Текст книги "Иди и жди морозов"

Тем временем знахарка не выглядела девушкой, что позволит причинить себе вред. Просто стояла со сжатыми кулаками и слегка склоненной головой, молча позволяя старейшинам высказывать свои аргументы.

– Деревня без хранителя беззащитна, ты же знаешь, – довольно спокойно объяснял рыжий, а его жена кивала головой. – Уже сейчас домовые начинают шкодничать, а прошло всего несколько дней с его смерти.

– Олестко вчера говорил, что ночью за окном видел прелестницу, – произнес кашляющий мужчина, который казался Ярелу первым кандидатом на ходячий труп. – Так свободно между избами летала!

– Замолчи, Стоян! – зарычал широкоплечий крестьянин, который, как помнил Ярел, во время праздника ударился головой об колодец. – Не приплетай сюда ночные фантазии Олестко. Девочке время нужно, чтобы подумать. Да, Венда?

Девушка посмотрела на Тинне и вздохнула.

– Послушайте, – сказала она. – Вы требуете от меня слишком многого. Я знаю, что значит быть хранителем, я жила с ним всю свою жизнь.

– Конечно! Потому ты и должна быть следующим.

– Но я не справлюсь! – злобно рявкнула она.

– Тебе так кажется, все мы боимся, – рыжеволосый махнул рукой.

Венда скривилась не то от гнева, не то от отчаяния.

– Нет! – Она покачала головой. – Я не такая, как мой приемный отец. Выберете кого-то другого.

Она развернулась и, к разочарованию присутствующих, быстрым шагом вышла из корчмы.

* * *

Когда упали сумерки, вокруг деревни зажглись фонари. Огненное кольцо должно охранять жителей от леса, или, по крайней мере, немного сравнять шансы. Жир сгорал где-то после полуночи, но этого хватало тем, кто возвращался с вечерних свиданий, из корчмы или с затянувшихся посиделок с соседями. Когда свет гас, деревня уже давно была погружена в сон.

Однако в этот раз кто-то не спал и не побоялся выйти из дома после наступления темноты. Высокая, стройная фигура проскользнула между избами, когда догорели последние фонари. И бесшумно скрылась во мраке.

Молодой человек направил свои шаги в сторону большой поляны возле озера, а потом вдоль берега дошел аж до брода. Мгновение он оглядывался, чтобы проверить, нет ли кого поблизости, но в это время тут царили покой и тишина. Деревня спала, а то, что делалось в лесу, ему не хотелось знать. Линия деревьев с другой стороны озера была окутана теневой завесой.

Он добрался до брода, где черная вода, журчащая по камням, вытекала из озера узким ручейком.

Недолго раздумывая, он зашел в поток и внимательно огляделся. Было темно, мрак развеивал только молочный свет убывающей луны, однако его хватало, чтобы парень без труда мог увидеть очертание своего силуэта в беспокойной поверхности ручья.

И этого сияния ему должно было сегодня ночью хватить. В глубине озера что-то плеснуло.

Он обернулся с внезапно скованным от страха горлом, но ничего не заметил. Никаких русалок, завлекающих прекрасными телами, никаких утопленников, пугающих зелеными лицами. Никакой ряби на воде. На гладкой поверхности мерцал свет луны, а тихий шум ручья казался единственным движением в округе. Ночь была безоблачной, и даже ветер успокоился, ему нечего было гонять по небу.

Парень с облегчением вздохнул и вернулся к поискам. Бродя вдоль берега, он отходил все дальше, оставляя за спиной узкое устье озера и слабо заметные огни последних догорающих фонарей. Снова и снова он уклонялся от веток, нависающих над ручьем, что бежал между вспаханными участками полей, пнями и высокими деревьями.

Парень высматривал хотя бы несколько цветков, застрявших в камнях или траве возле берега.

Он уже держал его в руках. Нужно было только внимательно искать и пристально смотреть. Ведь венок был знáком.

Символом предназначения.

Вода хлюпала вокруг его щиколоток, когда он энергично двигался вперед, отклоняя очередную ветку, нависшую над водой. Где-то вдалеке прокричала сова. Ярко светила луна, серебря пейзаж. Вечно бегущий ручеек сворачивал и скрывался в лесу, успокаивающе журча.

