Текст книги "Все дело в Лондоне"

– Хэй, все в порядке, хорошо? Пожалуйста, проверь Амелию, я очень тебя прошу, – я сама пребывала в шоке от всей этой ситуации, но, несмотря на это, Люк все же послушал меня.

Он бросил на Мак-Леода ещё один «убийственный» взгляд и поспешил скрыться в моем номере. Я повернулась к парню в чёрном, который выглядел все также спокойно.

– Что это было? – тут же спросила я, а когда он собирался ответить, опередила его, – дай угадаю: то, о чем мне знать не надо? – он молча кивнул. – Все равно огромное спасибо, Джо, без тебя я бы не справилась.

– А где мой заслуженный поцелуй? – закусив губу, он улыбнулся и поднял свои восхитительные чёрные брови.

– Размечтался, – усмехнулась я.

– Ну, почему же размечтался, – он сделал ещё шаг ближе ко мне, – мы ведь уже целовались, почему бы не повторить?

Теперь была очередь моих бровей подниматься вверх.

– Что?!

Глава 4

– Только не говори, что ты не помнишь, – он закатил глаза, по-прежнему улыбаясь, – поцелуй был очень хорош.

– Извини, Джо, – я опешила и отступила на шаг назад, стараясь сохранять дистанцию. Несмотря на то, что он очень симпатичный парень, мы знакомы всего день, – но я не представляю, о чем ты говоришь.

Он прищурил свои карие глаза, смотря в мои, будто искал в них подтверждение моим словам. Наконец, он его заметил. Я буквально пялилась на него непонимающим взглядом. Он вздохнул и запустил пятерню правой руки в свои волосы. Его плечи начали судорожно подниматься и опускаться, а улыбка на лице становилась все шире – он смеялся. А в моей голове к этому моменту уже созрел интересующий меня вопрос.

– Почему ты решил, что мы целовались?

– Да потому что мы целовались, – он, наконец, снова посмотрел на меня, только в этот раз он вздохнул, продолжая улыбаться, – вечеринка у Клэр. Ты тогда приехала к бабушке. Тебе было лет восемнадцать, ты помнишь?

Что-то промелькнуло в моем взгляде, это заставило парня широко улыбнуться. В восемнадцать лет я была абсолютной тихоней, потому что все своё время проводила за ноутбуком, статьями и книгами. Уже тогда я знала, что хочу стать писателем. И вот, однажды я приехала к бабушке в Лондон, а точнее вернулась в город детства, именно за вдохновением, которого в Барселоне найти не могла. Моя старая подруга все ещё жила в дождливой столице Великобритании, все ещё была оторвой и все ещё хотела сделать оторвой меня. Когда она пригласила меня на пижамную вечеринку в свою новую квартиру, я ожидала милых девчачьих посиделок, а не кучку парней вместе с девчонками и уж точно не ту самую игру в «Бутылочку», во время которой я поцеловалась с одним парнем. В тот день я выпила всего два бокала шампанского, так что я была вполне трезвой и сознавала, что поцелую какого-то незнакомца. Но тогда мне действительно казалось, что я должна это сделать. Я итак была тихоней, отказаться от того поцелуя я не могла, ведь это бы значило, что я ещё и совершеннолетняя трусиха. К тому же, тот парень был очень горячим.

Я вгляделась в Джозефа: в его телосложение, скулы, глаза. Я попыталась сопоставить его с тем самым парнем с пижамной вечеринки. Мысленно убрала его татуировки, которых тогда ещё не было, изменила причёску на более мальчишескую, ведь тогда были модны «зализанные» челки, смягчила черты его лица. Сомнений не было – передо мной стоял тот самый парень с вечеринки, просто выглядел он более взрослым и зрелым, нежели тогда.

– О, черт, – в шоке произнесла я, – я не узнала тебя.

– А вот я тебя узнал, – улыбка не сходила с его лица, – ты неплохо целуешься.

Я усмехнулась.

– Уверяю, за эти годы я стала целоваться лучше.

– Проверим?

– Нет, Джо, – медленно протянула я, закатывая глаза, – в любом случае, спасибо за мое спасение. Дважды.

– Обращайся, – он улыбнулся мне и махнул рукой, идя к лифту.

