Текст книги "Все дело в Лондоне"

Глава 1

– С чего начинаются истории и как заставить читателя влюбиться в книгу? – Амелия вздохнула, закатив глаза, и положила голову на тетрадь.

Я наблюдала за подругой, сидя в кресле и печатая новую историю, короткий рассказ, который на сей раз должен был быть куда более интересным, чем все, что были до него. Девушка лежала на кровати все ещё с опущенной головой. За окном октябрь, листья начинают спадать на землю, образуя некий незамысловатый вальс. Выглядело это красиво. Небо было серым, но очень уютным; успокаивало взгляд. Из телефона, который лежал на тумбе рядом со мной, слышались тихие песни Фрэнка Синатры. Пальцы на клавиатуре резко остановились, я обратила внимание на вновь поднявшуюся подругу.

– Я не могу сделать это, Шарлотта, – отчеканила девушка, открывая новую бутылку соевого молока, – у меня не выходит! Слова путаются в голове и весь сюжет превращается в один большой ком, который катится сам по себе. За ним не уследить! Вот как ты пишешь истории?

– Не поверишь, Ами, я просто беру и пишу то, о чем говорит мне история. Но иногда история сама себя не напишет. В таких случаях помогают собственные приключения, – я пожимаю плечами и протягиваю руку к уже давно остывшему последнему стаканчику кофе из Starbucks.

Я не люблю варить кофе в нашей маленькой комнатке общежития, но я очень люблю этот напиток. Если бы я могла взять кофе за отдельного персонажа и воспеть его как греческого бога, я бы уже это сделала. К сожалению, не я диктую правила, когда пишу книги и рассказы, мои мысли создают все это сами, поэтому это… проще говоря, сложно.

Второй курс факультета филологии и курсов писательского мастерства сильно повлиял на мою нервную систему. Я могла представить, что чувствует Амелия, ведь буквально два месяца назад я была готова лезть на стенку из-за переизбытка ненужной информации в моей голове и душевной суматохи. К тому же, я часто болела, практически не ела и даже не спала. На самом деле рецепт написания книг и рассказов был довольно-таки прост и понятен, нужны были лишь две вещи:

1. Душевное спокойствие

2. Физическое и моральное здоровье

Однако что бы я ни твердила Амелии, она отказывалась меня слушать и воспринимать мои слова всерьёз. К слову, ночи для неё теперь стали ещё вдвое длиннее, а дальше будет хуже. Для писателя кризис – это как сердечный приступ для обычного человека, который после него может впасть в кому, при этом получив ещё и инфаркт, и инсульт в придачу. И все же, ни одно мое слово не воспринималось подругой всерьёз. Я сделала ещё один глоток холодного кофе и продолжила работу, исподлобья наблюдая за своей сонной соседкой.

Сначала она просто лежала, потом встала и начала наматывать круги по комнате, к слову, маленьких размеров, а далее она остановилась у окна и пристально куда-то посмотрела, будто от этого зависела ее жизнь. Затем она прыгнула на кровать, которая ответила ей неприятным скрипом, и посмотрела на меня. Маленький огонёк в этом взгляде разгорался все больше и больше, пока не заполнил все пространство зрачка. Я приподняла брови и взглянула на неё теперь уже напрямую.

– Что ты задумала? – не удержалась я, отодвигая ноутбук в сторону и понимая, что в ближайшем будущем я не смогу написать и слова.

– Я решила прислушаться к тебе, – выпалила подруга, улыбаясь все шире и шире.

Нормального человека такое поведение собеседника испугало бы, но правда заключается в том, что мы, писатели, обязаны чувствовать все. Буквально все. Мы не можем взять и сказать «я ничего не почувствовал, посмотрев на небо», хотя классикам это, несомненно, разрешено. Но мы не классики, а, чтобы утвердиться как писателю в современном мире нужно работать, работать и ещё раз работать.

– И что же ты решила? – спросила я после минутной паузы.

– Скажи, ты когда-нибудь покидала Барселону, Шарлотта?

– Да, конечно, – я кивнула, немного задумавшись.

