Текст книги "Домик у подножья"

Подростки выбежали из гаража и тут же замерли. Перед ними стояла троица возле лежащего друга-шпалы. Макс молча занес ногу для удара и снова пнул проснувшегося мальчишку по худому заду. Андрей вскрикнул и пополз на карачках к друзьям. Весь алкоголь мигом выветрился из его большой головы. Друзья, прижавшись друг к другу, волнительно наблюдали за троицей, а она в свою очередь, зловеще улыбаясь, приближалась к ним.

4

Развернувшаяся картина напоминала финальную сцену вестерна, где ковбои, щурясь от палящего солнца, испепеляли друг друга взглядом, а смуглые шершавые пальцы нервно барабанили по рукоятке револьвера.

Однако солнца уже не было. Темень пожирала последние остатки света и окружала подростков с разных сторон. Леша инстинктивно спрятался за Гавром, тот мужественно оставался на месте. Лицо его как обычно не выражало никаких эмоций. Только приглядевшись можно было увидеть, как скулы на прыщавых щеках нервно подергиваются. Ваня неосознанно вышел вперед, закрывая детской грудью своих друзей.

Увидев это, Макс еще шире заулыбался. В эту секунду он напоминал жирного кота, схватившего добычу. Сзади него плелись Тима и Толик. В руках у них была огромная ржавая бочка. Она была завалена дровами и ненужной макулатурой. Соломенный веник торжественно торчал из всего этого хлама, свидетельствуя о том, что троица намерена провести глобальную чистку в одном из потрепанных железных укрытий для машин. И судя по всему, уборку они собирались наводить именно в дальнем гараже, перед которым сейчас испуганно стояла банда (как любил говаривать Андрей).

На самом деле, троица незначительно превышала возрастом стоящих перед ними ребят. Макс был самым старшим из них – ему недавно стукнуло 17 лет. Тиме с Толиком было по 16, но вскоре они должны были догнать своего неформального лидера.

Троица подошла к друзьям вплотную и остановилась. Тима с Толиком с грохотом уронили бочку на землю. Она повалилась на бок и из нее посыпалась бумага вместе с дровами. Немного покачавшись на земле, бочка остановилась, как, впрочем, и ее нутро. Тима подул на онемевшие пальцы и сунул их в карманы куртки. Андрей невольно усмехнулся и тут же умолк. Тима подмигнул ему. Он не был злым. Вообще-то, вся троица не была злой, но все же ее приходилось обходить стороной. У троицы было странное представление о добродетели.

– Ты ведь знаешь, что твой отец работает на моего? – несмотря на высокий рост и мускулатуру, у Макса был на удивление детский голос. Ваня, которому адресовался этот вопрос, молча кивнул в ответ. – Я думаю, что твой отец не обрадуется, узнав, что ты распиваешь пиво с друзьями за гаражами, – детский голос как сталь прорезал морозный осенний воздух.

– Ему незачем знать, – Ваня старался придать своему голосу убедительности и у него это получилось. Твердый ответ застал Макса врасплох, и он замялся. Это почувствовали Тима с Толиком и грозно уставились на дерзкого мальчишку.

Секундой позже, Макс уже подпрыгнул к нему и схватил его за шею. Сильные руки не давали сделать Ване ни единого движения. Он отчаянно вертел головой, но та предательски замерла под мышкой Макса. Далее последовал глухой удар прямо в солнечное сплетение – чуть ниже груди. Все подпрыгнули от такой неожиданности. Ваня же со стоном повалился на землю и принялся беспомощно раскрывать и закрывать рот, будто рыбка в аквариуме. Жадно ловя воздух, он со злобой смотрел на Макса, и как ему показалось, увидел на его лице щепотку вины.

Как бы то ни было, Тима очнулся первым и подскочил к рассвирепевшему другу. Обхватив его сзади руками, он принялся его успокаивать, хотя в этом уже не было нужды. Гавр приблизился к Ване и помог ему встать. Андрей с Лешей, обнявшись, испуганно следили за всем происходящим. Толик довольно улыбаясь, следил за голубками, размышляя, кому из них попадет в следующий раз.

