Текст книги "По лезвию ножа"

Глава 16. Далекие и безмолвные

Три часа утра – посетителей в закусочной почти нет. Устроившись в кабинке для курящих, Эван оглядел зал. За стойкой два копа сгорбились над кружками кофе, стайка молодых подвыпивших парней заняла целый столик. Голоса громкие, акцент как в фильмах Скорсезе. Итальянцев в Бриджпорте стало больше, чем ирландцев, но гордиться нечем. Все изменилось: на месте католической церкви вырос буддийский храм, половина вывесок и уличной рекламы на испанском. Азиаты играют в баскетбол в Макгуэйн-парке, по типу черномазых братков.

Надо провернуть дело и валить отсюда.

Официантка прикоснулась к плечу: «Ах ты, мой хороший!» Налитая грудь выпирает из дешевой формы. Узнать, что ли, когда у нее смена заканчивается? Нет, не стоит, пожалуй. Сделав заказ, Макганн закурил сигарету, затянулся поглубже.

Дэнни подослал Патрика. Странный ход.

Впрочем, Дэнни изменился. Пару лет походил белым воротничком, забыл, что к чему. Злоба захлестнула Эвана черной волной. Он срок мотал, а Картер, гаденыш, жизнь устраивал.

Официантка принесла заказ. Сквозь гамбургер можно было читать газету, суп напоминал крахмальный кисель. Тюремная жратва. Макганн представил себе Дэнни, выстаивающего очередь в тюремной столовой за макаронами с сыром или картофельным пюре в пластмассовом судке и стаканом молока в придачу. Картина еще та! Картеру понравится в трех квадратных метрах тюремной камеры.

Вот в этом направлении и нужно работать.

Эван ел без удовольствия, поглядывая на копов у стойки. Полицейские проводили перерыв за негромкой беседой, и их никто не беспокоил. Официантка нежно скользнула рукой по плечу одного, второго. Чаевые выбивает… У каждого свои методы.

Далекие и безмолвные силуэты небоскребов возвышались в ночном небе над «мустангом». Макганн нащупал в кармане ключи, не сводя глаз с подсвеченных неоном башен, олицетворяющих силу и деньги.

Через неделю – Хэллоуин. Холодный воздух щипал кожу, но Эван не закрывал окон в машине. По обе стороны Лумис-стрит расползались массивы типовых домов. Джонни Кэш [17]17
  Джонни Кэш – автор и исполнитель песен-баллад в стиле кантри и госпел.


[Закрыть] пел о человеке, который придет и перечислит всех поименно. «Каждому воздастся по заслугам, – настаивал Джонни. – Река повернется вспять». Макганн твердо верил в это, проезжая по хорошо знакомому району под бетонным чудищем автострады Стивенсона.

Компания «Бранденбург» специализировалась на разборке и сносе промышленных сооружений. Ее производственные корпуса и складские помещения занимали целую улицу, гектаров пятнадцать. Портовая стена возвышалась вдоль берега реки, грязные волны лизали ржавые, прогнившие носы великанских барж. Компания уничтожает ставшие ненужными объекты, а потом избавляется от мусора. Великолепно! Лучшего места не найти.

Выключив фары, Макганн перешел на нейтралку, беззвучно завел машину на стоянку «Бранденбурга». Наемные охранники коротают ночную смену за игрой в кункен, но привлекать их внимания не стоит. Выбрав место потемнее, он открыл багажник.

В свете габаритных огней черный брезент блестел, словно облитый чернилами. Эван, покряхтывая, повернул сверток поудобнее, вытащил, взвалил на плечи. Облегченно вздохнул: не зря дважды в неделю по нескольку раз выжимает вес побольше, чем у нескольких таких Патриков!

Удивительный город Чикаго! Девять миллионов жителей, сорок тысяч тяжких преступлений в год, машин без счета – но ночью в самом центре всегда можно найти тихое место. В воздухе – ни звука, только размеренное дыхание Макганна и влажный плеск реки. Эван шагнул на причал. Внизу поблескивала темная вода.