– Значит, у тебя есть загранпаспорт? – улыбка соседки достигла ушей, а глаза сузились, показывая маленькие морщинки под веками и над ними.

– Да, есть, – уже более аккуратно отвечаю я, – что ты задумала?

– Мы летим в Лондон!

– Что?!

***

Когда неделю назад я предложила своей подруге сменить обстановку, я не представляла, что мои слова могут повлиять на неё так сильно. Все семь дней с того самого момента она упорно собирала вещи, сдавала некоторые письменные работы заранее и, главное и самое жуткое, заставляла меня делать то же самое. Я жила спокойной, размеренной жизнью, выходя из своей зоны комфорта два раза в неделю, когда посещала фитнес, и мне было отлично. Я много писала, я находила вдохновение в звёздах, в песнях, в себе и в других людях. А что будет теперь? Билеты куплены в один конец, потому что это были единственные билеты с ближайшими датами, которые мы смогли найти, а места находились в первом классе. Я знаю, знаю, не жирно ли? Но мы решили все-таки воспользоваться случаем и рискнуть. Все-таки, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. К тому же, я достаточно хорошо знала улицы старого английского города. Моя бабушка, как и вся моя семья жили там до определенного момента, но затем отец нашел себе другую работу, а мама настолько сильно любила Испанию, что мы переехали, оставив бабушку одну. Увы, она очень не хотела покидать старушку Англию, но мы виделись почти каждые каникулы. Особенно хорошо я запомнила мои последние каникулы там – каникулы перед поступлением в институт. Что ж, остается надеется, что предстоящее путешествие будет не хуже.

Мы же рисковали, как могли.

Рисковали сдавать все заранее, хотя знали о строгости наших преподавателей и нашей не подготовки к сдаче. Рисковали с выбором апартаментов и района города. Рисковали с выбором билетов и авиалиний. Рисковали даже с тем, какие вещи мы брали с собой в Лондон из солнечной Барселоны. В общем, полный выход из зоны комфорта. Я пила по десять чашек кофе в день и не спала. Снова. Есть, соответственно, тоже не было желания. Все, что я могла делать – писать. И я очень старалась заниматься любимым делом каждую свободную минуту. Все же именно в этом и состоит плюс любимого дела. Когда все вокруг меняется, остаётся только работа всей твоей жизни, которая сможет выручить тебя в какой-то момент, поддержать и утешить. В общем, быть для своего хозяина мамой, папой, братом и подругой.

«Рейс Барселона – Лондон отправляется через 10 минут. Просим всех пройти на свои места», – раздался голос в аэропорту.

Я судорожно сжимала в руках сумку с ноутбуком и несколькими книгами. На борту самолета я планировала работать. Впрочем, так и вышло. Стоило нам сесть в этот шикарный самолёт класса «люкс», как стюардессы начали предлагать напитки, спрашивали, все ли в порядке, а я отмечала превосходную обстановку вокруг. И хотя контингент пассажиров был мягко говоря не самый приветливый, зато места мы выбрали самые лучшие. Я сидела около иллюминатора, ожидая свой капучино на миндальном молоке и овощной салат с ноутбуком в руках и множеством мыслей в голове. Я думала, она сейчас просто лопнет, переполненная непонятно чем. К счастью, кофе принесли достаточно быстро, а рядом лежащая Амелия видела десятый сон. Работа началась. Главы, написанные во время полёта, всегда будут пропитаны силой воздуха.

Пока я печатала текст на клавиатуре своего не самого лучшего ноутбука, мой мозг начал автоматически считать дни и недели, что я питаюсь только кофеином. Миндальный капучино снова попал в мое горло, принеся с собой приятное нежное ощущение. И вдруг мозг сам вывел количество дней, за которые я почти ничего не ела, а только пила кофе, кофе и ещё раз кофе. Только капучино. Каждый день, каждую главу. То есть, 14 дней. Две недели. Я посмотрела на свою руку в попытке унять страшные мысли о весе. Нет, у меня нет проблем с расстройством пищевого поведения, но они были и вполне могут вернуться. Я подзываю стюардессу и узнаю, что следующий приём пищи будет через полчаса. Медленно киваю и снова возвращаюсь к своей работе. Вокруг царит тишина, видимо, все уснули. Звук клавиш начинает отдаваться в ушах глухим стуком. От перенапряжения такое иногда бывает: начинает побаливать голова, затем немного темнеет в глазах, но обычно все быстро проходит. В этот раз так быстро все не прошло, поэтому я вынуждена отлучится в уборную. Благо, не задела Амелию своими ногами.