Напрягая до предела глаза, маленькая человеческая фигурка неуверенно остановилась. Парень еще раз огляделся, но ничего из того, что искал, не нашел, стиснул кулаки и медленно ступил в темноту между деревьями, куда убегал ручей.

* * *

Еще никогда Венда не чувствовала себя так плохо из-за своего решения. Угрызения совести из-за собственного отказа убивали ее, но страх за свою жизнь и будущее тоже был силен. Да, она знала больше, чем все они вместе взятые. Она могла им помогать. Но не всегда же! Она не могла даже Ярта вылечить, хотя и очень хотела. Она не имела понятия, что с ним.

Той ночью она много об этом думала. И до того, как увидела сон перед рассветом, приняла решение.

Утром упаковала небольшой сверток в плетеную корзинку и прикрыла ее вышитой салфеткой. Как обычно, когда нервничала, она механически расправила праздничное красное платье. Накинула на плечи свою лучшую красную накидку с капюшоном и вышла из избы в холодное горное утро.

Тропинка через лес окружала замковый холм и направлялась в сторону далеких вершин. Все знали, что в одном месте, на севере от деревни, лес достигал стены скал, где притаились загадочные пещеры и щели, в которых смерть можно встретить на каждом шагу. У их основания стояла небольшая изба, а в ней жила та, что не боялась страшных соседей и одинокой жизни среди лесных призраков и бестий.

Ведьма.

Ужас детей. К ней прибегали только в случае реального отчаяния. Чудо для одних, чудовище для других. Старуха, что появилась неизвестно откуда и когда и словно была тут всегда.

Возможно, и была.

Однако дорога к ведьме не была ни специально мрачной, ни затененной, ни страшной. На людей парализующе действовало, скорее, осознание того, что ждало в конце. Достаточно сказать, что Венда, знахарка и дочь хранителя, была тут только раз в жизни. Однако тропинка не заросла и, скорее всего, в деревне были те, кто очень часто пользовались знаниями и зельями ведьмы.

За одним из поворотов тропинка внезапно заканчивалась, и девушка оказалась на небольшой полянке у подножья крутой скалы. Прямо под сплошной стеной известняка притаилась маленькая, скособоченная от времени избушка. Крыша заросла травой и лесными цветами. На широком каменном пороге сушились таинственные сборы трав. Дом был окружен одичавшим садом и высокими соснами. Цветы пахли потрясающе. Весь этот вид производил впечатление, словно его создала сама природа.

Венда приблизилась, заметно замедляя шаг. Подошла к низким дверям из необработанного дерева и неуверенно остановилась. Хотя в избе не было окон, девушка не могла отделаться от впечатления, что кто-то за ней следит. Она огляделась, стараясь сделать это с равнодушным видом, и сразу же встретилась со взглядом узких глаз притаившегося в цветах кота.

Он был большим, рыжим и не особо дружелюбным к этому миру. Из-за бесчисленных шрамов по всему телу, недавно порванного уха и носа можно было сделать вывод, что мир также был не особо дружелюбным к нему. Люди говорили, что кот ведьмы ворует кур. Олестко пытался его поймать, но хранителю потом пришлось накладывать ему три шва на голове.

Воспоминания не улучшили Венде настроения. Она медленно отвела от него взгляд, стараясь не делать резких движений. Девушка пыталась сохранить достойное выражение лица, надеясь, что он этого стоит.

Олестко тогда долго кричал и до сих пор осторожно относится к котам.

Со стороны цветочной клумбы доносилось все нарастающее мяуканье. Краем глаза она заметила, что рыжий клубок переступает с лапы на лапу, явно готовясь к прыжку. Венда повернулась к животному с решительностью, готовая корзиной с подарками отбить его, словно мячик.

Она отступила на шажок и с визгом подскочила, когда натолкнулась на что-то спиной.

За спиной стоял волкоглазый.