Пригнувшись, Эван опустил ношу на бетонный настил. Из черного брезента, словно прощаясь, торчал ботинок. Макганн пнул сверток ногой. Брезент скрипнул по краю, борясь с силой трения. Сверток скользнул вниз, увлекаемый собственной тяжестью. Через мгновение вода плеснула, словно из реки выпрыгнула темная рыба. Нет больше Патрика.

Эван вытащил сигарету и закурил. По воде кругами пошла рябь, течение относило полукружия волн к барже, стоящей метрах в сорока от причала. Макганн представил себе мальчишек, вскарабкавшихся на кучу мусора. В руках – ворованное пиво и сигареты, глаза прикованы к бесконечному горизонту… Хорошая была компания: Марти, Шеймус, Эван…

Патрик. Дэнни.

Работа на сегодня закончена. Завтра надо обдумать следующий ход. Странно, что Дэнни подослал Патрика. Неужели Картер настолько туп, что объяснения до него не доходят?

Похоже, словами ничего не добьешься.

Надо найти способ поубедительнее.

Глава 17. Тонкий слой глянца

Белые клубы выхлопных газов поднимались к холодному осеннему небу, но в «мерседесе» никого не было.

Дверь бара «Белая курица» захлопнулась. Дэнни пригубил кофе. Седан Е500 с двигателем V8, магазинная цена – штук шестьдесят. Придурок хозяин побежал за молоком, не заглушив мотор. Можно за десять минут пригнать его в центр, найти через Патрика надежных людей… Час работы – половина месячного жалованья в кармане.

Картер тряхнул головой, отвернулся и сел за руль «форда». Его ждал Ричард, но двадцатиминутная дорога займет минут сорок – время обеда, сплошные пробки.

Сворачивая на Дайверси-авеню, он еще раз взглянул на «мерседес».

Работать стало трудно. Надо было действовать по обычному распорядку, притворяясь, что ничего особенного не происходит. Главное – не давать повода для любопытных взглядов и лишних вопросов. Все утро он провел на Пайк-стрит – недостроенный объект готовили к зиме. Прораб Макклоски держал все под контролем. Каркас здания готов, открытые стены укрыты защитным пластиком, материалы и инструменты складированы. К концу недели стройплощадку можно оцеплять.

Незавершенный комплекс и фургончик простоят до весны.

Дэнни свернул на Лейкшор-драйв. Ветер швырял серо-стальные волны на прибрежные камни, брызги летели выше человеческого роста. Зрелище вполне соответствовало настроению Картера. Прошла почти неделя с тех пор, как Эван вломился в его дом: скоро явится за ответом. Прошла почти неделя, а плана действий еще нет. Зато Дэнни умудрился напомнить о своем существовании полицейскому. Вдобавок Карен слишком хорошо его знает и, кажется, что-то заподозрила.

– Что, милый, опять кошмары? – Карен коснулась темных кругов под глазами Дэнни и нежно улыбнулась его отражению в зеркале.

– Работы много, – пробормотал он с непроницаемым лицом. Она кивнула, чувствуя, что все не так просто.

Дэнни нервничал из-за того, что не мог ей ничего объяснить. У него никогда не было секретов от Карен. У любимой женщины был свежий, необычный взгляд на вещи, и это помогало успешному решению проблем.

Вот только самой последней, самой сложной своей проблемой он поделиться с ней не мог.

Среда. Фирма-озеленитель прислала бригаду для ухода за газонами. Перекликаясь по-испански, рабочие стригли траву и сгребали опавшие листья. Бригадир наблюдал за ними из кабины пикапа рядом с домом Ричарда.

Конец октября. Работяги нервничали, зная, что сезон заканчивается и зимой работы не будет. Дэнни вспомнилась картинка из детства: он вернулся из школы, отец сидит за кухонным столом, в пепельнице тлеет нетронутая сигарета. Знакомая ситуация – очередная строительная компания распустила бригаду. Значит, еще одну зиму отцу придется каждый день вставать в четыре утра и помогать Кевину О’Бэннону убирать снег.