В салоне самолёта действительно царит тишина, вокруг все спят. Все, кроме одного молодого человека.

Он сидит очень сутуло, что-то печатает на своём ноутбуке и затем внимательно перечитывает. Мне знаком этот взгляд – оценивающий. Только если у 90% людей «оценивающий» относится к внешности и характеру, то у него и меня, или у таких, как мы – к проделанной работе. Перед тем, как скрыться за дверью, замечаю, что он трёт виски. У меня тоже иногда бывает мигрень после написанной главы, я чувствую усталость. Быть писателем – значит проживать жизнь каждого своего героя. Кажется, у меня жизней больше, чем у кошки. Я поворачиваюсь к раковине и осторожно ополаскиваю руки, а затем бросаю несколько капель на своё лицо. Черт возьми, осталось совсем немного, я справлюсь. Я хочу справиться.

Глубокий вздох принимает мой вызов – я должна вернуться на место и продолжить работу. Вот только из зоны своего комфорта я не выходила достаточно давно, поэтому неуклюжесть теперь мое «второе Я». Видимо, из-за этого я врезаюсь в парня из первого класса со сгорбленной спиной. На деле передо мной стоял красивый и мускулистый молодой человек, который был на голову выше меня. Его карие глаза задержались на мне, но в них читалась лишь усталость и утомленность, а ещё я уловила давно знакомые мне нотки. Эти приправы организм подавал отдельно, мозг особенно любил их – приправы незнания сюжета. Я отодвинулась и пропустила парня, печально обернувшись в сторону кабинки на пол пути к своему месту. Я осторожно пролезла мимо подруги и снова начала печатать. Теперь у меня есть ещё один персонаж, поэтому нужно как-то вплести его в сюжетную линию. Пальцы сами начали исследовать возможности клавиатуры, дыхание сбилось, а в конце нашего полёта кареглазый парень был уже навеки занесён на белый электронный лист.

Лондон встречает нас дождем. Он был небольшим и достаточно приятным, поэтому, когда подруга берет такси и зовёт меня присоединиться к ней, я лишь слабо улыбаюсь.

– Пожалуйста, довези мои чемоданы до отеля, хорошо? Я потом отдам тебе деньги за такси, а сама схожу в магазин купить продуктов, – пытаюсь как можно милее улыбнуться и при этом выглядеть уверенной в своих лживых словах.

В магазин я, конечно, собиралась, но далеко не сразу. Дождь шёл будто бы на удачу, ведь появилось настроение, чтобы писать, да и сразу стало интересно посмотреть город, увидеть все вокруг. Амелия сомнительно кивнула головой и забрала мой чемодан. Она уже потянулась за сумкой с ноутбуком, но я сказала, что смогу донести сама эту ношу, добавив, что я забочусь об этой рухляди и, к тому же, она уже забрала самое главное. Взгляд подруги выражал глубочайшее непонимание, ведь человек, который в Лондон особо не стремился и был одет в белые джинсы и короткий белый топ в дождь не должен был проявлять такой интерес. Однако мой «обман» прошёл удачно, так что увидев, как такси Амелии скрывается за поворотом, я сажусь в кэб неподалёку. «Кэб» звучит красиво, выглядит ещё лучше. И хотя видно, что эта машина многое и многих пережила, я не оставляю ее незамеченной и делаю пометку в блокноте о том, что она обязательно должна появиться в книге.