Он смотрел на нее сверху с каменным лицом, но все равно казалось, что он над ней насмехается. Золотые глаза, про которые она столько слышала, выглядели более нечеловеческими, чем она себе представляла, и придавали угловатому лицу хищное выражение.

Она знала, что должна что-то сказать, но ей не хватало слов и она только беззвучно шевелила губами.

Мужчина иронично скривился.

– Бояться нечего, – протянул он, словно успокаивал испуганное животное.

– Я не боюсь, – пробормотала она.

Незнакомец смерил ее взглядом и насмешливо фыркнул. Кот все еще зловеще мяукал и не выглядел сбитым с толку. Волкоглазый глянул на него и предостерегающе зарычал, поднимая верхнюю губу и морща нос. Перед глазами Венды блеснули нечеловеческие клыки, а звук вызвал первобытный инстинкт самосохранения. Сердце заколотилось как бешеное.

Тем временем кот зашипел в ответ, прижимая уши. Мужчина сделал шаг, резко рыкнул, и кот ведьмы замолчал. Нервно облизал нос и медленно отступил в кусты лопуха.

Венда услышала скрип двери за своей спиной. Она резко повернулась, зная, что первое впечатление, которое она хотела произвести на ведьму, уже упущено. Венда испугалась кота, и это, скорее всего, было каким-то испытанием.

На пороге стояла низкая, искривленная, седая женщина такого мерзкого вида, что на нее трудно было смотреть без отвращения. Глаза у нее были блеклыми щелками, наполненными злобой. Человек сразу же осознавал, что она знает все его самые черные мысли и видит все злые поступки, про которые он хотел бы забыть. За долю секунды бледный взгляд пронзил девушку до самой глубины души.

– Я – Венда, – она слегка склонила голову. Не так низко, потому что в конце концов считала, что они равны в этом разговоре. Ну почти. – Я знахарка из долины.

Покрученное создание прошамкало что-то беззубым ртом и сплюнуло вбок какую-то черную жидкость. Венда взяла себя в руки, поэтому не скривилась и не вздрогнула. За спиной она чувствовала присутствие высокого мужчины. Он стоял так близко, что она не могла собраться с мыслями.

– Девочка хранителя, – заскрипела ведьма, пронизывая ее взглядом. После чего кивнула головой своим мыслям и с таинственной, не предвещавшей ничего хорошего улыбкой отступила внутрь избы, махнув рукой, приглашая ее войти.

Венда колебалась, но знала, что у нее нет выхода. В конце концов она пришла сюда по собственной воле. И у нее есть дело, которое нужно решить.

Она вздохнула и спокойным шагом вошла в избу. Дом был небольшой, освещенный только снопом солнечного света, падающим из дыры над открытым очагом посреди избы. В темных закоулках маячили очертания странных клеток и сундучков, занимавших все свободное пространство. В некоторых что-то шевелилось, но Венда не видела, что именно. В конце концов она предпочитала остаться в неведении.

В одном углу гора шкур и меха служила кроватью, в противоположном углу большой валун выполнял роль стола, заваленного свитками березовой коры, грязными мисками, а также там стояла ступка и валялась мертвая крыса. С потолка так низко свисали пучки сушеных трав, что девушке пришлось пригнуться. Большинство из них Венде были знакомы, однако некоторые она видела впервые в жизни. Она подозревала, что это лишайники и мхи из ближайших пещер.

Над очагом, в соответствии с рассказами о ведьмах, висел булькающий котелок.

Пахло дымом и затхлостью, а курящаяся смесь трав раздражала горло. Как и запах тела, которое редко моется.

Венда остановилась за порогом и вежливо пыталась не пялиться и не так очевидно разглядывать все вокруг. Ведьма подошла к каменному столу и начала перекладывать свитки коры. Мертвого грызуна она отложила в сторону.

Оборотень оперся о косяк. Краем глаза молодая знахарка видела, что он разглядывает ее со странным выражением лица.

– Я пришла за советом, – начала она, когда стало понятно, что эти двое не начнут разговор первыми. – Я принесла плату, – она протянула корзинку, накрытую идеально чистой салфеткой.