Я проводила его взглядом и повернулась к двери в свой номер, где меня ждал Люк. Он очень странно ведёт себя по отношению к Джо, промелькнула в моем подсознании мысль. Слишком странно. Ну, да, пришла я в одежде Джо. Ну, да, я опоздала и не позвонила. Ну, да, я пришла с Джо. Но, насколько мне известно, мы с Люком просто хорошие знакомые, почти друзья, а не семейная пара. Когда я вошла в свой номер, я застала Люка на диване, рядом с ним сидела Амелия, крепко держась за голову.

– Доброе утро, девочка, – пролепетала я, – рада, что ты так рано встала.

– Дай таблетку, сжалься, – поныла подруга, оглядываясь на меня.

– Я же уже дал тебе таблетку, – нахмурился Люк.

– А, точно, – Амелия кивнула и в этот раз все-таки полностью обернулась в мою сторону, – Шарлотта, помоги дойти до комнаты, прошу.

Я подошла к подруге с улыбкой на лице и, аккуратно подняв ее за локоть, направила в сторону ее спальни.

– Спасибо, – буркнула она, падая на свою кровать.

Я закрыла дверь и провернулась к усмехающемуся Люку, подхватив его тихий смех. За окном все ещё лил дождь, так что я решила заказать по чашке какао нам с Люком, чтобы посмотреть какой-нибудь английский фильм. Парень согласился со мной и уже через десять минут, пока я была в ванной, причесываясь, служащий отеля принёс нам вкуснейший напиток в мире.

Вкуснейший напиток в мире после кофе, конечно. Перед тем, как выйти из ванной, я ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Я планировала переодеться в свою одежду, но толстовка Джо была такой тёплой и мягкой, что я просто не могла ее снять. Поэтому, вернувшись в гостиную, я поймала на себе немного удивленный взгляд Люка, а сама села в угол дивана, забирая свою порцию со столика. Парень уже включил какой-то фильм с Одри Хепбёрн в главной роли, кажется, это был «Как украсть миллион». Да, эта женщина действительно умеет играть.

Я не видела, как Люк выключил телевизор, забрал чашку какао с моих колен и накрыл мое тело пледом, потому что на середине фильма я провалилась в сон. А парень, осторожно закрыв дверь нашего с Амелией номера, на цыпочках прошёл в свой.

***

Утро следующего дня для меня началось рано. Я потянулась и, открыв глаза, обнаружила себя на диване в толстовке Джо, укрытая пледом. Поднявшись, решила сходить в душ. Запах мяты и зеленого чая ворвался в мои лёгкие, заставляя улыбнуться при входе в ванную комнату.

Все здесь было в мраморе, душевая была стеклянной и полностью прозрачной, а над раковиной висело огромное простое зеркало. Весь отель явно был сделан со вкусом. Взглянув в то самое зеркало, я увидела помятую девушку с пучком на голове в толстовке малоизвестного парня. Я заставила себя снять эту мягкую чарующую ткань, решив сегодня купить себе такую же. Эту я положила на столик рядом с раковиной и, открыв прозрачную дверь, стала на мраморный пол. Струи горячей воды быстро обволокли мое тело, заставляя дрожать от непривычки. Волосы быстро намокли, так что, не теряя ни минуты, я намылила их шампунем и открыла глаза. К сожалению, я не увидела ванной комнаты, так как стекло полностью запотело от определённого различия температур с обеих сторон. Наконец, я закончила и, закутавшись в мягкое маленькое полотенце, вышла из душевой. Я тут же подошла к телефону, который висел на стене у двери в коридор, и набрала номер администратора, после чего попросила забрать в прачечную одну вещь. Мне нужно было как можно скорее вернуть толстовку Джо.

За окном светило солнце, но на небе виднелись облака. Было около восьми часов утра, когда я приняла твёрдое решение прогуляться по городу. Амелия спала, все ещё отходя от позавчерашней «пьянки». Я, как самая хорошая подруга на свете, поднесла ей стакан воды и заставила выпить его весь, тем самым утоляя ее жажду. Она пробурчала в ответ что-то невнятное и ещё сильнее закуталась в одеяло. Как раз, когда я закрыла дверь в комнату Амелии, в номер постучали. Администратор прислал одного из персонала забрать толстовку. Тот приколол на неё номерок и сказал, что она будет лежать на диване моего номера к вечеру. Я поблагодарила его и, закрыв дверь, отправилась переодеваться. Сегодня мой выбор пал на длинное красное летнее платье.

