, не тяготило положение, юноша лишь разглагольствовал о своем великом будущем (он надеялся однажды стать режиссером). Ему нравилось наше общение, но особого желания проходить психотерапию у него не было – юноша посещал сеансы лишь по настоянию родителей.

Когда Зак приходил на встречу вместе с родителями, я учил их возлагать на сына обязанности (например, самостоятельно оплачивать страховку автомобиля, а впоследствии, когда он попал в небольшую аварию, – ремонтировать свою машину). Один на один я учил Зака общаться со мной по-взрослому. Так, когда он пропустил встречу и посетовал, что родители наверняка заставят его рассчитаться за нее самостоятельно (по его мнению, это было нечестно, так как наши встречи ему не были нужны), я сказал, что возьму с него меньше денег. Такой подход – общение двух настоящих взрослых – зачастую помогает мне приблизить психотерапию к отношениям двух взрослых людей. Зак должен был заплатить столько, сколько он мог себе позволить, а счет я пообещал ему выставить отдельно. Я готов потерять в деньгах, лишь бы позволить трудному взрослеющему почувствовать, как общаются между собой взрослые.

К сожалению, вскоре Зак и вовсе перестал появляться – желание налаживать отношения со мной у него так и не появилось, и мы с его родителями сошлись на том, что в индивидуальных сеансах нет никакого смысла. Уверенный в том, что его жизнь проходит гладко, Зак не был готов сотрудничать с психотерапевтом. Неудивительно, что высланный мной счет он так и не оплатил. От его матери с отцом я узнал, что он даже не открыл конверт, а потому возместил родителям полную стоимость сеанса по их наставлению. Как обстояли дела со страховкой, спросите вы? Маме с папой пришлось проконтролировать, чтобы Зак своей рукой выписал чек, продлив тем самым страховку. А что решили с ремонтом автомобиля? Родители трудного юноши, которые до сих пор пользовались моим советом и поддержкой, сказали, что машину их сын так и не починил.

Постоянно увиливающие от обязанностей и «не получающие» за это дети, такие как Зак, обычно не восприимчивы к поддержке окружающих до тех пор, покуда не столкнутся с ощутимыми последствиями своей безответственности. Жизнь со дня на день должна преподать урок Заку.

Но наверняка вас интересует вопрос, что вообще с ним происходит? Какие причины могли заставить Зака отлынивать от самых простых обязанностей, касавшихся в первую очередь его самого и не требовавших особых усилий? Ответ на этот вопрос важен, поскольку именно умение справляться с повседневными обязанностями отличает взрослого человека от подростка. Зак не единственный на белом свете, кто по загадочным причинам бегает от повседневных обязанностей и предпочитает забывать о них. Давайте разберемся, почему так происходит.

Навык, который, как мы видим, упрямо отказываются осваивать трудные взрослеющие, можно охарактеризовать как «умение распоряжаться своей жизнью». Точнее, составлять расписание и придерживаться его, выполнять в срок задачи, звонить в организации и учреждения, заполнять бланки документов, оплачивать счета, продлевать водительские права, заправлять машину, совершать множество других незначительных действий, из которых складывается повседневность. Без них никак – благодаря им мы обретаем уверенность в завтрашнем дне, по возможности избегаем путаницы и бед, а также продолжаем стремительно расти и развиваться.

Когда мы взрослеем, слово ответственность обретает для нас совсем иной смысл. В детстве наша ответственность – это соответствие ожиданиям родителей: самостоятельное выполнение домашнего задания, возвращение домой вовремя, написание поздравительной открытки. Ответственным мы можем назвать маленького ребенка, если он более-менее послушный. Это тоже важная черта, способствующая развитию и в конечном итоге успешному взрослению.

Подростковая ответственность другая. С точки зрения психологии в ней не только послушание, но и умение самостоятельно выполнять различные обязанности.

Старшеклассник, ответственно выполняющий домашнее задание, без напоминания посещающий уроки музыки или увлеченный спортом, не просто соответствует ожиданиям родителей. Он соответствует собственным ожиданиям. Такой ученик не зря тратит силы, поскольку тратит их осознанно, самостоятельно влияя на собственное подростковое самоощущение.