– Знаю, – буркнула ведьма. Венда видела только горбатую спину и редкие белые волосы. Старуха положила одну из записей на мертвую крысу и медленно повернулась.

– Дочь хранителя, – буркнула она, по-видимому, наслаждаясь звучанием этих слов. – Пришла сюда просить, да? Не можешь помочь своему дорогому другу…

Она повысила голос, но Венда не спросила, откуда она знает. Нет, она не доставит ей такого удовольствия, хоть четвертуйте.

Старуха злорадно уставилась на нее.

– Я не помогу тебе, – сказала она с отвращением.

Венда ожидала этого. Она знала, что ведьма ненавидит хранителя, как и он ее. И что она вынуждена будет просить. Но не думала, что это будет настолько трудно.

– Это потому, что я дочь хранителя? – произнесла она. – У нас даже не одна кровь.

Ведьма повернулась к столу и снова начала перекладывать свитки.

– Не помогу, – повторила старуха, даже не скрывая своего удовольствия.

Для нее аудиенция была закончена.

Несмотря на это, Венда не двинулась с места. Где-то глубоко внутри медленно нарастала злость. Девушка повернула голову и встретилась взглядом с золотыми глазами, глядящими на нее из-подо лба.

Она гордо выпрямилась.

– Хранитель был ублюдком, – сказала она громко, – но если бы был жив, помог бы этому человеку. Хотя бы чтобы показать, что он единственный знает, что нужно делать.

Волкоглазый усмехнулся на эти слова. Глянул на старуху.

Ведьма повернулась неожиданно быстро и с яростью.

– Ни хрена бы не помог! – прорычала она. – Старый дурак! Он и понятия бы не имел, что убивает его крестьянина!

Венда стиснула зубы.

– Ну а ты знаешь? – она с вызовом вскинула голову.

Старуха злобно прищурилась. Она открыла рот, словно хотела что-то сказать, но тут же закрыла его. И хотя это казалось невозможным, она была еще злее.

– Мне плевать на это дерьмо.

– Так и думала, – Венда позволила себе каплю насмешки в голосе. – Ты не знаешь. Зря я сюда пришла. Ты бесполезна.

Она спокойно повернулась и вышла из избы, по пути толкая плечом волкоглазого, который и не собирался уходить с дороги. Не оглядываясь и кипя от злости, она направилась в лес.

Высокий мужчина и горбатая женщина стояли на пороге и провожали ее взглядом.

– Я говорила, что она с придурью? – фыркнула ведьма. – Нужно было ее уничтожить.

– Тихо, – отрезал человек-волк. – Не тебе это решать.

Старуха буркнула еще что-то под нос, а потом замолчала.

– Она принесет беду, Волчок, – добавила она через минуту, вырывая своего спутника из раздумий. – Зачем ты вообще пришел? За ней? Интересно, как ты ее заставишь…

– Я не намерен ее к чему-нибудь принуждать, – прервал он ее, не давая продолжить. – Подожду. Сама захочет это сделать.

Ведьма с презрением фыркнула и сплюнула на клумбу.

– Дурак ты, Волчок! Это не она, повторяю тебе. Это не она.

Мужчина улыбнулся и молча последовал за знахаркой. Он еще слышал за спиной бормотание старухи, проклинающей хранителя до шестого колена.

До первых деревьев добежал уже не человек, а серый волк с золотыми глазами хищника. Легким, неспешным шагом он последовал за запахом, который вился между соснами, отмечая дорогу, по которой пошла девушка.

* * *

Солнце уже село, и над долиной мягко опускались сумерки. Стемнело, когда Костьян и Тинне отправились, как и каждый вечер, зажигать фонари вокруг деревни. Они делали это почти механически, разговаривая об обыденных вещах, пока не зажгли последние фонари, замыкая круг, и двое мужчин, также по привычке, направились в корчму за кружкой пива.

На лавке перед корчмой сидела Сталла, закутанная в шаль, и глубоко вдыхала холодный воздух. Пахло горами, весной, соснами и обещанием лета.

Пахло прошлым, воспоминаниями горячей любви, семейного счастья и спокойствия, которые уже не вернутся. Хотя она знала об этом давно, осознание пришло к ней только сейчас.