Водителем оказался седой англичанин, который вежливо выслушал меня по поводу того, в какое место я хотела бы попасть, ведь это проще простого – место должно быть красивым и эстетичным, тихим и спокойным, атмосферным, в нем можно было бы заказать еду, и кофе в нем должен быть вкусным, а ещё место должно находиться в центре города. Я не уверена, что он меня понял, так как уложилась в две минуты. К тому же, за два года жизни в Барселоне я могла позабыть английский, поэтому вздыхаю, мило улыбаясь, и прошу отвезти меня в Старбакс, желательно в центре. Мужчина, наконец, понял меня, но всю дорогу молчал. В то же время я пыталась как можно детальнее представить описание кэба в книге, делая некоторые наброски, которые могли бы мне помочь.

Спустя каких-то десять минут этот милый седой англичанин принимает деньги и продолжает свою дорогу, а я вхожу в большой и красивый, а главное полупустой Starbucks.

– Что будете заказывать? – спрашивает улыбающийся бариста.

Сейчас, наверное, полдень. Капли бьют по стеклу, которое полностью расположилось на месте каменной стены, и создают неповторимый звук.

– Большой капучино на миндальном молоке с ореховым сиропом, пожалуйста, – затем вспоминаю, что я абсолютно ничего не съела за последние три часа, – и сэндвич с курицей, – и что я вообще мало ела за последние недели и месяцы, – и киш с лососем.

Ухмылка на лице парня заставляет меня улыбнуться.

– Нет, я не обжора, – хочется сказать мне, – просто мой организм уже не понимает, где еда, а где кофе. И иногда, точнее всегда, принимает кофе с миндальным молоком за полноценный приём пищи.

Но я молчу. Открываю снова рот лишь для благодарности, когда забираю заказ. Этот Starbucks имеет два этажа, поэтому я сразу бреду на второй и сажусь у окна. Людей практически нет. За последним столиком сидит какая-то девушка и что-то пишет в тетради, наверное, конспект. А за столом в углу какой-то парень читает книгу. Я достаю свой ноутбук и открываю последнюю сохранённую версию Microsoft Word. Заглядываю в сумку в поисках блокнота с заметками и возвращаюсь к работе.

Работа, работа, работа, – повторяет мой мозг снова и снова, и снова.

Спустя полчаса усердного нажатия на клавиши, я вспоминаю, что забыла поесть, а вот стаканчик кофе уже лишь наполовину полон. Улыбка озаряет мое лицо, когда я понимаю, что кафе заполнилось людьми, и теперь здесь нельзя было сесть. Нигде. Все столики были заняты.

***

Спустя ещё два часа работы я иду за вторым таким же стаканчиком кофе и возвращаюсь на своё место. Как только я готова продолжить, слышу голос над ухом.

– Простите, вы не будете против? – спрашивает молодой человек.

Я поднимаю голову и вижу перед собой того самого парня из самолета, только в другой одежде. Инстинктивно мои брови хмурятся, и я неловко указываю на кресло, расположенное напротив.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – как в тумане произношу я, продолжая печатать.

– А разве я не с вами столкнулся сегодня в самолёте? – спрашивает кареглазый, но тут же поправляет, – то есть, вчера.

– Да, со мной, – я прикрываю компьютер, предварительно сохранив главу, – вы выглядели сонным.

– Я был немного уставшим. Я заметил, вы что-то пишете. Вы писатель?

– Давайте на «ты», хорошо? – парень кивает, – пока что я не писатель, но я очень надеюсь им стать.

– Я тоже, – он кивает и протягивает мне руку, – я Люк.

– Шарлотта, – я пожимаю его руку, стараясь детальнее изучить Люка.

Широкие плечи, практически идеальная укладка, подпорченная лишь дождем, карие глаза и проницательный взгляд. Сразу ясно, что человек он ответственный. На лице видно чуть отросшую бороду. Отчего-то на нем она, по правде говоря, смотрелась сексуально.

– Какими судьбами в Лондоне? – его голос вывел меня из транса.

– Приехали искать вдохновение.

– Приехали? Ты не одна здесь? – в тоне читается ярко выраженный интерес.

– Да, я здесь с подругой. – кажется, он облегченно, но тихо вздыхает.

– Ты давно здесь сидишь?

Я смотрю на время и понимаю, что уже должна быть в отеле. У меня тысяча и одно сообщение от Амелии, которая уверяет, что в больницах, моргах, скорых и в отделении полиции меня нет, а ещё одно из ее смс говорило о взбучке, которую она мне устроит. Я неловко улыбаюсь.