– А это уже решать буду я, следует ему об этом знать или нет! – закричал Макс. Его тело напряглось, и он постарался вырваться из хватки Тимы, но тот продолжал крепко его держать. После нескольких неудачных попыток, Макс сбавил темп, и Тима его осторожно отпустил.

Отдышавшись, Ваня пристально следил за вожаком троицы. Даже сейчас он умудрялся анализировать происходящее холодным умом. Он видел, что ярость как пламя горит в Максе и понимал, что он отчасти являлся этому виной. Нельзя было так отвечать, он сильнее, а значит, нужно отвечать так, как он хочет. Периферийным зрением он увидел ухмылявшегося Толика и вдруг осознал, что вечер может закончиться для него и его друзей весьма плачевно. Надо уменьшить градус, дать ему то, что он хочет. Дать ему немного власти.

– Извини, – голос нисколько не дрожал, и Ваня сам себе удивился, – ты прав. Моему отцу не понравится то, что мы здесь делали, поэтому я не хочу, чтобы он об этом узнал. – Ваня выжидающе уставился на Макса. На крохотное мгновение он увидел, как тот свел брови, словно неандерталец размышлял над чем-то очень сложным. В дальнейшем Ваня будет видеть это выражение множество раз. Спустя миг лицо Макса озарилось – сработало.

– Это уже другое дело, – успокоившись, ответил он, – но вы, мелюзга, же понимаете, что за все надо платить? – он обвел друзей охотничьим взглядом. – Дайте нам минутку, и мы решим, как вы можете загладить свою вину.

Удивительно то, что он говорил все это на полном серьезе. Макс всей душой верил, что в этой нелегкой жизни ему отведена роль священной добродетели. Распространять добро, искоренять зло – он видел в этом свою главную миссию и над будущим особо не задумывался. Его отец владеет строительной фирмой и, в крайнем случае, поможет ему устроиться на работу. Но это был лишь запасной вариант. Сам же Макс подумывал о своем бизнесе. Открыть дело, причем такое, которое бы могло помогать другим людям. Но очень часто поступки его расходились с благочестивыми представлениями.

Сам он выпивал и объяснял это очень просто: пьяному мне идут свежие идеи, а на трезвую голову во мне пропадает философ. Говорил он это своим друзьям, хотя в действительности, обращался больше к самому себе. Макс считал своим долгом наказывать зло, и, видя пьяницу или подростков, которые делали вещи, не вяжущиеся с добротой, он их учил. Иногда наказание было мягким, иногда жестким. Но делая все это, Макс любил приговаривать: «Ради вас же стараюсь».

Не все разделяли его добродетель. Слишком эгоистичный и самовлюбленный, таким его считали одноклассники и учителя. Думая, что помогает другим, он лишь вносил в этот мир еще больше зла. Но слаборазвитые извилины не способны были донести до него эту простую суть.

Толик – еще выше самого Макса, но худосочный как Андрей – вступил в троицу сугубо из корыстных целей. Деля сборы грешников, он любил гулять с Максом, предвкушая новые драки и потасовки. Будучи слабым, он нашел себе надежное укрытие и теперь не боялся ходить по улочкам. Напротив, отныне его все боялись, и это доставляло ему неизмеримое удовольствие.

Что касается Тимы, то это был довольно милый и смешной парень. Он не любил ввязываться в драки, да и вообще пренебрежительно относился к любым скандалам. Макс был его другом детства, и он его по-настоящему любил. Практически всегда именно он останавливал праведный гнев своего друга, нередко случалось, что именно он и извинялся перед пострадавшими. Извинялся непрямо, чаще всего хлопал их по плечу или подмигивал им. Его многие любили и каждый считал своим долгом сказать, что ему не стоит путаться с непокладистыми друзьями. Но он, улыбаясь, отрицательно качал головой, говоря, что ему нравится философствовать с Максом. Щуплый и невысокого роста, он был, возможно, сильнее своего буйного друга, но очень редко пускал свою силу в ход. Такое случалось, когда им попадались такие же праведники, как они сами. В таких случаях драки было не избежать. Да впрочем, ее и не избегали.