Ближайший фонарь бесшумно погас, и на лавке стало намного темней. Легкий ветерок принес запах свежей травы и крики жаб в озере, свидетельствующие о том, что весну сменяет лето. Сталка любила их кваканье. Оно ассоциировалось у нее с чем-то приятным. Ах да, с ночными встречами у воды. Тайными, вопреки воле родителей и рассудку. Но сколько же было в них любви, тайн и возбуждения…

Это все прошло.

Она вздрогнула, когда свет далекого фонаря, в который она непроизвольно всматривалась, неожиданно погас, вырывая ее из раздумий. На краю тени что-то пошевелилось. Инстинкт и опыт жизни в долине предостерегающе закричали в ее голове, но хотя все говорило ей, что она должна убегать, она не могла двинуться с места.

Потому что знала, кто ждал ее в темноте.

Вместо того чтобы отступить в корчму, она шагнула вперед.

– Не бойся, – прошептала она достаточно громко, чтобы он услышал, и настолько тихо, чтобы не испугался.

Светивший где-то сбоку фонарь ослепил ее, однако Сталка была уверена, что невысокая фигурка все еще притаилась поблизости.

– Не бойся, – повторила она. – Это я.

Ожидание повисло в холодном вечернем воздухе и на какое-то время замерло. Сталка ощущала неуверенность того, кто спрятался в темноте, и с удивлением поняла, что сама совершенно спокойна.

Кваканье жаб затихло.

Небольшой сгусток тьмы пошевелился и за мгновение превратился в подростка, который остановился за границей света. Фигура была нечеткой, но женщину поразил вид босых ног и потрепанных остатков одежды. Ее охватила тоска и злость одновременно. Как можно было это допустить! Тут, в горах!

– Сталка! – услышала она, как сквозь туман, где-то вдалеке.

Кто-то ее звал, и она чувствовала, что не в состоянии противиться этому зову.

Ребенок с грустными, влажными глазами с тоской смотрел на нее, но зовущий издалека голос был сильней.

– Сталка!

Она с трудом пробудилась.

Над ней склонился Ярел, держа ее лицо в ладонях, уставший и взволнованный. Как обычно, когда она грезила.

Внезапным движением она вырвалась из его рук и отвернула лицо.

– Зачем ты это сделал? – буркнула Сталка. Она упала на овечью шкуру.

Мужчина выпрямился с явным облегчением, но промолчал.

– Наконец он пришел ко мне во сне, а ты прервал это в самый неподходящий момент. Еще минута – и может удалось бы к нему подойти. Зачем ты это сделал?

– Для этого я тут, – буркнул он и посмотрел на нее мудрыми зелеными глазами.

Она смягчилась.

– Но прошу тебя, больше так не делай.

– Я должен тебя охранять, – ответил он, подавая ей кубок, пахнущий травами. – Выпей.

– Не хочу, – она оттолкнула его руку. – Хочу и дальше грезить.

Зеленые глаза задумчиво всматривались в нее. Через мгновение он снова подал ей кубок.

– Это опасно, Сталка, – сказал он. – Я не могу этого допустить.

– Но сейчас все было иначе, – заверила она. – Сегодня все могло получиться.

Ярел очень в этом сомневался и даже не старался скрывать. Он знал о жизни больше, чем она. Намного больше. О снах. И грезящих. И тех, кто проникает в сны.

– Выпей, – повторил он, и в этот раз она взяла кубок.

Она была такой красивой, когда смотрела на него с ожиданием и напряжением. Он был ее последней надеждой. И обещал ее защищать. Он хотел ее защищать. И боялся за нее.

– Посмотрим, – сказал он наконец, но она уже успокоилась, и Ярелу показалось, что от одной ее улыбки засияла вся комната. – Посмотрим, – повторил он, и внезапно плохое предчувствие сдавило его сердце. – Но сначала расскажи мне этот сон.

Глава 6. Моя навсегда

Ночь была темной и холодной, наполненной уханьем сов, бесшумной охотой хищников и тихим, предсмертным писком их пойманных жертв. Жизнь в темном лесу шла своим чередом – обычным и жестоким, – невидимая для людей.