– Несколько часов, с самого прилета.

– То есть, ты не видела Лондона? – удивлённо спрашивает Лиам, я же

отрицательно качаю головой, – дай мне свой номер, пожалуйста.

В моем взгляде он замечает явный вопрос и тут же объясняет свою позицию.

– Я коренной англичанин, а ты – мой новый милый знакомый, которому я просто обязан показать этот город. К тому же, тебе точно нужен кто-то, кто сможет отвлечь от постоянной писанины, а то, я смотрю, ты даже есть перестала и хлещешь кофе тоннами.

– Хорошо.

Я написала свой номер на салфетке и дала ему.

– Звони, когда потребуется, Люк. – это мои последние слова. Ничего не объясняя, я выхожу из здания.

И тут же получаю тысячу гневных слов от Амелии. Шёл шестой час вечера, когда я соизволила позвонить подруге, но сделала я это лишь чтобы узнать о том, как добраться до нашего отеля. Она должна знать, она обычно очень ответственно относится к местам, которые посещает. Просматривает карты, ищет красивые места и душераздирающие легенды. Помнится, она как-то упоминала, что пешком прошла весь Иерусалим. В любом случае, она меня не подвела и постаралась на пальцах объяснить по какой улице, проспекту и через какую площадь или парк мне придётся пройти, чтобы попасть в нужное место. Я томно вздохнула и кивнула, как бы благодаря ее. Вот только о том, что Амелия находится с другой стороны телефонной линии, я как-то не догадалась. В любом случае, меня снова спасло такси. На этот раз это была обычная машина желтого цвета с характерным знаком на обычной желтой крыше. Огни города освещали дороги, парки и скверы. В это время мне вдруг показалось, что я – часть вечности, что нет никакой работы, что никто ничего от меня не ждёт, что я могла бы собраться однажды и уехать далеко-далеко, никому не сказав. Но тут же поймала себя на мысли, что я бы все равно выбрала Лондон. Слишком многое с ним связано.

Наконец, я расплачиваюсь с таксистом и прохожу в отель, стараясь как можно быстрее подняться к своему номеру. Однако лифт как назло едет медленно. Я на секунду прикрываю глаза, стараясь сосредоточится на своём дыхании, но вдруг понимаю, отчего так себя чувствую, и морально становится только хуже. Когда питаешься кофеином, когда слишком много и долго его пьёшь, наступает момент, в который твой организм говорит тебе «стоп». Это проявляется в отдышке, панических атаках, резкой смены температуры тела и даже в резкости движений. Мне знакомо это чувство, я ни раз сталкивалась с ним в подростковый период, когда употребление напитка просто зашкаливало. Дверь лифта давно открылась и оставалась открытой из-за датчиков движения ровно до тех пор, пока кто-то не потряс меня за плечо.

– Шарлотта, с тобой все в порядке? – спросил какой-то странный голос. Он был явно знакомым, но кто это, я не могла понять.

Я повернулась к «незнакомцу» лицом и попыталась открыть глаза, но мое тело вдруг перестало меня слушаться. Перед глазами возник какой-то силуэт. Он что-то объяснял мне, жестикулировал. Он был взволнован, но безумно красив. Я видела его раньше, я просто знала это. А ещё я знала, что мы незнакомы, что наше знакомство скоро состоится и что ничем хорошим оно не обернётся. Пытаясь вырваться из хватки его яростных жестикуляций и непонятных объяснений, я сделала последний рывок, чтобы открыть глаза и увидела перед собой парня из самолета.

– Какого черта ты здесь делаешь? – вопрос очень хотел быть озвученным, но я не позволила вольности сорваться с языка, поэтому лишь часто заморгала.

Взгляд парня был настороженным и обеспокоенным. Он, казалось, впервые видит девушку, которая падает на его глазах от передозировки кофеина. Я попыталась слабо улыбнуться, но, видимо, у меня не получилось.

– Привет, Шарлотта, – осторожная улыбка вновь озарила его лицо, – знаешь, я думал, что случай в самолёте и в кафе – лишь случайности, но третья встреча за один день… не судьба ли?