Сейчас троица отошла на несколько шагов в сторону. Наклонившись друг к другу, они стали таинственно перешептываться, изредка кидая взгляд на провинившихся.

– Ты в порядке? – спросил Гавр Ваню. В ответ тот слабо улыбнулся, но ничего не сказал.

Совещание длилось долгую и натужную минуту. Леша выпустил из объятий Андрея. Сквозь ели просочился холодный вечерний ветерок, раздавая хвойный запах по пустырю. Верхушки деревьев закачались, намекая на то, что скоро сюда ворвется свирепый ветер. От холода друзья скрестили руки на груди. Троица была тепло одета и поэтому не замечала нахлынувшего ветра.

Наконец подростки выпрямились и бодро зашагали к ожидающей вердикта наивно-детской банде. Тима незаметно подмигнул Ване, отчего у того повысилось настроение. Значит, все хорошо, – успел подумать он, как тут его мысли прервал Макс.

– В общем, для начала скажу вам, ребятки, одно, пить – страшный грех, – начал он, как его тут же прервали.

– Да ты ведь сам пьешь! – не удержался Леша. Голос его звонко подрагивал, и на лице Толика раздалась кривая ухмылка.

– Тебя, свинка, сейчас никто не спрашивал, – мягко проговорил Макс и продолжил, – и я думаю, что вы бы не хотели, чтобы ваши родители об этом узнали. Тогда наверняка прощай, дружба, – он обвел парней лукавым взглядом, – так что считаю, будет справедливым, если вы выполните несколько наших поручений, – он замолчал, ожидая всеобщего согласия.

Поняв эту паузу, Ваня поспешил ответить: «Конечно, это будет справедливым».

– Так вот, – улыбнувшись, продолжил Макс, – мы решили, что вы за свой проступок должны убрать в гараже, навести порядок, разложить мебель, которую мы вам принесем, и купить кое-чего из этого списка, – Макс вытащил из кармана маленький белый листочек и синюю ручку. Прикусив язык между зубов, он старательно выводил какие-то заметки на листке. Очевидно, он не привык вести записи. Закончив, он передал листок Ване и принялся ждать.

Ваня, пробежав глазами список, отметил про себя довольно аккуратный почерк, который походил немного на девчачий. Естественно, об этом он промолчал. В списке значились бытовые мелочи: свечи, спички, жидкость для розжига, угли, аэрозоль от насекомых и набор тряпок. Еще легко отделались, – подумал про себя Ваня и постарался задержать улыбку внутри себя. Если улыбнусь – поймут, что продешевили.

– Хорошо, – с серьезным видом сказал он, аккуратно сложив листок и положив его в карман. Его друзья озадаченно переглянулись, но Ваня холодно взглянул на них, и те решили не проявлять инициативу.

– Уборку можете начинать делать прямо сейчас, – сладко произнес Толик.

– Нет, не можем, – твердо ответил Ваня. Толик сжал кулаки и сделал шаг вперед. Он не хотел показаться слабой мямлей, которому могут вот так бесцеремонно отвечать, перед друзьями. Увидев это, Ваня поспешил продолжить, – думаю, ты согласишься, что сейчас в темени и без тряпок мы лишь потеряем время. Завтра после школы мы купим то, что надо и возьмемся за уборку.

Подумав немного, Толик согласно кивнул. Макс молча развернулся и пошел прочь от гаражей. Толик вновь осмотрел виновных, хмыкнул и устремился следом за своим вожаком. Тима, немного задержавшись, приобнял Ваню и спросил все ли нормально с дыханием.

– Вроде восстановилось, – улыбнулся ему Ваня, и Тима тут же развернулся и побежал к своим друзьям.

– И помни, – Макс неожиданно замер и повернулся к Ване, – твой отец работает на моего, так что я могу сделать тебе массу неприятностей, – улыбнулся он и зашагал дальше.

Леша горестно сплюнул и шепотом выругался на троицу. Андрей поплелся к своему рюкзаку. Гавр попросил список у Вани и теперь рассматривал его.