Деревня тонула в свете факелов. Было поздно. Первые огни уже догорели и тихо погасли, устремляясь дымом в небо. С каждым очередным погасшим пламенем между избами пролегала темнота.

Полностью за границей света оказалось только два дома. Одним из них стала мельница, расположенная над ручьем, впадающим в озеро, во дворе которой многочисленная семья Яды зажгла три фонаря. Вторым было хозяйство Венды, она не зажигала фонари, поскольку хранитель не верил в их эффективность в борьбе с чудовищами. Ну если только зарядить им кому-нибудь в лоб.

Двор тонул во мраке.

В окне небольшой избы горела лучина, но ее дрожащее пламя едва виднелось сквозь прикрытые ставни. Если бы кто-то подошел ближе и заглянул через широкую, в пол-ладони, щель, то увидел бы внутри заваленный бумагами столик, стоящий под окном, и темноволосую девушку, в напряжении склонившуюся над ним. Она читала толстую книгу, одной рукой играя кончиком косы, а второй переворачивая страницы. Рыжий кот с разорванными ушами спал у нее на коленях, а где-то рядом, закопанная среди бумаг, дымилась кружка горячего липового отвара.

Если бы кто-то еще немного посмотрел на картину, тишину которой нарушал только шелест переворачиваемых страниц, то, возможно, он бы вместе с девушкой вздрогнул от внезапного стука в дверь.

Оторвавшись от изучения таинственных записей, Венда подскочила и не закричала только потому, что у нее перехватило дыхание. Кот, обеспокоенный этим переполохом, спрыгнул на пол и с укоризной повернулся к девушке.

Знахарка подошла к двери, потянулась за стоящей в углу палкой.

– Кто там? – спросила она немного хрипловатым голосом.

– Имир.

Она тяжело вздохнула, отодвинула засов и приоткрыла дверь.

– Ради Рода, что случилось? Ты чего в такое время по лесу таскаешься? Перепугал меня… – Она резко замолкла, когда перед ее носом появился большой, словно раскрытая ладонь, белый цветок. Он сладко пах, и с него стекала озерная вода.

– Ой, спасибо, – она смутилась, принимая кувшинку. – Какая красивая, а я и не знала, что они уже расцвели.

– Это одна из первых, – улыбнулся он неуверенно, по крайней мере, ей так показалось, потому что в темноте она почти не видела его лица. – Я не мог спать. Мы должны поговорить.

– Входи, – пригласила она его, хотя смесь нежелания и угрызений совести подсказывала ей, что она не должна подавать ему никаких надежд. С другой стороны, захлопнуть двери перед носом единственного друга она тоже не могла.

Она отступила вглубь комнаты, но парень заколебался и не вошел.

– Я хотел бы поговорить в темноте, – заявил он.

– С ума сошел? – фыркнула она удивленно.

– Мне так будет легче.

– Как в старые времена, да? – Она улыбнулась. – Ну хорошо, но мы никуда не пойдем. Я уже стара, чтобы искать приключения, и молода, чтобы умирать. Кроме того, – добавила она, выходя за порог и прикрывая за собой двери, – на отсутствие впечатлений в последнее время я не жалуюсь.

Глаза Венды быстро привыкли к темноте. Она нервничала и чувствовала, что ее друг тоже нервничает. После русалии между ними появилась неловкость, и девушка не знала, что сделать, чтобы все было как прежде.

– Так о чем будем разговаривать? – спросила она.

– Ты знаешь, о чем, – ответил он.

Она знала.

– Много раз я пытался тебе сказать, что чувствую, – начал он неуверенно. – Знаю, что ты не давала мне никакой надежды.

Он грустно вздохнул, и Венде стало немного жаль его. Однако она не вмешивалась, зная, что он распланировал этот разговор.

– Знаю, что я жалок, раз пришел сюда, но я не могу о тебе забыть. У меня такое впечатление, что только эти чувства к тебе и держат меня в этой жизни. Венда!