Ричард вышел к нему в рубашке-поло и брюках для гольфа: похоже, после обеда собирался на игру.

– Что так долго?

– На Лейкшор-драйв сплошные пробки.

– Ладно, заходи, – надменно кивнул босс, – не обращай внимания на бардак.

Дэнни не понял, что имел в виду О’Доннелл: листья или мексиканцев, которые их собирали.

– Договоры принес?

– Да, разумеется.

Картер закрыл за собой дверь и последовал за Ричардом на кухню. Сквозь застекленную крышу лучи осеннего солнца падали на облицованные гранитом рабочие поверхности и технику из нержавеющей стали. Две плиты, две мойки, массивный разделочный стол – такой кухне позавидовал бы и ресторан. Над колодой для рубки мяса висели медные кастрюли, покрытые толстым слоем пыли.

– Все проверил? Смотри, если обнаружится, что меня вокруг пальца обвели…

В последний раз Ричарда нагрели, когда он забыл ознакомиться со сметой расходов, подготовленной Дэнни. Картер решил не напоминать об этом боссу.

– Договоры чистые.

Ричард отпил эспрессо и пролистал документы.

– Как дела на Пайк-стрит? – не поднимая головы, спросил он.

– К выходным Макклоски законсервирует объект.

– Отлично! А на весну у нас с ним договор подписан?

– Что? – переспросил Дэнни.

– Не что, а кто! Мы подписали с Макклоски договор на весну?

Дэнни вспомнился разговор в трейлере: как приятно было общаться с прорабом на равных, объяснять ему ситуацию, а не просто ставить перед фактом, как не раз поступали с отцом.

– Мы же хотели зимой с ним работать!

О’Доннелл не отрывался от бумаг.

– Знаешь, я кое-что подсчитал… Короче, планы изменились.

– Что?! – Дэнни подумал, что ослышался.

– У Джеффа Теллера есть на примете пара проектов, да и просит он меньше… На зиму мы откажемся от бригады Макклоски, а весной снова наймем.

Дэнни вспомнил свое обещание: «Ни один человек не потеряет работу».

– Теллер, конечно, хорош, но Макклоски опытнее. Он поможет нам готовить подряды на следующую весну.

Ричард пожал плечами:

– Чтобы заключить договор подряда, мне прораб не нужен. Очевидно, придется сменить тактику…

– У Макклоски отличные связи. Если его отпустить, то весной он к нам не вернется.

– Подъема на рынке не ожидается, найдем другую бригаду. Придется сказать правду.

– Я обещал подыскать работу для всей команды.

Босс резко поднял голову: в голубых глазах мелькнуло удивление.

– Ты – что?

– Я объяснил Макклоски, почему мы останавливаем стройку на Пайк-стрит, и сказал, что бригада переводится на другой объект.

– Зачем? – Ричард прищурился, словно присматриваясь к Дэнни.

– Мы с вами это обсуждали, и вы согласились оставить бригаду.

Ричард покачал головой:

– Ничего подобного! Я мог только сказать, что хорошо бы их оставить.

Дэнни захотелось врезать ему в нос.

– Мы проверяли сметы в переговорной. Вы хотели временно отказаться от услуг бригады, но я предложил другой вариант: перевести на сокращенные смены, чтобы дотянуть до весны. Вы согласились.

Закрыв папку с договором, Ричард оценивающе взглянул на заместителя, но тот не смутился.

В конце концов О’Доннелл вздохнул:

– Прекрасно тебя понимаю, но рынок в кризисной ситуации. Я пострадал больше всех. – Пригубив кофе, Ричард снова открыл папку и стал крутить ручку между пальцами.

Заставляя себя думать о чем-то другом, Дэнни встал, оглядел дорого обставленную кухню. На стене – фотография в дорогой раме: Ричард на собственной яхте, на голове нелепо сидит капитанская фуражка. Итальянская машина для капуччино. Ноутбук легкомысленно брошен на самом краю стола.

Небрежным росчерком пера Ричард подписал договоры и вручил папку Дэнни.

– Проследи за объектом на Пайк-стрит. Не хочу, чтобы он превратился в ночлежку для бомжей.