Собрав вещи, друзья поплелись вслед за троицей, предварительно решив, что все благополучно закончилось. Однако их ожидал еще один неприятный сюрприз.

– Друзья! – послышался крик издали. Его владельцем был Толик, и парни настороженно остановились. Ночь постепенно вытесняла вечер, и поэтому четыре маленькие тени незаметно замерли под ветвями елей. – Мне показалось, что у вас осталась кое-какая гадость, – они слышали смешливые нотки в голосе Толика и ощущали его приближения. Но никто не пошел ему навстречу, все оставались на месте.

Высокая худая тень подбежала к ним и согнулась пополам. Толик тяжело вдыхал осенний воздух. Посмотрев на Гавра, он повторил: «Кажется, у тебя в рюкзаке я видел кое-что…»

– Какого черта ты смотрел в мой рюкзак? – спросил Гавр, и Толик опешив от такого грубого ответа медленно сглотнул. Он чувствовал, что Макс и Тима далеко, а он здесь один. Понимание этого холодной хваткой сцепило ему сознание.

– А ну, дай мне то, что там у тебя внутри, – он старался придать голосу уверенности, но Ваня заметил дрожащий на его горле кадык.

– У меня ничего там нет, – невозмутимо ответил Гавр, спиной ощущая вес того самого вожделенного коньяка, за которым охотилась эта длинновязая прилипала.

Просчитав, что будет дальше, Ваня понял, что лучше показать Толику, как они уважают его авторитет, иначе он может потом на них отыграться. Но нельзя так просто отдать ему то, что он просит. Все-таки у них есть чувство гордости и так просто обкрадывать их они ему не позволят.

– У нас остались лишь огурцы, – развел руками Ваня, и его друзья угрюмо закивали в подтверждении его слов, – если хочешь, с радостью отдадим, – он холодно смотрел на Толика, и тот понял, что вляпался. Согласиться на это означало для него поражение, но все же выхватить рюкзак и забрать коньяк он боялся. Они могут ответить, – мелькнуло у него в голове, и он оглянулся назад. Макса и Тимы не было видно. Они пошли дальше, а он, расхрабрившись, решился на такой опрометчивый поступок. На кону было уважение. Страх подкатывал к горлу, и Толик вновь сглотнул.

– Я верю тебе, – сказал он, наконец, – маленькие пьянчужки, больше так не делайте, – он постарался придать своим словам легкость, но они камнем выпали из его рта. Поняв, что он здесь так ничего и не получит, Толик поспешно развернулся и пошел от подростков к своим друзьям. Поначалу он шел медленно, но потом пустился бежать.

– Легко отделались, – проговорил Андрей, смотря вслед бегущему с поля боя Толику.

– Какого черта мы вообще должны от кого-либо отделываться?! Мы живем в свободной стране! – отважно произнес Леша.

– Жаль, что к тебе вернулась храбрость только сейчас, – улыбаясь, сказал Ваня, осадив толстячка. Тот смутился и уставился в землю. – Они сильнее нас, а когда происходит такое, мы обязаны играть по их правилам, если не хотим быть избитыми. Это – всего лишь игра, и скоро она закончится, – закончил Ваня, и друзья, согласившись с этой печальной истиной, поплелись вслед за троицей. Ваня не знал, что лично для него, игра эта только начинается.

Они не сразу вернулись домой. За окном был поздний вечер, а именно десять часов. Каждому названивали встревожившиеся родители, и каждый врал, что вот-вот будет дома. На самом деле, банда никуда не спешила. Ваня и Гавр задумчиво уселись на качели и медленно раскачивались взад-вперед. Андрей с Лешей стояли рядом. Никто не говорил ни слова.

Легкий скрип нарушал тишину. Они обдумывали завтрашний день. В головах зрел план, как избежать всего этого. Дом, где жил Леша находился прямо перед площадкой, и поэтому они не удивились, заслышав надтреснутый женский голос.

– Давай быстро домой, тебе завтра рано вставать, – высунулась в окошко пухлая женщина – его мама.