– Я отвечу на этот вопрос, когда смогу здраво мыслить, – пробормотала я, поднимаясь с пола с помощью Люка, – здравствуй, незнакомец.

– Здравствуй, незнакомка, – усмехнулся парень, – позволь проводить тебя до номера.

Я лишь слабо кивнула и попыталась мило улыбнуться, но вышло плохо, однозначно плохо. Люк осторожно завёл меня в лифт и нажал на нужный этаж. Я попыталась перенести вес на перила, так, чтобы парень этого не заметил, но лифт был полностью зеркальным; действие не осталось незамеченным.

– Пожалуйста, доверься мне, – на этот раз он подхватил меня на руки.

– Нет, поставь меня, – пробурчала я куда-то в его грудную клетку, – я жутко тяжёлая, к тому же, ты не должен со мной возиться.

Но он возился. Даже в легком бреду я могла бы представить вставки из нашего с ним будущего: вот мы вместе едим мороженое, вот вместе смотрим фильм, вот мы с ним летим в самолёте на встречу мечте, вот он помогает мне найти вдохновение в момент «перезагрузки», вот я пытаюсь подтолкнуть его и помочь исполнить заветное желание.

– Писательский бред, – подумала я, даже не заметив, что произнесла эти слова вслух.

– Я надеюсь, ты знаешь, где твой номер? – спросил Люк, все ещё держа меня на руках.

Я не хотела опускаться на землю. Здесь, в руках этого сильного и симпатичного парня я могла бы прожить всю свою жизнь и не жалела бы об этом. Вдохнула запах одеколона и поняла, что он безупречно вкусно пахнет. Запах кофейных зёрен, аромат грецких орехов и миндаля вперемешку с сочным цитрусом. Я вдохнула глубже, бред постепенно начал отступать. Я назвала номер, который несколько часов назад мне сказала Амелия. Люк кивнул и без труда нашёл заветную деревянную дверь, стукнул по ней дважды.

– Черт, ну наконец-то, – она уже хотела начать меня отчитывать, как вдруг остановилась.

До меня не сразу дошло, что именно заставило ее прекратить говорить, но ее взгляд был устремлён на парня, который, в свою очередь, уже поставил меня на ноги и придерживал за руку, смотря в глаза. Я кивнула ему в знак благодарности и постаралась как можно быстрей скрыться за дверью, но вдруг повеселевшая Амелия решила, что будет лучше внести в наши с ней «планы» изменения.

– Молодой человек, – произнесла она с неподдельным интересом, – а мы приглашаем вас на чай.

Я повернула голову, чтобы увидеть, согласился ли Люк. Он выжидающе смотрел на меня на протяжении долгого времени, достаточно долгого, чтобы подруга начала волноваться, услышал ли он ее вообще. Его рука коснулась моей руки, и незаметно для Амелии протянула по ней кончиком пальца.

– И вправду, Люк, проходи на чай, – произнесла я, заставляя урчащий живот замолчать, а мурашек исчезнуть.

Вечер обещал быть интересным.

Глава 2

Номер был очень удобным. Он имел три комнаты: гостиная и две спальни. Как опоздавшему, мне досталась спальня поменьше, зато с балконом. Я не курю, точнее, почти не курю, так что балкон мог и не понадобиться. Вся обстановка и мебель были в пастельных тонах, на стенах висела пара-тройка картин. В гостиной стоял один большой кожаный диван, плазменный телевизор и стол. Когда Амелия заказала две пиццы и бутылку вина, мы с Люком не придали этому большого значения, но пить не собирались вовсе. Я не хотела из-за плохого самочувствия, а Люк… а черт его знает.

Он вообще для меня был почти кроссвордом со сложностью 70%. То есть, да, узнать его можно, но лишь постепенно. Мне кажется, если узнаешь его всего и сразу, это будет уже не тот Люк. В любом случае, парень сидел с нами на диване, весело болтая с Амелией, пока я лишь делала вид, что слушаю.

– Шарлотта, – произнёс он, коснувшись моей руки.

– Что? – от неожиданности я вздрогнула.

– Быть может, нам стоит поговорить?