За окном два мексиканца в рабочих жилетах и перчатках без пальцев подбирали с газона обломанные бурей ветки. Интересно, по какую сторону стекла должен находиться Дэнни?

На обратном пути Дэнни неизвестно зачем пропустил поворот на Мичиган-авеню, погнал дальше по Пятьдесят пятой федеральной автостраде, свернул на Арчер-авеню и направился в Бриджпорт. Это импульсивное решение было вызвано поведением облаченного в дорогую спортивную форму Ричарда, золотой ручкой вершащего судьбы синих воротничков.

Картер не в первый раз проезжал по знакомым местам, но прежде он проскакивал Бриджпорт на полной скорости, не отрывая глаз от дороги, чтобы не бередить еле зажившие раны. На этот раз он намеренно притормозил и смотрел во все глаза: пришло время содрать коросту.

Странно: район изменился, но остался прежним.

Желто-оранжевые бунгало, окруженные провисшей плетеной сеткой, напирали на тротуары. Над блеклыми жилыми массивами высились готические шпили храмов и соборов. Флаги команды «Уайт сокс» уныло полоскались в подернутом дымкой небе. На горизонте маячили дымовые трубы и небоскребы, расплывчатые, как лихорадочные сны.

Притормозив на светофоре, Картер заметил стайку латиноамериканских подростков, важно прогуливающихся по улице: длинные баскетбольные майки, яркие кроссовки, шляпы, заломленные набок – знак принадлежности к бандам. Увидев внедорожник Дэнни, коротко стриженный светлокожий паренек презрительно скривился, обнажив золотые фиксы.

Да, не перевелись еще в Бриджпорте молодые львы!

Дэнни обжег наглеца пронизывающим взглядом, вложив в него всю уличную крутость. В привилегированных частных школах сына Ричарда такому не научат. Для этого требуются не тепличные условия, а особая, напряженная, обстановка.

Приятели ушли вперед, а нахальный парень и не думал отводить глаза. В янтарных лучах заката два хищника – матерый и молодой – буравили друг друга взглядами. Мальчишка ухмыльнулся, безуспешно пытаясь продемонстрировать презрение, и вразвалочку двинулся к друзьям. Дэнни смотрел ему вслед.

Он не может открыться Карен, потому что хочет ее защитить?

Или потому, что собирается помочь Эвану?

Для этого он сюда приехал? Поэтому он так жадно высматривал классовые различия между собой и Ричардом? Неужели его новая жизнь – всего лишь тонкий слой глянца, легко снимающегося с поверхности?

Неужели он вор с пропиской в хорошем районе?

Загорелся зеленый. Дэнни развернул «эксплорер» и покатил на север.

Глава 18. Беспокойство

Пульсирующий ритм сальсы заполнял все вокруг.

Карен оперлась на перила балкона: надо дать ногам отдых, от каблуков они просто онемели. Танцпол перед ней как на ладони. Средний возраст посетителей – чуть за двадцать. Девушки в обтягивающих платьях с блестками, парни во влажных от пота черных льняных рубашках. Лучи лазерных прожекторов подсвечивают клубы сигаретного дыма. Это диско-бар, молодежь остается до закрытия, поглощая спиртное со скоростью мечтателя, бегущего от реальности.

Карен выпрямилась, осторожно разминая затекшую шею. От сигаретного дыма болела голова – табачный запах домой приносить не хотелось. В последнее время Дэнни чересчур замкнут: явно о чем-то тревожится, но делиться не хочет. Может, если вернуться домой пораньше с бутылкой вина и игривой улыбкой, то он расслабится и раскроет душу?