– Хорошо, ма, сейчас, – бросил он и посмотрел на друзей. Те были не в состоянии придумывать шутки про его близкие отношения с матерью и просто промолчали. – Вань, ты как самый умный придумаешь что-нибудь, – прошептал он как можно тише, нервно озираясь на открытую форточку на втором этаже, – ладно, ребят, до завтра, – тоскливо произнес он и, пожав всем руки на прощание, горестно поплелся к подъезду.

– Я тоже пойду, уже поздно, – бросил Андрей после того, как Леша скрылся за темной дверью. Его длинные ноги стремительно полетели к соседнему дому. Спустя несколько секунд и он скрылся в темноте.

Остались они двое: Ваня и Гавр. Качели неспешно хрустели, поднимая и опуская их юношеские тела. В Ваниных руках гнездился потрепанный клочок бумаги – заветный список.

– Пойдем, провожу тебя, – сказал Гавр, и оба медленно поднялись с качелей.

До Ваниного дома они шли в полном молчании. Ароматная идея напиться уже давным-давно выпрыгнула из их головы. Казалось, что это было так далеко – звонко чокающиеся бутылки пива и нелепые разговоры об их легкой школьной жизни. Все это погубила несправедливая троица. И теперь вместо того, чтобы боязно идти домой, опасаясь подозрений родителей, их головы занимало совсем другое – что они будут делать завтра.

Дойдя до массивной черной двери, ведущей в подъезд, Ваня на мгновение замер. Гавр молча смотрел на него, ожидая продолжения. Комок бумаги шелестел в потном зажатом кулаке как напоминание о позорном поражении.

– Мы сделаем то, что они просят. Уже никуда не уйдешь, – тихо проговорил Ваня, – если мы хотим спокойно гулять по этим улицам, то сделаем это и забудем. Минута позора, и мы свободны, – улыбнулся он.

Но Гавр сохранял железную маску на лице. Под носом виднелся юношеский пушок, отталкивающий всех адекватных девушек. На подбородке прорывались рыжие волосинки. На щеках пестрела россыпь прыщей. Еще год-два, и на лице Гавра будет нарисована подростковая бородка, состоящая из рыжеватого мха, готового слететь с лица при слабом дуновении ветерка. А затем этот пушок перерастет в уродливую рыжую щетину, скрывающую от людских глаз белые нарывы на всем лице. Ему будет тяжело завести девушку, с его-то характером, поэтому он будет сердиться на себя, выплескивая гнев на всех вокруг. Скорее всего, он застрянет в своем доме, отказываясь выходить на улицу. В тот самый момент, когда за ним перестанет заходить банда, дружеские нити оборвутся. Все это произойдет, если он не найдет себе девушку. Удивительно, но в его случае, только девушка способна будет сохранить их дружбу. Ваня все это видел, читал по лицу Гавра и чувствовал, что вероятнее всего, сбудется первый сценарий. Как бы то ни было, он заставлял себя наслаждаться сегодняшней дружбой, стараясь отбросить на второй план свои мрачные прогнозы.

Ваня всегда прогнозировал. И прогноз его был неутешительным – после школы их дороги разойдутся. Он был не по годам взрослый, и осознать то, что все когда-нибудь закончится, было для него страшной пыткой. Тем не менее, он решил научиться жить настоящим, и у него это отлично получалось. Сейчас единственное, чего он хотел – поскорее закончить эту историю с троицей и вновь собраться с бандой. С пивом (вкус которого ему особо и не понравился) или без него – главное, чтобы рядом были друзья.

– Если мы сделаем то, что они скажут, троица на этом не остановится, – проговорил Гавр, – они начнут высасывать из нас все соки.

– Мы что-нибудь придумаем, – на этот раз Ваня не улыбался. В его голове лихорадочно вертелись самые разные мысли и ходы.

Не сказав больше друг другу ни слова, Ваня пожал руку Гавру и скрылся в подъезде. Гавр поплелся домой, который был в трехстах метрах от дома Вани. Скромная потрепанная крыша виднелась вдали. Его дом был спрятан за остальными, и когда Гавр подходил к нему, услышал за спиной тихие голоса. Замерев, он обернулся. Возле Ваниного дома проходила троица. О чем-то говоря, она смеялась. Он находился достаточно далеко, к тому же не в поле их зрения, однако Гавр молниеносно развернулся и побежал к своему дому. А за его спиной продолжал раздаваться смех.