В девять утра людей на улице уже было немного. Здесь, в Англии, горожане просыпаются достаточно рано, пьют кофе или смузи, завтракают, а затем отправляются на работу. Мне всегда нравились англичане, и дело не только в их внешности. Их внутреннее «я» в большинстве случаев прекрасно и восхитительно, в то же время они все безумно разные. Одни, к примеру, разбираются в искусстве и могут просветить вас по поводу всего, что касается этой темы. Другие влюблены в музыку; у них полно подземных клубов и станций, где они почти беспрепятственно выступают каждый вечер. Третьи любят учебу, книги, библиотеки. Когда-то и я принадлежала к их числу.

На самом деле, все люди разные. Случайный прохожий может оказаться тем, кем ты не ожидал его увидеть. Возможно, тебе могло показаться, что он писатель, а на самом деле он дантист. Или тебе могло показаться, что он танцор, но на деле он работает менеджером в отеле. Мы все безуумно разные порой, и этого у нас не отнять.

Я шла по улицам родного города и всматривалась в его иногда узкие улочки. Стены домов, асфальт, старинные здания и все ещё действующий музей пробуждали во мне тоску по старому доброму детству. Тогда нас волновал только наш отдельный маленький мирок, в котором мы жили. Тогда мы думали, что весь мир ограничивается домом, семьёй, друзьями. Но мы давно уже выросли, открыв для себя огромный мир, полный разных возможностей и предубеждений.

Я совсем не заметила, как свернула на улицу, где в восемнадцать лет, приезжая к бабушке, проводила дни за учебниками, чашкой кофе и вкусными плюшками. Это была булочная. Сейчас она почти не изменилась. Интересно, работает ли там тот весёлый и безумно красивый бариста, который всегда был ко всем мил и добр? Открыв дверь, я переступила порог, а в нос сразу ударил превосходный неизменный запах тех самых плюшек. Здесь было много людей. Три человека стояли в очереди, пока кучерявый парень обслуживал их, ещё две кампании сидели за столиками, что-то обсуждая и смеясь, а у окон сидели две девушки с ноутбуками. Я вспомнила себя в то время и ненароком улыбнулась. Когда пришла моя очередь делать заказ, я произнесла лишь одну фразу.

– Как обычно, пожалуйста.

Бариста улыбнулся, продолжая смотреть на меня. Когда я все-таки подняла на него взгляд, то поняла, какую сморозила чушь. Меня не было здесь пять лет и, конечно, меня не помнят.

– Извините, – я неловко улыбнулась, и парень кивнул, будто поддерживая меня, – ванильную плюшку с корицей и капучино на миндальном молоке со взбитыми сливками и имбирем, пожалуйста. Вы ведь еще делаете те самые ванильные плюшки? Ну, знаете, круглые и безумно мягкие.

Бариста удивленно взглянул на меня, кивнув. На этот раз я вроде сказала все правильно, но все ещё не могла понять, отчего этот молодой человек так на меня смотрит. Его глаза расширились, затем он опустил их и вновь посмотрел на меня через секунду, называя цену моего заказа. Когда же я его оплатила, я поблагодарила бариста и села за единственный свободный здесь столик. Через несколько минут в кафе стало абсолютно тихо, я с радостью заметила, что очередь рассосалась, а некоторые столики уже освободились. Наконец, парень принёс мой заказ. Я кивнула и поблагодарила его, уже собираясь положить этот сочный кусочек ванильной плюшки себе в рот, чтобы полностью испробовать родной вкус и с удивлением заметила, что тот самый кучерявый парень из-за прилавка отодвигает один из стульев моего стола и присаживается рядом, внимательно меня изучая.

– Шарлотта, не так ли? – наконец спросил он после минутного молчания.

Я кивнула и тихонько простонала от удовольствия после съеденной еды из тех времён. Вкус у этих плюшек не изменился вовсе. Насколько я помню, здесь работал один парень по имени Николас, который готовил эти самые плюшки. В то время они были лучшими в городе. Интересно, а сейчас?

– Сколько лет прошло? – снова подал голос кучерявый парень. – Давненько я не слышал твоего заказа.