Идея неплоха! Карен отошла от перил и стала пробираться по залу второго этажа. Став управляющей баром, она немедленно превратила балкон в VIP-зону. Посетители определенной категории всегда готовы выложить триста долларов за бутылку «Столичной», чтобы произвести впечатление на подружку в платье с глубоким декольте. Выручка выросла на сорок процентов. Главное, чтобы все посетители второго этажа чувствовали себя VIP-персонами. Ответственность за это лежала на Карен. Проходя по залу, она мило заговаривала с постоянными посетителями, хлопала парней по бицепсам, восторгалась новыми туфлями девушек. Обычная работа, но сегодня что-то было не так. Затылок едва ощутимо покалывало, и животный инстинкт подсказывал, что за ней следят. Нет, не пожирают глазами и не оценивают – к таким взглядам Карен привыкла. Похоже, что ее изучают. За ней охотятся…

Девушка, похолодев, внимательно огляделась. Парни в костюмах от Армани, девушки, потягивающие «Космополитен», тощая блондинка с открытой пудреницей, подправляющая макияж. Никакой опасности! Карен подошла к перилам и посмотрела вниз, в основной зал, на танцпол. Длинноногая девица крутила пышной юбкой под похотливыми взглядами сразу троих кавалеров. Прислонившись к колонне у мужской уборной, юная парочка, слилась в страстном поцелуе. У противоположной стены вспыхнул огонек зажигалки, осветив хмурое лицо в обрамлении каштановых кудрей. Мужчина смотрел на нее – не на VIP-зону, а прямо на нее.

Зажигалка закрылась, лицо исчезло.

Карен прищурилась, стараясь разглядеть незнакомца. Неоновые блики, мечущиеся по танцполу, сделали глаза невосприимчивыми к темноте. У дальней стены теснились неотличимые друг от друга фигуры с горящими сигаретами в руках, но в островке темноты кто-то стоял.

Кто это? Такое знакомое лицо… Старый знакомый? Вряд ли, она бы так не нервничала. Определенно, ее не связывали дружеские отношения с этим типом.

– Карен!

Вздрогнув от неожиданности, девушка резко обернулась. Ей улыбались постоянные клиенты: Луис, высокий темнокожий парень в элегантном костюме, обнимал за талию своего друга Чарлза.

– Выпей с нами!

Карен приветливо улыбнулась, вернувшись к роли хозяйки бара. Чтобы уйти домой пораньше, нельзя терять время на разглядывание теней.

Вот оно, наглядное доказательство гарантии занятости в индустрии развлечений: на часах – за полночь, а у входа в диско-бар – огромная очередь. Раззадоренная алкоголем молодежь буянила, пробуя прорваться в теплый бар. Пробираясь сквозь толпу, Карен искала Гектора. Обычно до машины никого не провожали, но незнакомец нагнал на нее страха.

Входную дверь охранял вышибала – сто двадцать килограммов татуированных мышц. Он угрожающе навис над тощим юношей с бородкой клинышком.

– Иди проспись, подумай о своем поведении.

– Пошел ты, сука мексиканская! – вопил хлюпик, раскрасневшийся то ли от злости, то ли от выпитого. – Я просто вышел позвонить!

– Что происходит? – холодным, «директорским», голосом спросила Карен.

– Этот джентльмен не хочет стоять в очереди.

Вблизи было заметно, что зрачки хлюпика неестественно расширены. Похоже, экстази, для остроты ощущений «приправленная» метадоном. Обычно Карен не обращала на это внимания: половина клиентов клуба балуется наркотиками. Оскорблять персонал она никому не позволяла.

– Убери его отсюда! – процедила она.

С довольной ухмылкой вышибала взял хлюпика за плечи, развернул и повел вдоль очереди. Толпа качнулась вперед. Двое закумаренных парней, судя по всему – друзей хлюпика, бросились к незащищенной двери.

– Гектор!

Обернувшись, вышибала заметил, как приятели проникли в бар и смешались с толпой. Он немедленно вернулся к двери.

– Где Родни? – спросила Карен.

– Ему нездоровится, и я пообещал прикрыть, – смущенно ответил Гектор. – Всего-то пара часов осталась, надеюсь, вы не возражаете…

– Я хотела, чтобы ты отвел меня к машине… – поморщилась Карен.

Гектор вынул рацию.

– Сейчас Кевина или Джо позову.