Этот шум был слышен и Ване. Квартира его семьи находилась на первом этаже. Раздеваясь, он увидел в окошке смеющегося Тиму. Как кошка он пригнулся и подполз к окну. Застыв у стены, он постарался вслушаться в разговор троицы, но ничего не вышло. Тогда он осторожно потянул на себя тонкую веревочку, и жалюзи послушно стали опускаться. Голоса удалялись, и Ваня облегченно вздохнул. Вечером, когда в его комнате горел свет, он был словно рыба в аквариуме. Они могли его спокойно увидеть. Ваня закрыл до конца жалюзи, выключил свет и плюхнулся в кровать. Завтра все закончится, – с такими мыслями он заснул, однако в глубине души знал, что шанс отделаться от троицы у них невелик.

Следующий день пролетел так стремительно, что Ваня не успел заметить, как они с друзьями уже спускались по школьным ступенькам на улицу. Уроки закончились, и теперь банда спешила на автобусную остановку, боясь встретиться с троицей.

Практически все дети поселка учились в одной школе – единственной в этих краях. Некоторые же, что родственной кровью были связаны с богатыми родителями, катались на такси в другой храм знаний – гимназию, как их теперь называют.

Зеленый великан грозно замаячил на дороге, и друзья были вынуждены пуститься бежать, дабы не пропустить свой автобус. Последним среди мчавшихся мальчишек, естественно, значился Леша. Толстячок семенил изо всех сил, а пухлые щечки нещадно болтались перед лицом. Ваня, вскочивши первым в автобус, нарочито замер в дверях, давая водителю понять, что необходимо подождать некоторых тормозных пассажиров. Гавр и Андрей влетели в заднюю дверь, и автобус плавно начал трогаться.

– Стойте, – крикнул Ваня водителю, отчего тот бросил в зеркало заднего вида угрюмый взгляд.

Леша, размахивая руками, уже подбегал к автобусу. Двери начали смыкаться, и Ваня был вынужден подставить ногу, чтобы не дать им полностью закрыться. Увидев это, водитель оскалил зубы и громко выругался. Наконец, Леша, задыхаясь, впрыгнул в ржавое корыто и плюхнулся на свободное место. Оно принадлежало кондуктору, и пожилая женщина с тонной краски на лице, презрительно окинула толстячка взглядом. Ваня и водитель смотрели друг на друга в зеркало заднего вида, и мальчишка чинно поклонился в знак признательности за секундное ожидание. Водитель что-то пробормотал себе под нос и тронулся дальше.

Вся дорога от школы до поселка занимала не больше пятнадцати минут. Этого времени хватило лишь для того, чтобы Леша сумел отдышаться. Выйдя из автобуса, друзья молча пошли к своим домам.

– Встречаемся на детской площадке через час, – сказал Ваня, – возьмите с собой мелочи и оденьтесь, во что не жалко.

Друзья, не прощаясь, угрюмо разбрелись по домам. Пообедав и переодевшись, они уже через час стояли на детской площадке в ожидании своего вожака. Ваня же, еще раз обдумав дальнейшие события, окончательно решил выполнить условия троицы, надеясь, что они отстанут от них. Подойдя к детской площадке, он увидел, как рядом с качелями стоят его друзья, ковыряясь носками в земле.

Обменявшись молчаливыми взглядами, они пошли в сторону магазинов, где рассчитывали купить вещи из списка. К своему счастью, в магазине имелось почти все, что им было нужно. Десяток дешевых свечей, аэрозоль от насекомых, пара коробков спичек, самая дешевая жидкость для розжига и такие же дешевые тряпки. Единственное, что они не купили – угли. Они были в наличии, но стоили чуть больше двухсот рублей.

– За такую цену мы им ничего покупать не будем, – проговорил Ваня, и друзья с ним согласились.

– Скажем, что углей не было, – вставил Андрей, и банда (никак нельзя отцепиться от этого дурацкого словечка) пошла на кассу.