Мои глаза, казалось, расширились до предела от нахлынувшего на меня шока. Пару раз моргнула и проглотила ещё один кусочек плюшки, тут же сделав первый глоток восхитительного капучино, который умел готовить по-особому – этому самому – рецепту только один человек.

– Ник? Я не узнала тебя!

– Я тебя тоже, Шарлотта, ты так изменилась! – воскликнул парень, улыбнувшись. – Ходишь по старым местам?

– Да, я как-то забрела на эту улицу и решила насладиться полноценным пребыванием здесь. Хоть вспомню свои корни, – я усмехнулась и отпила ещё немного кофе.

– Я узнал тебя по твоему заказу. Я помню до сих пор, как ты ежедневно приходила с огромной кучей учебников и книг, держа в руках ноутбук. Как садилась за столик, как писала что-то с умным видом. И как мило когда-то подмигивала мне, – он усмехнулся.

– Ник, я тоже очень рада тебя видеть, – я улыбнулась ему в ответ, – но даже подумать не могла, что ты все ещё здесь работаешь.

– Да, – вздохнул он, осматривая кафе и от чего-то улыбаясь, – знаешь, это ведь теперь моя булочная.

– Ого! Так ты теперь ее владелец? Знаешь, мне иногда кажется, это место хранит целую историю, так что очень хорошо, что ты заведуешь тут всем, – я улыбнулась и придвинула стул ближе, делая глоток капучино.

– Возможно, ты права, – он улыбнулся и тоже придвинулся ближе к столу, затем взял мою чашку капучино и сделал глоток, – ммм, после тебя такой напиток заказывали только однажды, – он поставил кофе на место, – тогда я перепутал ту девушку с тобой. Она была в шоке, но достаточно приветливой.

– Неужели ты все это время помнил меня? – смущенная улыбка появилась на моем лице.

– Как я мог забыть девочку, которая каждый день вызывала улыбку на моем лице? – он оперся на руки и посмотрел на меня. Я повторила его действия.

– А я надеялась, что ты все ещё работаешь здесь. Знаешь, если бы не ты, – он вопросительно поднял брови, а я заглянула в его восхитительные серые глаза, – без тебя во мне не родилась бы любовь к кофе.

Он засмеялся, а я подхватила его смех. Мы просидели так ещё, наверное, три часа, обсуждая прошлое. Мы говорили обо всем: о его девушках, моих парнях, о наших общих воспоминаниях и о том, как однажды он предложил мне тот самый необычный кофейный напиток, чтобы я полюбила кофе. Люди приходили и уходили, забирали свои заказы из кафе, оставляли щедрые чаевые. Официанты бегали от столика к столику, повара готовили, бариста варили кофе, а сероглазый красавчик из прошлого сидел напротив меня, смеясь и показывая мне свои выразительные ямочки. Когда он спросил, в каком отеле я остановилась, то без запинки произнесла название.

– Перестань говорить на испано-английском, ты ведь англичанка! – воскликнул он.

– Что? – я изумленно подняла брови, – Я сказала все правильно!

– Сказала правильно, а произнесла, будто ты коренная испанка, – он начал громко смеяться.

– Ладно, Николас, прекрати! Я все-таки долго жила там, – уголки его губ тут же опустились, а его серые глаза начали прожигать мои.

– Долгие пять лет, – прохрипел он.

Я слишком давно не слышала эту хрипоту в его голосе. Когда-то он мне безумно нравился. Знаете, тот парень из булочной, который варит тебе кофе каждый день, выполняя заказ, и уставшим голосом с присущей ему хрипотцой напоминает о скором закрытии кафе… мне безумно не хватало его все эти годы. Он и его булочная, словно моя плохая привычка. Хотя, быть может, вовсе не плохая.

Когда мне было пятнадцать, я только начала ходить в это место, когда приезжала на каникулы, что случалось достаточно часто. Тогда мне понравился этот парень с широкой улыбкой, светящимися глазами и таким… таким сексуальным голосом. Правда, потом я уехала окончательно. После моего совершеннолетия приезжать сюда стало не к кому.

– Ладно, знаешь, я, пожалуй, пойду, – произнесла я, вставая и помогая Нику убрать посуду.