Однако во второй главе мы убедились, что даже собранные, зрелые и уверенные в себе подростки обитают в мире, который во многом существует благодаря поддержке, надзору и влиянию взрослых. Тем не менее после школьного выпускного бо́льшая часть ответственности за подготовку к взрослой жизни и за саму взрослую жизнь перекладывается с плеч взрослых на плечи взрослеющего. Именно тогда, во время перехода от подростковой жизни к взрослой, и происходит важный перелом в развитии – смещение в психике, когда человек осознает: чтобы и дальше развиваться в верном направлении, необходимо отказаться от поддержки взрослых, в особенности от опеки родителей. Если взрослеющий никак не может подобраться к этому переломному этапу самостоятельно, что происходит тогда?

Ответ прост: новые обязанности кажутся ребенку поистине ужасающими, и он отказывается взрослеть. Бывший подросток и будущий взрослый с трудом удерживает равновесие между умением распоряжаться своей личностью (которое он обрел в подростковом возрасте) и умением распоряжаться своей жизнью (которое он должен обрести на этапе формирующейся зрелости). Ведь как только мы начинаем самостоятельно распоряжаться своей жизнью, ответственность за все события в ней (и хорошие, и плохие) ложится на наши плечи.

Экзистенциальный психотерапевт Ирвин Ялом описывает собственное видение глубинного психологического смысла ответственности с точки зрения взрослеющего. Исследователь не ограничивает понятие ответственности повседневными обязанностями, а воспринимает ее как «умение создавать условия, необходимые для собственного осмысленного и достойного существования». Другими словами, ответственность взрослеющего человека – это умение влиять на свое будущее. Ялом уточняет: настолько значимая и важная перемена в сознании не может не сопровождаться сильной тревогой (по правде говоря, психотерапевт даже характеризует ее по-особому – экзистенциальная тревога). Это чувство вызвано осознанием, что моя нынешняя жизнь и в самом деле моя и что в конце концов между мной и моими неудачами есть лишь Я!

Исследователь пишет: «Ответственность – это умение распоряжаться. Осознавать свою ответственность – значит осознанно выбирать себе личность, судьбу, жизненные невзгоды, чувства и, если придется, мучения». Распространенный подростковый подход – отнекиваться от обязанностей, обвинять окружающих в своих бедах, оспаривать мнение родителей и наивно полагать, что ответственность за свою жизнь можно переложить на взрослых, – просто перестает работать. Экзистенциальная тревога появляется тогда, когда взрослеющий осознает, что на взрослых больше не действуют его подростковые уловки.

Я сам пережил это неприятное ощущение в выпускном классе, когда еще не был готов к независимой жизни и взрослым обязанностям. Мне предстояло самому выбрать колледж, а затем подать документы, что вызывало невероятно сильную тревогу. В те дни родители и школьные психологи не носились с выпускниками так же, как сегодня. От мучительного беспокойства у меня опускались руки, однако я неосознанно – об осознанных действиях тогда и речи быть не могло – прибегнул к привычной мне уловке, благодаря которой прежде все решалось будто бы само собой: я нашел врага в лице взрослого. Бесцельно и обеспокоенно бродя по дому и не зная, как поступить, я наткнулся на отца – он всегда прекрасно исполнял роль моего противника.

Дальнейшее навсегда останется в моей памяти. Отец читал газету, а я подошел к нему и прямо заявил: «Кажется, я все-таки не поступлю в колледж!» Он оторвал взгляд от газеты, посмотрел на меня и задумчиво кивнул, после чего воцарилось непривычно долгое молчание. Наконец он сказал: «Ну что ж…» – и вновь опустил глаза.

Такого я не ожидал! Открытого столкновения так и не произошло, и я был вынужден избавиться от тревоги другим способом. Буквально на этой же неделе я обратился к школьному психологу с просьбой помочь мне с поступлением в колледж.