Неожиданно он схватил ее за руку. У него была холодная влажная ладонь, но девушка с удивлением поняла, что это неожиданное прикосновение ей приятно и волнительно.

Имир придвинулся на шаг и приложил ее ладонь к своей щеке. Его кожа была холодной от ночного воздуха.

– Венда, знаю, что ты не чувствуешь ко мне того же, – тихо произнес он. – Но мы дружим с детства, никто меня не знает так, как ты. Ты знаешь, что я буду к тебе добр. Всегда. И буду любить тебя так, как и сейчас, и через сто лет. Я позабочусь о тебе. Нет, не отвечай сразу, – удержал он ее, хотя она и так не собиралась отвечать. Не знала, что.

Имир осторожно погладил ее по щеке, а тело отреагировало само, и мурашки побежали по ее спине.

– Я пойду. – Парень отодвинулся, и снова она с удивлением обнаружила, что не хочет, чтобы он убирал ладонь. Однако ничего не сказала, только кивнула темноте.

– Подумай обо этом, – попросил он. – Я приду завтра вечером, и, если ты меня не захочешь, я не буду больше возвращаться к этой теме. До встречи.

Говоря это, он легко прикоснулся губами к ее ладони и тихо удалился, а Венда осталась одна за порогом собственного дома, очарованная магией его слов и касаний, которые в темноте имели двойную силу.

Такого Имира она еще не знала.

* * *

Утром она заметила, что за ней следят. Это было не трудно, теперь он не скрывался. Сначала серый волк лениво валялся на краю леса, делая вид, что спит, хотя ни одно дикое животное не будет так себя вести. Но когда она попыталась к нему подойти, он неспешно встал и потрусил в лес.

– Я хотела только поговорить! – закричала она ему, но он окинул ее мимолетным взглядом и исчез из поля зрения.

Она вернулась к своим занятиям, но каждый час кидала взгляд в сторону леса. Он больше не появился, однако она была уверена, что он и дальше наблюдает за ней, только не так явно.

День был прекрасным, воздух наполнен щебетом птиц, а солнце сильно пригревало, словно уже было лето, а не весна. Венда чувствовала себя превосходно и не знала, то ли это погода, то ли воспоминания вчерашнего вечера наполнили ее тело новой силой. Лишнюю энергию она решила использовать для грядок и привести их, наконец, в порядок, посеяв травы и овощи. Она знала, что сильно отстает от других хозяек, но ничего не могла поделать с тем, что домашние обязанности для нее были совсем не так важны, как разные другие дела. Тем более, нет того, кто своим ворчанием каждый день ее доставал, поэтому заставить себя стало еще труднее.

Когда она закончила работу в огороде, был уже полдень, и она с досадой вспомнила, что уже пару часов как должна была перевязать корову на новое место. У нее не было желания бегать по лесу в поисках этой скотины. Погруженная в мрачные мысли, она со вздохом взобралась на вершину холма.

К сожалению, согласно ее предчувствиям, коровы не было на том месте, где она ее привязала. Такая простая вещь, как бечевка, не могла удержать животное, жаждущее свободы. У Венды опустились руки, и она ругалась себе под нос, за что боги наказали ее коровой с таким бунтарским характером.

Она остановилась, когда заметила свою непокорную гадину у леса, лежащую в траве и пережевывающую второй завтрак. Удивленная поведением животного, с невинным выражением лица она двинулась в его сторону, ища веревку. Корова за ней следила, потому что, как только до нее оставалось всего несколько шагов, она живо вскочила.

– О нет! – с отчаянием выкрикнула знахарка, кинувшись за ускользающей по траве веревкой. Она крепко схватила ее, ожидая рывка, но бечевка внезапно натянулась и усадила животное на место.

Венда удивленно заметила, что веревка была привязана к колышку. Он был вбит глубоко, но не в том месте, где она оставила его утром.

Она еще не поняла, что кто-то сделал ей одолжение, а шестое чувство уже подсказало: этот кто-то стоит прямо над ней.

Она подняла глаза и сначала заметила длинные ноги, а потом все остальное. Он находился очень близко, но не собирался помогать ей подняться. Смотрел на нее так, словно она была кроликом с четырьмя ушами.