Кевин и Джо – бармены. Перед закрытием от гостей отбоя нет, все спешат пропустить по последней. Если забрать из зала одного, второй в одиночку не справится, посетители будут недовольны, выручка сократится. Предчувствие предчувствием, но глупостей делать не стоит.

– Ладно, забыли, – сказала она. – Ничего со мной не случится.

– Точно?

Карен кивнула, доставая брелок с перечным аэрозолем, на котором настоял Дэнни.

– Конечно.

Гектор ободряюще подмигнул ей и повернулся к очереди.

Нырнув под бархатный канат ограждения, Карен зашагала по Онтарио-стрит. Обнаженные плечи тут же покрылись мурашками. Скоро придет время курток, шарфов, свитеров – неизменных принадлежностей чикагской зимы.

Хмурый шатен не шел из головы. Кто он? Многолетнее общение с любителями спиртного отточило ее инстинкты: в странном типе было нечто угрожающее.

Тут за спиной послышались шаги: тяжелые, приглушенные, мужские. Надо было все-таки позвать бармена. Карен сжала баллончик с аэрозолем. Хотелось обернуться, но страх не позволял. Может, побежать? На высоких каблуках далеко не убежишь, а если это действительно мужчина из бара, он догонит ее без особого труда.

Карен свернула на Франклин-стрит. «Форд-эксплорер» стоит в конце квартала, в переулке. Добраться до него, и все будет в порядке.

Тяжелые шаги приблизились. Нет, до машины не успеть! Во рту пересохло. Карен обернулась, оперлась о стену дома, зажав в руке перцовый аэрозоль. Навстречу шел высокий мужчина, лицо которого мешала рассмотреть ночная мгла. Рука с баллончиком задрожала. Карен хотела закричать: центр города, люди рядом, кто-нибудь придет на помощь. Шаг, еще один, и тут проехавшая мимо машина ярко осветила незнакомца.

Глубокие морщины на лбу, запавшие глаза… Понятно, почему шаги такие осторожные: возраст все-таки, мужчине уже за семьдесят. Шагая по улице, он зябко кутался в плащ.

Девушка фыркнула и едва не рассмеялась, чувствуя, как спадает напряжение. Ну и что, что незнакомец с первого этажа посмотрел на балкон? Всем хочется попасть в VIP-зону.

Покачав головой, Карен пошла дальше. Стоянки в переулке не было, но полиция закрывала глаза на служебный транспорт. Главное, чтобы жалоб не поступало. Свет фонаря падал на лобовое стекло внедорожника. Все в порядке – машина на месте. Карен устремилась к «форду», проговаривая в уме рассказ о своих страхах. Подробности явно не помешают: надо упомянуть и про морщинистое лицо старика, и про дурацкий плащ.

Вдруг от стены отделилась тень и бросилась к Карен. Девушка охнула и вытащила перцовый аэрозоль. Сомнений не было: он, незнакомец из бара. Он настиг Карен раньше, чем ее палец нащупал кнопку. Нажать, скорее, чтобы из баллончика вырвалась струя слепящего яда!

Не сработал…

Мужчина схватил Карен за предплечье, заломил руку за спину: локоть и плечо обожгла резкая боль. Обтянутая перчаткой ладонь зажала рот. Девушка вдохнула кислый запах кожи и сигарет. Ключи выпали из онемевших пальцев.

– Во-первых, – обжигая горячим дыханием, прошептал незнакомец, – сними аэрозоль с предохранителя.

Карен чуть не плакала: перед нажатием кнопку баллончика надо было сдвинуть в сторону! Все произошло так быстро… Перед глазами замелькали жуткие картины: ее изнасилуют и бросят в темном переулке со спущенными до колен трусиками. Девушка попыталась вырываться, но нападавший обладал какой-то нечеловеческой силой: бицепсы просто каменные.

– Успокойся, крошка! – насмешливо проговорил незнакомец. – Сегодня я тебя не обижу. Но будь осторожна: Чикаго – опасное место для женщины.