Сначала я ничего не поняла, а когда огляделась, осознала, что вино и пиццу уже принесли. Одной из пицц уже не было, а бутылка вина была наполовину пуста и находилась в руках очень милой, на сей раз спящей дамы. Я кивнула парню и сразу повела его на балкон. Не столько для того, чтобы не разбудить подругу, сколько для того, чтобы у неё не было возможности узнать об этом разговоре. Он выглядел…помятым. Хотя я, наверное, выглядела в десять раз хуже. Однако даже в таком нашем с ним виде я не могла не согласиться с тем, что он очень красив. Карие глаза, мускулистое тело, белая майка, которая показывает его татуировки и сильные руки, небольшая щетина.

– Шарлотта, – произнёс он, дергая меня за плечо.

– А? – я будто бы очнулась от глубокого сна, в котором находилась последнее время. Бессонница дала о себе знать. Голова гудела, ноги снова подкосились. Не было бы перил, я бы упала и растянулась прямо на этом прохладном балкончике.

– Объясни мне, что с тобой? – заинтересованно и…обеспокоено он смотрел на меня.

– Это из-за, – я сделала глубокий вдох, – Люк, это из-за переизбытка кофеина в организме, такое бывает.

– И часто? – теперь он подошел ближе на один шаг, я уверена, я считала.

– Иногда, – я пожала плечами, пытаясь выглядеть менее помятой, но вышло лишь хуже.

– Тебе нужно поспать.

– Люк, я не могу, – я покачала головой, – если я усну, я не смогу узнать тебя, тогда моя книга не будет закончена и вообще… в общем, нельзя спать.

– Мой номер напротив твоего, – он усмехнулся и толкнул меня к воздушной кровати, – я зайду завтра утром и проверю, как ты. Отдыхай, пожалуйста. Подруга, я хочу показать тебе Лондон.

Я кивнула и упала на кровать, тут же попадая в царство Морфея.

Утро следующего дня выдалось бодрым. Я чувствовала себя прекрасно. Сон и ранний подъем сделали своё дело. Сейчас я готова была сворачивать горы, но для начала нужно было проверить Амелию. Я вышла из комнаты в гостиную и поняла, что мы вчера чуть не устроили погром: бутылка вина валялась на полу, одна коробка из-под пиццы лежала где-то под телевизором, вторая стояла на огромном подоконнике, обе были пусты, а ваза спокойно лежала на диване. Я не помню, чтобы ела больше одного куска вчера, но, видимо, Амелия и Люк отлично справились сами. Взглянув на часы, я поняла, что уже десять утра и пора бы все-таки узнавать город. Заглянула в комнату подруги и убедилась, что проснётся она ещё совсем не скоро. Алкоголь не только был причиной ее поведения, но и причиной продолжительного сна. Помнится, однажды на вечеринке она выпила около пятнадцати бокалов, а затем мне пришлось тащить ее в нашу комнатку с помощью Сэма, нашего общего друга и по совместительству ее бывшего парня. Забавная тогда вышла история, конечно. На лекциях прикрывать ее пришлось два дня, она все это время провела в постели. Улыбнувшись своим воспоминаниям, я вышла из комнаты и направилась в ванну.

***

Телефон прозвонил около одиннадцати, когда я уже почти была готова. На экране высветился неизвестный номер, и когда я взяла трубку, услышала приятный и знакомый заботливый голос.

– Доброе утро, – произнёс Люк. Голос его был ещё сонным, – я стою за твоей дверью, откроешь?

– Доброе, – непроизвольно улыбка появилась на моем лице, – конечно открою, куда я денусь. Ты, кстати, не знал о том, что можно постучать?

Я подбежала к двери и открыла ее. Передо мной предстал парень с телефоном у уха. Он улыбнулся моим последним словам и вошёл в номер.

– Я думал, так я удивлю тебя, – усмехнулся он, – готова увидеть Лондон?

– Готова, – я кивнула, – но прежде я хочу поесть.

– Хорошо, я покажу тебе отличный ресторанчик, там и позавтракаем. – он осмотрел меня с головы до ног и отчего-то улыбнулся, – отлично выглядишь, прямо коренная англичанка.