Когда я уже собиралась выйти, прощаясь, то вдруг почувствовала, как мою руку сжали и повернулась к нему. Он стоял передо мной, все ещё держа мои пальцы в своей ладони. Стоял полдень. Солнце ярко светило сквозь большие окна, освещая его каштановые волосы и скулы. Одним движением он притянул меня к себе и обхватил руками мое ослабевшее тело. Я положила руки на его плечи, обхватив рукой его шею. Вокруг нас будто никого не было, никто не тревожил этот момент, никто ничего не делал. Все разом стали сторонними наблюдателями. Мы простояли так несколько минут, обнимая друг друга и наслаждаясь этим моментом. Наконец, его хриплый шёпот заставил мурашки пройтись по моему телу.

– Я скучал.

– Я тоже, – произнесла я, – но прошло столько времени.

– Ты ведь знаешь, верно? – отстраняясь, спросил Николас.

– Знаю, что? – я нахмурила брови, все ещё держа руки на его плечах.

– Что ты мне нравилась, – прохрипел он.

Сердце сжалось в эту же секунду. Мое лицо, казалось, не выражало никаких эмоций, пока моя душа то сжималась, то разжималась под натиском его слов.

– Ты нравился мне все то время, пока я была здесь, а теперь ты так просто напоминаешь о том, что мы оба и не подозревали о тех чувствах? – я отпустила его плечи и сделала шаг назад. – Ты тоже мне нравился, Николас.

– Что теперь будет? – уже нормальным тоном спросил он.

Я развернулась к двери, чтобы выйти из этого места. Я не хочу, чтобы он видел, как его слова повлияли на меня, так что, выходя за дверь, я произнесла только одну фразу.

– Все в твоих руках.

Глава 5

Не могу сказать, что разговор с Николасом огорчил меня или что-то ещё в этом роде. Увидеть старого друга – всегда счастье. Его булочная, его мир, его город – все это принадлежало ему. Это я вторглась в его скромные владения, ведомая надеждой и воспоминаниями. А он что? Он оказался прав, как всегда. Когда я была младше, все было проще. Нравился мальчик? Ты могла бы ему сказать. Нравился кофе? Ты могла бы его выпить. Нравился город? Ты могла бы в него вернуться.

«Так отчего же не вернулась я?», прозвучало в моей голове.

Я могла бы поступить в университет и уехать из солнечной и яркой Барселоны. Я могла бы найти работу здесь, в городе моего детства. Могла бы даже выкупить старую бабушкину квартиру. Я столько могла бы сделать, чтобы вернуться к прошлому… но жизнь научила меня не возвращаться к нему.

«Ну да, и теперь ты уходишь из булочной, в которую зашла лишь за ностальгией».

Мысли путались, дыхание было немного сбито, но я продолжала свой путь. Я шла домой, к тёплому пледу, к своей подруге и к какао, который закажу, как только окажусь в номере. Погода на улице была замечательной, но почему-то именно сейчас не хватало дождя. Того самого дождя, который мог бы вновь загнать меня в ловушку и оставить надежду, томящуюся в моей груди. Сердце сжалось при воспоминании о вчерашнем приключении. Джозеф был очень мил со мной. Слишком мил. Люк оказался хорошим другом. А вот Амелия… она, кстати, уже должна была проснуться.

С мыслями о подруге я вошла в холл своего отеля, тут же заказав у администратора четыре кружки какао в свой номер. Ванной у меня не было, но устроить нам с Амелией девичник я могла бы и без этого. Когда я открыла дверь номера, был час дня. И хотя это далеко не вечер, на мягком и теплом диване лежала аккуратно сложенная толстовка. Странно, мне казалось, что её должны были принести вечером, но то, что она здесь сейчас, даже лучше. Я взяла мягкую холодную ткань в руки и прислонила к груди. В нос ударил одеколон Джо. Вчера его запах был точно таким же. Я подошла к окну, всматриваясь в улицы этого города. Сегодня он солнечный и яркий, как Барселона, а завтра старушка Англия снова начнёт лить свои слезы. Но это не будут слезы раскаяния или грусти, нет. Это будут слезы счастья и гордости за такую, пусть маленькую, но очень аристократичную страну. Небольшая улыбка озарила моё лицо, а плечи дернулись, когда я услышала открывающуюся дверь. Обернувшись, я увидела распаренную подругу в халате отеля и с полотенцем на голове.