– Это ты сделал? – спросила она с подозрением, поднимаясь и отряхивая платье от травы и земли, а когда он кивнул, буркнула больше для себя, чем для него: – Прекрасно, снова выставила себя идиоткой.

– Да, – ответил он неожиданно сухим тоном.

Она замерла. Подняла на него взгляд, не слишком понимая, имел он в виду, что привязал корову или что она идиотка.

Минуту они стояли друг против друга. Она задрала голову, чтобы посмотреть в его глаза, а он смотрел на нее сверху, в прямом смысле. И молчал. Когда девушка задумалась, что же сказать ему, самому большому чудовищу в окрестностях, он начал терять терпение.

– Я хотела поговорить… – буркнула она.

В ответ он молча кивнул головой.

– Ты спас мою жизнь, тогда с хранителем, когда он вернулся… поэтому спасибо, – сказала она быстро. Она нервничала, когда он так выжидающе пялился на нее этим странным взглядом. Она не могла сосредоточиться. – И я собственно хотела спросить, почему ты это сделал?

Мужчина скривился.

– Я не задумывался об этом, – сказал он хрипловатым голосом.

– Об этом нельзя не задумываться, – ответила она просто.

Но скорее всего, мужчина не собирался ничего больше ей говорить. Он сжал губы в узкую линию и пронзил ее желтыми, как сера, глазами.

– Ты пришел, – перервала она тишину. – А раз так, то ты знал, что я буду спрашивать об этом, это естественно.

Она подождала еще, а когда ответа так и не получила, коротко вздохнула.

– В таком случае, – решила она, – я бы хотела, чтобы ты перестал за мной следить. Не хочу быть должна. Кроме того, я всегда сама справлялась и знаю, что делать с разными чудовищами. А силы у меня больше, чем кажется и…

Земля внезапно больно ударила ее по затылку. Это мужчина повалил ее на траву, разведя руки и грубо сжав запястья. Сердце Венды заколотилось, когда он наклонился и его странные глаза оказались очень близко.

– Ну да, вижу… – процедил он сквозь зубы.

Из-за шока она не могла даже ответить. Через ткань платья она чувствовала тепло его тела, прижимающего ее к холодной земле. Она ощутила, что задыхается, и не могла ни пошевелиться, ни освободиться.

Волкоглазый скользнул взглядом по ее лицу, задержался на минуту на девичьей шее, хрупкой и соблазнительной. Он опустил глаза на вырез платья. Венда задышала быстро, проклиная в мыслях утреннюю идею не надевать рубаху из-за хорошей погоды. Сейчас она ощущала себя голой.

Он словно читал ее мысли, потому иронично усмехнулся.

– А говорила, что можешь защититься… – повысил он голос.

Она дернулась, но только развеселила его. Он одарил ее очередной кривой ухмылкой, после чего отпустил, медленно убирая руки.

Она быстро села, массируя запястья. Глаза пекло от подступающих слез, но она подавила их. Скорее она дала бы себя загрызть.

Он опустился перед ней на колени. Девушка выглядела несчастной, но, видимо, он этого и добивался.

– Не реви, я не сделаю тебе больно, девочка, – сказал он твердо.

Она не ответила.

– Ты слабая, – заявил он. – И не справишься сама, но однажды настанет день, когда должна будешь. А до этого времени я буду тебя охранять. Тебе этого достаточно.

Венда упорно массировала запястья и смотрела на свои руки.

Не дождавшись ответа, мужчина встал.

– Я постараюсь находиться поблизости, но если я тебе вдруг буду нужен, оставь какой-нибудь знак на руинах, – произнес он, после чего направился в сторону леса.

Венда сидела еще несколько долгих минут, глотая горечь поражения. До сих пор этот странный защитник волновал ее и очаровывал. Сейчас она его боялась.

Быстрый, сильный и дикий. Он выглядел, как человек, говорил, как человек, но не был человеком. Волк в человеческом теле, и намерения его не обязательно были чистыми.

Но он был прав в одном. Ей нужна была помощь. Ей нужен был защитник.

Кто-то, кто защитит ее от него.