– Спасибо. На самом деле я старалась походить на свою.

Он усмехнулся моим словам. Настала моя очередь его рассматривать. Чёрные джинсы, чёрная футболка и легкая, еле заметная укладка. Карие глаза смотрели на меня как-то иначе. При нашей первой встрече он был подавлен, при второй – приятно удивлён, при третьей встрече в глазах читалась забота, а сейчас я даже не могла описать это словами.

– Как себя чувствует Амелия? – вдруг поинтересовался он.

– Хорошо, но она проспит часов пять-семь точно, – я улыбнулась своим мыслям, беря сумку.

– Не в первый раз такое, да? – мы вышли из номера и направились по направлению к лифту.

По пути я рассказала Люку случай на вечеринке, не упустив момент встречи двух бывших влюблённых, а теперь и «друзей». В последний раз посмотрев на себя в зеркало в фойе, я немного одернула белое шелковое платье и поправила локоны. Улыбнулась парню и пошла вперёд, навстречу своему городу…

***

Или навстречу вкусному завтраку. Если бы мне сказали ещё месяц назад, что я так поспешно сдам все зачеты и долги, куплю билет в один конец в Англию и познакомлюсь с писателем, я бы не поверила в это. Однако сейчас, в этом красивом и безумно романтичном месте я бы поверила во что угодно. Мы сидели за столиком в самом, кажется, темном углу. Вокруг вместо ламп были свечи. Сейчас некоторые из них не горели вовсе, но на нашем столике свечей всего пять, все горят и все с запахом ванили. Матовые чёрные диванчики, светлый пол и столы, красные стены и множество прототипов картин великих художников. Наш столик, кстати, был как раз рядом с работой Ван Гога. Огромное окно на боковой стене пропускало много света, поэтому свечи были зажжены только в самых тёмных местах. Люк заказал все на своё усмотрение десять минут назад, так как видел, что я не в состоянии и слова сказать, потрясённая красотой этого места. Парень все это время сидел в телефоне, а я уже представила, как пишу книгу, как вношу изменения в только что написанную главу, как ищу это-самое-нужное-слово и как описываю поведение Люка. Наконец, он с серьезным видом повернулся ко мне лицом.

– Джессика, я бы хотел тебе сказать кое-что, – начал он, видимо, ожидая бурной реакции или чего-то в этом роде. Должно быть, я могла бы догадаться, о чем пойдёт речь, но я не знала, а потому мой лёгкий кивок и заинтересованный вид позволили ему сбавить обороты. – Что ж, я хочу попросить тебя не пить сегодня кофе.

Шутка.

Вот, что первое пришло ко мне в голову. Он явно шутит! Если я не буду пить кофе, это уже не я! Тогда мои истории уже не мои истории. На протяжении многих лет я пила этот божественный напиток в любое время суток, из-за него из-под моего пера выходили лучшие истории в институте, лучшие эссе и теперь новая абсолютно идеальная книга. Именно этот напиток, как бы странно не звучало, помогал мне справляться со стрессом и работать, работать, работать. Я замотала головой в знак протеста. Нет, этому не бывать. С чего он вообще решил, что может просить меня о чем-то?

– Пойми, Шарлотта, – Люк взял мою руку, нежно сжав ее в своей, – это тебе только поможет. Я обещаю, что это всего на один день. Я хочу показать, что можно жить без допинга.

– Люк, но мои истории…

– Это мы обсудим вечером. Подумай сама, – он пожал плечами, – ты сегодня писать не собираешься, а значит, можно и воздержаться, верно?

Я неуверенно кивнула. Странно, но мне вдруг стало понятно, зачем он так делает. Я резко представила себя со стороны и поняла, что на самом деле, как бы эстетично я ни хотела выглядеть, но кофе в таком количестве постепенно убивал мой организм и нервную систему. Вчера меня трясло, сегодня это может повториться. Я кивнула ещё раз, более уверенно, чтобы показать, что я готова на этот шаг. Внутренний голос, который попытался мне что-то сказать по этому поводу, быстро замолк, стоило мне только нажать на нужную кнопку.