– Ты выспалась? – спросила я.

– О, привет, – выдохнула подруга, – да, я определенно выспалась и готова к работе.

– Это очень хорошо, – начала я, кладя толстовку на стул, – но, быть может, мы устроим вечеринку-девичник сегодня?

– Ох, давай, – воодушевленно воскликнула она, – только никаких парней и абсолютное спокойствие, и…

– …и никакой выпивки, – добавила я, выгнув бровь, – не сегодня. Сейчас принесут какао.

– Отлично, – удовлетворенно кивнула Амелия, – тогда иди в душ, а я пока достану всякие крема, маски и лаки для ногтей. Плюс организую музыку. Кажется, у здешнего магнитофона есть Bluetooth.

– Замечательно, – ответила я, забирая с собой сумку и толстовку Джо.

Оказавшись в ванной, я выдохнула. Прижала толстовку парня к себе и ещё раз вдохнула её запах. Идеально. Я не хочу отдавать ему такую потрясающую, с виду же совершенно обычную, вещь. Вновь выйдя из ванной комнаты, я обнаружила Амелию на диване.

– Слушай, подруга, – медленно подходя, я перешла в наступление, создав легкий план в своей голове, – ты ведь эксперт в шоппинге, верно? Сможешь отыскать точно такую же толстовку этого же размера и заказать её, пожалуйста?

Её взгляд выразил полное удивление, но затем стал расслабленным, тактичным и ещё…удовлетворённым. К слову, я сама понятия не имела, чем именно зацепил меня Его запах.

– Твоя крёстная фея сделает так, что новая толстовка будет у тебя уже сегодня вечером, – она подмигнула мне.

Я поблагодарила её и вновь спряталась в ванной. Мне действительно следовало расслабиться. Встав под струи горячей воды, я постепенно стала приходить в норму. На вешалке нашла ещё один белый халат и, укутавшись на подобие подруги, вышла в зал. Амелия уже сидела с довольным видом, стирая свой потертый розовый лак с ногтей на ногах.

– Музыка или фильм? – задумчиво спросила подруга, не отвлекаясь от занятия.

– Музыка, ты же вроде уже все подключила? – тут же ответила я.

В дверь постучали и я, открыв и пропустив служащего отеля, позволила молодому человеку поставить поднос с четырьмя кружками какао на тумбу и дала ему чаевые. Наконец, мы с подругой остались одни. Я всегда думала, что друзья – это важная часть жизни каждого человека.

У меня было много знакомых и подруг, была ещё парочка лучших друзей. Но родители, на самом-то деле, были правы, когда говорили, что друзей проверяет время. Иногда вам может казаться, что вы действительно долго дружите с кем-то, но это ещё ничего не значит. Человек может знать вас пару дней и говорить вам все, что действительно думает, а может знать вас несколько лет и постоянно принижать ваше мнение в ваших же глазах. Я знаю, я сталкивалась с такими людьми. И, если уж быть честной, не один раз. С самого детского сада и до сегодняшнего момента жизнь расставляет все на свои места: одних выгоняет взашей, других же заставляет беречь.

Я взяла лак для ногтей и начала покрывать им свои пальчики. Амелия делала то же самое под песню Фрэнка Синатры. Затем мы делали друг другу альгинатные маски для лица. К слову, в этих масках были не только наши лица. В них было все вокруг. Кажется, капля попала даже на диван. Еще мы решили, что нам нужно хоть что-то сделать после тех масок, поэтому мы намазали глину на лица и каждые пять минут мочили эту маску влажными ватными дисками, ведь «нельзя допускать полного застывания глины на лице». Как только начало темнеть, подруга настояла на том, чтобы зажечь свечи. Я согласилась, потому что это действительно выглядело романтично: свет исходит из маленьких точек, расставленных повсюду, две оставшиеся кружки какао дарят невообразимый вкус и запах, а за окном темнеет все больше и больше.

Когда в дверь снова постучали, мы уже сидели с коробками пиццы в руках, которые Амелия умудрилась заказать по телефону, попутно флиртуя с парнем, принимавшим заказ. Я отчего-то подскочила. На самом деле, я лишь быстро встала с дивана, оставив пиццу на съедение подруге, потому что ожидала увидеть что-то… или кого-то, кто пришёл бы этим вечером незваным гостем. Однако это была доставка одежды.