Не давая Карен осознать услышанное, мужчина, не ослабляя захвата, прижал ее к стене. Со стороны казалось, что они танцуют какой-то странный вальс. До грязных кирпичей остался один шаг, как вдруг рука разжалась, и Карен упала на землю. В лодыжки впился колючий гравий, и она взвизгнула от неожиданной боли: даже крика не получилось. Отпустил… Карен приготовилась отбиваться, набрала в грудь побольше воздуха: придется кричать…

Нет, не придется: нападавший уже отошел. На перекрестке он остановился, повернулся к Карен. Боже, какие широкие плечи! Парень демонстративно бросил что-то, громко звякнувшее об асфальт. Ключи, это же ключи от машины!

Он вышел на Франклин-стрит и растворился во мгле.

Хотелось рыдать, растянуться в грязи переулка и орать во всю глотку, выпустив на волю крик, томящийся в груди. Карен всегда раздражали беспомощные девицы, даже в кино. Последние несколько лет жизнь была тихой и спокойной, хотя девушка росла с двумя хулиганистыми старшими братьями. Они приучили ее к тому, что «крутые девочки не плачут».

Ее не обидели, не изнасиловали и даже не ограбили. Карен не понимала, что с ней случилось. Впрочем, осознание, как и слезы, могло подождать.

Она поднялась, опираясь рукой на грязную урну. Поясница болела, но ноги держали. Наверняка останутся синяки – мелкие, бордовые, братья ласково называли такие «вишенками». Слава Богу, переломов нет.

Поправка: падая, она сломала каблук.

Почему-то это рассмешило. Карен захохотала, стоя посреди грязной аллеи. Хохот получился громким, надрывным, неестественным: в нем звучала паника.

«Возьми себя в руки, Карен! Никаких истерик посреди улицы. Подними ключи, беги к машине, открой дверцу и заведи мотор. А потом, если захочешь, устраивай истерику!»

Прихрамывая, она дошла до перекрестка, подняла с тротуара ключи. Из клуба вывалилась компания: мелькали стройные девичьи ноги, звенел беззаботный смех. Молодые люди стояли метрах в двухстах от Карен, но как будто на другой планете.

Огни машин на Лейкшор-драйв сливались в размытые переплетающиеся ленты света, словно на фотографии с длинной экспозицией из рекламного проспекта.

Карен судорожно нажала на педаль газа, и «эксплорер» рванул вперед.

Зеленая подсветка приборной панели.

Щелчок отключенной магнитолы.

Реклама маникюрного салона на Бельмонт-авеню.

Деревья, растущие вдоль дороги, переплетающиеся тени уличных фонарей…

Потом Карен вдруг оказалась у дома и чисто автоматически стала искать место для парковки, даже поворотник включить не забыла! Секунду назад ее сознание волочилось за телом, как воздушный змей на веревочке, а теперь половинки воссоединились. До квартиры оставалось метров десять. В гостиной горел свет, комната хорошо просматривалась с улицы, и Карен вдруг поняла, насколько они с Дэнни беззащитны. Слежку так легко не заметить! Следил же за ней незнакомец…

А вдруг он до сих пор следит?

Страшная мысль пронзила как мощный электрический разряд. Девушка резко обернулась, почти уверенная, что шатен стоит у машины.

Нет, никого.

«Вот паникерша!»

Спрятав ключи в карман, Карен распахнула дверцу. Забыв о сломанном каблуке, выбралась из салона, потеряла равновесие, ударилась коленом о бампер, содрогнулась от сильной боли. Скинув туфли, она, прихрамывая, побежала по газону босиком: скорее, скорее! Подъездная дверь: голубой ключ. Вошла – захлопнула – открыла. Дверь на лестницу – синий ключ. Вверх по ступенькам.

На середине пролета глаза заволокло слезами. Слившись воедино, страх и облегчение образовали новое чувство, названия которому сразу не подобрать. Вцепившись в перила, она проползла остаток пути, услышала, как открылась дверь в квартиру, и сквозь пелену слез увидела силуэт Дэнни. Он протянул руки, и Карен упала в его объятия. В душе рухнула невидимая плотина: девушка зарыдала, лихорадочно вцепившись в рубашку любимого.