Оплатив покупки, они побрели к гаражам, намереваясь по пути заскочить к Леше. Он обещал вынести ведро с водой. Когда же толстячок довольный вышел из подъезда с главным атрибутом всех уборщиков, банда тронулась в путь.

– Твоих родителей не смутило, что ты взял ведро с водой? – спросил Андрей.

– Их нет дома, – ответил Леша с довольной улыбкой.

– Но ты ведь понимаешь, что когда вернешься, они увидят, что ты брал ведро? – спросил Гавр, и улыбка на пухлом лице мгновенно поблекла.

Далее они не проронили ни единого слова. Каждый думал о том, чтобы побыстрее покончить с этим делом. Они чувствовали себя опустошенными, будто бы их заставляли идти по улице без одежды. Именно так ощущается потеря свободы. Как бы не приходилось бороться с рабством, его никак не искоренить. Оно заложено в природе людей, ведь даже самые могущественные и богатые из людей – такие же рабы, но уже не чужой воли, а собственных желаний.

Выполнив все обряды маскировки, они прошмыгнули к гаражам и заметили, что перед самым дальним из них стоит груда мебели. Троица не теряла зря времени и весь день откуда-то носила старое ненужное барахло. В куче валялись поломанные стулья, два маленьких круглых стола, пара громадных тумб, два изорванных кресла, из которых кровью вытекал поролон.

– Я так полагаю, все это нужно будет занести внутрь, – тоскливо произнес Леша. Ему никто не ответил.

– Давайте покончим с этим побыстрее, – сказал Ваня, смачивая купленную тряпку в ведре с теплой водой. Гавр взял веник, что ожидал их у двери (точнее сияющей дыры, что была на ее месте), и прыгнул в гаражную слякоть.

Первое время работа никак не хотела получаться. Неуверенные передвижения и стеснительная уборка – друзья не представляли с чего начать. Но после того, как вся пыль была сметена с пола, банда начала мало-помалу включаться в процесс, и вот уже через час, банда вовсю драила полы, сбивала пыль с мебели и выносила из гаража ненужный хлам.

Затащив внутрь железную бочку, которую еще вчера принесла троица, они разожгли в ней могучий костер, что осветил весь гараж и постепенно согрел начинающих замерзать друзей.

Дыра в дверном проеме уже начала выполнять свои функции, и лужа помаленьку стала рассасываться. Влага, что не знала выхода, теперь убегала на волю. С потолка, по-прежнему, капало в дальнем углу, и Ваня уже решил для себя, что нужно забить тот угол досками или поставить горящую бочку туда, но это уже были не его проблемы.

Внеся мебель в гараж, они аккуратно расставили ее. Два круглых столика были призваны закрывать лужу, что змеей таилась по центру гаража. А вокруг них было решено поставить стулья и кресла. В угол, где капало, было поставлено ведро. Отряхнув мебель от пыли, друзья уселись и облегченно вздохнули.

Свечи, что были расставлены по всему периметру, придавали гаражу волшебное сияние. Оглядывая свои труды, мальчишки представляли, что все это принадлежало им.

– Было бы здорово, если бы все это стало нашим местом… – мечтательно произнес Леша. Его слова встретила блаженная тишина, – ну знаете, база, убежище, в общем, такое укрытие, где мы бы могли прятаться от всех проблем. Сидеть в креслах и наслаждаться пивом, – быстро закончил он.

– Да-а-а… – закивали все, в душе проклиная гадкую троицу.

За спинами раздались глухие шаги, и друзья разом подпрыгнули на месте. Встав и отряхнувшись, они вышли из гаража и увидели, как к ним подходили непризнанные владельцы гаража. Первым шел Макс, и, приблизившись к парням, он не сказал им ни слова. Заглянув в гараж, он торжественно всматривался в убранное помещение, и лицо его озарила улыбка. Такое кардинальное превращение из вонючего затхлого гаража в холостяцкое пристанище. Из-за его спины показались головы Тимы и Толика. Оба также восхищенно оглядывали труды мальчишек.