– Я же обещала, что она будет, – промямлила девушка, поедая пиццу.

Я достала вещь из коробки и взяла толстовку Джозефа. Положила их на пол, чтобы сверить их схожесть.

– Огромное спасибо, подруга, – я обняла девушку, – они безумно похожи.

– Я знаю, я мастер. Всегда пожалуйста. И все-таки различия есть. Во-первых, запах. – я кивнула. – Во-вторых, на старой толстовке нет значка размера. Видимо, его отрезали. Только одного понять не могу: зачем тебе сдались две одинаковых толстовки?

– Парень, который спас меня вчера от дождя, – снова начала я историю, которую поведала подруге два часа назад, – дал мне надеть эту толстовку, – я ткнула пальцем в чёрную ткань, от которой даже после стирки несло его одеколоном, – и она настолько мне понравилась, что я просто решила заказать такую же.

– Вау, – ошарашенно произнесла девушка, приложив руку к моему лбу, – Шарлотта Ватсон, ты что, влюбилась?

– Вовсе нет, Амелия! – воскликнула я, – ты меня знаешь, я всегда сдержанна в этом плане.

– Ага, конечно, – хмыкнула она, – а как же твой «красавчик Майкл»? Сколько вы с ним встречались?

– Три года. Конечно, за это время я позволяла себе проявлять свои чувства в полной мере, – я сделала глубокий вдох, откидывая все воспоминания в сторону, – но мы здесь не только для отдыха. К тому же, было бы странно, если бы у Джо не было девушки.

– А тот симпатичный и заботливый Люк? Как тебе он? – вновь откусывая кусок сочной сырной пиццы, интересуется она.

– Он – мой новый друг.

– У девушек и парней не бывает дружбы!

– Он и твой друг тоже.

– Да я бы его затащила в постель при первой же возможности.

– Затащи себя сама, потому что он писатель.

– И почему меня должно это останавливать? – девушка вздернула брови вверх и сощурила свои серые глаза, отчего её взгляд стал таким… пронзительным, – может, он тебе просто нравится?

– О, замолчи, Амелия, – умоляю я, складывая обе толстовки на тумбе. Одну из них – толстовку Джо – кладу ближе к стене. Вторую – мою – кладу ближе к двери. – Я не собираюсь ничего с ним делать.

– Мы завтра же идём в клуб, чтобы, как минимум, потанцевать, – она закончила разговор также резко, как и начала. Я лишь кивнула. Клуб – это далеко не плохая идея.

Примерно в восемь вечера мы уже убрали за собой весь беспорядок, который успели устроить и Амелия снова отправилась в душ. Пока я расстилала плед на диване, в номер снова постучали. Только вот пиццу мы не заказывали, какао тоже нет, толстовку Джо из прачечной принесли ещё днём, так что о том, кто это, я могла лишь догадываться. Почему-то на ум сразу пришёл Люк. Он ведь такой заботливый и милый, а ещё красавчик, конечно, но он действительно хороший парень и друг, и это очень видно. Только вот некоторые его слова и поступки я понять пока ещё не в силах. Однако за дверью стоял вовсе не Люк.

– Джо, – прошептала я, – п-проходи.

– Ты будто привидение увидела, – усмехнулся парень.

– Я просто не ожидала здесь увидеть тебя, – расслабившись, я расположилась в углу дивана, прямо напротив парня, ибо тот сел в противоположном углу.

– Мне, собственно, нужна только одна вещь, Шарлотта, – произнёс он, заставляя меня немного напрячься: я могла больше никогда не почувствовать запах его одеколона, – твой номер телефона.

Я незаметно облегченно выдохнула и без запинки продиктовала все цифры, пока он записывал меня в своем телефоне. И хотя он не сказал ни слова о толстовке, сейчас она лежит прямо перед его носом, так что молчание является бессмысленным.

– Не забудь забрать с собой толстовку, пожалуйста, – попросила я, преодолевая саму себя, – и спасибо за спасение ещё раз.

– Хорошо. А ты, пожалуйста, не игнорируй звонки. – он обнял меня на прощание и, взяв ту толстовку, что лежала ближе к двери, вышел в холл.