Включив свет во всех комнатах, Дэнни с Карен сидели на кухне. Лампы горели везде: в коридоре, над плитой, в кладовке с распахнутой настежь дверью. Карен наслаждалась теплом: теплом чашки чаю, теплом выпитого виски, теплом обнимавших ее рук Дэнни. Тепло помогало.

Карен, захлебываясь слезами, сообщила обо всем еще в прихожей и повторила свой рассказ на кухне. Картер внимательно слушал, время от времени успокаивая: «Не бойся, я с тобой». Карен выплакалась, рукав футболки Дэнни насквозь промок. Сбросив напряжение, она почувствовала себя лучше. Ободряла дверь, запертая на три замка.

– Боже, я чувствую себя так… – запнулась она, подыскивая нужное слово, и выбрала самое легкое, – глупо.

– Ты ни в чем не виновата.

– Оставила машину в темном переулке, пошла без провожатых…

– Ш-ш-ш! – Дэнни ласково погладил ее руку. – Больше ничего не случилось? Может, в больницу?

Карен покачала головой.

– Все нормально. Небольшой шок. – Она вымученно улыбнулась. – Нет, со мной все в порядке, только юбку испачкала и каблук сломала. Он даже сумочку не отнял.

– Что его спугнуло?

– Не знаю. Он просто меня отпустил.

– Что? – удивленно поднял глаза Дэнни.

– Я вытащила перцовый аэрозоль, но забыла снять предохранитель. Он заломил мне руку за спину и отнял баллончик. От страха я понять не могла, чего он хочет: сумочку отнять, или изнасиловать, или вообще маньяк? Он толкнул меня к стене, я поскользнулась, упала, смотрю – а он уже ушел.

Рельефные мускулы в свете уличного фонаря запомнились больше всего. Карен казалось, что он вот-вот бросится на нее, на ходу снимая ремень. Девушка тряхнула головой. Два образа, воображаемый и реальный, постепенно рассеялись.

Почему у Дэнни такое странное выражение лица?

– В чем дело? – не выдержала Карен.

– И он просто тебя отпустил?

– Ага. И предупредил. – Она нервно рассмеялась. – «Чикаго – опасное место для женщины».

– Что?!

Повторив слова незнакомца, Карен удивилась: что происходит с Дэнни? Что его так напугало?

Целую минуту Картер не мог произнести ни слова.

– Ты его рассмотрела? – наконец спросил он.

– Не очень. В клубе заметила мельком, а в переулке было темно. Парень чуть выше тебя, накачанный, кудрявый, в перчатках… – Карен запнулась, вспоминая. – От него пахло сигаретами.

– Боже! – Дэнни подумал и достал из буфета бутылку виски. Взял стакан Карен, еще один – для себя, задумался, не отводя глаз от янтарной жидкости, льющейся в стаканы.

– Дэнни, в чем дело?

– А? – Он встревоженно поднял глаза. – Все хорошо. Я так рад, что ты не пострадала.

– И только?

– Да. – Поставив бутылку на стол, Дэнни присел напротив Карен, хотел что-то сказать, но передумал и улыбнулся. В глазах светились тревога и решимость. – Обычное волнение после случившегося. Помнишь, как мама волновалась, узнав о том, что ты натворила? Вот и со мной так.

Дэнни явно что-то недоговаривал, но на расспросы у Карен не было сил.

– Выпей, – сказал он, вручая ей стакан, – быстрее уснешь.

Она с сомнением посмотрела на виски: спиртного не хотелось, но и бессонная ночь не привлекала. Янтарная жидкость раскаленной лавой выжгла все воспоминания – то, что надо.

– Пойду приму душ, – сказала она.

Дэнни кивнул.

– Пожалуйста, побудь со мной, – смущенно попросила Карен. – Не хочу оставаться одна.

– Ну конечно! – Улыбка Картера обволакивала, как перина, способная смягчить любое падение. – Малышка, я не дам тебя в обиду, обещаю! Что угодно для этого сделаю! – проговорил Дэнни твердым тоном человека, принявшего важное решение.