– Круто! Вы молодцы, – улыбнулся Тима, пожимая каждому руку. Макс и Толик промолчали. Было видно, что они ожидали результата похуже этого. И по выражению их лиц Ваня понял, что они мучительно думают, к чему бы придраться.

Они медленно зашагали по хлипкому дощатому полу, обследуя обстановку. Гараж действительно преобразился, хотя было понятно, что в дальнейшем предстоит еще много работы, дабы это место хоть немного походило на жилую комнату. Их не волновало, что здесь не было электричества, и отсутствовала нормальная вентиляция. Крыша была цистерной для сбора влаги.

– Где угли? – спросил Макс, и Толик, увидев, что их в самом деле нет, склонил голову-дыню набок и выпучил голубые глаза. Он даже не помнил, чтобы угли значились в списке, но ему не хотелось вот так просто отпускать мелких засранцев.

– Их не было в магазине, – спокойно ответил Ваня. Гавр пристально следил за Максом, а Леша с Андреем незамедлительно закивали в подтверждении слов своего вожака.

– Может, вместе сходим и проверим? – улыбнулся Макс, и Ваня невольно сглотнул.

– Я могу пойти с ребятами, – вызвался Тима. Он незаметно подмигнул Ване, и тот понял, что у них еще не все потеряно.

– Валяй, – бросил Макс. Его устраивал такой расклад, ему нестерпимо хотелось рухнуть в кресло и насладиться ржавыми отблесками свечей в кромешной тьме.

Друзья поспешно собирались. В гараже послышался сладкий хруст дров, и Макс рухнул в кресло. Толик хотел было последовать его примеру, как внезапно окликнул парней. Ваня недовольно обернулся вместе с Тимой. Они молча уставились на длинновязую прилипалу.

– Я пойду вместо тебя, – сказал Толик, и Ваня сжал зубы. Тонкая линия губ закрывала их, но по вздернутым скулам можно было догадаться, что он напрягся от злости.

– Да не стоит, – весело отозвался Тима, – посиди в гараже, отдохни.

– Пусть идет Толик, – послышался из гаража голос Макса, и Тима сплюнул с досады. Проходя мимо Толика, Тима поднес губы к его большим ушам.

– Не заставляй их покупать что-нибудь себе, – прошептал он, – они ведь неплохо поработали.

– Не волнуйся, я лишь вместе с ними посмотрю угли, – громко отчеканил он. Не понятно, для кого Толик старался, то ли для Макса, то ли для парней. Улыбка не слезала с его лица. – Ну, пошли, ребята, – весело бросил он, и банда вместе с ним лениво тронулась к хозяйственному магазину.

5

Магазин уже виднелся вдали, и Ваню окутало странное чувство, что это просто так не закончится. Все надежды на то, что сегодняшним днем троица отстанет от них, безнадежно рухнули внутри юношеского тела. Казалось, эту мысль поймали его друзья, и все как один понурили голову. Толик шел сзади и весело улыбался. Кривые зубы, лезущие один на другого, нахально обнажились перед друзьями.

– Задержи как-нибудь его, – прошептал Гавру Ваня и ускорил шаг.

Вбежав в магазин, он кинулся к продавщице. Перед ним растянулась очередь из покупателей – столь удивительное явление для хозяйственного магазина в будний день. Сегодня нам точно не повезет, – пронеслось у Вани в голове. И он не прогадал.

– Извините, извините, – пробиваясь сквозь очередь, приговаривал он. Пожилые старушки и старики, что держали в руках различный инвентарь для сада и огорода, возмущенно затараторили, – я не покупать, – оправдываясь, сказал им Ваня и застенчиво посмотрел на продавщицу. Та ответила ему томительным взглядом. Она уже успела устать, хотя день только начал клониться к вечеру. – Прошу прощения, сейчас сюда войдет высокий парень, вы не могли бы ему сказать, что у вас нет угля? – он сам понимал, насколько глупо звучали его слова.

– Что ты несешь, мальчик? – промямлила продавщица, а затем криком пригласила к кассе следующего покупателя.

– Пожалуйста, скажите ему, что у вас нет угля! – не унимался Ваня.