Амелия как раз вышла из душа, так что теперь была моя очередь.

***

Ночью я не могла уснуть. Страшные сновидения, недавние воспоминания и различные книжные сюжеты разных жанров смешались вместе, приготовив ту самую «солянку». Мой мозг детально проживал сегодняшний день снова и снова: прогулка, встреча с Ником, парнем из булочной, раздумья по пути до отеля, девичник и, конечно, Джозеф, забравший мою толстовку.

Черт возьми.

Он. Забрал. Не ту. Толстовку.

Не скажу, что я была против, вовсе нет. Не знаю, отчего вся эта хрень происходит в моей голове, но запах этой толстовки – это запах Джо, его одеколона. И этот запах мне чертовски нравился.

Я попыталась закрутиться в одеяло ещё больше, чем следовало и запуталась в этом куске ткани. Попыталась уснуть ещё раз – попытка снова оказалась тщетной. В голову вдруг стукнула мысль, что я смогла бы уснуть в объятиях этого горячего парня, отчего меня передернуло. Ничего нет, это все я сама себе придумываю. Да и что может быть между такой, как я и таким, как он? Верно – ничего. И все же я встала с кровати и, пройдя на цыпочках к тумбе, забрала толстовку. Уже в комнате я сменила короткую шелковую пижаму на превосходно пахнущую вещь этого парня.

«Этот парень» – пронеслось в моей голове

Да я как чертов Шерлок Холмс. Ну да, только у него была женщина, и он звал её подобающе – Эта Женщина. Что ж, она его тогда однозначно впечатлила. Впечатлил ли меня Джозеф? У него ещё не было такой возможности.

Я снова легла в кровать, которая теперь показалась мне раем наяву. В окне ярко сияли звезды, темное синее небо простиралось над этой частью земного шара, на улицах были слышны некоторые машины. Все люди спали. И я, укутавшись в эту самую толстовку, забылась сладким заслуженным сном.

Глава 6

Небо имело смешанный оттенок светло-сиреневого и голубого цвета. Облака не появлялись, а значит, ветра не было. На улице стояла полная тишина, потому что весь город все ещё спит, за исключением парочки любителей книг или сериалов. Мой взгляд был прикован к окну уже слишком долго. Глаза будто высохли, так что мне пришлось зажмуриться, избавляясь от неприятных ощущений. Когда же я вновь открыла их, цвет неба стал светлее. В четыре часа утра лунная ночь передавала борозды правления солнцу, чтобы то могло согреть землю, пока та вновь не погрузилась во тьму. Медленно, но верно один оттенок сменял другой, затем – третий. Тишина уже давила на меня слишком сильно, даже та чёрная толстовка, что на мне надета, не могла меня согреть или защитить. Это всего лишь ткань. Не знаю, отчего вдруг мои глаза распахнулись в четвёртом часу утра, отчего я не смогла уснуть и даже отчего я не могла сейчас думать. Просто в небе, далеко-далеко отсюда один цвет сменяет другой со скоростью света.

Но время шло. Я была обязана подняться, потому что засыпать в такое время уже смысла нет, так что я просто заставила себя поднять задницу с этой удобной кровати. Черт, сейчас половина пятого утра, а я уже не сплю. На цыпочках мне пришлось миновать гостиную, чтобы оказаться в ванной, не разбудив Амелию. Когда она трезвая, она очень чутко спит. Однажды я писала ночью диссертацию, так что мне пришлось нажимать на клавиатуру тихо-тихо, отчего работа медленно продвигалась, зато подруга выспалась перед экзаменом. А вот я нет. Но об этом я не пожалела, потому что мой вечный друг и любовник – кофеин – быстро решил эту проблему, взбодрив меня как следует. Оказавшись в ванной комнате, я развязала пучок на голове, сняла толстовку Джо и аккуратно свернула её. Посмотрев в зеркало на своё лицо, я заметила одну большую красную точку на моем носу. Прямо на носу. Черт возьми, как мог вскочить прыщ прямо на носу? Ну, то есть, да, он, конечно, мог и меня, ублюдок, не спросил. Тяжело вздохнув, я умылась и нанесла крем на лицо. Что ж, придётся походить с прыщом, впрочем, это не беда. Разобравшись с процедурами гигиены, я надела халат и вышла из ванной комнаты.